Михаил Шолохов не казак

   Семейное фото Шолоховых. Хутор Каргин, 1912–13 учебный год. Миша стал учиться в начальном казацком приходском училище.

______________________________

   (Из подготовительных материалов к работе "Тайны Вёшенского двора)

   Защищая малограмотного плагиатора (с неполными тремя классами образования), литературоведы вольно или невольно сами садятся в лужу. В эту «мокрую ловушку» попадаются не только «литераторы–почвенники», но и люди с вполне либеральными взглядами. В качестве примера можно взять Дмитрия Львовича Быкова* (*в РФ он внесён в реестр «иностранных агентов»). Упоминая Шолохова и «Тихий Дон», Быков пишет:
   «…уверен, что эпопея принадлежит его перу».
 
   И при этом Быков сам себе противоречит, констатируя:
 
   «Шолохов двадцать лет ваял второй том «Поднятой целины», чудовищно слабый, ходульный» (Д. Быков «Тайный русский календарь», 2012 г.)
 
   И ещё оттуда же:

   «Патриотам почему-то очень нужно, чтобы роман написал Михаил Александрович Шолохов, донской казак*, полуграмотный, ничем в своей дальнейшей жизни не подтвердивший права называться автором «Тихого Дона», не имевший понятия ни о писательской чести, ни о корпоративной этике, ни о русской истории (по крайней мере в том объеме, который требовался для описания Первой мировой войны)».

   *"Донской казак". И в этом вопросе Быков не разобрался. Никаким казаком Шолохов не был, он «иногородний». Проведу небольшой ликбез о записном казачестве Шолохова.

   Мать Михаила Шолохова — Анастасия Даниловна Черникова происходила из многодетной семьи бывших крепостных переселенцев Черниговской губернии. «Добровольными переселенцами» их назвать можно лишь условно, ибо они были вывезены на Дон помещиком Иваном Алексеевичем Поповым в середине XIX века, то есть до отмены крепостного права. Всего из Черниговщины он привёз около двух десятков семей, среди которых было семейство деда Анастасии.
 
   Черникова с 12-ти лет работала горничной недалеко от хутора Кружилина (место рождения Михаила Шолохова) в казачьем помещичьем имении Ясеновка. Это имение находилось в посёлке Ясиновском (см. фрагмент карты 1860 г. геодезиста Шуберта), в 4-х верстах к западу от хутора Чукарина и в 19 верстах южней Вёшенской станицы. Здесь и родилась Анастасия в 1871 году. Официальное название посёлка отличалось от «народного»: местные называли посёлок созвучно имению — Ясеновка. Будем так называть его и мы. Сейчас там ничего нет — на спутниковых картах видны лишь распаханные поля. Очевидно, посёлок стал разоряться ещё в годы коллективизации, и к началу войны там уже никто не жил.
 
   А ведь при желании большевики могли бы сохранить для потомков место рождения и работы матери «советского классика». Да и сам Шолохов бывал в Ясеновке неоднократно, навещая на рубеже 1920-х годов свою бабку Наталью («Ба, свари картошки»), и по амурным делам.

   Приведём выписку из «Алфавитного списка населённых мест Области Войска Донского» (Новочеркасск, 1915). Судя по всему, там данные 1912–13 годов:

«Ясиновский — посёлок на балке Ясиновая. Число дворов — 20, лиц мужского пола — 77, лиц женского пола — 66, число десятин* земельного довольствия — 108».

* Десятина — русская единица земельной площади, равная 2 400 кв. саженям или 1,09 гектара.

   Предположу, что надписанный на карте Есеновый лог, где находился посёлок, это и есть Ясиновая балка, хотя не исключаю под этим названием и северный отрог, разделяющий «мужицкий посёлок» от панского имения. Местные краеведы могут этот момент уточнить.

   Такое малое количество земельного довольствия на 20 дворов означает, что это было не казачье поселение, то есть не хутор (о том говорит и само слово — посёлок). Не казакам («иногородним») иметь пай земли не полагалось, разрешалось лишь арендовать наделы. По цифре в 108 десятин можно судить, что в Ясиновском совсем мало людей имело право на казачий или вдовий пай. Сравним с соседним хутором — в Чукарине на 143 двора (в 1838 году было 36 дворов) приходилось 3920 десятин земельного довольствия. Разница ощутимая.

