Три жизни

     Отчего вечно спешишь и никуда не успеваешь? Отчего во сколько ты бы не выехал - обязательно пробка или авария на дороге. Или ремонт начнут в самый разгар дня? Сговорились они что ли? - размышлял за рулем Анатолий, курьер нотариальной конторы. В очередном заторе пахло битумом, раскаленным железом и новой обивкой салона машины. Августовский день был жарок, а кондиционера в машине не было.  Из-за непрерывных гудков недовольных водителей не было слышно даже радио в машине. Анатолию было без малого тридцать лет, он был измучен московскими пробками днем и супругой-стервой на которой был женат уже пять лет во все остальное время. Но ведь все так живут - выплачивают кредиты, воюют с женами и если хотят себя побаловать, покупают лапшу быстрого приготовления и готовые сэндвичи, поскольку жена если и готовит, то это пельмени и яичница. Не будешь же это месяцами есть. От такого питания и сидения в машине целыми днями у Анатолия появилось заметное брюшко. Впрочем, сам он считал, что оно придает ему солидности. Работа была не сложная, но очень ответственная. Анатолий развозил взятки. Конечно, все было законно - и его клиенты получали деньги за консультационные услуги, расписывались в ведомости и, вероятно, платили налоги.
     На светофоре пробка закончилась и Анатолий поспешил прибавить газу.
      В окно открытое окно задувал горячий ветерок, он высушивал капли пота на лице Анатолия.  Жизнь была в общем-то неплоха. Неожиданно перед машиной появилась старуха, возникшая из-за припаркованных у обочины авто. Анатолий вывернул руль влево и ударил по тормозам. Шевроле занесло и выбросило на встречную полосу под бампер грузовика, удар был ужасен и Анатолий потерял сознание, последнее, что он увидел на грани бытия - то что, какие-то рабочие пытаются сдвинуть железный люк с городского колодца. А он им хочет помочь.

      Старуха, застывшая посреди дороги, перекрестилась и засеменила дальше. Нина Тимофеевна, так ее звали, всегда куда-то спешила. Но по подземному переходу рядом ходить не хотела. От ступенек болели почти не сгибавшиеся ноги. Приходилось рисковать, перебегая дорогу. Сегодня был день пенсии и надо было дойти до почты и получить ее. Затем первым делом пойти в аптеку купить нужные лекарства по списку, загодя написанному и лежавшему в сумке вперемешку со всякой дрянью. А затем в магазин за продуктами. Нина когда-то преподавала русскою литературу в университете, и ей очень помогали держать свой мозг в тонусе стихи, которых она знала множество. Особенно ей нравился Мандельштам. Вот и сейчас она про себя повторяла:
Ни о чем не нужно говорить,
Ничему не следует учить,
И печальна так и хороша
Темная звериная душа
     На почте, разумеется было много таких же старух и стариков. Пока дошла очередь, обсудили болезни и дороговизну. Взяв деньги, Нина Тимофеевна, стала как-то оседать набок, в глазах у нее потемнело и Нина Тимофеевна, пытаясь что-то сказать, издала странное мычание и умерла.
     В морге Склифосовского сегодня было дежурство санитара Андрея, юноши девятнадцати лет.  Поступлений было не очень много, последними привезли молодого парня с раздавленной грудной клеткой и старуху – видимо инфаркт.
      Андрей припас на ночь новую толстенную книжку Пелевина и пару косячков, день сегодня выдался отличный. Учится на врача еще четыре года. Андрей отчасти был философом, работа располагала. Куда спешить если уже приехали? Андрей вышел в больничный дворик, присел на лавочку, солнце било в глаза. Август, московское лето. Быстро оно прошло. Вся жизнь была впереди, долгая и наверняка счастливая.