ЭТО НЕ ДИЧЬ

С детства мне не давала покоя мысль о приготовлении дичи в глине. А желание во что бы то ни стало  опробовать этот необычный метод превратилось в навязчивую идею. Всё это было навеяно рассказами Виталия Бианки. Несколько журналов, зачитанные до дыр, с его рассказами долгое время у нас с братом пользовались большим успехом. Не надо, впрочем, забывать, что дед наш был охотником. И я помню, как он набивал патроны, помню его двустволку двенадцатого калибра. Но как он отправлялся на охоту и, самое главное, с чем он возвращался с охоты, этого моя память почему-то не сохранила. А может меня, ребёнка, охраняли от вида убитой дичи.Через много лет мне представилась возможность приготовить «эту самую дичь» методом, мне так казалось, наших далёких предков не где-нибудь, а в подмосковном лесу. Родился я в Ташкенте, здесь же окончил среднюю школу и уехал в Томск для получения высшего образования. Но мне хотелось одновременно увидеть Сибирь, увидеть настоящий лес. Да, я и увидел его во время трудовых семестров на первых двух курсах ВУЗа. Но после окончания института я с молодой женой вернулся обратно в Ташкент. Климат сибири оказался для меня малопригодным, а его комары – малопривлекательными. Эти две причины, конечно, не были определяющими: причина была в другом. И это давно поняли догадливые читатели, которые первыми сумели добраться до этих строк: через полгода у меня родилась дочь. И с работой у меня было всё в порядке. Мы только, только начинали осваивать новую для нас технологию изготовления электронных приборов и микросхем на твёрдом теле. Если театр начинается с вешалки, то приборы и микросхемы на кремнии начинаются с фотошаблонов. Но не только технология изготовления шаблонов была целью нашей командировки, а и вся технология изготовления приборов и микросхем, и внедрение её на нашем предприятии. С этой целью и была отправлена в Зеленоград под Москвой целая бригада наших специалистов. Я с моим начальником лаборатории отправились в Москву раньше всей бригады, чтобы побывать в одном из номерных институтов с той же целью ознакомления с передовой технологией. Много полезного для себя мы вынесли из стен этого института. Но об одном любопытном, «малозначительном» и, к счастью, последнем эпизоде на этом предприятии мне бы хотелось поведать отдельно. Произошло это на участке формирования исходных рисунков слоёв будущих структур полевых транзисторов. Встретила нас симпатичная женщина, готовая поделиться тонкостями процессов. Она не успела сказать и нескольких слов, как её отвлёк телефон. И я решил пока осмотреть оснащение этого участка, но ничего нового для себя не обнаружил. Главные места занимали два немецких прецизионных ручных координатографа компании Карл Цейс Йена. У нас их тоже было два. И очень удачно мы попали именно сюда: у нас были вопросы о некоторых тонкостях при обработке резцов для этих машин. Работа на этих координатографах была проста: всего несколько ручек управления для ручного перемещения каретки с резцом по горизонтали и вертикали. Пока наша «гид» была занята телефоном, я занялся визуальным осмотром и обратил внимание, что на всех «синьках» чертежей, лежащих большими стопками на свободных краях машин начала координат были указаны в правом верхнем углу. Ведь это страшно неудобно в первую очередь конструкторам и далее «по списку». Все «синьки» были усеяны, как это и должно быть, многочисленными подписями, в том числе и представителем заказчика. То есть документы были более чем серьёзными. Телефонный диалог окончен, и милая улыбка вновь озарила лицо нашего «гида». А у меня уже давно вертелся на языке естественный вопрос: почему начало координат стоит не там, где ему положено быть? Ответ, что это заложено в самой машине, меня ошарашил своей нелепостью. И видно из-за этого весь мой природный такт на время оставил меня одного, и я подошёл к машине и, переключая малозаметные округлые головки на противоположной стороне редуктора, попеременно устанавливал начало координат на всех трёх оставшихся точках прямоугольной системы координат, в том числе и на его законном месте – в левом нижнем углу. Куда делась милая улыбка. На нас смотрела мегера и шипящий голос произнёс: понаехали тут, учиться они приехали… Вам знакомы эти нотки? Наши вопросы остались при нас, и мы в тот же день уехали в Зеленоград, чтобы назавтра встретиться с основной бригадой наших специалистов.

