Бесконечное Да! - 4 Катастрофа. 18 плюс

Это бурное начало породило не менее бурное продолжение. 
Поначалу Инна Андреевна старалась избегать Ивана, но отчего-то она то и дело сталкивалась с ним: то в коридоре, то в столовой. Казалось, что ее ноги (или то, что находилось между ними?) устроили заговор, и, несмотря на все протесты «головы», упрямо несли ее к Ивану. При встрече с ним она опускала глаза, отводила их в сторону, делала вид, что не замечает Ивана или не узнает его, все напрасно – Иван постоянно возникал перед ней, улыбающийся, предупредительный и самоуверенный.

Придя в себя после первого «свидания», она дала себе зарок, что больше такого не повторится. Но, когда через день Иван заглянул в её каморку, всё повторилось. 
Инна Андреевна, доселе не испытывала такой неудержимой мужской силы и ласки. До сих пор ее холодность, отстраненность и «правильность» были для нее надежной защитой от любых посягательств. Два раза она пыталась заводить отношения, но это ни к чему не приводило. Она не чувствовала опоры и как будто проваливалась в никуда – мужчины рядом с ней терялись и как будто растворялись в окружающем пространстве.

Но теперь… Произошедшее между ней и Иваном, стало для Инны Андреевны сродни катастрофе. Весь ее, тщательно выстраиваемый с юности, защитный каркас начал трещать по швам. Пробудившаяся жизнь рвалась из нее с силой весеннего потока.
Ее стали одолевать странные и страшные для нее фантазии. Однажды, несколько лет назад, она, будучи в командировке в ГДР, нашла в автобусе, забытую кем-то потрепанную книжку «Декамерон». Запоем прочитав ее, она, тем не менее, мало тогда чего вынесла для себя, посчитав эту книгу развратной и буржуйской. Теперь же всё то, что ее так поразило в той книге, не просто вспомнилось, а стало требовательно стучаться в двери ее сознания. От этих фантазий и желаний она переживала ужасные страдания: стыд стыл неотъемлемым ее спутником и днем и ночью. 
Измотанная своим стыдом и желанием, которое она не могла уже никак из себя вытравить, она решилась написать Ивану записку. Написав ее, она сложила её и сунула в портфель. Немного успокоившись, легла спать. Проснувшись наутро, тревога охватила ее с новой силой.

«Нет. Это невозможно! Это бред какой-то! Вообще все это неправильно… Пора с этим кончать… Всё. Больше нет». 
Но легко сказать. А как кончить с «этим», если от одного Его приближения у нее подкашиваются ноги и увлажняется ТАМ? 
«Сказать ему я не смогу…».
Она написала новую записку: «Иван, я совершила ошибку. Больше не приходи. Это всё». Сложила ее и сунула в портфель.

Выйдя в понедельник на работу, она отыскала Ивана в студенческом кафе (в этот день у них не было занятий иностранного языка). Она взяла стакан чаю и встала подле него. 
- Инна Андреевна, вы плохо себя чувствуете? – обеспокоенно поинтересовался он. На людях он благоразумно обращался к ней так, как и положено студенту. 
Она ответила ему что-то невразумительное. Из-за внутреннего напряжения разговаривать она была не в состоянии. Погруженная больше в свои мысли, она стояла рядом с ним и пыталась вежливо улыбаться. 

Наконец, что-то решив про себя, она достала из портфеля сложенный листочек, и пододвинула его к нему. Он вопросительно посмотрел на нее. Она улыбнулась ему напряженной улыбкой и быстро вышла. 

Иван развернул записку и прочитал: «Заставь меня со-ть х». Он ничего не понял. Что такое «соть икс»? Озадаченный головоломкой он пошел на пару. 
Записка его озадачила, как ребус, который он должен был разгадать. «О чем она? Что заставить? Со-ть… Со… Ть… Икс… О-го… Елы-палы!», - разгадка ошеломила его. Об этом он не мог подумать, считая такое чем-то совсем недопустимым и унизительным, а ведь он был по-настоящему влюблен в Иннушку. У него захватило дух, и слегка перехватило дыхание. «Уффф… вот это да…». 

Так как он сидел на последнем ряду, то незаметно выскользнул из кабинета, и пошёл покурить. Выкурив три сигареты кряду, он немного упокоился. «Но если она хочет… сама же… то почему нет? Почему я должен отказать ей… в том, что она сама хочет… А для меня… хочу ли я? О! Еще бы…!», - рассуждением пытался он привести в порядок свои сумбурные мысли. Но он был бы не он, если бы долго «парился» над вопросами секса. «Да чего тут думать?!». Когда он отворил дверь в ее лаборантскую, он уже был достаточно уверен в себе, хотя и сильно взволнован.

Аннушка стояла в дальнем конце комнаты и смотрела на него непомерно огромными глазами. Ее лицо было покрыто розовыми пятнами, а глаза были влажными от надвигающихся слез:
- Я…Я… я не ту запи…ску тебе… - прошептала она, запинаясь, и замолчала, не закончив предложение. 