   Ясеновка — это имение с помещичье-казачьей или офицерско–дворянской «родословной», а как возникали на Дону другие помещичьи владения? В ходе и после окончания Булавинского восстания 1707–08 гг. в результате «зачисток» карательными отрядами, посланными Петром I, население Дона уменьшилось на треть. Далее цитирую:

   «44 городка были уничтожены, а 1 млн. десятин территории ОТНЯТА У КАЗАЧЕСТВА И ПЕРЕДАНА РУССКИМ И УКРАИНСКИМ ПОМЕЩИКАМ. Вся территория Войска Донского была включена в состав Азовской губернии, и казачество, хотя и сохранило своё самоуправление, оказалась под строгим надзором правительственных чиновников. Регулярная русская армия оккупировала Землю Донских Казаков, и был проведён геноцид казачьего народа. <…> Политика Петра I рассматривала донские земли казаков исключительно как колонии, используемые для пополнения боевой мощи русской армии».
   («Картины былого Тихого Дона: Краткий очерк истории войска Донского. Т. 1. // М.: «Граница», 1992. С. 136)
https://imwerden.de/publ-9417

   Основал имение Ясеновку войсковой старшина (подполковник) Иван Алексеевич Попов. Ещё до отмены крепостного права там на него работало 70 крепостных. Из большой семьи Ивана Попова и его супруги Феодосии Петровны нас интересует линия их сына Евграфа, который после ухода с военной службы в Усть-Медведицкой станице поселился в Ясеновке с женой Анной Захаровной (дочь генерала Малахова). Евграф Иванович Попов умер в 1878 году в звании войскового старшины, оставив имение на старшего сына Дмитрия (1851 – 1919, коллежский регистратор).

   Кроме сына у Евграфа Ивановича было две дочери — Лидия и Софья. Старшая Лидия жила в Усть-Медведицкой станице, так как была замужем за местным врачом (потом он стал заведующим окружной больницей) Иваном Федотовичем Мельниковым–Разведенковым, брат которого — Николай Федотович (1866 – 1937, профессор, академик АН УССР) был видным русским и советским учёным патологоанатомом. Имеются сведения, что он участвовал в разработке методов бальзамирования тела Ленина, и его приглашали в Москву для устранения тёмных пятен, которые со временем стали появляться на теле вождя (Все работы были засекречены и потому данная информация присутствует на уровне воспоминаний очевидцев.) Профессор Николай Федотович не раз гостил в Ясеновке, приезжая из Харькова, где работал в университете на кафедре патологической анатомии.

   Младшая дочь Софья Евграфовна замуж не вышла и до конца своих дней оставалась девицей. Она уехала жить в Вёшенскую станицу. (Якобы в молодости её жених шибко набедокурил, попал на каторгу в Сибирь, где и скончался.) В станице Софья жила в собственном доме (на площади, сейчас там районная библиотека), управляла галантерейным магазином, доставшимся от отца, и продолжала заниматься делом матери — благотворительностью. Софья была попечительницей целого ряда женских приходских училищ, а в 1905 году на свои деньги (на полученный доход от магазина и сдаваемого в аренду надела земли) построила в Вёшенской станице новое школьное здание.(Сейчас там мастерские педагогического колледжа, адрес: ул. Шолохова, 65.)

   Таких меценатов, как Софья Евграфовна Попова, ещё и поискать надо, ибо целью её жизни была помощь детям получать достойное образование. Многие современные вёшенцы должны быть ей благодарны за оказанную помощь их предкам встать на ноги. Не могу судить, а только смею предположить, что на жизненное кредо Софьи Евграфовны повлияла искренняя любовь к детям…, к сожалению, своих детей она иметь не могла. По сути, она является тётей единоутробной сестры М. Шолохова, то есть определённое родство между ними существует. Почему так? Это станет понятно из дальнейшего повествования.

