По Ступенькам Моей Памяти

               
 
                Посвящаю Т. Саниной.

“Мне бесконечно жаль,
Своих несбывшихся мечтаний
И только боль воспоминаний,
Гнетёт меня…”

 

Раздавался из соседней квартиры звонкий, чистый, как родник, голос Таисии Саниной, сценический псевдоним Татьяна Санина. Сегодняшнее поколение, конечно, уже не знает этого имени, но когда-то эта донская казачка обладала дивным по красоте голосом, драматическим талантом и зажигательным темпераментом…

Но это всё было только на сцене, опускался занавес, растворялись аплодисменты, гас свет и исчезала актриса, а домой возвращалась уставшая, совершенно обыкновенная женщина, оставившая на сцене блестящие глаза, гордую осанку и взявшая домой только свежие, дышащие восторгом её таланта, цветы. Их неизменно было много, часть она отдавала при входе консьержке, а остальные ставила в высокие хрустальные вазы сталинского периода.

Она несколько раз была замужем и за известным политиком, и за знаменитым в то время футболистом; первого посадили, второй спился и вот с последним своим мужем Евлампием, она приехала в наш театральный дом. Из-за таких женщин, как она, в прошлые века стрелялись на дуэлях. И Бог знает, чем смог Евлампий завоевать её сердце, такой грузный, скучный, посредственный конструктор из малоизвестного бюро.

Оперетты Кальмана были запрещены в нацистской Германии, две сестры его погибли в концлагерях, а в Русском театре оперетты – пожалуйста. Санина за полвека служения московскому театру, переиграла почти всех классических героинь, она была и непревзойденной королевой чардаша, и Графиней Марицой, всех её ролей не перечислить, да и не надо, мой рассказ не про неотразимую звезду оперетты, в рампе бенгальских огней сцены, а совсем о другой, теневой стороне её жизни, о закулисной, куда никогда не попадало солнце.

Евлампий был далёк от искусства и от её души…, и совершенно непонятно, как он стал хозяином её эмоций. С ним она опустилась, дома ходила в старом заношенном халате, не прибранная и не заинтересованная… И куда делся её казачий темперамент… уснул и спал до тех пор, пока она не познакомилась со мной. Именно этот, спящий огонек, я ненароком разбудила. Общий этаж, близко расположенные друг к другу квартиры объединяют соседей, так произошло и с нами. По русскому обычаю, входящему гостеприимно предлагают чай. Так завязалось на долгие годы наше тесное общение, она приходила ко мне в свободные от спектакля вечера и, можно сказать, отводила душу. Ей не только нравилось со мной общаться, но она и восторгалась красотой, окружающих меня вещей.

С возрастом вкусы меняются, ты взрослеешь, больше появляется возможностей и жизнь дарит много впечатлений, а тогда, в двадцать пять лет, мне казалось, что ничего нет красивее, чем белая ванная комната с нежной каёмочкой маленьких букетиков из синьковых васильков, как на старинных пасхальных открытках.

В тот же год я была приглашена в Париж, тогда говорили - увидеть Париж и умереть. Гуляя по Парижу я дышала несказанной красотой города, заглядывая в окна, обращала внимание на шифоновые маркизы и богато цветущую герань. Однажды, моё внимание привлекло широкое окно первого этажа, скорее вывеска, неожиданно написанная на русском языке "Для дома". Это была лавочка из недорогих, держал её, похоже, славянин. Пройдя пару шагов, я увидела набор для ванной комнаты из белого блестящего пластика; в него входило множество различных полочек с открытыми и закрытыми створками, пару табуреток, корзина для белья, мыльницы, овальное зеркало и ещё много различных штучек. По кайме белого пластика вилась синяя ленточка с вплетёнными в неё букетиками васильков. Выглядел этот набор ослепительно красивым, только была эта вся красота в другом столетии.

Я тут же представила все эти предметы в своей белоснежной ванной и не раздумывая купила. Потом, уже дома, я перевела рисунок васильковых букетиков на белый кафель, обожгла в муфельных печах и закончила свою ванную бордюром из васильков вдоль всех стен. В те годы мне казалось, что моя ванная комната – ослепительная радость.