Поместили нас в обычной высотке, переделанной под гостиницу. Это было несколько неудобным, особенно если один номер состоял из трёх комнат, но что нам, молодым… Трое  девчат остановились в Москве. Там была квартира родственников одной из них. И эти родственники, накануне, уехали в длительную командировку. Квартира  удачно располагалась всего в двух остановках на метро от «Речного вокзала». Так что они добирались до завода, при удачном раскладе, по времени чуть меньше одного часа. Завод «Микро», где нас знакомили с тонкостями новой технологии, стоял у самой кромки леса, как, впрочем, и наша гостиница - высотка, только на другой стороне городка. Наши поездки от гостиницы до завода занимали не более сорока минут. Работали мы эффективно, и отношение к нам специалистов завода было самым внимательным. Удивляться особенно нечему. На заводе работало несколько бывших сотрудников нашего Объединения, а в роли начальника ОТК стоял бывший начальник одного из крупных отделов нашего ОКБ Михаил Пятницев - это были люди из самой первой когорты специалистов, которые воспользовались ташкентским землетрясением 1966 года, чтобы удрать в новый и самый перспективный научный и производственный город в центре России. И винить их вообще то не в чем. Кстати на другом ещё более крупном предприятии работал в качестве началника производства мой бывший начальник - Главный Конструктор Объединения Зайцев Г.Н. Я с ним неоднократно встречался во время моих будущих командировок. И мои командировки были от этого только более продуктивными. Спасибо им - бывшим ташкентцам. С Михаилом Пятницевым мы встретились дня через два совершенно случайно в одном из цехов завода. Мне показалось, что он очень рад встречи со мной. В Ташкенте мы не были близки, даже по работе, а тем более в личном плане. А там всё было по другому. Я прекрасно понимал, что во мне он видел Ташкент, не меньше. Простите за странное сравнение. Он скучал по городу, он скучал по людям, которых оставил там. Я это прекрасно понимал, я сам прошёл через это, когда пять лет учился пусть и в одном из самых университетских городов России. Но потом я вернулся в город моего детства. А ему это уже и «не светит». Неожиданно, Михаил пригласил меня составить ему компанию при воскресной поездке за грибами. Я, конечно, с восторгом согласился. Он со своим приятелем постоянно ездят в одни и те же места по Ленинградскому шоссе. Только я предупредил, что российких грибов средней полосы я совершенно не знаю. Не беда, познакомим. Договорились о времени и месте встречи в ближайшее воскресение. И вот «волга» мчит нас троих (в три часа утра или ночи, выбирайте сами), по шоссе в сторону Ленинграда. Тогда город ещё не поменял своего  названия. На 108-м километре Ленинградского шоссе сворачиваем направо, на еле приметную лесную дорогу. Какое-то время едем по ней, пока не попадаем на широкую поляну, в центре которой горит настоящий костёр и его окружают двенадцать вполне себе бодрых мужичков разного возраста и ни одной девочки, но для меня это всё равно начало сказки. Подъезжают ещё несколько машин. И все ждут рассвета. Оказывается, в этих местах охота за грибами, как и рыбалка, начинается с восходом солнца. Такова традиция. Вот, наконец, и рассвет. И все разъезжаются. Оказалось, что именно сегодня, какая удача, открытие грибного сезона. По многолетней привычке все знают  свои места. Такова традиция. Последующие полчаса езды по лесной дороге для меня - это действительно поездка в сказку. Около небольшого овражка оставляем машину и углубляемся в лес. Я получаю подробную инструкцию, чтобы мне случайно не потеряться. Но как оказалось, она была совершенно напрасной. А