   На карте Шуберта видно, что дальний северный отрог балки разделяет посёлок на две части. Как мы уже предположили, одна часть Ясиновского — это территория имения Поповых (панские земли были приписана к хутору Чукарину), где работала будущая мать Шолохова. В другой части, то есть в «мужицком посёлке» (он относился к Пономаревской волости Усть-Медведицкого округа) проживал простой люд — русские, украинцы, татары, калмыки. Здесь в саманной хате и жила мать Анастасии Черниковой. В основном крестьяне работали на арендованных земельных участках, но какая-то часть семей обслуживала помещичье имение — ухаживали за скотом, птицей, работали в панском хозяйстве и доме. Там же в посёлке проживали и два брата Анастасии — Гаврил и Герасим Даниловичи, её племянники. Кроме того известно, что в начале 1900-х в Казачьей Слободке хутора Каргина (в 14 верстах южней Ясиновского) жили сын и сестра Натальи Черниковой. Так что родня была большая.

   Но вернёмся в 1890-й год к 40-летнему Дмитрию Евграфовичу Попову проживавшему в Ясеновке с престарелой матерью. В своё время он окончил Усть-Медведицкую гимназию и поступил в Петербургский университет, но проучился там недолго — сырой столичный климат не подходил его организму. Заработав воспаление лёгких, Дмитрий вернулся на родину. По каким-то причинам его семейная жизнь всё откладывалась… В таком зрелом возрасте у мужчины без постоянной женщины, естественно, начинаются различные приключения. Ну а тут под боком оказалась 20-летняя горничная Анастасия, никуда далеко рваться не надо… Потому ничего удивительного в том нет, что Черникова «понесла». Возникший «конфликт интересов» надо было как-то разрешать, причём быстро.

   Чтобы всё обошлось без проблем и выглядело «чинно-благородно», Анастасию уговорили хорошими перспективами замужества и выдали за сравнительно пожилого, но не бедствующего вдовца — казака, бывшего атаманца–урядника* Стефана Кузнецова из Еланской станицы (по другим сведениям Кузнецов из Верхне–Чирского хутора Краснокутской станицы). В «Википедии» в статье о Михаиле Шолохове сказано, что замуж она была выдана за «станичного атамана», причём «насильно». И ещё почему-то там её обозвали «сиротой»…, и это при живой-то матери. Конечно же, всё это полная чушь.

*Служил в Лейб-Гвардии Атаманском полку.

   Не могу судить, знал ли атаманец о беременности молодой невесты. Тем не менее, поженились они по всем канонам, и Черникова стала казачкой, что сулило ей в общем-то гораздо лучшее будущее, чем перед этим. Родилась девочка, назвали Ольгой. К несчастью, через полгода, заболев скарлатиной, она умерла. Понятно, что и до того не самые тёплые отношения между супругами разладились окончательно. Кузнецов стал чаще прикладываться к бутылке, а заодно и к Анастасии — поколачивал её. Пришлось собирать свои пожитки и бежать обратно в дом матери, к прежнему месту работы. Решиться на такой поступок в те времена — это надо было иметь очень серьёзные основания.

   А тем временем Дмитрий Попов уже успел жениться. Бывая у сестры Софьи в Вёшенской, он познакомился с отставным (по состоянию здоровья) хорунжим и его 26-летней женой Марией Александровной (род. в 1866, в девичестве Фатинская). Вскоре знакомый офицер умер от чахотки, и Дмитрий Евграфович не дал вдове долго горевать — они поженились. За детьми дело не заржавело, но из семерых выжило только четверо: Илья (1893 – 1920), Евгений, Анастасия (род. в 1901), Ольга (род. в 1903). Позднее Михаил Шолохов начнёт ухаживать за Анастасией, и даже дважды предлагал ей руку и сердце (это было за год до женитьбы на Марии Громославской), но каждый раз получал отказ.

   Пришёл черёд поговорить об отце советского классика. Нет, не про казака Стефана Кузнецова, на которого до 1913 года был записан родившийся у Анастасии Черниковой мальчик Миша, а про биологического отца — Александра Михайловича Шолохова.

