Настоящий янки или бей первым 8

 

Друзья реально оценивали своё значение для индейцев: вряд ли за ними пошлют погоню.  К тому же вдоль всего побережья от Миссисипи до самой Флориды краснокожих давно уже не было. Они ушли вглубь материка, в места хотя и неблагоприятные для жизни, но более безопасные. Надежда встретить какое-нибудь торговое судно растаяла, как утренний туман. Некогда оживлённый морской путь совсем обезлюдел; в эти  дни в колониях было не до торговли.
Старые авантюристы с ужасом осознали, что у них остался один – единственный выход: вдоль побережья  на ялике вокруг Флориды добраться до Джорджии. Король, без сомнения, быстро наведёт порядок на Восточном Побережье. Пожалуй, полагали друзья, это произойдёт ещё до  окончания их путешествия!
По самым оптимистичным прогнозам дорога занимала не меньше трёх месяцев. Смирившись с тем, против чего они оказались бессильны, невольные  мореходы налегли на вёсла.
Соорудив  над лодкой навес из пальмовых листьев, они могли спасаться не только от беспощадного солнца, но и от дождей, столь частых в этих местах.
Имея рыбацкую сеть, приятели не голодали, разнообразя меню черепахами, порой змеями и птичьими яйцами. Изредка  удавалось подстрелить попугая или  другую мелкую птицу. Без ружей на более серьёзную  дичь рассчитывать не приходилось.  Запасы пресной воды пополняли в многочисленных ручейках и озёрцах, густой сетью покрывающих побережье.

* * *

Шла уже  третья неделя вынужденного путешествия. Бену с утра сильно нездоровилось,  и он от души попросил приятеля.
– Фэнди, мне  эта рыба просто в горло не лезет. Давай поднимемся по первой же встречной речушке и поохотимся. На водопое всегда можно выследить молодую жирную лань. Страсть  как хочется  мясца, дружище!
– Хорошо, Бенни, так и  сделаем. На рыбу я и сам  уже смотреть не могу, – ответил обрадовавшийся Уэсд.
Вскоре по следам они обнаружили водопой и залегли на расстоянии пистолетного выстрела. Лани долго не появлялись, ожидание затягивалось.
Наконец, показалось стадо. Во главе, гордо подняв голову, шествовал великолепный вожак, сзади молодые самцы, детёныши, самки.
– Бери вон  того телёнка, который покрупнее, – указал Фэнди, – а я другого, что рядом. Самку, если и ранишь, всё равно не догнать.
– Они такие жирные, – радостно пролепетал Гледтон, тщательно прицеливаясь в предвкушении сытного обеда. Думать о чём – то другом он просто не мог.

В тот момент, когда Уэсд нажал на спусковой крючок, раздался треск  ружейных выстрелов. Тут же  к сражённым наповал животным ринулась толпа чернокожих охотников с тяжёлыми длинноствольными мушкетами в руках.
Конечно же, это были  беглые негры – рабы. Здесь, на границе британских и испанских  владений, леса просто кишели беглецами. Старым  друзьям не раз приходилось участвовать в акциях по их поимке. За такую работу всегда хорошо платили.
И хотя пойманных рабов, как правило, засекали  до смерти, для плантаторов поиски негров становились  делом чести. Мучительная кончина отчаявшихся на побег, являлась  хорошим уроком для сомневающихся. Этот способ воспитания был намного надежней  церковных проповедей, на которых чернокожим  постоянно вбивали в голову, что рабство и есть истинное счастье.


– Ну, проклятье, вот попались, – залепетал Гледтон. – но  что же делать?
Он пугливо бегал  глазами по сторонам, всё ещё не теряя надежды.
–Бенни, мы не жильцы, проглоти меня акула. На нас сейчас никто не поставит и гнутого пенса, плясать мне на верёвке, – бормотал Фэнд, перезаряжая пистолеты, – но, клянусь громом, я наповал уложу пару черномазых, прежде чем в светильнике моей жизни иссякнет масло!
– А, может быть, всё же успеем смыться? –  без всякой  надежды спросил Бенджамин, даже не пытаясь скрыть свой смертельный испуг.
– Поздно табанить, дружок,– обречённо промолвил Уэсд, в последний миг, удержавшись от выстрела, - ты смотри, несутся как негритянские мальчишки на рождественский праздник.



– Негры тут же сбили беглецов с ног и туго связали. С трудом приятели сообразили, что пленившие их люди общались между собой по-английски. В каждом слоге сквозил чудовищный акцент. Почти всегда ударения  ставились  вовсе не там, где положено. Употреблялось множество совершенно незнакомых слов,  явно привнесённых из других языков. Кроме того, даже сам строй предложения был неверным.
Но именно на этом ломанном, до неузнаваемости искаженном английском языке беглые рабы прекрасно изъяснялись между собой. Из обрывков фраз Фэнд уловил, что отряд послан вождём по имени Яростный Кулак на разведку. Воины должны были встретиться с лидерами алгонкинов и лично  удостовериться,  сколь велики успехи индейцев в  войне против  Англии.
Если  упорные  слухи окажутся правдой, рассмотреть возможность вступления племени Яростного Кулака в антибританскую коалицию.
Чернокожие долго совещались, что делать с пленниками. После обильного обеда, состоявшего  из зажаренного на костре мяса лани, выбрали троих воинов, которые должны были доставить бледнолицых в селение.

