За золотом колчака, часть 1. гл. 8, 9

Гл.8 В застенках контрразведки

В подвале привокзального складского помещения, куда нас препроводили каратели,   народу было набито, как сельдей в бочке...И нас , вынужденных сдаться, втянуло в  каменное чрево кирпичной чудо-юдо рыбы, как какую-то мелкую кильку. Среди разоружённых не оказалось лишь сумевшего улизнуть Твердохлебова, Груни да её муженька Стёпки  Сороки и гитариста Грома;они ещё до того ушли в Новониколаевск на дело, чтобы грабануть какого-то геолога, у которого по наводке цыгана Гома должны были быть   золотые самородки,  -и не вернулись.Остальных на том соседнем с нашим лесным логовом острове среди болот,где мы намеревались держать оборону,ждала засада. И как-только из темноты стрекотнул пулемёт и прозвучала команда "Бросай оружие!"- мы, как говорится, -штыки в землю, сабли в кучу -и сдались на милость победителям.   
 Первыми увели на допрос  - Рязанцева и Нинон. Возле них ещё во время доставки на место крутился один усердный каратель. Вынув из кармана шинели уже до половины израсходованное на самокрутки объявление с заголовком РАЗЫСКИВАЮТСЯ, он заглядывал понуро бредущей в общей куче взятых в плен парочке в лица, сверяясь с фотографиями в серых прямоугольниках и приговаривал:"Ага! Попались, два голубчика! Тут вам не -вэчека!Вот так -то детка-колчаковская контрразведка!"