всё потому, что я, наверняка, поднадоел своим вдруг обретённым приятелям своими вопросами: А это, что за гриб? А это ... ? А это ... ? Мне даже самому порой хотелось, где-то на часок потеряться, чтобы приятели хотя бы на время отдохнули от меня - этакого зануды. Вот, наконец, я и получил ответы на все свои вопросы, усвоив для себя признаки семи или восьми съедобных грибов. И больше я им не надоедал, но привычка не упускать из вида своих терпеливых осведомителей осталась. Возможно, это-то меня и спасло от возможной потери в незнакомом лесу. Мне для сбора грибов прихватили небольшое ведро. Нет, не ведёрко, а всё-таки ведро, но маленькое. Так, что у меня теперь уже есть опыт взаимодействия с тремя видами вёдер: маленькое ведро, обычное ведро и большое десяти, нет, скорее  двенадцатилитровое ведро, с которым я близко познакомился на Аральском море. Я и не знал, что такие бывают. В таком ведре я нёс шесть или семь гигантских лещей, с трудом преодолев расстояние всего в 20 метров до нашей палатки. Лещи были подарком аральских рыбаков, которые ловили рыбу на бредень длиной в целый километр. А накануне из этого же ведра мы вместе с рыбаками ели уху из хвостовой части тридцатикилограммового сома. Страшно вспоминать, ... каким  здоровым было это ведро. И поэтому я срочно возвращаюсь к маленькому ведру, которое у меня быстро наполнилось грибами. Для получения новой ёмкости для их сбора мне не оставалось другого выбора, как снять с себя майку. Но и её надолго не хватило. Да и нести в ней грибы было весьма неудобно. Выручило наступившее время перекуса. Всё у настоящих грибников было предусмотрено, и время, и место остановки. Уже, действительно, хотелось небольшого отдыха. Сошлись все на краю большого открытого пространства. Я подходил последним к месту остановки моих спутников и со мной произошла некоторая непритность - моя майка дала трещину и мне пришлось оставить её с грибами там, где это и произошло. Потом разберусь, сказал я себе и присоединился к компании. Все удивились, увидя меня с ведёрком полным грибов. Перекусили. Прилегли на траву, разговаривая ни о чём. Я даже, кажется, вздремнул. Светило «мягкое солнце», а вокруг земля была покрыта свежей и яркой зеленью трав. Из этого разнотравья как-то застенчиво выглядывали мелкие и редкие цветочки, но их находили и шумно «целовали» мохнатые пчёлы, нарушая тишину дремлющего полуденного леса. Эх, хорошо! - сказал кто-то - но надо двигаться. Моё ведёрко грибов разобрали по корзинам настоящих грибников. А я, взяв ведёрко, и сказав - я сейчас, направился к своей слегка надорванной, но полной грибами майке, и стал перекладывать грибы в ведёрко. Ведёрко переполнилось, а грибов в майке как будто и не убавилось. Пришлось так в майке и донести их до нашей стоянки. Изумлению моих спутников не было предела. Большие корзины моих согрибников стали переполненными. Достался остаток грибов и моему ведёрку, заполнив его на добрую половину. Похоже, приехали - с огорчением сказал Михаил. Ничего подобного, возразил его приятель: сегодня же открытие сезона. Надо всё делать по «классике» и стал раздеваться, чтобы добраться до своей майки. То же повторил и Михаил. Я торжественно улыбался. И мы медленно двинулись к машине одним им известным маршрутом, обходя самые грибные места, как потом мне признался Михаил. Обратная дорога всё равно принесла грибникам по половине майки грибов. Заполненные «под завязку» вся троица благополучно вернулась в город. Мои спутники были искренне огорчены, когда узнали, что я не воэьму с собой ни одного грибочка. Я всё равно что-нибудь придумаю, притворно угрожая мне, пообещал Михаил. Я только улыбнулся в ответ.