Иван подошел к ней и в упор посмотрел в ее глаза. Страх и трепет, который он прочитал в ее глазах, вызвали в нем смешанные чувства: и нежность к этой девочке, и страсть, и желание обладать, и сладкое ощущение власти над ней. Глаза Иннушки наполнились слезами. 
- Подними юбку! – сухо сказал Иван и отошёл на два шага.
Иннушка послушно подняла юбку, обнажив ноги и белые трусики.
- Сними трусики.
Член Ивана стал быстро увеличиваться в размерах.
Иннушка немедленно спустила трусики и переступила через них, неловко держа их в руке.
- Дай мне. И подними подол. Выше… Расставь ноги… Какая же ты у меня прелестная пушистая киска… , - он подошел и бесцеремонно запустил пальцы в гущу ее аккуратно подстриженного меха и влажных лепестков, и с нарастающим возбуждением смотрел, как ее лицо покрывается ярким румянцем смущения и возбуждения. 
- Сегодня я приготовил для тебя нечто особенное. Смотри мне в глаза, сучка и не опускай взгляд. 

Иннушка с силой подняла глаза полные слёз на Ивана. 
- Сейчас ты будешь сосать… 
По лицу Иннушки пробежала нервная гримаса, ее глаза расширились, и по щеке покатилась слеза. Она замотала отрицательно головой.
- Нет, нет… не надо… Ваня, - прошептала она.
В душе Ивана встретились нежность и властность, и, вступив в реакцию, породили, как говорится, «гремучую смесь». 
- Или я тебя выпорю… ремнем, - он стал расстегивать ремень.
- О…  - Иннушка слегка отшатнулась.
- Поворачивайся и ложись на стол, - спокойно и твердо приказал Иван.
Иннушка безропотно повернулась и легла грудью на стол.

Пц! – прозвучал хлесткий удар.
- Ой! - вскрикнула Аннушка.
Пц! Пц! Пц! Пц! Пц!
- М-м-м-м-м, - выбивали стоны Иннушки хлесткие удары ремня. 
- Вставай.
Аннушка поднялась и повернулась к Ивану.
- Так будешь сосать? 
- Д-ддаа… Б-бб-б… буду… - прошептала Иннушка еле слышно.

Иван взял девушку за волосы не нежно потянул вниз. Она послушно опустилась. Иван расстегнул ширинку. 
- Ну… давай… сама… доставай…
Иннушка всхлипывая, дрожа всем телом, расстегнула ему ширинку и спустила трусы.
- Поцелуй его.
Иннушка приблизилась и робко поцеловала смотрящую ей в лицо налитую пунцовую головку.
Иван взял ее за волосы и привлек к своему паху.
- Возьми в ротик.

Девушка послушно взяла в рот член и закрыла глаза. Иван не мешал ей насладиться моментом своего унижения и любви к нему.
- Соси! Работай губками, язычком…
Но эти приказы уже были излишними. Девушка с упоением сосала, взявшись одной рукой за ствол, а другой – обхватив нежные мячики снизу.

Когда Иван почувствовал приближение оргазма, он заволновался и хотел было отстраниться:
- Милая моя, уже близко, - мягко отстраняя ее голову.
Но Иннушка с силой притянулась к его паху, и с удвоенной энергией стала сосать, пока он со стоном не выплеснул в ее ротик содержимое яичек. Иннушка с животным урчанием высосала все до капли и, сжавшись в комок, повалилась на бок и затихла. Иван с нежностью опустился и поцеловал ее закрытые глаза. 
- О… я больная, развратная извращенка… прости меня… мне стыдно…, - прошептала она, пряча свое лицо, когда пришла в себя.
- Что ты? Я люблю тебя, свет очей моих…
Она подняла на него глаза:
- Правда? Не презираешь?
- Да о чем ты, глупая? Ты – мое чудо!
- Спасибо… милый… А это было… потрясающе… - смущенно улыбаясь, сказала она, прижимаясь к нему.
Он погладил ее заплаканное лицо:
- Выходи за меня…
Она уткнулась лицом в его грудь, и прошептала:
- ДА…! Тысячу раз – да!

- А помнишь, как у нас все начиналось? - с довольной усмешкой спросил Иван Иванович супругу.
- Как не помнить! Такое разве забудешь? – прыснула Инна Андреевна, - Мне долго, даже когда мы уже поженились, не верилось – бывает ли такое вообще…
- Да-а-а, - протянул Иван Иванович и добавил, подмигивая ей, - И не бывало бы, если бы ты записки не перепутала.
- Да! Вот растеряша! – рассмеялась Инна Андреевна.
- Здравствуйте, Иван Иванович, Инна Андреевна! – поздоровалась с ними молодая женщина, которая шла им на встречу.
- Здравствуй, Асенька! – поздоровалась с ней Анна Ивановна, а Иван Иванович церемониально склонил голову и улыбнулся.
- Ах, какие у нее нежные руки, как она делает массаж, если бы ты знала, Иннушка, - сказал он супруге, оборачиваясь вслед девушке и любуясь на ее упругую попку, обтянутую синими джинсами.

Ася по-соседски иногда заходила к ним в гости, и делала массаж Ивану Ивановичу, так как у него порой побаливала спина. А Инна Андреевна в свою очередь угощала ее пирогами и компотом.
- Да знаю-знаю, пошли. Эта попа уже не для тебя, - сказала Инна Андреевна, смеясь, и шутливо толкнула его в бок. 
- Да-а-а, - протянул Иван Иванович, и щелкнул языком, - Но полюбоваться и мне не возбраняется.