Период седьмой Ахроматические потуги

Евгений Орлов



Серия: Как всё было, почему так стало и что грядёт


период седьмой

Ахроматические потуги



В колхозе договорился, что на недельку задержусь, чтобы подготовить вещи к перевозке, и чтобы жена уволилась. Потому, что Галя не увольнялась, рассчитывая, что передумаю переезжать. За неделю разобрал и упаковал для перевозки только шифоньер и стол, да одежду, бельё и половики упаковали. Наши кровати и койки родителей не разбирал, потому что на них спим. И потом, когда приеду за вещами, их можно будет разобрать за полчаса.   
В понедельник поехал в колхоз за транспортом для переезда. Добирался долго с четырьмя пересадками. Попал в станицу только к концу рабочего дня. Хорошо, что женщина, работающая инспектором по кадрам, ещё не ушла. Написал заявление о вступлении в колхоз и оформил назначение на работу. Главный агроном, пояснил, что на ночь выезжать за вещами нет смысла, и занялся организацией моего ночлега:
- У нас по вечерам планёрки ежедневные. Машина Найды уже здесь. Сейчас найдём Ивана Федотовича – пусть он передаёт тебе ключи от квартиры.
Но управляющий первого отделения, когда мы его нашли,  заявил:
- Во-первых и ключа у меня нет – он у уборщицы. Она  мыла там после строителей,  и  ключ у неё остался. А потом как он там заночует? На полу что ли ляжет в нетопленой комнате? Вещей же у тебя постельных нет с собою? - повернулся он ко мне.
Потом продолжил убеждать агронома:
- Нужно на сегодня здесь размещать. Если негде, после планёрки домой к себе заберу. А завтра мы и дом протопим и, если нужно кровать поставим с бельём постельным.
 Анатолий Тихонович, немного подумал и предложил другое решение:
- Печку завтра протопите, а кровати ставить не нужно.  Утром занарядим ему грузовую, для перевозки вещей и свою с Лихачёвым отправлю, чтобы заодно и  семью привёз. А переночевать устроим в общежитие к лётчикам. Сейчас по рации найду Коробскую, пусть займётся этим вопросом.
- Да, так будет лучше, - согласился Найда.
А мне агроном пояснил:
- Мы уже на планёрку опаздываем, подожди пока Коробская приедет в агроотделе.
Я подумал, что агроотделом он называет свой кабинет. Но когда попробовал в него зайти, обнаружил, что тот закрыт на ключ. Пока дергал за ручку закрытой двери подошёл плотный мужчина и поинтересовался:
- Вы к Кулигину? Так он сейчас уже наверно на планёрку поднялся. А это на долго. Бывает больше часа спорят.
Пришлось объяснить:
- Я только, что с ним разговаривал. Он велел мне подождать в агроотделе, пока приедет какая-то Коробская.
- Ну так заходите к нам, агроотдел вот напротив его кабинета. И стюардесса, если появится, то мимо не пройдёт.
В довольно просторном агроотделе стояло четыре письменных стола, за одним из которых сидел ещё один мужчина. Пояснив, что устраиваюсь на работу агрономом первого отделения, узнал, что встретивший меня в коридоре был энтомологом и представился он как Виктор Кирий, а в кабинете оказался агроном-семеновод, который называл себя Иваном Семёновичем. Тут же выяснилось, что стюардессой они называют агрохимика Коробскую Анну Никифоровну, потому что она постоянно пропадает на колхозном аэродроме и на ней лежит обязанность устраивать быт лётчиков.
Все эти новости показывали насколько колхоз,  в который я попал, больше и богаче Саратовского табак совхоза. Хотя после Воронежской области и совхоз виделся превосходящим воронежские хозяйства во всём. А здесь и контора колхозная двухэтажная.

 

 И кабинет председателя в два раза просторней чем у Соколова. И специалистов больше. И кабинеты у главных специалистов отдельные, а в отделах ещё и стоят столы для профильных специалистов. И рации в колхозе используют для оперативного управления. И транспортом специалисты и руководители обеспечены современным, а не конным как в совхозе. Потому что перед планёркой очень просторный двор конторы оказался заполнен легковыми машинами, мотоциклами и грузовыми мотороллерами. На которых, как я догадался, приехали на планёрку те, которые должны в ней участвовать.
Вскоре появилась и стюардесса. С порога она улыбнулась мне и спросила:
— Это ты наверно тот новенький, про которого мне Тихонович втулял по рации? Мало того, что с аэродромными нянчусь целыми днями, так теперь и тебя придётся обустраивать.
Виктор засмеялся:
- А ты его домой забери, чтобы без лишних хлопот. Если Коробской твой возражать не будет.
- Ага, он не будет. Враз бы вылетели из дома, и я и постоялец.
- И куда ж ты его теперь? – поинтересовался Иван Семёнович.
- К летунам сейчас отведу, в общежитие. Там сейчас пока ещё два места свободных. Только вот термоса с ужином дежурка уже отвезла на отделение, так что без ужина останется.
Лётчиков оказалось пятеро. На моё недоумение зачем столько персонала требуется для одного самолёта, они пояснили, что сейчас в колхозе на сельхоз работах задействовано два самолёта. А когда выразил удивление, что в одном хозяйстве находится работа сразу для двух машин - мне пояснили, что в рисоводческих хозяйствах всегда большой объём авиаработ. И когда совпадают сроки работ на богарных землях и на рису - вызывают даже третий самолёт. Парк самолётов в колхозе базируется на аэродроме с асфальтным покрытием. Там и стоянки есть для четырёх самолётов. В третьем, суходольном отделении оборудован ещё и аэродром с грунтовой взлётной полосой. С него обычно ведут обработку полей в суходольных отделениях. Из этих рассказов у меня сложилось ещё более уважительное представление о хозяйстве, в котором предстояло трудиться.
Утром в восемь выехали в Саратовскую. Я ехал в УАЗе с водителем главного агронома. На грузовой машине водителем был Мамай Иван, он поразил меня тем, что, знакомясь и обсуждая поездку, матерился не хуже прожженных матерщинников, знакомых по Красному логу. Хотя на Кубани обычно так себя не вели. В дороге Владимир сердился, что Иван едет медленно, но скорость не увеличивал, так как знающий дорогу был в его машине.
В Саратовской Лихачёв сразу же заявил, что съездит в Горячий, посмотреть курорты, о которых он слышал много хвалебного. А Иван, решительно взялся помогать мне, паковать вещи и разбирать кровати. Погрузили всё быстро. Кроме Ивана, помогал грузить Виктор Игнатеко, который случайно оказался дома. И прибежал Гучипс,  узнавший о нашем отъезде. Он отказался даже ехать по наряду, чтобы проводить нас. Пришлось потом ждать ещё Лихачёва. Он явился через полчаса, как мы всё погрузили и оправдывался:
- Не думал, что так быстро справитесь. Считал, что ждать ещё долго придётся.
На что Мамай не преминул упрекнуть:
- Если б ты, не сбегал, а помог – ещё быстрее б управились.
Мама, чтобы бабушке можно было прилечь на заднем сидении, если устанет, хотела садиться в грузовую. Но Галя не согласилась:
- Если бабке станет плохо, я не знаю, как управиться с ней. Поэтому в грузовой придётся ехать мне.
Я разрешил их спор:
- Сядешь в легковую, на переднее сидение, а мама с бабушкой сзади. Я же поеду в грузовой, а дорогу шофёры наверно уже запомнили.
Но Лихачёв, ещё не выезжая за станицу, сразу же перестроился назад за грузовой. Так и ехали пока не выехали за Краснодар. А в Ивановской, водители почему-то свернули с трассы. Оказалось, что так можно значительно сократить путь и приехать в первое отделение минуя Новониколаевскую. Дверь дома оказалась запертой, но ключи торчали в замочной скважине.  Лихачёв сразу же уехал, а Иван не только сам активно участвовал в разгрузке и расстановке мебели в доме, но даже привлёк к этому ещё и постороннего. Увидел проезжавшую мимо машину молоковоза, взмахом руки остановил её и крикнул водителю:
- Гришка, съезжай на обочину, поможешь выгрузить вещи людям, которые переехали жить на ваше отделение.
Часть вещей, которые вскоре не потребуются, выгружали в новенький сарай, со стенами из не струганных толстых досок. Мама переживала, что на двери сарая не было колец для навешивания замка. Но Гриша её успокоил:
- За это не переживайте. У нас на хуторе можно даже ценные вещи держать в сарае без дверей – и никто не позарится!
  В доме было тепло, а хорошо разгоревшийся уголь раскалил плиту в печке, чуть ли не докрасна. У ступенек возвышалась горка угля марки «орешек» вёдер на десять, и стопка дров из обрезков досок. Мама с бабушкой выбрали себе меньшую спальню за залом, а нам с Галей досталась большая за кухней.
Уже на третий день моей работы управляющий нашёл меня на машинном дворе и позвал в кабинет:
- Там Гожий ждёт тебя на телефоне. Поговорить о чём-то хочет.
- А кто это? – уточнил я.
- Наш главный экономист.
Когда взял трубку экономист представился и пояснил цель звонка:
- Вчера на планёрке Иван Федотович случайно обмолвился, что у Вас жена является нормировщиком по строительству. А у нас здесь у всех образование с аграрным уклоном. Хочу предложить ей работу по специальности.
- Наверно ничего не получится. Мы вчера ездили с ней на центральную усадьбу, смотрели как обустроен в колхозе строй отдел. И она категорически заявила, что не хочет работать в таких условиях.
Но экономист возразил:
- У нас это подразделение именуется строительной бригадой. И туда специалисты не требуются, там штат укомплектован. Я веду речь о работе в плановом отделе, в центральной конторе. Для этого я уже даже решил с председателем вопрос о дополнительной штатной единице нормировщика, с окладом старшего специалиста.
- Ну, это совсем другое дело. В обед поговорю с ней. Думаю, она от такого предложения не откажется.
- Если договоритесь, приезжайте в контору. А если не сможете сегодня, то пусть завтра на дежурке утренней подъезжает.
В обед, рассказал о разговоре с главным экономистом. Галя обрадовалась:
— Вот видишь, проблема разрешилась. А то мне совсем не прельщало торчать целыми днями, в закутке между досками и канистрами с краской.
А я немного остудил её пыл:
- Дело в том, что Гожий заявил, о должности со ставкой старшего специалиста. Он наверно думает, что ты тоже с высшим образованием. У них здесь с кадрами нет проблем. Меня с институтом и то на должность среднего специалиста оформили.
- Надеюсь экономист соображает, что нормировщиков с высшим образованием не бывает. Но я сначала узнаю всё в плановом, а потом уже в кадры, - уверенно заявила она.
Ехать со мною в станицу на мотоцикле отказалась.  Мне в первый же день передали от Маташова, работавшем здесь агрономом отделения до меня, мотоцикл «Минский». Николая освободили от этой должности за систематическое злоупотребление алкоголем. А я сразу же, по приезду договорился с родителями и с Галей, чтобы они всем и всюду, если зайдёт речь, объясняли, что я, по медицинским показаниям, категорически не употребляю спиртное ни в каком виде.
Оформили Галю в плановый, старшим специалистом. При этом она оказалась там очень кстати. Рассказывала:
- Представляешь, у них в шкафах пылится полнейший набор «Единых норм и расценок» в строительстве, а они оформляют наряды по старым колхозным нормам, которые утвердили правлением. ещё тогда когда ЕНИРов и не существовало даже. Говорят, что пробовали в них разобраться, но так ничего и не поняли. А я в них как рыба в воде, ещё с Волгограда. И в совхозе ко мне прорабы бежали, если, где зарплату поднять. А если я где видела, что переплата идёт, так мне даже начальник отдела не перечил. Потому, что с помощью ЕНИРа всегда могла доказать свою правоту.
В первые дни, когда узнал, что соседний пустующий дом, тоже предназначен для специалистов, а управляющий сообщил, что в кадрах ищут для отделения механика с высшим образованием – сразу же написал Мандрику. Вскоре мы оказались с ними соседями. Дальше был ещё один такой же дом, но его оборудовали под две небольшие квартиры и выделили их учителям. Не далеко от нас, в старинном кирпичном здании размещалась хуторская восьмилетняя школа, с директорским домом во дворе, а учителей среди хуторских жителей не хватало. Поэтому колхоз выделил для них жильё. Мандрик даже планировал устроить свою Нелли в учителя. Но той категорически не нравилась жизнь хуторская. На этой почве Галя быстро подружилась с ней. Галле не хватало городских условий, а Нелли сибирских лесов. Вообще Гале всё здесь не нравилось и чем дальше, тем сильнее.
Скучала по Саратовской и постоянно всё сравнивала с ней. Там тротуары вдоль асфальта, а здесь тропинки, по которым даже до соседнего клуба, а не то, что до магазина в белых туфлях после дождя не пройдёшь. И дорога по самому хутору и до станицы гравийная вся в выбоинах. И в дежурке, в которой ей каждый день приходилось ехать на работу полно школьников бестолковых и трактористов, в грязной   одежде, которые едут в МТМ или в гараж. Пробовал доказывать обратное:
- Ты краски сильно сгущаешь. Не раз приходилось тоже ездить на дежурке. Так те которые в спецовках едут, даже  и  не пытаются в будке  садиться. Все стоят сзади, где скамеек нет. А школьники очень даже вежливые и скромные. Мне кажется, они просто запуганы взрослыми. Иногда даже когда смеются громко, так на них сразу цыкают.
- Ты наверно пару раз проехал в дежурке и уже судишь обо всём. А я каждый день любуюсь попутчиками. Ты говоришь, в робах едут сзади стоя. По дождю все под крышу забираются. Платье дорогое вполне мазутом можно заделать.
Эту проблему решил тем, что уговорил водителя, который работал на центральной маршрутке, поменять правила. Место в кабине в начале маршрута занимал всегда тот, который первым явился на посадку. Я же уговорил его резервировать место для Гали. Объяснил, что она очень даже интеллигентная, вышла замуж из города и привыкла культурно ездить в автобусах или троллейбусах.
Тот поинтересовался у завгара как отнестись к такой просьбе, а завгар посмеялся над неожиданным капризом, но разрешил. С хутора соблюдать новое правило было проще, потому что садилась Галя в дежурку на первой остановке. А потом даже договорилась, не ходить на остановку к магазину, а выходить к дороге напротив дома и он притормаживал, чтобы забрать её. С обратным рейсом было сложнее. От гаража он брал в кабину того который сходит раньше конторы. Но те, которые здесь садились, видя освободившееся престижное место, пытались занять его, и водителю приходилось скандалить.
Частично решил и проблему и с белыми туфлями. Попросил тракториста, который работал на тракторе с  КУНом, привезти к нашему  двору ковш щебня и ковш   песка. Во время выходного насыпал щебнем  дорожку от  ступенек  дома  до самой дороги, и забетонировал  её.
Обижало что она совершенно не вникала в домашние дела. Мама и на кухне, и по хозяйству все женские дела делала без её помощи.

 

На работе максимально использовал агрономические знания и опыт для приближающейся посевной компании.   Сеялки пропашные, свекловичную и даже зерновые, заранее настроил на нужную густоту и нормы высева. Для зерновых сеялок из полосок фанеры выстругал специальные шаблоны для проверки точности величины открытия катушек. Отдельно для овса, для ячменя и для гороха.  Лебедев Алексей Трофимович, которого в связи с приездом Мандрика перевели с должности механика отделения, старшим наладчиком удивлялся:
- Неужто высев заранее можно точно установить?
Я пояснял:
- Конечно можно. Даже если  просто теоретически  знать  удельный вес семян. А я задачу упростил тем что взял на складе семян, тех которые будем высевать и установил высев точнейшее. Теперь у меня есть шаблон на каждую культуру. Выдам его сеяльщикам, чтобы  контролировали  во  время работы если болт фиксации ослабнет  и катушки сдвинутся.
- Не знал такого, тем боле что Маташов во время посевной каждый день подсчитывал сколько семян высеяли и какую площадь засеяли и в зависимости от этого каждый день то увеличивал высев то убавлял.
Вскоре удивил его ещё и тем, что при подсеве люцерны по  озимым, заставил  так  переставить приводные цепи  высевающих  аппаратов, чтобы катушки вращались  в обратную сторону. Он даже возмутился:
- Тут мне Витька донёс что заставил их цепи на сеялке через паразитку перекинуть. При всём моем уважении к тебе Петрович, с люцерной скажу тебе, ты явно перемудрил. По-твоему выходит, что катушки должны загребать смена из воздуха и тащить их в семенной ящик?  Так у нас до тебя, всегда наоборот делали - семена из ящика катушки выгребали и в семяпровод отправляли. А тут даже и в ящик не получится снаружи загребать, ты говорит, и язычки заставил до конца закрыть.
Я ехидно уточнил:
- А Вы не подумали, что катушки способны не только загребать семена и тащить их по язычкам из ящика, а может они способны тащить по немного семян в своих углублениях и через верх, если заставить их вращаться в обратную?
- Не знаю, что-то я сомневаюсь в таком. Раньше у нас никто так не выпендривался с техникой.
Он даже к Мандрику подходил советоваться по этому поводу. Но тот его успокоил. Пояснил, что в сеялке действительно предусмотрена такая регулировка и для этого на ней специально установлена паразитная шестерня. И что такая регулировка называется верхний высев.
Зато мне такая регулировка принесла первые вполне заслуженные похвалы главного агронома. Семена люцерны из-за их дефицита распределяли между отделениями поровну. Подсевали люцерну в перезимовавшие озимые, с тем, чтобы до их уборки она хорошо укоренилась и на следующий год дала полноценный урожай. Проблемой был огромный перерасход семян выше нормы. Высевающие аппараты устанавливали на самые медленные обороты, и катушки открывали настолько чтобы только одно зёрнышко люцерны могло протиснуться в эту щель. И всё равно из-за большой сыпучести этих семян норму высева превышали в три – четыре, а то и в десять раз.
На очередном совещании в агроотделе Кулигин объявил:
- Погода позволила быстро закончить подсев люцерны. Семян все отделения получили поровну, а результаты разные. Во втором отделении только на 57 гектаров хватило, у кого на восемьдесят, у Савича почти на девяносто, а Евгений Петрович так настроил сеялку что без малого двести гектаров люцерны подсеял тем же количеством семян. Послушаем его пусть опытом делится.
Агрономы отделений загалдели:
- Быть такого не может!
- Семян наверно подкинули ему как новенькому больше, чем нам всем вместе взятым.
- Или сеяли каждый проход через три огреха – засмеялась Коробская.
- Кулигин заступился:
- В том то и фокус что семена как обычно выписали всем поровну. Да управляющие бы и забастовку устроили, если бы первому отделению больше дали.
Агроном четвертого спросил:
- Может ты заглушил по две, а то и по три катушки через одну? Я в прошлом году заглушал по две через одну. Высев в два раза уменьшил конечно. Но сорняки теперь замучили. Хоть свекловичниц ставь  полоть сорняк между расширившимися рядами.
Я отрицательно замотал головой и улыбнувшись заявил:
- Нет, катушки не глушил - сеяли все сорок восемь сошников.
Семеновод тоже вмешался:
- На такой высев наши сеялки нельзя настроить. Если ты так закрыл катушки, что в них могли пролезть только самые щуплые семена, так нормальные семена катушка сразу раздробит, и они всхожесть потеряют. Надо будет по всходам посмотреть - там будут сплошные просевы и всходы слабые. Даже если какое мелкое семя целым через узкую щель пролезло, то от него толку не будет.
Анатолий Тихонович вмешался:
- Я тоже вначале не поверил когда посмотрел сводку. Думал напутали что-то. Ладно, не буду дальше интриговать, поднимайся Евгений Петрович, расскажи о своих успехах.
Я встал и рассказал, что работая в Воронежской области, мне пришлось заниматься выращиванием мака для кондитерских целей в промышленном масштабе. Хоть мак и широкорядная культура, но семена у него намного меньше люцерновых. Там в сеялках  мы с бригадиром мельчайшие щели замазкой заделывали. Потому что семена мака текучие как вода. В мельчайшую трещинку протекают. А здесь я для герметизации сеялки использовал обыкновенный пластилин из отделенческого детсада. К тому же пригодилось и то, что ещё в техникуме, семь лет назад изучал возможности применения верхнего высева. В результате все удивились, что раньше о таких возможностях они не знали. И обрадовались, что в следующем году, смогут тоже увеличить площади люцерны в своих отделениях
Другие мои усилия получившие одобрение всех хуторян удалось реализовать благодаря незнакомому попутчику. Из Красноармейской ехал рейсовым автобусом. Когда автобус свернул на гравийную дорогу вдоль канала и помчался с приличной скоростью, не думая получить квалифицированных ответ просто вслух выразил своё удивление соседу по сидению:
- Не понимаю, как здесь обыкновенную гравийку смогли сделать равней асфальта? У нас от хутора до станицы машин в сто раз меньше проходит, а гравийка яма на яме. На мотоцикле хоть объезжать их пробую, а на машинах люди едут чуть ли не медленней чем на лошадях.
- Это дело не сложное, - заявил сосед. – Нужен всего лишь грейдер с острым ножом и два секрета знать.
Сосед оказался дорожником. Ехал он в Лебеди, но до станицы успел поделиться обоими секретами. Оказывается на гравийной дороге весной и летом глубоко зарезав кюветы, чтобы вода не собиралась. При грейдировании следует перемещать грунт с гравием к центру дороги, чтобы она была как он выразился «кабанчиком». И соединив пальцы рук показал выпуклую фигуру профиля дороги.
Утверждал, что не стоит переживать, что при этом вместе с гравием будет на полотно выноситься и земля с обочин. Она перемешается с гравием и за лето так укатается транспортом, что дорога станет твёрдой как камень. Зато зимой, когда дожди и слякоть, и поверхность дороги становится мягкой, следует грейдируя наоборот срезать понемногу верхний слой до твёрдой подошвы, и сдвигать массу к обочине.  Тогда на дороге не образуются выбоины да ямы, и она остаётся такой же ровной как и летом. Что такой же принцип следует соблюдать и при прокладке грунтовых дорог.
Видя мой живой интерес к рассказу, он подробно описал какой угол поворота устанавливать на грейдере при нарезке кюветов, а какой при выравнивании дороги. Почему на грейдер необходимо устанавливать самозатачивающиеся ножи с сармайтовой наплавкой и многое другое, не известное неспециалистам.
Полученные знания оказались как нельзя кстати. Раньше в рисосеющих отделениях поверхность чеков рисовых выравнивали самодельными движками и прицепными грейдерами. Достигнуть качественного выравнивания при этом было сложно. Этой зимой им поступили длинно базовые планировщики, способные идеально выравнивать почву. И Лепёшкин распорядился передать по одному грейдеру в суходольные отделения, для поддержания дорог в отделениях на надлежащем уровне. У нас грейдер пока не использовали ни разу.
Буквально на следующий день я потребовал от наладчиков поставить на него новые ножи. Самому добросовестному трактористу из гусеничных тракторов, Григоренко, велел прицепить грейдер, а в качестве грейдериста назначил молодого и атлетически сложенного Василия Зоренко. Потому как мне, казалось, что вращать приводные колёса этих механизмов было не легко. Первый день ушёл на нарезку глубоких кюветов. А на следующий день, когда гравийную дорогу по хутору и до станицы стали выравнивать перемещая массу грунта к центру дорожного полотна эту затею пробовал отменить и управляющий и даже главный гидротехник колхоза приезжал с запретом. Они утверждали, что  поскольку много земли попадает вместе с гравием на дорогу, она потеряет своё значение дороги с твёрдым покрытием и превратится в простую грунтовую. Соглашались что, оставляя гравийной её не удаётся хорошо выравнивать. А так она хоть и сразу  ровной становится, но в дальнейшем при дождях её так разобьют машины и тракторы, что от хутора до станицы будет ни проехать ни пройти.
Но я доказывал, что знаю важный секрет ремонта гравийных дорог и буду нести полную ответственность за качество именно этой дороги.  Первым со мною согласился Найда. Наверно потому, что он за полдня уже не раз прокатился по идеально выровненному участку дороги от фермы до отделения. А потом и Жуков уступил моим доводам.  В результате я со временем научил и трактористов, и грейдеристов отделения творчески использовать те правила, которые мне рассекретил дорожник. И на гравийных дорогах отделения и на грунтовых полевых.
Хуторяне меня хвалили за это. А молодая зоотехник фермы башкирка по национальности, сказала, что у мусульман, тех людей, которые строят дороги и поддерживают их в хорошем состоянии считают праведниками и даже приравнивают это по святости к паломничеству  в Мекку. Возразил ей, что хорошие дороги это не моя заслуга, а  результат добросовестного труда тракториста и грейдериста. Она пробовала возразить и стеснялась, что не получается выразить то, что понимает русскими словами.
Дело в том, что она не слишком хорошо говорила на русском, а башкирского конечно у нас никто не знал. Поэтому на ферме часто смеялись над её словами. Особенно смешным показалось, когда она забыла слово осеминатор, и чтобы пояснить, что ключи от кладовки забрал Масниченко, который занимался искусственным оплодотворением коров, сказала, что их забрал коровий муж.
Может потому, что над ней из-за её речи часто подшучивали, а порой и откровенно смеялись, или потому что обычаи здесь были не мусульманские - девушка эта вскоре рассчиталась из колхоза.
  На общем колхозном собрании, когда кто-то из выступающих пожаловался, что по станице плохая гравийная дорога, а напротив пожарки круглый год выбиты непроезжие ямы наш Аврам Аврамович даже выкрикнул из зала:
- А вы передайте пожарную команду первому отделению, и  Орлов там такую сделает дорогу, что будет ровней асфальта!
Вскоре подвернулся новый случай доказать свою самостоятельность и знания особенностей сельского производства. Иван Федотович три года не был в отпуске и как только убедился что я вполне освоился в отделении посчитал возможным уехать с женой и дочерью на отдых, оставив хозяйство под моим руководством. Тем более что чуть ли не с первых дней он передал мне книгу нарядов и не вмешивался в то, как я распоряжаюсь техникой и рабочей силой отделения.
В это время колхоз усиленно занимался заготовкой кормов. Убирали многолетние травы на сено. Погода стояла жаркая. На вне севооборотном участке за кладбищем люцерна уродилась на славу. Травостой был густым и высотой до пояса. Для более быстрой сушки травы следовало бы наверно срезать траву простой косилкой, чтобы она равномерно лежала по всей поверхности поля. Но такая косилка в отделении только одна и производительность у неё низкая. Решил косить жатками, надеясь что новые косилки-плющилки сплющив траву, обеспечат её быстрое высыхание и в валках. К тому же ещё и витамины все сохранятся, потому что в валке сено не выгорит на солнце, а останется зелёным.
 Успел даже порадоваться своему удачному решению, когда через три дня убедился, что сено хорошо провялилось, и вскоре можно будет прессовать его и закладывать на хранение. А ночью на хутор обрушился ливень. С рассветом помчался на поле. Валки промокли насквозь и к тому же они теперь не возвышались на стерне, а были прибиты дождём до самой земли.  Чтобы высушит траву, следовало её раскидывать из валков тонким слоем и всё равно не было никакой гарантии, что мокрая трава не сгниёт. Вдобавок и погода испортилась. Солнце спряталось за тучи, и временами накрапывал дождь.
Вспомнил, как в Саратовской заготавливал сенаж. Но в «Победе» его  ещё ни разу не заготавливали и плёнок специальных в колхозе не было. Но другого способа спасти урожай не мог придумать. Убедившись, что на ферме вдоль всей кормовой площадки очищена и приготовлена для осенней закладки силоса глубокая и длинная траншея - решил закладывать сенаж туда. К восьми утра объехал все подразделения отделения и объявил своего рода всеобщую мобилизацию. Велел всем руководителям,  специалистам, счетным работникам, механизаторам занятым на ремонте и обслуживании техники,  всем разнорабочим брать из дому вилы и собираться на поле для погрузки травы. Просил  даже тех жителей хутора, которые не были колхозниками тоже прийти на помощь. Занарядил все тракторы отделения и все тележки для перевозки люцерны и в гараже ещё заказал три самосвала.
Работали на поле весело и дружно. Такого скопления людей наверно не было даже когда на хутор приезжали артисты с концертом. Молодежь собиралась в отдельные компании, со своим шутками и заигрываниями с противоположным полом. Были чисто мужские группы. Образовались и чисто женские. Старики копнили сено аккуратней всех, но для погрузки запросили в помощь молодых парней. Когда был перерыв с транспортом, собирались все вместе - тогда и шуток становилось больше, и песни звучали.
Ближе к обеду узнали о моей затее и в правлении. Первым на поле примчался Кулигин. На примере удалось быстро убедить его в том, что иного выхода у нас нет, и спасти урожай можно только убрав траву на сенаж. Но согласившись с моими доводами, он был явно не уверен в результате - спрашивал:
- А ты уверен, что не измельчённая масса будет утрамбована до такой плотности, что воздух не проникнет внутрь и трава не сгниёт?
- Доедите до фермы и сразу убедитесь, что массу  КДП  так плотно спрессовывает, что она становится похожей на пластилин. У него же гусеницы узкие пропашные стоят, поэтому давление намного выше, чем у ДТ, - убеждал я.
-  А плёнки ж у нас нет специальной. Я читал, что для тщательной герметизации плёнкой полиэтиленовой необходимо укрывать сверху.
- Пленки конечно нет, но я хочу сверху на сенаж постелить соломы прошлогодней, чтобы корм не запачкался и потом укрыть толстым слоем земли. Таким толстым, сквозь который воздух не проникнет.
- Технологию, научно обоснованную  ты этим сразу же нарушишь. И в случае ухудшения качества животноводы вполне обосновано претензии предъявят нам с тобой за заведомое нарушение рекомендаций.
- Рекомендации я нарушаю не преднамеренно, а из-за отсутствия требуемого материала. Но по сути никакого нарушения и нет. Если плёнкой застилать, то землёй закрывают только чтобы её ветром не сдувало. А я закрою таким слоем, что земля будет служить не  меньшей защитой чем плёнка.
Тем временем диспетчер передала всем главным специалистам, что в нашем отделении начали заготовку сенажа. И к нам устремились все главные, кроме гидротехника и счетных. Щербак сомневался в качестве нового продукта:
- Пишут конечно, что сенаж полезней и калорийней силоса. Но силос мы научились готовить, а таким еще не приходилось кормить скот. Вдруг у него кислотность окажется ещё выше чем у силоса – как тогда быть с молоком?
Яцину смущало другое:
- Мы и раньше про сенаж читали, и в кино показывали, что траву измельчают перед консервацией, как силос. А ты не измельченную грузишь.
Я оправдывался:
- Измельчить можно бы КИРом, но он за световой день способен набить телег десять, от силы пятнадцать. В результате до завтра трава заплеснет, а через пару дней сгниёт. А так мы уже сто двадцать телег отгрузили и к вечеру всё поле уберём.
Приехали даже Костромеев и Чеверда – бригадиры животноводческих ферм с других  отделений посмотреть как готовят новые корма. Никто из приезжих не пытался запретить работу, осудить или одобрить  мои решения, потому что не знали реакцию Малышкина. А его авторитет в колхозе был  непоколебим. Я тоже с тревогой ждал его визита.
Юменовна переживала, что на кухне посуды не хватит приготовить еду для такого количества. Но еды хватило на всех. Даже добавку давала тем, которым показалась полевая еда вкусней домашней.
Василий Иванович приехал после обеда, когда вновь напустился мелкий дождик. Присутствующие на поле руководители направились к его «Волге», а он быстрым шагом устремился к занятым погрузкой колхозникам. Кулигин на ходу объяснял ему что-то и даже перевернул валок, демонстрируя слой мокрой травы. Я грузил массу вместе с остальными. Малышкин подошёл к нашей тележке громко поздоровался и с восхищением заявил:
- Смолоду не помню, чтобы люди так радостно трудились на колхозном поле. Даже дождь вас не пугает.
Валентина Федоровна Разенкова пояснила:
- Так Вы же в основном николаевских видите, а хуторяне от них и веселее и усердней. А дождик нас третий раз пробует напугать, но мы договорились пока всё на ферму не вывезем, ни дождя, ни града не испугаемся.
- Настрой у вас совершенно правильный, - согласился председатель. – Даже азарт появился присоединиться к вам!
Его слова услышала грузившая траву на соседнюю машину Мария Буряк и задорно откликнулась:
-  Василий Иванович, так в чем же дело? Вот Вам мои вилы, а я сейчас мигом сбегаю домой и возьму другие. Здесь рядом.
Её шутку Малышкин не пропустил мимо ушей, а действительно  взял у Марии вилы и начал вместе с женщинами грузить траву на машину. Его поступок смутил других специалистов колхоза. До  этого они  с важным видом обсуждали ситуацию, проверяли траву на влажность, засовывали ладони в глубь спрессованных валков проверяя начинается ли самосогрев массы. Теперь же вслед за председателем кинулись помогать нам. Не имея инструментов, сгребали траву в копны руками. А Яцина и Ермак почти силой остановили старушек отдыхать и стали грузить массу их вилами.
Перевезли весь урожай в половине пятого. Некоторые поспешили домой, потому что оставили домашнее хозяйство без присмотра и неожиданно. Но многие колхозники отделения не спешили уходить и разбившись на группы обсуждали приезд председателя и свой неожиданный ударный труд. А главные специалисты и руководили с других отделений поспешили домой, чтобы успеть сменить запачканную одежду и явиться на планёрку, как и подобает, строго одетым.
На следующий день Иван Иванович, являющийся секретарём отделенческой парторганизации, приехал в отделение и всё же устроил мне небольшую выволочку:
- Ты недавно в колхозе, поэтому может и сойдёт с рук вчерашнее самоуправство, но вообще имей в виду у нас дисциплина строгая и за несогласованные действия можно так схлопотать, что мало не покажется.
Я оправдывался:
- Иван Иванович, так дождя же никто не ждал. А когда трава намокла, и к земле дождём валки прибило по-другому сохранить урожай, не было никакой возможности.
- Может и так. Но ты же должен был поставить в известность руководство и получить разрешение. На отделении и телефон есть и рация.
- Поймите я ещё  когда дождь хлестал, понял что сено пропадёт. Ночью всё обдумал. А убедившись, что есть готовая яма с шести утра начал людей собирать и останавливать второстепенные работы, чтобы организовать штурм на поле. И в правление звонить времени не оставалось. Там же к восьми приходят, а мы в восемь уже первые телеги грузили.
Спорить с Яциной не хотелось. Я конечно понимал, что поступил так как в колхозе не принято поступать. Но понимал и то, что если бы затеял согласования, могло оказаться что руководство не согласилось бы приступить к закладке сенажа без рекомендуемой полиэтиленовой плёнки. Или председателя могло на месте не оказаться. А без его одобрения главные бы не решились брать на себя ответственность. Как минимум день бы один упустили. А там бы люцерна мокрая в толстых валках обязательно согрелась и гнить начала. Поэтому меня переполняла гордость, что смог спасти урожай и что не побоялся взять на себя ответственность.
После этого аврала стал ощущать, что все хуторяне стали мне родней и ближе. И мне, казалось, что и меня жители хутора принимали уже как своего и тоже близкого, а не как какого-то приезжего начальника. Особенно роднило хуторян всехуторское застолье во дворе школы, в которое выливалось празднование девятого мая.

 

Те у кого не вернулись с войны родственники приносили вино и закуску помянуть погибших. После шествия с венками и митинга люди не расходились, а стелили на траву одеяла и приглашали окружающих. А те кто помоложе собирались своими компаниями с вином, или с пивом, а совсем молодые с ситро и конфетами. Вскоре компании перемешивались. Одни вспоминали прошлое, другие обсуждали новости, а молодёжь просто веселилась. В результате некоторые засиживались здесь и до темна.
Когда управляющий вернулся из отпуска, попросил его отпустить меня на пару дней. Маме очень хотелось поехать к Копачёвым. Добирались долго. В школе были каникулы, и Людмила Ивановна была дома. Мама как я понял, хотела посоветоваться с подругой, что делать с тем, что у неё не складываются отношения с Галей. И видимо о том, какие ждать перспективы моей семейной жизни при том, что у нас с женой, чем дальше, тем сильнее становилось  заметным разное отношение ко всему.
Евгения же Стефановича интересовали мои впечатления от новой работы. Вначале пробовал, поразить его масштабами культурных возможностей колхоза. Ведь не в каждом райцентре имелись духовые оркестры. А в колхозе было даже два таких коллектива. Молодые оркестранты  играли в основном на танцплощадке. А взрослый коллектив на торжествах в доме культуры, и на похоронах. Что наглядную агитацию готовят штатные художники, и что в клубе создан собственный вокально- инструментальный ансамбль.

 


Рассказал ему насколько наш колхоз богаче и технически оснащений в сравнении с «Саратовским». Там можно было из отделений связаться с конторой только по телефону. А здесь и на отделениях, и на полевых станах и в машинах специалистов и руководителей были установлены радиостанции. Его интересовало применение   раций в гражданском производстве и конечно же работа сельхоз авиации. Выяснял роль диспетчера в радиосвязи колхозной, уточнял высоту полёта самолетов во время обработок. Восхищался и даже сомневался в слышанном мною утверждении, вроде бы самолеты порой летят так низко, что на шасси привозят остатки обрабатываемых растений.
Но особенно его почему-то увлекли мои похвальбы, когда  рассказывал как научился формировать дороги гравийные и как организовывал заготовку сенажа. Он всё возвращался и возвращался к этим темам:
- Давай уточним. Выходит, в твои обязанности даже не входило обустройство ваших дорог?
Немного подумав, я объяснил ситуацию:
- Вообще-то, в принципе за порядок в отделении отвечает управляющий. Но к тому времени он мне уже доверил распоряжаться всей отделенческой техникой и рабочими. Поэтому это уже стало как бы моей заботой. Хотя формально он должен был дать указание мне, чтобы я занарядил трактор с грейдером для ремонта дрог по хутору и по полям.
- Тебе же не терпелось проявить инициативу и применить на деле, то что узнал от дорожника?
- Конечно. Мне самому надоело ездить по ухабам гравийным. И полевые дороги не начинали грейдировать, потому что считали их пока слишком влажными. А попутчик в автобусе мне всё втолковал.
- Я правильно понимаю, у тебя появилась уверенность, что сумеешь принести пользу вашим жителям и пользу своему производству, и ты загорелся желанием сделать это?
- Ну да, выходит так.
- Ни на какие премии или поощрения за это ты не рассчитывал, и руководствовался только моральным удовлетворением?
- Наоборот, на меня даже наехали вначале старшие, пробовали запретить.
- Но ты же настоял на своём? – уточнил он.
- Конечно. При этом я даже не догадывался, что у нас так классно всё получится, и что люди будут так меня нахваливать.
Потом опять возвращался к обсуждению ситуации с сенажом:
- По тому, что ты опять пошёл на риск принятия самостоятельного решения мне всё понятно. Хочу вникнуть в причины энтузиазма людей во время этой работы.
- А я и сам не понимаю такого подъёма. Даже песни горланили. Пацаны дурачась, а женщины пели с душой и вполне серьёзно.
- И откликнулись на твой призыв, ты говоришь не только колхозники, но и учителя и домохозяйки и пенсионеры. И работали весело. Почему?
- Не знаю. Но такой как бы праздничный настрой даже председатель сразу заметил и тоже к нам присоединился. А за ним и главные специалисты.
- Всё же подумай, на чём базируется такое поведение всей вашей разнородной толпы?
Я напряг все свои аналитические таланты и заявил:
- Наверно тем, что все понимали, что делают очень важное дело и если постараются,  то не позволят погоде погубить очень богатый урожай.
- Короче ты согласен, что люди так усердно трудились не ради зарплаты.
- Конечно не из-за денег. Некоторые пенсионеры даже просили Пономарёву не записывать их в ведомость. Потому, что  не собирались выходить на другие работы, а получать за один день больше хлопот, чем денег.
- Я очень рад, что получил от тебя дополнительное подтверждение моих предположений. Сейчас я углубился в расчеты способов новых форм организации производства. Делаю расчеты с упором на промышленность, но ты и своими сельскохозяйственными примерами очень хорошо помогаешь. А рассказом о спасении урожая даже натолкнул на мысль, что необходимо предусмотреть и возможность привлечения первичных коллективов к авральным работам. Если такая необходимость возникает в селе, то на производстве и подавно подобное возможно. Там ведь возможны и аварии и возникновение угрожающих ситуаций. Необходимо только увязать это с теми способами, которые предлагаю. Здесь необходимо правильно сочетать срочную необходимость с самостоятельностью и особенностями принятия решений в первичных коллективах.
Новые способы организации и управления он разрабатывал, основываясь на добытых  сведениях о счастливой и справедливой жизни в доисторические времена, когда территории ещё не были разделены на государства. На важных особенностях устройства, круговой поруки и общей ответственности, практикуемых в русской сельской общине. На способах поддержания дисциплины и единоначалию в казачьих поселениях древности.
Основу будущего успешного общества по его расчётам должны составлять первичные коллективы. Такие коллективы он предлагал формировать не только на производствах, но и в быту. Был уверен, что отношения людей в таких коллективах станут похожими на родственные. Считал их подобием семьи. Поэтому настаивал,  что даже на тех производствах, где многие выполняют одинаковую или сходную работу, коллективы необходимо дробить на небольшие группы желательно даже количеством мене десяти человек.
Пробовал убеждать меня в преимуществах таких подходов:
- Пойми, такой коллектив становится семьёй уже под влиянием обстоятельств. Успехи и неудачи у них общие, совместные доходы и убытки тоже на всех. Делом общим они заняты. При этом учти, что от семейных или, в крайнем случае, от родственных представлений у людей в первичном коллективе есть даже определённые преимущества.
- Как это? - не понимал я.
-  А так в семьях бывает не ладят, допустим, старшее поколение с младшим. Тем кажется, что молодёжь не достаточно уважительна, не слишком старательна и другое подобное. А молодые бывает уверенны, что старики не понимают особенностей современной жизни, что они отстают от моды. Или в одной семье дружно живут два брата, а их жёны не ладят между собой. И никуда не денешься. Квартира в городе или дом в ауле один общий. Уйти в другой лес или на другой берег и вырыть там себе отдельную землянку как в древности тоже не получится, потому что здесь работа, ясли для малышей и школа для больших детей.
- А в  коллективах чем лучше?
- Да многим.  Формироваться такие коллективы будут при полном согласии на членство каждого. Если даже один член коллектива не согласен с приёмом в его состав, какого-то неприятного ему человека, то такого не примут. А в семье, если одной невестке не нравится другая им приходится смиряться с этим. Выход из коллектива  добровольный и не имеет препятствий. А уйти из семьи даже если в ней сложности не просто решиться. Здесь уже обрати внимание и на преимущество перед структурой коллективов на наших  производствах. Сейчас ведь в какую бригаду или звено направит руководитель, там и будешь трудиться. Нравятся тебе коллеги или нет – никого не интересует.
Первичные коллективы он старался уподобить тому, как строятся отношения в дружных семьях – поэтому и способы управления и особенности принятия решений в таких коллективах он предлагал иные, чем на следующей ступени иерархии предприятия или учреждения. В таких коллективах тоже предусматривался руководитель. При этом он разработал такую схему избрания и переизбрания руководителя первичного коллектива его членами, которая гарантировала пусть не сразу, но постепенное закрепление на этой должности самого мудрого и самого способного организатора из имеющегося состава. Такой руководитель представляет коллектив в отношениях с другими коллективами и в отношениях с высшим руководством. Организовывает и управляет текущей деятельностью, оценивает вклад каждого в общие дела коллектива. Но все важные решения принимаются с участием всех членов коллектива.
Поэтому и ответственность первичных коллективов общая, коллективная. В то время как, начиная со второго уровня иерархии, каждый руководитель принимает на себя полную ответственность за положение дел и состояние производства в подчиненных подразделениях.
Важной особенностью первичных коллективов является разработанная ним не формальная оценка качеств, способностей, полезных навыков и ожидаемых результатов каждого из состоящих в коллективе. Здесь тоже, как и в семье, понимают, что дитя неразумное, может не справиться с тем, что делают взрослые. Что пироги лучше получаются у бабушки, а мешки грузить лучше поручить сильному старшему сыну. В первичных коллективах такие коллективные оценки влияют не только на отношения но и на величину присваиваемой квалификационной классности.
Не мене важным он считал и предложенный ним способ обсуждения и принятия коллективных решений. На всех уровнях организации при принятии коллективных решений он предлагал соборный способ. Считал демократическое подчинение меньшинства решению большинства нарушением свободы и принуждением. При соборном способе мнение даже одного, доказывающего несостоятельность предложений всеми остальными, учитывается, и предусматриваются способы проверки справедливости такого мнения.
Настало лето. Вволю было овощей и  фруктов не только на домашнем огороде, но и в садовой бригаде отделения. О том, чтобы провернуть какую-то аферу с урожаем не возникало и мысли. Зато собрать ведро черешни или яблок, набрать гороха или срезать капусты для дома у меня не было никаких препятствий. В жару можно было искупаться в Ерике, протекающем за соседними домами или поехать на излюбленное место отдыха всех колхозников на головной гидроузел. Там было построено для рабочих несколько домов барачного типа, одноэтажных многоквартирных и это маленькое поселение так и именовали Головной. Жили как в раю!
Казалось бы, жизнь удалась – живи и радуйся! Но Гале всё не нравилось, всё казалось плохим и серым.
Сразу же по приезду мы обзавелись домашним хозяйством. Соорудил саж на высоких ножках, выписал в колхозе двух поросят, поместил их туда и к лету они заметно прибавили в весе. К сараю пригородил загон для гусей, устроил им гнёзда, а у Масниченко, имеющего репутацию заводчика особо крупной породы гусей по дешёвке купили гуся, трех гусынь и три десятка яиц. Гусыни донесли ещё по несколько яиц хорошо их высидели, и теперь наше стадо из трёх взрослых и сорока одного гусёнка с утра уходили на берега Ангелинского ерика, и только к вечеру возвращались  в загон поклевать зерна. Купили на инкубаторе цыплят и утят, а на птицефабрике выбракованных кур несушек.
Вся семья радовалась таким успехам, но Галю такое злило. Она была уверена, что мы не должны опускаться до уровня простых, как она говорила: «пропахших навозом колхозников», а блюсти высокий статус интеллигенции. Сама она совершенно не заморачивалась домашними заботами, хотя и  я тоже мало занимался домашними делами. Только когда мама или бабушка напоминали, что какое-то дело требует мужских рук. При этом обе удивлялись и возмущались, что я сам эту работу не замечал.
Галя же приводила в пример семью директора школы Копылова, которые жили рядом со школой и не держали домашних животных И называла ещё учительницу местной школы Иршенко Таисию Ивановну. Эта женщина действительно ходила и одевалась совсем не по-деревенски. Даже в осеннюю слякоть шла в школу, в клуб и в магазин в туфлях на высоком каблуке. А когда я узнал, что её муж простой колхозник и что дома они тоже держат птицу и даже корова у них есть – Галя не поверила мне, сказала, что специально наговариваю на  эту семью, чтобы её позлить.
Не нравилось ей даже то, что на работе и в домашних делах я использую мотоцикл:
- Носился бы ты на нём по своим полям – ладно бы. Так ты и по хутору мотаешься и в станицу, в правление ездишь на этом детском моторчике.
- Почему детский, и почему моторчик? – возмущался я. – Такой же мотоцикл, как и другие мотоциклы.
- Да ты посмотри, на минскачах только школьники катаются. Все колхозные руководители и специалисты на тяжёлых, ездят или на ИЖах. Ты один на таком.
- Ты же знаешь Кулигин пообещал, как только поступят в продажу мне тоже Иж купят. Но мне и на этом удобно и ничуть даже не стыдно. Плохо лишь, что грузить в него детали когда нужно срочно отвезти или инструмент какой неудобно. А так я на нём проеду даже там где на тяжёлом не проехать. Не пойму что тебе опять не так? В Саратовской на лошадях ездил и то не выступала.
- На лошадях солидней гораздо было чем на этом драндулете. Там видно было, что ты руководитель и водитель  тебе персональный положен по штату.
- Не водитель, а ездовой.
- Какая разница!
Мотоцикл и маме доставлял неприятностей. Она до ужаса боялась, со мною что-то может случиться. А тут весной в станице разбился насмерть парень молодой на «Яве». В результате она сутра до вечера переживала, не случилось ли чего похожего у меня. Переживания такие были настолько сильными, что мешали ей даже сосредоточиться на  других делах. Ещё в Саратовской, ей определили диагноз: «невроз навязчивых состояний». Когда я отвёз её на приём к Клочко в станичную больницу, и тот почитал этот диагноз, то заявил что не будет назначать никаких таблеток, а направит её к районному психиатру.  Тот же предложил ей поехать подлечиться в Березановку. Я знал, что в этой станице находится больница для сумасшедших и пришёл в ужас от такого предложения:
- Он что там сам с ума сбрендил? Вы же вполне нормальный человек, а он Вас к с ума сошедшим хочет отправить.
Мама успокоила:
- Нет совсем не так. В этой станице есть конечно и такой дом, но там при лечебнице есть ещё и отделение для тех, у кого есть какие-то нарушения неприятные, но они остаются вполне обыкновенными людьми. Там они проходят всяческие обследования и даже не столько лечение, а обучение тому, как самой научиться избавляться от этих неприятностей. Хочу попробовать там подлечиться. В поликлинике мне и направление уже выписали. Собираюсь с понедельника поехать туда. Не знаю только, как вы дома обходиться будите без меня.
- Дома думаю, будет всё в порядке. По хозяйству и по огороду бабушка будет напоминать, если что забуду. Галю заставлю есть готовить и нам и бабушке. А если бабушка сама себе чего захочет приготовить, пока мы на работе, так никто ей мешать не будет.
Галле стрёмно было брать на себя обязанности по поддержанию чистоты в доме и по приготовлению пищи на время отсутствия мамы. Она даже стыдилась того, что Нелли Мандрик увидит её за хозяйскими хлопотами. Она боготворила соседку за то, что та сумела добиться всего того, о чем Галя только мечтала. Я даже как-то оказался невольным свидетелем их разговора, при котором моя жена оправдывалась перед Вовкиной женой за то, что занялась посадкой цветов в палисаднике. Та стыдила:
- Тебе что заняться нечем, что в земле ковыряешься? Или Стефановна задала урок, невыполнение которого грозит суровым наказанием?
Галя поясняла:
- Нет, просто шла в воскресенье на Ерик мимо Кривошеевых и залюбовалась их цветником. Захотелось и самой завести подобную красоту.
- Если захотелось красоты так Женьку бы заставила землю копать и сажать что захотела.  Тем более он же у тебя  агроном, а не то, что мой инженер.  Но  я и за инженером к грядкам всяким даже и не прикасаюсь.
Галя, мне казалось, аж задыхалась от зависти к отношениям Нелли и Вовки. Та командовала мужем не только во всех домашних делах, но и советовала с кем ему дружить, а с другими  требовала  прекратить дружеские отношения. Даже по работе требовала переложить некоторые его обязанности на наладчиков и советовала почаще ездить к Лепёшкину с теми предложениями, которые он хотел применить на отделении. Кстати Лепёшкину тоже нравилось, что Вовка советуется с ним даже по пустякам. А меня удивляло, откуда Нелли знает обо всех Вовкиных делах. Видимо они подробно обсуждали всё чем ему приходится заниматься на работе.
Мы же с Галей никогда не разговаривали ни о её работе, ни тем более о моей. Мама иногда интересовалась как идут полевые работы. И такие её вопросы вызывали у жены удивление, откуда мама знает, что сейчас колхозники делают в полях.
Но даже при всём восторге подругой  Гале тоже не нравились некоторые её дела и поступки. Осуждала она неопрятность Нелли. Она мало того, что не слишком следила за своей одеждой и внешним видом, так и доме у них был вечный бардак. Даже постель они никогда не заправляли. А  когда Галя удивлялась, тому что соседка смоталась в магазин не причёсанная и в грязном домашнем халате та беззаботно отвечала:
- И чего мне стесняться? Во-первых, я спешила. А во-вторых, это ж деревня, а не город и магазин это же не театр тебе.
Видя, что Галя души не чает в своей подруге, старался меньше осуждать соседку. Если уж что-то сильно не нравилось в ней, то говорил об этом с мамой, которой она тоже совсем не нравилась. Но некоторые некрасивые поступки Нелли Галю настолько поражали, что она  даже со мною их осуждала:
- Вот ты не любишь Нельку и может даже и не зря. Она порой такое вытворяет, что уму непостижимо. Только ты пообещай, что не разболтаешь то, что сейчас расскажу. Почти с каждой Вовкиной зарплаты ездит в Красноармейскую или в Краснодар, вроде бы прикупить чего для дома. Покупает для дома ерунду или говорит, что не нашла подходящего, но для себя втихую обязательно покупает украшения всякие. А потом через неделю начинает жаловаться, что деньги кончились и даже на еду не осталось.
- Так Вовка, что не замечает у неё новые украшения? – удивлялся я.
- Она ж  не дура сразу одевать, если что купила. Хотя хвасталась как только купила серёжки новые, а тут спектакль в Николаевку привезли. Так она их сразу одела, а Вовке сказала, что они у неё ещё до замужества были - просто завалялись среду вещей, а тут кстати нашлись.
- Я не пойму, почему их деньги у Нельки находятся. Это ж неправильно. Они должны быть общими, и тратить их разумно они бы должны вместе научиться. Чтобы на хлеб и сахар хватало до получки, а не брать их в магазине под запись.
- Она утверждает, что Вовка совсем ничего не понимает в домашних тратах. Но это она просто хитрит. А у нас тоже неправильно с деньгами. Всё что получаем, маме отдаём. Должно и у нас что-то оставаться, чтобы могли без спросу покупать то, что нам нужно.
- Так мы же никогда и не спрашиваем можно ли купить то, что нравится. Просто говорим, что купим то, или то и говорим, сколько для этого денег нужно.
- Ну вот, видишь, всё равно вынуждены докладывать маме для чего нам деньги потребовались. А они тратят, на что задумали и никому не докладывают.
- Так тебе хоть раз мама запретила покупать то, что ты захотела?
- Нет, конечно, но получается, что мы с тобою вроде бы как под надзором у матери. А Мандрики живут в своё удовольствие. И мне так как мы живём не нравится.
Вообще у Гали это была любимая тема. Она часто жаловалась, что пожить не успела и рано выскочила замуж, а замужем по её утверждениям настоящей жизни уже не может быть. Вместо жизни одни хлопоты и обязанности. Хотя по её же словам не только её не замужняя подруга из Саратовской живёт в своё удовольствие, но  Мандрики даже поженившись, научились жить для себя. Я же совсем не понимал смысла её слов о том, что не успела пожить и о том, что значит  жить для себя. Её моя такая тупость раздражала:
- Ладно, давай не будем брать нас с тобою. Возьми себя. Ты же вот сам живёшь не для себя, а для работы, для начальства, для родителей своих. Придёт время, и  поймёшь, что так и не сумел пожить для себя. Посмотри ты даже друзей не пытаешься завести с которыми бы мы проводили свободное время, когда выходной или вечерами.  В клуб сходить в кино это одно, а с близкими друзьями интересно время провести совсем другое.
Из лечебницы мама вернулась повеселевшей и спокойной. Показала целую общую тетрадь лекций как у студентов, куда она конспектировала, то что им преподавали на занятиях. Рассказала, что лекарств им почти никаких не давали. Но учили разным способам преодоления своих расстройств, даже гипнозом лечили. И дали рекомендации для аутогенных тренировок дома.
И на удивление наладились и её отношения с Галей. Галя, как бы по инерции продолжала заниматься уборкой в доме и помогала на кухне, а мама перестала ворчать, что, то у нас не делается и это запущено. У них появились общие разговоры и общие дела. Меня это радовало несказанно. Причин тому было видимо две.  Первая заключалась в том, что маму, вероятно, научили в лечебнице не психовать по пустякам. Вторая была явно связана с отъездом Нелли.
Вовкина жена объявила, что она не намерена больше терпеть жизнь деревенскую, и возвращается на родину. Хотя Вовка уже почти добился чтобы их переселили в станицу, и подобрали там для него подходящую должность. Но она заявила, что станица та же деревня только крупнее. И что муж, если дорожит семьёй тоже переедет к ней. Они, в конце концов, договорились, что Вовка всё же доработает до окончательного расчёта, потому что в колхозе намечалась приличная дополнительная оплата по результатам года, а она уехала.   К этому времени, Лепёшкин решил перевести его инженером МТМ и добился выделения им квартиры в новых коттеджах. Нелли даже не ездила смотреть новую квартиру и уехала, а Вовка переехал в просторную квартиру с одной кроватью и посудой столовой. А их дом в хуторе стали переоборудовать под медпункт и жилую комнату для фельдшера.
 Мне же  казалось, что добрые отношения в нашей семье  пугают и маму и Галю. И той другой примирение нарушало их стратегические замыслы и лишало тех «достижений», которых они добивались на протяжении практически всего периода жизни нашей новой семьи. Этот испуг или внутреннее неприятие складывающихся добрых отношений я ощущал физически. В этой связи даже вспомнилось утверждение Копачёва, что он физически постоянно ощущает настрой населения нашей страны. А я так ощущал растущее напряжение в семье своей.
Такое их внутреннее напряжение однажды вылилось в грандиозный  скандал. Галя, никому не говоря, собралась съездить в красноармейский универмаг за парфюмерией, а мама затеяла наводить чистоту в доме и заставила её снимать занавески с окон и дверей, потому что сама не достанет. К моему приезду они поругались до хрипоты. Мама утверждала, что не знала об её планах, и что если бы знала, то отложила бы свою затею на другой день. Потому что срочной необходимости в этом не было. А Галя заявляла, что мама специально начала генеральную уборку пораньше, с тем, чтобы закатить потом скандал, если она откажется помогать в том деле, которое маме самой не сделать. Не выдержав, я  громко «успокоил» обеих тем, что скандал и без этого у них получился на славу. В дальнейшем наша жизнь опять вернулась в привычное русло напряжения и обид.
Тем временем получил от отца очередное письмо с приглашением приехать в гости вместе с мамой. В конверте была и его фотография. Он написал, что фото он делал, когда ему исполнилось восемнадцать. Мама сказала, что запомнила его гораздо старше. Но все и я, и мама, и Галя и даже бабушка заметили моё невероятное сходство с ним. Даже вглядываясь внимательно в портрет, казалось, что это моя фотография где-то во время окончания техникума.
 