Вся неделя прошла у нас в трудах и нам самим казалось с большой пользой для дела. Я бы сказал для будущих дел. Незаметно подкралось воскресенье, которое мы договорились всей бригадой провести где-нибудь в лесу. Я предложил лес около нашей гостиницы-высотки. Для большинства это очень удобно. А троим «москвичкам» всё равно куда ехать. Как водится сбросились, поручив «москвичкам» взять приличный алкоголь в Москве. Всё остальное должны приготовить здесь в Зеленограде. За это взялись ещё две девушки. Кстати, Михаил сдержал «свою угрозу», и, узнав что мы собираемся на пикник в воскресенье, припёр мне в субботу пакет жаренных грибов, как привет от его супруги. Очень вовремя. Спасибо им. Но своей идеей - запечь курицу в глине в лесу, я ни с кем пока не делился. Я просто забежал вечерком в гастроном и выбрал самую большую курицу, что-то из приправ, уже и не помню что. Спрятал её в холодильник в гостинице. Встречу с «москвичками» мы назначили в холле гостиницы. Ровно в назначенное время они появились. Солнце было уже высоко: летом в Москве солнце встаёт рано. Пятеро девушек и трое ребят - хорошая компания. (Моему начальнику лаборатории, похоже, не повезло: он вынужденно уехал в Раменское навестить своих родственников.) Недалеко от гостиницы начинался девственный лес. Мы углубились в него километра на два. А может и меньше. Выбрали, на наш взгляд, великолепное место с редкими деревьями. Через них просматривалось открытое пространство с неглубоким оврагом, на пологих склонах которого паслись кони. Погода была великолепна. Я решил прогуляться, не выходя на открытое место, чтоб не спугнуть этих изящных и красивых созданий. Мне почему-то вспомнилась моя поездка за грибами в горы под Ташкентом. Выхожу я один на склон, где по всему склону гуляет небольшой табун лошадей. Людей не видно. Я медленно прохаживаюсь по склону и табун так же спокойно удаляется от меня. Минут через двадцать я присаживаюсь на какой-то большой и плоский камень отдохнуть и вижу как от группы лошадей отделяется одна и направляется явно ко мне. Я спокойно жду. Это красивое, изящное и ярко рыжее создание подходит ко мне. На её лбу красуется явно ухоженная чёлка. Она подходит, я угощаю её конфетой: несколько штук у меня всегда в кармане. Она принимет угощение и её мягкие и тёплые губы касаются моей протянутой ладони. Я жду, что же будет дальше. Она наклонила голову (я даже успел коснуться её чёлки), пофыркала на мои кеды, повернулась, и стала медленно удаляться. Я жду - обернётся или нет. Вот же, дурень - это я о себе, чего   захотел. Но она обернулась, и обернулась не раз. Что это было? Да и было ли вообще ...

Прогулка моя по подмосковному лесу длилась не больше получаса. Когда я вернулся в лагерь, меня ожидала куча вопросов. И все они касались только того, что было обнаружено в моей сумке: сырой курицы, пакета жаренных грибов  и большого ножа, который я вчера приобрёл в хозяйственном магазине. Оказывается, в моё отсутствие, оставшиеся в лагере после обнаружения этого всего, устроили что-то похожее на конкурс: «Жаренные грибы - это понятно. Но  для чего же этот подозрительный тип притащил сырую курицу и огромный нож, два совершенно  неуместные в лесу предмета?» Не буду перечислять всех выдвинутых предположений. А приведу ответ Геры Дарковского - чтобы приготовить курицу в глине. Но там в лесу я сказал следущее: вы все не правы. Правильный ответ: чтобы приготовить дичь. Гера возмутился: а какая разница с тем, что сказал я? А такая. Дичь это: куропатка, или дикая утка, или дикий гусь, или тетерев, наконец. А курица - это дичь? Нет. А вот курица в глине - это уже полная дичь. Гера обозвал меня мудрецом (обидеть хотел, наверное), но был по детски рад, что отгадал. И тогда он схватил нож и, выбрав место, стал готовить ямку для очага. Ты что, когда-нибудь готовил дичь в глине - спросил я его. Нет, и даже не видел, как это делают, но я мечтал с детства приготовить такое уникальное блюдо - ответил Гера. Да мы с тобой оба мечтатели. Девчонки уже приготовили перекусочный дастархан и позвали нас с Герой. Наш третий мужичок - был несколько вальяжный Вадим с подмосковной и лёгкой фамилией Берёзкин. Душа любой