Предтечи и первоисточники

     Из серии "ТИХИЕ МУЖСКИЕ РАДОСТИ".

     Что же было первоисточником в моих давних увлечениях коллекционированием и собирательством и кто же были мои предтечи в этом благородном деле? Семья, дом, близкие люди с их предпочтениями или все же двор, друзья, интересы сверстников? Память подводит меня… Кто первоначально закладывал эту любовь к новому, неизведанному? Помню свою первую железную баночку из-под монпансье, где я хранил и берёг первые свои старинные и иностранные монеты. Как они добывались – уже не помню. Но в те давние времена было явно несколько основных источников их пополнения – обмен, покупка или поиски их обладателей из числа тех, кто имел какой-то доступ к ним.

    Я уже упоминал, что мои сверстники были из военных семей, а те, в свою очередь, часто бывали за границей: наши войска тогда в большом количестве дислоцировались во многих странах мира – от стран Варшавского договора (ГДР, Венгрия, Польша, Чехословакия) до тех стран, где пребывали в разные годы наши войска (Куба, Монголия, Вьетнам), до наших родичей, выезжавших в разные спецкомандировки. Как правило, они привозили оттуда много разных дензнаков тех стран и можно было постараться, чтобы через их близких (и отпрысков, в том числе) заполучить в свою коллекцию какой-нибудь раритет.

   Вторым источником пополнения собственной коллекции было местное молдавское население в лице старых бабушек и дедушек, до сих пор хранивших со времен Второй мировой войны на дне своих старых сундуков россыпи старинных монет (прежде всего румынских), оставшихся у них со времен немецко-румынской оккупации (по известному народному принципу – «А, вдруг да вернутся опять?!»).

    Существовали и другие экзотические способы пополнения собственных коллекций: опросы выезжавших за границу разных родственников и знакомых; допросы водителей и кассиров рейсовых автобусов и троллейбусов на предмет наличия в их сумках или в проверяемых ими автоматических кассах иностранных монет заместо отечественных или умудриться как-то допросить (уговорить) тех, кто в конце смены освобождал от использованной мелочи разные автоматы (с газ.водой и пр.)… Это всё конечно   требовало от «заинтересанта» особой ловкости и изворотливости, да и просто желания…

   И, наконец, существовал простой обмен среди коллекционеров, где предполагался и простой «товарный обмен» - за деньги либо за другие монеты. Кстати, это был наиболее ходовой вариант, правда предполагавший наличие в тощих детских кошельках наличной суммы требуемых объемов, что было, несомненно, весьма проблематично – уговорить старших поделиться с дитятей «энной» суммой наличности.

    И это касается только монет (нумизматики). Но ведь существовали и иные увлечения, к примеру, филумения – собирание спичечных этикеток. Сейчас иногда кажется, что собиранием спичечных этикеток (а они у нас назывались «костяшками», потому как изначально их собирали не в виде собственно бумажных этикеток, а сохраняли в своих коллекциях, в том числе, вместе с их фанерной спичечной основой, к которой они были приклеены изначально, отсюда и это странное «звонкое» название)- я начал заниматься даже намного раньше, чем монетами или бонами.

    Я уже не говорю о таких благородных (хотя и весьма дорогостоящих, к тому же) раритетах, как марки (филателия) или бумажные деньги (боны). Это себе могли позволить далеко не все, а лишь те, кому были доступны родительские кошельки или иные сложные источники пополнения коллекций.

           *     *     *     *     *

   Итак, мне в жизни удивительно везло на подвижников этого благородного занятия, которые оказывали не только помощь в коллекционировании, но и долгие годы служили в нем некими «маяками» и стимулами, а зачастую и спонсорами. На первом месте, несомненно, здесь стоит мой дед Флегонт (мамин отец), который последние двадцать восемь лет своей жизни проживал с нами под одной крышей и я, к своей радости, оказался не только свидетелем его благородных коллекционных   увлечений, но и где-то активным их участником, а затем и продолжателем.

    Но, как ни странно, но первые места в почетном списке моих коллег по собирательству, которые пронесли этот свой волшебный дар в течение всей своей сознательной жизни и всячески помогали в этом благородном увлечении Вашему покорному слуге –  и своими знаниями, и дельными советами, и не гнушались порой помогать мне не бросать это занятие,  подбрасывая порой кое что из своих запасников, делясь методической литературой, включая собственные наработки, схемы, таблицы, методики и пр.

    Это – мои близкие - и по родству, и по жизни, и по увлечениям, и по глубине дружбы и безмерного уважения и, даже в чем-то преклонения, перед их светлыми образами – ЛЮДИ; два ВЛАДИМИРА!

    Первый из них – ВЛАДИМИР ВЕНИАМИНОВИЧ ГОЛЫШЕВ, мой родственник, по нашей фамильной родословной приходящийся мне дядькой (хотя по возрасту и оказавшимся моложе меня почти на год).

    Второй – ВЛАДИМИР АЛЕКСАНДРОВИЧ ЗИЛЬБЕРШТЕЙН, мой друг детства, с которым мы выросли в одном кишиневском военном дворе, до девятого класса учились в одной школе, а затем оба получили высшее образование в одном из Питерских ВУЗов и дружили все эти годы, несмотря на то, что в дальнейшем жизнь разбросала нас по разным углам (и странам, и материкам)…
 
    Увы, обоих моих близких людей ныне уже нет в живых: оба они не так давно покинули этот мир от тяжелых болезней – ковида и онкологии.

    Храни их Господь на небесах обетованных!..

(Продолжение следует...).