Сеанс в кино

Случилось так, что вкусив из новогоднего голубого экрана сумбурной киношной рекламы, Родеон Емельянович подхватил жену под руку и волевым решением увлек её на просмотр новой серии «Холопа». Волей судьбы и мороза, выбор пал на один из ТЦ столицы, где в тепле и россыпи поп-корна восемь залов кинотеатра в формате 18/7 выдавали  "пирожки" кинозрелищ.  Нужный зал был полон, но возле Родеона пустовало место. С трудом выдержав  грохот трейлеров в получасовой  "рекламной паузе", с натугой проползавшей по экрану, Родий с ожиданием нового и вкусного приступил таки к потреблению  обещанного зрелища, во всю ширь развернувшегося на экране.
Однако, внимание его периодически отвлекали реальности бытия: свободное место справа от него в последний момент  было оккупировано недорослем, едва достигшим требуемого для кино возрастного ценза. Недоросль небрежно бросил рюкзачок под ноги и  по-хозяйски расположился в кресле. Секунду-другую подумал, скинул с себя куртку и тут же схватился за смартфон, погрузившись в какой-то чат. Погоняв по экранчику лоскутки комментов (краем глаза Родеон видел это), недоросль вступил в переписку, тем самым успокоив Родия, который считал, что «чем бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало».  Родеон вновь погрузился в фильм. Однако, не прошло и пяти минут, как недоросль снова проявил активность, принявшись сервировать свое место. Выдвинув из подлокотников  подстаканники, он загрузил их: по правую руку -  большим пакетом кукурузных палочек, по левую -  пизанской башней из полуторалитровой бутылки колы. Погремев фольгированным пакетом, и пыхнув пробкой  бутылки, недоросль не спеша приступил к  поглощению съестных запасов. Периодически он отрывал Родия от просмотра, спихивая его руку с подлокотника, чтобы загрузить в подстаканник бутылку или  набрать очередной пассаж в сумраке чата, из которого он, похоже, и не думал выбираться.
Периодически славный потомок Митрофанушки привставал в кресле, крутя головой и приветственно размахивая рукой – видать, помимо виртуальной, устанавливал визуальную связь со своими знакомыми.  Прошла половина фильма, как полтора литра колы закончились и из емкого рюкзачка на неверный свет экрана появилась бутылка поменьше и попроще: что-то бесцветное и без газа.
 «Как бы не уссался на месте» – мелькнула у раздраженного Родия мысль.
Однако славный потомок героя литературной классики, спрятав полупустой пакет у себя под ногами и,  не обращая внимания  на перипетии сюжета, продолжал прикладываться к бутылке.
«Нарик, – неприязненно подумал Родий , – жертва глютамата».
Сюжет фильма уже вел зрителя к развязке, как юный сосед Родия беспокойно завозился.
«Все,– обреченно подумал Родий, – обоссался».
– Уписался? – ядовито негромко и участливо спросил Родий у подростка, когда тот перебирался через его колени. Однако тот оказался непрост.
– Нет, но собираюсь, – негромко и серьёзно ответил потомок и решительно двинул к светящемуся указателю «Выход».
Через пять минут пацан вернулся и опять принялся хлебать из бутылки, кидая лоскуты комментов в чат и вертя головой по сторонам.
Через четверть часа режиссер благополучно привел главного героя и Родия к хеппиенду и публика начала покидать свои места, на два часа ставшие их  рабочими местами общественных аналитиков и критиков. Покинул место и растворился в толпе славный потомок Митрофана.
– Знаешь, дорогая… – взяв жену под руку,  обратился к ней Родеон Емельянович,  – а народ у нас меняется в лучшую сторону!
– И на чем основаны твои умозаключения? – иронично спросила жена.
– Во-первых, режиссер перевоспитал главную героиню и его не освистала публика! – философски ответил Родий, на что жена согласно кивнула. – Во-вторых, тот недоросль, что сидел возле меня,  не чавкал, не бранился и забрал с собой свой мусор: пакеты и пустые бутылки! Ты ведь помнишь, что было лет семь назад?
– Да-а-а… – задумчиво протянула жена. – Завалы из поп-корна… Хрупанье и чавканье… Возможно, ты и прав…  Посмотрим…  лет через пять!