Мама ехать в Москву отказалась категорически, а я решил воспользоваться приглашением. На гостинец забили гуся. Мама затратила полдня, тщательно готовя тушку, добиваясь её стерильной чистоты и красоты. В фанерном  посылочном  ящике насверлил отверстий для вентиляции, и  набрали в него алычи, абрикосов и черешни поздней. Съездил в правление и уговорил Кулигина, выделить мне в субботу его УАЗ чтобы с ночи уехать в Краснодар и улететь в Москву первым самолётом. Найда потом сказал, что известие, о том, что у меня в столице живёт родной отец, и другие родственники очень сильно подняло мой престиж у руководства колхоза.
Во Внуково прилетел около шести утра. Заявиться к отцу в такую рань считал не допустимым. К тому же явиться с продуктами в качестве -гостинца казалось слишком по-деревенски. Хотелось купить в столичном магазине что-нибудь красивое и запоминающееся. Дождался открытия ГУМа, потолкался по отделам. Понравились часы красивые, карманные, хотел купить и выгравировать надпись, но потом подумал что, скорее всего, у отца есть часы и скорее всего наручные, а карманные будут ему лишними. Потом в отделе подарков очень понравились красивые кувшины металлические с высоким и узким горлышком и узорчатой чеканкой. Подумал, что такой подарок обязательно запомнится, к тому же он долговечный и необычный. А поскольку он указан как кувшин кавказский, то сможет ему напоминать о его пребывании в войну в Осетии. Выбрал самый дорогой, чёрный с замысловатыми золотыми узорами.
В «Мосгорсправке» подсказали, что если точно не знаю, в каком районе находится то место в какое еду, то лучше добираться туда на такси. Таксист, когда сказал ему что адрес отца: Люберцы, улица Московская, дом номер 1, пояснил что это совсем даже не далеко. А потом, когда заехали во двор пояснил, что на дверях подъездов указаны номера квартир, и подвёз прямо к подъезду, в котором располагалась сто девятая квартира.
Звонить пришлось несколько раз. Потом дверь приоткрылась немного, на величину цепочки. За дверью было темно, и я не видел там никого. Но сердитый женский голос пояснил:
- Думала ребятня опять хулиганит. А Вы к кому?
- Наверно к Вам, если здесь живёт Орлов Петр Михайлович. Я его сын и он в письмах приглашал меня в гости.
Дверь распахнулась на всю ширину, и я увидел женщину не причёсанную и в небрежно застёгнутом несвежем домашнем халате. Не проявляя никакой радости по поводу моего приезда, она произнесла:
- Коли сын и коли к Петру Михайловичу то проходи. Его комната вон справа, и он давно уже не спит.
Разувшись, передал сумку с гостинцами женщине. Пояснил что это всё наше домашнее, хотя фрукты набрал в колхозном саду. А с портфелем пошёл в комнату отца.  Он сидел на  кровати в белье. Наши разговоры слышал. Пробовал встать на ноги, сильно наклонившись вперёд, но у него это никак не получалось. Я положил руки ему на плечи, помог выпрямиться и заявил:
- Не вставайте если Вам так тяжело, поздороваемся и так.
Шагнул вплотную к кровати и не отпуская рук с его плеч взволновано выговорил:
- Здравствуйте! Как Вы уже поняли это я Евгений Ваш сын.
Он обнял меня, притянул к себе, поцеловал и сквозь слёзы произнёс:
- Ну, здравствуй, здравствуй! Мне так не терпелось увидеть тебя, что даже разревелся как дитё!
Проговорили мы с ним, не выходя из комнаты до самого обеда. Прерывались только, когда он посылал позвонить в Москву, Володе, чтобы тот приехал познакомится со мною. Но там соседи по коммуналке сказали, что из их семьи нет никого дома, и сообщить ему они сумеют, только когда тот вернется с работы. Отец расспрашивал про то, как мы жили после войны, где работала мама, где я учился. Почему переехали на Кубань. Я привёз ему много фотографий моих, и мамы, и бабушки с дедушкой, и нас с Галей во время регистрации в сельсовете, в Можайском.
О себе он рассказывал мало, но судя по его рассказам успехов, в своём деле он добился огромных:
- Ты понимаешь мой отряд, открыл такие огромные залежи алмазов, что у страны до сих пор нет достаточных мощностей, чтобы начать разработку этого месторождения. А тут ещё и особенность у нашего открытия есть. Алмазы хоть и залегают в огромном количестве, но мелкие пригодные только для технических целей. А стране, для пополнения казны выгодней разрабатывать в первую очередь трубки, в которых содержаться крупные алмазы, которые можно обработать в бриллианты и продать за валюту.
Я удивился:
- А что, разве нельзя одновременно добывать их и там где крупные и там где мелкие?
- Наверно нельзя. Наши результаты засекретили. Мы все, которые были в экспедиции, расписки давали о не разглашении данных. Наградили нас от имени правительства. Мне орден очередной, а ребятам медали. Где-нибудь в Америках наверно разбогатели бы немыслимо из-за такой удачи. А здесь вот только квартиру большую дали и то мои злятся, что на первом этаже.
- Вы сказали про орден, что он очередной. Получали и ещё кроме этого?
- Так я много пользы принёс своему государству. Вот оно и отмечало мои заслуги.
С этими словами, он наклонился к высокой, похожей на больничную,  прикроватной тумбочке, и из глубины верхнего ящика  достал кордонную коробку с орденами, медалями и наградными книжками. Я только начал их рассматривать, как он отвлёк меня расспросами о тех, которые были изображены на групповой фотографии   членов правления и активистов колхоза имени Шевченко. Так я его награды и не рассмотрел внимательно, о чём после сильно жалел.
А с подарком отцу я опозорился. Вначале когда выставил кувшин на тумбочку и пояснил, что это мой подарок, чтобы он напоминал ему о том времени, когда ему с Володей пришлось быть на Кавказе, он поблагодарил и ничего не пояснял. А после пояснил, что это специальный кувшин, который некоторые народы традиционно используют, чтобы мыть  задницу во время посещения туалета.
К обеду отец умылся, побрился, одел костюм, белую в полоску рубашку и повязал галстук. Пока он занимался своим туалетом, мы разговаривали с Сусаной. Женщина оказалась старшей дочерью отца, а следовательно и моей сестрой. Но родственных чувств она явно не проявляла. Начала с того, что не знала, что делать с гусем. Она его вытащила из сумки, и он лежал  в кухне на столе возле раковины.
- Как вы их готовите? Целиком что ли варите? Так у меня и посуды нет такой, чтобы он поместился.
Пришлось пояснить:
- Нет, целиком мы только в печи их запекали, когда ещё на родине жили. А так частями мама варит в борще или в супе, и вторые блюда из гусятины готовит.
- Я его  и разрезать на части не осилю.
- Давайте я Вам его разрежу, только сначала бы его помыть, - предложил я. И спросил,-  можно прямо в раковине? А то он долго открытым лежал, и если муха на него садилась, то мясо испортится.
- Да нет у нас вроде бы мух, - сердито заявила Сусана.
В ожидании детей из школы пили чай. Сусана в разговоре почти не участвовала. Зато, когда заявились близнецы они не умолкали. Даже деда своего и меня перебивали расспрашивая про Кубань, про то какие у нас ещё фрукты растут. Далеко ли мы от моря. Есть ли курорты в том месте где живу я. Хвастали своими успехами в школе и утверждали, что дедушка   пообещал им повезти их следующим летом к нам в гости. При этом Миша больше молчал, а Лариса не умокала. Матери даже приходилось одёргивать её.
Когда приблизился вечер, отец стал беспокоиться, как обустроить ночлег для меня. Велел достать раскладушку из антресолей, но Сусана заявила, что раскладушка сломана. Лариса предложила, уступить своё место на их двухъярусной кровати, а самой лечь спать с матерью, но Сусана опять возразила. Утверждала, их кровать детская, и взрослому на ней не поместиться. Я понял, что она не хочет, чтобы я оставался у них на ночлег. Поэтому заявил, что у меня ночью самолёт, и я не смогу остаться. Отец переживал, что мне так и не довелось встретиться с братом. Но я пояснил, что жизнь длинная и все встречи и у них, и у нас на Кубани ещё впереди. В девять вечера Миша и Лариса проводили меня до электрички, и к обеду следующего дня я был уже дома.
На работе у меня казус случился. Послал Василия Зоренко с опрыскивателем обрабатывать гербицидами посевы кукурузы. Дул сильный ветер и когда я приехал на это поле, Василий попросил обратить внимание, что ветер боковой, дует поперёк рядов кукурузы, а он  ведёт обработку вдоль рядов. Но ветер сносит раствор гербицидов, далеко в сторону. Учитывая это, он спросил нельзя ли ему для повышения производительности увеличить ширину захвата обработкой на то расстояние, на которое ветер уносит раствор.
Я вспомнил, что гербициды группы 2.4 Д считаются летучими, и требуется при обработке ими злаковых культур если рядом находятся посевы двудольных растений обязательно выделять защитную зону  в несколько метров.  Поэтому дал добро на такое новшество. Василий сказал, что сделает ширину захвата не восемь метров, а двенадцать. Потом он видимо ещё и увеличил эту зону. Через неделю пришлось наблюдать печальную картину. По ширине захвата опрыскивателя, сорняки погибли полностью. А дальше влияние гербицидов оказалось гораздо меньше. На ширине 10-11 метров сорняки погибли или были угнетены. Но дальше действия гербицидов совсем не ощущалось. А там где Зоренко ещё больше увеличил ширину захвата -  вообще чётко прослеживались полосы сильно засорённой кукурузы.
Я переживал за такой просчёт очень. Если бы такое случилось на другом поле, то ошибка могла бы оказаться не замеченной. Но по границе поля проходила дорога в Калининскую, и по ней иногда ездили колхозные руководители и специалисты. 
Мои опасения подтвердились. По рации диспетчер предупредила, что в четырнадцать часов  состоится выездное заседание правления колхоза. Члены правления соберутся в конторе и выедут на место автобусом, а я и тот тракторист, который обрабатывал гербицидами кукурузу в пятом поле должны явиться на дорогу между пятым и шестым полем.
Меня предупредили о команде явится к полю уже перед самым заседанием, а Василию сообщили раньше и он приехал на дорогу трактором. Когда я явился на место заседания, там кроме трактора Зоренко, стояли уже и УАЗ Кулигина, и автобус с членами правления. Анатолий Тихонович водил присутствующих показывая результат наших неправильных действий. Вскоре приехал и Малышкин. Открыв заседание он пояснил, что специально организовал выезд в поле, чтобы на месте все убедились, что в колхозе не перевелись бракоделы, которые для увеличения выработки, погоне за дополнительной зарплатой обрабатывают поля, через огрех. В надежде, что никто не заметит их хитрость. Но здесь брак скрыть не удалось. Что в этом виноват не только тракторист, но и агроном отделения, который обязан по несколько раз в течение смены, контролировать качество выполнения работ. И предложил заслушать мои объяснения.  Я согласился, что допустил оплошность и вовремя не проконтролировал работу тракториста. А Василий не стал оправдываться.
Решением правления, мне на десять процентов снизили уровень дополнительной оплаты по итогам года, а Зоренко постановили работу по обработке этого поля посчитать браком и не оплачивать.    Когда чужие разъехались я не мог придумать, как мне теперь объясниться с Василием. Но он не стал ждать никаких моих объяснений, а молча сел в трактор и уехал.
Я понимал, что поступил не честно. Должен ведь был признаться, что увеличение захвата тракторист осуществил не самовольно, а по согласованию со мною. Мог же, при этом, в своё оправдание рассказать и о летучести гербицида, и о боковом ветре и продемонстрировать, что сорняки действительно были уничтожены  за пределами захвата опрыскивателя. Но я струсил и не сделал этого. Злился на себя, и было обидно вдвойне за позор перед трактористом. Ведь Василий считал меня уважаемым старшим товарищем, а я считал его своим близким другом. Теперь же по моей вине, наши добрые отношения были разрушены. потом каждый раз,  встречаясь с ним, меня не покидало чувство вины. И когда его призвали в армию,  даже обрадовался, что отпадёт причина для стыда и неловкости.
Вечером как-то сидели перед телевизором слушали концерт и мама рассказала, что её удивил незнакомый мужик с расспросами:
- Ходила  сегодня в магазин, там бабы заговорили о стариках, которые с годами становятся упрямыми и обидчивыми. Я тоже сказала, что мамка совсем перестали даже по хате ходить, а не то, что во двор выйти. И что даже когда не жалуются, что болит что-то - всё равно из своей комнаты не хотят выходить. И тут мужик какой-то не знаю даже местный или посторонний пристал ко мне с расспросами какая мамка худая или тучная. Я пояснила что они хоть и не худые, но и не тучные чтобы уж слишком. Думала он совет хочет какой-то дать как их на улицу выманить, а он выслушал всё и вышел из магазина.
Галя возмутилась:
 - А чего Вы с ним вздумали любезничать? Послать его было подальше и всё. Какое ему дело до нашей бабки?
- Не знаю, он как-то вежливо расспрашивал. Да я ж, говорю, ещё и подумала, что посоветовать что-то собирается.
Разгадка этого разговора появилась через несколько дней. Я приехал на обед домой. Галя была на работе, а с мамой только уселись за стол как кто-то громко позвал меня от калитки. Выйдя на крыльцо, увидел мужчину с велосипедом, на багажнике которого было закреплено что-то громоздкое, деревянное. И он возился с этой деревяшкой, видимо укрепляя её. Увидев меня, он попросил:
- Можете выйти сюда на минуточку.
Я решил, что у человека наверно нечем укрепить груз на велосипеде, и он попросит помочь ему. Даже заранее пробовал вспомнить, есть ли в сарае веревка тонкая или шпагат прочный.
Но когда открыл калитку мужчина учтиво поздоровался и произнёс:
- Я вот тут стульчик соорудил для вашей бабульки. Хочу, что бы Вы сейчас примерили его и если окажется что не так, то я переделаю, - и показал мне на массивное кресло деревянное, которое успел снять с багажника.
Ничего не понимая, я удивился:
- Какой ещё стульчик?
- Да давеча, ваша мамаша в магазине жаловалась, что бабушка из комнаты даже не выходит. Так я вот смастерил для неё стул специальный, чтобы она на него садилась, когда в туалет захочет.
- Ничего не понимаю. А Вы кто?
- Столяр я местный. Шершов моя фамилия. Меня хуторяне все знают. Весь хутор ко мне с заказами круглый год.  Сейчас хоть в магазинах полно стало всякого, а раньше даже бы сутками вкалывал – всё равно всем  не успевал бы мастерить то, что требовалось.
- Так это Вам мама заказала такой стул?
- Не то, чтобы заказала, но я понял, что ей без него сложно управляться со старухой.
- Ну тогда пойдёмте в дом, там и мама, и бабушка.
Столяр прислонил велосипед к забору, а я попробовал поднять стул. Он оказался не удивление массивным, и я удивился:
- Ого. Какой он тяжеленный.
Столяр пояснил:
- Так это я специально его таким капитальным делал. Чтобы и прочным был, не скрипел под любым весом. К тому если лёгонький, то старый человек или опрокинет его ненароком или сдвинет и сядет мимо него. А чтобы этот подвинуть - трактор нужно вызывать.
Когда зашли в дом и показали изделие маме – она  обрадовалась несказанно.
- Ой, как хорошо Вы придумали. А то мамка на ведро не может присесть и поэтому бывает, не попадает. И дыра в сидении большая ведро можно хоть сверху опускать, хоть сбоку устанавливать.
Ширшов пояснил:
- Полочку под ведро я так рассчитал, чтобы эмалированное  усиками своими доставало почти до самого сидения. А дырка такая широкая, чтобы крышку с ведра можно было снимать через верх, не нагибаясь под сиденье.
А мама обратилась ко мне:
- Когда ж ты успел заказать такую красоту?
- Да не заказывал я ничего. Это, как я догадался тот мастер, который расспрашивал Вас в магазине о бабушкиных габаритах. А я с ним до сегодня даже не был знаком.
Повернувшись к столяру, мама пояснила:
- Я вас сразу и не узнала, какогда в комнату зашли. Только ума не приложу как это Вы догадались так нас выручить.
- Дело это житейское. У меня отец ногами мучился, во двор не мог выходить, так я ему такой же делал. Только он худой был у нас и не высокий. А для вас я сделал попросторней и повыше.  И учел, что папаша постоянно заваливал стул, поэтому этот сделал из дерева тяжёлого и толще. Ним до ста лет можно будет пользоваться и не износится. Но если ваша старушка тоже низенькая – так ножки подпилить будет не сложно.
 - Нет наша бабушка высокая – ответил я, и уточнил, - а сколько ж стоить такая красота?
- Ничего это не будет стоить. Это я вам Евгений Петрович в благодарность за всё хорошее для хуторян.
- Не понял, за какие такие заслуги Вы можете благодарить? Тем более мы же с Вами и не знакомы даже.
- Так это я не только за себя говорю. Вот на хуторе живу скоро двадцать лет как переехали сюда, а всё считают приезжим. А Вы первый год у нас и люди не нарадуются, что в хуторе начальник появился местный и правильный. А то всё николаевских сюда на все должности назначают, а им лишь бы день до вечера. И заботы хуторян их совсем не интересуют. А Вы другое дело! Вы наш.
- Да ладно  Вам, смутили меня совсем. К тому же ничего я для жителей не делаю. Командую только полеводами и трактористами. Но дело не в этом. Я категорически отказываюсь принимать это шикарное кресло без оплаты. Это ж не яблоки со своего сада. Материал Вы не выращиваете у себя на огороде. Да и делать такую сложную мебель ясно, что не один день пришлось. Так что называйте настоящую цену и плюс ещё за красоту кресла и за инициативу. Не жалко любых денег за такое!
- А Вы меня обидите сильно, если вздумаете деньги давать, за то, что от всей души подарить решил. Вот если сто граммов нальёте, чтобы обмыть обновку то не откажусь.
К сожалениюя спиртного в доме не оказалось. А деньги он отказался брать решительно и категорически. Сразу после обед, поспешил в магазин, купил пол литра водки палку колбасы копчёной и попросил Разенкову Валентину Федоровну при первой же возможности передать это в качестве магарыча Ширшову.
Кресло оказалось действительно очень удобным. Массивное, с высокой спинкой, с широкими прочными подлокотниками – оно так понравилось бабушке, что та полюбила сидеть на нём просто отдыхая. И даже когда соглашалась посмотреть телевизор, то просила перенести в зал кресло, убрав с него ведро. Говорила, что на диване не высидит и полчаса, а в кресле может хоть весь день просидеть.
Неожиданно  возникла развязка в моей семейной жизни. Галя объявила, что она тоже собирается уехать. Причём то, что для меня стало неожиданным, она готовила давно. В переписке с родителями  обо всём уже договорилась. При этом я даже не видел, что  писала им. Но она, оказывается, писала на работе и письма опускала в почтовые ящики тоже в станице. А ответы ей писали на адрес девушки, которая была учетчицей в строительной бригаде, только указывали что письмо для Гали. Оказалось, что и работу ей уже нашли в Воронеже.
Она и заявление уже подала на увольнение. Гожий когда узнал, что уезжать собирается, гарантировал ей квартиру в станице, поясняя, что агрономов в районе пруд пруди, а грамотных специалистов разбирающихся в нормировании строительных работ и днём с огнём не найдёшь. Но она пояснила, что для неё Воронеж в сто раз милее самой лучшей кубанской станицы.
 А теперь её обе сестры отдыхали в  Геленджике и когда закончат отдыхать, то приедут к нам помочь ей увезти её вещи. Когда рассказал об этом маме, та перепугалась, что при расставании возникнет громадный скандал. Заявила, что в Березановке им лечащий врач говорил, что при необходимости можно приезжать в лечебницу и без направления. С вечера собрала необходимые вещи и с утра уехала устраиваться в лечебницу.
Решение Гали оказалось для меня совершенно неожиданным. Но я обрадовался этому, хотя и старался не подавать виду. Даже не искренне и не настойчиво пытался вроде бы отговаривать её. Спрашивал, хорошо ли подумала перед таким шагом?
Этим своим поступком она разрешала, казалось бы неразрешимую проблему. Помирить их с мамой у меня не получалось. Мама хоть и не признавалась, но старалась постоянно, как бы ненароком,  показывать мне, что Галя мне не подходит для семейной жизни.
Галя же жила постоянной надеждой, что мы расстанемся с родителями, и она сможет вить из меня верёвки, если не будет мамы и бабушки на стороже. Прогнать Галю, предложить развод у меня не было никаких справедливых поводов. А попытаться устроить родителям отдельное от нас жильё - меня никто бы не мог заставить ни под какими предлогами. Поэтому такое её решение было панацеей.
Валя с Раей приехали вечерним автобусом. Предложил им пожить денёк у нас, но они все три заявили, что вечером соберут вещи и утром уедут. Одежду Галя всю поместила в чемоданы. Сёстры наверно специально ехали отдыхать с такими большими чемоданами, в которых почти ничего не было. Но они сказали, что обязательно нужно забрать и приданное. Помог им скатать в очень плотную скатку постельное бельё, подушки и перину. Плотно стянул этот узел верёвкой, а сверху они обшили его как посылку широкой льняной простыней. Получилось очень аккуратно, но узел был огромных размеров, неохватный. Хоть он был и лёгкий, но нести его было неудобно. Я быстро съездил в отделение и привёз со склада вожжи ремённые. Порезал их, и стянул двумя ремнями узел ещё сильнее, а от толстой палки отпилил коротенький стерженёк и приспособил его в качестве ручки. Теперь узел можно было нести даже одной рукой.
На следующий день, они попрощались и собрались на первую дежурку, чтобы успеть на гривенский автобус до Краснодара.  Я посмотрел как они мучаются с этим неудобным узлом и категорически настоял, чтобы  остались до начала рабочего дня. Пояснил, что если в автобусе они как-то и довезут своё приданое до «Второго Краснодара» то потом от автовокзала до аэропорта трамваем и городским автобусом добираться им будет очень сложно. Да и в автобусе из станицы они своим грузом займут сразу два места, и водитель может не согласиться их везти. Сказал, что утром выпрошу машину или у управляющего, или у Кулигина, и сам поеду в аэропорт, чтобы помочь с переноской вещей.
Для Ивана Федотовича стало большой неожиданностью наше расставание с Галей. Но машину он дал без  разговоров. Пока  Супряга  заливал канистры с дополнительным горючим, пока выписывал путёвку до Краснодара, прошло ещё два часа. Поэтому в аэропорт приехали к обеду и на первый рейс до Воронежа мы не успели. Взяли они билеты только на вечерний рейс. Вещи мы перенесли в зал ожидания и я отпустил Алексея Ивановича, пояснив что вернусь домой, после того как провожу отъезжающих.
Рая с Валей остались у вещей, а мы с Галей вышли из аэропорта, отошли подальше и уселись рядышком на газон. Галя говорила о том, что она хоть и не любит маму и бабушку, но понимает, что и сама бывает не права. Говорила, что попробует настроить себя на лад в семье и если поймёт, что сможет жить, так как нам хочется, то сразу же пороситься обратно. Рассказывая всё это, она горько плакала, обнимала меня и крепко целовала. Я тоже не выдержал и разревелся.
Когда к нам подошла Валя, то обматерила, и заявила:
 - Какого хрена тогда затеяли разъезжаться, если ревёте оба, как белуги?
Сидели мы на этом газоне долго. Галя обещала писать письма. Просила не спешить заводить другую женщину. Помочь им с посадкой у меня не получилось. Потому, что тогда  опоздал бы на последний автобус. Дома, описывая происходящее в своей очередной дневниковой тетради, я умничал, основываясь  на каких-то научных данных,  утверждал, что изменить себя Галя не сможет. До этого я где-то вычитал, что характеры людей зависят от типа нервной деятельности. А тип нервной деятельности не изменен. Поэтому она не станет сочувственной и доброй, так как живёт расчётом и увлечена только поиском выгоды.
Колхозный парторг, на всех совещаниях постоянно агитировал создавать подрядные коллективы. Райком требовал следовать примеру Героев Социалистического Труда Николая Злобина и Серикова применивших подряд в строительстве. А теперь ЦК требовал распространить этот опыт и в другие сферы производства. Парторг пояснял, что при этом и качество работ улучшится, и заработают подрядчики больше, и контролировать их не нужно на каждом шагу. Но отклика его увещевания не находили.
А мне идея нравилась, особенно с учетом того, что помнил, как Копачёв тоже что-то рассказывал о желательной полной самостоятельности тех, которые заняты непосредственно производством. Решил предложить создать на отделении подрядное звено по выращиванию пропашных культур, которое и возглавить. Заранее прикинул, что составлять технологические карты  буду я - поэтому можно быть уверенным, что в деньгах мы не прогадаем. Механизаторы и так многие получали намного больше специалистов и даже больше управляющего. А если отобрать в звено лучших, то можно справиться со всем комплексом работ меньшим количеством людей, а за счёт высокого качества работ, можно будет обойтись гораздо меньшим числом обработок экономя и горючее, и материалы, запланированные по технологии.
Мешалкин горячо поддержал мою инициативу. И поскольку за мною, в отличие от других механизаторов не были закреплены ни трактор, ни сельхозинвентарь, он добился, чтобы персонально для меня район выделил из вновь поступающей техники самый современный трактор ЮМЗ-8, с просторной кабиной. Запуская который не приходилось даже дёргать за шнур пускача, а можно было и пусковой и основной двигатель запускать прямо из кабины, что в то время казалось невероятным. Кулигин и Иван Федотович, да видимо и все специалисты, были ошарашены моим решением добровольно пойти на низшую должность, которую вообще-то и должностью не считали. Звеньевых мы предлагали и среди трактористов, и среди разнорабочих просто заручившись их согласием. А членов звена назначали, порой меняя и их численность и персональный список. Даже оплата не предусматривалась звеньевым за их дополнительную нагрузку. Правда звеньевым подрядных коллективов рекомендовалась дополнительная оплата, по усмотрению руководства предприятия.
Мне же ещё нравилось то, что буду новатором этого дела не только в колхозе, но видимо и в районе. Был уверен, что если не будет никаких стихийных бедствий и непривычных капризов природы, то мы заработаем столько денег по итогам года за полученный урожай, что нашему примеру захотят последовать многие.
Под это мероприятие я даже подсуетился заменить своё свидетельство «Сельского  механизатора» на удостоверение тракториста второго класса. В колхозе заканчивались курсы повышения квалификации трактористов и были назначены экзамены. Комиссию возглавлял главный инженер сельхоз управления, а членами комиссии были Лепёшкин, Юрченко и колхозный экскаваторщик Рева, как лучший механизатор колхоза. Пошёл я сдавать экзамен  с теми которые претендовали на квалификацию первого класса. По билету ответил без запинки. Так как устройство тракторов и сельхоз машин в совершенстве знал ещё по техникуму, а потом ещё и институте не раз сдавал экзамены про это не только за себя. Из дополнительных вопросов спросили порядок работы цилиндров у разных марок тракторов и машин. Но экскаваторщик  поставил своим вопросом меня в тупик. Хитро прищурив глаз Александр Лукич заявил:
- Тут вот Алексей Иванович утверждает, что ты показываешь знания на уровне инженера. Тогда поясни нам почему при запуске дизеля дым из выхлопной бывает не прозрачный, а прямо белый как пар, и у тех же дизелей после некоторых запрещённых регулировок при повышенных нагрузках дым из трубы валит чёрный как из паровоза. Почему так происходит?
Я довольно долго думал над ответом, но ничего так и  не придумал. Предложил несколько версий, но Рева мотал отрицательно головой. В результате районный инженер предложил, присвоить мне не первый, а второй класс. Вообще, то я в перспективе не собирался работать трактористом и поэтому заявил, что мне всё равно какой класс присвоят, лишь бы у меня было удостоверение профессионального тракториста и не свидетельство механизатора. После Лукич, даже извинялся, что своим вопросом понизил мне классность, но я его успокоил, заверив, что для меня это действительно не имеет заметной разницы.
Отпросился на субботу с работы, чтобы на выходном побывать у Евгения Стефановича и получить его совет по тому, как действовать нашему звену, чтобы это соответствовало его предложениям. С собой захватил брошюру с рекомендациями по требованиям к организации подрядных коллективов.
По приезду первым делом похвастал, что с выпивкой покончил навсегда. Что не выпиваю вообще ни в каких ситуациях и даже нашёл способ, как избавиться от того, чтобы друзья или коллеги не приставали с предложением выпить. А главное, обнаружил, что и самому совершенно не хочется попробовать спиртного, зато стал обращать внимание, как люди под воздействием спиртного часто говорят и делают, такое чего постыдились бы трезвыми.
После обеда Людмила Ивановна поспешила в школу, а Евгений Стефанович, видимо возбуждённых каким, то их семейным обсуждением её занятий заявил:
- Не нравится мне, что Люся поглощена заботой о том, чтобы успеваемость в её школе стала чуть ли не самой высокой в районе.
Зная о его кристальной честности, и требованиям к другим, чтобы поступали четно я предположил:
- Наверно боитесь, что она будет завышать оценки школьникам, а их знания не будут соответствовать таким оценкам?
- Да ну, что ты, на  такое она не способна! – возмутился он. – Просто я уверен, что школьников заставляют заучивать много лишнего. Такого, которое в жизни им никогда не пригодится. Ты вот по какому предмету в школе получал самые высокие оценки?
- По математике! Просто наверно потому, что наш учитель так  увлёк всяческими теоремами и формулами, что мы с нетерпением ждали его уроков.
- А в жизни, или по работе агрономической пригодились эти знания?
Я подумал и пояснил:
- Скорее всего, нет. Может немного геометрия, при вычислении или разбивке площадей.
- Пойдём дальше. Твоя специальность и работа агрономическая тебе нравится?
- Конечно, очень даже нравится. Особенно после института, когда изучил физиологию, микробиологию, агро и био химию,  - я много стал понимать глубже. И конечно же радуюсь, что эти знания помогают  добиваться того к чему стремлюсь.
 - Вот, вот я к этому и клоню. Ты подтверждаешь мои представления о том, какие правила следует установить для обучения детей. Наверно потому, что Люся учительствует, я этой темой увлёкся и включил её как важную часть в ту новую науку, которую пробую создать.
- А что это за наука, про что она?
- Она про всё сразу. И про то, как детей учить, и про то, как пшеницу выращивать, и про то, как Кубанью управлять, как открытий больше научных делать, как добиться, чтобы люди не обманывали, не хитрили, не скандалили между собою, и даже чтобы разные страны и не помышляли воевать между собою!
Я засмеялся:
- Ну, Вы и сказали! Такой науки не существует.
Но он вполне серьёзно  возразил:
- Есть наука немного похожая на перечисленное.  Ты её изучал в институте. Называется она философия. Но я перечислил специально немного больше того, чем занята эта наука. Потому, что то, что я задумал действительно включает можно сказать всё. Сейчас тебе зачитаю моё так сказать, официальное название того о чем пишу. Мне кажется, удачно удалось перефразировать Соловьёва. Зато  фраза которая получилась очень уж удачно поясняет моё занятие. Я теперь всё это называю «Ахроматизм». А теперь послушай, что такое он означает.
Открыв нужную страницу тетради, он торжественным тоном зачитал:
- Ахроматизм является сущностью всего, и относится ко всем философиям и религиям, ко всем политическим и жизнен¬ным проявлениям в обществе, ко всем отраслям науки и практики как бесцветный луч нашего светила ко всем цветам спектра этого луча. Понял?
- В общем-то, вроде бы понял, но причем тут это слово не понимаю.
- Так его же я и взял, чтобы одним словом пояснялось всё содержание этой науки, которое  сейчас продиктовал. Ахроматизм с греческого переводится как бесцветный. И я свою науку новую тоже сравниваю с бесцветным лучом по отношению ко всему цветному разнообразию, которое может в жизни встретиться. Теперь понял?
- Если так, то понятно.
- Но мы с тобою съехали с темы. Давай вначале про твоего учителя математики. Это явно очень талантливый учитель, если так сумел вас увлечь  своим предметом. И это очень хороший пример. Но скажи, все учителя в вашей школе, имели так увлечь детей учёбой?
- Нет, конечно. У нас химию преподавала, такая, которая просто по книжке вслух зачитывал тему и всё. Пацаны утверждали, что она сама не знает то, что задаёт.  Мы не любили и её и химию тоже. Я только в техникуме понял, что химия интересная наука, а в институте даже полюбил все её разные направления.   И ещё помню, что свою классную руководительницу, жену учителя математики мы очень любили. Она с нами много времени проводила после занятий. Но вот преподавала она биологию совсем не так интересно как её муж математику.   
- По моему мнению, каждый, кто выбрал роль учителя, просто обязан иметь талант увлекать учеников своим предметом. И это касается не только школьных учителей. Если, человек взялся обучать тому как плотничать, то он должен так преподать свою науку, чтобы она захватила, полюбилась его ученику. А если допустим, человек глубоко постиг все химические процессы, но не имеет таланта учителя, то ему лучше сосредоточится на новых открытиях в этой науке. А химии пусть обучает тот, который даже гораздо меньше первого разбирается в её тонкостях, но умеет увлечь ней учеников, которые постигнув азы, в дальнейшем смогут развивать эту науку ещё дальше. Понимаешь цепь моих рассуждений?
- Да,  всё понятно.
-  В таком случае, талантливые учителя химии, станут вполне заслуженно даже более уважаемыми,  чем выдающиеся ученые в области химии. Потому, что их вклад в эту науку в перспективе, через их учеников, станет гораздо выше.
-  Вы знаете, может не везде, но у меня на родине, все учителя считались самыми уважаемыми людьми. Даже вне зависимости от того хорошо они преподавали или не слишком. Помню, мы в детстве даже считали, что учителя не просто люди, а существа какие-то особые, высшие что ли . Может потому, что в селе простые колхозники были в то время малограмотными, не культурными. А учителя и одевались лучше и вели себя культурней.
- Скорее всего, это у народа издревле оставалось в традиции истинное уважение к учителю. Неважно к учителю школьному, или к обучающему мастерству. К людям, имеющим талант и призвание обучать. Но меня тревожит, что например, в Люсиной школе, сейчас вот работают трое учителей, которые заняты преподаванием не по призванию, а просто ради зарплаты.  Боюсь, что если таких станет больше, то и в твоём селе уважение к учителям ослабнет. Но учителя, это одна сторона проблемы школьного образования. Другая сторона ученики.
- Из них Вы что, тоже хотите выделить, только тех, которые имеют талант к обучению, - улыбнувшись, спросил я.
- Не совсем так, но речь веду именно о талантах и о необходимости обучения. Дело в том, чтобы ты знал, что при рождении, а если точнее так ещё при зачатии, каждый человек наделяется Природой выдающимся талантом в каком-то одном направлении деятельности или даже в нескольких. И ты, и я награждены таким даром, но видимо, мы не сумели найти себе занятие, при котором бы этот талант можно было раскрыть. Таких, которые угадали крошечное количество. Вот Ломоносов, например, был сельским парнем, помором, но почему-то решил не рыбу ловить, а грамоте обучаться. Поэтому  сумел найти применение своему дару и совершил огромное количество открытий важных для людей. Или Пушкин, тоже очень удачно попал с обучением. Обучившись тому, к чему имел призвание, он не мог не стать знаменитостью мировой! Поэтому за очень короткий срок смог сотворить, столько стихотворений, и таких талантливых не только по содержанию, но и по самой их форме, что и тысячам его старательных но, не имеющим такого дара подражателям, не удастся создать за  их долгую жизнь. 
- Хотите сказать, что нужно исхитриться попасть в такое обучение, к которому от рождения уже заранее приспособлен?
- Да, это было бы идеально. Только здесь загвоздка огромная.
- Какая?
- Люди пока не научились хотя бы примерно определять, то чем Природа наградила родившегося. Я много думал об этом в последнее время, но ничего подходящего на ум не идёт. Думаю должны же быть, какие-то признаки того к чему дитё тянется. Надеюсь, со временем наука откроет такую возможность. Тогда  отпадёт необходимость обучать одинаковым предметам того который родился талантливым пастухом, глубоко понимающим потребности животных, и талантливым лётчиком, своим вестибулярным аппаратом ощущающим особенности управления самолётом и способным передать ощутимые им изъяны этой машины в чертежах и формулах.
- Ой, мне кажется, это будет несправедливо. Обидно будет тому, которого учат на пастуха, глядя на того, которого учат на лётчика.
- Вот это твоё убеждение иллюстрирует позицию тех не правильных  представлений, которые сложились в современном обществе. Ошибочность которых ты бы мог ясно видеть, постигнув мою науку новую, о которой мы только что упоминали.
- Тут и понимать не чего. Ясно же что быть лётчиком не сравнено лучше чем пастухом.
- Да, так сейчас думают многие. Но это представление в корне не правильное. Я бы мог привести тебе множество доказательств, что пастухом быть лучше. И с позиции безопасности, и с позиции пользы для здоровья. И с других позиций. Но в моём представлении, самым важным и для человека и для тех, которые его окружают, является наличие в нём именно чисто человеческих качеств. Согласись, что доброта, отзывчивость, честность, справедливость в характере человека зависят не от специальности, а от его личных душевных качеств. Для меня в оценке людей именно человечность является главным критерием. А профессиональные навыки, даже таланты в любом случае оцениваю как менее важные его качества.
- Ого, как глубоко Вы копаете! Я о таком никогда не задумывался.
- Всё это становится само собою понятно и объяснимо, если вникнуть в особенности того, что пробую создать. Я вообще хочу предложить людям нашим поменять свои представления о жизни, о ценностях, рассказать для чего мы живём на свете.
- Получается, что Вы один хотите, а может и сможете заменить собою весь центральный комитет КПСС.
- Твои  слова звучат как обвинение в крамоле, или в лучшем случае  как мою попытку нарушить партийную субординацию. И ты в какой-то степени прав. Поэтому, делюсь своими секретами, только с тобою, с Люсей, да с двумя моими вышедшими на пенсию сослуживцами. Но при этом искренне заявляю, что с уважением отношусь и к членам ЦК, и политику партии считаю правильной и меры по развитию нашей страны важными. Вот только жалею, что атеизм и отрицание наличия в Природе духовного у нас утвердили как догму. А поскольку я узнал о наличии и важной роли духовного, то  своей работой вроде как пробую, подсказать путь, на котором, мы, не отступая от благородных и справедливых требований партии, можем добиться успехов гораздо больших.
- Мне беспартийному, не пристало судить о делах партийных, да и всё то, что сейчас услышал  вообще нужно не один день переваривать, чтобы хоть что-то усвоилось. Лучше расскажите ещё про школьников, которых нужно обучать по-разному.
- Тут у меня пока конкретных рекомендаций нет. Я понимаю, что делается неправильно, а как исправить, пока чётко не понимаю. Ты усвоил, что рождается каждый обязательно с каким-то даром? Пока наука не позволяет его выявлять, думаю нужно с пелёнок пробовать, самим это определять. Тогда того же выдающегося лётчика не следует загружать изучением ботаники, химии, литературы, истории, иностранного языка. Ему эти науки следует давать только в общих чертах, для повышения его культуры. Зато, специальным знаниям, необходимым для представления о воздухоплавании можно обучать чуть ли не с садика. Закончив начальную школу, где  дают общую грамотность, такой мальчишка может усвоить специальные знания уже на  уровне десятиклассника. А после пятого класса, я бы отдавал всех детей  в специализированные школы. Для лётчиков и конструкторов самолётов одна. Для ботаников другая. Для геологов третья. Для будущих Пушкиных четвёртая. Для  Утёсовых пятая и так далее.
- Так не получится, - засомневался я. - У нас в классе было только семь учеников. И если у нас разные таланты, то выходит, после пятого класса нам должны были  в селе построить семь школ.  Такого ж не может быть.
- При желании эту проблему можно было бы легко разрешить. До пятого класса путь дети учатся при родителях по месту жительства. А с шестого, те у которых сумели выявить дар,  и если они и их родители  согласны развивать этот талант дальше, то пусть отправляют детей в специализированные классы. Думаю, в каждой области достаточно будет от одной до пяти таких специализированных школ по каждому виду деятельности. А некоторые таланты наверно окажутся такими редкими, что можно будет иметь одну специализированную школу на несколько областей.
- Интересно
- Так ты пойми, что к десятому классу, дети в своих направлениях получат столько знаний специальных и сопутствующих, сколько им не могут дать даже современные институты, которые тоже загружены многими не профильными занятиями. А получая высшее образования, они ещё со школы и в будут выполнять научные изыскания, и применять их на деле, уже совершенствуя свою науку ещё даже не закончив обучение.
- Да, так как Вы предлагаете, обучение можно намного ускорить.
- Дело даже не в этом. При таком способе можно, помочь каждому, если хочешь, правильно выбрать свою судьбу. Уменьшить количество ошибок при выборе специальностей. Посмотри. Сейчас всех детей загружают огромным количеством уроков. При этом и дети, и родители, и учителя и даже власти оценивают положение дел в образовании уровнем полученных  отметок. И всеми ставится задача достигнуть самого возможно высокого их уровня. В результате, каждый ребёнок сосредоточен на том, чтобы зазубрить весь этот огромный пласт знаний, большинство из которого в жизни ему не пригодятся. Так это ещё полбеды. Беда заключается в том, что в это время он теряет связь с тем, в чём талантлив, или не может уделять своему таланту достаточно времени для его развития.
- С этим, мне кажется, не поспоришь.
- А потом уже после школы, или после армии, опять же родители или друзья подсказывают, в какой институт лучше поступит, чтобы получить выгодную или модную специальность. В результате получается, то чем сейчас у нас восхищаются. Как из некоторых физиков получились отличные лирики. Так если бы они не тратили время на изучение физики, и углубились допустим в принципы стихотворного изложения мыслей – они бы оказались гораздо талантливее. К тому же, тот выдающийся физик, который обучался на литературном факультете самого престижного университета, вообще окажется лишённым возможности применить свой талант на пользу людям. А будет вынужден мучиться, сочиняя стихи или романы, которые читатели забудут уже через несколько дней после прочтения, или скорей всего даже не захотят читать его труды. И потратив время обучаясь, на лирика, он не в состоянии делать важные открытия в физике, к которой изначально был предрасположен.
- А знаете, что-то похожее у нас уже  начинают делать. По новостям показывают, как проходят всесоюзные олимпиады школьников по математике и по другим предметам.
- Люся мне тоже про них напоминала. Так мне даже жалко этих ребятишек. Ты представь, какую они нагрузку испытывают? Ведь на олимпиаду по ботанике школа не пошлёт двоечника по алгебре. Поэтому и веду речь о раннем выявлении наклонностей. Но у нас представление об образовании закостенело, ещё с тех времён, когда был дан упор на ликвидацию безграмотности. Продолжаем добиваться,  чтобы ребёнок подольше мучился над решением задачи. Вроде бы это поможет ему глубже усвоить правила. Возьми те же арифмометры. Ими школьникам не разрешают пользоваться. Вот и сидит он часами перемножая в столбик или деля большущие цифры, когда мог бы это сделать за минуту вращая ручку арифмометра.
- Нам в техникуме, когда учился, расчёты по экономике заставляли делать на техникумовских арифмометрах, и линейки логарифмические мы покупали, чтобы считать на них.
- Во, хорошо, что мы про машинки и приспособления современные заговорили. Поделюсь с тобой тогда ещё одним секретом, значение которого пока и сам не пойму. Мы с Люсей тебе уже рассказывали, что я научился заглядывать в прошлое и подглядывать за тем, что должно случиться в будущем. И получаю ответы на те вопросы, которые меня мучают,  которые прошу разъяснить.
- Кого просите?
- Мы, же уже говорили с тобою об этом, такое сложно пояснить. Это нужно чувствовать.
- Я помню. Даже не раз думал про то, о чем рассказывали. Получается как в сказках вроде бы. Но я верю, что Вы не обманываете, да и Людмила Ивановна подтверждала это на примерах.
 - Я собственно не для того, чтобы поверил, а чтобы пояснить чего не могу понять. А вдруг ты разгадаешь этот ребус. Ты же моложе.
- Так всё ж наоборот. Чем люди старше, тем опытнее. А молодым полагается только не терять время и самим набираться опыта.
- Я тоже так думал, - с сомнением в голосе сказал он. - Но то, что привиделось заставляет думать, что чем моложе человек, тем может быть ему проще понимать сложное.
- Ничего не понял, - заявил я.
- Я тоже пока ничего не понимаю. Но в будущем. Не знаю, через десять лет или через тысячу будет так, что молодёжь, и даже дети малые станут лучше разбираться в устройстве и будут надёжней управлять теми машинами, которые тогда будут изобретены. И появится возможность, устроить мир таким способом каким предлагаю я, или другими способами, ещё более правильными, если их изобретут к тому времени - именно с помощью и по инициативе детей.
- Вы хотите сказать, что всё так изменится, что дети будут воспитывать родителей и говорить им, что нужно делать, чтобы стало всё хорошо? Ну, это уж, вообще ни в какие ворота.
- Наверно я не совсем точно передал то, к чему прикоснулся. Речь идёт не об этом. А именно о машинах новых. Получится так, что ими станут дети управлять, лучше, чем взрослые. Даже лучше чем очень важные и опытные, как мы говорим сейчас, убелённые сединами авторитеты. Увиденное считаю важным и много думал об этом. Подтверждением того, что увиденное мною наверняка видели и другие умеющие смотреть в будущее, считаю уже имеющиеся попытки привлекать детей для решения глобальных проблем. Наверно читал, как крестоносцы  собирали детей по всей Европе, для освобождения гроба Господня? А как в Китае хунвейбинов назначили чуть ли не верховной властью страны, ты уже сам застал.
- Да у нас в техникуме даже митинг собирали для протеста против бесчинств хунвейбинов.
- Вот и я подумал, что возможно те из имеющих религиозную власть в Европе, и государственную власть в Китае, тоже могли видеть, то что довелось узнать мне. Они тоже поверили, что таким способом получится решать важные проблемы. И поспешили подключить детей и молодёжь к решению тех вопросов, которые им не удавалось решить самостоятельно. Только вот они не увидели, или не обратили внимание на то, что эти дети должны были получить в своё распоряжение такие совершенные машины, управлять которыми   будет сложно даже опытным взрослым. И они способны будут повелевать этими машинами легко и свободно.
- Как-то всё это мудрёно очень. Я совсем не въезжаю, в то, что Вы говорите.
- Я тоже, как не силюсь, не могу  понять, почему так произойдёт? Может потому, что к тому времени учёные с рождения научатся определять таланты каждого ребёнка, и они с младенчества усвоят знания и навыки как управлять теми машинами? Не знаю. Прикинь ситуацию. Может у тебя проявится какой-нибудь вариант объяснения таких событий?
- Не, ничегошеньки, даже похожего, я вообразить не могу.
- Ну, тогда прими мой настоятельный совет в связи с тем, что сейчас рассказал. Потому, что такое произойдёт реально. Постарайся  оставаться не то, что молодым, а даже в какой-то мере становись ребёнком. Это может помочь тебе в жизни. Вникай, живи их интересами и заботами. Потому, что если увиденное мною, произойдёт не через тысячи лет, а через десятки, ты, думаю,  сможешь тоже усвоить то, что постигнут дети будущего. Понимаешь, хотя бы в общем,  смысл, стоящей перед тобою думаю очень важной задачи?
- Вполне! И наверно, это не сложно будет делать. Только, если честно, совсем не представляю, как мне это должно помочь в жизни?
- В том и дело, что я и сам не понимаю, как это будет. Но я уверен, что так будет правильно. А  решать тебе.
Беседы наши затянулись допоздна, и за это время мы даже ни разу не упомянули о том, что хочу податься в звеньевые. Хотя ещё в первые минуты моего приезда заявил об этом и даже отдал брошюру с рекомендациями по организации подрядных коллективов. На следующее утро, пока я спал, Евгений Стефанович успел проштудировать брошюру и был готов к обсуждению того, ради чего я приехал к ним.
После завтрака пригласил в кабинет. На столе лежала не только моя брошюра, но и его записи, в которых он делал предложения по тому, как лучше организовывать работу людей.
Когда устроились за столом, спросил:
- Тебе эта книжица нужна? Её кому-то возвращать предстоит?
- Нет. Я её в плановом взял, когда заявил, что хочу перейти в звеньевые. Возвращать её не нужно и можно выбросить, если в ней нет ничего, что может Вам пригодиться.
- Хорошо. Я собираю все последние материалы по организации производства, чтобы не отстать от новшеств и чтобы понимать, как руководство страны собирается улучшать это направление деятельности людей.
- Но мне не важно, как начальство хочет сделать. Я приехал посоветоваться,  как всё устроить по новому, так как Вы мне рассказывали в прошлые разы.
Евгений Стефанович, полистал мою брошюру и заявил:
- Здесь вот весь процесс строится из расчёта полного контроля руководителей и специалистов предприятия, хотя и декларируется вроде бы некая самостоятельность подрядчиков. По моим же предложениям именно первичные коллективы должны наделяться полной самостоятельностью.
- А что Вы называете первичными коллективами?
-  Первичные коллективы, состоят из людей, которые своими руками делают все дела на производстве. Выполняют непосредственную работу. Ты представляешь иерархию управления производством?
- Как это?
- Допусти, в твоём колхозе кто зерно выращивает? Кто коров доит? Кто этими людьми руководит? Кто руководит и организует деятельность, тех, которые руководят исполнителями? Главным в колхозе является председатель, а кто руководит и ставит задачи председателю? И кто управляет теми, которые ставят задачи председателям колхозов? Всё это называется иерархия управления.
- Теперь понял. Только в колхозе официально главным является не председатель, а общее собрание колхозников. Но на самом деле колхозом руководит, конечно, он самостоятельно, а ему диктуют, что делать в райкоме.
- Ясно. Придётся мне в своих расчётах учитывать и эту особенность. Что в колхозах, пусть и формально, но высшим звеном управления является такой коллективный орган, как общее собрание. Дело в том, что я всё рассчитывал, для промышленных предприятий, для заводов. А там такого нет как в сельском хозяйстве.
- Так заводы ж государственные предприятия. В сельском хозяйстве ведь совхозы, тоже государственные. Там нет никаких общих собраний. И там не председатель, а как на заводе – директор.
- Теперь расскажи мне, как у вас делится структура управления по отраслям.
- Опять не понял.
- Я же сейчас приводил пример, что одни исполнители у вас выращивают пшеницу, а другие доят коров. Управляют этими процессами явно совершенно разные руководители или специалисты. Я в этом хочу разобраться.
Пришлось подробно рассказать об организации растениеводства, и животноводства, и механизации, и электрификации, и о транспортной составляющей колхоза. Выслушав, он резюмировал:
- Согласно инструкции выходит непосредственно руководить и контролировать выполнение вами работ будет агроном отделения и управляющий. Кроме этого надзор будут осуществлять специалисты агрономического отдела колхоза. Кроме этого контролировать использование тракторов и машин будет механик отделения и специалисты инженерного отдела. Выходит, ни о какой самостоятельности вашего коллектива речи не идёт.
- В этом плане у нас, думаю, всё получится как нельзя лучше. Парторг постоянно напоминает, что подрядный коллектив наделяется полной самостоятельностью. А так как подрядных коллективов ни в колхозе, да наверно и в районе раньше не было, то мы будем ссылаться на то, что ЦК советует предоставлять таким полную самостоятельность, и обязательно сможем этого добиться.
- Формально ЦК этого требует, а вот на деле Министерства создают правила, по которым самое главное в коллективе - оценка труда каждого остаётся под контролем высших звеньев иерархии управления. Коллектив вправе самостоятельно распределять, только незначительную часть дополнительных доходов.
- Я уверен, что смогу убедить и Малышкина, и Кулигина и Гожего, что всё, что нам будет причитаться в качестве оплаты, мы между собою будем  распределять самостоятельно, без их вмешательства.
- Если так договоритесь, то это будет огромным шагом к успеху вашего начинания. И я думаю, что поможет тебе договориться именно то, что ты в принципе являешься представителем именно более высокого уровня управления, чем те трактористы, которых пригласил в своё звено. Но в этом вижу следующий подводный камень, которого вы не замечаете, привыкнув к той форме организации и распределению ответственности, которые сложились у нас на производстве.
- Какой ещё камень?
- Я ведь не зря расспрашивал сейчас тебя, по какому праву ты займёшь должность руководителя вашего небольшого коллектива. Все приведённые тобою доводы в принципе подтверждают такое право. Согласен, что и требования агротехники, ты знаешь лучше каждого из них. Могу согласиться и с тем, что особенности устройства тракторов и сельскохозяйственных машин ты знаешь лучше. Но вот практический опыт выполнения работ, согласись у каждого из них намного выше твоего. Ты в практической работе можно сказать любитель, а они профессионалы. А на тебя ляжет обязанность оценивать ежедневный вклад каждого члена коллектива в ваши общие дела. И не имея практического опыта, вполне допускаю, что твои оценки окажутся необъективными. В таком случае, по моим рекомендациям, на следующий месяц коллектив вправе будет предложить  на роль руководителя звена другого более опытного в этом плане. У меня вопрос. Ты внутренне готов будешь уступить эту должность? И далее могут ли руководители высших уровней иерархии вашего колхоза согласиться на то, что звеном со следующего месяца будет руководить не агроном, а тракторист, пусть даже и самый опытный из всех трактористов колхоза?
Я замялся с ответом, а потом не уверенно произнёс:
- Мне кажется, что такая ситуация не может сложиться в нашем звене. Трактористов я подобрал действительно самых опытных, но я уверен, что каждый из них искренне, а не для виду уважает меня и высоко ценит мои знания.
- Не сомневаюсь, что так оно и есть на самом деле. Но мне очень важно для себя понять, смог бы ты согласиться с такой перестановкой, если бы возникла подобная ситуация? И как бы вы смогли осуществить такую замену звеньевого, при многоуровневом контроле со стороны специалистов и руководителей колхоза? Подумай хорошенько и ответь.
Поразмыслив, я сказал:
- Если бы они убедили меня, что я на самом деле неправильно оцениваю работу кого-то или всех, думаю, я бы без колебаний согласился уступить эту обязанность тому, который лучше понимает особенности нашей работы. А чтобы начальство не возникало, мы бы продолжали делать вид, что звеном руковожу я. Никому бы и в нос не влетело. Тем более от этого я бы не проиграл ни в чём. Ни в деньгах. Ни в авторитете. Потому, что о замене знали бы только те, которые в звене. А  если бы узнали другие, то было бы наверно позорным, что агроном не справился с тем, с чем справляется простой тракторист.
После моих слов Евгений Стефанович, даже приподнялся в кресле и воскликнул:
- Своим ответом, ты снял камень с моей Души! Я боялся, что люди настолько испорчены тем к чему мы привыкли, что не захотят менять привычные представления, на те, которые являются более справедливыми. А ты меня порадовал! Если конечно отвечал искренне.
- Вполне даже искренне. Я, конечно, вначале подумал, что такой ситуации вообще не может случиться. А потом, решил, что если бы так произошло, как Вы описали, понял, что поступить  так как сказал, было бы действительно честно и совершенно справедливо. И даже придумал, как это сделать, чтобы не опозориться перед другими специалистами и колхозниками.
- Отлично! В этой связи открою тебе один очень важный для жизни секрет. Если тебе придётся поступить справедливо, в ситуации  не выгодой для тебя. Если не воспользуешься имеющейся у тебя властью, чтобы получить выгоду лично для себя в ущерб, своим подчинённым. То не получив возможной выгоды, ты получишь гораздо больше, от морального удовлетворения тем, что поступил и благородно и справедливо. Поверь мне, что очень важно  в жизни иметь такие ощущения.
Тут я вспомнил ситуацию с Василием Зоренко. Там я поступил не честно, воспользовался тем, что старше его по должности и свалил вину за брак на него. Подумал, что неизвестно радовало бы меня если бы признался членам правления, что он так поступил после моего одобрения. Потому, что наказание мне вынесли бы явно строже того, что решили тогда. Но согласился, что мне, несмотря на прошедшее время, и теперь стыдно становится, когда вспоминаю этот случай.
Дальше он подробно изложил особенности его разработок.
Он считал, что в наше время при традиционной системе оплаты и организации утрачивается мотивация работников в получении положительного для коллектива тружеников конечного экономического результата от их труда и «увековечивается»  отрыв производителя (непосредственных исполнителей) от участия во влиянии на общественно полезное использование выработанных ими средств. Что непременно будет вызывать всё усиливающийся протест. Будет питать нарастание конфронтации в обществе возможно в самых неожиданных сферах. Просто растущие в людях  чувства неудовлетворенности будут искать выход.
Современная  форма организации и оплаты: повременная или по нормам и расценкам, своими приоритетами воспитывает у работников безразличие к результатам труда, а оставляет только интерес к зарплате. Такой пример. Если при работе с оплатой по нормам и расценкам послать сельского тракториста рассевать семена злостных сорняков в хорошо обработанную и тщательно подготовленную к посеву  почву, то он не возмутится. Не возропщет, получив такое распоряжение. Он только может, заинтересовано уточнить, какая при этой работе установлена норма выработки, и какова оплата за норму и за её перевыполнение? Потому, что ответственность за принятое решение лежит на начальнике, скомандовавшем приступить к такой операции. А исполнитель, если даже и подумает, что такая работа приведёт к засорению поля, то посчитает, что руководители знают такое, которое ему не ведомо. И поэтому дают подобное, вроде бы несуразное распоряжение.
В его разработках заметно отличаются и структура управления и способы связей трудящихся с тем, что они используют и с тем, что производят. Производство становится  личным делом непосредственных исполнителей. Они понимают, что от того как он выполнит стоящую перед ним задачу, повлияет на результат их дела. На величину вознаграждения за результат и ему и его товарищам.
Значительные перемены произойдут и в тех инструментах, которые используются при традиционной организации. Например, заметно отличаются  способы присвоения квалификационной классности. При традиционных способах организации квалификационную классность работника или специалиста определяет (устанавливают) уполномоченные государством органы или ведомственные учреждения или специально созданные комиссии на предприятиях.
Присвоение очередной квалификационной классности обычно носит формальный характер, формально учитывает уровень образования, стаж работы, знание определенных правил и некоторые др. показатели. При этом присвоение классности часто зависит от   меркантильных интересов присваивающих,  от политических,  национальных и даже религиозных особенностей, от степени родства с членами комиссии или с руководителем подразделения, и от др. не связанных с интересами производства факторов.
Повышение классности при традиционных формах организации производства предусматривает обязательное повышение оплаты труда. Снижение классности явление чрезвычайно редкое, можно считать не существующим в практических условиях.
На тех же  предприятиях которые станут использовать его предложения изменение квалификационной классности или ее подтверждение – тоже определяет изменение пропорций у отдельных членов коллектива при распределении материальных стимулов. Но решение это является неоспоримым правом членов первичного коллектива. Члены коллективов сами устанавливают, меняют или подтверждают уже присвоенную квалификацию друг другу ежемесячно. Классность каждому члену коллектива увеличивается, уменьшается или оставляется неизменённой решением всего личного состава первичного коллектива, как в производственных коллективах, так и в функциональных, и в коллективах отраслевых специалистов.
При присвоении или подтверждении классности учитываются как прикладные  так и личные показатели и особенности: уровень практически полезных коллективу знаний и навыков, здоровье и физическая выносливость коллеги, его отношение к труду и к поручениям руководителя, умение, качество его изделий, скорость выполнения операций, отзывчивость, сострадание, общительность, мудрость, грубость, черствость, не сдержанность, другие черты характера, личные отношения с остальными членами коллектива, и многие другие свойства замечаемые членами коллектива.
В ходе производства совместная деятельность, при различных производственных ситуациях, на практике у членов коллективов будет  открывать ранее не известные коллегам положительные или отрицательные проявления характера или возможностей организма, или навыки, или знания которые приводят к повышению или понижению классности на следующий месяц у одного или у нескольких.
При этом бесспорное признание всеми участниками такого способа квалификации совершенным или наиболее справедливым – будет играть важную роль в улучшении психологического климата в коллективах и на предприятии в целом.
Учет своего  рабочего времени осуществляется каждым членом коллектива, путем самостоятельной записи в общий журнал  времени начала работы и затем времени ее окончания. При этом наглядность и прозрачность не дает возможности и не вызывает желания приписок. 
В обязанности руководителя первичного коллектива входит суммирования ежедневных затрат рабочего времени каждого члена коллектива, определение (чисто эмпирическим способом) тарификации выполняемых членами коллектива работ, а в конце месяца определение показатель личного участия в общем деле каждого члена коллектива за этот период.
Знакомя меня со своими предложениями, он посетовал:
- Никак не мог придумать удобного названия для показателя личного участия в общих делах коллектива. Тут бы применить словосочетание связанное с коэффициентом корреляции, но у меня это никак не вытанцовывается.
Я удивился:
- А что это за корреляция такая? Никогда о такой не слышал.
- Это такое научное не русское слово. Оно означает взаимную зависимость одного  от другого. Не знаю даже как объяснить. Ну вот в градуснике чем выше температура, тем больше подкрашенного спирта становится в его трубочке. Хотя этот пример наверно не точный. Потому, что корреляция показывает величину взаимного влияния и взаимной зависимости от нескольких разных факторов. Короче для определения степени вклада каждого в общее дело это слово бы подошло.
Уезжал от них я уже ближе к вечеру. Было ясно, что домой добраться не успею. Решил заночевать в Краснодаре,  а с утра пораньше  добираться на автобусах. Можно было бы попробовать, добраться поездом до станции Полтавской. А потом на попутках с Красноармейской  до станицы. Но я знал, что из Краснодара поезда до Полтавской не идут. Вариант сначала доехать до Тимашевска или до Крымска, а потом пересесть на поезд до Полтавской занял бы всю ночь и в результате на работу попал бы наверно даже позже.
До Горячего ключа добрался, когда уже стало темнеть. Взял билет на автобус до Краснодара и с нетерпением ждал отправления. Но двери автобуса были ещё закрыты, и водителя не видно в кабине. Заметил, как к билетной кассе пробежала, вроде бы знакомая девушка. Никак не мог понять кого она мне напоминает. Но когда она повернулась к нам лицом и подошла к автобусу понял, что это Вера из Бакинской, с которой дружил когда работал в Саратовской.
Подошёл к ней, поздоровался. Она  оторопела от неожиданности и даже засмущалась почему-то. Оказывается, она закончила школу и училась теперь в Горячем Ключе. На выходных гостила у своей новой подруги в Пятигорской. А теперь решила съездить на ночь домой взять нужные вещи и денег у родителей. Можно сказать, что просто из вежливости, чтобы подчеркнуть, что мне не безразличны воспоминания о наших прошлых встречах, предложил:
- А давай вместе поедем до Краснодара. Проведём ночь вместе. А утром ты успеешь на занятия, ну а я на работу всё равно опоздаю теперь.
Вера радостно заглянула мне в глаза и спросила:
- А разве так можно?
Даже не веря, что можно получить её согласия, я стараясь не выдавать волнения ответил:
- Но почему же нельзя? Домой мне добраться сегодня не получиться. А в Краснодаре сходим в кино, или в кафе посидим. И с деньгами,  если тебе не слишком много нужно могу помочь, чтобы домой не ездила. У меня наверно рублей тридцать наберётся.
Вера смутилась:
- Да без денег я вполне могу продержаться ещё, наверно целую неделю. А родители бы если дали, то не больше трёх рублей.
- Так в чём же дело?
- Если ты серьёзно предлагаешь, то я сейчас возьму билет до Краснодара, а то я до Саратовской взяла.
- Не нужно. Вон водитель подошёл. Я сейчас договорюсь с ним, что от Саратовской доплачу за тебя до города. Так будет проще.
В городе предложил Вере поужинать в ресторане. Выбрал ресторан при гостинице «Краснодар». В надежде устроиться там на ночлег. Попросил её подождать на скамеечке у парикмахерской, а сам быстро оформил на себя одноместный номер в гостинице на третьем этаже. Получил ключ от номера  посмотрел, можно ли будет пробраться на этаж мимо дежурной, так чтобы она не заметила. Выяснилось, что сделать это невозможно. Решил, что после ресторана попробую уговорить дежурную пойти на нарушение, предложив ей денег.
В ресторане рассматривая меню, Вера сказала, что не знает, что заказывать и предложила чтобы я выбрал блюда для себя и для неё. Я предложил два салата столичных, один антрекот и один бефстроганов. Она не знала эти блюда, я объяснил что это такое и сказал, что когда закажем то она может попробовать и то и другое, а когда решит что нравится больше , то и будет есть. Но она возмущённо зашептала мне:
- Ты, что это ж ресторан. Не буду ж я ковыряться в твоей тарелке. Что закажешь мне, то и буду есть.
Я предложил заказать ещё и бутылку хорошего марочного вина, но при этом опрометчиво похвастал, что теперь я не выпиваю совсем и что сегодня тоже выпивать не буду.
Выслушав, она сказала:
- А я тем более не буду. Тогда не заказывай, не трать деньги. Хотя не грех бы было и обмыть нашу встречу такую неожиданную.
- Так давай обмоем. Ты будешь пить вино, а я ситро. Будем чокаться бокалами, и со стороны будет казаться,  что у тебя простое вино, а у меня шампанское.
- Не, так я не хочу.
Подали горячее. Не спрашивая нас, официантка перед  Верой поставила  тарелку с бефстрогановам, а передо мною с антрекотом.  Вскоре я отрезал кусочек антрекота, положил ей на тарелку и попросил:
- Попробуй, если тебе такое понравиться больше, то поменяемся  блюдами.
Она попробовала и заявила:
- Знаешь, твоё наверно и правда вкуснее, но я буду есть, то что мне поставили. Потому что не сумею, так как ты держать в руках сразу и вилку и нож.
- Так я могу порезать тебе его на мелкие кусочки, и будешь есть одной вилкой.
- Не выдумывай. Мне кажется, на нас и так уже все люди смотрят.
Когда официантка подошла узнать, не нужно ли нам подать ещё чего-нибудь я спросил у неё:
- А не подскажете, может из ресторана можно пройти на третий этаж гостиницы, минуя пост дежурной?
Та понимающе улыбнулась и пояснила:
- С парадного входа вы мимо неё никак не проскользнёте. Но со двора в гостиницу есть чёрный ход. Спуститесь из ресторана на улицу, зайдете со стороны рынка и перед парикмахерской увидите арку во двор. Заходите внутрь двора и сразу же за углом увидите дверь чёрного хода. Поднимайтесь спокойно на любой этаж. Там никого сейчас не будет. Днём черным ходом горничные пользуются, чтобы мусор вынести, а сейчас там глухо как в танке.
- Спасибо Вам огромное. Вы нас прямо таки выручили.
Официантка засмеялась:
- За такой ценный совет причитается  даже больше  чем спасибо.
Я тоже улыбнулся и предложил:
- Добавите в счёт бутылку марочного вина для себя, которую мы так и не решились заказать,  думаю, будет нормально.
Развеселившись она согласилась
- Хорошо. Тогда мне даже и обсчитывать вас не придётся. Сейчас счёт принесу, а то вам вижу, уже не терпится закончить с ужином.
В номер пробрались никого не встретив по пути. Я помылся первым, а когда в душ пошла Вера, ещё раз обдумал план сегодняшней ночи. Дело том, что ещё в ресторане, мне припомнились слова Евгения Стефановича, что если не воспользоваться своею властью, и не добиваться выгоды в ущерб другим, то это даст ещё большее удовлетворение. И поскольку решил, что мне с высшим образованием и работающему специалистом брать в жёны простую деревенскую, можно сказать школьницу, не пристало. Поэтому требовать от неё много не буду. Если окажется, что она девственница, то удовлетворю своё желание без проникновения.
Вера Вышла из душа опять полностью одетая. Я, улыбнувшись, спросил:
- Ты, что в одежде на полу собираешься спать?
- Почему на полу, - спросила она.
- Да потому, что я в свою постель одетых девушек не принимаю.
- Я разденусь. Только стесняюсь немного.
- Так я свет сейчас выключу, и твоё стеснение на этом закончится.
Разобрав постель,  выключил свет. Подождал, пока Вера разделась до трусов и лифчика, и проскользнула под одеяло. Потом и сам улёгся рядышком. Целовались, крепко прижимаясь телами.  Постепенно снял с неё и лифчик и трусы. Оказалось, что она по-прежнему млеет, когда начинаю прикасаться к её грудям. Когда терпеть стало уже невмоготу, спросил девочка ли она или уже стала женщиной? Вера пояснила, что после меня по серьёзному не дружила больше ни с одним парнем и остаётся девушкой.
Согласно своему плану стал двигать членом плотно прижимая его к промежности, но не пытаясь проникнуть внутрь. Трусы свои я не снимал, а только немного приспусти ниже. Когда наступил оргазм, пришлось их быстро поднять и испачкать в сперму. Но на Веру не попало ни капельки. После этого вскоре предложил поспать, потому, что нам завтра следует пораньше выехать ей на учёбу, а мне на работу. Но она не понимала, как можно пытаться уснуть во время такой нашей близости.
Обнимала меня нежно, гладила по голове и телу, а потом не смело спросила, почему я не стал делать того, что она ждала и к чему была готова. Я  кажется, не складно объяснял, что наше будущее с ней пока не определённо. И что если нам не доведётся жениться, то наше поспешное решение может доставить ей в будущем много неприятностей. Выслушав, Вера всё равно продолжала меня ласкать, а я чувствуя, что могу не выдержать и нарушу данную себе установку, довольно. грубо заявил, что нам всё же следует хоть немного поспать, и повернулся к ней спиной.
Утром я решил сначала проводить Веру до автобуса, а потом вернуться и сдать номер. Но оказалось, что арка закрыта железными решётчатыми воротами, сквозь которые невозможно протиснуться. Вернулись в гостиницу и решили, что я пойду к дежурной сдавать ключи, а Вера постоит на лестничной площадке чёрного хода между вторым и третьим этажами.  Когда мы с дежурной зайдём в номер проверить всё ли на месте, она должна будет быстро пробежать по коридору и спуститься по парадной лестнице.
Но когда отнес ключ дежурной, та не стала идти проверять номер, видимо потому, что у меня с собою не было никаких вещей. Спустившись вниз, долго ждал Веру, а она всё не шла и не шла.  Хотел уже возвращаться за ней, когда увидел её стремительно сбегающей по лестнице.
Озабоченно спросил:
- Что скандал вышел с твоими проходом?
- Скандала не было, но тётку за столиком я удивила. Пока шла по коридору она смотрела на меня, вопросительно ожидая что скажу ей. А я, молча мимо прошмыгнула, и вниз. Боялась, что кинется следом, выяснять кто такая.
Отправив Веру автобусом от рынка, поехал на второй Краснодар чтобы уехать ближайшим рейсом. Успел на славянский автобус ранний, который заходил в Красноармейскую. В автобусе обдумывая всё произошедшее с нами, уличил себя в том, что один совет Копачёва использовал, а о другом завете не подумал. Заранее решив, что Вера мне не пара, я поступил не правильно, а так, как он критиковал меня, что считаю лётчика лучше пастуха.  Оценивая Веру, я сравнивал своё образование, свою должность, и свой опыт жизни с её. А понимать для правильной оценки следовало, какой она человек. Может у неё золотой характер и душевные качества такие высокие с которыми, не сможет сравниться  ни образованная, ни культурная, ни модная. А я легко перечеркнул наше с ней будущее, просто исходя именно из тех привычек, которые он так настойчиво критиковал. Тогда же обдумал план того как мне можно подружиться со школьниками.
Через несколько дней зашёл к директору  хуторской школы и договорился с Андреем Николаевичем, что на следующий день приду к окончанию уроков и расскажу ребятам про сельское хозяйство. Учеников собрали в классе мест им было мало и они стояли гурьбой. Учителя, которые вели последний урок и директор тоже остались послушать и уселись за партами. Мне предоставили место за учительским столом. Предварительно я набросал черновик своего выступления минут на пятнадцать-двадцать.  Но увлёкшись в него не заглядывал и поэтому мой рассказ, часто перебиваемый вопросами затянулся почти на час.
Рассказал и том, что такое почва и какие виды почв бывают. Какие растения растут у нас и в других местах и чем они полезны людям. Пояснил как со временем менялся труд крестьян и чем он важен. Особенно ребятам понравилось, когда я описывал таланты и успехи местных полеводов и механизаторов, благодаря которым мы добиваемся заметных успехов.
Боялся, что рассказ окажется детям не интересным. Но по ходу общения понял и даже удивился, что их рассказанное заинтересовало. Даже после завершения беседы, когда директор поблагодарил меня за инициативу и сказал, что теперь можно идти по домам многие ребята не спешили из класса. А Мария Михайловна, которая по совместительству заведовала хуторским филиалом станичной библиотеки, подошла с предложениями:
- Вот  если бы Вы согласились подобные беседы проводить, хоть иногда и в библиотеке  - было бы классно.. В клуб приходят не только наши школьники, но и старшеклассники, и молодёжь, которая в отделении работает, и те которые учатся в институтах и в техникумах. Приходят каждый вечер, как на работу, без прогулов. В кино не все идут, а до самого закрытия слоняются без дела, то в библиотеке, то в фойе, а если погода нормальная,  то по над стенами отираются. А если их увлечь такими разговорами это обязательно поможет повысить и их кругозор и вызовет интерес к проблемам их родителей и старших товарищей.
Я обрадовался подсказке:
- Хорошо. Сегодня ж вечером зайду в библиотеку, и обсудим как всё лучше организовать.
Но попытки организовать беседы в библиотеке не увенчались успехом. Мероприятия такие даже отпугивали тех ребятишек, которые приходили в клуб почитать журналы в библиотеке. Заглянув  внутрь,  и заметив, что здесь  проводится какое-то мероприятие, такие смущённо прикрывали дверь и ретировались. Но когда я собрал ребят перед кинофильмом и спросил чем бы они хотели заниматься в нашем клубе послышалось много разных предложений. Одни выкрикивали, что хотели бы как в станице заниматься в духовом оркестре, другие предлагали организовать вокально-инструментальную группу как в ДК. Предлагали бильярдный стол  установить.
Приехавший навестить на выходных родителей студент Слава Кужильный предложил установить в вестибюле  стол для настольного тенниса. Это предложение показалось мне легко реализуемым, и я пообещал молодёжи, что добьюсь этого.
Мешалкин сначала возражал:
- На хуторе клуб служит только для того чтобы фильмы демонстрировать. У вас даже заведующий числится на этой должности, чтобы было кому принять в подотчёт здание и имущество клуба. А по сути Плетнёв простой киномеханик.  Поднимал как-то вопрос перед отделом культуры,  утвердить для хуторского клуба штат из специалистов с образованием хотя бы на должность заведующего и худрука. Но те твердят, что у нас по колхозу и без этого штат культработников превышен.
Я настаивал:
- Согласитесь. Не честно получается. Станичным вся культура. У них и оркестр, и ансамбль, и спектакли, и спортзал, и бильярд и даже стадион.  А  хуторским только кино.
- Не утрируй. На концерты и на спектакли всегда автобус посылаем за хуторскими. А зимой вижу хуторская молодёжь на дежурке вечерней часто приезжает и в бильярд сыграть и в спортзале в волейбол поиграть.
- Вот установим стол теннисный тогда к спорту можно приобщить и тех хуторян, которым не захочется трястись в дежурке до станицы или тех ребятишек, которых родители вечером не отпустят в станицу.
-  А поместится стол в вестибюле?
- Да там два стола поместится!
- Хорошо. Уговорил.  Только мне ещё придётся с председателем это согласовать. В парткоме денег нет, а колхозными он  распоряжается.
С появлением тенниса вокруг стола собиралась практически вся молодёжь и даже взрослые, пришедшие на кино, пробовали сыграть. Я раньше в Саратовской иногда играл в теннис. Но моё мастерство блекло когда на выходные приезжали хуторяне, учащиеся в славянском техникуме или в краснодарских институтах. Особенно виртуозно играл Геннадий - сын  Мари  Михайловны. Я просил его давать уроки мастерства тем, которые раньше даже не держали ракетку в руках и мы с ним быстро сдружились.
Однажды он приехал на выходные со своей девушкой Надей. Она ездила на учёбу из Бакинской и оказывается была одноклассницей и подругой моей знакомой Веры. Та не зная, что нам придётся встретиться, поделилась с подругой, как  мы провели с ней ночь в гостинице. А Надя, когда поняла, что я живу на этом хуторе - рассказала Генке. Он, узнав  эту историю, заявил, что после этого стал даже уважать меня меньше, и совсем не понимает, как можно было не воспользоваться представившимся случаем. Мне наверно было бы сложно объяснить свои мотивы, поэтому сказал, что вроде бы устал сильно. А он кипятился, не понимая как можно сослаться на усталость, если под боком такое желанное лакомство:
- При чём там усталость? Сделал бы своё дело и мог спать хоть до обеда.
Настольный теннис так увлёк людей, что многие стали приходить в клуб исключительно для того, чтобы поупражняться в этой игре. И вскоре заметил дискриминацию старшими младших. Старшие школьники бесцеремонно отбирали ракетку у младших школьников, а взрослые парни, даже не умеющие играть, вообще не уступали никому место за столом, пробуя со всех сил лупить по шарику, получая от этого явное удовольствие. Я вспомнил, как в техникуме, при игре в бильярд, старшекурсники не   притесняли младших, а проиграв уступали место за столом тем которые «застучали» очередную игру. И решил установить такие же правила и здесь.
Объявил, что по правилам положено при желании сыграть  постучать рукой по столу и заявить, что занимаешь очередь и узнать кто забил очередь перед тобою. Несколько дней приходилось просто дежурить у стола, поясняя всем необходимость соблюдения такого правила. Но вскоре даже младшие школьники не стали безропотно  отдавать ракетку взрослым поясняя, что Орлов установил новые правила и их следует соблюдать. Даже  тем мужчинам, которые пришли в кино, и хотели попробовать себя в новой игре , теперь не получалось использовать силу и авторитет, а приходилось смиряться с необходимостью упрашивать играющих позволить им хоть немного постучать ракеткой по шарику.
Вскоре я стал признанным кумиром не только у молодых колхозников, но у хуторских школьников. Младшие школьники гордились моим вниманием к их интересам и затеям. А старшие старались заинтересовать их стремлениями участвовать во взрослых в делах и заботах жителей хутора. Рассказывали как успешно справляются с домашним хозяйством, как помогают родителям на работе. Парни хвастались, что родители доверяют им не только ездить на мотоциклах но и водить колхозные тракторы и автомобили.
Учительница Гаевая, получила квартиру через дом от нашего одновременно с нами. Раньше они жили в бараке на Головном и её сын Михаил, не имел друзей в хуторе, потому, что до девятого класса учился в Крупском. Водился, только с Алексеем Перепичаем, с которым теперь  ходил в один класс в станичную  школу. А теперь буквально не отходил от меня ни на шаг. Обнаружив общее наше увлечение фотографиями, он в квартире у нас просиживал часами, как только я появлялся домой. И в клубе ходил по пятам. 
К этому времени я уже подружился с работниками культуры станичного ДК. Трудились на культурном фронте в основном молодые. Пожилые состояли только в духовом оркестре и художники-оформители, однофамильцы нашего управляющего были не молодыми. Но я и с ними подружил, на базе моего увлечения и успехов в копировании картин в студенческие годы. Они искренне удивлялись моим способностям, когда привёз и показал мои копии маслом на холсте и картоне. Заведующий клубом Пономаренко, хоть и был молодым, но важничал и всячески выпирал свою роль в культуре и по этой причине значимость в партийной жизни станицы. С ним дружбы не получилось.
Зато теперь концерты дома культуры и в нашей станице и выездные не обходились без моего участия. Раньше у них Нона  Васильевна, просто выходила и объявляла очередной номер. И фамилии исполнителей. Теперь же у них в моём лице появился настоящий конферансье! Мои шутки и сценки заметно улучшали программу. Особенно понравилось самодеятельным артистам, когда я умело применил заготовленные заранее репризы, после неудачного выступления кого-то из них. Потому, что после моих шуток, у зрителей складывалось впечатление, что певица не случайно не попала в тональность оркестра, и смутившись убежала за кулисы, а это было разыграно преднамеренно, чтобы их рассмешить.
После раздумий, решил организовать и в нашем хуторском клубе «Голубой огонёк» на подобие тех которые мы видели по телевидению. Решив, что такой затеей смогу увлечь хуторскую молодёжь. Смущало только отсутствие возможности музыкального сопровождения песен. Уважаемый хуторской баянист, Александр Аврамович Буряк,  уже вышел из молодёжной среды, был женатым, уважаемом среди трактористов мужчиной, в свободное время занятый воспитанием своих детей. Уговорить такого ходить по вечерам в клуб, было бы не легко. Неожиданно обнаружилось, что молодой, недавно приехавший и устроившийся в отделение трактористом Володя  Тесёлкин имеет собственный баян и вроде бы неплохо игранет на нём. Уговаривать его не пришлось, потому как ему самому не терпелось познакомиться с хуторскими девушками, на предмет поиска невесты.
Володя отлично справлялся с поставленными задачами. Мог играть и по нотам, и мог на слух подобрать мелодию ранее не знакомой ему песни вслед за исполнителем. Это очень наглядно проявилось, когда Питенко Нина Алексеевна, придя в кино, послушала наши репетиции предложила, чтобы я включил в программу и песню её маленькой дочери. Римма ещё даже в школу не ходила, но песню «Верните мне маму» исполняла очень даже талантливо. Тесёлкин быстро подобрал эту мелодию на баяне и потихоньку аккомпанировал  девочке. А та пела звонко и проникновенно.
Мы репетировали в комнате библиотеки, и Мария Михайловна улучив момент предостерегла меня:
- Петрович, не соглашайтесь включать эту песню для выступления на «Огоньке».
- Почему? - удивился я.
- А вдруг кто приедет из района, если узнают о Вашей затее устроить вечер отдыха. Или может кто из наших недовольных сообщит, что разрешили петь блатные песни – Вам не поздоровится.
Я обещал подумать. А потом соврал ей, что узнавал в отделе культуры историю этой песни. И что мне вроде бы заявили, что песня не блатная, а народная. И что её даже исполняли на всесоюзном радио. Мария Михайловна успокоилась, а я так хотел, чтобы песня в исполнении Риммы прозвучала, что даже не слишком переживал, за возможные последствия своей активности.
Быстро определились какие песни будут петь отдельные девушки-исполнительницы, какие дуэтом, а какие хором, с привлечением парней. Которые почему-то стеснялись петь, и стоило большого труда уговорить их участвовать в хоре. Зато выступать в сценках они соглашались с превеликим удовольствием. Мне пришлось усесться за написание подробного сценария вечера. Быстро распределил, какая песня лучше подходит для поздравления какому из отделенческих передовиков.
Сложнее оказалось с самими поздравлениями. Поздравлять должны были исполнители песен и сценок. Но им не просто давался официальный язык поздравлений. Если в репетиции песен я не вникал, то здесь приходилось тратить уйму времени на репетицию текстов. Сначала заставил списать и выучить наизусть тексты поздравлений с перечнем показателей и заслуг передовика. Потом недели ушли на заучивание интонаций. Десятки раз приходилось  напоминать после каких слов следует сделать многозначительную паузу, какие слова произнести понизив голос, а что провозгласить торжественно и громко.
Окончательную оценку исполнения поздравительной речи и монологов в сценках оставил за Марией Михайловной. Когда она признавала, что получается уже ничуть не хуже чем в телевизоре, мучить исполнителя наставлениями я переставал. Но всё равно за время прогонов, им по несколько раз приходилось произносить соответствующие слова, с соблюдением всех требований.
Беспокоился за то, придут, ли на «Огонёк,  люди, которым будут посвящены номера выступлений. Но оказалось, что уже в ходе репетиций в хуторе  все знали, кому будет посвящена какая песня, и с нетерпением ждали  приглашения. Наконец выбрали для мероприятия ближайшее воскресенье. Объявили о начале мероприятия в семь часов вечера. Пригласили всех виновников торжества, и всех желающих. В результате зрительный зал клуба оказался полностью забит зрителями и персонально приглашёнными. Народ сидел на раздвинутых вдоль стенок  скамеек зала, но большинству приходилось довольствоваться стоящими местами. У сцены, за отдельными столами чинно восседали передовики, на столах стояли стаканы из отделенческой столовой, бутылки с минеральной водой, с ситро и тарелки с печеньем. Для этого нам всем участвующим в самодеятельности пришлось скидываться по пятьдесят копеек, чтобы закупить напитки и печенье.
Никто ни мы, ни тем более присутствующие, не ожидали того эффекта, который произвело наше мероприятие. Все ожидали примитивного концерта, силами ранее не демонстрирующих певческие таланты местных школьников и молодых колхозников. А получилось грандиозное мероприятие вполне соответствующее той захватывающей картине, которую все стремились не пропустить, когда такое появлялось в телевизионной программе. И исполнение было вполне приличным, и песни самые современные, и чествовали передовиков так проникновенно и искренне, что у некоторых даже слёзы наворачивались на глаза. А песня Риммы, растрогала не только трактористку Люду Зоренко, которой она предназначалась, у которой в этом году ушла из жизни мама, но и большинство зрителей.
По завершению мероприятия школьники разошлись по домам,  а взрослые не спешили расходиться. Все приглашённые передовики оказалось запаслись и закуской и домашним вином, а некоторые и водку припасли по такому случаю. При этом, у каждого из передовиков среди взрослых зрителей оказалась уйма друзей и родственников. Застолье распределилось по всему залу. Выпивали, закусывали, пели песни, танцевали под баян. Обнаружилось, что в клубе уже звучало два баяна. В одном углу не умолкал баян Тесёлкина. А у сцены играл Александр Аврамович. Я даже не понял, когда он у него появился. Плётнёву удалось закрыть клуб только после часа ночи.
 На следующий день я переживал очень, что не запланированное застолье после официального мероприятия, повлечёт нарекание со стороны начальства. Как мне нагорело за выпивку в отделении, на прежней работе. Но никаких мер не последовало. У меня даже сложилось впечатление, что ни в правлении, ни в парткоме и не знали о моей затее. Зато хуторяне были довольны несказанно. Так получилось, что в это утро сломалась наша дежурка, и пришлось бы долго ждать, пока в гараже найдут, чем её заменить, пока перегрузят скамейки для перевоза людей, пройдёт много времени. А разнорабочих из всех звеньев я запланировал отправить на очистку дренажных каналов вдоль шестого и седьмого полей. Собирался уже найти людям занятие поближе, но Надежда Степановна Степанюга  остановила меня:
- Петрович и не думайте ничего менять. Вы вчера нам такой праздник устроили, что мы теперь в благодарность не только до шестого поля пешком пойдём с вилами наперевес. Но могли бы и до Малаив дойти, если бы потребовалось!
 Меня такая оценка сделанного радовала. Зато оставался осадок от организации мероприятия, предшествующий его триумфальному проведению. Когда в пятницу решил заранее отвезти в клуб необходимые столы и скамейки для размещения передовиков, обнаружилось препятствие. На СТФ был прекрасно оборудованный бригадный домик. С санпропускником,  со столовой, с кабинетами заведующего и специалистов и просторной верандой, на которой в обеденный перерыв порой коротали время до пятидесяти трактористов и животноводов отделения. В этой веранде были установлены три длинных дощаных стола и такие же длинные скамейки по бокам столов. На столах лежали подшивки газет, наборы шашек и шахмат. Но наибольшим спросом пользовались домино. Хотел договориться использовать в воскресенье эти столы и скамейки.
Сразу же после обеда поехал на СТФ на тракторе с телегой вместе с молодыми трактористами отделения, чтобы помогли с погрузкой и выгрузкой. Заведующий Запашний Фёдор Иванович, не дружественно встретил уже одно наше появление:
- Вы что все на тележке проперлись? Небось забыли, что на территория следует заходить через дизбарьер, чтобы заразы не занести.
Я попробовал успокоить его:
-Не волнуйтесь. Мы все ходим и сюда в столовую и знаем порядок. Перед барьером все сошли и прошли по опилкам с раствором.
- А приехали за чем хорошим?
- Хочу попросить у Вас на воскресенье столы и скамейки из веранды для клуба. Мы там огонёк собираемся проводить.
- И что на это тебе разрешение дали в правлении или в парткоме?
- На что на «Огонёк» или на столы со скамейками?
- Да на то и на другое.
- Про «Огонёк» мы никому не докладывали. Это вроде как самодеятельность такая клубная. А по поводу столов, с Вами хочу договориться. Ведь на ферме Вы же командуете, - решил подлизаться к нему я.
Но он оказался непреклонным:
- Ни столов, ни скамеек не дам. Люди за ними отдыхают в обед, - и повернувшись к нам спиной направился было в строну кормоцеха.
 Догнав его и придержав за рукав,  пробовал переубедить:
- Так завтра ж столовая не работает. Обед закончился и людей уже нет никого на веранде. А в понедельник с утра привезём их на место.
Глянув на веранду,  он хмыкнул и указал:
- Вон  Петр Дмитриевич сидит за столом газеты читает. Да хоть бы и не было никого тебе какое дело? Сказал не дам столов - значит не дам.
Ошарашенный таким поворотом вынужден идти в столовую к Юменовне договариваться чтобы забрать на время маленькие обеденные столы  с пластиковым покрытием и стулья к ним на выходные. Здесь Запашний был не вправе возражать. Потому, что столовая хоть и находилась на территории фермы, но была в подчинении отделения.
Поведение Запашнего можно было бы наверно спрогнозировать. Я уже давно замечал, что существуют люди, которые используют свои должности, для демонстрация власти. Показав окружающим свою «крутизну» они бывают чрезмерно счастливы. Вот и Запашний пробовал уже не первый раз продемонстрировать в отношениях со мною своё превосходство. Первый раз я столкнулся с этим, когда выписал в колхозе себе поросёнка на откорм.
Придя с квитанцией, обратился к Савельевичу, узнать какой порядок получения причитающегося по накладной. Он пояснил:
- Иди с накладной в ближний маточник. Там старшая Волошина. Она выберет тебе и взвесит кабанчика кастрированного. Накладную оставишь у неё, а кабанчика неси домой. Мешок то, хоть догадался захватить?
Я успокоил его:
- Мешок взял, и даже как мне подсказали, дырки в нём пробил, чтобы поросёнок не задохнулся.
- Ну, тогда иди.
Получив желанного поросёнка, я спокойно направился к выходу. Но у дезбарьера меня уже поджидал Запашний, и остановил словами:
- А ты, что это прихватил в мешке?
- Поросёнка получил по накладной, - пояснил я.
- Вижу, что не щенка, а где это ты его взял? В каком корпусе?
- В первом маточнике.
- Я так и понял, - сурово заявил Заведующий.
И обратился к спешащим с обеда трактористам, продолжил:
- Посмотрите на своего агронома. Думает, если он начальник, то ему всё здесь позволено. Всем поросят выдают со второго маточника, а ему, видите ли, захотелось урвать себе отборного с первого. Но у меня не прорежешь. Начальник, или не начальник, а должен соблюдать порядок. Неси его туда, откуда взял, и получай там где все берут.
Опозоренный, вынужден отнести поросёнка назад, чем очень удивил Ларису. В другой корпус не пошёл и хотел даже переписать накладную на другую ферму, чтобы не вышло нового казуса. Понимал, что Федор Иванович, не просто следит за порядком на ферме, а при возможности ищет поводы, продемонстрировать хуторянам, какой он важный и грозный. Он уверен, что показав, как он не побоялся призвать к порядку специалиста с высшим образованием, занимающего не малую должность в отделении, возвысится в глазах присутствующих. Похоже, храбрости ему предавало ещё и то, что в отделении усиленно обсуждалось моё решение перейти в звеньевые. Ведь должность звеньевого считалась рядовой, а в подчинении заведующего были даже специалисты среднего звена с животноводческим образованием.
Хорошо на следующий день, придя на обед в столовую, увидел, приехавшего на ферму  главного зоотехника колхоза. Сразу же обратился, к нему с просьбой пояснить суть моих неверных шагов во вчерашней истории. Василий Данилович выслушав рассказ, потребовал от Запашнего объяснить ситуацию. А Фёдор Иванович,  сразу же артистично изобразил раскаяние и сочувствие, даже выразил сожаление, что мне пришлось из-за простого недоразумения попасть в неприятную ситуацию.
- Василий Данилович, Вы же знаете,  я всегда стараюсь строго соблюдать все правила установленные специалистами колхоза и района. И тут тоже собирался  пресечь    нарушение. Мы выдавали населению поросят со второго маточника. Думал, что так продолжаем и выдаём оттуда. А когда я  ездил в «Заготскот»,  Савкелич, оказывается уже второй день как начал выдавать с первого, потому что во втором остались только подсосные. Поэтому и накинулся на агронома.
Зоотехник удивился:
- А почему вы сначала выдавали из одного маточника, а потом из другого начали? В чём здесь фокус?
- Да Савельевичу так вроде бы проще отчёты составлять.
- В любом случае это не повод, требовать вернуть поросёнка назад.
- Да я когда узнал, что Петрович не самовольно взял в первом корпусе, а по команде Савльевича - ждал его специально на обед, чтобы извиниться за это недоразумение. Но он вот сам вперёд об этом заговорил.
Мне казалось, что я прекрасно понимаю мотивы таких поступков у выбившихся «из грязи в князи». Таких с показным гонором «бугров» на ровном - месте не уважал. Но порой замечал похожее, и в поведении вполне мною уважаемых людей. Однажды Иван Федотович, по какому-то поводу рассказал, как он поиздевался над инструктором райкома.
Он тогда руководил МТФ №3. А на зимний период райком закрепил ответственных за каждой фермой во все колхозы района. Уполномоченный был дотошным, часто приезжал на ферму и днём и даже до рассвета на утреннюю дойку. Подмечал нарушения, требовал их устранять и не раз даже добивался от правления принимать меры по устранению выявленных нарушений. Унять его активность не удавалось никакими способами.
Но однажды подвернулся удобный случай. Уполномоченный ехал на ферму на УАЗике. На дороге тракторами в распутицу были прорезаны глубокие колеи, которые теперь хоть и замёрзли, но были скользкими.  Его машина не могла проехать на ферму по дороге, и он видимо предложил водителю ехать вдоль дороги по озимому полю. Увидев эту картину Найда, ехавший на ферму в тракторной тележке вместе со скотниками, не упустил возможность унизить инструктора. Остановил их машину и закатил громкий скандал о недопустимости причинения вреда колхозным посевам. Хотя скованному морозом полю, никакого вреда машина не причиняла, он призывал животноводов убедится как представители района не жалеют колхозного достояния и ни в грош не ставят труд колхозников. Как для получения личного комфорта губят урожай такой ценной культуры как пшеница. Потребовал вернуться назад, даже не разрешив машине развернуться. До самого края поля шёл за машиной, следя, чтобы двигаясь задним ходом она строго следовала по своему следу, на котором как он утверждал урожай уже погублен. Одновременно не переставал стыдить инструктора. С той поры тот ни разу больше не появлялся на этой ферме.
Меня это рассказ удивил и озадачил. Пришлось признать, что даже в общем, то грамотные и  успешные руководители, тоже иногда пользуются методами похожими на те, которыми грешат такие как Запашний. А Фёдор Иванович после объяснения со Щербаком, даже видимо затаил на меня обиду, что поставил его в неловкое положение перед руководством. Такие как он люди, унижая, тех, кого рассчитывают унизить безнаказанно - обычно очень подобострастно демонстрируют преданность и уважение тем, которые имеют реальную власть над ними.
Подготовка к «Огоньку» пришлась на период после этого неприятного случая. В  процессе пришлось задуматься о том как осовременить мероприятие. Задумал использовать звукоусиливающие возможности клуба. Плетнёв предложил для этого задействовать резервный усилитель от кино аппаратуры. У меня было два микрофона от магнитофона, и у него тоже один, делать объявления перед показом фильма. Динамики тоже решили использовать от киноаппаратуры. Но для реализации задуманного необходимо было установить на сцене розетки электрические и значительно удлинить шнуры магнитофонов.
По этому поводу обратился за помощью к Ганычу - единственному электрику отделения, который формально был закреплён для обслуживания сложного электрооборудования мощного кормоцеха на СТФ, но обслуживал все три фермы и бригадный стан .  Василий Сергеевич с энтузиазмом кинулся нам помогать.  Запашний же, узнав об этом, категорически запретил, ему не только покидать в рабочее время территорию фермы, но и не разрешил использовать имеющиеся на ферме электрические материалы для клуба. Но Ганыч, сумел как-то убедить начальника электроцеха Орла выделить всё необходимое для клуба, не через ферму, а напрямую из цеха. В результате он даже сплёл длинные пары проводов к микрофонам из необычных и гибких тонких многожильных медных проводов, которые легко сгибались в руках исполнителей, не мешая их движениям.
Потом я мог использовать и усилитель и старые динамики, которые мне подарили музыканты дома культуры, везде где считал нужным. Когда живущие через дом Гаевые организовали для соседей и молодёжи вечер по проводам Миши в армию - довольны наличием громкоговорящего оборудования были не только молодёжь. А и Александре  Васильевне и взрослым соседям  понравилось заявлять свои пожелания, напутствия и советы через микрофон.
 