компании, он был всегда какой-то открытый и искренний. А его вальяжность? А, что вальяжность! Он знал, что в компаниях его практически всегда хорошо принимают. Он знал кучу анекдотов и, главное, умел их рассказывать. А ведь это - редкий дар. Так что он мог позволить себе немножко повальяжничать. Вот и сейчас он взял один из стаканов, на дно которых им же было выплеснуто немного водки, поднял его и, указывая на нас с Герой, медленно произнёс - ну что ж, давайте выпьем за успех их безнадёжного дела. Нет, нет - у меня предложение. Это раздался голос, любимой всеми за её весёлый нрав, Любовь Ивановны - нашей толковой химички. Произнесённый только что Вадимчиком тост очень хорош, но я не люблю длинных тостов, поэтому предлагаю выпить за первую половину его тоста. Да! Да! Принимается - раздались голоса. «Ну, за успех!» Ещё не смолк звон стаканов, а я уже с ложкой в одной руке и с полиэтиленовыми пакетами в другой отправился за глиной. Я во время своей прогулки обнаружил одно мокрое место. Родник недоделанный - так я его назвал про себя. А сейчас я неожиданно нашёл возле этого мокрого места хороший, на мой взгляд, участок, где и накопал почти чистую, то-есть без всяких примесей, глину. Я долго мял её, дополнительно очищая от инородных частиц. Мокрое место было рядом и поэтому вязкость глины можно было легко регулировать. Набрав два куска готовой для применения глины, я следом озаботился поиском лопухов или каких либо других широколистных растений. Выбирая, я обязательно пробовал листки на вкус, чтобы они не оказались с горчинкой. Два типа листов с трудом уместились в самом крупном из моих полиэтиленовых пакетов. И вот так, с тремя пакетами я и отправился в лагерь. А там уже горел костёр и рядом с ним громоздилась огромная куча валежника. За костром следил Гера. Он подготовил ямку именно такую, которую и я бы сделал. И костёр он жёг так, как нужно: не мелкими ветками, а старался покрупнее, чтобы набрать угли. Ни одного замечания с моей стороны. Надо же. Я решил заняться курицей. Солью и специями я её обработал ещё вечером. Не знаю, правильно ли я сделал. Но это мы уже скоро узнаем. Пришло время заняться знаковым материалом - глиной. Мною приготовленная глина, пока она полежала, стала ещё лучше. Но сначала надо обложить курицу зелёными листьями, что я и сделал с особой тщательностью. Некоторые листья приходилось освобождать от жёстких частей, чтобы листья располагались как можно плотнее к телу курицы. У меня была с собой катушка ниток, которой я с успехом пользовался для того, чтобы листья не рассыпались. Теперь птица вся прикрыта и не одним слоем листьев. Её тело буду запаковывать в глину спинкой вниз. Предварительно глину с одного куска я превратил в большую лепёшку толщиной около одного сантиметра. Консистенция глины оказалась удачной: она и не рассыпалась, но и не текла, а сохраняла свою форму. Располагаю тело «птички», запакованное листьями, в середину глиняной лепёшки, и её края поднимаю вверх. Пальцем аккуратно сверху прокручиваю в листьях дырочку, через которую я прошу своих помощников влить во внутрь курицы около 150 граммов вина. Затыкаю дырочку листиком сложенным несколько раз. Прошу раскатать немного глины со второго куска - он пойдёт в качестве затычки сверху. Понятно, что и переворачивать и  наклонять птицу уже нельзя. Осталось дообложить упакованную в зелень курицу глиной, стараясь использовать все свои, ну очень глубоко скрытые до этого, таланты скульптора, чтобы глиняная оболочка была одинаковой толщины. Хорошо, что никто не будет эту толщину проверять. Обложил? - спрашивает Вадим. Крепко обложил - с гордостью отвечаю я. Вот ты, Вадимчик, и подержи «крепкообложенную», только не рассыпь. А мы с Герой займёмся костром. Оставив на дне ямки один слой ещё «живых» угольков, мы выгребли остальные на пологие края уже осыпавшейся ямки. Таким образом, на самом дне ямки остался очень толстый слой пепла и один слой горячих угольков. На этот горячий «ковёр» мы и положили наш глиняный «скульптурный» образец. Он мягко опустился на подстилку из пепла. Сверху мы поместили оставшиеся угли. Из земли вынутой из ямки мы соорудили боковые бортики вокруг так, чтобы костёр мы