9. Судьба такая...

9. Тайна

Кручёная, жившая рядом, давно заметила некие странности у соседей и с любопытством задумалась: «Что-то неладное происходит в семье молодых Опохмелкиных?» Ещё до второй женитьбы Трофима, когда он развёлся с первой женой, она возлагала тайные надежды, что её кандидатура будет первой для рассмотрения и замены неугодной супруги. Варваре давно нравился Трофим и его добротное хозяйство, да и холодная вдовья постель не располагала к положительным эмоциям. Тайная зависть глодала одинокую вдову.

- Трофимушка, зайди, поправь здоровье, - предложила соседка, заметив его в подавленном настроении при очередном возвращении домой.
- А зачем? – удивился внезапному приглашению сосед. – Нальёшь что-нибудь? – в вопросе прозвучала надежда и сам он, как ожил.

- Не просто налью, а и привечу гостеприимно, не в пример твоей молодой хозяйке, - заманчиво, с таинственными нотками в голосе пояснила вдова.
- Тогда другое дело! - обрадовался гость и с неожиданным проворством юркнул в уютное логово…

От Евдокии не укрылось, что муж стал частенько пропадать где-то и приходить поздно. Она заметила, что он всё чаще наведывается к соседке, но никак не реагировала на это. Заботясь о сыне, она даже не задумывалась и не переживала, чем они там занимаются и о чём говорят.

- Трофимушка, а волосики у тебя светлые нежные, прямо пушистые. А почему у твоего сына другие, тёмные и кучерявые? – ласково ворковала нежная вдовушка.
- Малой ещё, подрастёт - цвет изменится. У меня тоже другие были.
- А лицо? У тебя оно округлое, а у него - продолговатое. Непонятно… - вселяла соседка в  душу любовника червь сомнения.

Варвара не остановилась в своих предположениях и возникших вопросах только на муже соперницы, ревнуя, она понесла молву по всей деревне.

Для Евдокии очередные неприятности пришли внезапно, когда она их уже и не ожидала, хотя  давно невольно боялась, что когда-то всё откроется. И это неожиданно произошло. Вдруг вся деревня заговорила об их семье, обсуждая, что Николай не сын Трофима.

- Чей же он тогда? – задавали вопрос, теряясь в догадках, многие из жителей.

В очередной раз, придя домой, Трофим долго и внимательно смотрел тяжёлым взглядом на Николая, игравшего на полу. Его лицо медленно бурело, наливаясь красками гнева.

- Чей сын? Говори! – грозно надвинулся он на жену.
- С тобой я живу, ни к кому не бегаю… – Евдокия замолкла, оборвав фразу.
- На что намекаешь, блудница? – приняв недосказанное, как намёк в свой адрес, возмутился Трофим.

Евдокия, опустив голову, не прекословила мужу.
- Чужого кормлю! – со злобой, ещё более накаляясь, выкрикнул Опохмелкин. – Прикинулась тихоней, а оказалась змеёй подколодной! – он в бешенстве поднял руку с намотанным на неё ремнём и нанёс первый удар.

Евдокия не просила пощады и даже не защищалась, но её тихая покорность ещё больше бесила мужа. Бил он её зверски, с садистским наслаждением. Только надрывный плач ребёнка, ползущего по полу к матери, остановил избиение.

С этого дня закончилась мирная жизнь в их семье. Трофим, добиваясь от жены правды и не получая ответа на главный вопрос, лютовал, а затем, сомневаясь в справедливости проявленной им жестокости к жене, раскаивался и беспробудно пил, пропадая у Варвары.