Памяти Алмаза

Они для нас страница в жизни, мы для них – вся их жизнь. Они нас всегда прощают, они любят нас безусловно и бескорыстно. Наш красавец, белый голубоглазый таец Алмаз, подарил нам 15 лет счастья. Пятнадцать  лет пушистого, осязаемого, наполненного радостью счастья. Трёхмесячного котика подарили сыну в его 6-й день рождения. Ромка не на шутку увлекался тогда минералами, и проблема дать имя коту не стояла.

Их дружба была честной и – человеческой. В два года Алмазик заболел чумкой, мы жили еще тогда в Ташкенте, и сын с племянником возили его в ветлечебницу на капельницы. Алмазик был стоек и вынослив, сын и племянник – настойчивы и настроены на лечение, и мы победили болезнь.

Дважды Алмаз спасал близких в тяжелой ситуации. В первый раз, когда мама вернулась из ковидного госпиталя, обессиленная, выписанная домой в настолько тяжелом состоянии, что были созваны родственники из других стран, Алмазик сел ей на живот. Спустя некоторое время он спрыгнул и его глубоко, нещадно рвало. Второй раз связан тоже с мамой, когда кот «лечил» ей сердце. 

Алмаз был редкостным котом. Невероятно ласковый, он мог часами находиться на руках, а если я клала его на шею наподобие воротника, он лежал так до тех пор, пока я  его не снимала. Он просился на руки, он сообщал об окончании процедуры  своего туалета, он ласково целовал волосы моего сына, утыкался носом в ладони, он умел играть в прятки и в пятнашки, он умел разговаривать, отвечая «да» и «нет» коротким и длинным «мяу».

Трижды он, презрев высоту, включал охотничий инстинкт и нырял с пятого, шестого и восьмого этажей за пролетающий мимо птицей. Всякий раз небеса миловали его и он находился живым и здоровым.

Он пережил сложный переезд из Ташкента в Москву с равнодушной проводницей поезда и знакомство с моей сестрой, когда она получила испуганный, трогательный, пахнущий мочой комочек и в обнимку повезла его домой. И дома, познакомив его с новой квартирой, она, моя сестра, всю жизнь бывшая равнодушной к кошкам, купала Алмазика в ванной, как дитя, а потом, завернув в полотенце, ходила с ним,  нося его на плече. С этого эпохального купания началась её любовь к Алмазику. Да, он любил, когда его носили на груди, верней, на плече, так, чтоб он иногда представлял себя высоким и двуногим. Он любил, когда его гладили и настоятельно аккуратно покусывал руку, убеждая не прекращать поглаживания. Он ненавидел ездить в автомобиле и никогда не метил чужую обувь. Он иногда разговаривал во сне, а иногда перебирал лапами так, словно мчится вперед стрелой.

31 января он сообщил, что болен, отказавшись есть. Анализы показали высоченный уровень креатинина и мочевины, а УЗИ – что почки работают всего на 20-30%. Мы боролись, и Алмазик боролся тоже – стоически  и достойно. В один из дней нового года он, едва стоя на ногах, стал пытаться спрятаться в темном тихом месте, и стало понятно, что он просто не хочет показывать нам свой уход, ведь, живи он в дикой природе, будь он уличным котом, он просто ушел бы, исчез бы так, как умеют уходить только кошки.

7 января, в день Рождества, он стал проситься на руки и мы с сыном безостановочно носили его на плече, как Алмаз всегда любил. Он лежал бессильным белым пушистым комочком, сильно похудевшим, но таким любимым и родным. Мой сын не отпускал его лапок до самого конца. Мы чувствовали, как важно это было Алмазу, так же, как и видеть своего хозяина рядом.
А потом он тихо ушел на Радугу, и нам остаётся только верить, что он, даривший нам счастье 15 лет и полтора месяца, был счастлив с нами. Ведь они для нас – важная и незабываемая страница в жизни, а мы для них – вся их жизнь.
Алмазик, спасибо, что был с нами.