   Анастасия Даниловна, сбежав в самом начале 1890-х от мужа-тирана к матери в Ясеновку, была принята на прежнее место работы — в дом Поповых. Повторюсь, Дмитрий Евграфович к тому времени уже обзавёлся супругой, и ремейк прошлой истории вряд ли бы грозил Анастасии — молодая жена (с примесью польской крови) барина была всего на пять лет старше Черниковой, да к тому же обладала яркой красотой.

   Будущий отец Михаила Шолохова происходил из рода зарайских купцов (Рязанская губерния).

   «Из Зарайска в конце прошлого века Михаил Михайлович вместе со своими сыновьями Александром и Николаем уехал на Дон. <…> «Крепкие корни пустили Шолоховы на вёшенской земле. У Михаила Михайловича и Марии Васильевны было восемь детей: Николай, Александр, Пётр, Михаил, Ольга, Капитолина, Прасковья и Анна. Подрастали дети, и каждому находилась работа в бойком деле родителя. Помогали торговать в лавке галантереей, кожевенном товаром, керосином, солью». (Воронов В.А. «У лебяжьей косы». / М. изд. «Современник», 1991, стр. 148 – 149).

   Начальное образование Александр получил ещё в зарайском приходском училище.
   После окончания торгового училища Александр Шолохов имел звание классного приказчика и работал в хуторе Кружилине — вёшенский краевед Т.А. Зеленков обнаружил в журнале генеральной проверки торговых предприятий станицы Вёшенской за 1890 г. следующие сведения о Шолоховых:

   «1. Мануфактурная лавка в хуторе Кружилином мещанина Михаила Михайловича Шолохова. Заведует сам, приказчик – сын Александр Шолохов. 2. Торговый погреб – их тоже. Проверяли: станичный атаман урядник Солдатов, депутаты торгового общества Капитон Мохов, Алексей Обоймаков».

   Указанный в журнале «торговый погреб» — это питейный погреб. Не здесь ли будущий отец «писателя» пристрастился к выпивке?

   Затем Александр занялся другим делом — стал компаньоном (посредником — «крутил финансами») в торговых делах Дмитрия Попова, который продолжил дело отца — занимался разведением и продажей скота. После откорма и выгула поздней осенью животные перегонялись за 170 вёрст на ж/д станцию Мальчевская к местному скупщику скота помещику Иванову. Далее Александр Шолохов стал работать приказчиком в Кружилине на «парамоновской» ссыпке зерна (фабрикант Елпидифор Тимофеевич Парамонов).
 
   Но Ясеновку Александр не забывал и по делам торговли часто гостил у Поповых. Там он и сошёлся с горничной Анастасией.

   Итак, уже совсем немолодой Александр Михайлович Шолохов (о его "мутном" возрасте будет отдельная история) и 30-летняя Анастасия Даниловна Кузнецова (Черникова) понравились друг другу — ухажёр для любовных свиданий даже снял комнату в соседнем хуторе Чукарине…, и вскоре женщина снова «понесла». Александр увёз беременную Анастасию в дом своих родителей в хутор Кружилин в качестве экономки. Здесь в начале XX века и появился на свет Миша.
   Естественно, его записали на фамилию матери и её «формального мужа» — Кузнецов.

   Советские шолоховеды сочиняли откровенный бред про «историю зарождения семьи» Нобелевского лауреата, делали из матери Шолохова «непорочную деву Марию». Зачем? Жизнь есть жизнь, в ней всего хватает.

   Интересно, что атаманец Кузнецов узнал место проживания своей законной жены в Кружилине и стал её там «доставать», угрожая писать жалобы во все инстанции, включая высшие церковные.…, видимо, хотел денег — чтобы от него откупились. Избавление от его преследований — и был одним из поводов переезда семьи в хутор Каргин. Другой причиной явилось то, что в Кружилине была лишь церковно–приходская школа, а в Каргине кроме такой школы функционировали ещё два приходских училища — для сыновей казаков (откр. в 1875) и женское (откр. в 1896). Видимо, наличие выбора для будущей учёбы сына тоже сыграло определённую роль. И в-третьих, Александр Шолохов стал часто «заглядывать в бутылку», торговля шла из рук вон плохо, а тут подвернулась возможность сменить «гнетущую обстановку» и поработать в магазине своего дальнего родственника.

