Ночь и туман. Праздничный ужин

14 декабря 1941 года

Париж, оккупированная территория Франции

Дело Охотника было несопоставимо менее важным, чем дело Потрошителей – не говоря уже о предотвращении теракта в Базилике Святого Сердца. Поэтому о его успешном завершении Колокольцев проинформировал только Гиммлера, Гейдриха, генерала Штюльпнагеля и маршала Петэна – именно в этом порядке. И договорился с ними о том, как дело Охотника будет завершено официально – и как о нём будет объявлено публично.

После чего вызвал к себе комиссара Давида и распорядился: «Свяжись со всеми радиостанциями и газетами и передай официальный пресс-релиз Специальных бригад: дело Потрошителей раскрыто; преступники оказали сопротивление и были ликвидированы при задержании…»

Сделал паузу – и продолжил: «Охотник явился с повинной, после чего покончил с собой на допросе, проглотив яд. Баллистическая экспертиза подтвердила, что все жертвы Охотника убиты из сданного им пистолета. Имена преступников будут обнародованы после окончания следствия»

То есть, никогда. Колокольцев вздохнул – и закончил: «Радиостанции пусть передадут информацию в эфир прямо сейчас – экстренным выпуском. Добро от рейхсфюрера, генерала и маршала получено…»

Затем улыбнулся – и добавил: «Да, и через час жду всех, кто работал над этим делом, на праздничный ужин. Платит… неважно, кто – важно, что платит…»

Ибо денег от тайного фонда Альфреда Топфера оставалось выше крыши.

Через час официанты аж двух ближайших кафе и закрытого ресторана для офицеров СС (только так удалось справиться с заказом) накрыли столы в столовой штаб-квартиры Специальных бригад.

Колокольцев с удовлетворением отметил, что собрались все, кто внёс вклад в успешное завершение дел – включая Жанну Лизаразю; её командира Франсуа Фуше; Катрин Бартез (которая не отходила от своей, по сути, хозяйки Ирмы фон Таубе); Марселя Бодри; Анну-Луизу Моресмо; Арлетту Лавуа; Люси Абеляр и даже Геворка Асатряна, который чувствовал себя ну совершенно не в своей тарелке…

Не было только Жюли Сен-Пьер, которая попросила отдельной встречи… после того. Колокольцев догадывался, почему и зачем – поэтому согласился. И майора и капитана люфтваффе, сбросивших управляемый Хеншель-293 на Приют Дьявола – по приказу рейхсмаршала они немедленно вернулись в Берлин.

Когда все были в сборе, Колокольцев на правах командира импровизированной зондеркоманды произнёс краткую речь:

«Я уполномочен передать всем присутствующим благодарности рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера; начальника Главного управления имперской безопасности генерала СС Рейнгарда Гейдриха; маршала Франции Филиппа Петэна, генерала Отто фон Штюльпнагеля… а также Его Святейшества Пия XII. Письменные благодарности, государственные награды и прочее последуют…»

Сделал небольшую паузу – и продолжил: «Все мои подчинённые получают три дня отдыха – как и предусмотрено соответствующим положением…»

О совершенно секретной Зондеркоманде К и не менее секретном Отделе IV-H Главного управления имперской безопасности.

«… я же сегодня вечером вылетаю в Цюрих… по делам, не имеющим отношения к парижским. Со мной вылетают Шарлотта Эссен…»

Ибо великая княжна Анастасия Николаевна Романова.

«… Николь Ру…»

Ибо великая княжна Ольга Николаевна Романова.

«… и Маргарета Эссен…»

Рита Малкина изумлённо уставилась на него: «Я? Почему я?»

«Потому что я так сказал» – спокойно ответил Колокольцев, «… а ты находишься в моём оперативном подчинении»

И добавил: «Приятного аппетита – а у меня ещё одна важная встреча…»

В уютном кафе в двух кварталах от штаб-квартиры Специальных бригад его ожидала Жюли Сен-Пьер. В компании (кто бы сомневался) майора Гийома и капитана Жака.

После обмена рукопожатиями майор удовлетворённо кивнул: «Я только что слышал по радио – Охотник нейтрализован. Рад, что смог помочь…»

Колокольцев покачал головой: «Ну вы и наглецы… в двух шагах от Специальных бригад…». Капитан Жак пожал плечами:

«Никакой наглости – нами занимаются совсем другие структуры…»

Абвер, ГФП и полиция безопасности и СС.

«… нас никто не знает в лицо; документы у нас надёжные…»

Колокольцев махнул рукой: «Ладно, проехали…»

А майор Гийом неожиданно протянул ему… портсигар. Изящный серебряный портсигар работы явно первоклассного ювелира.

«Я же не курю» – удивился Колокольцев. Майор улыбнулся: «Я не сомневаюсь, что ты найдёшь ему применение. Это наш скромный подарок – от имени Движения Сопротивления и Свободной Франции…»

Колокольцев взял в руки портсигар – явно сделанный по спецзаказу. На крышке были выгравированы галльский петух – символ Франции с 1601 года; и Лотарингский крест – с прошлого года символ французского Сопротивления.

Колокольцев автоматически открыл портсигар – и с некоторым удивлением прочитал с обратной стороны крышки:

Врагу, который стал боевым товарищем и другом.

И подпись: Благодарная Свободная Франция.

«Спасибо» – улыбнулся он. И добавил: «У вас есть мои визитки… если что, помогу, чем смогу… а могу я многое. Очень многое…»

Майор Гийом проинформировал: «Мне поручено передать тебе благодарности де Голля и полковника Мензиса…»

«Всю жизнь мечтал» – усмехнулся про себя Колокольцев. Но промолчал.

Жюли Сен-Пьер с некоторой грустью доложила: «Меня уже проинформировали – завтра утром я отправляюсь в отель Лютеция – а оттуда в Берлин…»

На Виллу Вевельсбург – там Баронесса решит, что с ней делать.

Когда они расставались, капитан Жак предсказуемо спросил: «Как ты думаешь, мы ещё увидимся?». Колокольцев уверенно кивнул:

«Не сомневаюсь – мы ещё поработаем вместе… когда Франция снова станет свободной, независимой и великой…»

«Ты так в этом уверен…» – удивилась Жюли. Колокольцев кивнул:

«Я профессиональный историк… по диплому. Так что точно знаю…» Повернулся – и покинул кафе, оставив французов в некотором недоумении.