В логове беды

 Нас накормили горячим, и мы уже начали думать о ночлеге в военных казармах города,   но вдруг поступила команда.
           -По машинам!
           Подошли  «Уралы». В их укрытых тентами  кузовах поехали на ПВД* нашего полка. Он был расположен  в  деревне Черемшанка. Это  в тридцати километрах от ЧАЭС.
          На место прибыли   ночью. Морозный скрип сапог.   Над солдатскими палатками   звездная тьма, и курился дымок. Дневальные у буржуек, показали  нам свободные койки.
          -У вас здесь холодрыга, как в Сибири, заметил я.
        -Местные старожилы говорят, что таких морозов в Полесье не было уже сорок лет, заметил  дневальный.
             На другой день, после завтрака, состоялось построение батальона.
             -Вы сюда приехали не только работать, говорил комбат, но  будете продолжать и армейскую службу.
            Так оно потом и было. Караулы, патрули, разводы, строевая подготовка, утренние и вечерние построения…
            Старшины распределили  нас по ротам. Толя Шабалин попал к химикам, я к строителям, а  Муравьев Александр и  Плоских Виталий были назначены  шоферами.
            Каждое утро колонна автомобилей    увозила  нас за тридцать километров от лагеря, поближе к   утробе развороченного взрывом реактора.   У каждого  из нас там было свое дело. Переминались  солдаты оцепления,  ревели бульдозеры,  черпали ковшами грунт и щебенку экскаваторы, машины увозили зараженный грунт к могильникам, и повсюду разрозненно шевелился и двигался человеческий муравейник в белых респираторах,   в костюмах химзащиты    в спецовках. Нам выдали валенки. В первый  день  я работал на мощном дизель – электрокране. С помощью стрелы  подавал раствор бетона тем,  кто продолжал  делать укрытие, над четвертым энергоблоком. Пахло гарью, в небе волоклись черные тучи, сыпал снег.  На ближней   трубе АЭС сидела  ворона,  крутила головой, и, глядя на всю   нашу кутерьму,   каркала, как будто наперед знала, что вся работающая здесь техника, вскоре отправится в  гигантский могильник, а некоторые  из нас станут  инвалидами.
             Работа шла в опасных радиационных условиях. Но все мы не только понимали важность задания,  но и хорошо чувствовали  поддержку всей страны.  Семьи получали 75 процентов  нашего заработка. Нас   прекрасно кормили, вовремя обеспечивали сухими дровами, и были мы там, к слову сказать,  не одни.  Слева от нас стоял литовский полк, справа киргизский и узбецкий,  еще дальше забайкальский, дальневосточный,  Украинский…Короче собралась  вся страна.  В общей сложности, таким вот вахтовым методом, там побывало 25 советских  дивизий
         Водитель   Александр Муравьев возил на «Уазике» комбата, Плоских Виталий работал на санитарной  машине. Анатолий Шабалин каждое утро забирался  вместе с другими солдатами на крышу третьего энергоблока, успевал сбросить вниз  лопатой пару  кусков графита или урановой руды,  выброшенными апрельским взрывом,  и  пулей  спускался вниз. За  пару минут он успевал схватить  свою дневную норму облучения.  Машины ждали нас поодаль.
        Когда мой организм  набрал предельную норму рентгенов,  меня пересадили  на экскаватор, на котором я работал за переделами тридцатикилометровой зоны отчуждения.  Нужно было устраивать солдатский быт. Строили котельную, клуб, щитовые дома и недобрым словом вспоминали генсека М. Горбачева, который решил сделать из СССР империю трезвенников. Ни в одном из магазинов нельзя было найти спиртного, а оно, по всеобщему нашему убеждению, помогало выводить из организма радионуклеотиды. Нельзя было растопить снег, чтоб вскипятить   воды для чая, опасно было подойти к открытым водоемам, чтоб умыться, или ополоснуться после смены. Все было заражено. Не переодеваясь, мы уезжали после смены в лагерь, и уносили на своей одежде и обуви чернобыльскую пыль. Она, эта пыль, накапливалась внутри нас, на одежде, в палатках.  Утоляли жажду  «колой» или «пепси», и вся эта газировка    уже булькала у нас в горле, и казалось, что вот вот польется из наших ушей, поэтому когда машины привозили простую воду для кухни, мы выстраивались в очередь, чтоб наполнить этой холодной, но живой влагой    свои фляжки.

ПВД*-пункт временной дислокации
фото из ресурсов инета
продолжение следует
http://proza.ru/2014/12/17/427