Рассказываю на проводах  у Гаевых о возможных весёлых ситуациях в армии


Бабушка наша совсем расхворалась. Постоянно твердила, что скоро умрёт и горевала, что я завёз её далеко от родины и похоронят её теперь не там, где похоронен дедушка. Из своей комнаты не выходила. Днём и ночью лежала в постели. Поднималась только по нужде и с помощью мамы садилась на подаренное ей кресло с установленным в него ведром. В субботу категорически отказалась купаться. Утверждая, что поместить её в корыто, мы сможем только силой. Не хотела даже подниматься, чтобы покушать. Мама пробовала кормить её в лежачем положении, но  бабушка с трудом соглашалась открывать рот, поясняя, что кушать ей совсем не хочется. Любые движения ей давались с трудом и сопровождались протяжными стонами.
А в понедельник, когда я приехал домой обедать, мама пояснила, что бабушка час назад умерла. Перед смертью вела она себя очень странно. Вначале сама, без помощи бодро уселась на кровати и стала что-то быстро-быстро  говорить. Не  медленно с одышкой, как обычно, а бодро и быстро, но совершенно не разборчиво. Потом встала рядом с кроватью, и долго поправляла сорочку, волосы на голове и головной платок. Затем очень быстро, не шаркая ногами и не спотыкаясь, прошла в кухню, открыла дверь в веранду, посмотрела в окно  на медпункт в соседнем дворе. Потом так же стремительно прошла в мою спальню. Подвигала ящики письменного стола, поправила покрывало на кровати и вернулась в свою комнату. Но не ложилась, а стояла, держась за спинку кресла и раскачивалась из стороны в сторону.
Ошарашенная мама ничего не могла понять. Так бодро бабушка не двигалась уже несколько лет. Спрашивала у неё, что она хочет сделать, и нужна ли ей мамина помощь, но бабушка не отвечала. А потом устало вздохнула, сказала:
- Хотела посмотреть всё ли в порядке у нас. А то, целыми днями лежу и не знаю, даже что в хате делается.
Мама осторожно уточнила:
- Ну и как Вам осмотр?
- Да всё в порядке, не переживай. А я аж, заморилась пока по хате бегала. Помоги мне лечь. Отдохнуть хочу.
Уложив её, мама немного постояла рядом. Но бабушка лежала спокойно, даже прикрыла глаза, и вроде бы дремала. Занявшись  на кухне плитой, мама  вскоре вернулась в комнату бабушки, посмотреть, чем она занята, и обнаружила, что та уже не дышит.
Вернувшись в отделение, сообщил, что у меня умерла бабушка. И я буду заниматься организаций похорон. В правлении зашёл к председателю и сообщил, что бабушка просила похоронить её рядом с мужем в Воронежской области. Малышкин  даже не удивился такому рассказу и сказал, что сейчас же даст команду подготовить грузовой ЗИЛ, с тем, чтобы в кабине мы могли поместиться вдвоём с мамой. И распорядился профкому, выделить всё необходимое для похорон.  Удовлетворённый, что так неожиданно и легко удалось осуществить бабушкину мечту, поспешил на почту. Составил срочные телеграммы Ульяне Антоновне, что бабушка умерла, и завтра собираемся её хоронить на родине из их двора и крёстной.
В строй отделе гробы были изготовлены заранее. Бригадир уточнил, только габариты бабушки, и сказал, что подходящий гроб сейчас обобьют материей, изготовят крест и отправят всё необходимое на своей дежурке к нам домой. Даже квитанцию из профкома  на гроб и крест сами заберут, потому что я не догадался выписать её. А узнав, что хоронить бабушку мы будем не здесь, заявил;
- Тогда носилки и крест для процессии мы к вам не повезём.
- Какие носилки? - не понял я.
- Да у нас в бригаде аж трое носилок специальных. На высоких ножках. На них гроб нести  на кладбище удобно. Можно хоть вчетвером, хоть вшестером, хоть ввосьмером если очень тяжелого хоронят. И на перекрёстках когда останавливаются, то гроб ставят не на землю, а получается в пояс высотою.
- Хорошо носилки не нужно, а крест сделайте, чтобы там не заказывать.
- Крест, который в могилу, сейчас сделают мужики и с гробом привезут, а я о церковном кресте говорил, что он вам не потребуется.
- Почему.
- Он специальный, лёгенький и фигурный. Его в церкви освящали. А используют  только чтобы нести впереди процессии. Но из станицы увозить его не положено.
После строителей заехал на склад к Илье Ивановичу. Там уже приготовили для меня, набор продуктов, которые колхоз выделял колхозникам, на организацию поминального обеда. Дома увидел, что бабушка уже лежала, в зале на лавке. Местные старушки, совершили необходимый обряд омовения. Одели в  похоронные одежды, которые бабушка, заставила маму приобрести ещё, когда только умер дедушка.
На лбу у неё была бумажная лента, с какими-то церковными письменами. В сложенных руках, горела тонкая восковая свеча. На диване и стульях сидели незнакомые мне старушки, а вдоль стенки стояли бухгалтерские работницы отделения и женщины-звеньевые из полеводов. Под руководством мамы, Черевко Валентина Федоровна, и фельдшерица соседнего медпункта  приготовили еду, чтобы покормить присутствующих. Но ужинать согласились, только старушки. А колхозные продукты, мама решила взять  на родину, чтобы там устроить поминки.
Выехали в четыре часа утра. Поэтому в Бедное приехали до обеда. К этому времени Василий Ильич, и Юрка нашли мужиков и вырыли могилу, рядом с холмиком дедушки. Во дворе к гробу собралось много людей. Мама переживала, что продуктов не хватит. Но тётя Ульяна и тётя Анна заявили, что они забили столько птицы домашней, что и без колхозных продуктов еды хватило бы на всех. Местная  читака,    на церковный лад зачитывала положенные молитвы, а старухи нестройными голосами в нужные моменты подпевали ей. Потом они стали расспрашивать у меня, сам ли я придумал или на Кубани так положено, что на обитой кумачом крышке гроба, из черной ленты был изображён православный крест. Пришлось объяснить, что готовый гроб к нам привезли из колхозного строй отдела. В нём уже заранее дно было  застелено стружками,  и подушка лежала новая,  белая, заполненная стружкой. Нам только простынь свою пришлось застелить для бабушки.
Похоронив бабушку, отбыв поминки, к вечеру выехали домой. Крестная к нам не успела приехать, а в Бедное ехать на похороны почему-то не захотела. Зато через несколько дней приехала  в гости на долго.
В это время и Лев Румянцем прислал письмо с просьбой разрешить ему приехать  посмотреть как живут в сельской местности на Кубани. Мы ответили, что с удовольствием примем его вместе с всею семьёй. Получив наше письмо, он заказал телефонные переговоры и пояснил, что жена и дочь не смогут поехать с ним в отпуск и можно ли ему приехать с двумя его товарищами? Я пояснил, что будем рады им. 
Ребята прожили у нас почти две недели. Была ранняя весна. Ещё никаких фруктов южных не было и в помине. Но было в изобилии закатанных компотов из фруктов. Крёстная старалась демонстрировать свои поварские навыки, а вечерами рассказывала в каких условиях, в  войну ей приходилось готовить еду на фронте. Как на полевой кухне запряжённой не слишком быстрой лошадью удирала от преследовавших её безоружных в японцев, когда заблудилась в степи. И даже пробовала стрелять из карабина в сторону преследователей. Как потом в Японии впервые увидела асфальт.
Дома у нас ребята мало засиживались. Часто даже на обед не успевали. Гуляли вдоль Ерика, а по рисовой системе, гонялись за ондатрами. Ездили в Гривенскую покупать вяленную рыбу. Ездили в Новороссийск погулять по набережной. И поражались, что видели как там, смельчаки купались в холодном и не спокойном море. Когда посоветовал им посмотреть горы в Горячем ключе, они там задержались на два дня. Мы даже волновались за них. Особенно мама беспокоилась, ничего ли с ними там не случилось.
Мама объяснила Левке, что её сестру зовут Марфуша и что она моя крёстная. А я при них тоже, естественно называл  её крёстной. И они тоже стали звать её крёстной-Марфушей. Потом Левка даже в письмах здороваясь перечислял нас с мамой и крёстную-Марфушу, хотя я писал ему, что она давно вернулась к себе в Донецк.
Ближе к началу полевых работ, райком принял решение, неприятное для меня и особенно огорчительное для Мешалкина. Там решили что, несмотря на важную инициативу, и требование вышестоящих органов  увеличивать количество безнарядных коллективов – способствовать переходу специалиста с высшим образованием на руководство звеном не стоит. Поскольку такое использование кадров является не целесообразным. Пришлось мне отказаться от своей затеи.
Зато в успехе тех, кого подобрал в состав звена,  не сомневался. Потому как из значительного количества умелых и старательных механизаторов выбрал самых опытных, можно даже сказать виртуозов возделывания пропашных. Не только в отделении, но и в масштабах колхоза Буряк, Григоренко, Питенко, Лях, Невтрилов и Пятак пользовались заслуженным авторитетом. Звеньевым решил предложить Григореко. Потому что Павел Александрович отличался не только особым трудолюбием, но и при выполнении полевых работ всегда проявлял инициативу и творческий подход к выполнению очередных операций.
Но тут вмешался Мешалкин. Заявил, что в таком ответственном деле следует на руководство коллектива выдвигать коммуниста. Коммунистами в звене были Лях и Невтрилов. Поскольку Невтрилов был намного старше Ляха – выбор пал на него. Поэтому и мой ЮМЗ, который в отделении уже прозвали «именным» достался ему.
В межсезонье полагалось проводить занятия с механизаторами и полеводами по агротехнике. Механизаторы отделения практически игнорировали это мероприятие. И потому, что были заняты подготовкой к полевым работам закреплённых за ними агрегатов и прицепных машин. И потому, что на таких занятиях рассказывали азы агрономии, с которыми они были прекрасно осведомлены на практике. Женщины из полеводческих звеньев посещали занятия дружно и охотно. Во-первых так как время занятий было оплачиваемым, и во-вторых потому что они позволяли отдохнуть от выполнения очередных работ, в непогоду, а порой и по раскисшей земле. Такие занятия обычно агрономы отделений проводили формально. Иногда что-то сообщали из элементарных сведений по уходу за растениями, а часто просто отвечали на вопросы, интересующие колхозниц. Или под видом занятий просто предоставляли им  время для двухчасового отдыха.
Учитывая наличие новой безнарядной структуры в отделении, я не формально отнёсся к  занятиям. Знал, что механизаторы отлично справятся с механизированными работами, но при выращивании свеклы предстоит много ручного труда, который по технологии предстоит осуществлять именно женщинам полеводам. Их поэтому даже прозвали свекловичницами. На рисовых чеках трудились поливальщицы, в животноводстве доярки и свинарки, а в суходольных отделениях полеводов звали свекловичницами.  Хотя им приходилось трудиться и на зерновых токах, и на заготовке сена и даже порой в животноводстве и на многих других работах, не связанных с возделыванием корнеплодов. По факту они являлись разнорабочими.
С учётом всего этого занятия с ними я превратил в подробный анализ их роли в возможных успехах механизаторов отделения, взявших на себя ответственность за выращивание пропашных. Которые согласились, чтобы уровень их оплаты был напрямую зависим от выращенного урожая. На занятиях постарался убедить слушательниц, что именно при выполнении ручных работ на свекловичных полях, во многом зависит величина урожая. корнеплодов. Подробно рассказывал о морфологических и биологических особенностях свёклы. На схемах и рисунках, поясняя как страдают истекая  эти растения,  если вынужденно остаются расти скученно.
Тогда в стране ещё не научились выращивать одноростковые семена этой культуры, поэтому всходы появлялись «букетами». И оставить по одному растению в букете предстояло обязательно в фазу семядольных листочков, до появления первых настоящих листьев. Опоздание вызывало значительное снижение урожая. Рисовал плакаты демонстрирующие, почему при междурядной обработке механизаторы не смогут уничтожить сорняки в рядах, а только в междурядьях.  Уточнял насколько снижается урожай при наличии таких сорняков. Чувствовал, что время затратил не напрасно. Женщины, не только стали лучше понимать влияние их труда на процессы развития корнеплодов, но и уяснили свою значимость, для материальной оценки результатов работы членов безнарядного коллектива. А тётя Шура Кужильная ещё и напомнила мне, что их материальное поощрение за участие в выращивании свёклы,  выдачей  сахара ведь тоже прямо зависит от того какой урожай корнеплодов соберут механизаторы отделения.
Пришлось отметить, что и механизаторы тоже очень ответственно отнеслись к выполнению очередных задач и старались максимально облегчить труд свекловичниц. Удивил их творческий подход к первой механизированной обработке всходов свёклы.  Как только обозначились рядочки всходов Лях попросил Григоренко, помочь ему настроить культиватор на полное уничтожение проростков сорняка. Потому что Павел Александрович на кукурузе и подсолнечнике так настраивал пропашной культиватор, что сорняков на посевах почти не оставалось.
Я не понимал, почему они поехали для настройки в поле, а не проводили регулировки на чистой площадке машинного двора и тоже подъехал к ним. И тут узнал хитрость, на которую до этого не обращал никакого внимания. Оказывается сошники свекловичной сеялки с годами по разным причинам, смещаются относительно соседних сошников порой даже на несколько сантиметров. Поэтому почти ни одно междурядье не соответствовало положенным сорока пяти сантиметрам. На поле Григоренко заставил Николая заехать культиватором на первый проход сеялки. Воткнул спички точно в линию рядков всходов. И уже в отношении этих спичек они стали устанавливать защитную зону каждого междурядья.
Николай заявил, что сможет добиться такого ювелирного вождения, что не повредит всходы, даже установив защитную зону в три сантиметра. Гиргоренко сомневался, хотя он сам на других пропашных именно за счёт учёта действительного расположения сошников на сеялках умел обрабатывать посевы с защиткой около пяти сантиметров.
Он убеждал:
- Если сделать такую регулировку, то бабам даже тяпки не придётся брать на поле. Но тут палка о двух концах. Бабам работу облегчишь, а свеклы порежешь столько, что не рады будем этой чистоте. Я на кукурузе когда культивирую поле засеянное одной сеялкой устанавливаю на пять сантиметров. Но как только хоть на секундочку отвлечёшься – так и вырезал метра два, а то и до пяти. Так на кукурузе шесть рядов обрабатываешь. А у тебя сразу двенадцать. Те же бабы тебя прибьют. Да и Петрович вон претензии предъявит, и брак в работе звена отметит.
Я согласился:
- Николай, Григоренко прав. С такой точностью вести трактор невозможно. И твоё желание облегчить труд свекловичниц, действительно обернётся заметной потерей урожая.
Лях возражал:
- Но попробовать ведь можно. Если на первом же проходе вырежу хоть пол метра – переделаем на четыре вместо трёх.
 - Попробовать можно конечно, - согласился Григоренко.
А я сомневался в успехе:
- Думаю, не стоит и пробовать. Только время потеряем.
Но Николай упорствовал:
- Времени на это много не затратим. А вдруг получится. Тем более, что мы теперь не по расценкам работаем. Мне спешить за нормой не нужно. Могу хоть на первой передаче ездить.
Пришлось согласиться. Когда отрегулировали и закрепили все лапки, Николай сел  в кабину, опустил стекло на дверке и высунувшись из кабины так, что его глаза оказались на одном перпендикуляре с гусеницей трактора, включил первую передачу и не отрывая глаз от траков начал движение. Проехал без остановки метров сто. Мы с Григоренко шли следом, и не нашли ни одного повреждения всходов. Павел Александрович, даже заметил дополнительный эффект:
- Посмотрите. Бритвы при движении рыхлят землю у рядков и она сыпется в строну свёклы. Свёкла ещё в фазе вилочки, но её не засыпает землёй, а те проростки сорняка, которые уже появились на поверхности, земля засыпает и они засохнут.
Решили продолжить эксперимент дальше. Теперь Николай включил уже третью передачу. Но двигался на малом газу. В результате опять никаких повреждений. А эффект от присыпки землёю в рядах при увеличении скорости даже усилился. Всходы как бы даже окучивались почти на сантиметр в высоту. Остановившийся посмотреть на качество,  ехавший на полевой стан на «моём» ЮМЗ  звеньевой. Невтрилов - даже не верил своим глазам. Не видя как работает культиватор казалось, что обрабатывается всё междурядье впритык к самим растениям. Поражённый допытывался как такое можно сделать.
А Григоренко шутил:
- Анатолий Захарович, это Евгений Петрович, специально подарил для нашего звена такое приспособление научное на культиватор, которое не только  междурядья обрабатывает, но и в рядах от одного всхода до другого всё засыпает рыхлой земелькой
 Я отвёз Григоренко в отделение, а сам в течение дня чуть ли не каждый час наведывался на свекловичную плантацию, чтобы лишний раз убедиться, что не ошиблись, приняв  такое решение. К своему удивлению не смог обнаружить вообще ни одного повреждения растений. Правда, Николай жаловался, что от чрезмерного напряжения, он при разворотах, вынужден по несколько минут отдыхать, потому, что глаза сильно устают от такого непривычного напряжения.
Свекловичницы отнеслись к своей работе не менее ответственно. В этом году на каждую пришлось по два гектара и сорок восемь сотых. Пономарёва разбила плантацию на участки такого размера и пронумеровала их. Сначала звеньевые доставали из ящика записки какому звену с какой стороны поля достанутся их наделы. Потом написали записки с номерами участков и каждая свекловичница выбирала какой участок достанется ей.   Я не уставал им напоминать, что оптимальный срок разборки букетов всего  четыре-пять дней. Проникшись важностью момента они с рассвета собирались в отделении для поездки на поле и трудились до темна. При этом практически все приходили с детьми. И не только с девочками, но и с мальчишками. В результате из дежурки пришлось  скамейки выгружать, потому что даже стоя вплотную люди еле помещались в кузове.
На обед не ездили, а перекусывали тем, что захватили из дома. Я тоже с самого утра наведывался к ним, а потом в течение дня ещё пару раз проходил поле по диагонали, отмечая какие погрешности заметил на чьём участке. А когда они вечером собирались у дежурки для поездки домой зачитывал свои записи, советовал на что кому обратить внимание, а кому даже следует вернуться и повторить там, где расстановка слишком густая, или где обнаруживал в букетах по несколько растений.
Прасковья Михайловна Кужильная с удивлением заявила:
- Петрович, Вы со своими рассказами  переделали в этом году нас из хозяек в агрономы.
Я не понял и уточнил:
- Как это?
- А так – раньше мы одна перед другой соревновались у кого подзорники на кроватях красивее, у кого занавески богаче, у какой забор крашеный красивее. Теперь же гордимся: у кого расстановка свёклы правильней и у какой во всех букетах строго по одному растению остаётся. Вон даже детишек малых приучили пальцами мерить между растениями. Если б не темнело – всю ночь бы некоторые с поля не уходили.
Мордовцова не согласилась:
- Тебе Михайловна легче. Ты сноху взрослую взяла в помощницы. А с нашими - хлопот не оберёшься. Сама стараешься не ударить в грязь лицом и перед начальством и пред детьми своими. А потом еще и за ними время теряешь проверяешь и переделываешь если напартачат.
Но Кужильная засмеялась:
- Кому легче это ещё нужно посмотреть. Ты своим скомандовала ехать с тобой -  и оба поехали. А моя сноха дома даже и не знает, где что на огороде растёт. Чуть ли не на коленях пришлось её уговаривать поехать на помощь. – И повернувшись к снохе, спросила,- Правда ж Наташа?
Вера Василенко пожаловалась:
- Вы нас так завлекли этими сроками короткими, что  времени не остаётся для отдыха. С рассвета до темна на поле, и дома ещё целый воз других дел. А нам ещё на постой определили трёх геодезистов. Их же тоже как-то обустраивать приходится. Вы не поверите, этой ночью можно сказать глаз не успела сомкнуть.
Постоянный водитель отделенческой дежурки Николай Толочёк вмешался:
- Не верьте Вы ей Петрович! Из-за квартирантов у неё всю ночь ноги не смыкалась, а она про глаза тут нам втуляет.
После его слов разразился неудержимый смех. Смущённо смеялись даже дети, многие из которых поняли смысл сказанного водителем.
 Но Вера и виду не подала, что смутилась:
- Ну и что ж тут такого плохого? Иначе молодость пройдёт и вспомнить будет нечего!
  В результате люди хоть и устали, но забирались в кузов с весёлыми лицами и в хорошем настроении. А как только машина тронулась, сразу же зазвучала обязательная для поездок песня. 
Погода стояла подходящая и почти все свекловичницы уложились в срок. И я от всего сердца поблагодарил их за поистине героический труд и поздравил с успехом. Только у нескольких, которые не имели помощников, таких как  сёстры Бережняк из второго звена, не хватило ни сил, ни времени выполнить задание.
Звеньевые после завершения разборки букетов потребовали не направлять их на другие работы, а позволить задержаться ещё на один день на свекловичном поле. Не совсем понимая их просьбу, не стал им возражать. На работу поехали в обычном режиме с восьми утра. А на поле вначале каждое звено всем коллективом помогало отставшим подругам завершить разборку букетов, а потом прошлись каждая по своему участку, исправляя обнаруженные ошибки. Как мне потом сказала Буряк Мария в основном просто для того, чтобы полюбоваться результатами своего труда. К обеду дежурка развезла их по домам.
Иван Федотович даже не понял наших шагов:
- Вижу бабы запросили отдых, после такой напряжённой недели. Если будут настаивать можно и два дня дать и отмечать их рабочими, чтобы выхододней хватило по итогам. Но не пойму, зачем ты их ещё раз на поле возил?
Улыбнувшись, пояснил:
- Мне сегодня одна заявила, что им захотелось просто поехать и полюбоваться своей работой. До этого им и голову поднять было некогда, а сейчас походили по делянкам, полюбовались. А вообще-то они сами, без меня  придумали подтянуть тех, которые были без помощников и не закончили. Те бы могли и сегодня не управиться, а у свёклы уже пробивается первый настоящий лист.
Найда согласился:
- Ну да гуртом оно и батька быть легче.
К тому времени, когда настала пора прополки свёклы, Лях повторил свою виртуозную культивацию. Теперь ему пришлось увеличить защитную зону почти до пяти сантиметров, но растения уже раскинули свои листья, и полоть в рядах женщинам было почти нечего. По результатам года урожай пропашных в отделении увеличился настолько, что члены звена получили рекордную оплату, а у свекловичниц почти в полтора раза выросла натуральная оплата сахаром.
Мне казалось, что так дружно, с задором и даже весело не трудились колхозники ни в одном другом отделении. А Найда даже как-то похвалил меня:
-Знаешь ты так заражаешь своим юмором и весельем, что мне даже стало на работу спешить охотней чем домой.
Были конечно и те, которые не принимали шутливого настроя. Нина Решитько как-то даже замечание сделала:
- Петрович, Вы на такой серьёзной должности, а постоянно с шуточками.
Но большинство не только  одобряли мой подход но и сами старались подыграть в веселом настроении. Как то даже в МТМ наши механизаторы со смехом рассказывали как я привёз им такой арбуз с нашей бахчи, что его хватило наестся всем присутствующим и даже осталось больше половины. В жаркий полдень Пятак обратился ко мне:
- Петрович, жара, пить хочется. Не смогли бы Вы смотаться на бахчу и привезти нам на поле такой большой арбуз чтобы одним наелись и ещё осталось.
Я согласился и поехал на бахчу. А когда все собрались угоститься достал небольшой арбуз - явно не зрелый. И сказал, что не смог найти на бахче такого огромного арбуза, чтобы все наелись и ещё осталось. Поэтому привёз им этот. Который даже если и начнут есть, то гарантировано большая половина останется не съеденной. Долго все смеялись и хвалили меня за находчивость, когда я подал ещё три больших и спелых арбуза. Но их съели полностью.

 


На следующий год меня мучил вопрос, как так сделать, чтобы не возникало тяжёлого периода перенапряжения сил, какой возник в прошлом году при разборке букетов. Площади свёклы в заданиях отделению не уменьшали, а состав звеньев даже сократился, потому, что часть женщин из полеводства забрали в животноводство. Мордовцова; Бережная и Ёлкина стали доярками; а Вербу  забрали в свинарки. Я понимал, что поступаю не честно, использую их энтузиазм и ответственное отношение к заданию. Ведь фактически выходило, что принуждал их, или вернее сказать, уговорил взяться за выполнение того, что выполнить фактически не возможно использую даже весь световой день. Помогло только, то, что они придумали подключить к работе своих близких.
Вспомнил, разговоры с Копачёвым о производительных работах и непроизводительных. Посчитал, что в отделении трудятся тридцать шесть различных руководителей, специалистов и счётных работников. Предложил управляющему в новом сезоне обязать этих не слишком занятых в течении дня колхозников обработать наравне со свекловичницами хотя бы по сорок сотых посевов свёклы. Любой здравый человек способен справиться с таким заданием за три-четыре дня, даже если использует для этого не всё рабочее время. А во имя повышения урожая могут поработать и сверхурочно.
Иван Федотович согласился сразу и издал соответствующее распоряжение, включив в него всех тех, кого я перечислил. Не сделал он исключения и для себя. Правда, некоторые из руководителей пробовали возражать, рассказывая, как они не успевают справиться со своими основными обязанностями. Но управляющий парировал:
- Если не успеваете днём, тогда идите на поле с рассвета,  как бабы ездили в прошлом году, или после работы.  Но чтобы кровь из носу,  в пять дней уложились.
Видя, что свекловичницы опять пришли с детьми, многие специалисты вышли на разборку букетов тоже семьями. Иван Федотович привёз на поле даже интеллигентную и по-городскому ухоженную Эмму Гавриловну и дочь - и до вечера они завершили начатое. Моя мама тоже вызвалась помогать мне. Выезжали с ней с утра. Я отвлекался по важным делам, а она делала перерыв, только когда ездили с ней домой обедать. Зато получалось так, что не я контролировал как агроном качество нашей с ней работы, а она постоянно вынуждена исправлять мои ошибки. Потому, что я идеально соблюдая расстояние между оставляемыми букетами, частенько допускал в букете и по два, а иногда и по три растения.
Другие специалисты и руководители тоже старались, потому что не хотелось выполнить задание с качеством, уступающим качеству простых колхозников. Но некоторые из привлечённых, демонстративно игнорировали требования. Запашний, Иршенко и Масниченко не спешили уложиться в положенный срок. А на замечания о нарушение качества отвечали, что они обучались не свеклу продёргивать, а совсем другому. Но было видно, что у жителей хутора такое поведение не прибавило им авторитета и даже вызывало осуждение. 
На хуторе повезло мне и с вступлением в партию. Секретарём отделенческой парторганизации уже много лет был Яцина. Он прилежно выполнял все секретарские обязанности, но эти нагрузки занимали у него много личного времени. Когда я стал постоянным жителем хутора, он стал просить меня выполнять некоторые поручения вместо него. Раньше ему обратиться с такой просьбой было не к кому, потому, что здесь не было ни одного грамотного специалиста или руководителя с высшим образованием.
В первую очередь он предложил вести политучёбу для коммунистов и специалистов. Планы занятий, программы и пособия предоставлял райком. Темы были простые.    Историю партии  мы изучали в институте, а материалы очередных съездов и пленумов я всегда внимательно читал, для того чтобы быть в курсе современных требований. Для коммунистов посещение занятий было обязательным, а специалисты могли посещать их по желанию. Но и те и другие считали такие мероприятия не важной формальностью. Коммунисты часто находили предлоги; чтобы отпроситься с очередного занятия. А я, отпуская их, не отмечал такого как отсутствующего, чтобы им потом не устраивали разборки на собраниях. 
Специалисты вообще игнорировали эти занятия и вынужденно заходили на них в «ленкомнату» только если на территории отделения появлялся кто-то из главных специалистов или Мешалкин. Меня же  поражало усердие в политучёбе счетовода Пономарёвой. Она не пропускала ни одного занятия, хотя в принципе даже не обязана была быть на них. Поскольку не являлась специалистом отделения, а была рядовым счётным работником. Ходила она на занятия с толстой тетрадью. В которую записывала:  темы, план занятий и довольно подробно конспектировала, то о чём я рассказывал. Даже как-то интересовался, зачем она делает такие записи? Ведь спрашивать слушателей о том, что изучали, не спрашивали. А она поясняла, что так ей лучше понимать, то, что изучаем.
Дополнительная нагрузка мне была не в тягость, и даже радовало,  что коммунисты заявляли: вроде бы провожу занятия интересней, чем это делал Иван Иванович. Оно и понятно. Он  приезжал и просто формально быстро зачитывал текст из пособия или решение пленума и спешил домой в станицу. Я же мало того, что старался основательно подготовиться к очередному занятию, так ещё и пробовал вызвать обсуждение темы, дискуссию. Часто даже уже по дороге домой мы с попутчиками после занятий, в пути продолжали обсуждение.
Во время обсуждения темы о моральных требованиях к коммунистам и членам социалистического общества Пономарёва поинтересовалась, как расценивать смещение с должности первого секретаря нашего райкома Бадрана. Вместо него Красноармейским районом назначили руководить Горового, бывшего раньше председателем соседнего колхоза. А среди жителей поползли слухи, что Бадран и образ жизни вёл не пристойный. И вроде бы был замечен в интимных отношениях с ученицами Славянского сельскохозяйственного техникума. И вроде бы жена его, при каждом новом завозе товаров в ювелирный отдел районного универмага, выбирала себе  самые крупные золотые украшения с дорогими камнями, и не оплачивала их. Утверждала, что муж заплатит за покупку. Но тот никогда не ходил в универмаг и ничего не плати. А директор не смел при встрече напоминать про долг. В результате недостачу сообща покрывали всем коллективом продавцов.
Александра Фёдоровна спросила:
- А как Вы считаете Бадрана теперь из партии исключат и посадят за то, что  творил пока был у власти?
Я пояснил:
- Слухи эти я тоже уже слышал, но только как говорится в бабских разговорах. А официально объявлено, что он освобождён  в связи с переходом на другую, вышестоящую должность.
Голондарёв поинтересовался:
- А о чём вы речь ведёте? Я наверно по глухоте своей, от  чего-то отстал?
Пономарёва пояснила:
- Про Бадрана узнали как он девочек молоденьких топтал, и жену его разоблачили, что из универмага гребла всё не оплачивая. Его за это всё и попёрли из секретарей, а Джерелиевского Горового поставили на его место.
Голондарев хмыкнул:
- Про замену секретаря читал, а про девочек не слышал ничего.
- Про такое разве напишут! - воскликнул Маташов.
- Вот это-то и плохо! Изучаем, каким должен быть моральный облик коммуниста, а начальник коммунистический, его нарушает со всех боков, и с него как с гуся вода, - возмутилась Фёдоровна.
- Если даже всё то, о чем сейчас люди сплетничают и правда, то я думаю его не будут так наказывать чтобы народ узнал. На бюро в крайкоме пропесочат по всей строгости. Но исключать из партии, а тем более судить не станут ни за что. Потому, что тогда получится, вроде в крайкоме тоже оплошность допустили. Недостойного человека назначили районом руководить. И звание «Героя социалистического труда», получается, ему не заслуженно присвоили, - предположила Перепечай.
- А по мне так это не справедливо. Даже можно сказать, что на лицо нарушение принципа всеобщего равенства перед законом. Колхозника за вынос из магазина не оплаченного судили бы как за воровство. А его покрывают, чтобы крайком не позорить, - заявил Невтрилов.
 Пономарёва поддержала его:
- По сути, его жена нас всех обирала. Ведь продавцы в универмаге не из своей зарплаты покрывали то, что она нахапает. Они нас простых работяг обсчитывали. Цены завышали. Сколько уже говорили, что те же штаны, или ботинки, или пальто в Краснодаре намного дешевле, чем в районном универмаге продают – продолжала Фёдоровна.
 А Лях спросил:
- А откуда вы всё это берёте и про студенток, и про жену его?
- Так люди то, всё знали уже давно. Только боялись говорить вслух об этом, - пояснила она.
- А может, ничего и не было такого? Просто пришло время, ему на повышение идти на краевой уровень – его и перевели. А здесь, кто-то обиженный в отместку стал такие слухи распространять, – произнёс Кукушкин.
В результате эту тему мы обсуждали гораздо дольше, чем было отведено для занятий, но к единому мнению прийти не сумели.
А мне благодаря Бадрану удалось сделать удачное приобретение. Многие вещи тогда были в дефиците. Я где-то читал, что тульский оружейный завод выпустил многозарядное охотничье ружьё. Достать такое не приходилось и мечтать. А тут вроде бы специально для первого секретаря райкома выделили району такое ружьё. Бадран его почему-то не стал приобретать, и его выставили в охотничьем магазине. Я застал этот момент. Охотники с восторгом рассматривали новинку. Но купить его, мало кто был готов, потому что стоило оно более трёхсот рублей.
Узнав, что оно находится в свободной продаже, я помчался домой уговаривать маму разрешить сделать такую покупку, которая на многие годы будет вызывать зависть у товарищей. Она  хоть и не слишком охотно, но согласилась. И я стал обладателем МЦ-2112, у которого был выбит на стволе только пока ещё четырёхзначный порядковый номер. Ещё  работая в Ильиче и в Саратовской,  полюбил пешком обходить свои поля. А теперь с таким ружьём за плечами,  мои обходы становились не только важным элементом работы, но и приносили наслаждение охотника.
Вскоре Яцина убедил парторга, что на хуторе, обязательно необходимо   иметь грамотно специалиста, состоящего в партии, чтобы можно было поручать ему ответственные задания на этой территории. И что другой кандидатуры кроме меня здесь нет. Тот согласился.
У меня спросили как отношусь к вступлению в партию. Я помнил наставления Середина, о том, что беспартийному сложно продвигаться по служебной лестнице и заверил, что давно мечтаю об этом. Иван Иванович, сам собрал для меня рекомендации, а содержание Устава КПСС я и до этого знал неплохо.
Только на бюро райкома Горовой стал ругать Мешалкина, что он подготовил для вступления специалиста на руководящей должности, в то в время как ЦК даёт установку на повышение процента рядовых тружеников. Но Анатолий Семёнович пояснил, что на хуторе я буду единственным коммунистом с высшим образованием, и это позволит поручать мне организацию важных мероприятий. Так я и стал коммунистом.
После этого на меня посыпались общественные нагрузки. И заведующим агитпунктом  меня постоянно назначали, и председателем избирательной комиссии. Правда я сразу же приспособился основную часть работы, особенно бумажную её часть перекладывать на других. Библиотекарь Мария Михайловна поневоле вечерами просиживала в агитпункте. Без зазрения совести передавал ей все агитационные материалы, а она не возражала предлагать их посетителям клуба. А добросовестную и педантичную Любовь Алексеевну, заведующую детским садиком - постоянно назначал секретарём избирательной комиссии.
Несмотря на то, что многие заботы перекладывал в общественных делах на других, в целом стремился добиться, чтобы порученное выполнить на высоком уровне. Помню столько нам доставил хлопот Клемёнов. Во время очередных выборов мобильные члены комиссии уже давно с опечатанными урнами, посетили  на дому тех, которые были отмечены как не имеющие возможности прийти на избирательный участок. Съездили даже к тем, которые по каким-то причинам допоздна не успели проголосовать.
Его же дома не застали, хотя ездили к ним трижды . Жена сказала, что он ушёл голосовать ещё с утра и до сих пор не возвращался. Время было позднее. Избирательный участок был оборудован в клубе, но молодые  и в этот день пришли к клубу и толпились во дворе. Уговорил их срочно прочесать всю территорию хутора и хоть из-под земли,  найти пропавшего. Не хотелось, чтобы на нашем участке явка  была меньше стопроцентной. В результате его пьяного нашли спящего в копне сена на берегу Ерика, и чуть ли не бегом доставили на участок. Запыхавшийся, полусонный  и помятый он опустил свой бюллетень  буквально за пятнадцать минут до завершения голосования и вскрытия урн. Зато у нас в протоколе, в очередной раз была отмечена, поощряемая властями, стопроцентная явка.
Вначале, после развода переживал, что удовлетворять свои мужские потребности как в студенчестве придётся вручную, без партнёрши. Но оказалось, что труда не составляло найти себе подругу, готовую делить со мною постель. Как только Таня уехала к нам с Мандриком обратились молодые  учительницы, которые из станицы приезжали в хуторскую школу вести занятия. Они не хотели возвращаться домой пешком, и не хотели ждать вечернюю дежурку. Попросили, чтобы мы их отвозили на своём транспорте и предложили оплату за услуги натурой. Вовкина полупустая квартира стала идеальным местом для таких встреч. Потом когда товарищ уехал, переключился на хуторских.
Люда - сестра Василия Зоренко, три года прожила в станице в семье мужа. Закончила колхозные курсы трактористов, а когда развелась, вернулась в родительский дом и пришла на работу в отделение. Жила одна с маленьким сыном и как-то пригласила зайти посмотреть, как она по-современному обустроили старое жилище. Зашёл, посмотрел, похвалил, даже поцеловал в похвалу. Потом поцелуи затянулись. Но на постель она не согласилась, заявив, что ей ещё с детства внушили, что при первой встрече нельзя уступать, иначе можно прослыть развратной. Но если зайду к ней завтра или в другой день, то она с радостью ляжет со мною в постель.
Наши встречи ночные длились долго. Кроме постели её радовало, как я ловко нахожу общий язык с её маленьким сыночком. Поражалась, что даже спать ложиться я его легко мог уговорить, а у неё это не получалось. И капризничать он прекращал по моей просьбе. Это её так воодушевило, что она стала очень настойчиво намекать на возможное создание семьи. В мои планы это не входило. Но радовало, что отказ от такого шага, не грозил ей никаким позором. Потому, что для меня интим был  делом глубоко личным, даже секретным и не предполагал никакого разглашения происходящего у меня с моей партнёршей.
Поэтому о моих с Людой встречах не знал никто. Уже когда мы с ней расстались, она по большому секрету рассказала близким подругам и брату о том; что встречалась со мною, что строила большие планы по этому поводу и что видимо вернуть прежние отношения ей не удастся. Только после этого по хутору поползли слухи, что я встречаюсь с Людой. И хотя я уже с ней  давно не встречался, а мне такие разговоры были неприятны. Как будто, посторонние, без моего согласия говорят о моём сокровенном. А друзья и молодые товарищи по работе даже упрекали:
- Ты что не в монахи записался? Никогда не похвастаешь, охмурил уже какую из наших или нет. Или может ты не только не пьющий, но ещё и девок не желающий? Вроде евнуха. Так вроде бы женатым приехал.
 Отшучивался, что после развода взял обет целомудрия. И удивлялся что среди специалистов в разговорах если главными темами была работа, то второй по значимости, а в ходе выпивки и первой была тема о победах и достижениях на любовном фронте. Понимал, что может и не все, но некоторые, расписывая свои победы привирают. Перечисляя такое их количество, что поневоле это вызывало сомнения. А они чувствовалось видели в таких достижениях подтверждение своей значимости. При этом такое бахвальство, в моих мыслях, даже принижало их достоинства. Потому что хвастали они в основном близостью с женщинами и девушками весьма доступными. Не слишком скромными. А такие мне и не нравились, я даже считал ниже своего достоинства вступать с ними в интимные отношения.
Дружил я не только со специалистами, но и с рядовыми колхозниками. Особенно тёплые отношения сложились с молодыми шофёрами, уже пользующимися уважением даже у старших своих товарищей в гараже  - с Семёном Кисляк, и с Иваном Головко. Но и эти друзья, тоже непомерно гордились своими удачами в соблазнении школьниц и считали важным подробно рассказывать мне, как и что у них происходило с этими девочками. Было даже обидно и жалко тех, о ком они с упоением рассказывали. Жалко было девочек. Потому, что подобные сведения в сельской местности напрочь лишали их уважения. Сам это чувствовал. После таких рассказов даже очень соблазнительные молоденькие красавицы, о которых узнал недостойное, уже не вызывали у меня никакого интереса.
Я же наоборот, если встречался с какой, старался так обставить эти встречи, чтобы об их содержании никто и не догадывался.  Даже если случайно кто-то из товарищей, замечал меня ночью с девушкой в таком месте и в такой обстановке, которая могла подразумевать, что мы в этом месте не только луной любовались – я потом при расспросах очень убедительно заверял, что о подобном у нас с ней не могло возникнуть и мыслей. Что мы просто увлеклись очень интересной беседой.
О моих близких отношениях с девочками не догадывались ни их самые сокровенные подруги, ни родители. С Валей Савченко дружил целое лето. И ни кто не знал о наших встречах. Подруги упрекали, что она стала редко появляться в клубе, а родители были уверены, что она все вечера проводит именно в клубе.  Для матери стало большой неожиданностью, когда та решила посоветоваться, какой ей сделать выбор.
Поле восьмого класса она на Украине в городе Донецке поступила в строительное ПТУ и получила специальность маляра. Там подружилась с местным парнем, старше её возрастом. Он её даже родителям своим представлял как невесту.  Когда уходил в армию, она обещала ждать его.  А он настойчиво требовал, чтобы та после учёбы уезжала к себе на родину и не оставалась в городе, потому что город развращает молодых девушек, живущих без родителей. Они переписывались, а осенью у парня заканчивался срок службы, и она была в растерянности кого из нас двоих ей выбрать.
Мать была поражена, что дочь дружит с очень известным на хуторе человеком. И пошла с Валей в Крупский к известной гадалке. Та нагадала им, что надежды у дочери на союз со мной нет никакой, а с городским парнем её ждёт счастливая жизнь. Вечером она рассказала всё это, громко рыдала, и заявила, что мать требует, чтобы она завтра же уезжала в Донецк. Я сделал вид, что тоже очень расстроен предстоящим расставание, но заявил, что верю в возможности гадалок талантливых предсказывать будущее. И что возможно при самых моих тёплых чувствах к ней, в будущем мы бы по каким-то причинам могли бы расстаться. А  её старый друг очень может быть станет ей надёжной опорой в будущем.
Как-то так получалось, что многие хуторяне, намного старше меня обращались ко мне за помощью если не могли разобраться в трудной ситуации или не знали как поступить в отношениях с руководством колхоза. Так Здоровцову ежегодно, на период уборки зерновых, временно назначали представителем отделения   для сдачи намолоченного зерна на зерноочистительный комплекс. Жила она не далеко и как-то, поздно вечером позвала меня из дома, посекретничать. Видно было, что она чем-то взволнована или расстроена. Спросил, что случилось. А она, запинаясь и с трудом подбирая слова, ответила:
- Даже не придумаю как начать, чтобы понятно было. Посоветоваться пришла, как мне от Мешалкина отвязаться. Достал уже, а я не могу сделать, то, что он предлагает.
В недоумении, я уточнил:
- Сирафимовна, неужто он домогается Вас? Подумать даже не мог такого. Хоть Вы женщина и симпатичная, но так у него жена же намного моложе Вас.
Та замахала на меня руками:
- Ну что Вы такое придумали. Начальство нас  простых  наверно вообще за женщин не принимает. Только лучше бы приставал, чем силует приписки делать.
- Какие приписки?
- Как приезжает на ток, зовёт в машину вроде бы сводки по намолотам уточнить и начинает рассказывать, что я должна помочь Виталию Моложавому, которого к нам на  уборку зерновых направили, показатели улучшить. Что он лучший комбайнёр колхоза, а в других колхозах комбайнёры гораздо хуже него, но им руководители приписывают показатели и район присуждает им всяческие награды. А Моложавый, вроде бы работает лучше всех в районе, но ему заслуженных наград не достаётся, из-за нечестного поведения руководителей других хозяйств.
-  И что он предлагает?
- Он не предлагает, а даже требует, чтобы я ему намолот увеличивала. А как я его увеличу? Весовщица комплекса, перепроверяет вес каждой машины с каждого отделения. А засчитывать Моложавому зерно других комбайнёров тоже не могу. Ведь это их зарплата. Да если бы у кого и записала вес Виталию, так он бы сразу заметил, когда утром жетоны им возвращаю и намолот зачитываю.
- Так объясните это всё Мешалкину.
- Сто раз рассказывала. А он как не понимает. Начинает угрожать, что в колхозе нельзя идти против требований руководства. И что мне теперь делать?
Можно было заявить, что я в таких делах не помощник, потому что считаю, что не только в личных отношениях, но и на работе следует поступать честно. Но было искренне жаль женщину и хотелось ей помочь. Немного подумав, предложил:
- Можно придумать хитрый ход за счёт прикомандированных.
С тех пор как в крае, для повышения качества урожая и увеличения сбора зерновых, выдвинули требование укладываться в  уборке ранних зерновых за семь календарных дней, в колхоз, на это время стали прикомандировывать рабочих с городских предприятий. Там их в течение зимы обучали дополнительной специальности комбайнера, и даже тренировали водить комбайны и имитировать обмолот. А перед началом уборочных работ направляли в колхозы и совхозы. Для них даже создавали парк дополнительных комбайнов, как когда-то на целине.
Для нас эти люди были обузой. Мало того, что им приходилось обустраивать быт, переоборудовав под временное жильё все административные и хозяйственные помещения. Так ещё и проку было мало от их помощи. Производительность у них была настолько низкой, что они почти ничего бы не заработали. Поэтому в колхозе было принято решение оплачивать им за работу не сдельно, а повременно. В результате их намолот и убранные ими гектары учитывались формально, и не имели никакого влияния на величину оплаты. Определяющим было только время их работы.
Услышав эти слова, Здоровцова закивала и пояснила:
- Я и сама про это подумала. Только боюсь, чтобы Магала не придрался, почему у них намолот совсем упал.
- Ну, с этим я помогу. Поясню ему, что распорядился совсем не учитывать их намолот, потому, что он не влияет на их зарплату, а всё, что они намолотят просто добавлять к дневному намолоту отделения.
- Только мне тогда придётся жетоны Моложавому отдавать отдельно от остальных. А то наши ведь привыкли проверять результаты по количеству выгруженных бункеров. Сразу смекнут, что у него жетонов возвращаю меньше, чем намолот объявляю.
- А с этим ещё проще. Объявите прикомандированным, что их тонны отдельно от каждого не будите учитывать, а будите в одну ведомость писать под семидесятым номером. И раздайте им жетоны Виталия.
Следует признать, что затея парторга, хоть и выглядела не порядочной, но я внутренне с ним соглашался. Моложавый несмотря на молодость выделялся своим отношением к работе и тщательной подготовкой закреплённой техники к сезону. Другие комбайнёры даже использовали его стиль как меру:
- В этом году я прямо как Моложавый, почти весь комбайн разбирал зимой. А то прошлым летом у меня подшипники заклинило на соломотрясе, почти два дня потерял в уборку.
А он действительно каждую зиму полностью разбирал свой комбайн, дифектовал детали, заменял изношенные, проводил регулировки и настройки. Кроме этого, я, считавший, что лучше меня никто в колхозе не сможет сделать   правильные регулировки комбайна в зависимости от погоды и состояния убираемой культуры – обнаружил, что Моложавый не уступает мне в этих знаниях. Мне оставалось только иногда заставлять его снижать скорость комбайна, когда он в погоне за выработкой, увеличивал её, до такой степени, что машина не справлялась  с тщательной переработкой массы и появлялись потери.
Среди остальных комбайнёров, даже имеющих больший стаж, таких грамотных, добросовестных и старательных я не замечал. Поэтому тоже считал, что его следовало отметить за его старание и умение. В результате такой хитрости Виталий получил показатели, превосходящие не только показатели других комбайнеров района, но и краевые показатели. А чтобы не подумали, что ему  специально выделяли самые высокоурожайные участки, я и гектары площадей убранных прикомандированными велел учётчице засчитать Моложавому.
После подведения итогов из Краснодара пришло сообщение, что Виталия представили к присвоению звания Героя социалистического труда. Но потом, в крае видно решили, что партийное руководство тоже заслуживает поощрения за правильную организацию   уборочных работ и причитающуюся району звезду Героя присвоили первому секретарю райкома Горовому, а Моложавому вручили орден Ленина.
Вообще Моложавый был не нашего отделения, а только на период уборки зерновых работал у нас, и главные свои достижения он, конечно же, демонстрировал на уборке риса. Но и с нашим комбайнёром тоже сложилась похожая ситуация. Печёный Павел Филиппович решил побить все местные рекорды на срезе зерновых. Он и без этого был вполне уважаемым мужчиной на хуторе. Но успехи в работе заметно прибавляли авторитета  среди жителей и вызывала дополнительное внимание и помощь от руководства.
Готовился он к предстоящей уборочной компании не менее основательно чем Моложавый. Устаревший, ждущий списания, не имеющий даже закрытой кабины, комбайн СК-4 он капитально отремонтировал. Удалил из него молотильный аппарат и систему очистки для облегчения веса и концентрации мощности на основную операцию. Навесил на комбайн широкозахватную жатку ЖВН-6 и приготовил для неё огромный запас резервных пальцев, сегментов косы и даже две запасные косы целиком. Чтобы долго не простаивать клепая сегменты если  в хлебостое попадётся железка или деталь повредившая сразу много сегментов, а заменить сразу всю косу. И потом, ночью, наклепать сегменты на повреждённую. Штурвальным он себе выбрал не мальчишку, а взрослого и выносливого Тимофеева Петра, способного подменить комбайнёра, когда тот сильно устанет.
 