   Лишь после смерти в 1912 году старика Кузнецова появилась законная возможность обвенчаться и переписать фамилию мальчика на Шолохов, что и было сделано через год. Почему родители Михаила тянули с венчанием целый год после кончины атаманца, хотя ранее (уже после рождения сына) Анастасия настойчиво добивалась развода с «формальным мужем»? Полагаю, всё дело в том, что к тому времени родители захотели обучать сына не в церковно–приходской школе, а в Каргинском приходском училище, куда могли ходить лишь дети казаков, и поэтому не спешили менять статус сына с казака на «иногороднего». Училище хоть и было «министерским», но государство вкладывало в такие учебные заведения минимальные средства, основное финансирование шло от органов местного казачьего самоуправления и меценатов.

   Наверное, читатель заметил, что мной не называется точный год рождения Михаила Шолохова. Объясню причину. Это довольно туманная история, о которой здесь расскажу по возможности кратко. Полный вариант опубликую позднее.

   Официально принятая дата рождения Михаила Шолохова — 24 мая (11 мая по ст. стилю) 1905 года. Разные источники и разные исследователи называют диапазон 1904—03 годов, но надо смотреть ещё глубже. На самом деле он родился в 1902, и, очевидно, во второй половине лета.

   Во время гражданской войны белые и красные рекрутировали в свои ряды даже 16-летних. Весной 1919 года, дабы Миша не попал в повстанческие сотни и соответственно на поля сражений, родители уменьшили его возраст на 2 года. В Шахтинском филиале Государственного архива Ростовской области есть «Список служащих Верхне–Донского окружпродкома» (от 7 июля 1922), где указан год рождения Михаила Шолохова — 1904.

   А в августе 1922 года налоговый инспектор Михаил Шолохов совершил служебное преступление, за которое по закону ему грозило серьёзное наказание. Дабы остаться на свободе, снова уменьшается возраст будущего «советского классика» — до несовершеннолетия (внешний вид Михаила смело позволял делать такие манипуляции). В итоге Шолохов отделался условным сроком в один год.
 
   Лёгкость, с которой делались нужные выписки из церковных метрик объясняется тем, что священник каргинской церкви Емельян Георгиевич Борисов (род. в 1874) был мужем племянницы отца Михаила Шолохова. (Кстати, именно этот священник 29 июля 1913 года венчал родителей будущего Нобелевского лауреата.) Хотя в 1922 году возраст сына, скорее всего, отец выправил при помощи председателя станичного Каргинского исполкома Фёдора Чукарина. К слову, к единственной дочери председателя сватался Михаил Шолохов, но отец (казак-атаманец, на фотографии 1916 года с двумя Георгиевскими крестами и тремя медалями) не отпустил свою Екатерину к "Мишке-шолошонку".
 
   Приведу фрагмент беседы Ирины Каргиной (внучка друга детства Шолохова) с шолоховским биографом Георгием Сивоволовым ещё до завершения им работы над книгой (Сивоволов умер, не дождавшись выхода книги из печати):

   «— А какую дату рождения Шолохова Вы укажете? <…>
   — Да какая разница?! — сказал раздражённо Сивоволов. — Я указываю 1904 год. Один год прибавить они мне ещё позволят, но не больше. Михаил Михайлович (сын М. А. Шолохова. — И.Ш.) уже сказал мне, что хочет предварительно ознакомиться с содержанием будущей книги. А я хочу, чтобы книга вышла во что бы то ни стало. Я хочу попасть в Союз писателей…».