смогли жечь внутри образованного пространства. Пришлось принести и дополнительной земли, чтобы это пространство было побольше. Теперь надо было жечь костёр постоянно в течении не менее часа. Кастратом назначили Вадима. Причём это сделали наши девушки под общий хохот. Гера на полном серьёзе сказал: кого назовут кастратом, тот таким может и стать на самом деле. Нечего обижать моего любимчика, - вступилась за Вадима Любочка (Любовь Ивановна). А, давайте я спасу Вадима, продолжала Любочка. Мы снимем с него проклятье, если он расскажет новый для большинства из нас анекдот о кастратах. И, чтобы он был очень коротким. Все согласны? Да-а-а - громко закричали все. Вадим долго не думал: «Кастрат вышел на крыльцо: посидеть, покурить, помечтать ...» Пауза длилась недолго - хохот заставил насторожиться даже пасущихся вдали коней. Но самым неожиданным в этот момент стало появление лесника недалеко от нашего костра. В своей спецодежде, в фуражке с кокардой! Всё как полагается. Но что-то было с ним не так - он был почти невменяем. Единственно, что мы успели сделать - это спрятать весь наш алкоголь. Не хватало, чтобы мы ещё и тащили его на себе. Отказать ему в выпивке мы всё равно б не смогли. Наконец он добрался до нас, «продираясь сквозь редкие деревья». Мы поздоровались, он что-то промычал. Нам показалось, что он был собой не доволен. Показывая рукой на костёр, уже почти певуче произнёс: «Низ-з-зя». Мы согласились, и стали объяснять ему в основном руками, как мы затушим этот костёр и засыпем его вот этой землёй. Он внимательно обдумал то, что ему «сказали» и согласно кивнул. Оказался, не по состоянию, очень сообразительным. Оглядев наш дастархан, долго молчал, очень долго. Потом снова повернулся к костру, но повторить  слово «Низ-з-зя» больше не решился. «Могучий защитник леса» только поднял руку, как бы прощаясь, и пошёл туда откуда пришёл. Проводив глазами лесника и порядком устав от этого длительного процесса, мы наконец вплотную перешли к подготовке кульминации нашего праздника. Прошло достаточно много времени как мы находимся здесь и все, наверняка, проголодались. Наши короткие тосты и ещё более короткие «закуси» не в счёт.

Не знаю что на меня нашло, но мне захотелось как-то защитить себя, если вся моя затея с «дичью» не удастся. А поэтому, ещё будучи в лесу, я сочинил про себя что-то похожее на спич и вот сейчас пришло время произнести его. И я постарался это сделать наигранно серьёзным тоном: Дорогие мои друзья и подруги, если вы ждёте хорошего обеда в виде дичи, приготовленной оригинальным способом в полевых условиях, то спешу вас огорчить. Это блюдо готовится двумя излишне восторженными, и к тому же малоопытными кулинарами. А поэтому готовьтесь к тому что ваши надежды на архивкусный обед могут внезапно «дать дрозда». 
Чёрного дрозда вместо вместо белой подрумяненой курочки - это подыграл мне сидящий около костра Вадим, щедро подбрасывая в костёр сухой хворост.
Так что давайте, продолжил я, на время забудем о зыбких надеждах и хилой перспективе. У меня всё! 

    После этого мне даже похлопали, а может и не похлопали, а может даже зашикали. Не помню.                Девушки охотно занялись праздничным дастарханом, повынимали из своих сумок всё, что они наготовили накануне. Дастархан получился шикарный. Недостатка в посуде не было. «Москвички» привезли её с избытком из московской квартиры. Праздник начался. Было много красивых тостов. Были и смех и хохот. Время летело незаметно.                Гера взял слово. У меня есть тост: А давайте выпьем за Вадима, или за Вадимочку, как его называет наша Люба, наша Любочка, наша Любовь Ивановна. Я поднимаю тост за человека, очень дисциплинированного, очень последовательного и исполнительного, за человека, который, идя к своей цели, всегда остаётся победителем. Я, продолжал Гера, периодически поглядываю на костёр и вижу, что он ни на миг не перестаёт гореть. Вадим  постоянно следит за огнём. Следить за временем ему не поручали - он и не следит. А ведь прошло уже полтора часа, если не больше. Мне кажется, что он что-то услышал про чёрного дрозда и упорно идёт к этой цели, поддерживая неугасимым и ярким пламя костра.            
