2. Судьба такая...

2. Гроза

Анна – жена Сергея уже давно, молча и покорно, несла бремя исполнения своих ежедневных обязанностей. Перегорев от безрадостной семейной жизни и ударов судьбы, она выглядела, как неживая. Худощавая и бледная она покрывалась лёгкими едва заметными пятнами румянца на щеках только в процессе забот и переживаний за дочерей. Общение с ними и придавало ей жизненных сил. Светлые надежды рождались в её мыслях, с нежностью глядя на старшую дочь Евдокию. Спокойная и заботливая об окружающих, с уважением помогая пожилым людям, она за последний год на глазах расцвела.

- Наташенька, пора завтракать, - предложила Анна младшей дочери.


Жалость, тоска, что невозможно помочь любимой кровиночке, вновь когтистой лапой защемили её сердце.

Наташа лежала в кровати, укрытая лёгким покрывалом, рассматривая через окно клубящиеся перистые облака, в которых видела разнообразный мир зверей и птиц, вольно плывущих по голубому небосводу. Её безжизненная поза не соответствовала юности тела и противоречила яркому летнему дню. Только зеленоватые глаза горели жаждой жизни и стремлением вырваться на свободу – к облакам и людям.
Анна вновь, остро и с болью вспомнила тот злополучный и страшный день…

Летняя дневная жара сменилась вечерней свежестью. Всё кругом таинственно притихло в ожидании чего-то. Не было слышно голосов птиц, шелеста листвы деревьев. Более остро стал ощущаться пряный аромат скошенных трав. Из-за горизонта показалась чёрная изорванная туча. Зловеще увеличиваясь в размерах, она становилась всё более мрачной, заполняя быстро потемневшее небо. Вдали сверкнула молния, и прокатились первые глухие раскаты грома. А затем налетел тугой порыв ветра. Зашелестели потревоженные деревья, сбросив наземь часть листвы. Редкие, но крупные капли дождя оставили на дороге тёмные отметины, как шляпки от вбитых гвоздей. И снова всё замерло, только потревоженная сухая дорожная пыль, медленно клубясь, оседала на землю.

Наташа, увидев, что в доме нет воды, схватила ведро и бросилась к колодцу, чтобы успеть до надвигающейся грозы. Вдали мелькали всплески бледных молний, мрачная туча уже висела над головой. Вдруг рядом ослепительно сверкнула молния, и с треском ударил гром. Вздрогнув от испуга и на мгновение ослепнув, Наташа выронила ведро, её голова закружилась, и, падая, она свалилась в колодец.

В себя она пришла от холода, пронизывающего тело. Рядом плавало сопревшее от времени бревно верхнего венца сруба колодца, упавшее вместе с ней. За него несчастная и уцепилась мёртвой хваткой.

- Помогите! – истошно взывала Наташа, дрожа от испуга и холода.

Раскаты грома и мрачные сырые стенки колодца глушили крики её сорванного голоса…

- Сергей, а где Наташа? – поинтересовалась у мужа Анна, испугавшись сполохов молний, сопровождаемых резкими раскатами грома, и отсутствием дочери.
- За водой побежала, - равнодушие, прозвучавшее в голосе, подтвердило, что хозяин опять озабочен одной проблемой, как найти спиртное.
- Тебе только бы утробу залить самогоном, ни о чём больше и не думаешь, - возмущённо, в предчувствии беды,  бросила Анна, выбегая из дома на поиски дочери.

Сполохи удаляющейся грозы вырывали из колодезной тьмы барахтающегося внизу ребёнка. Из глубины доносились детские всхлипывания, перемежаемые мольбами о помощи.

- Люди добрые, помогите!!! – истошно заголосила Анна.

Обессиленную от борьбы, замёрзшую Наташу с трудом вытащили из колодца, куда с помощью мужиков, прибежавших на крики о помощи, спустился Алкашев, мгновенно протрезвевший от осознания постигшей семью беды.

От пережитого стресса и холодной купели Наташа тяжело заболела. В бессознательном состоянии она металась в бреду. Всё это время Анна, стоя перед образами с горящей лампадкой, со слезами молила Бога о помощи.

Больная пришла в себя через две недели. Жизнь возвращалась в молодое тело, но безвольные ноги не слушались её. Теперь мать и сестра были постоянными помощницами и сёстрами милосердия. Они были её главной опорой в суровой ежедневной борьбе за выживание и преодоление бытовых проблем, простых для здоровых людей, но ставших тяжкими для неё.