Рифмоплёту было не до суг, что Череп , вскакивая на коня, даже не успел в сапоги вставиться -и вышагивал по снегу босиком, как йог по угольям. Да и Нинон была экипирована не по сезону, простоволосая, почитай в одном исподнем, правда,в наброшенном на плечи сердобольным офицериком конвоя полушубке.  Запястья её(как и у всех нас) были стянуты телефонным проводом: союзники снабдили этим стратегическим ресурсом армию Колчака в избытке, и потому он расходовался щедро.Проводами опутывали при арестах, на  них вешали.
  С Черепом и Нинон , судя по донёсшимся в подвал двум выстрелам - разобрались быстро. Без суда. А для результатов следствия и вынесения  приговора в качестве доказательства оказалось достаточно  походить на изображения двух мутных фотографий.
 - Фёдор Чернышов, на выход! - объявил посыльный следующего по списку-и его сиплый голос гулко отозвался под арочным потолком полуподвала с зарешёченными окнами, в которые были видны снующие туда-сюда сапоги и пимы, заметало снег.Чернышова вывели...
-Ну вот -отвоевался Петька!-прокомментировал, сидящий на пустом ящике из под мыла, бородач в папахе и тулупе.- Теперь уж, поди, не отвертится...Делов -то понатворил будь здоров! Это тебе не мыльце из энтого вот ящика,- он похлопал по глухо отозвавшимся дощечкам тары.- уташшыть завкладше домой для стирки, или вот из вон той бочки, на которой тока што пущенная в расход мадама восседала, - солонинки...Он ведь убивал, грабил...И я при ём. Да и на золотой эшелон мы, дураки, зарилися. И чеха одного прикончили, и беляков -не сосчитать...Попартизанили!
- Ну и што!-откликнулся другой бородач.-Щас все убиваю и грабют...А партизан в тайге, как тараканов в загнетке или воробьёв на повети...Так што не одне мы с тобой да Федькой такие народне мстители...Ешшо , може, и пронесёт. А ты уже допреж того колешься...
- Колись-не колись-одна дорога-к стенке.
- Грехи наши тяжкие!-осенил себя троеперстным знамением отец Феодосий.-А сказано ведь -не убий , не укради...Вот так же, как мы сейчас,  первые христиане в пещерах прятались от римлян. И Рим пал...А Христос...
-Его распяли!- возразил скрипучий голосок Косого, прозванного так из-за бельма на глазу, которое он нажил после драки ещё в босопятом детстве.
-Но он воскрес...Вот уже и до Рождества рукой подать,- опять осенил себя крестообразным зигзагом попик.
- Тенгри на небесах сидит , всё видит, всё знает...Не даст в обиду.А умершим дарует новую жизнь, хоть - в дереве , цветке или птице , но дарует,-прибавил Апчай.
- Скорее всего собачью или свинячью жизнь, -  пробасил Байдон, которого окрестили столь звучным именем потому,что по осени, во время наших таборных стоянок, он то и дело взваливал на свободное от винтовки  плечо бревёшко , зовущееся в этих краях-"бадоном", -и отправлялся в кедрачи бить шишку. Возвращался он из "таёжки" с двумя тремя кулями до отказа заполненными клейкими от смолы, запашистыми шишками и связкой рябчиков и глухарём впридачу. Дичь он отдавал ощипывать, потрошить, готовить -женщинам. А шишки  шелушил специальной похожей на шаманское било тёркой -и мы впридачу к жаркому из дичи имели роскошь в неограниченных количествах лакомиться орешками. Да и кедровкам, бурундукам и белкам было раздолье-птицы планировали на точёк, срываясь с веток дерев, юркие зверьки бесстрашно сновали возле ног, выхватывая орешки из отвеенной кучки, грабастая и унося целые шишки.Глядя на них, мы веселились, как дети, забывая на миг обо всем...
 И  теперь, когда эхом раскатившийся под сводами подземелья, выстрел сообщил нам о том, что души Нинон Красавиной и Петрухи Рязанцева отлетели в лучший из миров, хотелось верить, что, поблуждав, они вселятся в в бурундука -белополосника, белочку-рыжуху, пестробокую кедровку-, а не в свинью или бездомного пса.Антинаучно, конечно! Не по -университетски. В  alma mater -то,в музее биофака можно было увидеть мёртвые чучела птиц и зверей, в которые почему-то не вселялись  после смерти ничьи души.Но они не вызывали такого умиления, как посещавший нас малый таёжный народец, в повадках которого угадывались человеческие черты. Ведь при жизни Красавина так походила на огнехвостую белочку,а Череп в своем  обмундировании Чёрной Сотни вполне мог сойти за ворона, хотя в чём -то смахивал и на птичку - самосевного распространителя кедров. Зло -оно, как лес- из малых зёрен прорастает - и возвращается тому, кто его сеет, считал отец Феодосий. А помноженное на алчность -превращается в дремучий лес, населённый кровожадными зверьми. Конечно, можно заспиртовать человеческий эмбрион, препарированных лягушку или рыбу, даже отсечённую голову террориста , выставленную на всеобщее обозрение для опознания, но природа и человек-её дитя - не бездушные механизмы,иначе откуда берутся легенды , вера в духов и богов?
- Со святыми упокой!- перекрестился батюшка на быстро передвигающиеся пимы в зарешеченном полуовале окна, вздрогнув от прогрохотавшего выстрела.
- Дёргачёв!- ударило по перепонкам.- К начальнику контрразведки...
 

- Так , значит говоришь,готовили покушение на Томского губернатора, но вашу боевую организацию социалистов революционеров вычислили? И ты бежал из Мариинского замка? В пустой бочке из под капусты? - сжал пальцами -клешнями как -то не совсем по-инквизиторски, а по -отечески  что ли усатый щёголь -подполковник -золотопогонник с мешками под глазами-свидетельством больных почек.
-Да-в ней!
- Вот те на ! А ведь Мариинский тюремный замок -серьёзное заведение. Ничем не уступающее Крестам, Бутырке и Владимирскому централу...Ну не Петропавловская крепость, конечно, тем паче не Бастилия! Так и ты не Муравьёв-Апостол, Пестель, Робеспьер или Наполеон!- мрачно иронизировал начальник.
 
