Запись 2. Ветер перемен

На фотографии - построение перед трибуной
 
  Не дай вам Бог жить в эпоху перемен.
  Конфуций
 

 
  Известно, что армия вне политики. Но изменения, происходившие в то время в обществе, нет-нет да и влияли на нашу упорядоченную и строго регламентированную жизнь.
  На первом курсе в ноябре-месяце нашу роту внезапно сняли с занятий и рассадили в казарме перед телевизором. Оказалось, что умер Генеральный секретарь ЦК КПСС Л.И.Брежнев. Это был конец целой эпохи, но мы тогда об этом не подозревали. Я смотрел на трансляцию похорон и гадал, кто придет на смену умершему. Выяснилось, что это тогдашний председатель КГБ СССР Ю.В.Андропов. После этого события для нас, курсантов, ничего, по сути, не изменилось.
  На втором курсе в феврале нас снова рассадили перед телевизором. Умер Андропов. Глядя на его предполагаемого приемника К.У.Черненко, на то, как он еле ходит и с трудом говорит, я понял, что нас скоро снова соберут перед телевизором. И не ошибся.
  На третьем курсе в марте все повторилось. На трансляции похорон Черненко я обратил внимание на молодого (по сравнению с остальными членами ЦК КПСС), энергичного М.С.Горбачева - главного кандидата на освободившийся пост Генерального секретаря ЦК КПСС. "Этот точно не скоро умрет", - пришла мне тогда в голову мысль. Как показала жизнь, я снова оказался прав.
  С приходом к власти в стране Горбачева ветер перемен задул с новой силой. Началась "перестройка". На политинформациях нам говорили, что все хорошо, страна движется правильным курсом. А я, наблюдая в программе "Время", как новый руководитель страны много говорит и явно уходит от ответа на прямые вопросы рабочего люда, силился вникнуть в смысл его пространных речей.
  Общеизвестно, что за человека говорят его поступки. Мы, курсанты, почувствовали на себе резкие перемены в жизни общества с введением Горбачевым "сухого закона". Это произошло летом при нашем переходе на четвертый курс и потом повлияло на нашу жизнь в свободном выходе. Наказание за употребление спиртного было максимально ужесточено. Возвращение в казарму с запахом спиртного могло привести к самым печальным последствиям для попавшегося. В этом плане мне повезло - я не был любителем выпивки. Но в целом в курсантском коллективе возникло ненужное напряжение. Все понимали, что это дуристика, но, как люди военные, вынуждены были подчиняться приказам. Перед взводом даже встал вопрос об отмене безалкогольного празднования выпуска в ресторане.
  Время от времени до наших ушей доходили слухи, что в стране массово вырубаются яблоневые сады и уничтожаются виноградники. Происходящее вызывало искреннее недоумение, но поскольку происходило где-то далеко, это нас мало трогало. Нам хватало своих повседневных проблем.
 
  ***
 
  Пропаганда западного образа жизни, усилившаяся в период "перестройки", вносила порой настоящий сумбур в курсантские головы. "Тлетворное влияние Запада!" - как говорила управдом из кинофильма "Бриллиантовая рука". Иногда это приводило к печальным последствиям.
  Весной перед выпуском произошел пренеприятнейший случай. Что случилось, нам толком никто не объяснил. Рассказываю, основываясь на той скудной информации, что нам сообщили командиры и на слухах, ходивших в курсантской среде.
  Двое курсантов второго курса были отчислены за воровство и переведены для продолжения службы в батальон обеспечения учебного процесса, расположенный в Казачьих Лагерях. Свои пагубные привычки они не оставили и снова попались на воровстве. На беседу в часть приехал военный прокурор. Эти идиоты испугались и не придумали ничего лучшего, как бежать. Да не просто бежать, а перейти государственную границу. Ведь там за "железным занавесом" - райская жизнь. Так они думали. А чтобы их там приняли с распростертыми объятиями, украли блоки секретной аппаратуры. Беглецов поймали аж на границе ГДР с ФРГ.
  После такого ЧП в училище приехала московская комиссия. Наш выпускной курс построили на плацу на строевой смотр. По крайней мере, нам так объявили. Ради такого случая, пришлось снова переобуться в яловые сапоги.
  Начальник училища генерал-лейтенант Быков вышел к нам, экипированный, как положено при проведении строевого смотра - портупея, сапоги. Он перекинулся несколькими словами с нашим комбатом полковником Яровым. На Николае Даниловиче не было лица. Видно было, что он сильно переживает случившееся. Ведь он начальник училища и начальник Новочеркасского гарнизона, а значит полностью в ответе за побег двух бывших курсантов.
  С десятиминутным опозданием в дверях главного учебного корпуса показался глава московской комиссии. По нашим рядам прокатился недовольный гул. Мало того, что он был в звании подполковника (нас это покоробило, ведь наш начальник училища был целый генерал-лейтенант), к тому же проверяющий был в "пьяных" брюках (на нашем сленге - в брюках навыпуск и туфлях). Последнее было верхом неуважения к начальнику училища, офицерам и курсантам выпускного курса, вышедших на строевой смотр в сапогах. В этот момент мы поняли, что Николая Даниловича вскоре снимут с должности и отправят в отставку. Так и случилось после нашего выпуска из училища.
  Генерал-лейтенант Быков не вытерпел такого позора, развернулся и ушел с плаца. Встречал и докладывал главе московской комиссии наш комбат. Проверяющий подполковник с красными петлицами что-то принялся рассказывать собравшимся о необходимости высокой дисциплины и порядка. Его речь несколько раз прерывалась возмущенным гулом. Мы, выпускники, чувствовали себя без пяти минут офицерами и были несогласны с низкой оценкой дисциплины и порядка в нашем вузе. Строевого смотра так и не было. Возможно, приезжий проверяющий решил не рисковать близким контактом с возмущенными курсантами. В конце концов раскрасневшийся подполковник, недовольный оказанным ему приемом, не прощаясь покинул плац. А мы отправились в казарму. На душе у нас остался горький осадок и обида за незаслуженное оскорбление нашего начальника училища.