На мостике Печёный, а на трапе Тимофеев

На срезе зерновых они в этот год работали почти целыми сутками. С тех пор как спадала роса и потом всю ночь до появления росы. Были даже дни, когда их комбайн по двое суток не выезжал из загонки. Заправляли их горючим прямо в поле. При этом главной их заботой было, чтобы к ночи заправиться как можно позже. Если выдадутся погожие условия, то можно было доработать до утра не заправляясь. Даже канистры с дизтопливом для подстраховки возили с собой.
Павел Филиппович, просил меня не ставить в отделении на срез другие агрегаты, уверяя, что их экипаж сам справиться со всем объёмом работы, а при переезде потом в другие отделения им могут не создать такие благоприятные условия как в своём отделении. И действительно они одни успевали уложить в валки столько посевов, что все двенадцать комбайнов на обмолоте не успевали за ними. Мы даже не управлялись размечать им поля для разбивки на загоны. Чтобы не возникало простоев в связи с этим, я закрепил за ними девочку Любу Степанюгу, которую в этом году привлекал, для учёта контрольных обмолотов.
Она следовала перед этим экипажем по всем убираемым полям. Сажнем делала замеры ширины загонок с обеих сторон поля. Шестами с привязанными к вершинам тряпками, отмечала замеры, и Печёный не дожидаясь прокосчика, обычно сам делал прокосы для обозначения загонок.
Один раз у них даже конфуз получился с Любой. Собирались переехать в самое удалённое первое поле. И Павел Филиппович неудачно подшутил над ней:
- Люба, не знаю, как ты будешь размерять загонки в первом поле. Там ведь волки водятся.
Люба  с тревогой уточнила:
- А их там много?
- Не знаю как сейчас, а зимой их там скопилось прилично.
А когда комбайн их  приехал к этому полю, они обнаружили, что девочка отметила только одну метку с ближнего края поля и дальше не пошла. Когда Печёный спросил: почему она дальше не размечает, та выступила с предложением:
- Пусть со мною в этом поле дядя Петя ходит. Чтобы волки не напали.
Мужчины рассмеялись, а Павел Филиппович заявил:
-Ты их Люба не бойся, они здесь маленькие-маленькие. С ладошку.
И пояснил, что это он так неудачно пошутил. И что волков в этих местах нет и быть не может.
В результате самоотверженного труда этого экипажа они ни разу не уступили никому переходящего районного вымпела лучшего экипажа на срезе. А по результатам сезона стало известно, что Печёному, по их показателям причитается единственный выделенный району орден Трудового красного знамени. Но к моменту присвоения наград, в районе обнаружили, что забыли включить в число награждаемых парторга нашего колхоза Мешалкина, заслуги которого в  организации социалистического соревнования были весьма заметны. И орден достался ему, а экипаж Печёного отметили только почётной грамотой.
Ожидалось моё повышение в должности. Ивана Федотовича собрались переводить в центральную контору, на новую должность заместителя председателю по кормопроизводству, в связи с требованиями партии увеличения внимания повышению продуктивности животноводства. Мне пророчили  должность управляющего, так как я тоже имел и образование высшее и получил партийный билет. Да и дела хуторские знал не хуже Найды. Но неожиданно для всех на это место назначили Лазутина. Кулигин,  рассказывали, даже  возмущался сильно по этому поводу на заседании правления. Хотя такому решению было простое объяснение. Лазутин был кумом председателю и работал агрономом третьего отделения. Жена председателя крестила  сына Лазутиных. Она и жена Лазутина были учительницами местной средней школы и очень крепко дружили. А зарплата управляющего была заметно выше зарплаты специалиста среднего звена. Поэтому Малышкин и настоял на его назначении.
Николай Федорович будучи агрономом  отделения, ничем не выделялся, и на совещаниях у главного обычно отмалчивался. Я же быстро стал считаться фаворитом среди агрономов суходольных отделений. Знаниями особенностей возделывания риса не мог похвастаться, и в рассуждения рисоводов не вмешивался. Зато по полевым культурам имел богатый опыт и довольно глубокие знания. Поэтому на совещаниях смело выступал с инициативами, да и сам Кулигин, часто поднимал меня, требуя дать характеристики и предложения по складывающейся ситуации в полеводстве.
Помня об этом Лазутин, заступив на должность, старался всячески принижать моё значение в делах отделения. И демонстрировать, что я теперь обязан строго подчиняться его указаниям. Обижаться на такой подход было бы глупо, потому, что его должность действительно позволяла ему командовать мною и требовать исполнения распоряжений. Хотя после той свободы и доверия Найды, которое он демонстрировал в нашей работе, произошедшие перемены были неприятными.
Но вскоре ему пришлось несколько смягчить свои категорические требования. Вначале он отстранил меня от планирования работ, и сам стал заполнять книгу нарядов. Что собственно и входило в его обязанности, согласно штатных инструкций. И тут обнаружилось, что, не вникая в закрепление техники, не зная какой механизатор специализировался на каких операциях, он стал ставить задачи, не согласуемые с имеющимися  у трактористов машинами и орудиями. Пробовал заставлять их выполнять наряд на чужом прицепном инвентаре, но трактористы противились такому, скандалили. Лебедь тоже возражал, чтобы работы выполняли на не закреплённой технике. В результате он, не забыв подчеркнуть своё великодушие, вернул мне право составлять наряды на текущие работы. 
Но в других делах продолжал налагать запреты на мои инициативы и распоряжения. Устроил разнос, за ставшее уже привычным за последние время, использование отделенческой дежурной машины, для транспортировки аппаратуры и исполнителей вокально-инструментального ансамбля станичного дома культуры, в хуторской клуб для организации танцев.
Услышав, что я напоминаю водителю, чтобы  сегодня тот не забыл поехать за артистами - он прервал меня:
- Во, хорошо, что заговорил про это. Скажи на милость, с какой стати отделение должно нести затраты по развлечению хуторских школьников?
- Почему школьников? – удивился я.
- Да потому что в вашем клубе вечерами одни детишки собираются. Взрослая молодёжь вижу по субботам, на колхозной дежурке ездит на танцы в станицу. А ты отделенческую, загружаешь для развлечения детворы. Экономику нужно считать дорогой, а не самоуправствовать, во вред отделению.
- Неправда Николай Федорович. По средам у нас на танцы собираются не только молодёжь отделенческая, но даже и николаевские приезжают. И семейные приходят. Кто потанцевать, а кто просто песни послушать и посмотреть как молодёжь веселится. А школьников учителя и директор, даже домой отправляет если допоздна на танцах заметят.
- Даже если и так, то это всё совсем не связано с отделенческим производством. Музыкой  и ДК у нас парторг командует. Вот с ним и договаривайся, чтобы он поручал такие дела колхозной дежурке. А нашему, я не только путёвку не стану подписывать, так ещё и докладную составлю за не подчинение, если узнаю.
Конечно,  колхозную дежурку загружать дополнительными нарядами никто не согласился. Потому, что у неё и так график был очень напряжённый. Так хутор лишился возможности раз в неделю танцевать под живую музыку, а не под радиолу. Было обидно, что  в один момент сломалось то, на организацию чего я затратил много времени и энергии.
Но ещё обидней сложилась ситуация с поездкой молодёжи на море. Мне получилось организовать хуторскую молодёжи и местную интеллигенцию на участие в заготовке сена для животноводческих ферм отделения в нерабочее время. Из-за летних дождей и росы ночной сено часто портилось. Косили травы, в сухую погоду. Когда трава высыхала, её прессовали в продолговатые тюки. И они лежали на поле в ожидании перевозки на фермы. Но в это время и рабочие отделения были загружены на других срочных работах, и техники свободной для транспортировки не удавалось «выкроить». И не укрытые тюки обычно попадали под дожди или от росы теряли качество, становились тяжелыми и  влажными, а часто даже поражались плесенью.
Ночью же все трактора свободны и прицепы тракторные не используются.  Вот я и решил организовать ночную погрузку и транспортировку тюков, почти не привлекая  штатных колхозников.  Использовали всего три-четыре трактора гусеничных. А из прицепов составляли длинные поезда. По три, по четыре, а иногда и по пять прицепов в одном цуге. Трактористов  назначал отделенческих, из числа молодых. И как вскоре выяснилось, многие молодые механизаторы даже если не были занаряжены в ночную на тракторах, все равно выходили на ручную погрузку или укладка тюков в скирду. Желая провести вечер в обществе хуторских девушек. Чтобы трактористы успевали отдохнуть перед завтрашним рабочим днём, старался остановить работу до полуночи. Но когда надвигалась непогода, все единодушно соглашались потрудится подольше, с тем, чтобы на поле не оставалось не убранных тюков.
Скирды из тюков выкладывали такой большой высоты, что стрелы стогометателя не всегда хватало, для подачи сломы, чтобы вывершить скирду и защитить тюки от намокания в процессе хранения. Укладкой руководили парни, учившиеся на каменщиков или уже работающие каменщиками. Они показывали как осуществлять перевязку слоёв, чтобы скирда стояла прочно. Сухие тюки были лёгкими, и их не трудно было грузить на телеги и подавать наверх скирды.
Меня беспокоило, что в эти ночи не удавалось подменить Григоренко. За ним был закреплён единственный в отделении стогометатель. А хотелось, чтобы каждую ночь, к завершению работы,  скирда была укрыта достаточным слоем соломы. Но он успокаивал, заявляя, что способен отдохнуть, даже если поспит всего пару часов.
Вообще все на ночных сменах трудились с энтузиазмом. А взрослые часто придумывали как усовершенствовать труд, или выступали с другими инициативами. Так Мария Михайловна, заметила, что через несколько часов активного труда появляется чувство голода. И предложила организовывать перекусы вскладчину.  Выбрали сало. Решили приносить у кого есть сало, у кого чеснок, а другим просто хлеб. Во время простоев в ожидании  очередного цуга телег, с огромным наслаждением ели сало с чесноком. Я застал одну такую трапезу.
Галий скомандовала:
- Пока телег нет. Давайте сюда сало и чеснок. И нож найдите. Я специально сегодня полотенце чистое взяла, чтобы на сене не резать.
 Кужильный пошутил:
- Петрович, скажите девкам, чтобы все чеснок ели.  А то если какая не станет есть и потом вздумает ко мне приставать – так сразу же убежит, потому что от меня будет чесноком переть, а от неё нет. А так будем все в одном аромате.
Я тоже попробовал их блюдо, и среди ароматного сена, оно показалось как никогда вкусным. В благодарность за поддержку моего начинания,  для самых активных участников сеноуборки, ещё с прошлого года организовал воскресные поездки молодёжи на море. Водителем дежурки отделенческой  в этом году был молодой Иван Головко, и он хорошо знал дорогу на ближайший берег Азовского моря, между Гривенской и Пригибским. Взрослые днём были заняты домашними делами и не воспользовались возможностью, а молодёжь ездила с радостью. Первый раз поехал с ними и я. Чтобы убедиться в безопасности мероприятия. Море было здесь мелким и нужно далеко уходить от берега, чтобы погрузиться хотя бы по грудь.
Убедившись в безопасности купания на следующую поездку, я уже сам не ездил, а назначал ответственного из числа взрослых пожелавших тоже искупаться. А для молодёжи такие поездки стали главным стимулом, для участия в работах на отделении. Даже те малолетние, которым я не разрешал приходить на погрузку или на укладку тюков, просились днём дать им возможность поработать отделении, с тем чтобы попасть в список для поездки на море. Я шёл им на встречу и поручал вручную уничтожать амброзию или очищать каналы на долгосрочных культурных пастбищах или другие не сложные и не трудные дела. Но так было только в то время, когда управляющим был Иван Федотович.
При Лазутине, я с началом сеноуборки опять привлёк молодёжь к ночным работам по уборке тюков, а младшим поручал легкие работы в дневное время. В ближайшее воскресенье шёл дождь и от моря пришлось отказаться. Зато на следующее воскресенье, кандидатов для поездки оказалось даже больше чем можно было разместить в кузове дежурки. Пришлось  некоторым отказать, пообещав включить в первую очередь на следующее воскресенье. С вечера назначил старшего и объявил выезд на пять утра, чтобы было больше времени на купание.
Ребята в ажиотаже даже придумали правило, согласно которого пришедшие первыми займут места у кабины, а последние у заднего борта. Поэтому некоторые с запасами еды и полотенцами пришли в отделение затемно. Ничего не подозревая, уже после шести часов, проезжая мимо отделения  обнаружил, что под забором, под деревьями   сидят и лежат в печали  все собравшиеся в поездку.
Подумал, что машина сломалась и прибавив газу понёсся в гараж, чтобы добиться выделения исправной. Но в гараже, Головко остудил мой пыл. Оказалось, что Николай Фёдорович, ещё с вечера запретил выделять машину на море, и даже сделал отметку, что отделению на выходной дежурка не нужна.
Но Головко, приехав в гараж пораньше, пояснил диспетчеру, что управляющий видимо не в курсе, о запланированном выезде на море отличившихся в отделенческих мероприятиях и попросил выписать ему путёвку. Ему и самому было интересно побарахтаться в море с молоденькими девушками. Но Лазутин видимо догадался, что такой вариант возможен и неожиданно спозаранок появился в гараже. Устроил разнос диспетчеру, и заставил Головка заглушить машину. Иван звонил на отделение в надежде, что я сумею найти выход. Но меня в отделении в такую рань не было.
Выслушав водителя, я понадеялся, что сумею уговорить завгара выделить дежурку под свою ответственность, втолковав, что для молодёжи такая поездка намного важнее зарплаты. Которую они всё равно отдают родителям.  Но Лазутин  расхаживал по двору, с подозрением поглядывал на нас с Иваном и не уезжал. Он дождался Выставного и категорически потребовал, чтобы дежурку отделенческую сегодня из гаража не выпускали. Пришлось отвезти Ивана домой, а в отделение даже появляться было стыдно, потому что не знал как оправдаться перед молодёжью за обман невольный.
Но вскоре Лазутину пришлось резко поменять своё отношение к моей затее с привлечением молодёжи и интеллигенции хуторской к ночной перевозке сена.
В правлении меня остановил Мешалкин:
- Постой, хочу расспросить про твои успехи с привлечением  не колхозников к ночным работам.
Его вопрос меня насторожил, боялся что начнёт предостерегать в вопросах техники безопасности или читать нотацию за привлечение несовершеннолетних. Поэтому стал оправдываться:
- Так без них тюки  уже три раза бы попали под дождь. А благодаря им, у нас практически каждый день не остается не вывезенного сена. Всё в скирде. Сухое и зелёное.
- Не оправдывайся. Ни я ни председатель даже не знали о вашем стахановском движении. Это меня вчера Мария Михайловна просветила. Кстати, много ещё остаётся не убранного?
- Сегодня надеюсь к полуночи, а в крайнем случае к первому часу ночи вывезти с поля последние тюки этого урожая, - уверенно заявил я.
- Отлично, молодец, я рад за вас, - сказал парторг.
И даже руку мне пожал, подчеркивая свою похвалу.
А ночью, после одиннадцати на том чеке поливного участка, где шла погрузка появилась председательская «Волга», а за ней и автобус колхозный. Из легковой вышли председатель и парторг, поздоровались с занятыми погрузкой и сказали, что приехали посмотреть, как у нас организована ночная работа. Я в это время был далеко. Проверял не осталось ли несобранных тюков на других чеках. Когда пришел к месту погрузки, из чека выезжал трактор с четырьмя прицепами. Остановил цуг и предупредил тракториста, чтобы после разгрузки возвращался в отделение и чтобы предупредил уехавшего раньше, что ему тоже не следует ехать на поле. Потому, что оставшиеся тюки мы явно соберём и погрузим на ожидающий погрузки цуг из трёх прицепов.
Наш разговор услышал Малышкин и вмешался:
- Евгений Петрович, мы тут без тебя немного вмешались в организацию. Скомандовали, чтобы и тот которого разгружают и этот остались пока на территории фермы и подождали пока вы остальное соберёте и погрузите.
- А зачем им там оставаться? - не понял я, и пояснил, - мы обычно трактора и прицепы на ночь на отделении оставляем.
Василий Иванович пояснил:
 - Да мы с парторгом хотим в одном месте собрать весь ваш сплочённый коллектив и выразить занятым на этом благородном деле своё признание и благодарность.
Оставшиеся тюки мы быстро погрузили в один прицеп, не как обычно в семь слоёв, а всего в пять и несколько десятков тюков погрузили на второй прицеп, даже без укладки. По завершению, председатель велел ребятам и девушкам не расходиться по домам, а пригласил ребят в автобус. Тем которые заявляли, что живут не далеко и пойдут пешком сказал, что хочет провести небольшое собрание, посвящённое завершению нами сеноуборочной страды с хочет, чтобы на нём присутствовали все кто сегодня помогал колхозу.
На ферме к нашему приезду заканчивали разгрузку предшествующего транспорта и с нашей помощью быстро выгрузили и уложили тюки привезённые последним цугом. Пока Григоренко вывершивал скирду соломой, занятые на укладке спустились на землю. А в это время председатель, парторг и Буряк – водитель председательской машине стали готовить, как они сказали, стол для торжественного собрания.
Для перевозки тюков мы боковые борта прицепов закрепляли горизонтально, чтобы увеличить площадь погрузки. На такой борт они простелили новенькую льняную простынь. А на неё выставили тарелки с нарезанной кружками  дорогой колбасы копчёной. В миски насыпали горы конфет. Там были и карамельки фруктовые и молочные, но в основном шоколадные. Стопками разложили на простыне вафли, печенье и нарезанный ломтиками хлеб. А особый восторг присутствующих вызвало то, что Буряк достал из багажника и поставил на край борта пять ящиков «Пепси-колы». Многие из нас уже пробовали этот диковинный напиток. Но в свободной продаже в наших магазинах его не было. Поэтому желающие ездили в Новороссийск и покупали там, куда эти необычного вида бутылки вроде бы поставляли по морю. В другом ящике стояли 5 бутылок водки и 7 бутылок дорогого марочного вина. И отдельно целый ящик с сотней вымытых и до блеска натёртых стаканов.
Когда все собрались у прицепа Мешалкин сказал проникновенную речь о патриотизме хуторян и энтузиазме, который наших жителей выделяет в сравнении со станичными. И что их задача распространить наш опыт на другие отделения. А председатель отдельно поблагодарил парней и девушек. Сказал, что взрослые помощники понимают важность своевременной уборки качественного сена. Но то, что школьники и учащиеся в техникумах и институтах, и молодые колхозники занятые днём на других производствах тоже   активно участвуют в этом важном деле - его обрадовало и даже удивило.
Я умело воспользовался его словами:
- Василий Иванович, знаете для молодёжи даже больше денег интересует возможность съездить на выходной на море. В прошлом году я летом почти каждое воскресенье организовывал поездки  ребятам на море, а в этом году управляющий не разрешает использовать дежурку, даже если в воскресенье она не загружена.
Председатель объявил:
- Так и не нужно отрывать дежурную машину от отделенческих забот. Я распоряжусь, чтобы вам для этого выделяли автобус. Вот Владимир Кисляк, будет  развозить вас по домам после угощения, а послезавтра он же повезёт твоих стахановцев на море. Я обязательно распоряжусь об этом.
Ребята и девушки отозвались визгом радости, и кто-то даже зааплодировал.
А Малышкин продолжил:
- Кстати и об оплате тоже. Учитывая, что вы работали все эти дни в ночное время, дам команду плановому, чтобы оплатили вашу работу в двойном размере.
Почтальон Разенков Василий, пояснил председателю:
- За дополнительные деньги мы конечно благодарны Вам. Но хочу чтобы Вы тоже понимали, что правы были когда говорили, что взрослые понимают важность сохранить сено сухим и зелёным. Мы ведь на земле все выросли, скотину свою держим. Поэтому и отозвались на просьбу Петровича. Да и уважить ему хотелось.
Парторг пригласил не стесняться подходить к столу и угощаться тем кому что понравится. Напомнил мне что школьника и несовершеннолетним спиртное нельзя пробовать. С этим они ещё раз поблагодарили нас за ударный труд и собрались уезжать. Но Мария Михайловна остановила их:
- Подождите, а как же скатерть и посуда?
Председатель пояснил:
- Так мы предварительно всё это уже на отделение оформили. Простынь Евгений Петрович сдаст в отделенческую кладовую, а стаканы и тарелки в столовую отправит.
Ночной приезд руководства с угощениями я отнёс к инициативам парторга. Он порой мои хуторские мероприятия, расширял до общеколхозных. После того как я организовал в нашем клубе новогодний «Огонёк» он попросил рассказать, как я это организовывал и как всё прошло. Я очень боялся, что как в «Саратовском», мне предъявят организацию пьянки, в рассказе делал упор на то, что люди сами принесли с собой и выпивку и закуску. Что я бы обидел их если бы запретил застолье.
Но он на это, кажется, и даже не обратил внимания. А подробно расспрашивал, по каким принципам отбирал передовиков для их персонального приглашения. Как они отнеслись к рассказам самодеятельных артистов об успехах  приглашённых полеводов и животноводов. И удивлялся, что собрались на «Огонёк» наверно в десять раз больше взрослых жителей хутора, чем было тех, кого мы приглашали официально.
А потом он стал организовывать такие «Огоньки» уже в масштабах всего колхоза. Поводом служили успехи в какой-то из отраслей производства. В огромном спортивном зале плотно устанавливали столы на дюралевых ножках. По количеству посадочных мест приглашали передовиков данной отрасли. Отделения подавали перечень успехов и достижений, тех которых назначали представлять отделение. Мешалкин в своём выступлении перечислял их заслуги. Упоминал и тех, которые были назначены гостями мероприятия, но по каким-то причинам не смогли присутствовать.
Потом самодеятельный коллектив ДК и вокальный ансамбль пели песни и играли танцевальные мелодии. Выпивки и закуски было столько, что всем присутствующим можно было напиться до бесчувствия. Но я не помню ни одного случая, чтобы кто-то перебрал лишнего. Вот только к завершению мероприятия за столами начинали петь сами, заглушая музыку и слова певцов ДК.
При уборке зерновых крайком предпринимал огромные усилия по сохранению всего выращенного. Были установлены жёсткие сроки уборочной компании, в семь рабочих дней, которые по выкладкам учёных являлись оптимальными для максимальной отдачи нивы. А чтобы станичники не форсировали работу уборочных машин в ущерб качеству, было принято решение осуществлять предварительные контрольные обмолоты каждого поля, агрегатами отрегулированными на полное отсутствие потерь. А при массовой уборке требовалось добиваться показателей близких к полученными при контрольных обмолотах.
В прошлом году к таким обмолотам я отнёсся неформально и поэтому у нас оказались результаты очень близкие к фактическим показателям, а в остальных отделениях получилось полнейшее несоответствие. Наверно поэтому Кулигин добился решения правления, чтобы мне вменили в обязанность организацию контрольных обмолотов во всех суходольных отделениях.  Для этих целей я отобрал четырёх самых опытных комбайнёров и сам дополнительно проверил все их регулировки и настройки. Но Моложавый, через Мешалкина сумел отказаться от этой миссии, потому как боялся, что необходимость выгружать порой не наполненный бункер и длительные переезды с одного поля на другое помешают ему и в этом году занять первое место по намолоту.
В своих комбайнёрах был уверен. Знал, что не подведут. Уже за неделю до начала уборки я объехал все поля колосовых во всех четырёх отделениях. И для каждого поля нарисовал схему прохода комбайна для контрольного обмолота с тем, чтобы прокосы прошли по всем типичным участкам поля. Во втором отделении контрольный обмолот направил вести Шипилова.
Как-то Алексею Трофимовичу потребовалось срочно ехать в МТМ, а дежурная машина была занята. Мне тоже необходимо было съездить в станицу, и я вызвался отвезти его в мастерские, а когда он изготовит там всё, что требуется послать за ним дежурку. Только собрались выезжать с полевого стана, как по рации со мною связался Шипилов. Заявил, что управляющий второго отделения запретил ему вести обмолот и сейчас он со своим комбайном находится на полевом стане второго отделения. Пришлось ехать во второе.
Комбайн Шипилова стоял заглушенным, а управляющий, на краю тока  о чем-то беседовал с председателем сельсовета. Подъехал, к ним, поздоровался и спросил:
- Михаил Артёмович, а что там за проблемы возникли с контрольным обмолотом?
Тот в сердцах ответил:
- Проблем бы не было, если б ты нормальных комбайнёров посылал на обмолот. А у твоего Гришки ни такта, ни понимания, кто в отделении главный.
- Ничего не понял. Можно поконкретней?
- Он после шестого, хотел заезжать в пятое. Я ему поясняю, что пятое вообще следует пропустить, а тот упёрся. Тычет мне как пацану, бумажки твои со схемами, и твердит, что ему не интересно, гонять комбайн далеко, если можно молотить в соседнем полке.  Ну, я ему в сердцах и сказал, что тогда пусть вообще поставит комбайн.
- Вообще-то Григорию действительно не выгодно длинные перегоны делать. Он же  от намолота зарплату получает. Только я ещё не пойму, почему ты на пятом не разрешаешь молотить?
- Пятое оно не типичное. Там пырея много. Решил подождать с его уборкой, чтобы последним убирать.
- При чём здесь контрольный обмолот? Ты управляющий, ты и решай куда технику на уборку направлять. А Шипилов же все поля должен пройти, и ему действительно не хочется переезжать далеко, а  потом опять возвращаться.
Видно было, что Панасенко злится, а мне была не понятна причина его недовольства. Со злостью, и повысив голос он заявил:
- На хрен они кому нужны эти обмолоты. В прошлом году, от них такая неразбериха была, что Пилипенко за голову хватался. Там не хватало, а в другом даже лишнее показывало.
Подошедший к нам Лебедь молча стоял рядом, не вмешиваясь в разговор, но после слов Панасенка возразил:
- Это у кого как. В нашем отделении и в прошлом году всё совпало до килограмма, и в этом году Сирафимовна сообщила, что в точности всё совпадает.
Алексей Трофимович немного приукрашивал результаты. Но у нас и на самом деле расхождения в урожайности были в пределах меньших центнера. Артёмовича слова механика, почему-то окончательно вывели из себя. Резко повернувшись в его сторону, он заорал на него:
- А ты вообще не лезь, когда руководители разговаривают. А то я тебе такое сделаю, что на век запомнишь!
Панасенко видимо не знал Лебедя или уже не контролировал себя от непонятной злости. У нас все знали, что Алексей Трофимович, даже при малейшем подозрении на угрозы или оскорбления, мог так ответить, что у людей надолго пропадала охота связываться с ним.
В ответ механик показательно засмеялся и, изобразив удивление, произнёс:
- Скажи пожалуйста, что может мне сделать управляющий чужого отделения? Разве что надуть через задницу, чтобы я лопнул!
Панасенко аж побелел от злости и ринулся к Лебедю, видимо чтобы стукнуть его. Но  по тому, что раньше приходилось наблюдать  в хуторе, знал, что и в этом случае управляющему бы не поздоровилось. Поэтому я сам и председатель сельсовета встали между ними. И я ещё и потребовал, чтобы Трофимович, сел в коляску мотоцикла и не выходил  до самого МТМ.
Но предстояло до конца разобраться в ситуации. Как можно спокойней спросил у Панасенка:
- Артёмович, втолкуй, что тебе не нравится в этих обмолотах?
- На правлении заявили и Кулигин утверждал, что в этом году по их результатам будут давать принципиальную оценку готовности техники отделений к уборке. Хорошо если б только с утра проводили обмолоты, когда урожай поменьше. А то ведь целый день, молотить продолжают.
- Ты меня совсем запутал? При чём утро, при чём день?
- Может ты и не знаешь, а я от стариков слышал, что хлеба за ночь, когда солнца не видят сильно урожай теряют. И даже в пасмурные дни тоже. А по солнцу за день опять набирают до предела.
Я даже оторопел от такого. Выпучив глаза спросил у него:
- Что ты за мракобесие такое несёшь. Ты ведь тоже агрономическое образование получил. Биохимию растений изучал и начинаешь городить явную чепуху.
В разговор вмешался Зеленский:
- Женя, ты молодой ещё, а мы с Артёмовичем постарше и поэтому больше доверяем старым людям, чем всяким стилягам современным.
Под стилягой, он  подразумевал меня, потому, что я одевался немного по-другому, чем остальные станичники. Особенно всех удивляла моя страсть носить жилеты с просторными карманами. Я такой как-то увидел на фото артиста в журнале и заказывал в швейных мастерских шить для себя такие жилеты, покупая толстую ткань понравившейся расцветки.
Меня тоже начинал раздражать этот разговор, и я в сердцах пояснил ему:
- Да поймите, Иван Григорович, что сейчас прозвучала такая вопиющая глупость, что об этом даже стыдно будет любому нормальному колхознику рассказывать, а не то, что специалисту.
Но Зеленский продолжал защищать управляющего:
- В ваши научные рассуждения, вмешиваться не собираюсь. Но как председатель станичного совета, заявляю, что я целиком поддерживаю Панасенка. Он ведь отвечает за своё отделение. Ему и командовать здесь. Если он считает, что эти дурацкие обмолоты бессмысленные, то имеет полное право поступать как считает правильным. А тебе стоит подсказать своему комбайнёру, как вести себя с руководителями.
 Против таких рассуждений у меня имелся не побиваемый козырь. И я незамедлительно выложил его:
- Вот значит как? Партия и Правительство уделяет большое внимание повышению качества уборочных работ. Внедряют контрольные обмолоты. Райкомы строго следят за исполнением этих решений. А тут оказывается, что представитель советской власти в станице решил выступить против этих важных решений. Сейчас еду в станицу пойду в партком, пусть разберутся. А не поможет - и в райком съезжу.
Вмиг побледневший Зеленский, как мне показалось дрожащим голосом обратился к Панасенку:
- Миша, что ты и правда заупрямился с этим полем. Евгений Петрович, ведь не от себя лично это  дело затеял. Его ведь обязали заниматься обмолотами. Раз обязали, так и пусть занимается, не мешайся в его дела.
После этих слов, я послал Лебедя дать команду Шипилову начинать обмолот в пятом поле. А Зеленский ещё долго оправдывался поясняя, что он сам не против этих обмолотов, а только не разобравшись, хотел поддержать управляющего, потому, что управляющие несут ответственность за всё что происходит в отделении.
Никому жаловаться на Зеленского и на Панасенка я не собирался. А по пути к МТМ  Трофимович, всю дорогу рассказывал, почему механики не любят Панасенка. До должности управляющего он  работал слесарем МТМ. И всех механиков отделенческих, и гаражного, и  мехотрядовского донимал своими рассказами, как он нуждается в деньгах, потому, что заочно учится в институте. Что поездки и подготовка требуют больших расходов. Просил каждого выписать ему дополнительный наряд на ремонт пускового двигателя или топливной аппаратуры  дизеля, на которых специализировался.
Уточнил:
- Мы ему столько за пять лет пускачей и топливных фиктивных оформили, что их сейчас на каждом тракторе и комбайне штук по десять отремонтированных должно стоять. Не пойму, как другие учились без липовых нарядов? Вон Солонгина к нам пришла после института. Так она  училась, когда трактористкой в мехотряде была на шасси. А у них зарплата намного меньше, чем у слесарей в мастерских.
Подумав над словами механика, я сказал:
- Знаете Трофимович, после сегодняшнего спора я могу думать, что Панасенко в институте не учился, а за деньги покупал себе оценки на экзаменах и зачётах, у таких же не порядочных преподавателей. Он такое молол, что даже школьник не мог бы похожую глупость сморозить, а не то, что специалист имеющий образование агрономическое.
- Вот, вот. Учился наверно не важно, а как Григорович его на должность протолкнул, так возомнил из себя министра. То каждого механика по имени отчеству величал, и поздороваться норовил за руку. А теперь с ним здороваешься, а он морду отвернёт и не кивнёт даже в ответ. Очень важного из себя строить стал. Не знаю, как он в своём отделении с Сашкой себя ведёт? Ведь Найда уже работал механиком второго, когда Панасенко ещё только учился в институте.
Наверно под впечатлением  маминых восторгов о её путешествии по Волге на туристическом теплоходе, я попросил у профорга дать мне путёвку на путешествие в Болгарию на морском теплоходе с отдыхом  на курорте «Золотые пески». В последнее время такие путёвки стали обыденным явлением. Конечно, в капиталистические страны путёвки выделяли колхозу очень редко. И вручались они только очень заслуженным передовикам производства. А некоторые из тех передовиков, которым предполагалась такая путёвка, после проверки КГБ - оказывались среди лиц, не рекомендованных к посещению капиталистических государств. Зато требования для разрешения выезда в соцстраны были наверно намного мягче и многие колхозники отделения уже побывали за границей. А Лазутину повезло даже отдохнуть в такой экзотической стране как Куба!
Теперь большинство колхозников старались к очередному отпуску получить в профкоме или путешествие по стране, или загранпоездку,  отдых на курорте или лечение  в санаториях. А я наоборот получение путевки использовал как повод для оформления отпуска. Потому что  без этого Кулигин не соглашался подписывать отпуск, и я уже третий год не отдыхал, а получал денежную компенсацию.
Группы для загранпоездок обычно формировались из тружеников одной отрасли, но наша группа оказалась сборной. Работникам торговли путевок край выделял не много. Потому что их количество путевок координировалось с количеством населения занятого в определённой отрасли. Крестьян в крае было много, а торгового люда несравненно меньше. Поэтому в группу нашего района добавили шесть представителей торговли  Краснодарского края. За неделю до поездки райком профсоюза собрал кандидатов на поездку из всех  хозяйств района, и на автобусе совхоза «Красноармейский» отвезли нас в крайком профсоюза на инструктаж.
Рассказали как советский гражданин должен представлять свою страну за границей. Представили сотрудницу крайкома которая назначена старшей нашей группы. Пояснили что все затраты начиная со сбора группы в Краснодаре, полёт до Одессы, автобусы, теплоход, гостиницы и полноценное питание оплачено профсоюзом. Поэтому для личных нужд каждый имеет возможность провести с собой за границу денег только 30 рублей. Пугали, что если при прохождении таможенного контроля обнаружат превышение этой суммы, то не будет возможности оставить лишнее, так как покидать эту зону не разрешается. А пропустить через границу с лишними деньгами тоже не могут. Водки разрешалось провозить одну пол-литровую бутылку.
Еще пояснили, что до Болгарии будем добираться морем на теплоходе «Абхазия». Что этот теплоход называется круизным, потому что построен специально для путешествий и наша поездка тоже будет называться круизом. Потому что будем две недели отдыхать на курорте Золотые пески, а возвращаться тем же теплоходом и даже на тех же местах в каютах которые представят для путешествия туда. Отплытие назначено на 10 часов 22 августа.
В Одессу прилетели после обеда двадцать первого и ночевать должны были в каютах  теплохода на своих местах. Но оказалось, что корабль еще не готов к приему пассажиров и нам устроили экскурсию по самым знаменитым местам города. К вечеру заселились. Наша каюта значилась под номером 334, и располагалась в трюме ниже ватерлинии поэтому в ней не было иллюминаторов. Торговые наши одногруппники возмущались что нас разместили внизу, но стюардесса пояснила им, что уже не первый год, тех которых направляют в Золотые пески всегда размещают в этих каютах.
Стюардесса имела огромный бюст, было молода и красива лицом. Я тут же «распушил перья» стараясь подружиться с ней. Восхищался её внешностью и рассказывал, что хотел бы наладить с ней длительные отношения. Не смотря на то, что она подчёркивала свою занятость, удалось несколько раз обнять её и даже поцеловать разочек. И этот флирт принёс мне пользу неожиданную. Она посоветовала не делать типичных ошибок, какие делают почти все, которые ночуют перед круизом на своих местах. Потому что они находят укромные места, чтобы спрятать в каюте или в постели деньги, которые хотят провезти свыше разрешённой сумы.
Но персонал знает все  места где можно спрятать деньги. И когда пассажиров выселяют с вещами для прохождения таможенного контроля - они просто забирают эти деньги себе. И потерпевшие не могут даже сообщить о пропаже. Утверждала, что таможенники не раздевают при досмотре никого и лишние деньги вполне можно пронести в белье. Потом спросила:
- А ты наверно решил не рисковать деньгами, что везёшь такой аппарат?
- Какой аппарат? - не понял я.
- Фотоаппарат. У тебя же «Зенит»
- Ну и что?
- Ты что придуриваешься, или правду не знаешь про него?
- Про фотоаппарат? – опять уточнил я.
- Ну да. «Зенит» очень ценят за границей. Его и болгары с удовольствием покупают. Но они в основном для перепродажи. А иностранцы вообще хорошие деньги за него дают.
- Я ничего подобного даже и не слышал. А аппарат мне нравится потому, что у него зеркальная наводка и я хочу сделать побольше снимков за границей.
Предупреждённый, свои излишки денег положил под подошвы в носки. Но переживал очень, потому что торговые шепнули, что  среди таможенников может находиться гипнотизер, который укажет кто куда что спрятал. А мне казалось, что и без гипнотизёра по мне было видно, что я дрожу от страха быть разоблачённым. Особенно когда заставили разуться и показать, нет ли чего в туфлях. К счастью ничего запрещённого таможенники у меня не обнаружили. Только спросили, буду ли я возвращаться тоже с этим фотоаппаратом.
В пути море было спокойным. Гуляли по верхней палубе. Питались в ресторане в две смены. Кроме трехразового бесплатного питания в ресторане  постоянно работал буфет. Там можно было купить еду и выпивку. Но пассажиры не торопились тратить деньги в первый день своего путешествия. Хотя те которые путешествовали в комфортабельных двухместных каютах постоянно пользовались услугами буфета.
В Болгарии теплоход причалил в порту Варны. Сходя на берег удивились, что в Одессе поднимались на борт по высокому трапу, а спускались в Болгарии так, что причал оказался на уровне входа на теплоход. На причале стояло много автобусов, а гид с табличкой номера нашей группы, когда мы все собрались вокруг неё на - чистом русском языке пригласила нас в один из них.
До курорта ехали не долго. В Золотых песках нас разместили в гостинице «Гданск».  Номера были трех и четырёх местные. Мы с Григорием – трактористом из Гривенской выбрали себе трёхместный, девятьсот шестнадцатый, на девятом этаже. И с нами поселили ещё и Владимира Васильевича – заведующего Томашевским РАЙПО. Вскоре  нас повели на ужин, и познакомить с тем рестораном,  в котором будем питаться. Спускались с горы вдоль  гостиницы по каменным ступеням и поразились необычной её архитектуре. Она была построена уступами на склоне горы. Так что первый этаж находился у подножья, а пятый на вершине. К пятому нас и привезли автобусом, там располагался вход в гостиницу за ним просторный холл и стойка администратора.  Над пятым этажом возвышалось ещё четыре этажа.  А к ресторану приходилось спускаться на уровень первого этажа.
 
В ресторане показали нам столы, предназначенные для нашей группы. И предложили ответственно отнестись к выбору мест, потому что потом следует постоянно кушать на этих местах. Мы заняли столик не далеко от входа тем составом, каким заселились в номере гостиницы. Рядом расположились дружные представительницы  совхоза «Красноармейский»  Но их было пятеро, поэтому с нашего согласия одна из них вписалась в нашу компанию. Тем, которые захватили на ужин выпивку, официантки пояснили, что выпивать в зале запрещено категорически. В зале нас будут кормить за счет путевок по оздоравливающей диете. Но с 13 часов и до часу ночи у этого ресторана работает площадка на открытом воздухе и там можно будет за плату заказать любые блюда из меню ресторана и любые напитки. В том числе и спиртные. Но и там принесённые с собой напитки употреблять тоже не разрешается. И тут же показали на расположенный не далеко обменный пункт где можно было обменять наши деньги на их левы.
За ужином обратил внимание что почти все наши теряются и очень неуклюже пользуются столовыми приборами. Для меня же ещё с техникума, благодаря стараниями Колесникова правильное использование вилок и ножа стало привычным – поэтому ел свободно и как утверждали соседи очень культурно. Но когда взял в руку кусочек хлеба и стал ним соскребать соус с тарелки и есть его -  на меня зашикали все трое, утверждая, что так кушать за границей не положено.
После ужина предложил свои соседям опять спуститься вниз, посидеть за ресторанным столиком на террасе и послушать что поют молодые вокалисты ансамбля из четырёх музыкантов, расположившихся на возвышении в дальнем конце площадки. Но товарищи категорически отказались. Пошёл один. Сел за свободный столик и заказал себе кофе. Хотя кофе не любил, но посчитал что за границей пить его считается обязательным.
Вскоре народу прибавилось и свободных мест стало мало. Ко мне подошли парень и две девушки явно моложе меня и попросили разрешения присоединиться. Они оказались такими же туристами, только из Кировоградской области Украины. Их группа заселилась в нашу гостиницу тремя днями раньше, и они уже успели освоиться. Рассказали где пляж, чем занимаются когда нет экскурсии и пояснили что засиживаются здесь почти до закрытия. В честь знакомства предложили «ерша». Оказывается они принесли водку в дамской сумочке, а пиво и солёные оливки к нему заказали здесь. Водку в  пиво добавляли в бокалы незаметно под столом.
Пришлось признаться, что пиво я не люблю – чем очень удивил своих соседей. Они тогда посоветовали заказать бутылку швепса и в него добавить водки. Раньше я о таком напитке не слышал и не пробовал. Вкус понравился и с водкой и без неё. Потом я часто покупал себе этот вкусный освежающий напиток. А с этой встречи в первые дни мы с этими ребятами стали постоянными спутниками во всех похождениях если совпадало что и они и я были на курорте. Вместе ходили на море. Дурачась пробовали создавать прикольные фото, пользуясь уникальными возможностями моего фотоаппарата. К примеру Наташа присаживалась на колено на переднем плане а я отходил подальше так чтобы возникал эффект вроде бы она большая держит меня маленького в ладонях.
 
Но такие совпадения случались не каждый день. Потому как у каждой группы бала своя очень насыщенная программа. Через день, а то и каждый день нас увозили автобусы на экскурсии. Посмотрели наверно все достопримечательности страны. Были и на Шипке, и в Габрово, и в Великотырново, и на мысе Колиакро, и в ботаническом саду и во дворце румынской королевы. Некоторые экскурсии занимали два-три часа. А иногда уезжали так далеко, что для нас бронировали гостиницы для ночлега в другом городе.
Но потом я вынужден был оставить их компанию. Витя и Алла не стеснялись демонстрировать свою любовь. А мне наладить близкие отношения с Наташей не представлялось возможности, потому что она оказывается дома давно и серьёзно дружит со старшим братом Аллы и поэтому не допускала никаких лишних знаков внимания. Зато я сумел подружиться с молоденькой  сменным администратором нашей гостиницы Живкой.
Когда она закончила дневную смену и передала полномочия пожилой женщине подстерёг её у выхода и сказал:
- Живка, Вы много мне полезных советов днем давали, хочу попросить ещё один.
- Какой? – подняла она свои густые брови и остановилась.
- Посоветуйте где лучше отдохнуть здесь вечером? На террасе нашего ресторана слишком людно.
- А Вы что тоже не любите громкую музыку.
- По поводу музыки я пока не определился, а вот шумные пьяные компании которые почему-то одни громкоголосые, а  другие ещё крикливее - мне не очень нравятся.
- Могу посоветовать здесь недалеко маленькое кафе которое мне лично нравится. Там уютно, музыка тихая хоть и из магнитофона, но мелодичная и приятная. Я иду туда сейчас, если хотите провожу.
Мне именно этого и хотелось.
В кафе были только болгары и мы одни переговаривались на русском. Живка заказала себе овощи, мясное блюдо,  какое-то желе типа киселя и кофе. Я тоже заказал кофе и швепс. Она категорически не соглашалась чтобы я оплатил её заказ и мне пришлось долго убеждать что у нас такое считается обязательным. Потом уговорил выбрать вино, и закуску к нему, потому что действительно не разбирался в этом. Сидели мы с ней в кафе в эту ночь долго, я много расспрашивал об их жизни. Она интересно рассказывала. Её родители и она живут в селе Суворово, но получив эту должность она вынуждена снимать спальное место в частном доме здесь на курорте. И домой ездит не часто. Ушли из кафе, только потому, что заканчивалось движение автобусов, а ей нужно было ехать на ночлег.
При этом она заставила взять с собою не допитую бутылку вина.
Я возражал:
- Зачем позорится? Я не хочу, чтобы меня считали мелочным и жадиной!  У нас так не принято.
- А у нас тебя не поймут, если оставишь, - возражала она.
- Почему не поймут? Даже обрадуются, что на халяву досталось почти полбутылки отличного вина.
- Не будут они радоваться, и вино выльют в раковину, а нас осудят.
И сама взяла со стола бутылку с вином. На автобусной остановке я воспользовался тем, что бутылка у неё в руках и не забрал её, утверждая, что люблю водку, а не вино, и что пил его только из солидарности с ней. Потом мы практически каждый раз, когда она вечером освобождалась от дежурства, ходили отдыхать в её любимое кафе или гуляли по курорту увлечённые интересными разговорами.
Обнимать себя и целовать взасос она не разрешала. Поясняла, что это будет только ложная игра в любовь, потому что после завершения отдыха я уеду, и мы никогда больше не увидимся. Пробовал убедить, что легко смогу добиться такой же путевки на следующий год, а она смеялась и утверждала, что из наших этого никто не смог сделать, хотя многие подобное утверждали.
А однажды у нас с ней произошла казусная ситуация. Я спустился в холл с фотоаппаратом собираясь пойти поснимать курорт. Но тут увидел друзей. Подсел к ним за столик и разговорились. Оказалось, они собрались на пляж. Плавки у меня были в кармане, и я ушёл с ними. А свой фотоаппарат забыл на скамейке. Когда вернулся Живка спросила не я ли забыл свой фотоаппарат в холе. Спохватившись, воскликнул:
- Да, конечно я! А где он?
- Я убрала его к себе за стойку, - пояснила она и подала его,
Обрадованный громко заявил:
- О Живка, тогда могарыч, - и поспешил к себе в номер.
А вечером когда пригласил ее после работы прогуляться она согласилась с неохотой и выглядела обиженной. Стал добиваться что ее расстроило. Помолчав, она с обидой спросила:
- А зачем ты на меня так сказал?
- Что сказал?  Когда сказал? – попробовал уточнить я.
- Тогда когда аппарат отдала.
Подумав вспомнил:
- Так я сказал что магарыч, и не собираюсь от своих слов отказываться.
- Почему? – спросила уже с возмущением Живка.
Казалось, что она не понимает значения этого слова и я уточнил:
- А ты знаешь значение выражения этого?
- Какого?
- Ну,  магарыч.
- Ты называешь  это слово немного не  по-болгарски, - заявила она.
- Не знаю как, по-вашему, а у нас так говорят, когда предлагают совместную выпивку за оказанную услугу. Ты же за моим фотоаппаратом проследила, и я пообещал тебе магарыч. И сейчас предлагаю пойти куда-нибудь отметить это дело.
Живка долго смеялась, а потом пояснила:
- Ты даже не представляешь какими обидными мне показались твои слова. По нашему магаре – осёл, а магарыца - ослица. И мне показалось, что ты на меня так сказал.
Дружбы с Живкой мне показалось мало и я завёл роман ещё и с Дианой – официанткой из того зала где нас кормили. Потому что  Живка то на выходных уезжала в село, то работала в ночную смену. А Дивана работала только днём и вечера у неё были свободными. Она сама обратила на меня  внимание с первых же дней из-за пирожных. В обед на десерт всегда подавали пирожное и некоторые дамы отказывались от него чтобы сохранить талию. А я был ужасным сластёной. Поэтому когда соседка  предложила мне своё пирожное с удовольствием стал его есть.
Диана увидела это и спросила:
- Вы так любите сладости? Может принести ещё? Многие ведь отказываются от выпечки.
- Конечно несите если есть лишнее, - восторженно заявил я.
Она принесла ещё два пирожных я и их съел с удовольствием. Потом каждый день она увеличивала количество пирожных для меня и поражалась как я могу их поглощать в таких количествах.
А вскоре у нас произошло очень неприятное происшествие. Во время обеда, когда только подали первое блюдо и мы приступили к обязательному поглощению свежих овощей которые официанты заблаговременно расставляют на столы, входная дверь широко распахнулась и в проёме показался покачивающийся на полусогнутых ногах крупный молодой мужчина. Неожиданно он опустил до колен свои шорты и трусы, схватил правой рукой свой член, и поворачивая его из стороны в сторону громко завопил:
- Schweine! H;r auf zu essen und lutsche daran!  Russische Schweine!
Мы  оторопели. Я спросил у стоящей рядом Дианы:
- Кто это?
Она смущенно пожала плечами и тихо ответила:
- Не знаю. Немец какой-то.
А тот продолжа орать:
- Da bist du ja!  Versuch es!  - и начал двигаться в зал.
Мгновенно оценив обстановку, я быстро выскочил из-за стола и бегом кинулся к нему. Несмотря на то, что он был выше и намного массивнее меня заметил, что моя решительность его если не напугала то насторожила и он замер на месте. Подскочив  вплотную я сделал глубокий захват его левой руки кистями своих обеих рук и резко провернув заломил её ему за спину. Поставил свою ступню у его пятки опасаясь удара. Он что-то пробовал негромко объяснить, судорожно стараясь свободной рукой подтянуть свои трусы, и явно не собирался драться. Развернув  лицом к выходу без труда начал выталкивать его из зала, а потом повёл в сторону тротуара, собираясь дать  хорошего пинка и отпустить. Вдруг послышалась сирена и у тротуара резко затормозила патрульная машина с болгарскими милиционерами. Видно им кто-то уже сообщил об инциденте. Мужчину они приняли от меня а я, у входа демонстративно вымыв руки, и спокойно уселся на своё место. Тут  руководительница нашей группы громко захлопала в ладоши, а её поддержали остальные.  Даже официантки аплодировали.
В этот же день, когда обед закончился и люди разошлись, а я остался доедать пирожные Диана присела рядом и сказала:
- Мне очень нравятся сильные и смелые парни, а ты сегодня вообще стал героем на глазах у всех. И если  свободен, мне хотелось бы стать твоею подругой.
От неожиданности я даже поперхнулся. Не думал никогда, что девушки  могут предложить дружбу. Мне всегда приходилось самому добиваться внимания и благосклонности девушек. И считал, что так происходит всегда и у всех. Немного смущаясь от неожиданности, произнёс:
- Я свободен как птица в полёте, и если Вы согласитесь встречаться со мною буду очень рад.
Она улыбнулась и предложила:
- Если мы будем встречаться, предлагаю  оставить этот официоз и сразу же перейти на «ты».
- Конечно, конечно, - всё ещё смущаясь закивал головою я.
Тут же вспомнил что Живка сегодня заступает на дежурство в ночь и предложил:
- Тогда может после твоей смены погуляем или посидим где-нибудь в злачном месте?
- Давай погуляем, приходи к ресторану через пол часа после того как ужин закончится - а я постараюсь побыстрее освободиться.
От Дианы узнал много интересного и необычного. Она и её большая семья оказывается живут в Германии. Её мать болгарка, а отец немец и ещё у неё два старших брата. Один уже женат, а другой пока холостой. В семье они разговаривают и на немецком, и на болгарском. А русский она, ещё будучи школьницей знала лучше всех своих родственников. Оказалось, что за границей люди свободно могут ездить в другие страны. И она уже второй год приезжает на этот курорт на сезонную работу официанткой.
Когда обсуждали произошедший в обед случай, она заявила:
- Ты знаешь, я хотя и немка, а немцев не люблю. Они какие-то слишком правильные. Как часы исправные. Мне больше нравятся люди славянских национальностей. Они свободнее. Как у вас говорят с широкой натурой. И я рада, что тоже являюсь немного славянкой.
Несмотря на то, что Диана позволяла и обнимать себя, и целовать крепко, и трогать себя за привлекательные места - встречам с Живкой я почему-то отдавал предпочтение.
Зато однажды после ужина Диана заявила:
- Я в галантерейном присмотрела себе пинюарчик шикарный, а зарплата не скоро. Если ты мне его подаришь, мы сможем сразу же пойти в твой номер, я его при тебе померю и мы сможем после этого заняться любовью. 
От такого предложения у меня аж дыханье перехватило. Пока отдышался вспомнил, что сегодня Живка опять заступает на ночное дежурство а проникнуть в гостиницу минуя администратора невозможно. Поэтому сразу же придумал отговорку:
- Знаешь, сегодня ни как не получится. Сейчас в нашем номере собираются  решившие поучаствовать в небольшом шахматном турнире. Кстати я тоже собираюсь там занять не самое последнее место. А вот завтра, если ты не возражаешь, пойдём и вещицу понравившуюся тебе купим, и соседей я попрошу вечером найти себе занятие вне гостиницы.
- Хорошо, - улыбнулась Диана. - Только завтра не забудь про своё обещание.
Я громко засмеялся и заявил:
- Для меня гораздо важнее, чтобы ты не забыла о своём обещании!
На следующий вечер мы зашли за обещанной покупкой, и я сразу же напомнил, что она пообещала пойти в гости ко мне. С соседями я предварительно договорился, что они до полуночи не появятся в номере. Диана сказала, что сначала примет душ, и попросила показать какое из полотенец моё. Я разобрал постель, и уселся на кровати ожидая её. Она оставила свое  бельё и одежду в ванной, а вышла обернув тело моим полотенцем. Подошла вплотную, обняла, поцеловала и размотала полотенце. Я вскочил, обхватил её стройное тело и начал жадно целовать в шею и в груди. Но она со смехом отстранила меня, сообщив, что в начале оденет покупку, а потом можем продолжить.
Любовными утехами мы занимались с наслаждением и до изнеможения. Казалось, что она согласна была остаться даже до утра. Но я помнил, что к двенадцать вернуться соседи и демонстрируя сожаление напомнил, что скоро автобусы прекратят поездки и что мои друзья скоро вернутся в номер.
Продолжая изображать перед своими подругами щедрого и богатого к завершению отдыха, обнаружил, что осталось очень мало денег. А ещё в начале путешествия собирался привезти маме из-за границы какой-нибудь очень запоминающийся подарок. Теперь понял, что ничего необычного на оставшиеся деньги купить не смогу и начал лихорадочно искать хоть что-то чего у нас не бывает.
Увидел как женщины из группы покупают отрезы материи на платья и костюмы и обратился к ним за консультацией. Они объяснили, что трикотин и кримплен считаются сейчас очень модными, и что у нас их не достать. Решил и я купить маме красивую ткань трикотиновую на платье. Мне пояснили, что потребуется три метра, а у меня денег хватало только на два с половиной.  Подумал, что мама маленькая ростом и может ей хватит и этого.
Перед отъездом уговорил Живку дать мне свой адрес и заручился обещанием, что она будет отвечать на мои письма. По возвращению сразу же написал ей длинное письмо с утверждениями, что на следующий год обязательно смогу приехать на Золотые пески. Ответа не было почти два месяца.  А когда принесли конверт с не нашими марками сразу же бросилось в глаза что в обратном адресе было написано Живка Тодорова, хотя мою подругу звали Живка Кирилова. Когда стал читать, то понял что письмо действительно от незнакомки. Написано оно было не чисто на русском, а с большой примесью болгарских слов.
Она написала, что тоже живёт в  Суворово, а моё письмо получила по погрешка. Написала что хочет со мною переписываться, чтобы лучше усвоить русский язык. Написала, что она семьнадесятирична. Я это перевёл как семидесятилетняя женщина. И только читая дальше узнал, что она учится в Варне в гимназии и домой приезжает только по выходным  - понял что это семнадцатилетняя девушка.
Переписывался с ней больше года. Отвечал на вопросы о том как мы здесь живём, чем я занимаюсь, а она рассказывала о себе, о гимназии и о своём селе. Часто по смыслу письма рисовала забавные рожицы и фигурки. И через много лет когда в электронной переписке люди стали применять  смайлики почему то думал, что их придумала Живка. Но постепенно переписка затухла. А маме пошили платье из трикотина и оно ей очень нравилось.
Неожиданно получили печальное известие. Пришла телеграмм, что Пётр Михайлович умер и похороны назначены через день. Через час, одетый в строгий костюм тройку, я на машине главного агронома уже спешил в Краснодарский аэропорт. По телеграмме билет продали без очереди. В Люберцы попал, когда гроб с телом ещё не забирали из морга. В квартире было полно народа. Меня перезнакомили со всеми, но я даже не запомнил кто кому кем приходится. Самой активной из присутствующих была Тоня – жена родного по отцу брата Володи. И она сразу же взяла своеобразное шефство надо мною. И знакомила с остальными и рассказывала о ситуации с усилиями по тому, чтобы тело не кремировать, а предать земле по старинным обычаям. Близнецы Миша и Лариса тоже не отходили от меня и наивно старались оттеснить Тоню от заботы обо мне. Даже Сусана была гораздо обходительней чем в мой первый приезд.
Оказалось, что получить разрешения похоронить Петра Михайловича на люблинском кладбище рядом с могилами родителей не получилось. Потому что Люблино теперь уже стало районом Москвы, а Люберцы в Московской области. И даже чтобы «выбить» место на новолюберецком кладбище пришлось использовать возможности Олега – сына Анны Михайловны, Володиной тёти. Он был сотрудником Министерства  тяжёлой промышленности.  Заметил, что только я и этот Олег были одеты в строгие костюмы. А все остальные, несмотря на то что являлись москвичами одеты были просто, даже буднично. При всём этом мой костюм выглядел даже престижней олегового. Его пиджак и брюки были сплошного темно коричневого цвета, и темно синий галстук был тоже однотонным. А мои пиджак, жилет и брюки были темно серые в жёлто коричневую мелкую полоску. К тому же и галстук мне сшили из этой материи. А из нагрудного кармана торчал уголок носового платка, сшитый из этого же материала. И сейчас этот чёрный платочек в кармане как бы подчёркивал траурную торжественность момента.
Видимо оказалось правдой, что незнакомых людей встречают по одежде. Я постоянно ощущал, что нахожусь в центре внимания. А простодушная Тоня даже выразила наверно всеобщее мнение заявив:
- Мы и подумать не могли, что ты окажешься таким видным. Сказали, что из деревни приезжает ещё один сын Петра Михайловича. А ты по обличию совсем даже не похож на деревенского!
Только одна Анна Михайловна, когда меня представили как сельского сына её брата, холодно кивнула мне и тут же повернулась к соседке продолжая прерванный разговор.
На ночлег Тоня с Володей пригласили к себе. Жили они в самом центре. На пересечении Арбата и Арбатского переулка. На втором этаже над магазином «Школьник». По дороге и потом уже в тесной комнате коммуналки не переставали расспрашивать и рассказывать друг о друге. Проговорили чуть ли не всю ночь. И наутро, казалось,  что уже десятки лет прошли с той поры как мы породнились.
В Люберцах, благодаря стараниям Олега в распоряжение Сусаны были выделены грузовая машина и автобус. Ещё с вечера был приготовлен парадный костюм Петра Михайловича с военными и гражданскими наградами. Володя собрался ехать в морг, но Тоня решительно возразила. Сказала что поедет она и Сусана. А мы должны приготовить и расположить у подъезда стол, на который будет установлен гроб, постараться достать скамейку или вынести стулья, чтобы на них могли присесть, те которые постарше.
Попрощаться с покойным собралось много жителей их дома и из соседнего двора приходили знавшие его. Процесс погребения на кладбище был организован очень чётко. Все процедуры осуществляли четверо одетых в спецодежду мужчины. Старший из них четко руководил всеми нашими действиями. Спросил будут ли говорить речи и дал команду высказываться. Вначале очень долго и подробно рассказывал о заслугах Петра Михайловича Олег. Потом ждали что возьмёт слово Володя, но он со слезами на глазах сказал, что не может говорить. Сусана тоже не стала ничего говорить, только ещё раз подошла к гробу и поцеловала руки покойного. Я сказал, что с детства мне рассказывали об отце как об очень грамотном человеке, отличном специалисте и воспитывали так, чтобы я не посрамил его имя. После старший дал команду заколотить крышку гроба и опустить его на дно могилы. Мы побросали по горсти земли и рабочие в четыре лопаты быстро засыпали землю и сформировали могильный холм. Показали, как укрепить венки и мы постояв немного в молчании поехали в кафе на поминальный обед.
В кафе, после завершения трапезы, некоторые из выявленных родственников подходили ко мне просили записать их адреса и номера телефонов. Приглашали при случае заезжать в гости. А я почему-то даже и не сообразил тоже пригласить их в гости и дать свой адрес.
Считал необходимым после кафе поехать в отцову квартиру и побыть с Сусаной и ребятишками, но Тоня заявила, что Трофимовым сейчас не до гостей. И моё присутствие будет только стеснять их. Потому, что после такого события люди не знают как себя вести. Настояла, чтобы я ночевал опять у них, а на утро Володя достанет мне билет на самый первый самолёт до Краснодара, потому что у него есть такая возможность.
На Арбате я пробовал поговорить о Петре Михайловиче, но разговор всё время незаметно переходил, на историю семьи Володи и Тони. Детство Володи проходило в достатке и даже в роскоши. Анна Михайловна считала необходимым в быту подражать жизни дореволюционных дворян. Сама она хоть и вышла из семьи мещан, но выйдя замуж за представителя дворянского рода, считала теперь и себя дворянкой. Поэтому и имела такой настрой, хотя в это время и политика, и агитация и настроения в обществе считали прежние привилегированные классы заслуживающими осуждения.
Обосновавшись в Москве, она даже в периоды долгих командировок Александра Ивановича поддерживала дружеские отношения с семьями, имеющими благородное происхождение. В шикарных хоромах бывшей знати советская власть давно произвела уплотнения, переоборудовав их бывшее владения под коммунальные квартиры. И теперь знатные семьи так же как и семьи  их новых соседей из рабочих, ютились в одной комнате имея общую с соседями кухню и общий санузел. Поэтому встречались они чаще всего в отдельной квартире Трифоновых, которую им выдали в новом доме.
Стараниями Анны Михайловны убранство квартиры и мебель призваны были подчеркнуть принадлежность семьи к высшему сословию. Всю мебель они сумели приобрести богатую, добротную и красивую. При этом укомплектовали её и в одном стиле. Посуда тоже вся состояла из сервизов. Даже в обиходе на кухне использовались сервизные тарелки, чашки и блюдца, и приборы из серебра. Над картёжным столом повесили очень дорогую электрическую люстру, в деревянном исполнении. С возможностями раздвигать её элементы вниз почти до самого стола или поднимать вверх к потолку легким движением шнурка. И при помощи другого шнурка переключались три разных режима освещения. Володя, рассказывая про эту люстру, заявил, что ей по идее место в Эрмитаже, а их семья и гости одни наслаждались таким приобретением.
Сына и племянника Анна Михайловна тоже стремилась воспитать интеллигентными и с дворянскими наклонностями. Володю, чтобы прописать в их квартире даже усыновили формально. Старались дать ему даже больше чем Олегу. Потому что Олег с удовольствием и успешно усваивал всё что ему старались привить. А Володе не проявлял склонности к такому. Хотя и в доме офицеров прошёл полный курс обучения детей бальным танцам. И манерам светским его обучала, та же наставница, что и Олега. Но он рос хулиганистым, непослушным и к тому же ленивым. Домашнюю муштру вынужден был терпеть, а школу прогуливал. Из-за низких оценок его с трудом переводили в следующий класс.
Анна Михайловна твердила, что это наследственность дурная виновата в непокладистом нраве племянника. А он считал, что тётя с дядей его гнобят, заставляя быть похожим на Олега. А самым близким человеком считал домработницу Лукерью Васильевну. Она в первом классе в школу его водила и встречала из школы. И кормила его, и за одеждой следила, и проступки покрывала и тайны хранила.
Жил он забот не зная. Увлёкся оружием. Вместе с великовозрастными   хулиганами прятали найденные карабин и два пистолета. На развалинах находили патроны и стреляли в подвале. Один раз даже чугунную канализационную трубу прострелили.
Тонино детство оказалось намного суровее. Её мама была мобилизована на завод из Скопина района Рязанской области на первом месяце беременности от своего сельского соседа. Родила Тоню и первые семь лет воспитывала её сама и с помощью подруг по общежитию. К тому времени как дочке идти в школу ей как матери одиночке выделили комнату в центре Москвы в полуподвальном помещении по адресу Арбат дом 6 квартира 13. Через четыре года, когда они уже неплохо обустроились в собственной квартире  к ней посватался коренной москвич немного старшее её годами. Его родители погибли под бомбёжкой во время эвакуации и дом их  частный  тоже был уничтожен во время войны. Демобилизовавшись он женился на своей довоенной подруге и жил в квартире её родителей. Жили они плохо. Родители жены считали его недостойным их дочери. Да и она сама постоянно твердила, что если бы не ребёнок давно бы развелась с ним. Натерпевшись скандалов, он решил уйти из семьи, но условием родителей жены и ее самой было, чтобы он забрал с собою и дочь свою. Зато взамен они не будут подавать на него на элементы. Вот он и убедил Тонину маму, что где одна девочка, там и другую они смогут содержать.  Таким образом у Тони появилась сводная сестра Люся, моложе её на два года. Фактически сводная, а формально они были чужими. Потому что родители не спешили оформлять отношения официально. И отчим даже прописанным оставался в квартире родителей бывшей жены.
В школе учеба Тоне давалась легко. Она постоянно была то хорошисткой, а то и отличницей. А главным её преимуществом была постоянная активность в общественных делах. Была первой начиная из октябрят, а потом и в пионерах оказывалась зачинщицей всех школьных мероприятий. Когда училась в пятом классе арестовали отчима. На работе в драке со сменщиком он так его толкнул, что тот падая проломил себе голову и скончался по дороге в больницу. А мать оформила опекунство над Люсей и оставила её в своей семье. Оставшись без мужа, женщина не захотела рожать ещё одного ребенка и сделала криминальный аборт. Процедура получилась неудачной. Открылось сильное кровотечение. Но в больнице куда её доставила скорая помощь сотрудник милиции не позволял ей оказывать помощь, до тех пор пока она не выдаст ту, которая подпольно занималась прерыванием беременности. В результате маму так и не удалось спасти.
Сестры материны приехали по телеграмме. Зашили тело в одеяло и увезли рейсовым автобусом хоронить в Скопин. Тоню тоже забрали с собой. Но после похорон она категорически отказалась оставаться у тети и настояла, чтобы её отвезли в Москву. И здесь  повезло, что решением её судьбы занялся директор школы Шпетный.  Вначале он собрал актив их дома и пояснил присутствующим, что не хотелось, чтобы такая старательная и такая активная девочка как Тоня попала в детский дом. Потому что там обстановка не всегда благополучная. А поскольку в составе актива дома подобрались старые партийцы, имеющие твёрдые партийные убеждения и высокие моральные качества, то они в состоянии будут и проследить за поведением девочек и  подсказать им как вести себя в социалистическом обществе. В результате одна из активисток согласилась оформить опеку над девочками при заверении остальных что будут ей помогать. Так Тоня и Люся остались в своей комнате и не попали в детдом,
Шпетный же на этом не остановился.  Сумел устроит её в почтовое отделение на Варовского рано утром разносить  газеты по квартирам. Требование было успеть до шести утра разнести все свежие газеты. Поэтому он успевала и в школу.  Получала за свой труд 15 руб. Но расходовать их рационально не умела. После получки накупала себе, Люсе и многочисленным подругам кавказских конфет, горчичных булок, сахара кускового. Жильцы ругали за такое расточительство, но старались помогать девочкам продуктами. Вдобавок Шпетный через райисполком оформил ей с Люсей бесплатные ужины в столовой на Арбате. Доброжелательные почтальоны отдавали ей поздравительные открытки если они были адресованы в квартиры на её территории. И подсказали, что такие открытки не стоит оставлять в почтовом ящике, а следует звонить в дверь и вручать адресатам. А те в свою очередь обычно угощали доставившую приятную открытку.
 После окончания семилетки Шпетный помог ей поступить в ФЗО при кондитерской фабрике «Большевик». Там она  впервые стала наедаться досыта. А начальник цеха позволил ей одной из учащихся и из работниц брать бракованную продукцию ещё и домой для Люси. В  18 лет была официально зачислена в штат работниц фабрики. 
Несмотря на то, что в школе училась хорошо о дальнейшем образовании не думала. Но однажды встретила свою одноклассницу и та, узнав, что на фабрике Тоня получает всего 40 рублей предложила хитрый план. Её брат был инженером в «Почтовом ящике №2606» недалеко от метро Смёновская. Там зарплата была значительно выше. Но было требования приобретения среднего образования. Тоня сразу же поступила в вечернюю школу и получила справку, что получает образование в объеме средней школы. С этой справкой её и приняли на работу в «почтовый ящик».  Выпускали полупроводники. Работа была скрупулёзная под микроскопом. Но когда полетел первый спутник – им всем выдали по 5 рублей премии за качественную работу. Объяснив, что их продукция оказалась очень важной для освоения космоса!
В вечерней школе  она и познакомилась с Володей. Вначале он ей совершенно не нравился. Во-первых, моложе. Потому, что она пришла в вечернюю после ФЗО и работы, а его выперли из школы после 7 класса за прогулы и неуспеваемость. К тому же он ещё и очкарик был. Даже не замечала его среди остальных одноклассников.
Володя вмешался в Тонино повествование:
- Конечно не замечала. За нею там ухлёстывали такие перцы, что я им и в подмётки не годился. Были даже которые в армии уже отслужили. А она самая видная в классе. И фигуристая и лицом красивая, и волосы аж переливались на солнце. А меня радовало, что вела себя строго. Никаких вольностей не допускала.
Я уточнил:
- Так как же ты согласилась подружиться с Володей, если тебя окружали такие видные парни?
- Вот так и согласилась, - усмехнулась Тоня. – И не пожалела после.
Володя громко засмеялся:
- Не верь ты ей. Тысячу раз попрекала после, что поддалась на уговоры.
- Ну, это я когда разозлюсь на твой очередной залёт, так ругаюсь. А по правде так действительно не жалею. Хотя теперь даже трудно и сказать чем он покорил моё сердечко неопытное, - сказала Тоня. 
- Как не знаешь? – возмутился Володя. – Мотоциклом же! У меня у одного среди всех вечерников был мотоцикл от Олега. Покатать просили все, а я приглашал её одну. При этом ещё и специально пиджак не одевал, чтобы чувствовать, как она своими грудями прижимается ко мне на зигзагах. Специально лихачил на поворотах.
- Нет, - возразила Тоня. – Я думаю настырностью своею он добился своего. Другие пробуют подкатить, а как облом получат, так и отстают. А этот нет! Приставал и приставал. А ещё обходительностью, интеллигентностью такой непривычной. Мы в дождь по лужам с брызгами пробегаем. А он на цыпочках, да ещё и голову прикрывает своею папкой дорогой, кожаной и с молнией. Таких сейчас наверно и не выпускают. И не только папка. Его вообще одевали как артиста. И танцевал он виртуозно.
Когда стали дружить встал вопрос о женитьбе. Потому что даже в гости его к себе в комнату приглашать его она считала неприличным. И активисток дома опасалась, чтобы не посчитали её распущенной.
Анна Михайловна и Александр Иванович были категорически против его выбора. Убеждали, что он ещё молодой, и что она ему не пара. Даже телефонный разговор по междугородной линии организовали с Петром Михайловичем, который был в очередной экспедиции, чтобы он отговорил сына от такой затеи. Выбор стоял - или Тоня или семья. Володя выбрал Тоню. Александр Иванович даже злорадствовал, когда выписывали Володю из их квартиры чтобы, он прописался в комнату в коммуналке.
Когда родился Саша Тоне пришлось уйти из «Почтового ящика» и устроиться в садик.  Потому, что декретный отпуск тогда был всего два месяца. А сидеть дома с ребёнком было некому.  Люся к тому времени закончила педучилище и преподавала в начальных классах.  Как-то на дверях садика Тоня увидела объявление, что начинается приём в 8-е медицинское училище, расположенное рядом с Пушкинской площадью, на вечернее обучение.  Она давно мечтала посвятить себя медицине. Даже книжки специальные покупала. Но вечерних отделений для медицинского образования не было. А тут такая неожиданность! Поступила легко, училась старательно. В результате получила диплом медицинской сестры.
Активистки дома считали их семью своими подшефными. А после замужества ещё и Володя своею обходительностью и манерами покорил сердца старушек. Посовещавшись, они придумали как помочь молодёжи улучшить свои жилищные условия. Предложили подать заявление на расширение площади. Оно должно вписаться в затеянное властями выселение москвичей из подвальных помещений. Чтобы просьба была убедительней заявление советовали написать Люсе. Что, якобы, Володя с Тоней собирает в комнате шумные компании и ребёнок и у них капризничает, а Люсе необходимо проверять тетради и ей это трудно сделать в такой обстановке. Люся категорически возражала, поясняя, что не может оговорить близкого человека, даже ради будущих удобств. А старухи убеждали, что, учитывая их полуподвальное жилье, по идее чете Трофимовых должны предоставить двухкомнатную квартиру, а Люсе однокомнатную или на худой конец комнату в коммуналке. Тоня и Володя поддержали старушек и убедили Люсю согласиться. Сотрудница газеты «Правда» составила очень грамотный текст заявления, а Люся его подписала.
Райисполком вынес решение не совсем такое как ожидали. Люсе предоставили однокомнатную квартиру не далеко от той школы, где она работала. А Трофимовым самую большую комнату в коммуналке в их же доме, но уже на втором этаже. В квартире №6, над магазином «Школьник», в которой мы теперь и беседовали.
Утром пока мы завтракали Володя несколько раз выходил из комнаты к общему телефону, который висел в коридоре. Наконец вернувшись в очередной раз громко заявил Тоне:
- Все дозвонился!
А потом повернулся ко мне и потребовал:
- Давай  быстро собирайся едем покупать тебе билет.
Наскоро попрощавшись с Тоней, я вслед за Володей поспешил к переходу у Бульварного кольца. Перешли на Калининский проспект и остановились на тротуаре. Вскоре  подъехала чёрная «Волга»,  и припарковалась напротив нас. Из машины выбрался упитанный водитель, с разбега запрыгнул на тротуар и обнялся с Володей. Володя представил меня как родного брата. Не тратя время на дальнейшие расспросы уселись в машину и поехали вдоль проспекта. Сидящий рядом с водителем брат повернулся ко мне и многозначительно сообщил:
- Имей в виду ты сейчас восседаешь на том месте, но котором обычно сидит Министр.
И потом они наперебой долго ещё мне рассказывали о заслугах Бориса Павловича. Что во время войны он совершал рискованные полёты в тыл к немцам для обеспечения партизанских отрядов. Что прокладывал первые международные маршруты для зарубежных авиалиний. Что оказался последним главным маршалом авиации в нашей армии, когда уже в других родах войск таких званий не осталось. Что долго был командиром самолёта на котором летал Леонид Ильич Брежнев и по настоящему дружил с Генеральным секретарём когда еще не был министром.
Мне это было интересно, но поразило другое. Спереди, между сидением водителя и пассажира крепился настоящий телефонный аппарат. Когда остановились на светофоре, водитель снял трубку и я отчётливо услышал гудок, как и в любом городском телефоне. Ещё больше поразился когда он покрутив диск набора стал говорить кому-то по этому телефону чтобы зарезервировали один билет на ближайший рейс до Краснодара пассажиру, которого сейчас доставит машина министра. Затем повернувшись ко мне спросил мои фамилию имя и отчество. Продиктовав мои данные, он положил трубку и как ни в чем не бывало мы поехали дальше.
Я не выдержал и спросил:
- Если это сейчас был не фокус и не розыгрыш, то объясните мне, пожалуйста, где те провода, которыми вы на перекрёстке соединялись с телефонной сетью?
Мне объяснили, что в правительственных машинах есть специальные устройства, которые по радио так соединены с телефонной сетью, что по таким аппаратам можно набирать нужные номера и звонить как с городского московского телефона. Но в других городах эти аппараты не действуют. У нас в колхозе на служебных машинах были установлены рации и мы тоже могли переговариваться на ходу, но  действовали они на небольшие расстояния. И если я разговаривал по рации с одним собеседником, то слышать наш разговор могли все другие у кого в это время была включена рация. И поэтому в колхозе все у кого были рации знали о чем кто с кем переговаривался. А здесь как в телефоне общались только два номера.
С водителем «Волги» мы распрощались на площади аэровокзала, потому что ему позвонили, чтобы подал машину на летное поле Внуковского аэропорта. Но внутри аэровокзала Володя шепнул мне, чтобы обратил внимание как на нас глазеют сотрудники. Пока мы шли к той кассе, номер которой нам назвал водитель министерской машины.
Дома, используя оставшийся отпуск занялся улучшением нашего быта. В колхозе организовали установку газобаллонного оборудования жителям ещё в прошлом году. Даже службу газовую создали, которую возглавил Андрей Павлович Кирий. Он же стал и устанавливать очерёдность замены пустых газовых баллонов на заправленные. Поэтому стал неожиданно пользоваться большим авторитетом у колхозников.
Баллоны газовые не полагалось устанавливать внутри помещений, поэтому колхозных строителей обязали изготавливать по специальному стандарту деревянные ящика под два баллона для их установки снаружи домов. Но желающим установить газовое оборудование недостаточно было приобрести ящик, два баллона и плиту – требовалось ещё и съездить в Красноармейскую, на двухчасовые занятия. Получить специальное удостоверение ответственного за правильную эксплуатацию оборудования в  доме и пригласить Кирия, для составления акта о соответствии помещения условиям эксплуатации. Те, которые жили в собственных домах, приобретали всё необходимое за деньги, а живущим в колхозных квартирах, предоставляли всё необходимое и монтировали систему за счет колхоза. Нам установили оборудование в веранде. Поэтому мама уже  не пользовалась ни керогазом, ни примусом.
А я придумал ещё и по возможности сделать наш быт близким к городскому. В хозмагах теперь свободно продавались настоящие глубокие эмалированные ванны, точно такие как устанавливают в городских квартирах. И титаны дровяные свободно можно было купить. Оставалось только помещение приспособить, водопровод  провести и канализацию устроить. Решил, что всё это мне по плечу и с энтузиазмом взялся за дело.
При этом усложнил себе задачу  и желанием заодно ещё и погреб выкопать, потому что хранить урожай с огорода было негде. Но тут вспомнилось, что на инструктаже категорически предупреждали, что газовое оборудование ни в коем случае нельзя располагать рядом с углублениями в доме и тем более рядом с подвалом. Потому, что газ тяжелее воздуха и просачивается в понижения лучше чем вода, а скопившись может взорваться со страшной силой. А пристраивать ванную комнату целесообразно было к веранде и из неё потом ещё и сделать спуск в погреб.
Решил вначале предупредить возможность попадания газа в ванную и в погреб. В стене веранды под газовой печкой пробил толстым шлямбуром два отверстия на уровне пола, а порог в ванную сделал заметно выше порога входной двери. Потом проложил все коммуникации. Материалы брал в колхозе бесплатно, а сваривал трубы сам, когда электросварка отделения была не занята.
К сожалению, за время отпуска всё обустроить не успел, пришлось потом вечерами и ночами заканчивать. Зато результатами были довольны очень.  У нас уже был конечно опыт пользования ванными комнатами. У меня в гостиницах и на квартирах во время учёбы, а у мамы во время лечения на курортах. Но дома то мы до этого купались в корыте, ноги мыли в тазике. Душ могли принимать только летом под баком который нагревался от  солнца.  А теперь даже зимой можно полную ванну набрать тёплой воды и наслаждаться процедурой хоть целый час. Или под душем быстро помыться при необходимости.
Мама светилась от  счастья и восклицала:
- Даже не верится, что у нас теперь всё это есть. Жалко родители этого не увидели. Да если бы им раньше рассказать что так будем жить – не поверили бы даже.
- Да у нас в селе не только водопровода не было, но даже и бани общественной не было, где бы они могли под душем попробовать помыться, - соглашался я.
- Дело даже не в этом. Прошло совсем немного времени а жизнь улучшилась неузнаваемо. Жильё у всех есть нормальное. Ведь теперь даже в самой захудалой деревеньке не увидишь чтобы кто оставался жить в землянке. Про голод забыли. С одеждой не страдаем. Заработка любому хватает купить всё и одеться и что там из посуды или из мебели.
Я засмеялся и пояснил:
- Про то как голодали в войну и после моё поколение даже и не знает ничего. Я на отделении рассказывал своим как в детстве мечтал, чтобы быстрее голод наступил, чтобы хлеба не стало и не заставляли есть борщ  с хлебом. А ели бы только пирожки, оладьи и блинчики вместо хлеба. Так даже не все это за смешное приняли.
- Конечно многие могут действительно и не понимать того, что кусочек хлеба чёрствого казался лакомством желанным если у семьи по несколько дней не было чего поесть и не было из чего сварить съедобного. Сейчас вон жалуются у того дети утятину не едят, а у того свинину жирную отказываются есть.  А мне помнится как было, что крохотному кусочку сала ржавого радоваться приходилось как конфетке.
- Я как-то об этом не задумывался, а ведь действительного вот у нас и куры и утки и гуси и кабанчика держим и овечек завели, а у всех соседей ведь всего этого всего на много больше. Свиней держат чуть ли не по десятку, чтобы и у себя не выбывала свинина и на продажу. Коров у многих по две, а то и по три чтобы бычков подрастить, потом забить и на рынок отвезти.
- И в еде и в одежде жить стали так, что и желать лучшего не приходится. Одежды не только стало вдоволь, так даже и ездить за ней не нужно в район или дальше. В своих магазинах полно всего. Не ленись только выбирай.
- А здесь я с Вами не согласен. Старики или взрослые покупают в наших магазинах дешёвое и носят все одинаковое. А молодым не нравится так одеваться. Посмотрите ни одна из девок, да и из женщин молодых не носят магазинного. Находят в журналах мод какой что нравится и заказывают себе платья в ателье. И Вам мы шьём платья на заказ и из той материи которую Вы сами по долгу выбираете.
- У меня особый случай, - вздохнула мама. – Если бы не горб, я бы с удовольствием покупала магазинное. А из-за своей фигуры я и дома ещё, когда материю трудно было достать, платье шила у портнихи у Пискуновой.
- Нет Вы меня не поняли. Я к тому, что молодёжь не обращает внимания, на магазины забитые дешёвой одеждой. Нас простая одежда совсем не интересует. И не только девки, даже  парни гоняются за модой. Сейчас вот стали в моде мужские штаны клёш. В магазине таких не найдёшь. Вот все и идут в станичную швейную мастерскую заказывать себе клешённые. Или меня возьмите. Костюмов дорогих шерстяных полно в магазинах. Если не нравятся в нашем, в район можно поехать - там  выбор ещё больше. А мне ведь захотелось  не просто костюм, а тройку, да ещё и по последней моде, и чтобы по фигуре подогнали. Поэтому и заказал его даже не в станичной швейной, а в Красноармейском ателье.
- Знаешь это вы от жиру уже беситесь. Как та бабка у Пушкина. Хорошего вам уже мало, а подавай особенное.
По работе удивил своею дотошностью трактористов мехотряда. Там  скомплектовали команду для вспашки зяби из тракторов К-700. Мощные тракторы с навесными восьмикорпусными плугами за одну-две смены могли вспахать всё поле. Работали трактористы в течение светового дня и выработка у них составляла порой до трех а порой и больше норм за день. Такой высокой производительности никто не удивлялся, и я тоже. И рассекретить причину их успехов удалось совершенно случайно.    Обычно агрономы, контролируя качество пахоты в первую очередь проверяют глубину вспашки. Чтобы трактористы в погоне за выработкой не уменьшали её в сравнении с заданной. Для этого обычно подходили к последнему проходу агрегата и мерной линейкой замеряли глубину борозды.
 Я же ещё с Воронежской     области полюбил ходить по полям, наблюдая за развитием растений и проверяя качество работ.   И очень редко смотрел на работу агрегатов с краю загонки или с дороги. К тому же ещё и имел богатый опыт визуальной оценки работы пахарей. По внешнему виду пашни свободно замечал если у пашущих в группе один пахал глубже, а другой мельче – видел это издалека. Даже если пахал один агрегат и плуг у него был настроен так что передний корпус и  задний пахали на разную глубину я и это мог обнаружить издалека.
Звено мехотрядовских пахарей состояло из очень опытных и уважаемых трактористов и проверяя их работу видел, что и пашня у них слитная и глубина борозды последнего агрегата никогда не была меньше заданной. А однажды по привычке решил пройтись поперёк вспаханного ими поля и померить глубину вспашки. Кроме линейки для замера глубины борозды у меня для этого был припасён и специальный штырь с насечками. Воткнув штырь до подошвы пахоты уже в первых замерах обнаружил, что глубина пахоты почти везде оказалась значительно меньше заданной.
  Поехал на то поле, которое они пахали и быстро   вычислил их хитрость.  Двигались их агрегаты строго в определённой     последовательности. Первым и замыкающим шли самые новые и мощные тракторы, а в промежутке между ними те которые послабее.   У переднего плуг был настроен так    что первый корпус пахал на заданную глубину а последний намного мельче. Следующие за ним пахали всеми корпусами на ту глубину, которую обеспечивал задний корпус плуга переднего трактора. А у замыкающего   передний корпус    обеспечивал ту глубину, что и у промежуточных агрегатов, а задний пахал уже на заданную  глубину.   
Остановил    их работу, собрал трактористов на краю пахоты и продемонстрировал при помощи своего нехитрого инструмента подробности их фокуса. Да и по глубине борозд за остановленными тракторами занимающими промежуточные места был хорошо заметен брак.  Пояснил, что в принципе должен забраковать всю их предыдущую работу, но из уважения к их мастерству и смекалке не буду этого делать. Но в дальнейшем им придётся отрегулировать плуги так чтобы и глубина выдерживалась и слитность оставалась идеальной. Они удивились как я смог разгадать их хитрость и дружно заверили что впредь не допустят такого в нашем отделении. А Булах даже обратился с проникновенной речью:
- Петрович,  Вам, конечно, захочется сейчас похвастать перед всеми специалистами, как нас раскололи. Но я хочу попросить - не делайте этого. Не потому, что боимся в зарплате потерять, если во всех отделениях у нас выработка из-за новых регулировок упадёт. А позору не хочется. Нас и партком всё время нахваливает, и люди уважают. И тут такое откроется, что хоть сквозь землю провались.
Подумав, я произнёс целую речь:
- Знаете, я действительно не стану выдавать ваш секрет. И только  потому, что вот всех вас я уважаю. И не за производительность высокую, а в первую очередь как людей хороших. Мне кажется, любой из  пятерых мог бы мне дать мудрый совет по жизни, если бы пришлось попросить об этом. К тому же я ещё и не уверен, что те нарушения по глубине на деле могли привести к снижению урожая. Потому, что сейчас наука начинает рекомендовать посев сельхоз культур даже вообще без пахоты. И ещё перед мастерством вашим преклоняюсь. Ведь даже не каждый агроном сможет придумать такую схему движения, при которой очень сложно увидеть различия в регулировке. Но уж, поскольку я разоблачил вашу хитрость, давайте договоримся в нашем отделении все пять плугов должны пахать на одинаковую глубину. Согласен, чтобы она даже была на пару сантиметров меньше заданной. Но у каждого плуга и у каждого корпуса у всех равная. А в силу этих требований могу подсказать для вашего звена другое построение. Впереди пускайте более мощные тракторы, а те что послабее сзади. Мощные, конечно, уйдут вперёд, и через несколько кругов догонят задних. И вам придётся опять перестроиться, чтобы не ослаблять темп. Но так я думаю, ваша общая выработка даже и не слишком понизится.
Говоря о том, что каждый из них мог бы дать мудрый совет - я не кривил Душою. Трактористами на К-700 в мехотряде работали действительно можно сказать представители колхозной элиты. Все люди солидные, степенные, уважаемые. И мне даже льстило, что один из них, житель нашего хутора, Алексей Семёнович Бережной очень даже уважительно относился ко мне. Поскольку он хуторской его чаще других направляли в наше отделение, когда мы заказывали мощный трактор с прицепом. Мы часто беседовали с ним о жизни, о делах колхозных, или на бытовые темы. И меня радовало, что не мне приходилось обращаться к нему за советами, а он часто просил пояснить то, чего не понимает. Хотя он был и старше меня и имел больший жизненный опыт. Он был уже отцом четверых детей, а всё равно спрашивал у меня:
- А вот ты можешь объяснить, почему девки, когда мы только встречаемся с ними, нам чуть ли не рот заглядывают? Каждое наше слово одобряют и соглашаются во всём. А как становятся жёнами - быстро перестраиваются.
- Алексей Семёнович, ничего сейчас не понял! Это был вопрос или утверждение, - улыбнулся я.
- Можно сказать, что и утверждение, но спросил я чтобы послушать, что ты думаешь по этому поводу.
- Я думаю, что в каждой семье по-разному отношения складываются.
- Нет, тут ты не прав. Мы с мужиками часто это обсуждаем. И все согласны, что если женился, особенно если детей завели - так и начинаются хотелки и упрёки. И то нам нужно позарез. И то у соседей появилось, а у нас нет.  И то ты не умеешь, и того не добиваешься, и того не достанешь.
- И что у Вас тоже такие претензии бывают от Григоровны? Вы вроде бы неплохо обжились, - уточнил я.
- Так меня наверно сильней всех моя грызёт из всех мехотрядовских. Хотя и дом у нас не плохой, и мотоцикл есть, и одеты, и покушать не бедствуем. А порой поверишь, домой с работы возвращаться не хочется. И не у меня одного так. Мужики говорят, что если бы не дети, то половина уже развелась бы со своими. Ты вот тоже, небось из-за этого развёлся?
Я долго думал, а потом ответил:
- Может в какой-то мере и у нас с Галей что-то похожее иногда проскальзывало. Но я считаю, что мы с ней расстались, как сейчас модно утверждать – не сойдясь характерами. У нас по жизни представления разные, а порой даже противоположные сформировались. Вот поэтому и не ужились.
А однажды он вообще поставил меня в тупик своим вопросом:
- Слушай Петрович, ты человек образованный, помоги нам разгадать загадку Чалого.
- Что за загадка – беззаботно спросил я.
- Мы его никак понять не можем. Иногда он приезжает на работу такой возбуждённый, даже радостный. И чуть ли не от ворот начинает хвастать всем и каждому: «Мужики, а я опять сегодня свою драл на весь член! Представляете, на весь член!».
- Что серьёзно, так и говорит? – удивился я.
- Именно так. Только матом. И главное это уже не один раз. Бывало попросит кто чтобы рассказал, что он подразумевает под этим, а он твердит одно: «Ну, на весь, понимаешь, на весь полностью  и до конца  драл её сегодня – не жалел даже!».
- Интересно. Я раньше даже и не слышал такого выражения.
-  Мы вначале даже думали, что у него там елда до колена висит. Но в бане ж моемся и специально присмотрелись - он у него даже меньше чем у других. Может он у него, когда встаёт так становится в десять раз больше? Такое бывает? Как ты думаешь?
Поразмыслив, я сказал:
- А знаете Семёнович, может даже совсем наоборот. Может он у него такой маленький, что он в постели даже не достаёт чтобы внутрь его засунуть. Елозит по губам и кончает. А когда исхитриться внутрь затолкнуть – так и хвастает потом перед всеми.
Бережной долго и заразительно смеялся, а потом заявил:
- А мы такого даже придумать не могли. Обязательно расскажу мужикам. Вот смеху будет!
 Я попросил:
- Семёнович, только ради Бога, не вздумайте сказать, что это я говорил. Он ведь обидится на меня, и при этом  вполне заслуженно. Никто ведь не знает, что он на самом деле имеет ввиду. А мои предположения очень даже обидными могут показаться.
А он заверил:
- Не переживай. Я скажу, что сам до такого додумался.
Как и обещал Кулигин, для меня приобрели мотоцикл ИЖ «Юпитер». И постепенно я научился на нём ездить очень даже виртуозно. На спор даже по узкой кладке через Понуру  переезжал на двух колёсах, задрав коляску. А однажды по дождю вызвал переполох у всего встречного транспорта. Ехал из Калининской по грунтовке уже мимо своих полей. Дождь был сильный и я чтобы спрятаться от дождя и брызг грязи из-под колёс на ходу пересел в коляску, спрятался за ветровым стеклом, да ещё и брезентом тело прикрыл. Рулил и газовал одной рукой. А встречные притормаживали обнаружив мотоцикл едущий без водителя и с еле различимым пассажиром. Одна легковая даже развернулась и догнала меня, чтобы получше разглядеть что происходит. А когда всё поняли долго ещё ехали следом и сигналили.
Предложил маме съездить на мотоцикле в Староминскую, к бабушкиной младшей сестре и её детям в гости. Мама с удовольствием согласилась. Взял в гараже талоны на бензин и в бутылку налил автола, чтобы добавлять в бензин на заправках. Выехали утром и к обеду уже гостили у них на втором отделении совхоза «Староминской». В разговоре узнал любопытную новость. Оказалось, что знаменитый у нас директор риссовхоза Майстренко, раньше был директором их совхоза, а рабочие и жители до сих пор с удовольствием рассказывают, каким он был умелым руководителем и отзывчивым человеком. Маму же обрадовало сообщение, что бабушка Фекла, оказывается живёт у своих родственников на центральной усадьбе их совхоза.
Мама подробно расспросила как её найти и на следующий день мы выехали пораньше чтобы навестить и её. Бабушка обрадовалась нам несказанно. Они обнялись с мамой и почему-то долго плакали,  не отпуская объятия. Бабушка Фекла плакала, наверно вспоминая свою счастливую жизнь с дедушкой Антоном. А почему плакала мама я так и не понял. Потом она долго расспрашивала нас о том, что изменилось в селе за эти годы. Как живут дедушкины дети и внуки. Она о них ничего не знала, потому что ни с кем из села не переписывалась. Расспрашивала о том  когда мы уехали из села и как на Кубань попали. Удивилась, что нашей бабушки уже не стало.
Беседовали мы  в палисаднике их квартиры, и я их там сфотографировал с мамой.
 