-Петров, развяжите -ка господину охотнику на губернаторов руки!- отдал приказ язвительный полковник. - Он не опасен! И только в фантазиях готов гильотинировать сатрапов...Я тут пролистал ваши записи, кои даже в суматохе, спасаясь, от преследования, вы не бросили,- взял он со стола с беспорядочно наваленными на нём бумагами прижатыми сверху стаканом в подстаканнике с недопитым чаем мою зашорканную тетрадь, куда я записывал байки Степахи Сроки. - Это же эпос! У вас литературный талант, и грешно было бы вас поставить к стенке! Да и с большевиками,судя по вашим новеллам, вы уже успели повоевать, хоть и весьма своеобразно...Мы тоже и им, и левакам -эсерам подсыпали перца под хвост в Новониколаевске, когда ликвировали мятеж Барабинского полка и  тюрьмы чистили.Если бы не предательство этого полка, мы бы могли на Оби закрепиться, а теперь вот спешно отступаем...А вы нам понадобитесь  потому, что в ближайшее время у нас предвидятся перетрубации в Ставке и требуются грамотные писаря. И вы с вашим историко-филологическим и навыками фольклориста очень бы нам пригодились...Военное искусство -это ведь тоже ,знаете ли - что-то вроде героического эпоса...И нам в штабе нужны образованные, литературно одарённые люди...
-Но я был отчислен из университета...
-Ничего! Жизненные университеты довершат ваше образование...Так что я даже не спрашиваю вашего согласия,-исподволь перешёл он с начального "ты" на уважительно -чопорное "Вы".- Считайте, что это приказ мобилизованного...Да у вас и нет выбора...Да , Петров!-ещё раз обратился он к конвойному, - Отпустите -ка и попа с этим хакасом...И верните священнику его Библию, а шаману-бубен с колотушкой , пусть молятся и камлают за спасение России, нам эти трофи не к чему...

И , сказав "Есть!" конвойный, с его винтовкой и примкнутым к ней штыком, который так упирался между моими лопатками  пока он вёл меня от подвала к вагону и я взбирался по металлическим ступенькам , что мне казалось- солдатик наколет меня, как энтомолог диковинного жучка на булавку, отправился выполнять приказ. Мне повезло -и  я стал чем-то вроде  экспоната в музейной витрине-всех этих - чешуекрылых и членистоногих обладателей усиков , лапок и хоботков уже лишённых возможности взмахнуть крылышками -и упорхнуть.Меня не проколол этот гранёный штык. Зато очень многим другим повезло куда меньше. И штык втыкался в грудины и мед лопаток с хрустом...
 
Выбора у меня и в самом деле не было. Блуждая взглядом по вагону, превращённому  в штаб контрразведки я наткнулся взглядом на пальмовые морозные узоры в углу окна поверх мутноватого стекла, вспомнил было про изустные грёзы Твердохлебова о Бразилии и , как сквозь линзу,  увидел накрываемых снежком, прижавшихся друг к дугу в последних объятиях Нинон и Рязанцева за углом вокзала. Рядом, не претендуя на то, чтобы составить с ними любовный треугольник ,  как бы  раскинув руки для полёта, - уткнулся лицом в привокзальную наледь лихой таёжный Робин Гуд Федька, прозванный хакасами...

- Ваш бродь, а што делать с остатними двумя , с теми на которых чех казал?-опять появился в вагоне усердный каратель.Да и с теми бородачами из Федькиной банды?
- Тем двум по пинку  под зад-и на все четыре стороны. То не большевики и не эсерики, а как говорит господин интеллигент, - самые безобидные бандюганы...Нечем нам их кормить. Пусть идут на базар - тёток обворовывают...А Федькиных туда же, куда и их атамана -анархиста. К праотцам...Они уймищу нашего народа положили да и чехам напакостили... 