 Ой, мальчики, ну что же вы натворили, сожгли курицу!  -  раздался чей-то девичий звонкий голосок.
Ша! - нахально - спокойным голосом сказал я. Всё под контролем. Я, например, люблю дичь, приготовленную с розовой и хрустящей корочкой. Вот именно такой она сейчас, только сейчас и становится. Я протянул обе руки и медленно стал водить ими круги над потушенным Вадимом костром, говоря: Ещё, ещё немного. Вот здесь и здесь капни. Да не расстира-а-ай, а просто кАпни! Вот так. Пожалуй всё. Вытаскиваем. Все столпившиеся вокруг меня и потухшего костра облегчённо вздохнули. Или мне так показалось. Но бодрый смех, которым оценили моё театральное представление, действительно прозвучал.
Разбить затвердевшую глину я доверил себе. Первым делом я осмотрел этот твёрдый ком со всех сторон. Никаких грубых нарушений и дефектов я в нём не обнаружил: мелкие трещинки не в счёт. Это уже порадовало. Мне протянули чурку из оставшихся дров. У кого то нашли газету и растелили рядом со мной. Разбить глиняную болванку я не торопился. Я оттягивал момент, когда в мой адрес могут посыпаться хоть и не злые, но насмешливые словечки. Чему быть - тому не миновать. И я со всего маху саданул чуркой по глиняной болванке. Болванка осталась цела. Я кинул чурку на землю и театрально поднял руку над плечом ладонью вверх. На неё Гера положил чурку побольше. Я боковым зрением уже давно заприметил у него в руках этот предмет - предусмотрительный чертяка. Болванка под напором новой чурки треснула, клубок приятного по запаху пара охватил меня и всех, всех, кто был рядом. Двумя ветками я подхватил кусок чего-то, облепленного чем-то грязно-зелёным. Но это грязно-зелёное было сухим. Это радовало. Положив грязно-зелёное нечто на газету, я заострённой веточкой стал сдирать с курицы её далеко не волшебный наряд. Он легко поддавался моим усилиям. И только появилась поверхность курицы, как я, обжигая пальцы, решил её пощупать. Всё отразилось на моём, глупо улыбающемся лице, морде, роже. Называйте , как хотите. Внешний вид курицы был великолепен, особенно красил тушку прекрасный розовый бочок. Кто-то из девушек ловко разделал тушку, ещё до того как Вадим разлил всем водки. И вдруг раздался недовольный голос Геры: Вадим Владиславович, ты что и сейчас будешь нас поить дозами для лилипутов. Смотри, какой у нас повод знатный, а ты за старое. Снимем с должности и лишим довольствия.

Наконец, вся компания за дастарханом. Вадим первым взял в руки стакан. Разрешите тост произнести мне. Я хочу выпить за наших дорогих Виталия и Георгия, которые ...  Извини, перебил я его. Дай произнести этот тост всё-таки мне. Это не скромно - проговорил Вадим. Да не волнуйся, я не о себе. Я хочу поднять тост за мечту, нет, скорее за осуществление мечты. Была детская мечта у меня и у Георгия. И пусть она была наивной, пусть она была маленькой. Но она была, и она осуществилась. Это победа. А маленьких побед не бывает. Ну, за осуществлённую мечту, а, значит, за Победу.
               
Ну, что ж. Наш маленький праздник состоялся. Хотите спросить, какой же это праздник? Не удивляйтесь - праздник молодости, пусть уже и относительной молодости, но всё-таки ещё молодости. Когда многое ещё хочется, когда многое уже получается и ещё большее ждёт впереди. Нас собралось здесь восемь человек, не друзей, а хорошо знакомых. Но многие из нас окажутся теперь друзьями друг другу. Нашу встречу под пологом подмосковного леса ещё долго мы будем помнить и рассказывать об этом своим близким, друзьям и знакомым.

P.S.        Запечёная курица оказалась по вкусу очень хороша. И соль и специи
            были использованы грамотно.               
              А розовый бочок оказался действительно хрустящим. Хорошо
              хрустящим.