 В квартиру она нас не стала приглашать, заявив, что там всё чужое, а её только один топчан в кухне. И что там сейчас отдыхает хозяин, а он нас не знает.
Когда уехали мама всю дорогу плакала. Говорила, что ей жалко очень бабушку Феклу и обидно, что у неё так печально сложилась судьба. Что её таланты выдающиеся и знания которые она получила так и не нашли должного применения. И что ценил её только дедушка Антон, но им не долго удалось пожить вместе. Дети приёмные её не любили, за то, что она была вдвое моложе их родной матери. А соседи, считали чудаковатой, хотя и завидовали её уменью и знаниям.
На работе у меня складывалось всё неплохо. Лазутин не только не вмешивался в мои агрономические дела, но и меньше стал пробовать отменять мои инициативы в хуторских делах. А я старался по возможности применять то известное мне из агрономической науки, которое  обычно другими даже и не практиковалось. Так много неприятностей при посеве пропашных, при уходу за посевами и особенно во время уборки зерновых доставляли развальные борозды которые остаются при  пахоте. Боролись с этим убеждая трактористов пахать поля крупными загонками, с тем чтобы таких борозд было меньше. Но трактористам невыгодно делать продолжительные холостые ходы по торцам широких загонок, теряя время на рабочие проходы, и они этому сопротивлялись. Я знал как разбить поле для без загонной пахоты. Но тогда невозможно было бы учесть какой объём работы выполнит за смену каждый тракторист.
Выручило то, что звено мощных тракторов из мехотряда работало на пахоте на общий результат, распределяя выработку поровну. А после моего разоблачения их хитростей они не только не затаили на меня обиду, а даже подружились со мною.  И когда  предложил им освоить новый способ пахоты – они согласились с удовольствием. Начали с пятого поля. Посредине я рассчитал и разметил небольшой продолговатый участок, отметил его колышками и они вспахали его буквально за один проход. Потом они продолжили  пахать поле в свал, по кругу. Достигая края одной стороны загонки, каждый делал мгновенный петлевой разворот и продолжал движение по следующей стороне. Таким образом у них даже не было холостых ходов.
Вспахали они это поле за полторы смены и поражались как я так рассчитал, что последние проходы вывели их точно к границам поля. И ещё их восторгало, что без холостых заездов производительность их заметно выросла. А я к этому времени успел разметить другое поле для вспашки. Меня, а потом и простых полеводов отделения радовало то, что поля после такой вспашки не имели развальных борозд. А трактористы мехотряда переживали, что в других отделениях, не умеют делать такие разметки. Они даже расспросили у меня методику расчёта первичной загонки и попробовали сами в четвёртом отделении таким способом вспахать одно поле, рассчитав первичные контуры самостоятельно.  Но в результате они немного ошиблись, и две стороны пришлось допахивать дополнительно, да к тому же, и руководство отделения очень настороженно отнеслось к их инициативе.
В личном плане тоже всё складывалось отлично. У местного   населения пользовался немалым авторитетом. Дружил практически со всеми молодыми парнями и женатыми мужчинами. А с местными девушками вёл незамысловатую игру. В обществе, не выделяя ни одну из них, заявлял, что я безумно всех их люблю и как землячек, и как представительниц прекрасного пола. А улучив момент, практически каждой делал комплементы, подчёркивая её завидную особенность. При желании такое можно обнаружить  практически у каждой. Одной говорил, что у неё волос шикарный и она умеет подчеркнуть его неповторимую красоту.  Другой, что она поёт красиво и голос у неё такой, что могут артистки известные позавидовать. Третей пояснял, что мне нравится как она умело подбирает свои наряды. А иной просто утверждал что постоянно хоть и не заметно но любуюсь её красотой и безупречной фигурой. При этом ни одной из них не делал намёка на возможные близкие отношения, но как бы оставлял надежду, что такое вполне возможно.
Отношения с той девушкой, с которой провожу вечера наедине,  скрывал. Считал, что интимные отношения дело сугубо личное, и не следует допускать, чтобы об этом знали посторонние. Приходится признать что не всегда удавалось покорить сердце той которая нравилась очень. Наверно потому, что выбирал себе кандидатур для дружбы не только красавец, но и порядочных, таких к которым считалось не просто подступиться. Одно время нравилась Валя Острецова. Умная, красивая и статная.  Намеривался подружиться с ней и даже возможно создать семью, потому что и родителей её считал людьми уважаемыми.
Но всё испортил сосед Миша Гаевой. Он похвастал как занимался с ней любовью прямо на поле колосившейся пшеницы. Подумав, что Валя только делает вид недотроги, а на сома деле не такая уж и скромница, и я выкинул из головы своё желание. И потом сильно обиделся на Мишу, когда выяснилась, что он просто бахвалился, тем чего не было и быть не могло.
Похожее стремление возникло и в отношении Нади Лихачёвой. Несомненная красавица, с очень соблазнительной фигурой, единственная дочь уважаемых родителей жила в станице и быстро привлекла моё внимание. Изо всех сил старался понравиться ей. И не на людях, а улучив момент пытался предлагать ей дружбу. Но она категорически отвергала мои ухаживания и даже стала сторониться, мотивируя тем, что я значительно старше, да к тому же, и был уже женат. И что дружбу с таким она считает позорной. Встречаясь с другими, настойчиво продолжал свои усилия подружиться с ней. Но за все эти годы так и не сумел стать к ней ближе.
Ещё одной «неземной» девушкой-недотрогой на хуторе считали Таню Иршенко. Дочь самой интеллигентной женщины хутора, показывала  хуторской молодёжи, что она несравненно выше их. Что она особенная. И ей не пристало с ним  не то что дружить, а даже разговаривать с простыми парнями и девушками.
Училась она в Славянском сельхоз техникуме. На выходных в клуб являлась с высоко поднятой головой. Кажется, даже и не здоровалась ни с кем. Если танцевала, то только со своею подружкой и сокурсницей Таней Кухтиной. Попытки местных парней пригласить на парный танец или приобщиться к ним в групповом - надменно отвергала. При этом гордиться ей действительно было чем. Одевалась она престижно под стать своей мамы. Лицом красива, фигурка классная, а обширный бюст делали её неимоверно сексуальной.
При каждой встрече её внешность меня возбуждала, до не приличия, но попыток подружиться даже не предпринимал, потому что уже имел горький опыт таких усилий в отношении другой неприступной. Да и разница в возрасте была приличной.
Поэтому полной неожиданностью для меня стало, когда однажды ночью, идя  после кино  из клуба увидел, что Таня приостановилась напротив нашего двора, и как бы поджидает кого-то. Подошёл поближе и она спросила:
- Скажите, пожалуйста, днём Вы очень заняты на своей работе, или  бывает и свободное время?
- А с чего это вдруг тебя заинтересовал мой рабочий график? - не скрывая удивления, уточнил я.
- Дело в том, что мы сейчас занимаемся подготовкой к последнему экзамену перед преддипломной практикой, а Вы агроном с высшим образованием. Хотела попросить помочь мне с билетами по растениеводству. И кстати, чтобы заинтересовать Вас сразу же заявляю, что не рассчитываю, что такое репетиторство будет безвозмездным.
Заявил, что для меня будет огромной наградой возможность провести время в обществе такой шикарной девушки, предложил забрать её из дома после обеда, в два часа и выехать для консультаций на природу, чтобы не париться в душных помещениях. Она согласилась без лишних колебаний.
Поехали в совершенно уединённое место, в дальний угол седьмой садовой, под огромны кроны орехов. Объяснять агротехнику полевых культур пришлось не долго, потому что мы  как-то быстро перешли к оплате услуг консультанта. Таня не только целовалась со мною охотно, но и позволила существенно больше того, на что я даже и не рассчитывал.
Занимались мы с ней «консультациями» до самого вечера.  Я  отложил свои важные производственные дела ради такого неожиданного удовольствия. Даже не сдержался и выразил своё удивление происходящим:
- Знаешь, а я по твоему поведению в клубе и вообще с хуторскими был уверен, что ты до сих пор девственница и недотрога.
Она улыбнулась и спросила:
- А  с кем здесь можно нормально поговорить, а тем более время провести? В Славянске и то полно быдла. Но там хоть можно найти и достойных парней. Поэтому мы с Кухтиной решили, что нам как тому пролетариату терять уже нечего кроме своих цепей, и позволяем себе в городе заняться любовью с самыми видными парнями. А здесь решили не связываться с местной шантрапой. 
Я знал, что её утверждение не совсем верное. Потому, что шофёр молоковоза Семён Кисляк, в порыве откровений хвастался, как он уже давно проводит вечера с Таней Кухтиной, когда она приезжает на выходные.  Поражался, какие у неё твёрдые груди и как она неотразима в постели.
Тут же в саду Таня упросила меня, организовать официальный запрос в техникум, для приглашения её на преддипломную практику в наш колхоз. Я твердо пообещал добиться этого, тем более, что для меня в этой ситуации открывались огромные перспективы в личном плане. Через три дня передал её отцу соответствующий документ. И с нетерпением ждал ещё две недели, когда она явится в колхоз на практику.
Практика её заключалась в поездках в коляске моего мотоцикла по полям. А вечерами мы проводили время в гораздо более приятных занятиях. При этом Таня противилась тому, что я по привычке старался не афишировать наши личные отношения. Заявляла, что ей незазорно иметь отношения с таким уважаемым парнем как я, и что мне тоже должно быть не стыдно встречаться с самой красивой девушкой хутора.
Она часто, почти постоянно хвастала своею внешностью. Спрашивала нравится ли мне её грудь. Предлагала полюбоваться её стройными ногами.  Напоминала что у неё очень узкая талия. Говорила что на танцах все парни  смотрят на неё с восторгом, а в автобусе даже великовозрастные мужики пялятся не скрывая своего восторга. Подчеркивала, что так красиво и модно в хуторе никто не одевается. Иногда отвлекалась ещё и на выражение восхищения: одеждой, походкой, и авторитетом своей мамы. С гордостью описывала, какие видные мужчины хутора и станицы, предлагали маме свою дружбу, и как та гордо отвергала ухаживания.
Если бы так вела себя другая девушка, я бы обязательно осудил её за хвастовство и отсутствие скромности. Но я мгновенно влюбился в Таню и наверно поэтому не замечал в её поведении ничего требующего осуждения. Принимал всё это как милую шалость, как некий каприз выдающейся девушки. Даже когда однажды утром застал её после пробуждения, и когда она умылась, обнаружил, что кожа лица у неё на самом деле очень грубая и с рубцами от прошлых прыщей – не увидел в этом недостатка. А порадовался как она гримирует лицо толстым слоем тонального крема, придавая ему вновь нежный вид детской кожи.  Поскольку этот крем назывался «Тонака» - я предложил для неё нежное прозвище Танакиня. И она с удовольствием согласилась на него, пояснив, что оно созвучно титулу графиня. А для меня она виделась богиней!
Вскоре Таня заявила, что если она мне нравится и я не отказываюсь женится на ней, то мы можем не искать укромных мест на природе а заниматься  любовью у них в летней кухне. Конечно же о лучшей кандидатуре в жёны я и мечтать не мог. А искренние и глубокие чувства делали меня легковерным. Однажды мы сидели ночью у них на кухне и Таня ушла по каким-то делам. От нечего делать взял со стола книгу и стал её листать. Из книги выпал лист бумаги с Таниным письмом своей подруге. В письме она писала что собирается замуж, но выйти за того за которого мечтала у неё не получится и приходится выходить за нелюбимого.
Вернувшись она увидела в моих руках этот листок и начала орать, что читать чужие письма является верхом невежества.  А когда немного стихла я попробовал выяснить за кого она мечтала выйти замуж. Поняв, что успел прочитать письмо, она заявила:
- О ком там на хрен я могла мечтать? У меня после школы и друга близкого никогда не было. Просто со скуки решила подружке небылиц написать чтобы немного развлечься. У девчонок иногда такое бывает. Насочиняют сорок бочек арестантов, а потом и забудут о чём говорили.
- Послушай, но такими вещами ведь не шутят
- Ты что мне не веришь?
- Да вроде бы и хочется поверить, но в тоже время уж больно искренними кажется и написанное тобой.
- Если не веришь, тогда нам незачем и встречаться дальше. Мне не нравится дружить с тем который мне не доверяет, а тем более замуж выходить, за того который будет сомневаться в моей искренности.
Я успокоил её, заверив, что выкину из головы все возможные сомнения.  Вскоре договорились и о сроке регистрации брака. Необходимо было успеть ко времени окончания учёбы, чтобы избежать распределения и получить свободный диплом с устройством на работу по месту жительства мужа. Я не хотел свадебного торжества, потому, как все знали, что уже был женат. Но Таня и её мама категорически настаивали на свадьбе. Говорили, что такое торжественное событие бывает раз в жизни и Таня должна ним насладиться.
Алексей Трофимович вызвался на роль свата. Заказал Юменовне испечь красивый каравай. С этим хлебом и бутылкой водки мы и направились с ним к Иршенко. По дороге Трофимович с тревогой спросил:
- Петрович, а ты случайно со своей практиканткой не успел побывать в постели?
Я с удивлением уточнил:
- А почему Вы об этом спрашиваете?
- Да я не из любопытства. Дело в том, что по нашим обычаям при сватовстве невесту заставляют разрезать хлеб. И вроде бы если невеста честная, то на разрезе хлеба будут только мелкие пупырышки.  А если она уже не девочка, то обязательно в том месте где разрежет, окажется хоть не большая но пустота.
Когда Лебедь закончил традиционные рассказы о том, что мы зашли в поисках пропавшей тёлочки и перешёл к изложению желания засватать дочь хозяев - нас пригласили за стол. Водрузив каравай на край стола, он потребовал чтобы Таня отрезала от него кусок побольше. Она взяла большой  острый нож и легко справилась с заданием. Показав мне краюху хлеба с продолговатой полостью, он подмигнул и  тихо, но весело сказал мне:
- Ничего пещера не слишком большая.
А потом громко объявил:
- Ну что же главное наше сегодняшнее событие  завершилось, можно теперь и обмыть это дело. А родители должны обратить внимание на то, что отризана от хлиба скыба назад нэ прытуляется!
Таисия Ивановна, замахала на него руками и воскликнула:
- Что Вы такое говорите! Мы не отделяем Таню от дома родительского. И всегда и в любой ситуации готовы принять её, чтобы с ней не случилось.
Лебедь возмутился:
- Хоть Вы и учительница, а сказали сейчас не правильное. У казаков, когда отдают дочку замуж, то считают её уже членом другой семьи и даже подчёркивают, там она должна нейти себе  и маму новую и отца если он есть у жениха.
Но Таисия Ивановна не успокаивалась:
- Эти ваши штучки казацкие давно уже из моды вышли. И понимать их нужно просто как ритуал старинный, а не как указание поступать по старым правилам. Мы люди современные и поэтому будем вести себя так, как считаем нужным.
 Алексей Трофимович обиделся, но дальше спорить не стал и, не дожидаясь хозяев, залпом выпил полную рюмку водки. Он почему-то так обиделся на них, что даже на свадьбу  потом не пришёл, хотя его как свата официально пригласили.
Свадьба сельским советом была обставлена очень торжественно. Церемонию проводили в фойе дома культуры, было очень много специалистов из конторы колхоза и все агрономы отделения. Алексей – старший брат Тани даже возмущался, после того как всех их угостил спиртным и закуской, что не рассчитывал на такую популярность молодожёнов.
После официального торжества, поехали возлагать цветы к памятникам погибшим за освобождение станицы. И когда разливали вино у очередного памятника на выезде из станицы произошёл курьёзный случай. Когда уже все выпили последним взял стограммовую стеклянную стопку Сергей – брат Тани приехавший ради торжества из Москвы. Выпив до дна, он объявил, что разбивает стопку на счастье, чтобы у молодожёнов было столько лет счастливых на столько осколков разлетится  эта стопка. И с размаху грохнул её об плитку и памятника. Но произошло невероятное - стопка ударилась видно ребром у донышка и с визгом улетела в сторону дороги целой и невредимой. Все замерли в недоумении, а Сергей побежал за ней заявляя, что сейчас завершит задуманное. На дороге опять с ещё большим замахом стукнул стопку об дорогу. Но в пыли она опять осталась целой. Тогда старший брат потребовал, чтобы тот кидал стопку плашмя и на камень. Таким образом, с третьего раза ему всё же удалось разбить этот стаканчик. Люди зашушукались, а Сергей успокоил их, заявив, что объявленное он все равно завершил.
У Иршенко на торжестве присутствовало всего несколько человек. Все поместились за одним не слишком длинным столом. От нас были я и мама. Остальные их родственники. Даже никого из коллег по работе родителей они почему-то не пригласили. Но гуляли шумно и весело. Мы с Таней устали даже целоваться под постоянные крики «горько». Спать мы собрались уходить только в половине третьего. Но Таисия Ивановна очень настойчиво требовала в первую ночь остаться на ночлег у них.
А утром, несмотря на протесты всей Таниной родни в спальню все же ворвалась тетя Дуся Турова, которая была их родственницей по линии отца и потребовала, чтобы я признался, девственницу ли  получил в жёны. Я подтвердил, что девственницу - и она довольная пошла организовывать вывешивание красного флага на вершину самого высокого дерева в их дворе.
На работе товарищи, а в первую очередь Лебедь придрались что не отметил с ними важное событие. Понимая что  свадьбы в моей семе и не было, а гуляли только в семье Иршенко, намекали что не против отметить моё «окольцовывание». И если я скуплюсь на расходы утверждали что готовы отметить событие вскладчину. Пришлось предупредить Таню и маму чтобы приготовили закуски и на среду после работы собрал всех своих коллег у себя за столом. Перед этим категорически всех предупредил, что это действительно будет моя «простава» и поэтому никаких подарков и официоза чтобы не было и в помине. Но Валентина Федоровна все же принесла в подарок вазу.
А потом через неделю мне Серафимовна рассказала, что сидела за письменным столом Федоровы и случайно прочитала, недописанное её письмо моей прежней. В нём она сообщала Гале, что подарила нам с Таней заговоренную вазу с трещиной, и что поскольку мы приняли этот подарок и оставили его у себя, то нормальной жизни у нас с ней не будет. Я тут же поехал домой, взял эту вазу и выбросил её в захламлённое место у карьера, куда хуторяне выбрасывали мусор.
На работу Таня решила не устраиваться. Заявила, что не хочет такой важный по жизни документ как «Трудовая книжка» засорять позорной на её взгляд записью, что она была колхозницей. А я был и не против. Заработанных мною средств и маминой пенсии вполне хватало на все наши нужды. И особенно радовало, что Таня с мамой быстро нашли общий язык. У них появились общие темы. Обсуждали хуторян, передачи по телевизору. Мама даже защищала её когда пробовал заставить молодую жену выполнить какую-то работу по дому, особенное если это касалось нашей комнаты. Мне в один голос объясняли, что в это время Таня собралась проведать родителей и мама сама всё быстро сделала. Дружно меня убеждали, что  я слишком много уделяю внимания работе, а за домашние дела совсем не думаю. Таня рассказывала, что у них дома практически всё по хозяйству делает  отец, и что мне тоже бы так следовало поступать. И мама на удивление даже в этом  её поддерживала.
А ещё маме понравилось, что породнившись с Иршенко она быстро вписалась в хуторское женское общество. Но не благодаря родителям Тани, а с помощью Андреевны – её бабушки. Таня  сама бабушку не любила, называла палачом, говорила, что та издевалась над  её мамой до тех пор пока родители не построили отдельный дом и не отделились от бабушки. Хотя тут же рассказывала как они с братьями практически всё детство провели под её присмотром и во дворе бабушки.
У Андреевны было полно дальних и близких родственников и  подруг во всём хуторе. Пори этом она слыла гостеприимной и хлебосольной. Поэтому у неё практически каждый день кто-то гостил, а зачастую особенно с осени и зимой часто собирались большие и шумные компании. Сразу же после свадьбы она стала настойчиво приглашать маму в гости, знакомила с роднёй и подругами. И вскоре все они стали считать маму близким человеком.
А потом и мама стала приглашать Андреевну и её подруг к нам в гости. По опыту жизни в Красном логу достала все свои кулинарные книги, вспомнила все наставления по ресторанной сервировке стола и удивляла новых подруг не только необычными блюдами, но ещё и невиданным сервисом. Таня уходил домой во время таких встреч, да ещё потом и рассказывала, что тёща обижается на нас, что привечаем ненавистную ей бабушку. Постепенно вся эта пёстрая компания стала чуть ли не каждый вечер  собираться у нас.  Гостям нравилось то что здесь они отдыхают культурно, а мама гордилась  что они признают её заслуги и таланты.
Первое время гости пробовали предлагать свои продукты для приготовления закусок. Но мама настояла на том, что теперь люди живут так, что у каждого продуктов хватает для угощения десятков гостей. Поэтому они иногда они лишь приносили  с собою только редкие фрукты или особо удачные соления. Зато разных сортов домашнего вина все приносили с избытком. Мы с Таней вечера проводили в клубе, или в станичном ДК, или в гостях у её родителей и не мешали их посиделкам. А если нам требовалось вино домашнее, то у мамы теперь был его приличный запас. Хотя своего вина мы не делали, да даже и лозы виноградной к тому времени ещё не посадили.
В Тане меня поражала и даже вначале нравилась прямота и резкость суждений. Она не признавала никаких авторитетов. Настаивать на своём мнении, даже если оно было спорным или не верным, могла не только в разговоре со сверстниками, но даже и в полемике с председателем колхоза, или с преподавателем своего техникума. Казалось, даже секретарю крайкома или министру страны она не будет в рот заглядывать. Такое поведение ассоциировалось у меня и с храбростью, и с независимостью, и с уверенностью и возвышало её в моих глазах. Но постепенно её заявления и высказывания, если они явно не соответствовали действительности, начали меня раздражать.
Особенно если это касалось нашей семьи. Она мне и другим утверждала, что мы до её прихода «засрались» и она навела порядок и чистоту в доме. Хотя это было не так. Мама была аккуратистка и порой даже сверх своих сил и возможностей добивалась чистоты и порядка. А Таня делала это на показ.  Украшала канаты букетами цветов, картинки красивые из журналов развешивала, но зато мусор в нашей спальне могла подмети под кровать, лишь бы его на проходе не было видно.
Мои замечания или претензии её раздражали, и она их отвергала с остервенением.
Говорю:
-Таня ты сегодня борщ пересолила сильно.
- Я варить борщ умею и варю всегда правильно, - повысив голос отвечает она.
- Да я в этом и не сомневаюсь, просто сегодня почему-то соли переборщила.
- Ещё раз повторяю борщ я варить умею и не ошибаюсь когда готовлю! А если не нравиться вари сам!
Потом в ссорах она становилась ещё более колючей, и агрессивной. Если делал замечание заявляла, что не намерена терпеть придирки и утверждала, что в станице найдётся не один парень которые при её согласии будут нежно заботиться о ней и чуть ли не на руках носить. Казалось, что она намеренно вызывает меня на скандалы и ответные оскорбления. Но я, начитавшись разных умных статей, знал, что в первое время молодожёнам нужно научиться приспосабливаться к новым условиям жизни и идти на компромиссы. Был уверен, что как более опытный должен вначале уступать ей, чтобы отношения наладились. Но её это подзадоривало к новым скандалам.
С первых месяцев нашей совместной жизни выяснилось, что Таня очень сильно страдает от болей, когда у неё начинаются месячные. Она заранее запасалась сильнодействующими обезболивающими, но даже эти таблетки не приносили ей полного избавления от болей. Боли были такими сильными, что она плакала и не могла сдерживать стоны. Уже на второй месяц, когда кризис миновал я настоял, чтобы она обратилась в станичную больницу к гинекологу.
Та положила её в стационар, делала обследования и назначила лечение, но диагноз установить не смогла. Не закончив лечение, Таня ушла из больницы, а мне заявила, что гинеколог добивается от неё всяческих сведений о нашей с ней интимной жизни, чтобы потом сплетничать по станице. И что вообще ей эта женщина не нравится, и она не хочет у неё лечиться.
Прошло два или три месяца, и я не вынес присутствия при её страданиях и категорически настоял на повторном обращении в больницу. Убедил. Что гинеколога нашего хвалят женщины как очень хорошего специалиста, а с тем, что у неё скверный характер и она не нравится Тане - придётся смириться, поскольку другого специалиста этого профиля в станице нет.  Через несколько дней Таня опять заявила, что уйдёт из больницы, не закончив лечение, потому что врач опять пристает к ней с непристойными вопросами.
Я не понимал, какие могут быть секреты у пациентки и доктора. Попробовал даже тёщу убедить, чтобы она повлияла на дочь. Таисия Ивановна съездила в больницу, поговорила с Таней, но в результате поскандалила с докторшей и забрала Таню из стационара. Заявив, что если продолжить лечение то гинеколог, навыдумывает про дочь таких небылиц, что  опозорит её перед всеми станичниками.
Тогда я придумал другое решение. Убедил Таню показаться опытным специалистам, в таком месте, где её никто не знает. Но при этом без опаски рассказать всё то, что необходимо для постановки верного диагноза и успешного лечения, ответив на самые нескромные их вопросы. Поскольку в райцентре могли среди медиков оказаться те которые нас знают - решил добиться направления в краевую поликлинику. Посоветовал Тане в районе не ругать нашу докторшу, а ссылаться на то, что не раз уже была на лечении, а диагноз не могут установить и просить направление к более опытным краевым специалистам. Такое направление она получила без труда.
 В назначенное время, попросил  предоставить мне на день «Москвич» главного гидротехника, который в это время лечился на курорте и повёз ее в краевую поликлинику. В кабинете доктора она провела намного больше времени, чем те которые заходили раньше  её. Вышла явно расстроенная и с блуждающим взглядом. Спросил, что её так расстроило, но она не стала отвечать и молча направилась к выходу. Предложил  зайти в большую аптеку рядом с поликлиникой и купить лекарств если они ей приписаны, но она только махнула рукой и ничего не ответила. В машине по пути домой тоже долго молчала, заявив, что ей необходимо собраться с мыслями.
Потом, как мне показалось, со злостью заявила:
- Можешь радоваться – врачиха пояснила, что теперь тебе можно не мучится для предохранения со мною в постели.
- А при чём тут это?
- Ты же постоянно ныл, что тебе не нравится в тряпочку кончать.
- Ничего не понимаю. Мы же не для этого ездили в краевую. И я никак не дождусь, когда расскажешь, что тебе сказали про твои мучения, и как избавиться от болей ежемесячных? – пояснил я  и даже приостановил машину ожидая её рассказа.
Но вместо рассказа о том, что было в кабинете - она заявила:
- Мне пояснили, что детей я не смогу рожать никогда. И что предохранялись мы с тобою совершенно напрасно.
Просил пояснить подробнее, но она заявила, что остальное меня не касается и всю оставшуюся дорогу молчала. Даже на другие темы отказалась разговаривать. А по приезду попросила завезти её к родителям и даже на ночь не вернулась к нам.
Обескураженный таким поворотом событий на следующий день я сказал маме, что буду целый день на совещании в районе, а сам с ранним автобусом направился в Краснодар. Приехал в краевую поликлинику, нашел кабинет, в котором принимали Таню, и стал придумывать способ как узнать подробности.
Обратил внимание, что карточки пациентов между кабинетами разносит молодой парень в белом халате. Отозвал его в сторонку и пояснил,  что вчера в том кабинете, на который показал, была на приёме моя жена, и что она потеряла назначение. Теперь не помнит даже название болезни и назначенные лекарства. Попросил принести мне её карточку, чтобы я всё записал и запомнил. Парень заявил, что карточки запрещается передавать пациентам. Но я убедил его, что повторно приезжать с женой в город для нас накладно, а сейчас пользуясь, что приехал на совещание постараюсь решить этот вопрос с выгодой для нас обоих. Предал ему пять рублей и через несколько минут, заслонив собой лежащую на подоконнике карточку, изучал её содержание. Из написанного, узнал не только диагноз, но и причину возникших нарушений в организме жены. 
Вернувшись домой, в библиотеке, из медицинской энциклопедии узнал что означает термин «гипоплазия матки» и какие последствия вызывает это заболевание. По тому, что Тане заявили о полной потере возможности иметь детей понял, что причина, обозначенная как вызвавшая заболевание, полностью соответствует такому детскому недоразвитию матки.
Таня была подавлена свалившейся на нас новостью. Как мог, успокаивал её.  Пояснял, что мы любим друг друга, нам хорошо вместе, и новость никак не может сказаться на нашу жизнь. А если придёт то время, что мы захотим иметь детей то сможем вполне усыновить или удочерить себе сирот и воспитывать их как родных. Ведь даже у нас в хуторе уже есть такие примеры. И эти люди явно счастливы в своих обретённых родительских заботах.
Но со временим, её печаль стала выливаться в злобу, в скандалы на пустом месте из-за мелочей или даже без причин и со мною и с мамой. Пробовал в долгих ночных беседах выяснить причины такого поведения и она призналась, что её бесит и выводит из себя, что родители настаивают чтобы она ушла от меня. Такой поворот был для меня совершенно неожиданным и необъяснимым. Не  мог понять, что их не устраивает в  нашей жизни. Она тоже ничего толком объяснить не могла или не хотела. Твердила только что они этого стали добиваться, когда узнали о вердикте медиков.
Потом во время очередного такого разговора, я случайно проболтался, что читал её медицинскую карту и знаю причину вызвавшую её болезнь. Это Таню шокировало. Она заявила, что в таком случае ни минуты не останется со мною. Порывалась даже прямо ночью уйти к родителям. А на следующий день, обрадовала свою маму сообщением, что уходит от меня. До вечера собирала и паковала свои вещи, а потом в темноте отнесла все к родителям и больше к нам не возвращалась.
Меня разлука выбила из колеи. Места не находил из-за душевных переживаний. Люди в хуторе и коллеги на работе ничего о произошедшем не знали. Мама не сказала об этом даже Андреевне. Но все утверждали, что я сильно изменился, а друзья даже интересовались не произошло ли что плохого с моими родственниками.
После нашего расставания прошел почти месяц, когда Таня неожиданно пришла к нам вечером. Пояснила, что хочет попросить, чтобы я отдал ей тот альбом с фотографиями, который  оформил нашими с ней фото с момента первых встреч, её практики в качестве стажёра агронома, свадебных церемоний,  поездки на отдых в Геленджик и фото в нашей комнате. Все эти фотографии я снабдил весёлыми подписями, и альбом вызывал восхищение у всех, кому довелось его рассматривать.
Альбом её отдал, но стал настойчиво уговаривать вернуться, тем более что о нашем расставании практически никому не известно кроме наших родителей. Пробовал её обнимать и целовать. Но она отстранялась, а потом вообще заявила, что никогда меня не любила. Что замуж вышла только потому, что обстоятельства так сложились, что можно было избежать распределения после обучения куда-нибудь  в «медвежий угол» как отравили Наташу Галий. Пояснила, что ей нравилось только, как мы проводили время в постели, но сейчас она не желает даже это повторить.
Несмотря на такие слова, я продолжал страдать от нашей разлуки. Старался чаще проезжать мимо их дома и по долгу стоял у окна в зале когда был дома - надеясь увидеть как она идет в магазин или к маме в школу. Но она вскоре уехала жить к брату в Славянск-на Кубани. Люди узнали о том что мы не живём вместе и  терялись в догадках почему это произошло. Потому что никаких скандалов или взаимных претензий не слышали ни от нас ни от Ирщенко.
А Андреевна рассказала маме, что Иршенки видимо с момента свадьбы нашей уже знали, что жить мы с Таней долго вместе не будем. Она на свадьбе объявила, что дарит нам перину из гусиного пуха, который собирала почти десять лет. А когда через несколько дней собралась принести перину к нам, Таисия Ивановна категорически запретила это делать и забрала перину к себе. Заявив, что со временем, если Тане будет хорошо у нас, то она  отдаст её и не забудет напомнить что это подарок бабушки. А мне вспомнилось, как Таня трепетно следила, чтобы не забеременеть, когда  ещё не знала об особенностях своего организма. Её объяснения, что пока молодые не следует обременять себя заботой о детях теперь мне тоже стали казаться вызванными не уверенностью в нашей продолжительной семейной жизни.
Любовь моя перегорела мгновенно и полностью, когда 9 мая, увидел пьяную Таня, в окружении хмельных парней, преднамеренно целующейся по очереди с двумя из них на дороге напротив наших окон. Не ощутил никакой ревности и никакой обиды. Она совершенно неожиданно стала мне абсолютно безразлична. И после, когда мне стали рассказывать, как она стала проводить ночи в компании молодых забулдыг и девушек лёгкого поведения у Куксы, я поражался тому, что меня это совершенно не волнует и не вызывает никаких чувств.  Казалось что я даже вообще забыл о её существовании. Правда вскоре мне о ней напомнила Валя Острецова. Со смущением в голосе она сказала;
- Евгений Петрович, дело вроде бы не моё, но мне кажется Вам следует встретиться с Танькой и окоротить ей язык.
-Зачем? -  не понял я.
- Не знаю, может Вам уже говорили, но она про Вас такие ужасы рассказывает, что слушать противно.
- Да пусть, что угодно говорит. Мне от этого ни холодно ни жарко.
- Не скажите. Она такие гадости говорит, что противно даже слушать.
Это меня уже заинтересовало и я с интересом спросил:
- И что например?
Но Валя замотала головой и заявила:
- Нет, нет я такое даже повторить не могу.
Её слова заинтриговали ещё сильнее, и я настаивал:
- Почему не можешь. Это ж будут не твои слова а её. А если стесняешься матерные слова произносить так намекни на букву я догадаюсь.
- Нет тут дело не в мате. Она такие гадости насочиняла и со смехом их рассказывает – такое  утверждает, что даже представить невозможно.
- Да говори уже,  чего ты резину тянешь. У меня  терпения нет дождаться пока скажешь.
Но Валя так и не стала рассказывать. Пояснила, что ей стыдно не только за Таню, но и самой стыдно говорить то, что утверждала та. Понимая, что навкрно болтовня Танина действительно является для меня оскорбительной пригласил зайти в кабинет Григория Максимовича и пояснил, что до меня дошли слухи что Таня сочиняет какие-то очень неприятные сплетни обо мне. И категорически потребовал, чтобы он сегодня же передал ей, что если такое повторится, то я в отместку расскажу людям ту правду, о которой она знает. И что после этого будет стыдно не только ей, но и семью свою она опозорит. Видимо мои слова принесли ожидаемый результат. Потому, что потом ни от Вали, ни от своих друзей не слышал больше, что про меня исходят какие-то неприятные сплетни от Тани.
Её развод со мною они оформили без моего участия. Таня вскоре уехала в Славянск-на-Кубани и брат устроил её на работу в городе. О чём она всё время мечтала. Так получилось, что я её после этого вообще ни разу не видел. К родителям, возможно, она иногда приезжала. Но наши пути при этом, ни разу не пересеклись.
Зато у мамы благодаря тому, что наша семья породнилась с местными сложились очень хорошие отношения с хуторянами. Она даже пыталась выяснить у Андреевны, не следует ли им прекратить общения из-за моего развода. Но та ей категорически заявила, что подружилась с ней не из-за того что роднёй стали, а потому, что уважает маму. И рада что удалось обрести знакомство которое переросло в дружбу,  приносящую ей радость.
Не только Андреевна упоминала о радостях жизни. Мы все ощущали, хотя может и не часто говорили об этом - жизнь настала радостная, счастливая и вполне обеспеченная. Были конечно у каждого свои неудачи, ошибки и неприятности. Но все замечали благоприятные перемены, которые произошли за последние годы.
Еды стало вдоволь. Ни одна семья не испытывала недостатка в продуктах.  Всё насущное было в магазинах и зарплат хватало иметь запасы. А вкусное все выращивали в хозяйстве. Мы, например,  только для себя. А большинство ещё и на продажу. Ведь специалисты и руководители имели и жильё колхозное и транспорт. А колхозникам, приходилось копить деньги дополнительно и на то и на другое. И большинство уже имели к этому времени и дома современные и мотоциклами обзавелись. А велосипеды уже давно стали повседневным транспортом. И даже женщины многие приноровились ездить на велосипедах с моторчиком.
Культурная сторона быта тоже поменялась к лучшему. Кино почти каждый день. Концерты районных, краевых и даже союзных артистов можно сказать регулярными стали. Колхоз содержал в доме культуры большой коллектив музыкантов и артистов. Вокально-инструментальный ансамбль ДК регулярно исполнял свою программу на вечерах танцев для молодежи и взрослых,  заглянувших на танцплощадку. На площадке у ДК установили качели, карусели и площадку для катаний на электрических машинках двухместных. Когда маму привёз посмотреть аттракционы и даже попробовать прокатиться на карусели - она чуть ли не со слезами на глазах умилялась тому, что теперь доступно людям. И жалела, что те, которые в нищете и голоде поднимали страну после войны даже представить себе не могли, какая жизнь наступит теперь.
При этом большинство станичников считали обязательным, хотя бы раз в году  приобретать  тушу осетра или севрюги, которых называли «краснюк». Краснюков покупали или выменивали на зерно, на рис, на сухофрукты в Гривенской, а чаще в хуторе Пригибский. Торговля осетровыми считалась не законной и на рыбном базаре в Гривенской редко кто отваживался, хотя бы из под прилавка продавать осетрину. Но у многих приморских станичников обычно были налажены связи со знакомыми или родственниками, имеющими возможности добычи или приобретения по дешёвке  благородную рыбу. В результате  краснюков запасали в своих подворьях и рыбаки из рыбколхозов и браконьеры и их близкие родственники. При этом, чтобы не «погореть» с такими запасами был изобретён хитрый способ их хранения.
Засоленные туши, не вывешивали вялить, а не глубоко закапывали в ракушечник, который обычно залегал толстым слоем во всех станицах и хуторах, расположенных вдоль азовских лиманов. Приобретя такую тушу, дома её промывали от ракушечника, давали подсохнуть. Потом слегка смазывали подсолнечным маслом , чтобы на тушу не садились мухи и вывешивали на верандах или в чуланах. Потом целый месяц или даже больше отрезали вкуснейшие куски вяленой осетрины к картошке, или в прикуску к супу, или на закуску при застольях. И родственников не забывали угощать таким деликатесом.
Икру черную тоже можно было купить и паюсную, и зернистую. Но хотя она стоило и не слишком дорого - мало кто их наших колхозников приобретал её. Считали, таких выпендрежами. Говорили, что это не еда, а способ выпендриться.
Одежда тоже теперь у всех была добротная и хорошего качества. Шерстяные брюки и юбки стали повседневными, а не выходными.  Хлопчатобумажную одежду стали использовать только для работ по хозяйству или в качестве спецодежды на производстве. Правда следует признать, что в свободной продаже одежда была вся однотипная, стандартная. Зная свой размер, полноту и рост можно было без примерки купить вещь, которая идеально будет сидеть на фигуре.
Но необычные фасоны, по последнему писку моды можно было достать, только отстояв очередь в  универмагах крупных городов. А сельские модницы решали эти проблемы проще. Материи любого качества и любых фасонов было полно даже в мелких сельских магазинах. Купив отрез понравившейся расцветки -  несли их в пошивочную мастерскую станичную или в ателье районное. И заказывали наряд, который выбирали из популярных тогда «Журналов мод».
В колхозе произошли большие перемены. На базе нескольких территорий Томашевского и Красноармейского районов создали новую административную единицу – Калининский район. Наш колхоз вошёл в состав нового района. И так получилось, что у меня совершенно неожиданно сложились приятельские отношения с первым секретарём нового района Бочкарёвым Юрием Ивановичем.
Всё началось с моего письма в ЦК КПСС. В письме пробовал вежливо, но настойчиво пояснить, что ставшее обязательным на всех официальных мероприятиях прославление заслуг Леонида Ильича Брежнева из-за формального отношения к соблюдению такого правила на деле часто вызывает не желательную реакцию. Что, например,  все присутствующие на районном собрании актива слушая выступление передовой доярки нашего колхоза о том, что она добилась высоких результатов, благодаря кропотливой селекционной работе специалистов колхоза, и благодаря сбалансированным кормам в виде таких новых  продуктов как сенах и витаминная травяная мука ей верят. А когда она в конце выступления обязана упомянуть, что её успехи не были бы такими весомыми, без вклада в развитие страны лично Леонида Ильича – появляется сомнение даже в том, о чем она говорила перед этим.
Из ЦК пришло поручение райкому партии разъяснить, коммунисту Орлову, что подчёркивание личных заслуг Брежнева, является важным элементом в патриотическом воспитании населения. Беседовать со мною решил лично первый секретарь. Для этого он оказывается несколько раз почитал переданную из ЦК копию моего письма. При  разговоре он вначале зачитал мне текст ответа который изложили в аппарате ЦК. Пояснил, что как коммунист и как руководитель района  обязан строго следовать директивам высшей партийной инстанции.  Но вместе с этим, признаёт, что мысли, изложенные в моём письме вполне соответствуют тем ощущениям, которые возникают, при назойливом и порой неуместном подчёркивании заслуг Генерального секретаря. И что он сам теперь, постарается более вдумчиво подходить к упоминанию заслуг Брежнева.
При этом не забыл поинтересоваться:
- А ты, то сам как считаешь, были ли в жизни у Леонида Ильича такие дела и поступки, какими бы можно гордиться?
-Конечно же были! – взволновано ответил я. – Возьмите хоть то, что ему было представлена возможность, пройти в парадном строю по «Красной площади» во время парада победы! Ведь в то, время там собрали самых достойных солдат и офицеров. У каждого и заслуг немерено и наград полно боевых!
Бочкарёв удовлетворённо покачал головой и добавил:
- И после войны он тоже не сидел сложа руки.
- Да, мы все об этом тоже знаем в подробностях. Но и здесь, мне кажется, палку мы перегибаем.
- Что ты имеешь в виду? – с тревогой в голосе уточнил секретарь.
- Я про книги Брежнева: «Малая земля», «Целина» и «Возрождение». Сам я их покупал и прочитал с интересом. Потому, что мы многое не знаем из того, что пришлось пережить нашим родителям и их старшим товарищам. А то, что требуют изучать эти книги, обсуждать и одобрять – мне кажется это лишнее.
- Почему лишнее? Сам же сказал, то тебе интересно было их читать.
- Потому и лишнее, что если кому тоже интересно, то он или купит, или в библиотеке возьмёт такую книжку. А если кому не интересно, то ему неприятно должно быть, что его принуждают читать и обсуждать, то, что его не интересует.
- Но согласись, что такое мероприятие помогает значительно расширить охват тех, которые хоть и не добровольно, но всё же познакомятся с свершениями нашего народа под руководством партии.
- Я даже и с этим не соглашусь. Потому что у нас про написанное в книгах Брежнева и по телевизору, и по радио и в газетах уже столько  сказано, что не найдёте ни одного, кто бы не знал про это.
- Знаешь, я вынужден согласиться с этими доводами. И меня радует твоя настойчивость в отстаивании своих убеждений. Хотя по должности я обязан заявить об неправильной трактовке тобою происходящего, но чисто по-человечески делать этого не буду. И скажу больше, твоя позиция мне нравится. Хотя она и отличается от официальной, но в ней есть своя логика. Постараюсь почаще встречаться с тобою.
И действительно наши встречи с ним стали довольно регулярными, потому что он попросил когда буду в райцентре заходить в райком и спрашивать у секретарши есть ли у Бочкарёва время побеседовать со мною. Иногда она поясняла, что он занят какими-то делами и у него много посетителей. Но чаще получалось так, что, зайдя в кабинет узнать по поводу возможности побеседовать – она тут же возвращалась и приглашала меня зайти к руководителю.
Расспрашивал меня Юрий Иванович в основном о делах колхозных или о том как живут и чем увлекаются жители хутора. Про хутор и хуторян рассказывал с огромным удовольствием. Особенно хотелось подчеркнуть на каком высоком уровне находится сознательность простых обывателей. Как хуторяне отзываются на инициативы мои, с каким уважением относятся, стремятся подражать и даже завидуют тем, которые добиваются успехов в колхозных делах.
Помню, привёл пример заботливого отношения к колхозному добру матери Рогинского Михаила Арсеньевича. Мене из окна кабинета пришлось наблюдать как в обеденный перерыв она зачем-то спешила к сыну на СТФ. Если идти по дороге, то получался большой крюк. Но многие жители их улицы тоже работали на СТФ и протоптали через поле прямую тропинку, по которой в сухую погоду не только пешком ходили с работы или на работу, но и ездили на велосипедах и мотоциклах. Поле было засеяно озимой пшеницей, и наступила пора её уборки. Павел Филиппович Печеный в это время на своем комбайне заканчивал косить пшеницу в валки. Старушка шагала очень быстро - видно спешила. Но начав двигаться по полю, дошла  до  валка пшеницы,  перегородившего тропинку - останавливалась и разгребла валок,  освобождая тропинку, так чтобы на ней не оставалось колосков. И проезжающий или проходящий в след за ней своими ногами или колёсами не вымолотил бы зерно из колосьев.  Так она проделала с каждым валком перегораживающим тропинку. Это занятие сильно её задержало, и раскидав колосья на последнем валке она уже бегом продолжила свой путь. Никто её не принуждал делать такое. И зерно в колосья было не лично её, а колхозное.
Этот рассказ запал секретарю райкома в Душу, и он долго ещё восторгался тем, как советская власть и коммунистические принципы положительно влияют на мораль наших граждан.
О делах колхозных говорили меньше. Я расхваливал грамотную организацию производства и дружную, сплоченную работу всех руководителей и специалистов. Хвалил не потому, что сам работал в этом колхозе, а потому, что в сравнении с теми предприятиями на которых мне приходилось трудиться раньше, здесь и подбор кадров и их умение использовать самые последние достижения науки и передовой практики были действительно на самом высоком уровне.
Но Юрий Иванович, останавливал мои восторженные речи, и требовал критических оценок. Настаивал на том, чтобы я как непосредственный участник производства попытался назвать те, ошибки или недоработки, которые могли бы позволить добиваться ещё больших успехов. Мне хотелось продемонстрировать свою высокую компетенцию и наверно поэтому старался выискать побольше недостатков в работе правления. И сейчас оглядываясь назад боюсь, что эти мои старания, оказали «медвежью услугу» уважаемому мною председателю нашего колхоза.
В то время, партия проводила политику регулярной ротации кадров. Руководителей предприятий, не демонстрировавших заметных успехов, заменяли, на более перспективных, находящихся в кадровом резерве крайкома партии.  Наверно даже существовала разнарядка крайкома, о необходимости замены определённого количества прежних руководителей в разных отраслях хозяйствования на находящихся в резерве и стремящихся проявить себя на руководящих должностях.
Но когда райком, объявил что на очередном отчётно-выборном общем собрании колхозников будет поставлен вопрос о замене председателя колхозы – это решение удивило не только специалистов, но и рядовых колхозников. Колхоз являлся передовиком  по многим показателям. Была хорошо организована и социальная сфера, и культурная жизнь кипела, которые, в то время, являлись важными показателями успехов.
Но в тот период райкому не сложно было осуществлять перестановки, даже в тех случаях когда коллектив был против такого решения. Парторгу объявили о решении райкома и обязали сделать соответствующую оценку деятельности правления и председателя, и провести решение о необходимости выборов нового руководителя.
Мешалкину было не просто уговорить нескольких коммунистов выступить в поддержку решения райкома. Но даже и  согласившиеся выступить в заданном ключе, не нашли слов, для критики деятельности председателя. Заявляли, что правление могло действовать более эффективно, что колхоз мог улучшить свои результаты. Соглашались, что райком вправе  влиять на назначения руководителей и если принято такое решение, то просили чтобы на эту должность был рекомендован коммунист ещё большим организаторским талантом, чем тот которым обладал Малышкин.
Ну а на общем собрании колхозников даже не возникло никаких заминок. Потому, что колхозники уже знали и о требовании райкома, и о решении партийной организации колхоза. Мне показалось, что многие даже с воодушевлением приняли рассказ заведующего отделом райкома, о том, что рекомендуемый на должность председателя Соколов Алексей Семёнович, является проверенным руководителем. Что он  давно состоит в кадровом резерве крайкома, за то что на прежнем месте своей работы,  проявил не просто хорошие навыки в  организации производства, а продемонстрировал даже выдающиеся успехи.
К огромному нашему сожалению, позже нам пришлось узнать суть этих успехов. Работая в Марьянской, недалеко от Краснодара, он сумел стать помощником в снабжении нескольких сотрудников крайкома свежей продукцией из полей и ферм своего колхоза и благодаря этому смог попасть в кадровый резерв.
Но мне эти перемены принесли даже повышение в должности. Как только Малышкины переехали в Брюховецкую, Лазутин тоже уволился из колхоза и сразу же переехал вслед за своим кумом. Кулигин, тут же настоял, чтобы на эту должность назначили меня. В добавок к остальным преимуществам, теперь в моём распоряжении появился ещё и персональный ГАЗ-69.
После назначения нового председателя колхоза вначале не было заметно никаких перемен в производстве и в жизни колхозников. Налаженное производство ритмично работало как швейцарские часы. В быту тоже ничего не поменялось. Но размеренную и спокойную, даже благодушную жизнь колхоза неожиданно нарушило такое событие, о которых мы иногда слышали по телевизору, когда сообщали о выявленных нарушителях социалистической законности.
Ревизионная комиссия колхоза выявила, что во втором отделении регулярно начислялись отпускные, тем колхозникам, которые не уходили в очередные отпуска. При это начисленное они не получали, а их присваивал бухгалтер отделения Кисляк.
Оказалось, что подобную махинацию в колхозе было легко организовать. Отпуска очередные колхозники использовали очень редко. Специалистов и руководителей руководство редко отпускало погулять, мотивирую производственной необходимостью. Рядовые колхозники тоже не стремились в отпуска. Иные, потому что им казалась важным выполнение тех обязанностей, которые им были поручены. А в основном потому, что сумма отпускных была значительно меньше того, что можно заработать, не уходя в отпуск.
Законодательство было строгим в отношении подобных деяний и моральное осуждение окружающих тоже было очень даже чувствительным. Никона Семёновича осуждали и стыдили не только колхозники, но и станичная интеллигенция и даже родственники и соседи, с которыми он дружил. Для разбора его персонального дела собрали совместное станичное партийное собрание  с заседанием правления колхоза. Кисляк каялся, умолял позволить ему добросовестным трудом, на любых самых тяжёлых и не престижных колхозных работах искупить вину, но не передавать это дело в суд. Пояснял что все присвоенные деньги он вернул в кассу колхоза.
Выступающие гневно осуждали поступок бухгалтера. Напоминали и о совести человеческой и о требованиях «Морального кодекса строителя коммунизма». И все же большинство напоминая, что в прошлом Никон Семёнович отличался и дисциплиной высокой, и отзывчивостью, соглашались с тем, что дело в суд не передавать, а перевести его на работу с тяжёлым физическим трудом. Согласно этому решению его перевели заливщиком на рисовую плантацию шестого отделения.
Но к началу зимы, Невтриловы завершили строительство своего дома в станице и переехали из хутора в станицу, чтобы детям было проще ходить в среднюю школу. И Валентина Фёдоровна уволилась с должности бухгалтера нашего отделения. Возникла вакансия. Людей с бухгалтерским образованием на хуторе не оказалось. И Никитична, исполняющая должность главного бухгалтера колхоза, предложила направить к нам Никона Семёновича, потому что он и жил на том краю станицы, который ближе к хутору, и имел мотоцикл. А главное, потому что имел богатый опыт работы и его документы, в отличие от документов составленных Невтриловой, всегда были безупречными.
С первых же дней работы Никона Семёновича, я пригласил его к себе для доверительной беседы. Пояснил, что я в прошлом тоже совершил поступок, который противоречил Закону. Мне в отличие от него удалось скрыть это от вышестоящих. Но те переживания и страх быть разоблачённым, так изменили мои представления, что я твёрдо решил ни в чём, никогда и нигде не нарушать законы. Что в этой связи даже  дал маме своей твёрдое заверение, что всю оставшуюся жизнь буду строго придерживаться такого правила. И что мне бы не хотелось, чтобы на нашем отделении повторилась история похожая на произошедшее во втором отделении.
В ответ Никон Семёнович, взяв у меня обещание, что разговор останется между нами поведал о том, что он и сам, никогда бы не решился на подобную авантюру. Рассказал, что Панасенко с первых дней вступления в должность управляющего настойчиво и даже с угрозами требовал найти источники получения наличных денег. Предлагал выписывать липовые наряды на выполненные работы. Но для этого пришлось бы привлекать ещё и специалистов отделения. Поэтому он один раз согласился начислить отпускные на колхозницу, которая три года не была в отпуске и передал их Панасенку.
Обнаружив такую возможность управляющий каждый месяц стал требовать денег. Сначала оправдывал это какой-то производственной необходимостью, а потом просто указывал желательную сумму. А когда всё выявилось, то Панасенко при помощи, своего родственника председателя сельсовета Зеленского убедили, что за это им грозит большой тюремный срок если, засчитают групповым и по сговору. А если он на себя всё примет, то они сделают всё возможное и невозможное, чтобы помочь ему на свободе остаться. А денег Панасенко вернул ему даже больше, чем официально выявили хищений, чтобы он погасил колхозу ущерб.
Сам Панасенко, после разоблачения аферы с начислением отпускных в его отделении, стремился продемонстрировать колхозникам высокую принципиальность и честность. Как-то Сергея Бережного его тётка попросила съездить на мотоцикле с коляской на бахчу и выпросить у сторожей арбузов для еды. Сразу за Понурой, была бахча второго отделения. Сторожей на бахче не было видно - они наверно отдыхали в вагончике на другом конце плантации. Подъехав к краю  бахчи они решили не ехать к сторожам, а набрать арбузов здесь. Сергей заглушил мотоцикл и они стали набирать в мешки по два-три арбуза выкладывая их в коляску. Когда наполнили её почти до верху, увидели, что напротив остановилась дежурка второго отделения и к ним спешит управляющий.
Управляющий узнал Сергея, потому, что он дружил с его дочерью и дружил серьёзно. Но его тётку он не знал, и поэтому, а скорее всего, чтобы продемонстрировать свою принципиальность, обращаясь к ней, заявил:
- Вы знаете, что воровство урожая с колхозных полей наказуемо по закону, вплоть до лишения свободы?
Смущённый Сергей молчал, а тетка замахала на управляющего руками и выпалила с удивлением:
- Что Вы Артёмович такое говорите? Какой же это урожай? Это ж арбузы - а они одна вода. И стоят копейки. Выписывать идти в контору – себе дороже. Да и  сторожа всегда позволяли своим людям  взять арбузов или дынь домой, только следили, чтобы плети не повредили. Так мы мотоцикл за полем оставляли, не ездили по бахче, а арбузы руками носили.
Но Панасенко с напускной суровостью продолжал:
- Ничего не знаю. Заводите мотоцикл и езжайте впереди нас на второй склад выгружать ворованное.
На складе сначала взвесили мотоцикл грузом, а потом после того, как выгрузили арбузы в секцию зерновую, взвесили порожним. Получилось сто два килограмма. После этого управляющий потребовал, чтобы они поехали в бухгалтерию оплатили за арбузы семь рублей, и оплаченную квитанцию сдали в контору отделения. Так Сергей с тётей и сделали. А вечером учетчица второго отделения на дежурке тете прямо домой привезла три полных мешка отборных арбузов и заявила, что в них ровно сто два килограмма.
В новой должности мне хотелось предоставить хуторянам какие-нибудь привилегии, которые бы выразили моё доброе отношение с жителями, к большинству из которых я испытывал дружеские чувства похожие на родственные. При этом замечал, что и многих хуторян были похожие чувства в отношении меня.
Обратил внимание, какие сложности испытывают те семьи, которые содержат в лично хозяйстве скот. А коровы, телята и овцы были почти в каждом дворе хуторянина. Летом стараясь заготовить в зиму достаточное количество сена, они вынуждены выискивать вдоль лесополос, по пустырям, вдоль каналов и по берегам Ерика участки с подходящей травой. При этом часто возникали споры, и даже до драк доходило, когда одни заранее приготовили найденное место для заготовки сена, а другие неожиданно начали косить траву себе, заявляя, что не знали о предшествующей подготовительной работе. В спорах каждый доказывал, что каждый имеет равное право косить, на тех территориях, которые колхозом не используются.
Раньше я уже обращал внимание, что огромные площади, числящиеся пастбищами вдоль Понуры и канала к Ерику используются не рационально. Стада коров, и телят с обеих ферм отделения и стада частников не поедают травостой. И бессистемно перемещаясь по всей территории затаптывают очень много кормов, которые можно использовать для сенокоса. С учётом этого принял решение запретить выпас любого скота на отмеченной территории пастбища и разбить её на участки, достаточные для заготовки сена даже хозяйствам, имеющим две коровы с приплодом и десяток овец.
Поручил Пономарёвой и Решитько составить списки хуторян, имеющих скот или предполагающим вскоре обзавестись скотом, и вне зависимости являются они колхозниками или нет. Затем разметить выделенную площадь колышками, с надписями за кем закрепляется отмеченный участок. Когда закончили такую работу оказалось, что в выделенной территории осталось в резерве ещё почти два гектара лишней площади.
Узнав об этом, приезжали жители станицы с просьбой выделить и им такой участок. Но я решил, что пусть это будет привилегией хуторян. Правда некоторые хуторяне, имеющие всего одну корову или пару овец, или только заявившие о желании завести скот в будущем с удовольствием разрешали своим станичным родственникам или друзьям заготавливать сено на их участках.
Люди были довольны, а моё решение хуторяне считали правомочным и после того, как я уехал из хутора. Мне рассказывали, что и сейчас, когда пастбища стали муниципальной собственностью, хуторяне строго блюдут границы своих сенокосов и никто не посягает на их права. Более того, когда одних хуторских стариков дети решили забрать в город, и они продавали свое подворье - хозяин выставил на продажу и свой сенокосный участок. Ему объясняли, что сейчас собственность определяется по кадастру, а он доказывал, что сенокос принадлежит их семье по закону, потому что был выделен самим Орловым!
А мне в работе продолжали мешать зубные боли. Ну а поскольку уже удалось попробовать безболезненные манипуляции стоматологов, стал просить Кулигина, отпустить на несколько дней в Москву для избавления от страданий. И когда получил предварительное согласие, срочно заказал переговоры с Москвой. Но дозвонившись до квартиры Руслана Васильевича узнал, что он на работе, а дома только его родители. Попросил передать сыну, что его знакомый прилетает с Кубани в Москву, и надеется, что он помнит обещание помочь мне в решении проблем с зубами.
В Москве, помня о напряжённой обстановке в семье отца остановился у Румянцевых, настойчиво приглашающих меня в гости. Вечером с их квартирного телефона созвонился с Русланом и рассказал ему о своих желаниях. Он пояснил, что давно ушёл из клиники Первого медицинского института и работает сейчас в Реутово, в военном госпитале и ещё на пол ставки в другой московской поликлинике.   Предложил приехать с утра в госпиталь и рассказал, как добраться туда и как встретиться с ним.
В госпитале рассказал, что хотел бы в течение нескольких дней под наркозом удалить корни разрушившихся зубов и залечить дупла. А чтобы не быть щербатым ещё  и поставить золотые коронки. Заявив, что денег у меня достаточно и для оплаты всех манипуляций и на золотые коронки. Мою просьбу он принял с энтузиазмом. Только заявил, что времени на это может уйти около недели. Даже если ежедневно проводить со мною несколько манипуляций.
Тут же отвёл меня в кабинет стоматологического терапевта и тот подтвердил, что три корня придётся удалять, а два зуба можно вылечить и ещё предстоит обточить те зубы, на которые предполагается установить коронки.  Немного подумав, Руслан сказал, что вскоре у него запланирована демонстрация нового препарата для военных медиков, действие которого он будет пояснять специалистам, прибывшим в Москву для повышения квалификации. Что этот препарат он продемонстрирует на мне, и при этом, попутно, мне удалят всё, что необходимо удалять.
Через час меня пригласили в санационную госпиталя. Предложили занять место в стоматологическом кресле. Кроме Руслана вокруг меня столпились ещё пять мужчин в белых халатах, одетых поверх военной формы. Руслан что-то рассказывал им об особенностях какого-то нового препарата. Баллонов с веселящим газом и маски для его применения я не обнаружил. 
Тем временем Руслан потребовал, чтобы я закатал рукав и сделал мне внутривенный укол. Пояснил, что я должен буду беспрекословно выполнять их команды. А потом обратился к присутствующим и спросил:
- Кто из вас хирурги? Давайте сейчас на практике проверим действие препарата во время удаления зубов. Кто готов?
Вперёд выступил плотный мужчина и назвал своё звание и фамилию.
Руслан одобрительно кивнул головой и предложил;
- Что ж товарищ подполковник – Вам и инструменты в руки.
Пока подполковник брал инструменты Руслан пояснил ему какие зубы удалять. А мне предложил откинуть голову на подголовник и широко открыть рот. Что я и сделал, совершенно не переживая за предстоящее. Только удивлялся, почему у меня до сих пор не отключилось сознание. Подполковник выдергивал остатки моих зубов. При этом даже голова моя шаталась и слышался треск какой-то в дёснах. Я выполнял все команды. Полоскал во рту. Сплёвывал, когда приказывали это делать. Но всё происходящее воспринимал как происходящее не со мною. Вроде бы как я со стороны наблюдаю за всем. Даже боль чувствовал, но при этом почему то думал, что наверно людям очень трудно терпеть такую боль без наркоза. И всё это время был в сознании. Санационная была на пятом этаже,  и я даже почему-то с интересом наблюдал как дворники с крыши соседнего трехэтажного здания счищают снег.
Потом Руслан громко объявил:
- Заканчивайте, у него уже зрачки сужаются.
Подполковник в это время заталкивал тампоны на место удалённых зубов. Кто из присутствующих даже пошутил:
- Товарищ подполковник, поспешите, а то он сейчас озвереет и пальцы откусит по самую ладонь!
Когда сказали что рот можно закрыть потому, что больше со мною ничего делать не будут, я оставался в кресле. Но Руслан велел вставать и идти в коридор. Я же знал, что после наркоза самостоятельно двигаться трудно и ждал, что меня возьмут под руки и помогут встать с кресла. А он повторил своё требование и даже жестом предостерёг того, который попытался мне помочь.  С удивлением обнаружил, что тело моё мне вполне послушно, и я шустро удалился из кабинета.  Медсестра принесла обезболивающее, а вскоре вышел и Руслан.
С восторгом рассказывал ему как мне понравилось действие нового наркоза, и просил в дальнейшем всегда применять мне именно такой наркоз. Но он в ответ засмеялся и пояснил:
- Ничего не выйдет. Этот препарат находится под строжайшим контролем. Мне его разрешили использовать, только для обучения специалистов. А чтобы получить эту ампулу пришлось заполнить десяток документов и тысячу раз расписаться за него.
Остальные манипуляции со мною проводили в больнице в Матвеевском, там, где Руслан работал на пол ставки. Мне это было очень даже выгодно, потому что квартира Румянцевых была на Веерной, и я мог ходить на процедуры пешком. Он договорился и с терапевтом, и с ортопедом сделать во внеурочное время всё что необходимо. Сказал, что они его друзья и будут делать все бесплатно, за исключением стоимости золота. Потому  как я привёз ему много гостинцев кубанских, и он угощал их деликатесами. Но я настоял, чтобы мне посчитали всё по принятым у них правилам оплаты таких услуг. И почему-то переживал, чтобы мы не загремели под разборки ОБХСС, потому что золотом торговать частникам было запрещено.
Через несколько дней подумал, что мы влипли с этой затеей. Наркоз мне давали привычный - закисью азота. Когда после очередной процедуры стало возвращаться сознание, несмотря на головокружение обратил внимание, что мои доктора сильно возбуждены чем-то. С трудом ворочая языком спросил:
- Что случилось? Мы, что с рыжим металлом попались?
Вытирая пот с бледного лица, стоматолог проникновенным голосом заявил:
- Мы попали в гораздо большую беду…
А Руслан добавил:
- Но слава Богу, сумели из неё выкарабкаться.
- Выкарабкались только благодаря талантам и железному самообладанию Руслана Васильевича, - уточнил доктор.
Я не понимал, что происходит и с недоумением смотрел на них. Мне казалось, что они суетятся не по делу. Думал, что они не хотят меня пока расстраивать тем, что придётся отвечать за участие в незаконной деятельности. И ещё не мог понять почему  нахожусь не в кресле, а лежу на кушетке, в расстегнутой рубашке и майкой закатанной к самому горлу.
Когда все немного успокоились, а я окончательно пришёл в сознание мне пояснили, что закончив все необходимые процедуры меня никак не могли разбудить. А потом я и совсем решил умереть. Перестал дышать и сердце биться перестало. И они как им показалось очень долго не могли, мня оживить. А стоматолог уже даже и не надеялся, что я вновь начну дышать. Хорошо, что хоть Руслан не растерялся, и сделал всё правильно и это помогло вернуть меня к жизни.
Меня произошедшее так впечатлило, что не мог уснуть до утра. Вспоминал все прожитые годы с критической оценкой. Всё что делал неправильно, все, чем обижал родных, чем обижал или обманывал  других людей. Потом вспомнил, как цыганка в детстве утверждала родителям, что несмотря на то, что  я выжил после сплошных ужаливаний сотнями пчёл - еще два раза окажусь на грани смерти. Три раза миную смерть и стану важным человеком. Получалось, что этот случай и был третьим. Потому, что тогда в Таловой Мозалевский тоже утверждал, что я чудом остался на этом свете. И что он совершенно не надеялся спасти меня после последствий от давно лопнувшего аппендикса.
Задумался чем мне можно прославиться, чем стоит заняться чтобы стать в своём деле знаменитым или хотя бы известным? Перебирал возможные перспективы и в науке агрохимической, и в практике агрономической, и в самодеятельности и даже о политических возможностях думал, но нигде не видел того, как смогу добиться намного большего, чем  добиваются известные люди в этих направлениях. А когда вспомнил разговоры с Евгением Стефановичем и то, как собирался создать в колхозе звено, организованное на его разработках – показалось, что в этом деле можно добиться таких успехов, которые другим, не знакомым с копачёвскими идеями даже и не снились.
Поэтому вернувшись в колхоз на следующий же выходной поехал к Копачёвым. Евгений Стефанович несказанно обрадовался услышав, что собираюсь серьёзно и основательно заниматься использованием его предложений на производстве. Подробно рассказывал как всё следует организовывать и тут же пояснял почему это важно. И даже у меня спрашивал правильно ли он понимает то, как сейчас у нас всё устроено на производстве:
- Вот возьмём установление классности. Как ты считаешь, оно скрупулёзно учитывает уровень квалификации рабочих и специалистов?- спрашивал он.
- У нас классность присваивается только колхозникам. Трактористам, шоферам, дояркам и другим рядовым. У строителей там не классность, а разряды. А у специалистов классность вообще не определяется, - пояснил я.
- Это не важно как обозначаются такие оценки. Классность или разряд. Главное что так оценивают степень владения особенностями специальности. Но то, что для специалистов и руководителей уровень их компетенции не принято устанавливать, считаю неправильным. А ты как считаешь?
Подумав я ответил:
- У специалистов и у руководителей величина знаний и особенно умение применять их на деле порой отличаются очень даже заметно. Для этого установлены такие различия как наличие образования. Без специального образования. Со средним специальным или с высшим. Но на деле часто имеющие одинаковое образование совершенно по-разному умеют его применять. Тут зависит и от характера человека и от его неравнодушия и может даже от настроения.
Евгений Стефанович, обрадовано воскликнул:
- Как хорошо! Ты сейчас не в бровь, а в глаз припечатал правильность моих выкладок. Ведь формально имея равные исходные данные разные люди могут совершенно по-разному влиять на производственные процессы. И именно по причинам, не зависящим от уровня их образования, а по своим личным человеческим качествам и по отношению к делу.
- Так я об этом и сказал, только другими словами.
- Теперь послушай меня. В моих рекомендациях квалификационную классность каждого товарища устанавливают товарищи по коллективу. У трактористов друзья из их коллектива, у доярок подруги коллектива доярок вместе работающих на одной ферме. А среди ваших агрономов, остальные агрономы вашего коллектива.
- Так я же уже управляющим работаю, а не агрономом. 
- Это не важно. Я пример привёл. А управляющие твоего колхоза должны давать оценку способностей друг друга в вашей группе.
Я засмеялся:
- Так мы тогда договоримся между собою и присвоим друг другу самые высокие классы.
Он покачал отрицательно пальцем и заявил:
- Нет! Дальше, когда будем разбирать, как предлагается вместо окладов устанавливать вознаграждение за труд, поймёшь, что у вас возникнет желание дать объективную оценку успехов и усилий каждого. А не так как та кукушка которая хвалит петуха за то, что хвалит он кукушку.
- Не знаю может дальше и пойму Ваш замысел, а пока не вижу никаких препятствий договориться о самых высоких классах между собою.
- Да дальше всё поймёшь. А пока согласись, что в своём узком кругу, те же доярки гораздо точнее могут оценить способности каждой из подруг. Они лучше знают и ее характер и умение, и отношение к обязанностям. В отличие от представлений у членов официальной квалификационной комиссии.
- В этом Вы правы. Спору нет.
- Предполагаю, что со временем у любого члена коллектива могут увеличиваться знания, расширяться опыт. Могут меняться отношение к труду, как в лучшую сторону, так и в обратном направлении. Поэтому предложил подтверждать или изменять  классность каждому ежемесячно с учётом происходящих изменений за  предшествующий срок.
Сложно было уяснить предложенное когда он рассказывал о сочетании свободы и самостоятельности людей и коллективов в условиях единоначалия, достоинства которого он расхваливал. В очередной раз я просил уточнить:
- Вы же только что заявили, что распоряжения руководителя обязательны для исполнения. Что это позволит ему четко следовать тому направлению в развитии подчинённой структуры или всего предприятия которое он наметил для достижения целей, обозначенных ним в ходе конкурса на эту должность. И тут же утверждаете, что он никак не ограничивает свободы и самостоятельности подчинённых коллективов и отдельных работников. Здесь же явное противоречие. Ни о какой свободе и самостоятельности, при такой «железной» дисциплине и речи идти не может.
- Мы же только что разобрали с тобою принцип формирования первичных коллективов. И ты согласился, что в отличие от твоего колхоза, в коллективы группируются только желающие совместно трудиться. В коллектив не вступит тот, которому не нравится один или несколько членов коллектива. И коллектив не примет того, который имеет привычки и представления неприятные остальным.
- С первичными я согласен. Но там ведь и решения принимаются совместно, а руководитель просто оценивает какой вклад вносит каждый член коллектива в общее дело. Здесь ведь руководитель не выдаёт указаний требующих подчинения. Все просто делают то, что вместе посчитали первоочередным. Поэтому согласен, что у них и полная свобода и самостоятельность. Но  вышестоящий руководитель, при Вашем раскладе враз ограничивает и свободу и самостоятельность не только каждого подчинённого первичного коллектива, но даже и свободу каждого члена этого коллектива.
Евгений Стефанович улыбнулся с спокойно стал пояснять:
- Здесь пресловутые свободу и самостоятельность можно объяснить с двух разных углов. Первое. При согласии на такую форму организации и управления каждый работник и каждый коллектив самостоятельно, без принуждения и давления согласился участвовать в таком деле. Второе. Руководитель, требуя определённых действий от подчинённых коллективов не вправе указывать кто из них и как выполнит его указание. Персональный состав исполнителей и даже способ выполнения самостоятельно выбирает подчинённый коллектив.
- Как это? – решил уточнить я.
- А вот давай на твоём примере. Ты как-то рассказывал как мобилизовал людей на спасение урожая пострадавшего от сильного дождя. Представь, что такая ситуация сложилась в тартарианском предприятии. Для  спасения урожая руководитель предприятия дал указание всех занятых в полеводстве и по пять человек из семи животноводческих коллективов срочно направить с имеющимися у них средствами на эту авральную работу. Руководитель животноводческой отрасли самостоятельно решит, какие из десятка подчинённых ему коллективов будут привлечены к этому делу. А в назначенных первичных коллективах самостоятельно решат, кто персонально будет привлечён к участию в этой операции и какие средства им будут приданы для наиболее успешного решения поставленных задач. Теперь уловил суть моих утверждений?
- Да, теперь вроде бы понимаю, что  при единоначалии тоже можно обеспечить и свободу определённую и самостоятельность сохранить.
- Вдобавок учти ещё и роль совета руководителей. На каждом уровне управления наряду с руководителем уровня действует ещё и совет состоящий из руководителей подчинённых структур. Они имеют возможность и  отстаивать узкие интересы своих коллективов, совместно находить компромиссы,  и стараться коллективно убедить или подсказать руководителю более выгодное решение.
- А если руководителем окажется человек упрямый и самолюбивый? И будет требовать исполнения даже таких распоряжений, которые не принесут пользы. Просто для демонстрации своего превосходства. Такое, например в нашем колхозе,  иногда приходится замечать.
- В такой ситуации на него сразу же натравят оппозиционную структуру.
- Не понял.
- Сейчас поясню. Для новых отношений и предложенной организации хочется подобрать термины поясняющие суть предложенного.  У нас в стране узаконено главенство КПСС. Решения партии считаются верными и обязательными к исполнению. А у капиталистов за власть борются разные партии. И когда одна партия правит страной - другие стараются её раскритиковать, чтобы победить в борьбе за власть. Такие заинтересованные критики у них называются оппозицией. Слышал такое слово?
- Кажется, когда-то слышал, но не знал, что оно означает, - смущенно пояснил я.
- В моей структуре такая оппозиция обязательна в каждом подразделении начиная со второго уровня и выше. В первичных коллективах она не нужна, потому что решения принимаются совместно. Это как коллективный замполит в армии.  Своего рода идеологический контроль за деятельностью руководителя. Оппозиционная структура собирает все замечания, критику и несогласие с действиями руководителя. Но оценивает она содержание таких обращений с тартарианских позиций. А именно: нет ли вреда Природе, не нарушаются ли моральные принципы, не противоречит ли действие интересам своего общества. Ну и так далее. Понимаешь?
- Кажется понимаю. А Вы называете это структурой в ней что много людей должно быть задействовано?
- Количество не регламентировано. Если небольшой коллектив, то достаточно одного оппозиционера. Лишь бы он в состоянии был собирать и обобщать все замечания, претензии и критику. А на больших предприятиях, думаю необходимо иметь значительное количество членов такой структуры. Этот вопрос относиться к компетенции общего собрания. Кстати, на собрании следует особенно проследить, чтобы в состав оппозиционеров были избраны люди, критически настроенные к руководству.  Руководителю проще работать, если бы в оппозицию выбрали его друзей. Но для предприятия, для сотрудников и даже для результатов работы полезней, когда именно неудовлетворённые будут контролировать руководителя.
Обсуждали предложения до самой глубокой ночи. Я многое записывал. И даже решал задачки для расчётов вложения отдельных членов коллектива в тот продукт который они выдали в результате совместного труда. Но переживал, что не всё запомнил, не всё правильно понял. А он меня успокаивал:
- Не переживай. Если начнёшь внедрять на деле сразу же все станет ясным. Надеюсь, даже мне подскажешь если посчитаете, что что-то действует не слишком эффективно. А если сосредоточишься на этих делах, то подсказки станут появляться даже из совершенно неожиданных источников.
- Как это?
- А вот, к примеру как я ввёл сокращённое название того итогового коэффициента, с которым ты задачки решал. Долго ломал голову как обозначить эту величину так чтобы было понятно её предназначение. И коэффициентом корреляции вложений в общее дело, и величиной личного труда в коллективе. Как только не придумывал получалось или громоздко или при сокращённом написании получались непроизносимые слова.   А подсказал решение совершенно не знакомый мне Александр Левиков.
- Он что тоже придумывал как назвать эти коэффициенты?
- Нет. Я стараюсь следить за тем, где какие новшества по организации труда испытывают. И купил вот эту зелёненькую книжку про новшества на Калужском турбинном заводе. А там чуть ли не на каждой странице его сокращённое название КТЗ. Смотрю как-то на это буквосочетание и вдруг сообразил, что так следует назвать ту единицу, которую использую для своих расчётов. Только расшифровал её уже как ты и записал её себе -  коэффициентом трудовых затрат. И, скажу тебе, каждому человеку, сосредоточенному на важном деле, приходят подсказки совершенно неожиданные. Вот Менделееву,  пишут, вообще во сне пришло решение по классификации химических элементов.