9. Казачьи байки вместо синема

Продолжая свои фольклорные изыскания уже во время отступления в войске генерала Каппелея, я обнаружил нового сказителя баек, с успехом заменившего мне отправившегося по заданию Твердохлебова в Новониколаевск и не вернувшегося оттуда Степахи Сороки.Да и отец Фёдор с шаманом Апчаем, который оказался настоящим кайчи, -не давали мне скучать.
 В том тяжёлом походе по руслам закованных льдом, заснеженных рек и укутанной метельными саванами тайге , слушать фантазии хорунжего из енисейских казаков Евлампия Прохорова (его казаки и солдаты звали ласково Прошей)  было едва ли не единственным нашим развлечением , навроде синема "Одион" и " Модерн"в Омске, где добровольцы и казаки до одури насматривались немого кино, а с афишных тумб всё продолжали зазывать в полумрак тесно заставленных стульями залов - «Сашка-семинарист», «Гнездо шпионов», «Загубленная молодость», «Любовь и кровь», «Матильда», «Истерзанное сердце», «Розы любви». К тому же кроме этих художеств с титрами и грохотом пианино тапёра, приводили публику в восторг документальные съемки выставок собак, видов Парижа, водопада в Швейцарии,египетских древностей и ловли лососей в Канаде.
 Сам Владимир Оскарович Каппель поощрял баюна, потому как он заменял и уже переставшие выходить газеты, и аляповатые колчаковские плакаты, эти лубки, изображавшие нас в виде былинных богатырей, поражающих красного Аспида. И вот рассевшись у костра, -кто с испускающим сок куском конины на шашке над пляшущими огненными языками, кто -с нанизанной на штык, выхваченной из проруби рыбиной,оборванные, обмороженные -в отсветах пламени мы больше походили на первобытное племя, чем на славное воинство, призванное спасти Россию от большевистской чумы.
- Ну, Проша, давай! - подначивал рассказчика кто-нибудь из бородачей в надвинутой на глаза папахе.
- А расскажу -ка я про ПУТЕШЕСТВИЕ КОМИССАРА НА БЕСЕ,- сдвигал на затылок малахай хорунжий.
-Валяй!
- Повадился , стал быть, комиссар Дыбенчук агитировать солдатиков за матерьялизьм! Как чуть чо, он и вворачиват -Бога, мол, нет! А есть тока облака на небе, на которых не усидеть -и то он проверял, летая на ераплане сквозь туман и дождевые тучи, -нет там никого!И то бы полбеды, но был охоч Дыбенчук до реквизиций церковного добра. Вломится в какую церкву - настоятеля к стенке, звонаря - на колокольной верёвке велит повесить, - и ну складывать в мешки иконные оклады, кресты, чаши...Кули набьют, на коней -и поминай как звали...
И вот на Святки , в лунную ночь, из лес выехамши, видит Дыбенчук со своими охальниками -церкву. От-подфартило-то! А то ить золотишко поистратили ужо, отправляя его на увеселения и нужды совдеповские-надо бы пополнить закрома.
 Ну а в эскадроне-то этого комиссара была Зинка Лунявина - подруга и полюбовница Дыбенчука.Дева из эсерок-террористок. Бой-баба, хоть на вид и не скажешь. Стреляла в Тамского начальника полиции -и завалила его с его лохматыми эполетами и бородой -метлой - наповал. А опосля по всем тюрьмам - ссылкам прошла, прослыв "эсеровской Богородицей". Да тока какое-там -Богородица!Ведьма! Пойдёт в лунную ночь на болото, наловит там лягушек и гадюк, трав никому не ведомых надерёт-всё это -в котёл , выпарит, выварит, сушеных и перетёртых крыл летучих мышей туда-приправой, жира младенцев  -и получается у неё мазь. Наберёт мухоморов на лесной полянке полну корзину по осени, настоит их на самогоне - и выходит у неё напиток-мухоморовка.
- А где она жир младенцев-то брала? -вонзает зубы в подгоревшую конину любознательный боец.
-Ты, слухай, не перебивай! Вестимо -где! Откроет какая полоротая мамаша в жару окошко на ночь, а Зинка по лунному лучу -шасть к колыбельке -хватат младенчика - и в тот же его котёл!

