Как не убить себя

   "Тише, тише, а то убьёшь!" - кричала я маме, которая палкой старалась отогнать ужа, стремящегося проскользнуть в дырку под пол нашего дома. Эти ползучие собратья по земному шару изрядно надоели нам. Они вывелись в навозной куче возле хлева и чувствовали себя как дома, у нас в огороде. Шипели на грядках при появлении человека и поднимали высоко головы. Мама подцепила палкой ужа и отбросила в сторону, да так ловко, что он, описав дугу, очутился высоко на ветке сливы. "Непременно дождусь" - решила я. Мне захотелось посмотреть, как уж будет спускаться на землю. Но он покачивался на ветке, как будто и не думал покидать место убежища, всем своим видом показывая, что ему и там неплохо. После нескольких минут безрезультатного наблюдения я всё же отвлеклась на чей-то голос, не отходя тем не менее от сливы. Когда я опять посмотрела на ветку, где висел предмет моего наблюдения, его там не оказалось. "Вот хитрец - подумала я - обманул!"
   Люди не любят всех ползучих тварей и стремятся избавиться от такого соседства, убивая всех без разбора, неважно уж ли перед ними или змея. От куда в нашей семье была терпимость к неприятным, без сомнения, существам? Задавая себе такой вопрос, я, конечно, знала на него ответ: всё от нашей мамы. Она никогда не поучала нас, детей, просто рассказывала что-то из своей непростой жизни. Была у неё  на памяти история, касающийся и братьев наших ползучих.
   Шёл третий год войны. Фронт стремительно катился на запад. В наших приграничных псковских землях фашисты зачищали территории от населения сочувствующего партизанам. Калининские и Ленинградские бригады здорово мешали  фашистам в тылу. Немцы зачищали территории разными способами: расстреливали, сжигали людей целыми деревнями, увозили несчастных в концлагеря. Бабушкиной семье достался щадящий способ: сначала их поместили в пересыльный лагерь в Идрице, затем, изрядно ослабших, изголодавшихся повезли на запад, чтобы отдать в работники какому-нибудь хозяину. Таким хозяином оказался латыш. Ему на хуторе нужны были рабочие руки. Рабочих рук было, правда, немного: бабушка, да её старшая дочь, Аня, восьми лет от роду. Маме тогда было всего четыре годика, а её братишке Жене - два. Худые голодные дети. Латыш сначала решил накормить своих новых работников. Дал всем по куску хлеба, ложки, налил в миску молока и поставил эту нехитрую еду на табурет перед детьми. Но тут из подвала выполз большой уж. Обвив ножку табурета своим чёрным лоснившимся телом, он сунул мордочку в миску с молоком. Дети испугались и отпрянули в сторону. Только маленький Женя, решив отстоять долгожданную еду, стукнул ложкой ужа по голове. Змеюка тут же ретировалась в  дырку под полом. Латышу не понравилось такое отношение новых работников к хранителю дома. Он решил не принимать бабушку с детьми для работ в хозяйстве. Наверное латыш был суеверным и принял это событие за дурное предзнаменование или на то была какая-то другая причина. Позже бабушка с детьми оказалась у другого хозяина, тоже латыша, и работала на него вместе со старшей дочерью до прихода нашей армии.
   Мама вспоминала тот случай без какой-то обиды, без негативных переживаний. Наверное, в силу своего возраста, она не принимала тогда мир в чёрных красках. Да и хозяина латыша вполне можно было понять, ведь ужи, действительно, не приносят людям вреда, напротив - ловят мышей, охраняют припасы, тем самым охраняя саму жизнь человека. В голодные годы иметь запасы еды, значило - иметь возможность выжить. Да и для бабушки накормить своих детей было гораздо важнее унижения, которое она терпела от своих недружелюбных хозяев. Видимо, в связи с тем случаем из военного детства, мама вспоминала поговорку: "Ужа убить - себя убить".  Что значило: уважай того, кто рядом, кто не приносит тебе вреда, ведь от него зависит и твоя жизнь тоже. Ужи и змеи нападают на человека только если наступишь неосторожно на них, так они защищают себя. Сколько раз я проходила мимо змеи, которая просто уползала в сторону. Они умеют жить с нами в соседстве. Вот бы людям так научиться!