   Друг детства Михаила Шолохова — Константин Каргин (род. в 1904) рассказывал своей внучке Ирине, когда гостил у неё в Москве с января по май 1980:

   «Михаил был старше меня на полтора–два года, почти на два. Он был очень болезненным, хилым ребёнком, золотушным, как говорили у нас: у него гноились глаза и уши. В восемь лет он выглядел на пять: был слабым и маленького роста. Родители пожалели отдать его в школу с восьми лет, как тогда было принято. На следующий год его опять не отправили в школу. Но с середины учебного года, с зимы, они пригласили учителя математики Мрыхина Тимофея Тимофеевича для занятий с Михаилом на дому. Так они наверстали упущенное; Михаил прошёл программу первого года обучения, а в следующем учебном году с сентября 1912 года его посадили сразу на второй год обучения в начальном казачьем училище хутора Каргин. Было ему уже ДЕСЯТЬ ЛЕТ».

   Есть ещё одно доказательство рождения Шолохова в 1902 году. Этот рассказ записан Ириной Каргиной летом 1991 в станице Боковская со слов Феи Константиновны Топольсковой (урожд. Шевцова) — она училась в выпускном классе (К. И. Каргин был её классным руководителем, преподавал русский язык и литературу) в каргинской семилетней школе в 1930–31 уч. году:

   «В начале осени 1902 года, в сентябре, Даниловне (мать М. Шолохова. — И.Ш.) нужно было срочно уехать на несколько дней, а НОВОРОЖДЁННОГО, совсем маленького Михаила оставить было не с кем, нужно было пристроить его к кормилице. Жили Шолоховы тогда ещё в Кружилине, где Михаил и родился. Даниловна знала, что в Казачьей Слободке в Каргинской, где жила её родня (брат и тётка — сестра матери) у соседей, Шевцовых, был грудной ребёнок. Моя мама кормила тогда первенца — Дусю, родилась она летом того же года. Вот Даниловна и привезла младенца к нам. Как мама рассказывала, Даниловна тогда всё добивалась развода со своим первым законным мужем. Он жил за Доном в Еланской станице. Поехала она к нему, уговаривала, просила дать развод. Но тот упёрся, как видно, из вредности. Он был старше неё, сильно пил, просил денег, чтобы она от него откупилась. В общем, так они и не договорились. Вернулась она недели через две, да ещё и простудилась, заболела. Кормила Мишу наша мама больше месяца. Он так и называл её потом молочной мамой, а Дусю — молочной сестрой. Был он и в нашей семье как свой. Когда приходил к родне в Слободку, всегда забегал к нам, дружил с моими сёстрами».

   Обратим внимание, что Фея Топольскова говорит о «новорождённом» Михаиле. Мог ли в её понимании майский ребенок (род. 11 мая по старому стилю) считаться «новорождённым» и в сентябре? Спорно. Если ответить «нет», то тогда получается, что был исправлен не только год, но и дата рождения Шолохова. Объясню свои сомнения.
   Во-первых, почему-то Константин Каргин не запомнил дату рождения своего друга, а значит они не отмечали вместе именины Миши (такое нередко бывает, если день рождения приходится на летние каникулы, когда общение школьных друзей прерывается). Тем более, что Каргин родился 8 мая (по ст.ст.) 1904. Разница в три дня ему бы запомнилась. Во-вторых, родители Миши почему-то решили обвенчаться 29 июля 1913, а на эту дату приходится одно из классических тезоименитств Михаила. Так может быть «советский классик» родился всё-таки 11 августа (29 июля по ст.ст.) 1902 года…, и родители приурочили акт венчания к этому дню? Вопросов много… и они остаются.

   В канву всё того же года рождения вписывается трагикомичный эпизод с участием 95-летнего Анатолия Даниловича Солдатова (род. в 1894), выступившего на вечере встречи друзей Шолохова (в Москве во Дворце Спорта «Дружба» 15 апреля 1989). Выступление этого гостя запланировано не было, но он неожиданно для всех сам вышел на сцену, подошёл к микрофону и начал рассказывать, что его тётка крестила Мишу в Кружилине — носила вокруг купели, и что сам Солдатов старше Шолохова на 8 лет, и отлично помнит, что, когда в конце июля 1904 года объявили о рождении Наследника (царевич Алексей родился 30 июля 1904), «Миша уже под стол пешком ходил».
   Ведущие вечера быстро прервали выступление Солдатова, пообещав, что предоставят ему слово в следующий раз. Надо упомянуть, что А.Д.Солдатов (в начале 20-х работал статистом) проходил вместе с Шолоховым по тому самому уголовному делу — 29 августа 1922 их обоих освободили от работы и заключили под стражу. Так что для «приятного вечера воспоминаний» кандидатура Анатолия Даниловича, как спикера, подходила мало.