В отличие от полностью потерявшего волю Бенджамина, его напарник отнёсся к развернувшимся событиям достаточно оптимистично. Очень хорошо, полагал Фэнд, что не удалось пристрелить ни одного негра. Как бы ещё дело повернулось в противном случае. Пленников не только не убили, но и покормили мясом наравне с остальными. Затем им завязали глаза, чтобы не запомнили дорогу, по которой можно вернуться, сбежав из плена. Так что пока придётся жить, бодро констатировал  факты Уэсд!
«Но если черномазые собираются сделать из нас рабов, – бесновался незадачливый путешественник, - то это уж слишком. Не для того мы унесли ноги от одних дикарей, чтобы впутаться в историю с другими».
Фэнди с  отвращением, разглядывал  своих поработителей, один внешний вид которых вызывал  у него уныние и  тоску!  Вдруг он поймал себя на  мысли, что в голове настойчиво вертится одна - единственная фраза, которую он без сомнения, когда – то,  где – то слышал.
«Чёрт возьми, -  в сердцах Уэсд попытался  хлопнуть  себя по лбу одной из туго связанных рук, - это ж из Библии»! 


«От одного человека он сотворил всякий человеческий народ для обитания по всему лицу земли», – утверждалось в Священном Писании.
Вступить в прямой спор со столь авторитетным источником знаний для бывшего пирата было, всё – таки, слабо. Но, видя вокруг себя свирепые рожи цвета давно нечищеного чугунка, он вынужден был неминуемо прийти к выводу, что утверждение это, по крайней мере, политически неверно.
Отсюда возникала  острая необходимость поднять на знамя более подходящий лозунг дня. «Человек властвует над человеком во вред ему», - говорилось в той же книге. А это очень  точно соответствовало положению Уэсда.
Будь Фэнди несколько более самокритичен, он мог бы удивиться, что раньше почему - то  совсем не задумывался об этом. Даже в те дни, когда развешивал на реях испанских матросов, снимал скальпы и   вылавливал в лесах тех же самых негров.  Однако  любое открытие почти всегда происходит не раньше, чем появляется потребность в нём!

Пленников посадили в каноэ, и гребцы налегли на вёсла. Шли вверх по реке, всё время строго на север. Фэнд легко определил направление: до полдня  солнца припекало правое ухо, а затем левое.
  Река тихо и плавно несла свои воды по ровной и гладкой как зеркало низменности, тонкой лентой извиваясь в плотно обступивших её с обеих сторон девственных тропических лесах. Кругом слышался многоголосый гомон птиц и, хотя пленники ничего не видели, было ясно, что их уводят в самые глубины непроходимых джунглей.
На третьи сутки свернули направо и взяли курс на юго-восток. Речушка была весьма невелика,  иногда склонившиеся над водой ветви хлестали по лицам пленников. Среди ароматов леса всё чаще начали появляться стойкие запахи болотных испарений и в сознании  охотника за беглыми рабами стали всплывать  смутные воспоминания.

* * *

Шла Семилетняя война.  Уэсд тогда был ещё весьма молод, но он вовсе не спешил пополнить ряды королевской армии.  Фэнди полагал, как оказалось впоследствии, вполне  обоснованно,  что французов и их краснокожих союзников разобьют и без него. Заснеженная Канада лично  его интересовала значительно меньше, чем короля и парламент.
Всю свою буйную необузданную энергию Уэсд посвятил не менее ответственному занятию: он возвращал беглых рабов законным  владельцам. Здесь Фэнди, как человек смекалистый и неугомонный, применил ряд существенных новшеств: ловить негров поручили индейцам, проживающим в тех местах, а платили ружьями. И дело стало спориться.
К тому времени, когда всё было великолепно отлажено и осталось только снимать пенки, все карты в игре спутал некий китаец с весьма красноречивым именем Яростный Кулак. Откуда он взялся, толком никто не знал. Но этому азиату удалось сплотить разрозненные группы беглых рабов и примкнувших к ним краснокожих из рассеявшихся племён.
Вооружённые мачете – ножами для рубки сахарного тростника, воины  узкоглазого вождя являлись грозной силой. В отличие от аборигенов, они сражались не ради доблести и славы. Безмерная жестокость, помноженная на беспощадность, стала их политическим кредо.
Рабам удалось одержать ряд значительных побед над объединёнными силами плантаторов. Но когда кончилась война, и против негров послали  регулярные воинские части, Яростный Кулак увёл своих людей далеко на юг, в глубины малярийных  топей.
Постепенно про них забыли. Беглецы никого не беспокоили, а лезть в трясину  ради кучки никому не мешающих беглых  рабов было слишком накладно.
У Фэнда оставалось всё меньше и меньше сомнений в том, что их захватили люди таинственного азиата.