Бой местного значения

   


                Бой местного значения

   Он ушел из боя размашистым шагом. Я его догнал…
   Несколько минут ранее…
   Я зашел в магазин и мгновенно оценил обстановку. Здесь был бой местного значения. Опыт не пропьешь. В метрах двух-трех от стойки кассира пытался встать на ноги инвалид. Его костыли были разбросаны по предбаннику этого магазинчика. Он боролся… Вставал и снова падал. У него одна нога. Взгляд я его увидел. Воевал мужик. В серых его глазах была жесткая искринка и поволока отрешенности. Это как у пацанов перед боем. Я таких парней насмотрелся в своей жизни. Такой будет драться, что бы ему этого не стоило. Если у него сил хватит.
   В 90-Х, в разгул преступности в стране, у меня случилась беседа с одним бандитом. Он жил в моем доме. Я его с его детства знал. Так он мне сказал, что когда, на какого-то комерса наезд они делают, то с «афганцами» не связываются. «Как взглянет, - рассказывал он, - так мы тут же понимаем, что с этим нам не справиться. Завалит он нас. И мы уходили». Это я про взгляд.
   Я протянул руку бывшему солдату… Не прав я. Бывших солдат не бывает.
   - Вставай солдат,-  сказал я ему, и сумел поставить его на ногу. – Сейчас костыли подам. – Морда-лица заживет, - разглядывая его посеченную губу,добавил я.
   Потом я осмотрелся. На полу лежали двое. У одного из - под его шапочки сочилась кровь. Возле входной двери еще…  Там лежала молодая девушка и почему-то дергала руками, а ноги у неё не двигались. Да, на полу валялась бутылка шампанского. И еще я увидел круглые глаза кассирши.
   - Они… Они… Напали на этого инвалида, - разбирал я  слова сквозь её всхлипывания о сути происшедшего. – Кричали, что он убийца, негодяй… Затем начали его бить…  И деваха эта тоже его пинала. А тут зашел парень. Схватил со стойки бутылку и как начал их колотить этой бутылкой… Девка побежала.  А он её ногой в задницу. Вон она там и лежит.
   Ситуация понятна. Тот, кто заступился за инвалида, нанес девке удар  йоп чаги, с полоборота ногой в копчик. Пара позвонков у неё сейчас в трусах. Более ни на кого, она нападать не будет. Никогда.
    Я подхватил бутылку, взял у стойки пакет и засунул в него шампанское.
    - Позже зайду, рассчитаюсь, - сказал я кассирше.
   Увидел управляющую магазином. Она на шум прибежала. Знакомы мы с ней давно. Тут все друг друга в районе знают.
   - С камер видео наблюдения сотрите лицо того парня и моё тоже, - посоветовал я ей. – А кадры нападения на бойца оставь. Потом скорую  и полицию вызывай. А я пошел, пожалуй.
   Когда уходил, заметил, что к бойцу подошли люди, подхватили под руки. «Это хорошо, - подумал я. – До дома доведут. Не перевились еще в России не равнодушные».
   Я его догнал.
   - Малый, стой! – это я ему вслед крикнул.
   Почему-то я  предположил, что он очень молодой. По походке, наверное…
Ну, да, молодой. Это я понял, когда он ко мне развернулся. Лет восемнадцати от роду. И встал левым плечом ко мне, ноги на ширине плеч. И руки  в локтях согнул. Стойка, что называется, к бою готов.
   - Я тебе не враг, - сказал я ему. – За собой прибирать нужно.
   Достал бутылку из пакета. Из кармана вытащил пакетик влажных салфеток. На его глазах протер бутылку шампанского.
   - Иди за мной.
   У ближайших контейнеров с мусором остановился. Парень за мной идет. Бутылку отправил в контейнер. Салфетку положил в карман. Я потом её выбросил в урну, чуть дальше от мусоросборника. Это называется на языке оперов сокрытием улик. А я же правое сделал дело. Я бы и сам с этими уродами в драку полез. За бойца, что живым вернулся с СВО домой.
   - Ну, рассказывай…
   - Да, что тут рассказывать. Зашел за соком. А там мужика бьют. Одному налетчику заехал в челюсть, а другой активный и агрессивный. Схватил бутылку и его отоварил. Девка убегать начала, а я-то уже завелся. Достал её, короче, ногой. И ушел. Вот и всё.
   - Достал-то ты её профильно. Занимаешься где-то? – спросил я его.
   - Русский рукопашный, - ответил он. – Там в курсе старейшие русские приёмы и корейские.
   - Знаю, - ответил я ему, - двенадцать лет занимался.
   - Я только три года тренируюсь. Так что снимаю шляпу.
   Немного с ним поговорили. Парень заканчивает обучение в колледже, собирается поступать в Омскую академию МВД. Уже готовится к экзаменам.
   - Ты, понимаешь, куда собрался поступать?– спросил я его. – С твоим  характером и с обостренным чувством справедливости там выжить непросто. Там система.
   С ним говорил и пытался его прочувствовать. Ну, наша же поросль молодая. Вот стоит передо мной пацан, роста, примерно, сто восемьдесят, тренированный. А в душе-то у него что?
   - Выживу. Я понимаю, о чем Вы говорите. Правоохранительные органы нынче не в почете. Многие в сомнительных делах. И мама мне об этом твердит.
   - Правильная твоя мама. Сегодня у правоохранителей на лбу написано «дай денег». Лично я, если что-то случится, за помощью к бандитам пойду, а не в полицию. Вот слушай. Недавно в Нижнем Тагиле предприниматели друг на друга,  на войну пошли. Кто их усмирил? Вор в законе Гия Свердловский. Не правоохранители, а вор! Это о чем-то говорит?
   - Слышал, - говорит парень, - все равно пойду учиться в академию МВД. Я другой.
   Господи, дай ему помощь! С этой мыслю  я с ним  и расстался.

   Александр Плотников, полковник в отставке.