Филёвский парк

        На втором году обучения в училище на секретаря-машинистку мне пришлось проходить практику во внешнеторговой организации «Мебельинторг». Организация или фирма, как принято было во Внешторге их называть, располагалась в очень странном здании – одноэтажное, со стеклянными стенами. Обычно в подобных конструкциях размещались магазины или кафе. Но здесь внутри была сцена, на которой одиноко стоял стол с пишущей машинкой. Все остальные сотрудники сидели кучей в общем зале перед этой сценой и, как мне казалось, разглядывали меня. Я же хмуро смотрела на них, исполняя соло на пишущей машинке. В общем, работать мне не понравилось. И я прикидывала, чему бы ещё поучиться, лишь бы не работать.

Единственной радостью в этой практике было то, что здание стояло прямо в Филёвском парке. И в обеденный час я уходила туда гулять.

В середине 80-х парки Москвы ещё не были осквернены благоустройством. И в них можно было почувствовать себя, как в настоящем лесу.

Тогда на экраны вышел фильм «Жестокий романс». Филёвский парк чем-то напоминал мне пейзажи из этого фильма: высокий берег, деревянная полуразрушенная лестница, спускающаяся к реке. А за рекой огромное поле и настоящая деревня – Мнёвники. До сих пор помню фигуру одинокого человека, пересекающего заснеженное поле. Было ощущение, что, кроме меня на одном берегу и уходящего человека на другом, никого в мире не осталось.

Практика шла весь учебный год раз в неделю. И каждый раз я, как на свидание, выходила в парк, даже зимой, когда ударили двадцатиградусные морозы. В эти дни парк совсем обезлюдел. Редкие старики, которые иногда гуляли в этот час, и те попрятались.

Зато появилось много белок. Мороз их бодрил и радовал. Они гурьбой носились друг за другом, спиралью поднимаясь и спускаясь по стволам деревьев.

Я решила угостить их. Правда, у меня была только одна конфета «Грильяж» - мой обед. Белки тотчас заметили, что я что-то разворачиваю, и бросились ко мне. Они забирались на меня, как на дерево, и сновали по всему туловищу: по ногам, рукам, голове. Хвосты их задевали моё лицо, кто-то лез в карман.

Я хотела разломать конфету на несколько кусочков, чтобы всем досталось. Но одна прыткая белка схватилась за конфету. Я потянула к себе. Она к себе. Мне стало совестно тягаться с белкой, и она, завладев конфетой, прыгнула на снег и побежала к дереву.
 
Вся стая бросилась в погоню. Обладательница конфеты быстро перелетала с ветки на ветку, но при очередном кульбите конфета выпала на твёрдый наст. Мне показалось, что белка аж застонала от досады. А вся орава развернулась в обратную сторону. И последние стали первыми! Счастливица из последних схватила конфету, и стая уже погналась за ней.

А я пошла на свою Голгофу. Голодная, но довольная.