 

Под впечатлением его рассказов вернувшись, домой удивил хуторян тем, как обновил совет отделения. Новый управляющий обычно формирует совет отделения из тех с кем ему удобней проводить всевозможные решения. Мне тоже советовали обновит состав совета. И когда я предложил ввести в совет Нину Решитько и Запашнего Фёдора Ивановича были удивлены не только специалисты, но и рядовые колхозники. Ведь все знали, что и та и другой всегда подчёркивали свое враждебное отношение ко мне. Я же объяснил своё решение тем, что Запашний долго проработал на руководящей должности и поэтому имеет важный опыт, а Нина конторский работник и ей сподручней будет оформлять протоколы заседаний совета.
Идеи Евгения Стефановича мне виделись безупречными и радовало то, что как казалось я понял все особенности новых способов организации и управления. Обдумывая возможности устроить перемены в руководимом мною отделении предполагал кого из подчинённых выберут лидером в каком коллективе. Предполагал какие необходимы связи коллективов из разных сфер деятельности. Как будут строить отношения полеводы, животноводы, механизаторы и разнорабочие между собою и с правлением колхоза. Складывалась довольно четкая картина, но пока не представлял как убедить председателя и главных специалистов разрешить такой эксперимент в отделении.
Не знаю, или потому что нашёл для себя ясную цель, реализации которой наметил посвятить свою дальнейшую жизнь, или стечение других обстоятельств, но в это время ко мне пришло ощущение счастья. Жил припеваючи! Радовало наличие важной задачи, решения которой  буду добиваться используя все свои знания и те таланты которыми обладаю. Нравилось, что уже сейчас моё влияние на положение дел в отделении оказывается значимым и приносит заметные положительные результаты. Гордился, что меня уважают хуторяне и ценят молодые лидеры колхоза и станицы. Потому что был не последним и в самодеятельности, и в спорте, и на производстве. В молодёжных компаниях всегда играл не последнюю роль.    Был у меня правда один недостаток за который высказал  Кондратьев:
- Евгений Петрович парень ты отличный, но есть одна у тебя червоточинка. Та не пьёшь. Как собираем компанию посидеть за стаканчиком, так тебя даже и не думаем приглашать. Хотя с тобою было бы намного интересней.
Участковый Ивановский возразил:
- Михаил Алексеевич, то что ты недостатком считаешь, на самом деле очень даже полезно и для здоровья и для дела. Так, что советую тебе всегда звать Орлова в вашу компанию. Тем более сам же сказал, что с ним веселее будет.
Вороной возразил ему:
- Кондратьев наверно прав. И нам будет неловко прикладываться к стакану рядом с непьющим и  Орлову будет неопрятно смотреть на нас нетрезвых.
В личной жизни тоже всё складывалось очень удачно. Без жены дома не возникало никаких скандальных ситуаций. Мама старалась вникать в мои производственные дела. Даже советы давала в основном касающиеся отношений с подчинёнными и товарищами. И в любовных делах всё складывалось наилучшим образом.
Мне легко удавалось покорять сердца местных красавиц. Из-за этого стал даже слишком уж разборчивым. Знал, что любую из тех, с кем завёл дружбу смогу быстро склонить к постельным отношениям. Но не спешил к таким переходам. Хотелось от дружбы получать не только телесные удовольствия, но и моральное удовлетворение. А если дело доходит до постели, то в моём понимании тут же возникают и определённые моральные обязательства перед подругой. Считал, что лучше расставаться с некоторыми до постельной близости, если понимал, что у нас с ней не схожие интересы и восприятия. Тогда у неё даже обиды не должно возникать.
И действительно многие девушки после расставания относились ко мне по-доброму. Их же прежняя дружба со мною ничем не компрометировала. Поскольку свои отношения с подругами мне удавалось держать в тайне от хуторян. Особенно если дружба продолжалась не долго. Поэтому даже очень молоденькие хуторянки, которые в тайне встречались со мною, могли не переживать что их осудят подруги или взрослые, за встречи с тем, кто намного старше их.
Предложив встречаться очередной девушке в первую очередь, обращал внимание на то, как она воспринимает мои шутки и весёлые рассказы. По природе я был шутником и балагуром и старался поддерживать такую атмосферу при встречах с девушками. Если же обнаруживал, что она после шутки спрашивает, когда следовало смеяться или пыталась понять почему сказанное считаю смешным – вскоре убеждался что мне с такой не интересно.
В этом плане мне повезло с Таней Пидшморга. Мне поручили два раза в неделю вести занятия по агротехнике в старших классах станичной школы. И здесь моему взору предстало огромное количество девушек красивых уже одной своею молодостью и красиво сидящей на их юных телах школьной формой. Вначале меня заинтересовала просто её фамилия необычная. Она не знала происхождение своей фамилии, и я выяснил у станичников, что этим словом характеризуются человек, шумно втягивающий носом воздух при насморке и простуде.
Пояснил ей что означает эта фамилия. Она немного смутилась, но ответила какой-то шуткой. Её бойкая натура мне понравилась сразу, и я постарался подружиться с ней. Встречались мы конечно же тайно. Тем более что отец у неё был строгим и славился своим крутым нравом в семье. Даже ночью, когда привозил её на своем ГАЗике домой, вынужден был останавливаться в соседнем переулке, потому что она боялась, чтобы любопытные соседи не увидели её выходящую из машины.
Девушка нравилась мне очень. Смешливая, схватывающая мои весёлые реплики и шутки на ходу – вызывала у меня самые тёплые чувства. У нас получалось даже серьёзные проблемы обсуждать с шутками и смехом. Считал, что отношения с ней у меня затянутся на долго. Может со временем решим даже пожениться. Поэтому хоть и не скоро, но всё же стал добиваться перехода к более тесным отношениям.
Повело, что во время уборки бухгалтерия переезжает на полевой стан, а пустующее помещение переоборудуется под общежитие для прикомандированных. Прикомандированных было пока мало, и все они размещались на полевом стане. А помещение бухгалтерии пока не использовалось. Пригласил Таню на отделение показать свой рабочий кабинет. Но в кабинете обниматься и целоваться было неудобно. Поэтому перешли на одну из кроватей в бухгалтерии.  Благодаря своему опыту и знанием расположения эрогенных зон у девушек вскоре удалось услышать её страстный шёпот:
- Я хочу, хочу, хочу тебя.
После этой ночи был уверен, что такие наши вечера станут хоть и не частыми, но продлятся не один год.
Но вскоре произошло совершенно неожиданное. В страду я был загружен делами чрезмерно. Бывали даже сутки, когда  поспать и несколько часов не удавалось. И естественно в такую пору я с трудом выбирал время для поездки в станичный дом культуры, на танцы, где у нас была возможность встретиться с Таней. Потому, что другого способа встретиться или назначить свидание у нас с ней не было.
И однажды, мне по телефону с утра, а потом и днём, те станичные девушки, которые работали в местах, оснащенных телефонами и которые, имели на меня виды, стали звонить, чтобы сообщить о радостном для них событии. Сообщили, что девушка, с которой я обычно танцевал - вчера весь вечер танцевала с Лешкой Перепичай и он её пошёл провожать после танцев.
Такой поворот событий меня ошарашил. До этого не было ни одного случая, чтобы меня оставляла девушка, с которой встречался. Всегда инициатором расставания был я. И вдруг такое!
Не выдержал и тут же поехал к Мише Гаевому. Расспросил, как всё было.
Он оправдывался:
- Знаете, я сам не мог такого представить. Просто Лешка спросил, что это за девушка, а я пояснил, что Вы встречаетесь с ней. Даже когда он первый раз пригласил её на танец, не подумал ничего плохого. А потом вижу - не отстаёт. Отозвал его и пояснил, что такое поведение подлым считается, потому что Вы тоже мой друг и может не менее важный, чем он. А он как удила закусил.
Через неделю не выдержал и нашёл возможность встретиться с Таней чтобы объясниться. Она сказала, что сама не поняла, как всё получилось. На танцах он так рассказывал интересно и про свой корабль, и про кругосветные плаванья, что она заслушалась. А потом так настойчиво просил разрешения проводить, что не могла отказать, но потребовала, чтобы шли они с их компанией из-за Ерика и только до кладки. А он сразу повёл её другой дорогой. И тут же поразил тем, что стал настойчиво убеждать выйти за него замуж и расхваливать как красиво живут жёны моряков пока те в плаванье. И какими трогательными у них бывают разговоры по радиосвязи. До этого она даже не думала, что в таком возрасте можно получать такие серьёзные предложения. Пояснила что, хотя всё и произошло неожиданно - но она не жалеет о своём выборе.
 С тем мы с ней и расстались.
На работе с заменой председателя тоже произошли перемены. Перемены, облегчающие жизнь, но лишающие творческого напряжения. Практически все главные специалисты покинули колхоз. Кто вслед за Малышкиным в Брюховецкий район. Кто в Красноармейский, а кто и в Славянский. Из главных только один инженер Лепёшкин остался в колхозе. В результате спроса за текущие дела не стало никакого. Новые специалисты исправно сообщали на планерках, какие требования выдвигает сельхоз управление и райком. А мы в свою очередь давали команды исполнителям приступать к очередным работам сезона. В этой обстановке даже мои не смелые намёки на возможность испытать новые способы организации грубо пресекались как невиданная крамола.
Но работать стало намного скучнее. Не стало жарких споров в агроотделе по поиску наилучшего решения стоящих задач в связи со сложившимися погодными условиями или с освоением новых агроприёмов. И в животноводстве если при Щербаке велась скрупулёзная работа по повышению племенных характеристик как в стадах крупного рогатого скота так и в свиноводстве, то теперь не стали разбираться спермой каких производителей следует осеменять какую конкретно корову. Даже стали допускать естественную случку племенных коров и нетелей со случайными быками из откормочного стада, не имеющими никаких сведений о их родословной.
Даже в политических культурных мероприятиях произошли удручающие перемены. Мешалкин организовывал огромные станичные митинги к началу уборочной компании. С парадом украшенных комбайнов и грузовиков. С напутственными речами старожилов ветеранов и орденоносцев. С длительным концертом, выездной торговлей  и скачками лучших скакунов каждого отделения и фермы.
 
Мишаа Гаевой и Слава Масниченко на празднике начала уборки


И потом в ходе уборки ко дворам лидеров соревнований приезжали на старинных тачанках артисты станичного ДК, одетые в казачьи костюмы, славили передовика, благодарили его родных за поддержку  их сына или мужа. А в каждом отделении вместе с комбайнами кочевали агитационные вагончики с последними сведениями о результатах соревнования между отделениями и между отдельными механизаторами. Горячими обедами поварихи отделенческие корми механизаторов прямо в поле. А на полдник традиционными были горячие пирожки с ливером.
 
Люда Лях и Надя Пужай кормят нас обедом в поле

А по итогам посевной, уборочной, или завершения года в животноводстве организовывал для передовиков «Огоньки» в спортзале ДК. С концертом, танцами и обильными застольями.
Теперь же новый парторг Клименко ограничивался лишь проведением очередных партийных собраний с повестками, рекомендованными райкомом. А вместо «Огоньков» для передовиков председатель, не без организаторского участия парторга стали устраивать почти ежемесячные посиделки для руководителей и специалистов. Такие мероприятия организовывались по субботам, после завершения рабочего дня в столовой на полевом стане пятого отделения. С тем чтобы рядовые колхозники меньше знали о происходящем. Обозначалось это как производственные совещания.
Но их суть состояла в обильной вкусной еде и не ограниченном спиртным. Вначале мероприятия ему действительно пробовали придать вид деловых обсуждений. Председатель или парторг объявлял об очередных распоряжениях райкома и предлагал присутствующим высказать свои мнения и пожелания по этой теме. И с первых же таких мероприятий было введено правило каждому выступающему заканчивать свою речь тостом на обсуждаемую тему и выпивать стакан водки. Именно по этой причине я никогда не соглашался выступать. А после трех-пяти тостов обсуждение превращалось в пьяный галдеж, где соседи уже не слушали друг друга. Другие пели. А которые послабее могли и дремать, склонив голову в тарелку с бужениной. Но над такими остальные смеялись и злорадствовали.
А меня мучила мысль о том, как применить на практике то, чему меня обучал Копачёв. Даже с прежними инициативными руководителями вряд ли удалось бы получит одобрение на перемены. А при новом руководстве о таком даже и думать не следовало. И я решил воспользоваться добрым ко мне отношением первого секретаря райкома. Пришёл к нему, когда в кабинете не было посетителей и долго рассказывал о том, что предлагает Евгений Стефанович. К моей радости он очень внимательно и даже доброжелательно воспринял мою речь. Попросил на следующей неделе приехать к нему вновь. Привезти те примеры расчётов, по которым меня тренировал Копачёв, и свои соображения как можно было бы организовать такой эксперимент.
В результате он высказал идею, что было бы здорово на базе хутора организовать небольшой экспериментальный совхоз.   Назначить меня его директором и посмотреть какие результаты даст применение новшеств. И посетовал, что решения об учреждении новых предприятий принимаются даже не в крае, а в Москве.
И тут я решил похвастать. Рассказал, что у меня Москве живут близкие родственники. Что один является сотрудником Министерства, а другой даже знаком и встречается в министром Бугаевым, который был пилотом персонального самолёта Брежнева. И они обязательно подскажут мне как можно заручиться поддержкой столицы в этом вопросе.
Решили, что мне в колхозе дадут отпуск недельный, для поездки к родственникам. А райком даст письмо официальное с предложением организовать экспериментальный совхоз на землях нашего отделения в хуторе Агнелинском.
В Москве родственники помогли мне попасть на прием к начальнику главка организации труда Министерства сельского хозяйства Макурину. Тот на удивление проявил живейший интерес к моим рассказам. Вникал в такие тонкости новой организации и управления, на которые я даже пока не мог дать твёрдого ответа. Он оставил письмо райкома у себя. Дал мне номер своего служебного телефона и сказал, что меня всегда будут беспрепятственно соединять с ним, если он не будет занят. И что он попробует добиться соответствующего решения Министерства.
Я старался не надоедать своими звонками такому важному деятелю. А через несколько месяцев Макурин  сообщил, что Министерство удовлетворило просьбу района и обратилось в Совет Министров с предложением организации экспериментального совхоза.
Должность управляющего обязывала  не только заниматься в агрономическими вопросами, но и вникать в суть животноводческих проблем. Старался видеть не только текущие задачи, но и планировать меры на перспективу. А по тому, как на мои требования и указания реагировали руководители и специалисты животноводческой отрасли понимал, что принимаю в основном верные решения. Радовался, что ко мне с уважением относятся не только молодые специалисты животноводства отделения. Ветеринары Волошина и Смола, зоотехник Вороной, но и такие корифеи животноводства как Цыганок и Коробской. 
С особым почтением ко мне относился Михаил Арсеньевич Рогинский, который занял должность заведующего отделенческого СТФ  вместо Запашнего. До этого он работал на ферме слесарем-наладчиком. В совершенстве освоил все механизмы корпусов, и сложного кормоцеха, и фуражного склада. За эти заслуги мы его и рекомендовал на эту должность, когда Запашнего уличили в каком-то неприглядном деле, о котором Яцина не стал распространяться и освободили от должности. Руководить процессами откорма многотысячного поголовья ему было не сложно. А племенной работой на ферме успешно руководил Цыганок. Зато в организационных и кадровых решениях опыта у него не было никакого и ему приходилось частенько обращаться ко мне за советами.
Но однажды он ошеломил меня необычной просьбой:
- Петрович, а можно как-то отсрочить с выполнением Вашего заказа? Сейчас дни стали короче, и многие свинарки не уходят домой во время обеденных перерывов. Могут заметить нас с Власовичем - и тогда скандала не избежать.
Я не мог понять, о чем он ведёт речь и попробовал уточнить:
- О каком заказе ты ведёшь речь?
Немного смутившись и даже понизив голос Рогинский пояснил:
- Ну, о забое...
- О каком забое?
- Ну, о забое подсвинка для Вас.
Я даже глаза вытаращил от удивления:
- Что, забивать подсвинка для меня лично? Когда я тебя просил об этом? И что мне есть дома нечего?
Ошарашенный моими словами заведующий, вроде бы даже не поверил вначале, что я возмущаюсь искренне. Потом удалось выяснить, что Николай Власович уже давно и не один раз обращался к Рогинскому, якобы с просьбой от моего имени, тайно забивать молодняк свиней для изготовления домашних колбас для меня. Вначале он обращался к нему раз в два-три месяца. А в последнее время уже и ежемесячно. И Михаил Арсеньевич постоянно выполнял эти просьбы.
В обеденный перерыв Власович подгонял задом ГАЗик к  открытому окну одного из  откормочных корпусов. Предварительно открыв заднюю дверь. Рогинский в загоне напротив этого окна забивал подсвинка. Ждал несколько минут пока кровь стечет и через окно передавал тушу прямо в руки Власовичу, который уже ожидал стоя в салоне машины.
Я удивлялся:
- А как же кровь в загоне? Свинарки после обеда увидели бы её.
Рогинский улыбнулся:
- Вы наверно не знаете как ведут себя свиньи на откорме. Да там через пять минут уже и кровь всю сожрут и следы затопчут.
- А недостача как же? На ферме же и бухгалтерский учёт ведётся и зоотехнический. В конце месяца ведь недостача должна всплыть.
 Он опять улыбнулся и пояснил:
- Когда поголовье десяток тысяч, когда есть падёж и переводы из корпуса в корпус даже полсотни голов можно забить за месяц и ничего не откроется. Конечно, в конце года при инвентаризации могут всплыть недостатки, но Савелич их замаскирует падежом или приплодом не оприходованным. Только вот даже с одной тушей если попасться - можно влететь на всю катушку.
Я даже не стал выяснять ситуацию у Власовича. И со стыдом вспоминал как он хитро втравил меня в это дело. Как-то после того, как мы дома забили кабанчика в разговоре с ним, я похвастал какую мама вкусную приготовила колбасу. И даже обсудили с ним, что домашняя колбаса действительно намного вкуснее, особенно  в первые дни если готовилась из парного мяса.  А чрез несколько недель даже если хранилась залитая свиным жиром уже не такая вкусная. Потом, когда вскоре он привёз мне на гостинец колечко свежей домашней колбасы я даже был признателен ему за то, что он не забыл о моем пристрастии к этому блюду. Но у меня теперь и в голове не укладывалось, как я оказался таким бестолковым и не сообразительным получая такие подарки всё чаще и чаще. Почему не задумался над тем, что летом станичники очень редко забивают свиней. Разве что на продажу. Не поинтересовался сколько у водителя свиней дома, что он так часто их забивает.
В этот же день поехал в гараж и попросил Николая Павловича заменит мне водителя.
Тот удивился:
- Ну ты и привередливый. Не могу даже поверит, что такой услужливый мужик как Кисляк мог кому-то не угодить. Он же к любому подлизаться может. Что ты с ним не поладил? Да и заменить мне его некем.
Я настаивал:
- Нет Павлович, как хочешь, но, чтобы завтра уже путевку выписали другому на мою машину.
- Да, что случилось? Бабу не поделили? Так вы в разных возрастах и ему на твоих девок и издали смотреть не гоже.
- Дело гораздо серьёзней. Только что узнал, что он от моего имени на отделении стал проворачивать такие дела, за которые причитается не один год тюрьмы. И это не первая его такая пакость. Но раньше я от него брал слово, чтобы не творил ничего от моего имени и прощал. А то, что узнал сегодня уже нельзя прощать ни в коем случае.
Выставной посерьёзнел и сочувственно заявил:
- Раз такое дело, то тут конечно нужно помочь.
Я попросил:
- Павлович, если сможешь обоснуй его перевод какой-нибудь причиной, чтобы мне лишний раз не обсуждать это с ним.
- Пока ничего на ум толкового не приходит, но я попробую.
На утро за рулём моей машины уже приехал молодой Витя Алексеенко. А при встрече со мною Женя – жена Власовича рассказывала, как и она и муж жалеют, что  из-за ампутированных ступней, его срочно перевели водителем колхозной пожарной машины, где всё время проводят сидя в ожидании вызова.  И передвигаться на ногах почти не приходится.
Тем временем на территории отделения начались грандиозные перемены. На всей площади полей нашего и соседнего 2 отделения началось строительство рисовой системы. По границе с полями соседнего хутора Малаи проложили магистральный оросительный канал. В результате старая грунтовая дорога в Калининскую оказалась перекрыта. Но перед этим предварительно построили мост через новый канал и заасфальтировали новую дорогу проходящую между третьим и четвёртым полем. Понаехало много археологов для спешного обследования имеющихся на территории полей курганов. Делать классические раскопки археологи не успевали и пошли на хитрое сотрудничество с руководителями ПМК, занятых на строительстве. Мощными скреперами строители снимали грунт на половине кургана и отвозили его в те места куда он должен перемещаться по плану строительства. А вторую часть кургана не трогали. В результате прямо через центр кургана образовывалась отвесная стена, которая постепенно опустилась до основания кургана. На этом разрезе археологи и совершали свои изыскания.
Начальник одной экспедиции, работающей на кургане второго поля. Показывал мне широкие полосы черного цвета на оранжевой массе тела кургана. Пояснял, что это заполнившееся со временем перегноем, норы сделанные в разные века грабителями курганных захоронений.  Сказал, что из-за этих гораздо ранних посещений основания кургана - драгоценных и важных предметов древности им обнаружить не удалось. Но зато они достоверно установили, что захоронение относиться к разряду тех, которых в их среде обозначают как «срубники». Потому что тело предводителя помещалось внутрь деревянного сруба.
Поражал размах строительства. В распоряжении начальников участков были десятки наименований наземной техники и даже вертолёты. На них привозили срочные грузы, приборы и оборудование, смены вахтовиков. Иногда руководители использовали их для полётов на совещания или просто посетить родных в Краснодаре. А меня завораживало созерцание применения технических новшеств. Точнейшие карты местности строителям предоставляли на основании космической съёмки.
Ещё больше поражал способ использования лазерного излучателя для невероятной точности планировки поверхности рисовых чеков. Колхозные гидротехники тоже осуществляли восстановление нарушенной планировки чеков на рисовых системах пятого и шестого отделения. С помощью нивелира они определяли пониженные или повышенные места в чеках. Отмечали их границы колышками и следили, чтобы скреперисты срезали грунт на повышениях и перемещали его в пониженные места. При этом от навыков скрепериста, от его точности и глазомера зависело с какими погрешностями будет выполнена планировка.
Здесь же за людей всё выполняла автоматика. И выполняла с невообразимой точностью. На возвышенном месте был установлен лазерный излучатель. Луч лазера совершал вращательные движения строго горизонтально. Сверкание этого луча было видно не только на всей территории полей нашего и второго отделения. Но и в хуторе жители вскоре привыкли к тому, что далеко в степи постоянно сверкает красный огонёк. На каждом скрепере возвышалась металлическая труба на вершине которой находилось рубчатый цилиндр чем-то напоминающий изоляторы на магистральной электросети высокого напряжения. Строители называли их приёмниками.  Прорабом требовалось только вначале расположить скрепер в точке с заданной высотой поверхности чека и закрепить трубу приёмника так чтобы луч лазера попадал строго в средину приёмника. Дальше скрепер может двигаться в чеке в любом направлении и приборы сами, без вмешательства скрепериста заставят машину срезать грунт даже там где превышение всего на один сантиметр. И в пониженных местах,  открывали ковш скрепера ровно настолько сколько необходимо добавить грунта чтобы высота поверхности оказалась идеальной.
В результате если на старых колхозных рисовых системах считалась приемлемой разница в планировке в десять сантиметров, то при строительстве новых чеков - не было расхождения даже в один сантиметр!
А ещё руководителям и специалистам колхоза нравилось уважительное и даже в какой-то мере заискивающее отношение к нам руководства строительных организаций. Причину такого отношения мне пояснил Жуков - главный гидротехник колхоза. Оказывается за колхозом остаётся право подписания акта выполненных работ. И при желании можно найти сотни причин не подписывать его, придираясь к совершенно не существенным мелочам.
К тому же строители оказывается шли и на довольно существенные отклонения от генерального плана строительства, предварительно уговорив специалистов колхоза согласиться на такие отклонения. Пользуясь возможностями совершеннейшей планировки поверхности чеков, они значительно увеличивали площадь каждого чека в сравнении с проектной и особенно в сравнении с традиционной. В результате им гораздо меньше приходилось сооружать валов, ограничивающих чеки. Меньше ставить затворных сооружений для заполнения чеков водой из оросительных каналов и  для сброса воды в коллекторы.
В этой связи у них даже возник большущий избыток бетонных плит разной конфигурации, предназначенных для монтажа затворных сооружений. Этим умело воспользовался начальник колхозного мехотряда Вячеслав Павлович Кирий. Он согласился забрать эти излишки чтобы вымостить бетонными плитами тротуар на своей улице. Даже потребовал от строителей выделить скрепер, чтобы он отсыпал возвышение под тротуар вдоль всех домой на его улице. Жители Набережной были очень ему благодарны, и даже с удовольствием сложились деньгами, когда он заявил, что якобы за плиты ему пришлось заплатить из собственных сбережений.
Я тоже нагло использовал такое отношение строителей. Мне начальник участка предложил ключи от одной из бытовок, установленных на базе строителей, на территории нашего отделения рядом с мостом через Понуру. И я с удовольствием воспользовался предложением. Формально в моё распоряжение бытовка предоставлялась чтобы мог отдохнуть, или принять душ или поработать с документами в любое время дня и ночи, не уезжая с полей отделения. Но и я, и он понимали, что я молодой и не женатый использую это помещение для тайных свиданий со своими подругами.
Бытовка была сверх комфортной для сельской местности. Душевая кабина с горячей и холодной водой, маленький холодильник, электроплитка, радиоприёмник, шкафчик с посудой на двоих, стол, два стула и две кровати с льняным постельным бельём. Николай Демчук, который по каким-то причинам очень настойчиво добивался совместных со мною развлекательных походов и даже провозгласил себя моим ночным водителем, когда мы с ним и девушками заехали однажды в бытовку не мог даже словами выразить своего восторга. Говорил, что если приобрести такое сооружение установить в хуторе, подключить к водопроводу и электричеству, то ни у кого не окажется жилища равного этому по комфорту.
В связи с предстоящим переходом на возделывания риса в отделение назначили гидротехника Алексея Лебедева. С ним мы формировали будущие звенья поливальщиков, и он проводил с ними и с механизаторами занятия по освоению особенностей возделывания этой культуры. Когда подбирали кандидатуры звеньевых предложил молодым агрономам отделения Вале Острецовой и Вале Солонгиной возглавить звенья. Солонгина согласилась с удовольствием. Не побоялась, что эта должность менее престижная, хотя и более заработная. А Острецова заявила, что в начале карьеры не согласна понижать свой и без того не высокий статус. И это  стремление к карьерному росту помогло ей через пару лет занять должность секретаря комсомольской организации колхоза. Возглавить другое звено предложили Лях Николаю.
Поскольку рисовая система на двух отделениях эксплуатироваться  должна была впервые – у нас оказалось преимущество. Вспашку зяби в старых рисосеющих отделениях вынуждены были начинать поздно и в чеках, не высохших после сброса воды. А мы выполняли эту работу по сухому, качественно  и в оптимальные сроки. Поэтому на весну у нас были грандиозные планы. Мы надеялись на высокие урожаи. И не только потому, что сумели зябь поднять в чеках вовремя, но и потому что наши земли не устали от ежегодных затоплений как в старых рисосеющих отделениях. И сорняками типичными для орошаемых земель наши чеки не были засорены. А главное мы были уверены в старательности наших новоявленных рисоводов. Я искренне верил, что хуторские колхозники отличались и прилежанием и усердием и даже инициативами.
Весенняя посевная компания выдалась напряжённой. Не хватало техники. Выделенными отделению планировщиками даже при круглосуточной их работе пришлось бы готовить почву к посеву больше двадцати дней и оптимальные сроки были бы упущены. Но мы предварительно в течение зимы изготовили примитивные тракторные движки из металлических балок и используя их сумели выполнить планировку за пять дней. Но с посевом в срок всё равно не смогли бы справиться. Николай Иванович Кисляк предложил, пользуясь большими площадями наших чеков и малым количеством межчековых валов, засеять часть площади с помощью самолёта. Посчитали, что перерасход семян попавших на валы будет незначительным и применили самолёт. В результате за один день он выполнил работу, которую с нашими сеялками мы вынуждены были бы делать в течение двух недель, даже если бы работали всё светлое время суток.
Поливальщики в течение всего лета тоже трудились на славу. При необходимости задерживались на чеках даже до полуночи, если была необходимость повышать уровень воды до заданных значений или другие операции требующие постоянного контроля. И результат превзошёл все наши ожидания!
Урожай выдался таким, что даже новые высокопроизводительные комбайны не могли за один проход вытрясти всё зерно из массы рисовой соломы. Даже при самом медленном ходе, в соломе оставалось больше половины зерна. Обязательным стало применение повторной переработки соломы. А в некоторых неимоверно урожайных чеках: у Рогинского Саши, у Буряк Марии, у Степанюги Надежды и у Лях Николая пришлось и третий раз запускать комбайны, чтобы собрать всё зерно.
В результате наше отделение заняло первое место по урожайности и в районе, и в крае. Отделению и мне лично выдали почётные грамоты. Поливальщицу Степанюгу, комбайнёра Зоренко, звеньевых Солонгину и Лях и меня представили к правительственным наградам.
К уборке риса в крае в этом году относились с особым рвением. Медунов объявил, что в связи с расширением посевных площадей Кубань обязуется заготовит миллион тон кубанского риса. Целый год для реализации этого обязательства принимались дополнительные усилия. Проводились совещания и семинары. На промышленных предприятиях мобилизовались дополнительные кадры на уборку. Все краевые средства информации старательно освещали эту тему. Сомневающихся критиковали. Ходили слухи что был уволен с должности директор института риса, который предоставил расчёты, что на существующих орошаемых площадях невозможно получить заявленный урожай из-за недостатка эффективных температур и недостаточной продолжительности вегетационного периода.
Видимо этот учёный был прав. Потому что к завершению уборочных работ на рисовых плантациях под руководством парторгов была организована фальсификация поставок рисового зерна государству на элеваторы. Дело в том, что рисовые чеки, особенно на старых системах очень сильно засорены трудно выводимым сорняком – куриное просо. При орошении этот сорняк даёт богатый урожай семя. Семена сорняка порой составляют половину бункерного веса при обмолоте риса. Но они очень легко отделяются от рисовых зёрен при первичной переработке на колхозных токах и становятся ценным концентратом для кормления животных.
Этим обстоятельством и воспользовались для получения заявленного результата. Представители парткома заставляли грузить в машины отходы, которые сверху покрывались тонким слоем зерна. Такую смесь на элеваторах засчитывали как рис. В результате уже в  ноябре 1980 года в газете "Советская Кубань"  большими красными буквами был напечатан отчёт: «Рапортуем партии, Родине и народу: есть миллион тонн кубанского риса!».  В статье сообщалось что с 219 тысячи гектаров собрали 1, 018 миллионов тонн кубанского риса!
Мы радовались полученным наградам, а над первым секретарём райкома нависла угроза. Ходили слухи, как председатель райисполкома Туницкий наябедничал в крайком, что Бочкарёв, не известив краевые власти проявил вредную инициативу по созданию на части территории колхоза «Победа» экспериментального совхоза. Это известие вызвало гнев и возмущение в руководстве крайкома. В результате Воробьёва перевели на вроде бы и высокую, но совсем не престижную должность начальника краевого управления сельского хозяйства. А Туницкого назначили на престижное место первого секретаря райкома. При этом ему поручили принять все возможные меры для устранения возможности создания экспериментального совхоза.
Райком и руководители колхоза договорились лишить жителей хутора, тех земель, на которых они трудились и на которых предполагалось создание совхоза. Но по существующим законам чтобы забрать землю у колхоза необходимо положительное решение общего собрания колхозников. Ни райком и тем более ни новое руководство колхоза не были уверены, что сумеют добиться такого решения, потому что очень многие колхозники были не довольны происходящими переменами и могли не согласиться с предложением.
Пошли на хитрость. За общее собрание колхоза решили выдать общее собрание колхозников нашего хуторского отделения. К которому, как оказалось, парторг и председатель хорошо подготовились. А мы даже и не знали повестки. Ради собрания объявили на отделении выходной и потребовали собрать максимальное количество колхозников в хуторском клубе.
Мне время сборов колхозников на собрание запомнилось неприятным инцидентом с танцами. Демчук включил музыку и от нечего делать многие не только из молодежи, но и пожилые решили время ожидания посвятить танцам. Николай специально ставил то старинные песни, то медленную танцевальную музыку. Во время вальса я покружился с Валей Острецовой. А  когда поставили медленный танец Валя Солонгина заявила:
- Петрович, раз уж вальс танцевал с Острецовой, то теперь и сам Бог велел станцевать со мною медляк.
Не подозревая подвоха, я протянул руки ей навстречу. Подставив мои рукам свою талию, она крепко обхватила мою шею, плотно прижалась всем телом ко мне. Потом в такт нашим шагам, извиваясь, стала выдавать такие сексуальные движения, которых я не видел даже и в кино. Многие из танцующих даже остановились, наблюдая за нами. Я пытался отстранится от неё и шептал:
- Что ты вытворяешь! Прекрати сейчас же. Хуторяне нас сейчас заплюют за такой разврат.
Но она громко смеялась и во весь голос заявляла:
- А что, пусть посмотрят, как современная молодёжь умеет отдыхать. Пусть завидуют!
Я понимал, что сейчас половина присутствующих незаслуженно думают, что у меня с Валентиной сложились не только деловые отношения, но и более близкие. Чтобы не опозорить партнёршу, протанцевал с ней в таком стиле  чуть больше минуты,  с силой отстранил её от себя, и сделав предупреждающий знак пальцем правой руки,  быстро направился в выходу из клуба, изображая, что возникло какое-то срочное дело.
Руководители приехали все в одной председательской «Волге». Поздоровались с людьми. Сокол сказал, чтобы рассаживались по местам и спросил оборудован ли зал микрофоном. Стол для президиума был установлен на сцене и все приехавшие: председатель колхоза, парторг, председатель профкома и председатель сельсовета расселись за этим столом. Когда собравшиеся уселись по местам и шум утих парторг встал, взял микрофон и долго пояснял, что в районе сложилась неправильная диспропорция в наличие производственной базы и наличии рабочей силы. В нашем колхозе наблюдается значительный недостаток кадров. А в райцентре оказался переизбыток рабочей силы. А поскольку поля нашего отделения соседствуют с полями Калининской - район настойчиво рекомендует передать земли отделения калининскому предприятию. Таким образом в райцентре увеличится занятость, а в нашем колхозе будут закрыты многие вакансии.
Его слова ошеломили присутствующих. Поднялся шум и крики. Слышались возгласы:
- Так что мы теперь и курицу не сможем выпустить из двора, потому что земля будет Калининской?
- А фермы что на нашей земле тоже поповчане заберут?
- А сколько дежурок потребуется чтобы всех людей возить в станицу и по другим отделениям?
- Не хотим мы таких перемен!
- Если приехали у нас спросить, то ни один хуторянин на такое не согласиться!
Шум и крики не утихли даже когда встал Сокол и взял в руки микрофон. Подождав немного он громко потребовал:
- Успокойтесь! Я сейчас развею все ваши сомнения.
Когда зал немного успокоился он пояснил, что фермы, которые находятся на территории отделения останутся за хутором. Только два телятника на полевом стане должны перейти к соседу. И все земли вокруг хутора останутся за нами. Передать планируются только рисовую систему отделения и всё что расположено за Понурой. Однако и после его слов хуторяне продолжали возмущаться и обосновывать свои возражения. Мария Буряк выкрикнула:
- Евгений Петрович, а Вы что молчите? Или уже приглядели себе местечко в станице?
Я встал и начал излагать свою позицию. Но в зале стоял шум и люди потребовали, чтобы говорил через микрофон. Вышел к сцене, взял из рук Клименко микрофон и пояснил. Что для меня эти предложения совершенно неожиданными стали. Повернулся к президиуму и пояснял им что кадрами отделение укомплектовано, а часть хуторян и сейчас работают на разных должностях в станице и на рисовой системе шестого отделения. И что работающим на этом отделении приходится тратить много времени добираясь пешком на работу. А у нас прямая, всепогодная дорога на полевой стан. И наши рисоводы на своих землях показали лучшие результаты по урожайности и в районе, и в крае. Поэтому считаю решение перевести их на другие работы нерациональным.
Приняв от меня микрофон, парторг заявил:
- Реакция коммуниста Орлова на рекомендации районного партийного органа несовместима с высоким званием коммуниста. Мы с этим разберёмся, а пока буду считать, что он сделал такое заявляет необдуманно, просто потому, что новость  для него, как и для всех вас стала совершенно неожиданной.
Я ещё в начале собрания понял, что затея связана с тем, чтобы не допустить создание совхоза, даже если в Москве уже имеется план его землепользования. Но и подыгрывать руководителям не захотел. Просто кратко изложил свои взгляды на происходящее. Народ опять зароптал.
Неожиданно Клименко объявил, что слово предоставляется молодому коммунисту Зоренко Алексею. Хотя тот сидел молча и даже руку не поднимал. Алексей встал и начал, что-то негромко говорить. Но парторг потребовал, чтобы тот говорил через микрофон. Алексей не стал подниматься на сцену, а как и я стал перед президиумом, повернулся лицом к залу и заговорил. Говорил он быстро, на удивление четко и складно. Казалось, что он читает с бумажки написанное не им. Но говорил на самом деле без никакой шпаргалки. Он заявил, что поскольку рисовая система второго отделения, как и наша расположена вдоль дороги на полевой стан. И только полевой стан второго отделения находится слева от дороги, а наш справа – было бы благоразумно отдать эти земли нам. А полеводов второго отделения трудоустроить в другие станичные отделения, поскольку они все живут в станице.
Не успел Алексей закончить свою торопливую речь как на сцену уже поднимался Цыганок. Взяв микрофон, он привёл свои доводы целесообразности таких перемен. Вслед за ним поднялся Кукушкин и тоже заявил, что он как коммунист и как житель хутора поддерживает такое предложение и призывает всех хуторян согласиться с таким выгодным предложением.   Такой натиск внес сумятицу. Воспользовавшись моментом Парторг заявил:
- Я рад, что нам удалось найти решение удовлетворяющее и пожелания хуторян и рекомендации райкома. Так и запишем, что общее собрание единогласно приняло предложение райкома партии.
После мне хуторские парни рассказали каким образом Зоренко стал инициатором обмена рисовыми системами со вторым отделением. Он оказывается уже давно хвастал, когда все удивлялись, что ему молодому и неопытному механизатору доверили новый комбайн «Колос».  Такие машины поручали осваивать обычно механизаторам, имеющим богатый опыт работы на комбайнах старых моделей. Парторг вроде бы пообещал, что его как Моложавого или Иващенко выведут в передовики, даже может  звание «Героя социалистического труда» он со временем получит, если будет строго следовать политике партии и правительства. И что эту речь ему подготовили заранее, заставили выучит наизусть и только требовали, чтобы он хранил в секрете то, что планировалось осуществить на хуторе.
Когда выдались выходные дни поехал проведать Копачёвых. Рассказал Евгению Стефановичу о всех своих неудачах. Его очень огорчило, что не получилось организовать проверку  разработок в специально созданном для этого предприятии. Но основные разговоры были о том, что происходит сейчас. Рассказал ему как в станице Ивановской, краевые власти применили вертолёт для борьбы с нетрудовыми доходами станичников. Там станичники воспользовались тем, что через станицу проходит трасса, по которой часто едут дальнобойщики. Многие придумали специализироваться на выращивании сверх ранней капусты. Закупали полиэтиленовую плёнку, на приусадебных участках строили огромные отапливаемые теплицы и выгоняли там капусту. А когда она достигала товарных размеров, упаковывали её в мешки, брали отпуск на работе, и договаривались с проезжающими через станицу шоферами  везти свой товар продавать в далёкие города. Зарабатывая на этом огромные по сельским меркам средства.
Партийные органы всячески осуждали такую деятельность, заявляя, что станичники приспособились получать не трудовые доходы. Утверждали, что такое занятие вредит трудовой дисциплине в колхозе. Но запретить то, чем увлекались многие станичники не было никаких формальных оснований. И крайком нашёл хитрое решение. В морозную погоду, когда взрослое население было уже на работе над станицей запустили вертолёт, якобы для анализа использования приусадебных участков. Над участками, где были теплицы вертолёт опускался очень низко. Плёнку с теплиц срывало и разбрасывало по участку. В результате все молодые растения в теплицах помёрзли. Таким способом у станичников отбили охоту заниматься теплицами, но люди осуждали такую борьбу. Жалели и сочувствовали ивановцам.
Он согласился:
- И правильно что сочувствуют. Ведь это бесчеловечно за мгновенье разрушить то, чему люди уделяли уйму времени, во что вкладывали Душу.
- Так это ж провозглашалось как искоренение чуждых социалистическому обществу способов получения нетрудовых доходов, - пытался пояснить я.
- Но ты же надеюсь гораздо лучше меня понимаешь сколько труда вложили люди в эти теплицы. И трудились как я понимаю в основном ночами или в выходные дни. Так что их доход от этого труда никак нельзя считать не трудовым.
- Да я отлично это понимаю и мне тоже очень жалко тех, которые пострадали. И не понимаю почему у нас считается не правильным если человек стремится получить какой-то доход для себя не на своей основной работе? Мне очень трудно было объяснять случившееся в Ивановской на политзанятиях с партийных позиций, когда коммунисты и активисты наперебой утверждали, что доходы от продажи капусты у ивановцев были очень даже трудовыми.
- Тему ты зацепил громадную. Попробую, не углубляясь в дебри внести ясность. Ты уяснил мои различия между деньгами и финансами?
- Примерно. Даже можно сказать не слишком разобрался в этом.
- Тогда давай начнём с финансовых представлений. С философского осмысления того, как они разрушают наши Души и как вредят нашим людям.
- Боюсь, что я совсем запутаюсь если Вы к капусте ещё и философию прибавите.
- Дело в том, что не видя источник происходящего, причину случившегося не понять.
- Хорошо. Постараюсь въехать, - кивнул головой и улыбнулся я.
- Тогда вникай и старайся не перебивать, чтобы и меня с мысли не сбить.
- Не буду.
- Я уверен, что на нашей планете существует какое-то не афишируемое сообщество хитрых людей, которые получают большущие барыши принуждая людей переходить на финансовые представления.
Я не выдержал и перебил:
- Ой, я уже сразу не понимаю. Финансовые это что-то связанное с экономикой? Что-то вроде производственно-финансового плана колхоза?
- Потерпи и не перебивай. Тогда быстрее усвоишь, что хочу донести.
- Не буду больше.
- Начну несколько из далека. Ты понимаешь, что у людей ценятся доброта, справедливость, честность, порядочность и другие подобные благородные качества. И это всё является нашей естественной потребностью. А эти хитрецы и даже их далёкие-далёкие предки поняли, что превзойти других в богатстве можно только если отказаться от общечеловеческих ценностей.
Я не выдержал и опять перебил:
- Постойте, постойте я тут сразу не согласен. Ведь разбогатеть можно и сохраняя все те хорошие качества, которые Вы только что перечислили. Например, если честно работать на высокооплачиваемой работе.
- В том то и тонкость различия. Улучшать своё материальное положение честным трудом может каждый человек. А вот обогащаться намного больше того, что имеют честные и благородные можно только отметая всё порядочное.
- Да Вы наверно правы. Но я скажу, что хитрожопых народ не любит.
- Не только я прав, но и ты прав тоже, по поводу отношения порядочных людей к тем которые наживаются использую бессовестные способы. Но это же знали и понимали те хитрецы, о которых тебе говорю. Вот они и решили, что заниматься своими делишками им будет легче если народ не будет их осуждать.
- Как это не будут осуждать? Думать ведь людям не запретишь!
- Думать не запретишь, но можно заставить или научить думать по-другому. Они века затратили на переделку населения.
- И что нас за это время как-то переделали?
- Многих да. Особенно заграничных. Ты же читал у меня как протестанты перевернули христианские ценности с ног на голову?
- Да. Там мне всё понятно было.
- В соцлагере такая переделка идёт медленнее. Но то, что ты рассказал про теплицы доказывает, что и у нас они добиваются больших успехов.
- Если честно пока не понимаю, что к чему.
- Не перебивай. Хитрые выбрали себе на вооружение то, чему не все люди могли противостоять.  Приятное стало их важным оружием. Не знаю поймешь ли, но сильный и благородный человек может испытывать наслаждение от того что для достижение намеченной цели он с большим трудом шагает против ветра по дождю и буре, в это же время  другой испытывает не меньшее наслаждение от того, что не стал добиваться важного и в непогоду в теплой комнате на мягкой постели прислушивается к разгулу стихии. И наслаждения первого важней и полезней человеческой природе, а наслаждения второго творцы финансовых представлений используют себе во благо и другим на вред.
У меня мелькнули яркие воспоминания, и я воскликнул:
- Стойте, стойте! Я всё сразу понял. Помню, когда школьником пас волов, и нужно было срочно пригнать стадо на стан - был сильнейший ливень, гроза и ветер поднялся. Волы шли навстречу ветру нагнув головы и выставив вперёд рога. И я подгонял их сильно наклонившись вперёд навстречу ветру. Бабушка Явдоха накрывшись с головою плащом кричала мне чтобы переждал бурю у них под навесом, а меня переполняла гордость. И я действительно тогда наслаждался своим поступком.
- Да, чувствую уловил суть. Ты войну не застал, но и после войны когда рассказывал как на целине с товарищами трудился, прослеживалось твоё наслаждение от того как трудности преодолевали без ропота. И сейчас когда  из кожи лез вон чтобы добиться хороших результатов на своей должности это проявлялось. Отлично понимаю, что для тебя гораздо важнее то, что твоё отделение заняло первое место по урожаю и в районе, и в крае, чем-то если бы ты заимел целый миллион денег вместо этого.
 