   Кстати, ранее датой рождения супруги Шолохова (Марии Петровны Громославской) считалось 8 февраля 1902 года, но старшему научному сотруднику музея-заповедника М. А. Шолохова Валентине Леоновой удалось найти в Государственном архиве Волгоградской области документы, свидетельствующие о том, что Мария Петровна родилась 1 февраля (19 января по ст. стилю) 1901 года.

   Но вернёмся к «казачеству» Шолохова. После переписки отцовства мальчик Миша стал принадлежать к другому, более низшему сословию — мещанскому. Так он потерял право на будущий казачий земельный пай, положенный при достижении 17-летия.

   В своей анкете–биографии (1931) Михаил Шолохов «наводит тень на плетень» и пишет несуразицу (полагаю, от незнания законов казачества):
 
   «Мать — полуказачка, полукрестьянка <…> До 1912 года и ОНА И Я ИМЕЛИ ЗЕМЛЮ: она как вдова казака, а я как сын казачий, но отец мой усыновил меня и я стал числиться сыном мещанина».

   Во-первых, слово «полуказачка» — это нонсенс, ибо «иногородняя» женщина, выйдя замуж за казака, становилась полноценной казачкой со всеми вытекающими отсюда юридическими правами. А в случае смерти мужа получала «вдовий пай». Во-вторых, до 1912 года его мать ещё не была вдовой, а в-третьих, Михаил имел не землю, а только ПРАВО на её получение после 17–летия* (и этот человек, не знающий законов казачества, называет себя автором «Тихого Дона»?). Допускаю, что Шолохов что-то напутал и вместо 1913 написал 1912, но тогда это отменяет только моё «во-вторых».

*Справка: Основным законом, регламентировавшим поземельное устройство казачьих войск, было Положение от 21 апреля 1869 г., по которому все земли делились на три категории: станичная, офицерско-чиновничья и войсковая. Станичная земля распределялась станичным сбором на участки, равные по качеству, — паи. Право на пай предоставлялось всем казакам — жителям станицы, достигшим 17 лет. За вдовой, имеющей детей, сохранялось право на весь пай ее мужа, пока сын не достигнет 17 лет, а дочь не выйдет замуж. Бездетным вдовам предоставлялась половина пая мужа; если вдова выходила замуж вторично, она теряла право на землю (Е. Ю. Рукосуев: «Казачество: права и обязанности сословия»).
 
   Вернёмся к нашей теме "Шолохов не казак". Хуторские прекрасно понимали, что Мишка числился «казаком» лишь формально — по фиктивной записи отцовства, а по сути он «иногородний». Кроме того, он был «нахалёнком» (незаконнорожденный) и «болдырем» (от смешанного сословного брака). Этот понятийный «триптих» означал постоянное презрение, издёвки и драки со сверстниками казачатами, бравшими пример со взрослых — казаки никогда не любили «иногородних», но были вынуждены терпеть их рядом, так как из-за занятости на воинской службе «казачьему сообществу станиц были жизненно необходимы хозяйственные работники и особенно работники, разбирающиеся в ведении сельского хозяйства, переработке сельхоз продукции и ремесленном деле».

   Купеческих отпрысков казачество тоже недолюбливало. Надо признать — сословная грань между «иногородними» и казаками была печальным атрибутом жизни Области Войска Донского того времени…, вероятно, это во многом и предопределило исход гражданской войны в тех краях.

   Концовку этой публикации зациклим с её началом и обратимся к ныне здравствующим «садящимся в лужу». Знакомы ли они с исследованиями последних лет? Полагаю, что нет, ибо ничего нового мы от них пока не услышали — всё те же пропагандистские штампы по отмыванию "чёрного кобеля".  Можно выстраивать разные версии об авторстве тех или иных лиц, но тупо упереться в шолоховское «первородство» романа — это информационно застрять в первой половине прошлого века.