Саниной тоже захотелось точно такой же радости, тут-то и проснулся её спящий темперамент, и она со всего размаху, включая казачье упорство, пустилась во французское плаванье… И путёвку в Париж нашла, и двухместное купе приобрела, чтобы второе место занять объёмными коробками с пластмассой, и всё хорошо запакованное привезла. Вот только встречу с радостью всё откладывала да откладывала, ссылаясь сперва на ссору с Евлампием, а потом решила сначала сделать ремонт в ванной комнате, так как у неё она изначально была салатового цвета.

Через какое-то время, она обратила своё внимание, что чай я ей подаю в красивых чашках белых с кружевными краями, с цветком, распустившимся веером синего сказочного узора и на столике такая же вазочка с конфетами, и специальная фарфоровая досточка для сыра, ну словом вся эта красота представлена на синей круглой скатёрке, с такой же каймой по низу.

Таня, подняв на меня свои домашние, потухшие глаза, вдруг преобразилась и уже, словно войдя в образ Марии Магдалины, взмолилась:

- Помоги мне, пожалуйста, тоже приобрести такие же сервизы.

Я ей рассказала историю немецкой посуды Meissen, моду на которую в Россию ввела Екатерина Великая. Первоначально этот орнамент был когда-то заимствован немцами из древнего Китая. Таким образом, с подачи Екатерины Великой, дворянство Петербурга облюбовало этот фарфор. Задолго до моего рождения и моей бабушке, жившей в Петербурге, пришёлся по вкусу этот сервиз.

С тех пор утекло много воды, но завод по-прежнему работает и радует глаз своей изысканной посудой не только дворянство.

Так что большого труда не составило народной артисте поехать в Германию и в магазине мейсенского фарфора купить и чайный, и кофейный, и столовый – все сервизы, а также скатерти, салфетки, подсвечники и настенные часы. Всё это безумное количество в огромном контейнере было доставлено к парадному нашего дома. Несколько часов рабочие переносили коробки в квартиру Саниной, закрывая вход входящим. Наконец, квартира была заставлена, проход в кухню был ограничен, отчего живот Евлампия постоянно недовольно хмурился и возмущался.

А Таня, не обращала особого внимания на жизненные неудобства с нераспечатанными коробками, потому что жила надеждой на скорый ремонт, уже теперь не только ванной, но и всей квартиры, чтобы её новая посуда красиво смотрелась в застеклённых створках буфета, стены должны быть гладкими, как у меня. А у Тани стены были в крупных розах и в буфете за стеклянными створками, с гордостью смотрели фарфоровые перламутровые Мадонны – главная мечта советских домохозяек.

Так что теперь, чтобы заполнить новыми сервизами буфет и одновременно расставить в ванной комнате белый пластиковый набор, сперва нужно отремонтировать всю квартиру. Тогда полная радость мечты соединится с её душой…

Годы шли, ремонт не начинался, коробки в две дорожки и три этажа закрывали проход в кухню, ожидая освобождения, а пока что, приходя ко мне на завтрак или вечерком забегая на чаёк, она с лукавой улыбкой говорила:

- У меня всё, всё есть, такое же, как у тебя.

Я, конечно, не хотела её расстраивать, но подумала, - жаль, годы проходят, а её радость продолжает томиться в коробках.


P. S. Татьяна Санина прожила долгую жизнь, ушла она в восемьдесят семь лет, Евлампий, двумя годами раннее…

Нераспечатанные коробки с фарфоровой посудой, так же, как и нераспакованные пакеты с принадлежностями для ванной, остались забытыми из чужой прошлой жизни, так и не разделившие радость с её душой…


Дружи со временем в обнимку,
Не оставляй восторг на чёрный день,
Жизнь коротка и часто зыбка,
Печаль хранит гранитная панель…


Наташа Петербужская.  @2023. Все права защищены.
Опубликовано в 2023 году в Сан Диего, Калифорния, США.