- Конечно никакими деньгами не заменишь то удовольствие, которое получили, когда узнали, что большего чем мы никто не смог добиться. Эти ощущения  наверно даже намного важнее миллиона. Но может это, потому что денег мне хватает на всё? Мы и дом обустроили чуть ли не по-городскому. И одеваемся лучше других. Я себе вещи заказываю в ателье по самой последней моде. А маме из Болгарии трикотин привёз на платье – так такого платья нет ни у одной модницы в станице.
-  Это утверждение показывает, что  тебя финансовые представления пока не отравили. Поражённый ими в теории отказался бы от тех усилий которые ты прикладывал для достижения желаемого на работе, если бы знал что в замен можно получить другие удовольствия. Побольше отдыхать и развлекаться. Заменить телевизор на цветной и с большим экраном. Купить собственную легковую машину или поселиться в Сочи на берегу моря. И таких хотелок у заражённых накопительством очень даже много. И все их они никогда не смогут удовлетворить. Потому что будут хотеть всё большего и большего. А ты заявляешь, что денег у тебя достаточно, вы всем обеспечены и больше вам с матерью никаких благ не нужно. 
- Ну да. Мама даже как-то восторгалась, что за сколько лет и лишений, и недостатков дожили до того, что теперь у нас всё есть что нужно. Она же и войну застала. Страху натерпелась когда подделывали документы чтобы зерно немцам не отправлять. И разруху запомнила.
- Здесь ты немного не в том направлении рассуждаешь. Уповаешь на то, что Ксения Стефановна радуется насколько обеспеченнее, живёте в сравнении с прошлым. А я о другом. Достойные люди и во время лишений совершали поступки, от которых получали наслаждение.
- А, понял. И опять же про маму скажу. Она, как и Вы похожее тоже рассказывала. Как гордились, что со счетоводом фашистов могли обманывать во время оккупации. И как хвастались одна другой с подругами, когда жили считай в нищете, а на последние деньги подписывались на облигации государственного займа.
- Во! Вижу, понял, что чисто человеческие наслаждения они связаны с пользой другим людям или может даже с тем, что зверьку какому-нибудь, попавшему в беду, сумел помочь. Улавливаешь? А вот возвысится над другими это уже было подсказано теми, которые финансовые представления продвигали. Помнишь, как после войны никто не модничал в одежде? Одевались чтобы было тепло. Сапоги носили кирзовые и мужчины и женщины. Мы в форме ходили, а на гражданке поголовно в ватниках. Говорят даже товарищ Сталин всего одну пару сапог имел.
- Тут я не совсем с Вами соглашусь. Возьмите Стаханова или других известных передовиков. Вот у нас в колхозе Моложавый. Он целый год отлаживает свой комбайн чтобы работал как часы. И чтобы опять победителем выйти в районе, а если бы удалось, то и в крае. Он что по тому, как говорите, по финансовому возвышается, на Ваш взгляд?
- Нет и ты со своими людьми старались завоевать первенство по урожаю и этот ваш Моложавый, участвуете в полезном. Вы получали наслаждение от достигнутого своим усердием во благо других. Вы не себе хапали блага, а для использования другими результаты труда своего отдавали. Хотя в принципе и этим можно возгордиться. Если добиваться успехов исключительно для славы, для почёта, для выпячивания своей личности. Если после высоких результатов смотреть на других как на низших - тогда я бы не отнёс такое к праведному.
- Всё это звучит мудрено, но я кажется понимаю смысл того, что хотите сказать, - не уверенно произнёс я.
- Тогда пойдем дальше. Мудрецы финансового начали заражать нас тягой к вредным наслаждениям начиная с материального. Помню, как вначале высшие руководители страны сменили френчи на дорогие шерстяные костюмы и атласные рубашки. Когда все мы, не заморачиваясь на красоту одежды изо всех сил поднимали страну из руин, изобретали и создавали передовые машины, возводили сооружения, совершенствовали вооружение  - нам объясняли, что так одеваться высшим руководителям следует, чтобы поддерживать престиж страны за её рубежами. Сразу же им стали подражать и руководители пониже рангом. А переодевшиеся начали наслаждаться удобством новой одежды, и лёгкостью туфлей вместо сапог. И гладкостью шёлкового белья вместо кальсон. И не замечали того, что в лакированных туфлях они уже не могли по грязи прийти на стройку и лично проконтролировать не занимаются ли подчинённые очковтирательством. Хотя лозунги о равенстве, равноправии и совместных усилиях оставались прежними.
- Постойте. Так секретарь крайкома и не должен лично лезть по грязи к трактористу в рисовый чек. Для этого полно тех, которые ниже рангом и которые прямо обязаны этим заниматься.
- А вот здесь вижу не улавливаешь суть, - улыбнулся Евгений Стефанович.
- Почему не улавливаю? Я же правильно сказал про секретаря крайкома! – повысил голос я.
- Речь не о том, что обувь мешает вникать в детали. Речь о том, что теперь и у секретаря крайкома, и у председателя вашего колхоза и у тебя наряду с заботами о том, чем вы призваны заниматься, много усилий и мыслей стало посвящаться тому, как одеться солидней, или моднее, или красивее. Как достать такое чего у других нет. На обеспечение этого все стали отвлекаться воруя своё время и свои усилия у более важного. Но одежда Бог с ней. Наконец имея более удобную одежду человек, может лучше трудиться. Вслед за одежной людей стали покорять другие, гораздо более вредные финансовые прелести.
- Какие?
- Многие наши люди тоже стали осваивать виртуальные способы обогащения и стали получать наслаждение от финансовых возможностей.
- Ничего из того, что Вы сейчас произнесли я не понял.
- Разбираем сказанное по словам. Я в своих продолжениях придумал термины для объяснения некоторых явлений. Виртуальными способами обогащения называю то, когда люди добывают деньги не честным трудом, а без усилий направленных на пользу людям или на пользу Природе. Сюда я отношу конечно и грабёж, или воровство,  и обман – это так сказать грубый виртуальный способ. Но не менее опасны и замаскированные способы такого обогащения. Вот меня коробит что сейчас стало модным утверждать: «Меня не интересует твоя зарплата, ты лучше скажи какой имеешь доход?». Труженики с презрением и осуждением относятся к тем, которые благодаря своим должностям или профессиям приспособились, мимо зарплаты, получать дополнительные барыши от своего положения. Но очень много стало таких которые гордятся своею такою подлою изобретательностью, тех которые завидуют им. Ты рассказывал как в Саратовской Галина, восторгалась и завидовала подруге которую изворотливые родители обеспечивали деньгами сверх её потребностей. И мало того, что эта девушка пристроилась на работу, на которой делать почти ничего не нужно, да ещё и от неё отлынивала, так горько что этому завидовали и были мечтающие самим так устроится в жизни.
- Ну да, - согласился я, - такое наверно вредит нашим людям.
- Слушай дальше. Так и родители этой девушки, занимающие важные посты в краевой торговле, свои доходы огромные сколотили тоже ведь виртуальным способом. Они воспользовались тем, что у нас пока многие товары в дефиците и благодаря обязанности распределять дефицит, направляли его тем, которые им за это давал на лапу.
- Ого! Я сейчас понял, что в Саратовской когда с удовольствием брал подношения от тех кому разрешал покупать дефицитный кирпич на своём отделении, тоже состоял в таких вертуальщиках.
- Вообще то да. Но тебя реабилитируют два обстоятельства. Во-первых, ты не преднамеренно создавал такую обстановку, а просто воспользовался предложениями подносивших дары. А, во-вторых, осознал не порядочность такого поведения, прибежал ко мне покаяться в совершённом и заявил, что для тебя это будет наука в будущем. Помнится и Ксении Стефановне дал обещание дальше жить честно.
- Нет маме я по другому случаю обещал это, хотя тоже в Саратовской, - отрицательно замотал головою я.
Евгений Стефанович помолчал немного и продолжил:
- Давай всё же продолжать дальше, а то мы сильно удалились от тех которые капусту выращивали. Хотя не разобрали второе не понятное тебе выражение о получении наслаждений от виртуальных возможностей. Таких наслаждений много. И базируются они на виртуальной силе денег. Живущие по финансовым представлениям пришли к выводу что деньги имеют огромную силу. За деньги и вещи можно добыть дефицитное и удовольствия можно получит дополнительные или даже запретные. И  здоровье можно поправить быстрее и качественнее чем без денег. Даже дипломы об образовании и должности высокие многие уже пробуют получить, не прилагая должного труда. Особенно таких прельщают телесные наслаждения. Наверно и ты слышал какие тайные попойки с особым спиртным и деликатесными закусками устраивают те, которые сумели незаконно обогатиться. Или как студенток молоденьких, испытывающих материальное затруднение, используют для своих утех. Они уже даже сколачивают отдельные сообщества из себя подобных. А ради добычи незаконных средств такие готовы идти и на обман, и совесть теряют, и законы приспосабливаются обходить, и на подлость готовы. И всё это грязное и паскудное прячется за девальвацию слова.
- Опять Вы произнесли такое, которое никогда не слышал.
- Слово девальвация для своего определения не сам придумал, а подчерпнул у заграничных. Девальвацией у них называют снижение стоимости денег. Это когда допустим в какой-то стране за доллар можно было накупить много вещей допустим и костюм, и велосипед, а на сдачу еще и пообедать сытно. А потом за этот же доллар стало возможным купить только коробок спичек. Доллар вроде бы тот же остался, а значения он уже не имеет никакого. Похожее и у нас сейчас происходит со многими словами, понятиями и представлениями. Даже лозунги знакомые и понятные всем сейчас подвержены такой девальвации.
- Как это? – спросил я.
Он пояснил:
- Вот возьми утверждение о том что в нашем социалистическом обществе у каждого равные возможности. Ещё не так давно этот лозунг подтверждал то, что имелось на самом деле. А теперь при финансовом влиянии этот лозунг по должности своей или по положению в обществе вынуждены произносить те, которые из-за своих денег незаконных или благодаря должности высокой понимают, что их возможности уже намного выше, чем у остальных. Понимают это, и многие уже гордятся тем, что возвысились над остальными. А лозунг остается в ходу. Его продолжают использовать повсеместно. Потому что нашим строем он признан верным и правильным. Но внутреннее содержание этого лозунга уже заметно обесценилось.
- Понял. Хоть и со скрипом, но все что сейчас сказали думаю мною правильно усвоилось.
- Тогда пойдем дальше. Вот те, которые посылали вертолёт на теплицы они уже разучились понимать  лозунги в их истинном содержании. Они ещё помнят, что призваны по своей должности способствовать организации трудового энтузиазма населения, на деятельность полезную стране. Но возгордившись решили, что полезными должны быть только те дела, которыми они добиваются признания их заслуг перед вышестоящими. Что колхозники только на колхозной работе делают полезное. А выращивая капусту для северян - они занимаются бесполезным, потому что это не помогает добиваться поставленных перед подчинёнными целей. Обозвали их полезные и важные дела нетрудовыми. И даже использовали свои властные возможности чтобы наказать трудяг.
- Понятно теперь. Жалко, что раньше про такое не поговорили. Я бы тогда на политзанятии своим всё толком смог объяснить. Хотя наверно за такое объяснение в парткоме по головке не погладили.
- Из-за этих виртуальных перемен происходят и другие вещи вредящие нашему обществу. Очковтирательство, приписки, подхалимаж, и даже выявляется много случаев подкупа. Об этом пишут и в партийной прессе, и в отраслевых газетах. Туда же можешь отнести и свой рассказ о том, как ваши партийные руководители организовывали отправку государству сорняков, припорошенных рисовым зерном, когда поняли, что заявленного миллиона тон кубанского риса не получили.
Слушая его, я грустно кивал головою соглашаясь со сказанным. Взглянув на моё унылое лицо, он потребовал:
- Ты не унывай. Наше общество по-прежнему остаётся здоровым и сильным пока пакостники должны скрывать свои делишки. Пока людские массы и законы страны осуждают таких ловкачей. Страшные времена, для людских Душ могут наступить только тогда, когда в народе подобная жизненная позиция сможет стать приемлемой, или желаемой, или даже законной.
В повседневной жизни моей тоже происходили перемены. Работая в «Победе» я подружился и был благосклонно принят в компанию местных активистов. Активистами я считаю своих друзей потому что, у основной массы станичников было две главных заботы – работа и домашнее хозяйство. А в нашей компании объединились и увлекающиеся спортом. Одни футболом, а другие волейболом. А вечерами ещё за биллиардным столом иногда до закрытия ДК задерживались. Несколько из компании увлекались самодеятельностью или числились штатными артистами колхоза. Сложилось такое сообщество ещё до моего приезда в колхоз. Но как-то быстро я подружился с многими из этой компании и меня с удовольствием пригласили на их посиделки.
Компания была не такая массовая как в Красном Логу, когда практически вся интеллигенция села объединилась вокруг Андрея Семёновича.  И не такая элитарная как в Саратовской. Здесь состав был довольно пёстрый. Участковый Ивановский, управляющие: я,  Муратов  и Кравченко, заведующий МТМ Кондратьев, средние специалисты Муртазин и Вороной, футболисты Кравченко и Заболтный, артисты Шурупов и Комков, водители Головко и Кисляк.
Вечерами, те у кого из нас было свободное время собирались обычно в просторном кабинете участкового. Были и приколы, и шутки, и смех, и анекдоты, но постепенно разговоры принимали серьёзный характер. Обсуждали дела колхозные. Происходящее в крае и в стране. Порой темы открывались такие серьёзные что обсуждали и спорили даже далеко за полночь.
Иногда, а порой и частенько, появлялись поводы для выпивки. В таком случае Иван Григорьевич занавешивал окна, чтобы не компрометировать милицию доставал из стола гранённые стаканы и на газету выкладывали закуску. Очень редко, но было и такое, что в выпивке появлялся азарт, добавляли и закусок, и спиртного до такой степени, что даже до песен доходило.
В такой обстановке мне было несколько не уютно. Чтобы не казаться белой вороной прислонял стакан ко рту, запрокидывал голову, а потом обхватив его ладонью чтобы не было видно содержимого удерживал на своей коленке под столом. А когда наливали в следующий раз демонстрировал свой полный стакан поясняя что мне уже налили. Когда случалось, что доходило до песен становилось вдвойне неуютно. Так как я и петь не умел, не имея слуха музыкального, и был трезвее товарищей. Чаще же, во время выпивки, начинали горячо обсуждать злободневную тему или по делам  колхоза или в политике. Ивановский в таких случаях обычно провозглашал:
- Что мужики мы опять как канадские лесорубы? Это о них говорят, что лесорубы в лесу про баб, а с бабами про лес. Мы же на работе про выпивку, а за стаканом про работу!
Меня удивляло, что несмотря на крепкую дружбу и молодость всех присутствующих в общении присутствовала некая чопорность. Не только находящихся на старших должностях, которых подчинённые величали по имени и отчеству, но и ко всем остальным в компании тоже обращались по именам и отчествам. Тех же простых водителей окликали как Иван Яковлевич и Семён Семёнович. Решил обратить на это внимание компании и рассказал, что у староверов только за большие заслуги человеку присваивали статус имеющего отчество.
Кондратьев сразу же сделал соответствующий вывод:
— Вот хорошо, что Орлов раскрыл нам глаза по этой теме. А то мы как на партийном собрании все по отчествам друг к другу. Мы же товарищи. Значит и обращаться должны без всякого официоза. Просто Женька, Ванька или Мишка.
Но Ивановский возразил ему:
- А я из рассказа Евгения Петровича другой вывод сделал. Мы можем порадоваться, что в нашей компании собрались люди достойные. Посмотрите ведь на самом деле, каждый из присутствующих достоин обращения по отчеству. Выходит, что бестолковых Санек, не помнящих родства в нашей компании нет!
После перемен в руководстве колхоза распалась и наша компания. Наверно, потому что Ивановский перевёлся на работу в Красноармейскую. А новый участковый не был нашим другом. Мы все по-прежнему крепко дружили, но общих сборов, чтобы большой компанией посидеть, поговорить, посмеяться - уже не было.
Кондратьев похвастал, что он стал участником посиделок в другой компании:
- Знаешь мне повезло что был на должности председателя сельсовета когда Зеленский в отпуске в большом был. В это время Сокол приглашал в колхоз новых руководителей. Они из высшего руководства сколотили свою компанию. И меня к себе взяли наверно по должности.
Я сквозь смех поинтересовался:
- Так вы по должностям общаетесь или по дружбе?
- Нет, мы за это время так скорешевались, что как неразлейвода стали. Прям как в твоей шутке: «Ничего так не спаивает коллектив, как коллективное спаивание».
- Что квасите постоянно?
- Не квасим, а культурно выпиваем. Культурно потому что компанию сколотили из самых достойных. Полесский – заместитель председателя, Клименко – парторг, Хирный – главный бухгалтер. Я – исполнявший обязанности председателя сельсовета. Только Кисляк управляющий отделения пониже в должности. Его взяли, потому что вечерами в столовой на его полевом стане зависаем. Но тех, которые помельче, мы, конечно, в свою компанию не возьмём. Тебя бы можно в нашу компанию пригласить. Ты парень весёлый, и на должности не на самой мелкой. Но не подходишь потому, что при выпивке всегда халтуришь.
Я возразил:
- Мои шутки и анекдоты в таком солидном обществе наверно неуместными были бы.
Кондратьев засмеялся в ответ:
- Какой-там солидные. Мы как соберёмся дурачимся порой как ребятня. А про работу вообще договорились вечером не говорить. Про баб в основном. Кто когда, где и кого. Из-за этого наверно и Сокол не стал с нами бражничать. Мало того, что он постарше нас по возрасту, так и далеко от юбки жены не отрывается. А остальные уже в нашей станице успели не по одной девке соблазнить!
- И что, откровенно про это рассказываете? – удивился я.
- Не просто рассказываем, а смакуем все подробности!
- Тогда я точно не подошел бы вам в качестве собеседника. Я считаю, что дела интимные, так и называются, потому что  о них не должен знать никто кроме двоих.
- Тут я с тобой в корне не соглашусь. Настоящий мужик должен гордиться своими победами на женском фронте, как наши родители фронтовики гордились своими военными наградами. Может даже больше.
Такое сравнение меня покоробило, и я уклонился от дальнейшего разговора. Потом узнал, что в  этой компании не только хвастались индивидуальными любовными достижениями, но и грешили другим. Зерно току пятого отделения во время уборочных работ приходилось работать круглые сутки. Почти до полуночи на ток от комбайнов поступало зерно. А весовщицами на току от разных звеньев были закреплены молодые девушки. Вот их солидная копания частенько приглашала к себе на застолье, подавая это как свою благосклонность.
Как-то на пятом весовщиком поработала и Наташа Вовк, дочь нового директора школы. Эта девушка стала явлением в станице. Красивая лицом она имела такую совершенную и соблазнительную фигуру, что на неё поневоле оглядывались все мужчины. Кондратьев и Полесский заключили пари на ящик водки, кто из них первый затащит эту девушку в постель. При этом не держали своё пари в секрете и вскоре вся молодёжь станицы обсуждала его.
Узнала об этом и Наташа, которая до этого не отдавала предпочтение ни одному молодому человеку в станице. Она тут же завела дружбу с тоже симпатичным парнем Колей Кисляк. Он был простым колхозником, не занимал никаких высоких должностей. Дружили они с ним нарочито откровенно. Казалось, даже демонстративно. А молодёжь злорадствовала, что высокие должности не помогли поспорившим добиться задуманного. И ехидно спрашивали кто из них кому теперь должен покупать водку.
Маме захотелось встретиться с Копачёыми. Поскольку у меня был персональный транспорт – пойти ей навстречу не составило труда. В субботу на ночь заправил баки УАЗика и налил ещё и две канистры. Не потому, что боялся не хватит бензина   в оба конца, а чтобы поделиться с Евгением Стефановичем. Выехали с утра пораньше. И хорошо, что поторопились. Застали Копачёвых собирающимися в гости к их друзьям в Краснодар. Они решали было отменить поездку, но мама настояла, что займём их внимание на полчаса и даже солгала, что мы планировали ещё и доехать до Джубги.
Отдал бензин, выгрузили подарки и уселись за столом чаёвничать. Людмила Ивановна завела разговор, о том, что я после двух попыток остаюсь холостяком и сказала, что это не хорошо.   Попробовал отшутиться, но её поддержала мама и даже Евгений Стефанович. Он на удивление энергично подключился к обсуждению:
- Не отбрыкивайся. Женщины правы. Но они рассуждают в житейском плане. А я поддерживаю их, на основании той философии, о которой постоянно говорим с тобой и которую ты вроде бы одобряешь.
Я ещё раз улыбнулся и ехидно спросил:
-А что в этой философии есть раздел и про мою женитьбу?
Он нахмурился и строго произнес:
- Ну если не раздел, то отдельная глава мною посвящена именно этому вопросу.
- Моей женитьбе? – продолжал улыбаться я.
- Да можно сказать, что и о твоей женитьбе в частности, потому что она относится к общему разделу о предназначении людей.
 - О предназначении я кое-что помню. Там чтобы делом полезным занимался, чтобы жил честно, чтобы вел себя порядочно и со своими знакомыми и с людьми незнакомыми. Всё это я помню. Но про то, что мне нельзя больше не женатому ходить, ничего Вы мне не говорили. И в том, что читать давали я не встречал такого, - заявил я, и вопросительно глянул на Евгения Стефановича.
Он кивнул и пояснил:
- То, что ты перечислил относится к общечеловеческим ценностям, которые нам предназначено соблюдать для обретения душевного здоровья. Все эти качества очень даже важны для счастливой жизни людей. Но главным нашим предназначением является рождение и воспитание детей своих так, чтобы каждый из них становился Человеком с большой буквы. Чтобы для каждого из них перечисленное тобою и многое другое из человечного стало естественным и несомненным. В этом наше ГЛАВНОЕ предназначение, - заявил он, сделав особое ударение на слове главное.   
После этих возвышенных слов повисла тишина. Мне казалось, что каждый из нас сосредоточился на осмыслении сказанного.
Глубоко вздохнув, мама призналась:
- Евгений Стефанович, я вот никогда не слышала таких утверждений и ничего не знаю про эту науку новую, которую постоянно обсуждаете с Женей нашим, но уже много лет, стараюсь делать так как Вы говорите. Даже сейчас, когда он уже вполне самостоятельный, и во многом разбирается лучше меня, пробую подсказывать ему, поправлять если кажется, что он поступает не верно.
Он восторженно поднял палец вверх и воскликнул:
- Ваши слова лучшее подтверждение того, что мои предложения имеют естественные, природные корни. Не вдаваясь в теоретические рассуждения, Вы инстинктивно нашли, то верное направление своей жизни, которое обеспечивает духовное здоровье. По моей теории, и Ваша душевное состояние, и оценка Ваша другими справедливыми людьми очень сильно зависимы от того, кем будет Ваш сын по жизни. А ты Женя должен зарубить себе на носу, что даже самая безжалостная критика твоих поступков или мыслей со стороны родителей, являются самыми искренними. Направлена она на заботу о тебе. И даже когда тебе будет шестьдесят, помни что замечания матери направлены тебе во благо.
Мама не громко сказала:
- То, что Жене советуете наверно правильно. Только меня уже не станет, к тому времени когда ему шестьдесят исполнится.
А Людмила Ивановна пояснила:
- Евгений Стефанович, старается всё под научную базу подвести, а я поскольку ты  Ксения заговорила про смерть – скажу по-простому. Жить следует так, чтобы уходя оставалось у тебя, то чем можешь гордиться. Копившему богатство не чем гордиться, даже наоборот он жалеть будет на смертном одре, что забрать с собою не сможет накопленное. А тем легко и радостно будет которые заметное оставляют остающимся. Особенно наверно тем, которые повести после себя оставили знаменитые или, к примеру, здание спроектировали и построили особо удачное. Им наверно долго ещё придётся ощущать блага от их наследия. Но дети и внуки, скажу тебе, действительно являются самой заметкой оценки жизненного пути человека.
После этих слов она замолчала, посмотрела на мужа и со вздохом продолжила:
- Нам с Евгением Стефановичем Бог не дал детей. Но он нашёл дело, которое должно оставить очень важный след в жизни наших людей. Я ему всем чем могу помогаю в этом деле. И мы надеемся, что после ухода нашего другие увидят пользу от наших стараний. А ты Ксения, уже сейчас имеешь возможность убедиться, что жизнь свою тратила не на пустяки приятные, а посвятила её, тому, чем уже сейчас можешь гордиться.
По дороге домой ехали молча. Наверно под впечатлением того короткого разговора. Во всяком случае мне слова Копачёва запали глубоко в Душу. Началась вдумчивая, многодневная переоценка того, чем жил. Пришёл к твёрдому убеждению, что, когда у меня будут дети, их правильное воспитание должно будет стать, как и для моей мамы, главным смыслом жизни. Неожиданно даже стало расти беспокойство за то, о чем раньше не задумывался. Ведь я не по одному году прожил с Галей и с Таней Иршенко, и делил постель со многими другими женщинами и девушками и ни одна из них не беременела. Стала мучить мысль, что вдруг я не способен иметь детей.
И очень обрадовался, когда после совершенно случайной связи, с симпатичной, но вульгарной девушкой Катей из Лебедей, та специально приехала в станицу заявить, что забеременела от меня и сказать, что теперь как порядочный человек я должен на ней жениться. Видно было, что требовала она этого без никакой надежды на моё согласие. Женитьба на такой девушке меня не прельщала, и я спросил, как можно будет узнать, что именно я отец её будущего ребёнка. На, что она тут же заявила, что если не делать аборт, то после рождения ребенка, по группе его крови можно определить мой это ребёнок или не мой. Но когда тут же добавила: «Знаешь, я почему-то уверена, что именно от тебя залетела» - меня насторожили её слова «почему-то уверена». Выходило что настоящей уверенности в этом у неё не было.
В задумчивости я заявил:
- Ты говоришь, что уверена. А у меня такой уверенности пока нет. Тем более мы же оба знаем о твоих связях с другими парнями. Поэтому здесь необходимо очень крепко подумать над твоим предложением.
Она сердито ответила:
- Пока ты будешь думать все сроки могут пролететь. Если надумаешь приезжай ко мне домой. На хуторе знают где я живу. А если через неделю не наведаешься – ещё раз сама тебя найду.
На следующий день специально заговорил о Кате с Комковым, с которым она встречалась, чаще чем с неженатыми парнями. Как бы, между прочим, поинтересовался, не считает ли он её способной затеять аферу какую-нибудь. Но он, не задумываясь ответил:
- Катька девка баламутная, но простая. Думаю, ни на какие затеи сложные она не способна.
Решил, что если бы она и к нему предъявила похожие претензии, то тогда наш с ней разговор мог сойти за аферу. А так выходило, что она ему претензий не предъявляла и действительно считала меня отцом её будущего ребёнка. В Лебеди я ехать не спешил. И без никакого определённого решения, даже в растерянности ждал её приезда в станицу. Думал о случившемся и днём и ночью. Порой до утра на мог заснуть из-за этих мыслей.
 Но она не приехала и через неделю, и на следующей. А потом Комков мне сообщил, что Катя устроилась на работу в Краснодар и что он даже о встрече с ней договорился.
Даже жизнь хуторян после запавшего в душу разговора у Копачёвых стал анализировать по-другому. Вновь поразило отношение людей к делу, когда объявил, что хочу обновить прохудившуюся крышу большого коровника, крытого соломой. Соломенных крыш домов на Кубани наверно уже не осталось даже в самых захолустных уголках края. Но некоторые животноводческие помещения кое где ещё сохраняли соломенные крыши.
Затею свою объявил заранее. Велел привезти к ферме побольше свежей, прочной рисовой соломы. Люди заранее набивали на вилы трех, четырёх и даже пятиметровые держаки, чтобы можно было подавать  пучки соломы на большую высоту. Многие захватили из дому серпы, чтобы подрезать стриху•. Собрались в избытке и молодые крепкие мужчины, и женщин много пришло, а особенно поразило, то сколько собралось пожилых, старых и даже немощных. Все они утверждали, что в молодости славились мастерством кровли крыш соломой и сейчас готовы участвовать уж если не делом, то хотя бы советами. В результате формировать слои соломы на крыше стала не одна женщина, как предполагалось, а сразу двенадцать человек стали специальным способом укладывать ряды отступая друг за дружкой по часовой стрелке. А живущая по соседству с фермой семидесяти шести летняя Абрамовна, оказалась в голове этой процессии. Снизу ей кричали, чтобы слезла, что есть моложе, и что если свалится, то и костей не соберут.
А та отвечала:
- Не трогайте! Жила и не надеялась, что получится насладиться  таким удовольствием от любимого занятия. Тут благодаря колхозу выпал шанс, а вы меня бестолковые ещё и отговариваете.
И я чувствовал, что для людей эта работа на самом деле казалась праздником. Даже пожилые трактористы отделения: Белецкий, оба брата Буряк, Толстунов и Масниченко специально отпросились от наряда, чтобы поучаствовать в давно забытом деле.  Считал, что на эту работу затратим три, а то и четыре дня. Но потому что укладчица была не одна, и потому, что людей готовить пуки и подавать солому собралось столько, что не протолкнуться – вывершили крышу уже к трём часам этого же дня. И трудились без перерыва. А потом многие ещё долго не расходились по домам, любуясь результатами совершённого своими руками.
Во время этого субботника обратил внимание что хуторяне по-разному относятся к разным людям. Вполне ожидаемо и заслуженно с большим уважением относились к пожилым, пришедшим поделиться опытом или подать пример. Но неожиданно бросилось в глаза, что и в общении между гораздо более молодыми наблюдаются разные уровни почтения. При этом почтительное отношение наблюдал не к личностям, а к семьям вообще. Выделялась своеобразная хуторская элита, и вне зависимости от их должностей и профессий. Среди женщин заметил почтительное отношение к учительницам: Галай и Иршенко, к бывшей и нынешней заведующими садиком: Лях и Перепичай, продавщице Черевко,  дояркам: Григоренко, Бережной, Елкиной, Питенко и Разенковой, к полеводам Буряк, Степанюга и Бережняк.
Сразу же вспомнилось, что и их мужья считались явно авторитетными вне зависимости от их должностей. Хоть тракторист Григоренко Павел Александрович, хоть свинарь Лях Пёрт Дмитриевич. А вот на их детей авторитет семьи не распространялся. И они своими успехами на работе или на учёбе, своим поведением, своею опрятностью, своею почтительностью и вежливостью  самостоятельно демонстрировали приверженность к почитаемому семейству.
И тут меня, в свете разговоров у Копачёвых,  поразило предположение, что не родители являются основанием для авторитета детей, а именно дети обеспечивают уважительное отношение к их родителям. Сразу же нашёл подтверждение таким мыслям. Встал пример лучшей доярки нашего отделения Кателевской. Все кого назвал раньше были примером для других не в последнюю очередь, потому, что и на своей работе старались добиваться лучших результатов. Но Катилевская по работе была, лучшей из лучших. Надои в её группе были самыми высокими в отделении, и в колхозе её результат был если не каждый год первым, то ниже третьего места никогда не опускался. Сохранность телят у неё была стопроцентная. Мало какой из доярок удавалось достигнуть такого результата. Телята от её коров были бодрыми и упитанными, а если какой занедужит, то она ему и чай из дома приносила, и яичками куриными лечила. И коровы её группы отличались чистотой и ухоженностью. Всегда чистые, с длинными расчёсанными хвостами – они даже летом на пастбище выделялись. 
Но вот парни её не отличались, ни вежливостью, ни учтивостью, ни школьной успеваемостью. Росли грубыми, хулиганистыми. А к тому же ещё и Николай частенько спиртным злоупотреблял. И вот несмотря на успехи в колхозных делах, несмотря на то, что её постоянно выдвигали в президиум на колхозных мероприятия, и её фотография постоянно красовалась на доске почета – уважительного отношения к ней я не замечал. Хуторянами она почему-то относилась к тому большинству, с мнением которых редко считаются, даже на слова и шутки которых не всегда откликаются.
Через несколько месяцев удалось опять беседовать с Евгением Стефановичем и рассказать ему о феномене Катилевской.
Он дал мне своё объяснение ситуации:
- Помнишь мы с тобою говорили, что каждый, без исключений, человек рождается с одним или даже несколькими прирождёнными выдающимися талантами. И только мизерному количеству людей удается заняться теми делами, к которым у него талант, как говорится, данный Богом. Так той женщине о который рассказал, повезло, одной из многих тысяч, найти дело, к которому у неё природный талант. Она увлечена этим, и легко добивается больших успехов работая дояркой. А могла бы добиться даже великих свершений если бы получила специальное образование по этой теме или бы наукой именно животноводческой имела возможность заниматься. Любимым делом она увлечена, а о главном своём предназначении, о котором мы с Люсей как-то говорили с тобою – она не задумалась. Поэтому и дети её не являются примером для других. И односельчане, как ты сказал, не смотрят на неё с восхищением.
Такое утверждение заставило меня ещё крепче задуматься о необходимости срочно переходить от наслаждения дружбой с девушками, к созданию прочной семьи, которая должна стать базой для выполнения моего главного предназначения. Приходя в клуб в кино, или просто встречаю по пути девушку невольно начал оценивать их как кандидаток в жёны. Заметил, что даже бессонницей начал страдать от таких мыслей. Оценивал кандидаток скрупулёзно и очень придирчиво. Анализировал, не только саму девушку, но и её семью. У Люды Лях, на мой взгляд, была идеальная семья но вокруг неё вилось столько поклонников, которым она стремилась давать отпор, что опасался того, что вскоре она решит меня который намного старше её, и не слишком симпатичный  отвергнуть, увлёкшись красивым сверстником, из числа постоянно преследующих её. 
Оля Белецкая, самостоятельная и уважаемая девушка, работающая в конторе нашего отделения, постоянно демонстрировала желание стать моей подругой. Но её характер и нездоровое стремление унизить рядовых колхозников, выпячивая привилегию свой должности - меня коробили.
Вспоминал даже что Ира Кривошеева, однажды решилась продемонстрировать внимание ко мне как к мужчине. Но она ещё школу не закончила и не факт, что по-прежнему неравнодушна ко мне. Перебирал особенности всех молодых и красивых девушек хутора: и Вербы, и Ганыч, и Мордовцовой, и Кателевской, и Смолы, и наверно самой симпатичной из них Ани Разенковой оценивал. Но из-за наверно слишком придирчивого подхода не мог остановить свой выбор ни на одной.
А тем временем начались неприятности на работе. На заседаниях правления регулярно стали предпринимать попытки вынести мне наказания в виде выговоров или лишением дополнительной оплаты под совершенно надуманными предлогами. Доказывать несостоятельность таких претензий стало трудно, потому, что в состав правления было включено много новых специалистов и руководителей, которые не обращали внимания на мои доводы. Хорошо, что остались в составе правления рядовые колхозники из местных жителей и они яростно защищали меня, когда претензии были явно абсурдными. Но несколько выговоров все же мне объявили.
Потом Клименко откровенно заявил, что перед ними поставлена задача освободить меня от должности, чтобы лишить возможности инициативы по проведению эксперимента по новым способам организации и управления. Подобрали даже подходящую кандидатуру для замены.
Очень опытный рисовод Николай Иванович Кисляк, по непонятным причинам оставил эту должность и перешёл на работу в плановый отдел. Новым главным рисоводом Сокол пригласил женщину из соседней Джерелиевской. А её мужа направили агрономом  нашего отделения, объявив, что он вскоре займёт моё место и посоветовали колхозникам налаживать дружеские отношения с их будущим руководителем.
Видимо было указание скомпрометировать меня и в партийном плане. Организовали собрание коммунистов первого и второго отделения. Секретарь нашего отделения Яцина уже перешёл на работу в колхоз имени Мичурина Славянского района, и в связи с тем что нам отдали земли второго отделения наши парторганизации объединили. Секретаря первичной организации и нескольких специалистов второго отделения подготовили к выступлениям с осуждением моей работы в качестве управляющего. Но хуторские коммунисты и даже основная масса коммунистов второго отделения, яростно им возражали и доказывали обратное. На собрании присутствовал и Клименко. Убеждал присутствующих проголосовать за вынесение мне выговора по партийной линии. Но получил решительный отказ. Во время голосования даже те, которые выступили с осуждением, постеснялись проголосовать за предложение парторга.
Тогда Клименко пошёл на хитрость. Оформили решение парткома о вынесении мне выговора с занесением в учётную карточку. В протоколе заседания парткома указали, что я присутствовал на заседании и признал свою вину. Я узнал об этом совершенно случайно. Нашу Любовь Алексеевну Перепичай, на время отпуска Лидии Игнатьевны назначили заведующей парткабинетом. Она, просматривая документы парткома обнаружила такой протокол и сообщила мне не только его содержание, но и фамилии тех, которые подписали его как присутствующие на заседании.
Как-то поехал в центральную бухгалтерию но был ещё обеденный перерыв, когда все кабинеты стоят пустыми. До окончания перерыва было ещё пятнадцать минут, но я решил дождаться прихода бухгалтеров. В пустом здании ожидала конца перерыва и зоотехник пятого отделения Дуся. Она была членом парткома, и я знал, что её подпись тоже стоит под сфальсифицированным протоколом.
Глядя ей в глаза, я прямо спросил:
- Дуся, а что тебя заставило подписывать протокол заседания парткома, в котором указано что я на нём присутствовал и даже признал какую-то свою вину?
Потупив взор, она заявила:
- А что и присутствовал, и признал.
Стараясь не повышать голоса спросил:
- Дуся, ты себя сейчас слышишь? Зачем ты такое городишь? Ты же знаешь, что меня не было на таком заседании.
- А я говорю, что был. И пусть меня хоть на суде спросят, я всё равно скажу, что был, - твёрдо произнесла она.
Подойдя, вплотную попросил:
- Посмотри мне в глаза. Здесь не суд. И мы с тобою вдвоём. Никто нас не слышит. Ты просто объясни мне что тебя заставило поставить свою подпись под таким протоколом?
Немного помолчав, она тихонечко заявила:
- Я сначала даже не хотела подписывать, потому что не была на таком заседании. Но Клименко мне пояснил, что мне не зря оказали такое высокое доверие и назначили в партком. И поэтому я должно защищать линию партии. А когда подписала, то сказали, чтобы и под пытками не отказывалась от своей подписи, как делали партизаны-коммунисты, попавшие в плен при немцах.
Копию протокола уже отравили в райком. И там готовили заседание бюро по моему наказанию. Я поехал в Калининскую, зашёл в орготдел райкома и заявил, что знаю о фальсификации протокола заседания парткома и если на его основании решат разбирать моё персональное дело - обращусь в суд и привлеку их всех к уголовной ответственности за подделку документов. В результате райком не стал рассматривать обращение парткома.
Но от должности управляющего решением правления меня все же освободили. Во время очередного телефонного звонка Трофимовым пожаловался на ситуацию. Они возмущались и удивлялись, так как знали, что на своей работе я добился очень существенных результатов. После они обсуждали мои дела с соседями по коммуналке. И одна из соседок, работающая в «Правде», посоветовала обратиться за помощью в приемную газеты, уверяя что там обязательно помогут добиться справедливости.
Предложение меня воодушевило, и я засел за изложение своей жалобы. С трудом уложился в три страницы текста. Поскольку оказался безработным, никого не спрашивая улетел в Москву. Трофимовская соседка подробно рассказала, как по переходу у станции метро «Белорусская» перейти на противоположную сторону Ленинского проспекта и куда пройти дальше, чтобы сесть на маршрутку до редакции «Правды». Маршруткой назывался маленький автобус модели «РАФ», с сидениями как у легковой машины, на дверках которого были нарисованы шашечки как у такси. На конечной остановке оказались здания нескольких редакций. У приёмной «Правды» уже скопилась очередь из шести человек. Я оказался седьмым за немолодым мужчиной с седой красиво постриженной бородой. До открытия приёмной за мною заняли очередь ещё двое.
Когда двери приёмной открылись мы гурьбой зашли в помещение. Внутри стояли две скамейки с мягкими кожаными сидениями. Расселись в порядке очереди. Первый в очереди мужчина с тремя объёмными картонными папками не выходил из кабинета очень долго. Впереди бородатого и за мной молча, с сердитым видом, сидели хмурые женщины. Которая впереди бородатого высокая и худощавая, а за мной очень толстая и тяжело дышавшая. Мы с соседом шёпотом переговаривались, а потом он предложил выйти за дверь и разговаривать, не оглядываясь на соседей.
Собеседник оказался ученым энтомологом. Узнав, что я агроном он спросил интересуюсь ли я энтомологией? Услышав в ответ, что эта наука мне очень понравилась и я в институте ей можно сказать даже увлекался уточнил:
- А что Вас конкретно интересовало из жизни насекомых?
Не задумываясь, ответил:
- Многое. Тем более в техникуме мы вообще этот предмет не изучали. А в институте нам рассказывали и о том какие стадии развития у каких насекомых. И что некоторые могут на много часов прекращать дыхание если попадают в ядовитую атмосферу. И какие способы борьбы с какими вредителями следует применять.
- Видите ли, у меня с Вами совершенно разное отношение и подходы к изучению насекомых. Вы стремитесь познать, как уничтожать тех, которые повреждают сельхоз культуры. А я стремлюсь изучить природные особенности этих удивительных существ, для использования их совершенства на благо людей. Для вас они враги. Вы их так и называете - вредители. А для меня это друзья и учителя даже в какой-то мере.
Я засмеялся и уточнил:
- О каком совершенстве можно говорить у всяческих клопов или у личинок бабочек?
- Не скажите. Эти существа развивались и совершенствовались на миллионы лет дольше чем люди. В результате они приобрели такие совершенные возможности, для постижения которых людям потребуется сотни лет.
- Так мы же и изучали в институте разные их особенности, чтобы эффективно избавить поля от их вреда.
- Но я, как уже отметил, говорю совершенно о другом. Предстоит вникнуть и понять те совершеннейшие возможности, которыми стали обладать эти существа, чтобы применить людям на пользу.
В ответ я закивал головой и согласился:
- Вы наверно про то, что некоторые насекомые могут и пользу людям приносить. Где-то читал, что тем, у кого кровь очень густая на пользу идёт, когда их комары кусают.
Он отрицательно помахал пальцем и пояснил:
- Нет, я совершенно о другом. Многие насекомые в процессе эволюции приобрели такие удивительные свойства, которые не может объяснить даже наша современная, очень даже высоко развитая наука.
- Ничего такого мне не приходилось слышать, - неуверенно заявил я.
- Для примера скажу, что, изучая насекомых, мне удалось найти способы преодоления гравитационного притяжения предметов к Земле. Практическое применения этих знаний может открыть такие грандиозные возможности, для страны, которые трудно даже измерить и в деньгах, и в объёмах новых благ.
- Да, должен признать, что сказанное Вами у меня даже не укладывается в голове.
Он усмехнулся и грустно сказал:
 - К сожалению не только в Вашей голове, но и в головах высокопоставленных начальников такое не укладывается. Вот и приехал за помощью в главную газету страны.
Когда пришла моя очередь зайти в кабинет к женщине ведущий приём, достал из портфеля все свои бумаги. Отдал ей свою заранее написанную жалобу, продемонстрировал почетные грамоты района и края за первое место по урожаю. Показал удостоверение к медали «За трудовую доблесть», которой меня наградили только в прошлом году. И пояснил, что освободили меня от должности по совершенно надуманным предлогам. И что вообще не законно оставлять меня без работы, когда у меня на иждивении ещё и не трудоспособная мама.
Выслушав мои доводы, сотрудница газеты заявила, что, по её мнению, со мной действительно поступили не справедливо. И что она уверена, при помощи такого важного партийного органа как «Правда» справедливость будет восстановлена.
Вскоре секретарь председателя Орлова шепнула, что председатель и парторг в панике от того, что правомерность принятых в отношении меня мер, будут проверять представители крайкома партии. Перечитывают протоколы заседаний и даже предлагали внести в них дополнения.
И такая проверка состоялась. Утром, рейсовым автобусом в колхоз приехала представительница крайкома партии Топоркова, заявившая что уполномочена досконально изучить причины моего увольнения. Изучала она эти причины долго, но без встречи со мной. Беседовала и с председателем, и с парторгом, и с главными специалистами новыми. По результатам общения с ними выводы сделала «правильные», и веско аргументированные. Как мне потом по большому секрету рассказал заведующий продовольственным складом Рець, уезжала она в Краснодар поздно вечером, на председательской «Волге», багажник которой до верху был загружен парной говядиной, и свининой. Сметаной, сливками, маслом подсолнечным и сливочным. Крупами, мёдом и фруктами с овощами.
А на следующий день меня пригласили к председателю, который заявил, что крайком рекомендовал назначить меня на вакантную руководящую должность в колхозе. И что он назначает меня руководителем животноводческого комплекса второго отделения.
Я пробовал возражать, убеждая, что имею агрономическое образование, а животноводческим комплексом должен руководить зоотехник или ветеринар. Но Сокол заявлял, что в противном случае я должен письменно отказаться от должности и тогда меня просто исключат из числа колхозников. Пришлось согласиться. В качестве транспорта служебного предоставили маленький вездеход «Луаз-969».
Нужды животноводов я в общем конечно представлял, потому что на первом отделении у меня в подчинении были две фермы крупного рогатого скота и большой свиноводческий комплекс. А здесь на комплексе содержался только крупный рогатый скот. На хуторе организовывал работу  среди тех с кем жил рядом и постоянно общался в быту, а здесь в подчинении были те о житейских особенностях которых ничего не знал. Понимал, что со временем общаясь на производстве, смогу выработать представление о каждом из своих новых подчинённых.
В первые же дни собрал на пятнадцать минут весь коллектив комплекса, пояснил какие требования буду предъявлять к их обязанностям и попросил перечислить те помехи, которые создают трудности на работе. Почти все жаловались на то, что комплекс расположили в низине. Поэтому даже во время летних дождей на территории образуется грязь непролазная. А с осени и до весны в загонах и коровы, и быки, и телята, чуть ли не по брюхо вынуждены бродить по жидкой грязи. При этом не только подъезды к корпусам затруднены, но добиться чистоты животных сложно. Бывает, что перед дойкой коровам вымя приходится сначала очищать от грязи, а потом уже мыть.
Сразу же воспользовался тем, что у меня сложилось доброе отношение с прорабом, занимающимся расширением рисовой системы. Буквально на следующий день, он привёз к комплексу большой тросовый экскаватор и три самоходных скрепера. Экскаватор за пять дней прорыл вокруг комплекса и по территории глубокие каналы дренажной системы. А скреперы справились с задачей планировки уклонов в сторону каналов и отсыпки полотна подъездных путей к корпусам всего за три дня.
От меня всё это не потребовало никаких затрат! Механизаторов с привлечённой техники на работу, с работы и на обед отвозила на стан их отряда вахтовая машина ПМК. А прораб даже от предложенного мною магарыча отказался. Зато сразу же почувствовал, что сотрудники зауважали меня.
На комплексе уже два месяца не было механика, а слесари и доярки жаловались, на острый дефицит запасных частей к доильным аппаратам и к другим механизмам. Бибик, руководящий механизацией трудоёмких процессов колхоза, на мои претензии пояснил, что в Калининском районе снабженцы благосклонны только к тем предприятиям, которые вошли в состав района из Тимашевского района, а к нашим хозяйствам относятся если не враждебно, то халатно. И подсказал, что в Красноармейской, очень добрый заведующий «Сельхозтехникой» и у них полно даже неучтённых запчастей и при определённых подходах там можно запастись всем необходимым. Даже записку рекомендательную написал к нему.
На должность механика я устроил Михаила Арсеньевича. Его новый управляющий освободил от должности, и он вынужден был пойти работать трактористом. Чтобы у подчинённых не возникло подозрений, что я ворую корма, прежде чем наполнить мешки с концентратами во время обеденной дойки пошёл к дояркам и слесарям и рассказал о том, какую мне предложили схему. Те мгновенно поддержали:
- Конечно, никаких разговоров.
- Если поможет, то не десять мешков загрузите, а хоть три тонны.
- Сейчас коровы на пастбище, на надой особо не скажется даже если несколько дней не будем давать концентраты.
А Захарович - пожилой слесарь высоко поднял руку и когда все смолкли заявил:
- У меня предложение есть ещё лучше! Пусть Петрович не переживает, что на несколько дней посыпки меньше будет фуражир выдавать. Вы бабёнки на эти дни перестаньте сумки с размолом домой таскать после вечерней дойки. И рацион у ваших коров ни на грамм не уменьшится, а может даже и увеличится.
После его слов многие заулыбались, а некоторые даже покраснев потупили взоры свои.
На следующее утро загрузив в дежурку десять мешков комбикорма поехали с Рогинским в Красноармейскую. Передал записку руководителю «Сельхозтехники» рассказал какие у нас запросы. Он передал привет Бибику, и улыбаясь заявил, что мощности его конторы вполне достаточно, чтобы завалить наш небольшой комплекс всем необходимым, без никакого ущерба другим клиентам. Я поинтересовался, когда могу прислать механика с лимитированной колхозной книжкой, для оформления заказа.
Он засмеялся ещё громче и пояснил:
- Никакой книжки не нужно. Да у нас и основания никакого нет официально отпускать материалы колхозу другого района. Учитывая ваш подарок, грузите с механиком всё в чем нуждаетесь и столько сколько нужно. А как это оформить мы без вас разберёмся. Скажу больше! Если случится срочная поломка и нужна дефицитная запчасть, пусть механик мчится к нам без никаких подарков, заведующие складов будут знать, что ему нужно помогать. Ну а если за массовым затариванием будет ехать, тогда, конечно, от кормишек не откажемся.
На складах заведующие даже подсказывали Рогинскому, имеющему пока мало опыта в механизации КРС, что является наиболее дефицитным, и каких запчастей и деталей следует брать больше. С этого момента на нашем комплексе уже не было недостатка в запасных частях, узлах и деталях.
Но в хуторских делах я оставался заводилой и организатором всего интересного. Молодёжь и даже дети были моей опорой. Благодаря тому, что заведовал клубом теперь Демчук, я вел при клубе секцию самбо, организовал самодеятельность, и даже новый «Огонёк» провёл после завершения осенних полевых работ.
Ведущим на вечере конечно же уполномочил себя. По очереди предлагал высказаться лучшим людям хутора. Мужчины говорили о производстве. О том, как добиваться результатов высоких. При этом Павел Григоренко пояснял, что в сельском хозяйстве результат зависит не только от личного старания но и от знаний специалистов, от погоды, от наличия удобрений и от многого другого. Николай Лях утверждал обратное. Напоминал что когда на суходольных полях вёл ювелирную шаровку свёклы требовалось такое напряжение зрения и такая сосредоточенность, что даже приходилось перерывы устраивать каждый час, а на рису необходимо было и до ночи оставаться в чеках, чтобы строго придерживаться заданного режима полива. С ним соглашался и Павел Печенов, когда ему напомнили, как он в не останавливал комбайн и в обеденный перерыв, на ходу поедая яички с не слишком качественно очищенной скорлупой:
- А что же вы думали. Если хочешь опередить других должен напрягаться. А в тот день принесли сводку, что Кушнир опередил меня, и хлебостой попался в тот день ровный и чистый. Вот и выжимал все и из комбайна, и из себя.
Женщины же почему-то славили меня. Мария Буряк заявила, что я переделал их характеры. Раньше одна перед другой гордились нарядами, убранством домов, красотой палисадников. А с моим приездом стали соперничать за лучшую расстановку растений свёклы на своих делянках или теперь, за лучший урожай риса на своих чеках, за ухоженностью валов вдоль каналов. Что некоторые даже цветы посадили на валиках, чтобы их чеки выделялись от остальных.
Нина Питенко утверждала, что мой пример  отношения к чужим детям, заставил их тоже гораздо больше внимания уделять своим детям. Что она бы наверно и не заметила певческих способностей своей Римы, если бы ту малолетнюю не привлекли в концерт из-за её голоса сильного. А теперь и она сама с дочерью ходит на репетиции.
В станице как то стал обращать внимание на симпатичную девушку  с необычной походкой. Вышагивая по тротуару как на подиуме с высоко поднятой головой, она так отклоняла своё тело назад, что походка её выглядела слегка неестественно. И мне стало казаться, что при встречах, она как-то особенно смотрит на меня. Узнал, что её зовут Светланой. Думал даже как-то вызвать её на разговор, чтобы понять причину такого внимания. Но однажды, заметив меня стоящего у своей служебной машины напротив почты, она неожиданно сама подошла ко мне, поздоровалась, и оглянувшись по сторонам, оглушила меня своим вопросом:
- Слушай Петрович, а ты не можешь пояснить, почему  никакого внимания сыну своему кровному не уделяешь? Ему уже полтора года исполнилось! А ты ему даже кулька конфет ни разу не передал.
 С минуту молчал ошарашенный, а потом с трудом подбирая слова спросил:
- Это, что у тебя шутки такие неожиданные, или каверзу какую задумала.
Произнеся эти слова старался вспомнить не видел ли когда на танцах приезжавшую в станицу Катю из Лебедей вместе с этой Светой. Но Светлана поведала мне совсем другую историю. Она оказалась двоюродной сестрой Тани Пидшморга, с которой я когда-то встречался. И Таня, по её словам, забеременела и родила от меня ребёнка. И что она, запомнила мой рассказ как мы студентами, заинтересовавшись непривычным именем сына классного руководителя, договаривались, что обязательно назовём своих первых сыновей Игорями. Поэтому она тоже специально назвала сыночка Игорем. О том, что я отец её сына она не признаётся никому. Знают об этом только её брат близнец Саша и она. И что Таня, даже боится, что о моём отцовстве узнают другие. Потому, что я намного старше её и к тому же слыву бабником в станице. И вроде бы ещё и потому, чтобы не подумал, что добивается от меня кокой-то помощи. Потому что она и её сын всем обеспечены, но я бы мог хоть внимание оказывать им своё.
С  её утверждением, что слыву бабником, был категорически не согласен, потому что оставался  уверенным в тщательности сокрытия от посторонних всех своих амурных дел. Но утверждение о наличии сына, вызвало даже дрожь в ногах.
Узнал у Светланы, что Таня сейчас работает в станичной библиотеке.  Решил в тот же вечер встретить её после работы и поговорить начистоту. В ДК совхозном я бывал часто, и в спортзале, и в биллиардной, и на репетициях, но в библиотеку подниматься не было необходимости. Литературу по специальности покупал сам самую передовую, а газеты, журналы и книги можно было читать и на хуторе в библиотеке у Марии Михайловны. Поэтому ни разу даже не пересёкся с ней.
Вечером поставил машину на обочине у тротуара напротив летней танцплощадки и ждал пока в библиотеке потухнет свет. Вскоре на тротуаре появилась Таня. Окликнул её и пригласил в машину. Видно было что она стушевалась и стояла в нерешительности. Потом с пунцовым лицом медленно подошла и спросила:
- Зачем в машину садиться?
Я как можно спокойней пояснил:
- Тут неожиданно всплыли некоторые обстоятельства и нам многое следует выяснить.
В этот вечер она надолго задержалась по пути с работы. А я много узнал из того, чем она жила все эти годы.  После нашего неожиданного разрыва с Алексеем Перепичаём она встречалась всего несколько дней. Потом он получил телеграмму, что их корабль неожиданно стали готовить к незапланированному кругосветному походу и его срочно отозвали из отпуска. И узнала она от этом даже не от Алексея а от Миши Гаевого сразу после отъезда парня. Писать он ей не писал, и она тоже. Тем более что он наверно был в плавании. О своей беременности она сначала даже не догадывалась. А когда поняла, то благодаря стройной фигуре и некоторым другим ухищрениям удачно скрывала своё состояние до крайних месяцев.
После Перепичая нею увлёкся один из самых видных парней станицы Володя Мешалкин – сын колхозного парторга. Ей импонировало то, что такой симпатичный, одевающийся по последней моде и в дорогие одежды парень признавался ей в своих чувствах. Встречались они не часто. К его ухаживаниям она относилась не серьёзно. Поскольку он и моложе неё и сын очень высокопоставленных родителей. Но Володя был очень настойчив, вечерами частенько прохаживался по их улице в надежде увидеть её и выманить на встречу. Умолял её брата вызвать Таню хоть на десять минут со двора.
А когда парторг от кого-то узнал об увлечении сына он устроил даже смотрины его избраннице. Вызвал в партком, якобы  для обсуждения участия сотрудников библиотеке в освещении современных сельскохозяйственных знаний среди колхозников. Заведующая библиотеки пришла в ужас от такого внимания и срочно организовала выезды библиотекарей в отделения с подборками специальной литературы.
Осенью того же года, Таню мобилизовали на помощь весовщицам на ток шестого отделения на время уборки риса. Там она подружилась с солдатом из числа прикомандированных на транспортные работы в колхоз. Солдата звали Сергеем, он пояснил что является коренным москвичом в десятом поколении.  Солдат был и красив, и находчив, и весел, и внимателен. К тому же чувственно пел и лихо играл на гитаре. Она даже не могла поверить, что такой парень предложил дружбу именно ей.
Сергей в отличие от предыдущих её поклонников даже и не пытался скрывать их дружбы. После работы, ночью  самосвалом привозил её к дому и подолгу еще остался веселя  своими рассказами и шутками. Когда она была выходная и у него было свободное время приезжал на откуда-то добытом велосипеде, стучал в калитку  или усевшись  на лавочку у ворот их двора, громко кричал чтобы Таня поспешила к нему. Отличался шумным поведением. А игрой на звонкой  гитаре и громкими песнями развлекал не только ее, но и соседям доставлял удовольствие. Вскоре соседи даже стали его узнавать и здороваться с ним. А подруги по-хорошему завидовали.
 Этой дружбой она увлеклась не на шутку. Сергей нравился ей до глубины души. Очень жалела, о беременности, что конечно же скрывала от него. Хотя, рассуждая логически понимала, что общего будущего у них с ним не может быть никакого из-за большой разницы в условиях жизни и обычаях их семей. Очень добрые дружеские отношения им удалось сохранить и после того, как по завершению уборки риса и отгрузки урожая государству, в декабре военных перевели из колхоза на место их постоянной дисклокации. Письма он ей слал каждую неделю. Она тоже отвечала ему, описывая чем живёт станица и старательно следя, что бы в тексте не было ошибок. Даже по нескольку раз переписывала их начисто.
Когда выявилась беременность и родственники, и соседи были уверены, что отцом будущего ребенка является тот солдат, дружбу с которым им довелось наблюдать. И никто почему-то не обращал внимания, что с Сергеем Таня впервые познакомилась поздно осенью, а Игорек родился в уже в начале апреля.
Рая – жена старшего брата Василия, даже пока Таня находилась в роддоме нашла адрес на его письмах, и отправила в войсковую часть телеграмму поздравляя с рождением сына. Таня была в ужасе от  этого. Сергей тоже прислал письмо с требованием объяснить причину  такой злой  шутки. Написал, что из-за этой телеграммы у него появились неприятности и по комсомольской линии, и с командирами.
Таня в слезах объяснила брату Саше, кто на самом деле является отцом её сына, умоляла сохранить эти сведения в тайне  просила найти способ избавить от Сергея от неприятностей. Саша от себя лично написал на командира части пространное письмо, в котором как он утверждал, помог Сергею уклониться от любых разборок. Но поступок Раи наложил свой отпечаток, на отношения с Сергеем и их переписка вскоре прекратилась.
Услышав её исповедь, я потребовал показать мне сына и стал категорически требовать согласия на нашу женитьбу. Она сказала, что уже очень поздно и вынести ребёнка из дома она сейчас не может. Пообещала сделать это завтра, после работы, но при условии, что я не буду подъезжать к их дому, а остановлюсь на соседней улице. При этом она настойчиво, даже со слезами требовала, чтобы я никому не разболтал, что Игорёк мой сын. Ругалась на сестру двоюродную. Утверждала, что и Саша и Света, чуть ли не клятву давали, что никому и ни за что не раскроют их секрет.
А по поводу женитьбы обещала подумать, но тут же поясняла, что если вдруг выяснится моя с нею прошлая связь, то это ляжет позором и на их семью, и в глазах соседей она будет выглядеть распутной. В то время как за дружбу с солдатом, её ровесником, никто из родных и знакомых сильно её не осуждали.
Сыном мне теперь не раз приходилось полюбоваться. И даже на руках удавалось подержать. Но разговоры о создании семьи не клеились. Она утверждала, что ни за что не осмелится сказать родителям, что ещё три года тому назад у нас с ней были постельные отношения. И была уверена, что родители не дадут согласия на нашу женитьбу. Хотя она с удовольствием вновь наслаждалась весёлым и интересным временем наших вечерних встреч, которые становились чаще и чаще. Мне эти встречи тоже приносили удовольствие. Вновь открывал в ней те качества, которые заставили сделать свой выбор ещё три года назад.
Оформил себя читателем их библиотеки. Стал иногда в дневное время наведываться в библиотеку, чтобы обменяться с ней взглядами, шепнуть пару слов, когда рядом никого не было. А при удобном случае и поцеловаться между стеллажами, попросив помочь найти заинтересовавшую меня книгу.
Наши вновь наладившиеся отношения, по её настоятельной просьбе, старались скрывать и от родственников, и от знакомых. Для меня такое поведение  было привычным, но теперь вызывало внутренний протест из-за необходимости скрывать на только отношения с Таней, но и участившиеся встречи с сыном.
Зимняя погода не позволяла находить возможности для постельных отношений. Но все же несколько раз специально приглашая её на субботние дискотеки на хуторе, уговаривал после танцев задержаться на пару часов в моей спальне. Таня переживала, за то, что не сможем объяснить такой визит моей маме. Но я успокаивал тем, что мама никогда не контролирует кто из друзей может зайти ко мне вечером в гости. А тем более она не станет контролировать приход подруги.
Был в полной уверенности, что смогу оформить наши с Таней отношения официальной регистрацией брака. Мало того что она мне очень нравилась как понимающий меня, отзывчивый и веселый человек. Мало того, что я не переставал умиляться Игорьком. Так я ещё и горел желанием переориентировать себя, но воспитание сына достойным и развитым человеком. Но она пока усиленно сопротивлялась. Решил форсировать события предложив ей совместную поездку на отдых в Сочи.
У меня был не использованный отпуск и я ушёл на отдых. Управившись с неотложными делами в домашнем хозяйстве решил  отдохнуть и оздоровиться в Сочи. Отдыхал я там не первый раз. Знал что зимою  легко можно подыскать подходящее место в гостинице, а курсовку для процедур и питания  предложат сами администраторы гостиницы. Сказал, что если согласится поехать со мною то, появится естественное объяснение того, что мы дружим. Она вначале отнекивалась с упором, что с работы не отпустят. А когда заверил, что сумею решить эту проблему, то призналась, что боится другого. Если родители узнают о нашей дружбе – она даже представить не может какой грандиозный может разразиться скандал. Поэтому поехал в Сочи один.
Устроился в одноместном номере гостиницы «Ленинград». Регулярно ездил принимать сероводородные ванны в Мацесту. Насыщался абхазскими мандаринами. Снимал на камеру красивые места города и пляжей, надеясь смонтировать небольшой любительский фильм об этом. Приближался Новый год. Тридцать первого вечером подумал, что интересно было бы встретить праздник в компании. Спустился в вестибюль и спросил у администратора, какой бы она посоветовала ресторан для этого. Девушка пояснила:
- Недалеко «Магнолия». Очень даже приличный ресторан. Но сегодня праздник, поэтому думаю, ни в «Магнолии» ни в других мест свободных не будет. Хотя можешь попытать счастья.
Наш разговор услышал полной мужчина средних лет и обратился к мне:
- Молодой человек, если Вы сейчас в ресторан, то хочу составить компанию. Мне тоже не хочется вдвоём с соседом торчать у телевизора.
Пошли в «Магнолию». В зале было уже много людей, но оставались и свободные места и даже несколько столиков пустовало. Обратился к скучающей официантке с просьбой подобрать нам с товарищем место намекнув что мы и ей готовы устроить праздник. Та заявила, что ни на её позиции ни у других официантов на сегодня свободных мест нет и не будет. А за те места которые пока свободны заплачена бронь. Я стал умолять её поикать в подсобке какой-нибудь резервный стоик, чтобы мы тоже смогли отпраздновать Новый год в их замечательном ресторане. Она немного помолчала оценивающе разглядывая нас и сказала:
- Могу предложить вариант. У меня две девушки забронировали столик на четыре места и разрешили пригласить за этот столик двух парней, которые согласятся оплатить их сегодняшний ужин.
Я обрадовался и заявил, что с радостью один оплачу их ужин. Но та возразила:
- Нет они хотят, чтобы у каждой был партнёр для танцев. А из-за одного они и подраться могут, - со смехом добавила официантка.
Я вопросительно глянул на попутчика и тот, немного замявшись, подтвердил, что согласен на такие условия.
Мы радостно расположились на указанных местах и стали изучать меню праздничного вечера. Спиртное не стали заказывать до прихода девушек. Не успели съесть холодные закуски, как явились и они. Как по заказу одна была совсем молоденькая, а вторая постарше. Естественно я оказывал внимание молодой.
Они только сегодня приехали из Казани. Обе незамужние татарки. Поселили их в двухместном номере. Работали они в универмаге продавцами в одном отделе парфюмерии и были подругами. Молодая представилась Раисой. Потом выяснилось, что настоящее её имя Расима. К закрытию ресторана договорились, что остаток ночи Расима проведёт в моём одноместном номере, а её подруга пригласит моего нового знакомого в их номер, потому, что он остановился тоже в двухместном с пожилым соседом.
На всё остальное время Расима переселилась ко мне. Даже вещи все свои принесла в шкаф моего номера. Мы с ней и кушать ходили вместе и на ванны ездили в одном автобусе. Сблизились настолько, что она, не стесняясь, могла разгуливать по номеру совершенно голой, правда предварительно закрыв дверь на ключ. В постели ожидал, что городская девушка предложит какие-нибудь эксперименты. Но в этом плане подруга  вела себя скромно.
Нравилось очень, что девушка была начитанной и, что редко замечал за прекрасным полом, отлично ориентировалась в политике: в международной и внутренней. Поэтому в общении у нас было неисчерпаемое количество тем для обсуждений и споров.
В номере в беседах коротали время за картёжной игрой в «дурака». Карты она привезла с собою и не для игры, а для гадания. Утверждала, что её бабушка известная гадалка и её тоже увлекла этим искусством. По нескольку раз в день гадала на меня с ней. Тщательно и порой даже по долгу тасовала карты, а потом заставляла меня сдвинуть верх. И каждый раз чуть ли не до слёз возмущалась тем, что препятствием на нашем с ней будущем выпадала бубновая дама, с человеческим лицом вместо правой руки.
Расима утверждала, что это женщина с ребёнком или с детьми. Допытывалась может я женат и просто по каким-то причинам сумел избежать  записи об этом в паспорте. Потом вспомнила, утверждение бабушки, что если  те карты на которых гадают использовать для игры, они могут утратить свои магические свойства. Сходила в киоск и купила новую колоду. Стала гадать на новых картах и опять получала такой же результат.
Она злилась, чуть ли не плакала и приставала ко мне:
- Ну признайся в чём дело? Что ты скрываешь от меня?
Я как можно убедительней заверял:
- Ничего я не скрываю. Все что хотела знать и про семью, и про работу, и про учёбу я тебе рассказывал, как на духу. И ничегошеньки не соврал.
- Не правда. Вот карты не умеют врать. А люди так привыкли врать, что порой даже не замечают этого.
- Но я действительно не вру тебе.
- Может у тебя в любовницах чужая жена состоит у которой дети есть?
- Посуди сама, зачем мне заводить любовницу замужнюю, когда в станице полно не замужних свободных девушек.
- Я ничего не понимаю. Но уверена, что карты никогда не врут, если гадаешь с верой в результат.
- Знаешь я тут совершенно не при чём, - пожав плечами уверенно заявил я.
Помолчав, она грустно спросила:
- Ну хоть то, что я нравлюсь тебе, карты правду говорят? Или и здесь они ошибаются?
- Вот в этом они правы на тысячу процентов. Я таких девушек чтобы бала одновременно и красива, и умна, и весела наверно вообще не встречал в жизни. Так, что можешь шепнуть своим картам, что они тебя в этом вопросе не подводят.
Мне действительно эта девушка нравилась очень. Возникала даже крамольная мысль, что если бы не сын, то мог бы наверно поменять свой выбор с Тани на Расиму. Хотя помнил, что в Таню, после наших недавно возобновившихся встреч вновь серьёзно влюбился. Но Расима нравилась не меньше и у неё были даже некоторые преимущества из-за одинакового нашего интереса к событиям в науке, в искусстве и в политике.
Расима считала, что я приехал на отдых, как и они с подругой тридцать первого декабря. А я почему-то не сообщал о сроке своего пребывания на курорте. И когда девятого января утром заявил, что гостиница мною дальше не оплачена и я после обеда уезжаю домой – обратил её в ступор. Она плакала, ругалась на меня. Во зле отказывалась даже переносить свои вещи в их номер. Требовала продлить проживание. А на моё утверждение, что мы с мамой запланировали на завтра, забивать кабанчика, доказывала, что это можно перенести и на другие дни.
Расставаясь, обменялись адресами. Хотела проводить меня на вокзал, но потом отказалась заявив, что может там не выдержать и закатить истерику. Сказала, что начнёт писать мне письма уже сегодня. И из дому тоже напишет. А я обещал сразу же отвечать на её послания.
Дома Демчук первым делом  сообщил что  Новый год молодые работники культуры праздновали в квартире Комковых. У Люды Комковой Таня была самой близкой подругой и тоже праздновала в этой компании. А Николая какой-то парень уговорил пригласить его тоже в их компанию и  всё время позиционировал себя как Танин ухажёр.
Таня уверяла, что парень этот ей безразличен, и что она была даже не рада его ухаживаниям. Чтобы исключить похожие ситуации, а тем более чтобы не появился повод для какой-нибудь крупного скандала, стал категорически настаивать на нашей женитьбе.
Но она умоляла подождать:
- Пойми я даже пока не придумаю, как сообщить родителям, что мы с тобою дружим.
Я возмущался:
- А что здесь придумывать? Просто скажи, что встречаемся. Поясни что не на танцы ходишь, а на свидания со мною.
Она жалобно утверждала:
- Ты даже представить не можешь, что дома начнётся. Сейчас меня даже за Игорька не упрекают. А если скажу, то родители, особенно папа такими словами меня обзовут, что я не буду знать куда деваться от стыда.
- Так ты что, считаешь, что мы не должны сходиться, а так и буем прятаться по за углами, пока сын не вырастет?
- Нет, конечно. Мне очень хочется жить с тобою открыто. Но как это сделать ума не приложу.
Тогда я выдвинул ультиматум:
- Поступай как хочешь. Но имей в виду, в пятницу, после планёрки часов в шесть вечера приду к вам домой официально сватать тебя за себя. У тебя остаётся два дня, чтобы объяснится с родителями. Но даже если не объяснишь им ничего всё равно приду с буханкой хлеба и буду сватать.
- Ой Женечка, давай хоть на следующей неделе. Я правда не знаю как всё им сказать.
- Ты и через неделю и через две не будешь знать. Поэтому никаких следующих недель. Сказал в пятницу, значит в пятницу.
В четверг днём заскочил в библиотеку и успел спросить, как она подготовилась к предстоящему? Таня шепнула, что набралась с духом и чуть ли не с закрытыми глазами залпом выпалила родителям, что в пятницу вечером Орлов придёт её сватать. Так что они о моём визите знают и будут дома.
В первой комнате у телевизора сидели Танины родители и её крёстная Полина Владимировна. Они действительно меня ждали. Потому, что как только я разделся, прошёл к столу, выставив бутылку водки и положив буханку простого магазинного хлеба, объявил, что мой визит связан с намерением засватать их дочь Таню - на стол тут же выставили множество закусок.
Говорил в основном я. Рассказывал, что Таня мне давно нравится. Что я не женат, а мама не здорова. Что, в семье нужна молодая хозяйка. Что живём мы в достатке и поэтому ни Таня, ни Игорёк ни в чём не будут нуждаться. Просил согласия родителей на нашу женитьбу. Крёстная спросила, что стало причиной моих разводов с прежними жёнами. Рассказал им своё видение. Когда повторил свою просьбу Вера Ивановна решительно заявила:
- Я против. Они и у нас ни в чем не нуждаются. А выдавать дочку не за парня, а за того который намного старше и от соседей стыда не оберёшься. Правильно я говорю Павлуша? - обратилась она к мужу.
Павел Владимирович сосредоточенно вылавливая кружочки соленого огурца в салате и молчал.
Вмешалась Полина Владимировна:
- Что вы тут рассуждаете, а Таньку не спрашиваете? Может она и не хочет за него выходить?
Вера Ивановна пояснила:
- Так он же пришёл родительского согласия спрашивать.
Но крёстная настаивала:
- Главное нужно Таньку спросить. Пойдешь за него? – задала она вопрос крестнице и требовательно посмотрела на неё.
Стоявшая в проеме двери ведущей в зал Таня тихо ответила:
- Пойду, - и утвердительно кивнула головой.
Та повторила свой вопрос:
- Пойдешь?
- Пойду, - громче ответила Таня.
Но Полина Владимировна и ещё раз спросила:
- Пойдешь?
Таня решительно и громко опять ответила:
- Пойду!
Тогда крёстная обратилась к хозяину:
- Ну, что батька – хватит отмалчиваться. Дочка согласна – теперь слово за тобой.
Немного помолчав и почему-то густо покраснев Павел Владимирович наконец произнёс:
- Я так скажу, если она согласна, то пусть выходит. Не будем мешать её воли, чтобы после не жалеть, что отказали.
Так я и создал свою семью, ставшую мне опорой и поддержкой во всех невзгодах. Родители её переживали, что не успели приданое собрать, но я настоял на немедленном их переезде ко мне. Буквально через два дня прислал трактор с тележкой за их одеждой, в которую родители погрузили ещё и диван стоявший у них в Таниной спальне. А Игорька и Таню, чтобы не везти на служебном неуютном ЛУАЗе, перевезли на легковой машине с Ганычем Василием Сергеевичем.
 Первое письмо от Расимы получил, ещё до сватовства. Она писала как ей скучно стало без меня. Что даже на процедуры ездить не хочется. Второе пришло когда Таня и Игорёк уже переселились к нам. Она писала, что вернулась в Казань, но отпуск у неё ещё не закончился и если не возражаю, она может приехать на несколько дней в гости, посмотреть, как я живу. Написал её что у меня есть девушка с которой встречаюсь уже три года и что мы с ней решили пожениться. Через две недели пришло её последнее письмо. Она с горечью сообщала, что после наших счастливых дней она под сердцем носила «орлёнка», но из-за сложившихся обстоятельств вынуждена будет расстаться с ним.
Видел, что Таня несколько раз перечитывала эти письма, но никаких эмоций по поводу написанного не высказывала. Потом письма эти пропали. Наверно их сожгли.
 Сразу же мы с Таней заполнили в сельском совете заявление на заключение брака и на усыновление Игорька. Потому что в его свидетельстве о рождении значилась фамилия Пидшморга, а отчество, для подтверждение легенды Таня записала Сергеевич. Через месяц, Петровна в своём кабинете торжественно заявила, что наш брак оформлен и выдала два свидетельства. Одно о заключении брака, а другое о рождении Орлова Игоря Алексеевича. Таня переживала, что после дотошные люди докопаются, что годом рождения сына указан 1979, а свидетельство о рождении ему выдали одновременно с нашей женитьбой и будут по этому поводу выдумывать разные небылицы. Я успокоил её заверяя, что на такие мелочи не обращают внимания даже очень скрупулёзные исследователи. А если кто спросит, может отвечать, что первоначальное свидетельство было повреждено или в воде, или в огне и вместо него нам выписали дубликат.
Первые дни Таня чувствовала у нас себя немного стеснённо. А Игорёк освоился сразу.
 