...И вот -церква. И к ней подъехали -то комиссар и его охальнички по воздуху. И не на еропланах. А на своих конях, коих мазала Зинка той мазью.Да и сама мазалася, и Дыбенчука тож натирала той гадостью. И пили они зелье колдовское из одной чаши с хлопцами, передавая ковш по кругу.
-Ну , Зина, - айда, попов-толстопузиков зорить, добро их по пятачку с народа вытянутое кспроприировать!
-Айда!
-Истинно -Аспиды! - осенялся крестно отец Феодосий.
-А ты батюшка не перебивай!Знай слухай делее... Ага. И вдруг слышат - козлик блеет!  А у церковной ограды выкапывает из под сугроба и щиплет таву пожухлую круторогий козёл. Ночью! И не спится же животине! Ну да што -на такую мелочь внимание обращать? Хотя - для фуражировки -чем не мясо-козлятинкой-то оскоромиться. Тем паче-не Масленица , не Пасха ешшо - Святки! Тока они - мимо того козла в церковну ограду-а там -петух, разгребает лапами в шпорах снежок да зёрнышки выклёвывает...
- Може, прихватим петушка-то!- советуется Дыбенчук с Зинкой.- Вот те и петушатинка хлопцам на разговление!
-Не отвлекайсь, марксист!Мы не за петушиным павлиньим хвостом,за златом-серебром пришли,- советует ведьма,светясь глазами-плошками.
 Сделали несколько шагов- а у самых соборных врат - боров хрюкает,уткнувшись в корыто. В церкве, понимаш, служба всенощная, а он не боится греха, обжирается...
И отворяет Дыбенчук пинком церковные врата сапогом в шпоре, што тот петух лапой.И видит -оклады иконные сияют несметными кладами от свечного пламени.Иконостас жаром горит.Вот тебе -и средства для партийной казны! И звучит акафист , тока слов не разобрать.И говорит он толпящимся за спиной хлопцам:
-Готовьте мешки! Будем церковно добро кспроприировать!Реквизиция с контрибуцией!
И изготовились хлопцы с мешками.
И заходит Дыбенко к попу с левого фланга, и уже тянет шашку из ножен, штобы перерубить пополам хмуродела. Глядь-а то не поп акафист читат, а козёл!И то не молитва, а козлиное блеяние. Он шашку-то пока повременил из ножен вынать.И шепчет своей зазнобе невенчанной.
-Глянь, Зин! Шо-то козёл больно знакомый!
-Та шо ты не бачишь!? То ж товарищ Троцкий, шо нам под Уфой смотр устраивал и речь толкал...
-Точно!А я-то смотрю-он,аль не он! Но, вроде как, и на товарища Свердлова смахиват! Тот тоже в пенсне!
-Всё они на одно лицо , начальники!Ты глянь - а это кто с кадилом-то?
- Свин, што в корыте у церковных врат рылся!
- А среди хористок-то и петушок кукарекат!
-Так тут прям какой-то партийный съезд!
- Надоть нам организовать отступление! Кутузов отступал-не стеснялся -и мы не погнушаемся...

 И стали они пятиться -взад пятки. Да не тут-то было!
Козёл блеет. Свин хрюкает. Петух-кукарекает. И вместо того, штобы отступать,как завороженные, движутся парубки вперёд и вбок. И видит Дыбенчук -хлопцы его проваливаются в стену левого придела, где фреска изображает чертей, низвергаемых в Ад огненным мечом Архангела.
- Красноармейцев выручать надоть!-кричит Дыбенчук.
-Та бис с имя! - отвечает Зинаида.-Нам бы с тобой ноги унести!Мажь!
И кидает Дыбенчуку баночку с мазью, успев уже капнуть намешанного с детским жиром гадючье-жабьего экстракта с приправой из крыл летучих мышей между ушами богомольного борова.
Тут же вспрыгнув на свина -она взвилась под купол -и прошла сквозь него.
-Эх, скажи кому из товаришев партийцев-не поверят!- гикнул Дыбенчук и , уронив, капельку мази на петуха, обнаружил себя сидящим на крылатом чудовище со свисающим набок красным гребнем и пышным переливчатым хвостом за своей спиной.

Глянув вниз, он увидел, как Козёл ворошит кочергою корчащихся на сковороде, сброшенных вниз хлопцев, как бьёт копытами по куполу церкви привязанный к кресту его конь. Как бешено звонят колокола и бьются в силках колокольных верёвок запутавшиеся в них кони хлопцев!


-Товарищ комбриг!- донеслось до Дыбенчука из проплывающего мимо облака.- Пущай вернут мне моих козла, петуха и борова!Всю скотину порубали-и сожрали, сварив в котле, охальники...Говорят -реквизиция...Или, как её бишь- контрибуция!
- Разберёмся , гражданочка! Мы власть народная! - появилось из облака строгое лицо комдива Чумового-его пышные усы, выпученные глаза и толстые губы.Комбив ковырял зуботычкой в зубах. - А пока ваш ущерб возместит товарищ Револьверов...
- Вот это правильный революционный псевдоним!- раздался одобрительный возглас бородача в папахе, подбросившего в костерок похожую на бивень мамонта кривую лесину.- А расскажи -нам, Проша, про рога комдива! То оч-чень увлекательная история! Тем паче ты её всякий раз переиначиваешь. И рога у комдива на диво отрастают -то бараньи, то бычачьи, то козлячьи,- в другой раз подначил казак-бородач , обжигая пальцы о снимаемую со штыка рыбину , запашистые ломти которой он раздавал протягивающимся к нему рукам.

-КОМДИВНЫЕ РОГА!- торжественно объявил сказитель и продолжил:-Не гляди , што здоров был комдив Жеребцов, богатырь мужик! Но и на сём, как бы отлитом из бронзы, теле случались - и прыщи, и чирьи.Да быстро исчезали, растворяемые могучим током кровей. Бывало, сковырнёт опаской какой угорь- залепит его бумажкой - и на следующий день пореза как не бывало. Сияют щёки антоновскими яблоками, глыбится подбородок мраморной белизной.Случалось, брился он в походах и своей наградной саблей с золотым эфесом, малиновым темляком и надписью "За храбрость". А была вручена ему та шашка за участие в Брусиловском прорыве самим Государём ампиратром! Што же касаемо его бритой под ноль головы, то ординарцу он доверял только затылок и заднюю часть шеи да за ушами поскоблить. А темя, виски , боковые бугры сам выбривал, глядясь в зеркало. Шрамы, как известно, украшают мужчину. Вот и на его округло-бугроватом черепе имелась отметина от скользнувшего по голове палаша австрияка.Толстый , как червяк, ползущий к левому глазу шрам. В остальном же шарообразность этого вместилища оперативных планов и стратегических мыслей было безупречно гладким.Глобус да и только! Так ведь и мысли о мировой революции варились в том чане, ища выхода наружу. Да только наткнувшись как-то поутру лезвием бритвы на лишний бугорок, Степан Игнатич был несколько озадачен и отвлечён от мыслей о том , как ловко он завоюет Варшаву.

Сняв с рычажков трубку телефона и попросив девушку соединить с госпиталем, он попросил у светила фронтовой хирургии доктора Блудорукова аудиенции.
А было то в 1920 году, когда стараниями комбригов и комдивов фронт продвинулся далеко за Урал.Подступались красные к Байкалу. Кругом тайга стеной стоит. Сохатые ,медведи по ней бродют.Дичи-тьма! Охоты барские!
И трофеем с тех охот - лосиные рога на стене в кабинете, повешанные так, што на
них и комдивова шинель, и доха его жены , и шубка их дочки помещались. А ещё расположение тех рогов было примечательно тем, што всяк, кто заглядывал в зеркало, видел, как те рога красуются прямо над его головой, будто растут прямо из височных или теменных частей черепа.
- Комдив! Перевесь рога -то, а то подойдёшь к зеркалу причесон поправить, проведёшь расчёской по волосне-а они тут как тут рога-то -торчат из головы!-советовали товарищи -командиры.Или уж отправь на передовую твоего штабного стратега Амурова-Купидонова из военспецов, што -то твоя Ефросинья на него неровно дышит...
-Пустое! -отмахивался Жеребцов.И отправлялся на передовую, штобы-бурка вразлёт, грива скакуна -по ветру, шашка наголо, в заломленной набок папахе лететь в атаку впереди конной лавины.
Но вот - напасть - шишечка -чуть выше лба слева и такая же справа!

- Любопытно!- прицокнуло языком светило военно-полевой медицины.-Костно хрящевые образования.Не болит?
-Нет!
-Тогда повременим с хирургическим вмешательством.
Шо делать! Отпустил комдив шевелюру. Перестал папаху снимать. А рога то всё растут и растут.
И решился комдив последовать совету боевых соратников.Снял он со стенки охотничий трофей, што достался ему от поставленного к другой стенке генерал-губернатора, жившего когда-то в той кварире, которую комдив Жеребцов занял , отвоевав этот сибирский город у белых. Бросил он те рога в кладовку , где валялись снятые им ещё при вселении головы-чучела волка, медведя и лисы.
 И показалось ему , что те волчья  медвежья и лисья хари - головы губернатора и пущенных вместях с ним в расход его жены и дочери, но захлопнул побыстрее камдив дверцу, и не придал тому значения.
-Да нет у тебя Фрол Игнатич никаких рогов!-сказала ощупав череп муженька-комдива перед сном жена его из мещанок Ефросинья Спиридоновна.-Всё тебе мерещится, а военврач  Блудоруков тебя разыгрыват!Проказник! Вот и когда осматривал меня насчёт мнимой беременности, пока ты по передовой мотался,- што-то шибко руками блудил по долинам и по взгорьям...Подумай! Рога на голове растут у тех, кому жёны изменяют, а я у тя верная и взял ты меня девкой нецалованной!А про Амурова-Купидонова всё брешуть!Он не до меня, а до дочки нашей Марфуши сватается...
 И улеглись они в постелю , в которой лёживали генерал-губернатор с женою, коих , расстреляв, обезглавили бойцы в островерхих шлемах со звёздами на лбу с дочкой -до кучи, и закопали -тела отдельно , головы отдельно на лесной полянке за городом.
 И снится комдиву, что сам он босый в одних портах да нательной рубахе -на той полянке. И простоволосая жена в одной ночнушке жмется к нему, пританцовывая от холода на снегу, и дочка -тут же. И что на голове у него лосиные рога, а у неё торчит изо лба топор , как из чурки.А у дочки -черви-выползни из глаз и рта лезут.
  И целятся в них красноармейцы из винтовок. У одного голова -волчья, у другого -медвежья, у третьего -лисья.
 - Хватит тебе нас на охотах убивать ради одной тока шкуры! -рыкнул медведь.
- И нашего брата волка губить без счёта, за то что мы жеребят и овечек таскаем!Не дохнуть же нам с голоду!-оскалился волк.
 
-А меня що, тока ради воротника твоей жене убивать?
Глядь-а то не волк да медведь,не лиса,а генерал-губернатор с женою и дочкою  целятся в комдива и его жену и дочку из охотничьих ружей.Будто они, всем семейством  стоя перед зеркалом, сами в себя стрелять вознамерились.
- Так я ж не просто так убиваю!-крикнул , угрожая расстрельной команде лосиными рогам, комдив.- Я для торжества мировой революции...
 
- Ты што кричишь во сне! - ругнулась проснувшаяся жена. Ей снилось , што лежит она на лесной полянке в цветах-ромашках нагая, и шшэкочет её усами,- военспец из штабс-капитанов Амуров-Купидонский, а рукою то свободной от объятий  по Марфушиным прелестям совершат кругосветное путешествие.Потому как лежат дочка с мамкой, млея, наги, как в бане, на той полянке-обе.А уж про то, чем Блудоруков заниматся, прислонясь к берёзке,- и сказать -то язык не поворчиватся...

-Эх!Содом и Гоморра, а сказано же -не прелюбодействуй!-изрёк отец Феодосий, швыряя в огонь рыбьи косточки и отирая ладони о снег.