Буквально через три дня после пополнения семьи Ширшов принёс нам специально сделанное для Игорька детское высокое кресло со спинкой и подлокотниками. Так, что теперь за столом он восседал отдельно, а не на коленях у мамы своей.  А мою маму сразу же обозначил как бабушку, с которой у него с первого дня завязалась крепкая дружба. Они с ней даже ритуалы свои выработали. Почему-то обязательно полдничали вдвоём исключительно тонкими ломтиками хлеба свежего, обильно смазанного подсолнечным маслом и посыпанными солью. Игорёк даже с нетерпением спрашивал у неё скоро наступит полдник.
Особо любимой у них стала «Тратата». Они выучили те строчки стихотворения Михалкова, в которых перечисляются животные. Бабушка просила внука проверить правильно ли она выучила стишок. И начиная читать «забывала» назвать одно из животных или наоборот добавляла парочку лишних. Он тут же останавливал её и декламировал сам поясняя как следует всех перечислять. Тогда бабушка утверждала, что запомнила всех  но вновь пересказывая стихотворение  называла животных не в том порядке в котором они перечислены у Михалкова.   Начинался спор бабушка доказывала, что она права, потому как назвала всех кого следует называть. А внук демонстрировал в каком порядке их следует перечислять, чтобы было складно. «Тратату» он требовал порой по несколько раз в течение дня озвучивать. И был искренне рад, если бабушка занятая делом от которого трудно оторваться рассказывала стишок без ошибок. Тогда даже мне и Тане хвастал, что наконец-то научил бабушку рассказывать «Тратату» правильно.
Бабушка умело обучала его представлениям: больше или меньше, дальше или ближе, лучше или хуже, низко или высоко. Даже на санках кататься, а потом летом на трехколёсном велосипеде у них получалось, вроде бы внук старается напоминать ей все особенности таких занятий. Ему всё подобное было очень интересно и увлекательно, а бабушку происходящее наполняло дополнительным смыслом в её жизни..
Очень быстро и даже неожиданно для меня сложились совершенно дружеские отношения Тани с мамой. Началось наверно с приготовления пищи. Поскольку мама хорошо усвоила рецепты из поварских и кулинарных книг я считал, что Таня не сможет готовить так вкусно как мама. К тому же мама была сверх аккуратисткой. Готовя пищу она добивалась чуть ли не стерильной чистоты всех ингредиентов.
Когда забивал утку или курицу и неё пол дня уходило, чтобы обработать тушку. Долго и аккуратно выщипывала перья, протирая места где была повреждена шкурка. Потом делая многочисленные разрезы извлекала внутренности. Многократно споласкивала внутреннюю грудную часть туши, потому что, вырезая внутренности невольно повреждала и печенку, сердце, а иногда и кишечник.
Когда буквально через день после нашего объединения я забил утку и мама собиралась её разделывать, Таня предложила:
- Мама, а давайте я утку разделаю. Я уже и воды вскипятила сколько потребуется.
Мы, с мамой переглянулись, не понимая, при чём здесь кипяток и мама, шутливо пригрозила:
- Давай попробуй, только мы с Женей придирчиво будем за всем следить не допустишь ли какой оплошности.
Таня перелила кипяток из кастрюли в ведро. Взяла тушку утки за ноги и ненадолго окунула её в кипяток. Потом немного подождав пока перья остынут взяла утку за шею и окунула в кипяток уже ногами. В течение буквально нескольких минут удалила все перья, которые отделялись очень легко совершенно не повреждая кожу.
При этом попросила меня разжечь паяльную лампу чтобы обжечь волоски на теле утки и опалить её лапки. Кожа на лапах после этого тоже легко снялась без никаких усилий. Ножом она обрезала когти на лапках и очень ловко, попадая точно по суставам отрезала лапки от ножек. Тут же немного разрезала живот завершив  этот разрез круговым отделением выходного отверстия на гузне. Глубоко забралась ладонью в тушку и одним движением выдернула все внутренности начиная от пищевода и заканчивая всем кишечником. Внутри тушка была совершенно чистой, а внутренности не повреждёнными. Даже влага снаружи была высушена паяльной лампой.
Осталось только удалить желчь с печени и отделить кишечник. Она ещё и утверждала, что при желании, можно и кишки тоже очистить и сварить их в борще намотав на утиные лапки. Говорила, что получается очень вкусно.
Я был в шоке. За полчаса утка было разделана, а тушка не изрезана как при маминых усилиях, оставалась ровной, красивой и совершенно чистой, потому что внутренности были удалены целиком. А изумление мамы вообще невозможно было передать словами.
Дело в том, что мама до преклонных лет, не занималась домашними делами. Готовила всегда бабушка. Бабушка же занималась забоем, разделкой и заготовками. Только когда мама вышла на пенсию, она стала вникать в приготовление пищи. Опыта же домашних дел у неё вообще не было никакого. И она приспосабливалась всё делать по-своему. Таня же с детства перенимала опыт у своей мамы, а та пользовалась богатейшим опытом своих предков, который накапливался годами.
Не замечая нашего изумления, Таня сказала, что утка жирная и хорошо бы из неё сварить борщ с галушкой.  Такого слова мы не знали, но восхищённая мама заявила:
- Свари конечно если знаешь как.
После мама мне с восторгом рассказывала, как была удивлена, что Таня борщ не зажаривала, а затолкла лук с кусочками старого и уже даже ржавого сала. Мама боялась, что запах ржавого сала, испортит аромат утиного мяса. Но получилось, наоборот. Блюдо оказалось очень ароматным. И аромат был именно утиный.
Когда в обед Таня, перед тем как разливать борщ по тарелкам вытащила два больших комка теста, порезала их на кусочки в отдельной тарелке, залила домашней сметаной - у меня возникло сомнение  что смогу заставить себя проглотить такой скользкий кусок. Но глядя как жена с удовольствием заедает борщ этим тестом решил попробовать тоже. Кусочек был рыхлым, вкусным и от него пахло утятиной.
Заметив, что Таня, изучающе смотрит на меня, я скорчил недовольную гримасу и возмущённо заявил:
- Никогда больше не лепи такого теста противного. Мне даже страшно подумать, сколько ты на него  муки дорогой истратила.
И  демонстративно отодвинул подальше тарелку с галушкой.
Таня, не чувствуя подвоха стушевалась и даже пробовала как-то оправдаться. Но мама, которая тоже успела отведать новшества начала успокаивать её:
- Не обращай ты внимания на его шуточки. Штука эта очень даже вкусная. Мы такого никогда не ели и даже не знали, как оно называется.
Но Таня успокоилась только тогда, когда увидела, что я не столько борщ ем и мясо, а нажимаю в основном на галушку.
Потом она призналась, что не на шутку испугалась моих слов, подумав, что попала в семью скупердяев, которые даже горсточку муки жалеют для дела.
Танина наблюдательность и опыт пригодились даже мне. Когда я наконец-то забил кабанчика, которого планировали забить сразу по возвращению из Сочи – она многое мне подсказала  при разделке туши. Потому, что я был маленьким, когда дедушка забивал наших поросят, и наверно не обращал внимания на тонкости, А она такие тонкости хорошо запомнила у себя дома.
Опалив тушу я собирался снимать сало, а Таня подсказала что вначале необходимо отделить ножки. Когда я собрался по привычке использовать для этого топор - показала, где делать разрезы, чтобы ножки отделились на суставах при помощи ножа. Пояснила что Павел Владимирович, вообще славится на их улице таким хорошим знанием скелета  кабана, что всю тушу разделывает только ножом.
Затем посоветовала собрать в чистую посуду кровь, для приготовления кровяной колбасы.  Потом вытащить внутренности. А кишки поместить в корыто с холодной водой, чтобы они стали прочнее и не порвались во время дальнейшей обработки. И только после этого снимать сало.
Первые дни нашей совместной жизни были омрачены вредной привычкой Игорька, закатывать истерики если ему что-нибудь запрещали. Он не просто плакал, а громко визжал, топал ногами и даже с кулаками кидался на запрещающего. Успокоить его было очень трудно и чаще успокаивали тем, что отменяли запрет. Однажды вечером Таня отобрала у него кассету от магнитофона, которую он вытащил из тумбочки и хотел с ней играться. Игорёк тут же захлебнулся в слезах, по обыкновению, топал ногами. Потом завалился на пол, стал стучать по полу руками и даже головой издавая неразличимые слова и вопли.
Заметив, что Таня собирается вернуть игрушку сыну, движением руки остановил её и решительно направился к Игорьку. Решение вмешаться пришло интуитивно потому, что заранее ни разу не обдумывал такую ситуацию. Подойдя, вплотную заорал во весь голос:
- Прекрати сейчас же! Слышишь?
И тут же схватив ребёнка за руку, приподнял его с пола и очень сильно ладонью несколько раз врезал по заднице. Он в испуге мгновенно затих, а я, не отпуская руки, нагнулся и глядя ему в глаза, не так громко, но очень сердито продолжил:
- Если ещё раз по любому поводу устроишь нам такое представление, я не ладонью, а дубиной измочалю тебе задницу до крови! Понял?
Он испугано закивал в ответ и даже икать начал, наверно от страха. Таня была поражена моим поступком, мама тоже угрюмо молчала, а я уверенно заявил:
- Не обижайтесь, но я не вижу другого способа прекратить эти выходки.
Но внутренней уверенности у меня не было в том, что поступил правильно. Не один месяц, в мыслях возвращался к этому эпизоду. То одобряя свой поступок, то выражая сомнение в необходимости такого сильного стресса для очень молодого и не сформировавшегося организма. Обнадёживало то, что с того момента у сына никогда и ни в какой ситуации не возникало попыток повторить свой приём. Таня же, с того момента и всю оставшуюся жизнь утверждала, что я отношусь к сыну чрезмерно строго.
Семейная жизнь наша с приходом Тани оставалась весёлой и радостной. Она легко встроилась в наши привычки относиться ко всему, даже к неприятностям с шуткой и без унынья. Хотя в их семье царил  строгий патриархальный уклад. Кроме прочего её приход подарила нам ещё и уйму новых и тоже приятных открытий. Родившись и живя в безрыбных местах, мы очень редко ели рыбу, а к тому же мама и не умела её готовить. Здесь же было изобилие самой разной рыбы, окружающие часто хвастали этой едой, а мы не понимали их восторга.
Когда Таня первый раз нажарила три больших сковороды мелких карпов, которых передал нам её отец – любитель рыбной ловли – мы впервые в жизни съели по такому огромному количеству рыбы. Тут же поняли почему этих мелких карпов местные называют «сладкими».  И тут же узнали, что рыбу по-настоящему следует жарить, до тех пор, пока темно коричневой она не станет с обоих боков.
Раньше мама даже если, когда и решалась пожарить рыбу, то считала, что достаточно подержать её на сковородке, пока тело не станет мягким. И в таком виде подавала. При этом мы оба удивлялись, почему местные любят это блюдо. Теперь и мы, готовы были есть жаренную рыбу хоть каждый день. А потом оказалось, что, например лещей можно засолить, и через несколько дней слегка вымочив тоже пожарить, даже не очищая от лузги. Только называлось это не жарить рыбу, а припекать. И тоже оказалось очень вкусно.
Научила она нас и как правильно очищать, потом отрывать голову с внутренностям, потом отделять рёбра от хребта, когда готовишься есть тарань вяленную. А когда приготовила уху из огромного сазана из колхозного питомника, то продемонстрировала, что его голову не следует выбрасывать, как собирались сделать мы, а поедать, постепенно разбирая на части. А завершать процедуру следует высасыванием мозга из головы. На опыте я теперь узнал, что такая голова является самой вкусной частью ухи.
Танины родители держали две коровы, быков и овец. Молочные продукты теперь у нас стали тоже не редким явлением, а повседневной пищей. А мои любимые вареники с творогом можно было готовить хоть каждый день.
Работать Таня устроилась в хуторской детский садик. Я же продолжал ездить на второе отделение. Когда приходилось ехать в гости к Таниным родителям, и вдали виден был животноводческий корпус, Игорёк, стоявший на коленях Тани, тыкал пальчиком в лобовое стекло и не переставая комментировал:
- Панина работа. Папина работа. Папина работа.
Пока вид не комплекс не закрывали заросли орехов.
Работа не приносила мне прежнего наслаждения. Но старался способствовать улучшению результатов в силу своих знаний и опыта. Попробовал разобраться почему у нас привесы быков на откорме хуже, чем показатели на других фермах. Тем более что основное откормочное поголовье крупного рогатого скота было сосредоточено на нашем комплексе.
Пригласил на доверительную беседу пожилого и самого опытного из работавших на откорме Степана Васильевича. Хотел узнать, чего им не хватает для лучших показателей, чем им помочь? Начал с того, что привёл пример по привесам у Кострумеева и в четвёртом отделении, и сказал, что мне как руководителю комплекса приходится краснеть за наши результаты.
Неожиданно вроде бы даже рассердившийся собеседник заявил:
- Пока власть в колхозе не менялась выше наших привесов не было ни на одной ферме. Потому что мы на откорме и концентраты можно сказать почти не воруем. И водичкой тёплой зимой не ленимся поить. И выпаса в нашем отделении самые богатые. Но всё поменялось, когда Малышкина сняли. Только боюсь, что Вам это не интересно будет.
Заинтригованный я аж голос понизил и заверил:
- Интересно, ещё как интересно.
И он мне поведал ужасные вещи. Оказывается из старшей откормочной группы регулярно, почти каждую неделю пропадает по одному, самому откормленному быку. И не только летом, когда они находятся в степных загонах, а и зимой, когда животные в стойлах. Прямо с привязными цепями пропадают. И сторож утверждает, что ничего не видел и не слышал. А потом за Понурой и в каналах, заросших камышом, находят головы, ноги и требуху быков. Лисы там, шакалы и даже собаки станичные жируют на этих отходах.
А недостачу покрывает зоотехник комплекса. Оказывается хитрый зоотехнический учёт позволяет пополнять пропажу просто не учитывая приплод от нетелей. За приплод у коров, доярки деньги получают и не оприходовать телёнка у них сложно. А у нетелей если телёнок родился его можно не оприходовать. И никому от этого ни холодно, ни жарко. А при этом самого крупного телёнка из подсосных досрочно передать в группу подращённых. Одновременно из этой группы самого крупного переведут в группу второго года откорма. И в свою очередь из этой группы самого крупного передают им в группу заключительного откорма.
Получается, что всё числящееся на ферме поголовье есть в наличии. Но в каждой группе общий вес животных уменьшается на разницу в весе тех, которых добавили в сравнении с теми которых передали выше. И приплода от нетелей ферма не получает.
Такое в комплексе творится не первый год. А со слов его знакомых бычатников вроде бы и на других фермах такое стало случаться. Прежний заведующий комплексом и зоотехник утверждают, что с этим нельзя ничего поделать. Он сам лично пробовал привлечь внимание к таким случаям станичного участкового. Даже фамилии ему передал тех станичников, которые, не имея дома бычков каждую неделю возят в Новороссийск продавать говядину, утверждая, что закупают мясо у населения в соседних станицах и только выгодно перепродают его на рынке. Ивановский обещал разобраться, но потом неожиданно рассчитался и уехал работать в Красноармейскую. Хотя семья его остаётся в станице.
Зоотехника я перед этим отпустил на три для с работы съездить к родственникам в Крым. А когда тот вернулся потребовал объяснить, зачем он покрывает пропажу быков с заключительного откорма.
Он недовольно буркнул:
- Что откормочные всей толпой приходили наушничать пока меня не было? Или один какой-то смелости набрался?
Я прервал его:
— Это не важно! Потрудись всё же объяснить, зачем ты эти дела покрываешь?
- А ты, что хочешь, чтобы у нас недостача была показана? – уточнил зоотехник и добавил, - Тогда у нас ни одной премии не будет А ещё и за недостачу вывернут не только со скотников, но и из наших зарплат тоже.
Я парировал:
- Так те, которые на откорме и так зарплату меньшую получают, потому что привесы у них твоими стараниями каждый месяц уменьшаются. И нетелей переводишь в коров, а приплод от них где?
- Приплод мертворожденным приходится отмечать, И не я один такие переводы оформляю. Уже на всех фермах среди зоотехников ропот начинается, у них тоже такое началось, а поделать ничего не можем.
- Почему не можете? Давай доложим истинную ситуацию. Пусть правление потребует от милиции слежку устраивать, засады делать, прокуратуру пусть привлекают.
- Никто в это дело влезать не будет. В зоо отделе шепчутся, что тем которые быков забивают, копейки достаются, а основное они передают тем, которым ты советуешь начинать милицию в засады приглашать.
Немного подумал я заявил:
- С этого месяца у тебя не получится такие переводы делать. Теперь зная о таких махинациях, я по неволе становлюсь участником преступления.
 Сразу же после этого разговора зоотехник перевёлся на меньшую должность в четвёртое отделение. А я придумал хитрый ход, для прекращения покрытия воровства. Узнал, что в третьем складе лежат не использованными уже несколько лет ушные номера для животных. Выписал несколько сот таких номеров и распорядился провести нумерацию животных на откорме. В группе окончательного откорма взялись за эту работу с энтузиазмом. А я лично завёл специальные ведомости учёта движения скота, в которых ответственные расписались за перечень номеров на закреплённых за ними животными. А от зоотехников направляемых временно делать отчёты пока не подберут постоянного специалиста комплекса тоже требовал, документального подтверждения перемещений именно с учётом присвоенных номеров.
Не знаю по этой причине или по другой, но ни одного пронумерованного бычка из наших стад больше не пропадало.
Близкую, крепкую дружбу я водил естественно с  молодыми станичниками и хуторянами. А в последние годы сложились очень тёплые дружеские отношения с пожилым председателем сельсовета Зеленским. Ещё когда я несмотря на угрозу, не стал обращаться в партийные органы, когда при моём споре с Панасенко Зеленский высказал мысли, противоречащие установкам партии. И когда пояснил ему, что на самом деле я и не думал ябедничать на него, он крепко пожал мою руку и заявил:
- Вижу ты благородный человек. А я таких уважаю.
Потом, когда на меня ополчились новые руководители колхоза и представители района, он никогда не поддерживал таких нападок. Даже наоборот приглашал зайти поговорить о жизни, о работе. Рассказывал, что используя свои связи помог Панасенку устроиться на работу по специальности в другом районе. Жалел родственника поясняя:
- Здесь ему трудно было набирать авторитет руководителя. Потому, что все помнили его как слесаря МТМ. И не воспринимали как специалиста с высшим образованием. А на новом месте он постарается и строго держаться в русле партийной политики, и намерен соблюдать рекомендации высших специалистов по работе.
Однажды мы засиделись с ним в его кабинете допоздна. Он сам затронул тему о том, что в стране порой происходят неправильные веще. Потому как против меня явно организован наезд, и участвуют в наезде не просто какие-то безмозглые хулиганы, а вполне вменяемые руководители. Я поддержал его мысль, пояснив что тоже кое-где замечаю деятельность, направленную явно не на пользу государству, в которой замешаны руководители разного уровня. Привёл пример своего разговора с водителем самосвала, который рассказал о махинациях с доставкой щебня при строительстве Краснодарского водохранилища.
Он заявил, что политика партии и требования «Морального кодекса» по идее не должны бы допускать таких явлений и предположил, что возможно такую враждебную деятельность организовывают лазутчики из капиталистических стран. Правительства которых бесят те успехи, которых мы добиваемся по всем направлениям.
Я возражал. Рассказал о творящемся в колхозе с кражей бычков и подозрении что в этом замешаны новые руководители колхоза. Заявил, что такой изощрённый способ вреда не может нанести большого урона колхозу. Просто на этом кто-то лично наживается и всё. Хотя настроениям честным колхозникам, занятым на откорме быков, и их вере в совершенство социалистического общества — это приносит большой вред.
Рассказал я и о том, как обнаружил, что в первом отделении Пономарёва постоянно и настойчиво распространяет совершенно невероятные слухи, якобы подчерпнутые ней из газет. Что она специально для такой агитации враждебной, устроилась в обеденный перерыв продавать талончики на обед, где собирается много народу. Хотя с этим делом вполне  могла бы справиться и местная учётчица, работающая в здании конторы в котором располагалась столовая.
Приводя примеры из её рассказов я сказал:
- Не думаете же Вы, что такую простую колхозницу могли завербовать для враждебной деятельности агенты какого-нибудь ЦРУ? Да ещё и темы ей подбрасывать разные на каждый день. А если бы завербовали, и ей бы за это доллары отстёгивали, то они бы со своим Дикарёвым одевались и затаривались в «Берёзке» так, что им бы завидовали всей станицей.
Немного помолчав, Иван Григорьевич предположил:
- А может за ней грешок какой-то водится? Такой что её можно подцепить на крючок и заставить вредить стране бесплатно.
Тут я вспомнил, что в хуторе ходили слухи, что у Пономарёвой есть взрослый сын, который за какое-то крупное преступление на много лет посажен в тюрьму. А Зеленский рассказал, что у него вызывает тревогу подозрительное поведение ветврача Лочкарёва.
Он с сыном живёт настолько уединённо что в их доме ни разу никто не побывал. Зеленский даже участкового посылал проверить их жилище, но они его не пустили в дом даже когда там произошёл какой-то взрыв от которого пострадал сын Лочкарёва. К тому же в течении всего времени их пребывания в станице он каждый месяц по почте отправляет бандеролью целые тетради с какими-то записями. Иван Григорьевич поручал заведующий узнать, что он пишет. А тот ей объяснил, что заочно повышает своё образование. Но не может же он повышать его в течение многих лет.
Во время очередного отпуска на хутор к родителям приехал погостить Алексей Перепичай. В этой связи Гаевой обратился ко мне с необычной просьбой:
- Петрович, я, конечно, понимаю, что Лешка хрень задумал, и даже заранее извиняюсь. Но он мой закадычный друг ещё со школы, и я не могу не выполнить его просьбу. Короче, он пристаёт, чтобы договорился прийти к вам в гости. Хочет посмотреть, как вы с Таней живёте.
Такая просьба для меня стала явной неожиданностью. Но немного подумав все же пригласил их. Когда Таня вернулась с работы сообщил и ей об этом. Она удивилась:
- И ты согласился?
- Просьба, конечно, необычная, но я дал согласие. Нам стесняться нечего. Хотя может и гордиться нечем. Пусть приходят если так уж сильно хочется.
- Тогда надо ж приготовиться. Что для этого требуется? —с волнением уточнила Таня.
- В гости обычно идут с выпивкой. Тебе закуску следует приготовить.
- Ой, а во сколько они будут? Мне бы хотелось утку запечь, если ты не возражаешь.
- Я Мише сказал, что сегодня мероприятия на вечер в правлении запланированы. Мне задержаться придётся. Поэтому они появятся поздно. Не раньше девяти. Можно успеть не то, что утку, а даже барана зажарить целиком.
Угощение Таня приготовила в нашей комнате, чтобы не мешать маме отдыхать, которая по этому случаю и Игорька забрала спать к себе. А я к их приходу включил не громко музыку. Алексей принёс трех литровую банку вкусного родительского вина домашнего. Но с закуской произошла оплошность. Утка получилась красивой, подрумяненной, издавала аппетитный аромат, но Таня так её пересолила, что есть было невозможно.
Обнаружив это, я попробовал свести всё к шутке и заявил:
- Мы с Таней завели выгодную традицию. Когда ждём гостей, то мясо для угощения так насаливаем, чтобы его никто не ел. А на следующий день вымачиваем его как рыбу соленую в воде, немного отвариваем и едим в своё удовольствие.
А Миша злословил:
- Нет Петрович. Я знаю почему Таня так пересолила утку, но пусть это будет наш с ней секрет.
В результате Тане пришлось добавлять холодных закусок. А утка так и оставалась целой со слегка обрезаний грудкой и одной отрезанной, но так и не съеденной голенью.
Почти всё время расспрашивали Алексея об их знаменитом «Крузенштерне», о кругосветных плаваниях. Но он отвечал скупо и всё просил сменить тему и поговорить о местных новостях, по которым он скучает из-за длительных разлук.
Когда парни изрядно повеселели, и Таня расслабилась Алексей обратил внимание на музыку:
- Петрович, ты уже третью кассету меняешь и всё время эти германские марши слушаем.
Я уточнил:
- Не только германские. АББА ведь шведская. И не понимаю почему ты сказал марши? Ладно «Чингис хан», а «Арабески» вообще женская группа. Да и у шведов песни очень даже мелодичные.
Алексей пояснил:
- У тех которые разбираются в современной культуре, полное неприятие всех этих германских мелодий.   К ним они, кстати, относят и французов. Вы только вслушайтесь. Под любую из их песен маршировать можно. Все они как у нас говорят строевые.
Я не согласился:
- Я такого не замечаю. Может, потому что у меня слуха музыкального нет? Ты вот говоришь, что люди, разбирающиеся в искусстве, не ценят таких мелодий. Так по телевизору показывали, как вся наша интеллигенция, все деятели культуры пришли на концерт Мари  Митьен.
Алексей даже замахал на меня рукою:
- Кого ты ставишь в пример? С нашей интеллигенции, а тем более с наших культурных деятелей, которые вместо «Библии» читают программу партии - смеются на Западе. Подумайте, во всём мире уже поняли, что «Битлы»  открыли такое направление в эстраде, которое будет главным на века, а у нас до сих пор их считают враждебными. Запрещают ввоз их музыки.
Миша тоже не согласился с ним и пояснил:
- Кто хочет их слушать те свободно достают такие пластинки. Даже у нас в станице они есть и у Нонки, и у Шурупова и у Комкова тоже вроде бы есть.
Но Алексей продолжал убеждать:
- Согласен, пара любителей слушают «Битлов» закрыв все окна и двери. А остальных ведь принуждают слушать тот отстой, который по телику показывают или на кассетах разрешённых записывают один у другого.
Я опять возразил:
- Ты наверно всё время в своих плаваньях находишься, что такое заявляешь.   Кто кого принуждает? Да у нас, когда по телевизору показывают «Песню года» на улице людей не видно. Все у экранов!
- Может у вас как говорится: «На безрыбии и рак рыба», но русские песни вообще отстой.
- Опять же может потому, что слуха музыкального нет, но лично я очень даже люблю наши песни. В первом отделении женщины, как видели что я не в настроении так кричали: «Давайте петь быстрее, чтобы  Орлов повеселел, а то пришёл сердитый на кого-то».
Алексей вынужден согласиться:
- Вкусы у людей, конечно, разные могут быть. Но у тебя, ответственно заявляю, вкус не только устаревший, но и дремучий. Потому, что русские песни вообще нигде не котируются и никто их не слушает.
Здесь я нашёл как мне казалось очень убедительные аргументы:
- Говоришь никто не слушает, а тогда объясни почему, когда на заграничных соревнованиях наши фигуристы выступают под «Калинку» видно, как весь стадион в такт хлопает в ладоши? И даже вроде бы подпевают некоторые. А наши «Подмосковные вечера» и «Синий иней» японцы на свой язык переложили. Это что просто так? Вот и Таня очень любит слушать «Синий иней» по-японски.
Но Алексей не сдавался:
- «Калинка» это вообще деревенщина. А япошки в культуре полные нули. Они ещё из средних веков не выкарабкались. Бабы ходят не в платьях, а замотанными в материю. И мужьям в постели с жёнами гейши помогают. Эти гейши такому баб научают, что те из нормальных мужиков идиотов делают. Одна такая узкоглазая затащила в постель Леннона и всё пропало. Говорят, она его заставила группу развалить, чтобы одной ей доставался.
С некоторым сомнением в голосе я возразил:
- Японки носят кимоно, я на картинках видел, что оно как платье длинное. А вот в Индии, там действительно похоже, что одним куском материи обёртываются и ходят так.
Володя написал, что в августе собирается с друзьями приехать на пару недель на Кубань порыбачить и отдохнуть на природе. Пояснял что у них компания большая и поэтому они даже заезжать к нам не будут, чтобы не стеснять. Они и палатки хорошие, и продукты, и всё необходимое для рыбной ловли и вяления рыбы захватят из Москвы. Просил только присмотреть место хорошее для такой экспедиции.
Вначале собирался разместить их у себя, чтобы они не страдали в палатках. Рыбачить у нас можно и в Ерике, и на Понуре, и в каналах. Даже надеялся договориться со сторожами, чтобы позволили хоть разок порыбачить и в питомнике. Но потом Зеленский посоветовал отправить их пожить в заказнике на лимане. Он дружил со старшим егерем заказника и дал мне рекомендательную записку к нему. Я поехал к егерю и узнал о перспективах. Тот ничуть не возражал. Сказал, что им даже выгодно если на базе будут находиться постоянные люди. Только чтобы перед открытием охоты на пернатых, они освободили территорию.
Приехали гости впятером. Все в спортивных костюмах и кедах. Один ровесник Володи, работал шеф поваром в каком-то большом ресторане. Другой помоложе служил капитаном милиции. И два юных студента. Всех их объединяло то, что они были страстными любителями пулевой стрельбы и постоянно проводили свободное время в тире общества «Динамо», которым руководил Володя.
Для встречи мы приготовили богатое кубанское застолье. С запечённым гусем, с огромной миской вареников с творогом. Пироги с фруктами. Четверть вина домашнего и две бутылки водки. Угощение за три часа застолья так и не доели, а водку выпили всю мгновенно. Вино хвалили, но пили его не так жадно, как водку. Ночевать хотели в палатке, которую собирались растянуть во дворе. Но я настоял, чтобы ложились в зале на полу. Утром отвёз их на базу заказника и познакомил со старшим егерем.
На следующее воскресенье накопали картошки, набрали овощей и фруктов, и поехали с Таней проведать своих туристов. Они были без ума от того куда попали. Рыба водилась здесь всякая, они её уже прилично наловили, засолили и вялили в сушилках егерей. С масками и трубками для дыхания все с удовольствием ныряли за раками. Раков было столько, что за несколько минут они собирали достаточно чтобы насытиться вволю. И даже для егерей ловили по их просьбе. А те в благодарность снабжали туристов питьевой водой, привозили пучки укропа для варки раков и хлеб покупали им в Гривенской.
Как только мы приехали Пашка и Влад надели маски и отправились на воду собирать раков, сидящих на корнях тростника. А Иван поставил на огонь огромный казан чугунный, который они временно позаимствовали у егерей. К тому времени, когда вода в казане вскипела студенты принесли полтора ведра отборных раков. Таких крупных, каких ни я ни даже Таня, никогда не видели. Хотя Таня и хвастала, что в детстве они с друзьями увлекались ловлей раков в Ерике.
Иван как непререкаемый авторитет в кулинарии подробно пояснил, почему раков к пиву следует варить в очень солёной воде. Но поскольку сейчас их готовят в качестве еды, то солить следует совсем немного, чтобы насладиться вкусом. И кроме укропа теперь приходится добавлять ещё и другие пряности.
Таня, обнаружив, что никто из присутствующих и даже повар опытный не умеют правильно есть раков - обучила нас этому искусству. После того как разгрызли все клешни следовало вскрывать панцирь на груди и съедать жабры и икру. Потом отломить шейку и высосать из неё сок, который оказался не менее вкусным чем сама шейка.  И только после этого следовало наслаждаться самой шейкой.
Наши гости гордились тем, что их поместили в такое важное место. На территорию заказника обычно посторонних не пускали. И туристами посторонними мои гости оказались первыми за многие годы. Хотя на базе был шикарный дом, типа гостиницы на несколько одноместных номеров и просторным обеденным залом. Дом построили, когда Медунов стал председателем крайисполкома и выбрал это место для охоты на пернатых водоплавающих. После возведения такого солидного здания сюда стали приезжать для отдыха и рыбалки и другие важные деятели края.
Но когда Медунова выдвинули на должность первого секретаря крайкома, посещение посторонних прекратилось. А на открытие охоты Сергей Фёдорович приезжал ежегодно, но только с несколькими самыми близкими друзьями. Мы в Новониколаевской знали об этих ежегодных визитах. Проезжали машины Медунова и его попутчиков через нашу станицу и райком не забывал напоминать, чтобы перед открытием сезона деревья вдоль дороги были побелены, трава выкошена и мусор тщательно убран.
А ещё егерь в подпитии раскрыл парням большущий секрет. Пояснил зачем в крытом вольере у них откармливается больше сотни диких уток. Весной они находят гнёзда уток, забирают из них часть яиц и вылупляют птенцов в инкубаторе. А к приезду Медунова привязав к лапке каждой утки по несколько метров тонкой лески с увесистой железкой на конце, они выпускают птиц в тех протоках, по которым будет, охотясь ездить на моторке высокий гость.
Придумали такой фокус давно. И делали это для создания видимости изобилия непуганой дичи в заказнике. При виде лодки утки взлетали, но железки на концах лески не позволяли им улететь и птицы опять садились на воду. Тут по ним и стреляли охотники. А егеря собирая трофеи незаметно отрезали леску от лапок лезвиями для бритья.
Всех сваренных раков мы не поели и Володя, для мамы и Игорька, оставшихся упаковал в бумажный кулёк и уложил в сумку полотняную в которой мы привозили овощи.
Когда ехали домой Таня со вздохом заявила:
- Москвичи наверно особенные люди. И Павел, и Влад мне всё время напоминали Серёжку. И разговорами и даже поведением своим. Вроде бы как братья его родные.
Я согласился:
- Знаешь, я тоже давно замечаю, что москвичи какие-то особенные. У них и говор отличается от того, как другие говорят. И ведут они себя как-то особенно. Авторитетно что ли.
- Авторитетно это у вас у начальников. А они независимость демонстрируют и вроде бы как с гордостью себя несут, именно, потому что москвичи, - поправила меня Таня.
Решил испытать ЛУАЗ дальней дорогой и на выходные поехал к Копачёвым. Мама давно уже хотела свидеться с подругой. Даже расспрашивала какими автобусами и с какими пересадками можно к ним добраться. Таня решила остаться дома на хозяйстве.
Рассказал Евгению Стефановичу о нашем разговоре с Зеленским.
Он согласился:
- То, что ты пояснил о вашей бухгалтерше действительно напоминает враждебную пропаганду. И судя по твоим характеристикам, простая сельская жительница, в принципе не способна самостоятельно приготовить материал для таких провокаций. Возможно, действительно существуют какие-то каналы для управления подобными подзуживателями.
- Я тоже говорил Григорьевичу, что Пономарёву явно кто-то направляет. И мне это очень даже не нравится. Переживаю, чтобы такие беседы не настроили наших хуторян на вредные мысли. 
- Твой рассказ вызвал у меня гораздо большее беспокойство. Если враги нашли возможность вредить нам на вашем хуторе сельском, то трудно даже и представить какие возможности у них открываются в городах и на больших промышленных предприятиях. А причин у них заниматься таким, больше, чем достаточно.
- Вы думаете и воровство быков у нас тоже из-за границы организуют? – с ухмылкой спросил я.
Он засмеялся и посерьёзнев сказал:
- Может кому-то и хотелось бы все негативное происходящее в стране списать на происки врагов. Но, к сожалению, наш доморощенный негатив уже становится ощутимым. Знаешь как червоточинка такая, пока мелкая в яблоке. Яблоко и красивое, и большое, а червячок вроде бы маленький, внешне малозаметный начинает вредить яблоку. Я нутром ощущаю как такие вещи уже заметно начинают менять наш народ. Как тот червяк в яблоке. Постепенно он вырастает до больших размеров и лишает плод жизненно необходимого. В результате яблоко может упасть с ветки родной и сгнить в неподходящих условиях.
Я восторженно заявил:
- Как Вы точно подобрали пример про яблоко и плодожорку! Потому, что я когда с Зеленским обсуждали, тоже думал, что такое воровство у других людей уменьшает веру в социалистическую справедливость.
- Не только в справедливости нашей социалистической жизни люди могут начать сомневаться, но такое способствует даже пересмотру человечных представлений в сторону бесчеловечного.
- Опять Вы начинаете говорить мудрёно, и я опять ничего не понял из того, что сейчас сказали.
- Я надеялся, что ты внимательно читал мои записки про древнюю справедливую организацию общества. Про казачество до его огосударствления. Про уклад староверов. Если бы вник, то понял, что обще человечным, естественным как рост яблока на ветке яблони, были древние представления о справедливости, взаимовыручке, сострадании, первостепенной заботе об общественном. Там же я и объяснял, как финансовые представления о преимуществах стали влиять на развитие и отношения людей.
- А понял. Это Вы о том, как сильные, вооружённые, богатые стали считать себя более важными чем остальные. Так у Вас же там записано, что эти особенности помогали в развитии науки, технике и способствовали даже изобретению новых технологий.
- На мои утверждения, что конкуренция издревле способствовала прогрессу в познании и использовании материального – ты обратил внимание. А о то, что пояснял как параллельно с материальным совершенствованием уменьшалось духовное восприятие людей – ты не заметил.
- Духовное?
- Да духовное. Я уже не один раз тебе напоминал, что в моих трактовках духовное это не религиозное. Вернее сказать, не только религиозное, а гораздо более широкое понятие. Наверно в твоём представлении это что-то близкое к термину высокая мораль.
- Мы начали обсуждать про быков, а Вы увлеклись в другую тему.
- Ничуть! Эта тема и про ваших похищаемых быков. Даже если допустить, что какие-то бандиты, без связи с руководством колхоза наживаются на том, чего другие добросовестные, трудящиеся на благо своей страны, создают своим трудом, то они уже пагубно влияют на представления людей. У одних обида за тот урон какой наносят их стараниям. У многих возмущение, тем что так по-хамски можно добиваться благ. А у некоторых даже может и восторг появиться или зависть к тем, кто, не прикладывая многолетних усилий, за одну ночь способен обогатиться. А если на самом деле в преступления замешаны и руководители колхоза, тогда вредное влияние на Души ваших колхозников кратно увеличивается.
Поговорили мы и о семейных делах. Он интересовался как на этот раз строятся отношения мамы с моею женой. Я хвастал, что совершенно неожиданно и сразу у них установились очень дружеские отношения. Заявил, что весь проникся чувством ответственности за воспитание и обучение своих детей умными, честными, добрыми и справедливыми. Но пока с Игорьком очень плотно занимается мама, мне и вмешиваться не приходится. Пояснил, что она даже книжки детские каких у нас только две и больше не достать – с ним уже по десятому разу перечитывает. Что даже пробовал возражать, потому что думал вроде бы он пока не совсем понимает написанное. Но они каждый раз пробуют подробно разобрать каждую строчку. И сын уже вполне понимает, то, о чем ему читает бабушка. В усилия мамы я не вмешиваюсь. Она раньше надо мною колдовала, чтобы примерным вырос. А теперь за внука принялась.
И продолжил поясняя. Хорошо, что у нас в семье есть человек, который постоянно занят с ребёнком. Но, с другой стороны, порой и неудобства бывают, из-за того, что живём с родительницей. Танина подруга Люда Комкова живёт с мужем без родителей. Так они могут устраивать сборища у себя, которые порой могут и до утра длится. А к нам всего один раз пришли в гости друзья, так мы и разговаривали чуть ли не шёпотом и музыку включали еле слышно.
Эти слова вызвали бурную реакцию Копачёва:
- О-о-о. Ты сейчас затронул огромную тему. Даже на время дам тебе свою тетрадь про семейные дела и правила почитать. Своими словами подтвердил, что несмотря на вроде бы высокую сознательность тоже подвержен вредному влиянию финансовых представлений. В угоду приятному готов пожертвовать нужным и полезным.
Я с удивлением посмотрел на него и заверил:
- Опять ничегошеньки не понял.
- Объясняю по пунктам. При всём твоём уважении и даже любви к Ксении Стефановне, при понимании роли её помощи в обучении сына, согласись тебе бы хотелось, чтобы она хоть ненадолго, а уехала к кому-то в гости. Или даже чтобы просто жила отдельно возможно недалеко в вашем же хуторе. Проскакивает такая мыслишка?
- Не знаю как даже и ответить. О том, чтобы мама жила отдельно от нас – такого и быть не может. Я об этом дал себе обещание, ещё когда забирал их с бабушкой из родного дома. И не допущу такого. Даже с Галиной по этой причине развелись. Но если честно, то иногда действительно думаю, как бы интересно мы жили без оглядки на мамино присутствие.
- Во-во. Без её присутствия. На возможность получения дополнительных удовольствий сейчас и направлена мода, на раздельное жилье с родителями. А мудрость народная требует обратного. Для сохранения в нас человечного следует, чтобы не менее трёх поколений жили одной семьёй. А кое у кого старики-долгожители смогут представлять и четвёртое поколение.
- Не пойму, что в этом мудрого и полезного?
- А то и мудрое, что присутствие родителей не позволяет детям увлекаться приятным вместо полезного. Кстати, и пожилые, без присутствия детей, тоже порой теперь находят порочные увлечения, той же выпивкой, которыми им бы было стыдно заниматься в присутствии младших. Поэтому прежний уклад и считаю мудрым. Да ты и сам сможешь обо всём этом почитать вот в этой тетради. Там и о мужчинах, и о женщинах, и о семье, и об обязанностях. Только не задевай её никуда.
Таня иногда высказывала сожаление, что, живя станице мало что видела. Решил устроить ей развлечение поездкой в Краснодар. Чтобы было больше впечатлений предложил ехать с ночёвкой. Выехали утром на первом автобусе. Вначале затратили несколько часов на просмотры всех отделов универмага. Думал, что истратим все припасённые деньги на покупки. Но Таня ничего существенного не подобрала себе. Купили только немного бижутерии.
К обеду, когда заканчивается выселение в гостиницах, поехали в гостиницу «Краснодар» и оплатили на два дня двухместный номер на третьем этаже. Покушать предложил в кафе, но Таня настояла на чебуреках, аромат которых доносился от рынка до входа в гостиницу. 
Сходили на дневной сеанс в «Аврору» и там попили кофе и покушали морожено из розеток, а не из стаканчиков как в станице. К вечеру вернулись в номер. Немного отдохнули пошли в ресторан при гостинице, который располагался на втором этаже. Посетителей было не много. Играла тихая музыка. За столиком сидели вдвоём. Заказали салаты овощной и столичный, а из мясных блюд предложил антрекоты. И бутылку вина заказал.
Некоторые пары танцевали у эстрады, на которой видимо в другие дни выступают музыкальные группы. Я не предлагал Тане танцевать. Потому, что лихо мог исполнять только быстрые танцы. А в медленных танцах чувствовал себя неуклюже. Тем более, что Таня уже дважды мне делала замечания, что при медленных танцах, я двигаюсь не в такт музыке.
Вдалеке за одним столиком ужинали трое парней явно не русского вида. И когда один из них подошёл к нам и попросил разрешения пригласить Таню на танец я даже обрадовался. Потому, что теперь у неё будет гораздо больше приятных воспоминаний о посещении города. Дальше этот кавалер стал приглашать Таню без перерывов на каждый танец уже не спрашивая разрешения. А она, когда не было музыки и мы занимались едой и выпивкой с восторгом рассказывала, как умело партнёр танцует. Как чувствует музыку. Как легко ведёт её в танце. И что ей никогда танцы не доставляли такого удовольствия. Мне становилось даже неприятно, что она больше времени проводит в танцах чем за столом со мною.
Ситуация меня окончательно расстроила, когда после очередного танца, кавалер  привёл её не к нашему столу, а  к ихнему. Видно было, как он знакомил её с товарищами. А когда один из них стал настойчиво предлагать Тане бокал с вином, я подозвал официантку и рассчитался. Присев на краешек стула, Таня выпила с ними  вино. Немного поговорила о чем-то с парнями, и весёлая пришла ко мне.
Я сказал, что мы сейчас уходим. Она удивилась:
- Почему? Мы же даже мясо не доели.
- Потому, что я хочу избежать драки.
- Какой драки?
- Драки с теми у которых ты сейчас их вино пробовала. Они явно ведут дело к скандалу или драке.
- С чего ты взял? Они очень даже дружелюбно и вежливо со мною разговаривали.
- А ты, что не помнишь анекдот, про то, кто девушку угощает – тот её и танцует.
Таня возмутилась:
- Но ты же сам разрешил нам танцевать с ним.
- Да я разрешил, а теперь поднимайся и идём в номер, - потребовал я строго.
В номере Таня закатила скандал. Говорила, что ресторан это как гулянка в станице. А на гулянках, когда подопьют, то на всякие проделки идут и никто никого не ревнует и не забирает с гулянки.  Пробовал пояснить, что в городе все несколько по-другому бывает. А она заявила, что ей уже достала моя ненормальная ревнивость. Разозлилась так, что мы даже спать улеглись на разных кроватях.
Меня её наивность и умиляла, и злила. Считал, что она должна была все же осознавать, что вела себя вечером в крайнем случае не красиво. А она была уверена, что это я испортил ей такой прекрасный вечер. 
На работе понимал, что новую организацию не смогу внедрить, а желание было огромное. От этого даже интереса большого к успехам комплекса не проявлял. А тут ещё и новые неприятности начались из-за моста. Назначенный вместо меня управляющий отделения принципиально уже второй год не подписывал акт передачи имущества отделения. Он получал и расходовал материалы, но формально всё отделенческое имущество числилось за мною. Причиной он выставил то, что старый, но не списанный ДТ-54 был почти полностью разукомплектован и не подлежал восстановлению. Хотя трактор был в таком состоянии ещё при Найде - это сути дела не меняло. До его списания ещё было два года. Лепёшкин пробовал объяснять ему, что рама трактора в наличии и блок двигателя тоже на месте поэтому трактор считается имеющимся в наличии. Но он или сам был такой не сговорчивый был, или ему подсказывали как вести со мною. Но акт никак не соглашался подписывать.
И тут вдруг выяснилось, что за отделением числится ещё и старый деревянный мост через Ерик у магазина Скворцовой.  Когда я стал управляющим, в связи со строительством новой рисовой системы построили бетонный мост через канал по дороге на Калининскую и четыре новых бетонных моста для колхоза. Два через Понуру, и два в хуторе через Ерик. Когда открыли мост у магазина экскаватор своим ковшом разрушил старый мост, чтобы не допустить его обрушения, если кто вздумает выехать на него тяжёлой техникой. Постепенно люди разобрали брёвна на дрова. Остались только дубовые сваи. Новый управляющий устроил грандиозный скандал по поводу такой вопиющей потери. В правлении его поддержали и оформили материал в суд за утрату мною имущества.
Я понял, что преследования не прекратятся и решил искать другое место работы. Моё решение страшно расстроило Танину маму. Она вся в слезах утверждала, что если я увезу дочь из станицы, то они никогда её больше не увидят. Но Таня ни разу не возразила на моё решение. Переживала только что она на восьмом месяце беременности и ей хотелось бы родить в знакомой обстановке.
Поехал в Краснодар к Бочкарёву. Рассказал ситуацию. Тот пригласил кадровика и велел выяснить в каком из хозяйств края вакантна должность главного агронома. Через несколько минут тот сообщит, что есть только одна такая вакансия в станице Николаевской Успенского района. Юрий Иванович пожалел, что это противоположный район края от Калининского. И поинтересовался согласен ли я ехать так далеко или поискать должность пониже, но в соседних районах. Я подумал, что в этой должности у меня будет больше возможностей для применения предложенного Копачёвым и согласился ехать в станицу сходную по названию с той в которой работал сейчас.
Отправился на новое место налегке, в надежде взять машины и перевезти семью и вещи. Но оказалось, что всё не так просто. Свободных квартир в колхозе не было. Предполагалось заселение в квартиру бывшего главного агронома, который получил должность в Успенской. Но поскольку ему там жилья пока не предоставили, семья его оставалась в станице. Поселился на квартире у одинокой старушки не далеко от правления колхоза.
Квартира запомнилась тем, что старуха угощала меня необычно вкусным озваром. Готовила она его в русской печи двукратно. Сухофруктов помещала в чугун наверно больше, чем воды. Напиток получался густым и неимоверно вкусным. Когда выпивали озвар она вновь наполняла чугун водой, добавляла сахар и вновь отправляла в печь для повторного приготовления. На второй раз напиток получался уже не такой насыщенный, но тоже вкусный. После этого она ела разварившиеся сухофрукты и делала заготовку для новой порции.
 Домой писал письма. Мама и Таня отвечали и совместными письмами написанные маминой рукой, а Таня ещё и отдельно мне посылала приветы и делилась новостями. В среду 11 марта получил телеграмму от мамы, что Таня родила дочку. Утром следующего дня поехал первым автобусом. Добирался до вечера. А на следующее утро уже стоял под окнами роддома в Калининской.
Схватки у Тани начались под утро и не было никакой возможности вызвать машину. Только с первой дежуркой её отправили в станичную больницу. Там она и родила, не дожидаясь отправки в роддом. Вера Ивановна даже успела ей ряженки принести домашней, пока её и дочь готовили для перевозки в райцентр.
Через открытое окно палаты роддома показала мне краснолицую дочку. Договорились как её назовём. А в воскресенье пришлось уехать, так как не успел поставить в известность об отъезде ни председателя, ни районные власти.
Семью смог перевезти только в средине апреля. Боялся, что Таня будет сильно переживать за отрыв от родственников. Но «потухла» мама. На хуторе она впервые за несколько лет обрела подруг. Знакомые и даже не знакомые ей хуторяне относились к ней с искренним уважением. И уровень такого уважения был не ниже, чем в колхозе «Шевченко» в последние годы её тамошней работы. Наверно потому, что хуторяне меня уважали, а через меня, как утверждал Копачёв, видели в моих хороших качествах заслугу мамы.
Здесь же наверно никогда не видели людей с горбом. И в упор рассматривали её как диковинку. Она даже со двора старалась не выходить. Но проходящие по тротуару даже через забор пялились на неё. Наверно на этой почве у неё резко обострились болезни. В районной больнице разные врачи определяли разные болезни и назначали лечение. Но лечение результатов не давало.
Поскольку на хуторе мы уже привыкли жить с комфортом здесь тоже сразу же решил вместо крылечка построить кирпичную веранду, в которой разместить: газовую плиту, раковину, и туалет с ванной. Дровяной титан купил за свои деньги. Водопровод проходил по границе двора, даже водоразборная колонка была напротив. Выписав в колхозе трубы, сам сварил из них ввод воды в дом. Андреев заявил, что мощности строительной бригады незначительные, а начинается сезон ремонта животноводческих помещений, поэтому выделить строителей для реконструкции он не сможет. Но вскоре в колхоз приедет строительный отряд из Краснодара, тогда всё и построят. К этому времени у тыльной стороны квартиры я традиционно успел выкопать погреб. Когда реконструкцию завершили, в тапочках, не выходя во двор, в любую погоду можно было спуститься в погреб за тем, что в нем хранилось. И впервые у нас появился в квартире телефон. Мог в любое время позвонить с работы домой, и домашние знали номер телефона в моём кабинете.
В Успенском районе, оказалась интересная традиция. На первомайские праздники происходили два совершенно не похожих события. Первого мая, проводились торжественные собрания, митинги и шествие трудящихся с лозунгами и цветами. Мне даже повезло быть отмеченным с большей часть своего семейства в районной газете фотографией во время такого шествия. А у Тани районный фотограф только подол платья захватил.
 


А второе мая местные называли «маёвка». В этот день станицы и райцентр «вымирали». Практически всё население организованными группами отправлялись на реку, в леса или в горы. Брали с собою лучшие закуски и выпивку. И до вечера наслаждались отдыхом с песнями и весельем. Существовала даже негласная договоренность, чтобы водители в этот день были предельно осторожны, а работники ГАИ не останавливали никакие транспортные средства.
В станице сформировалась элитарная группа. Крепко дружили семьями. Мамаевы – семья председателя сельского совета. Порохи – семья парторга. Шаровы – семья главного ветеринарного врача. Бугашевы – семья главного зоотехника. Меня они тоже пригласили в свой коллектив, взамен выбывшего моего предшественника. Все в этой компании были людьми молодыми. Только Бугашевы несколько старше.
Все перечисленные жили без родителей. И родители у каждого были далеко. Только у Бугашевых родители жили в ауле, и они частенько их проведывали. Наверно поэтому все настаивали, чтобы мы и маму обязательно взяли с собой на маёвку.
Но мама решительно отказалась:
- Спасибо конечно, что и меня уважили. Но я не поеду. Зачем стеснять вас молодых? Да и чувствую себя не важно. Полежу пока никто отвлекать не будет.
Наша группа отмечала праздник в лесу на берегу Кубани. Шаров привёз тушу только что забитого барашка. Мясо замариновали на шашлыки, а кости, печень и курдюк отправили в котёл для приготовления шулюма. Для нас с Таней все эти блюда были в новинку. Шулюм варился долго почти до вечера. Но был неописуемо вкусным. Порох утверждал, что порция этого блюда отрезвляет любого даже мертвецки пьяного. И действительно мне казалось, что порядком захмелевшие товарищи после приёма горячего блюда заметно протрезвели.
И я и Таня вначале отказывались попробовать своеобразный бутерброд предложенный Шаровым. Он вытащил из кипящего котла печень, порезал её на кусочки, а на них сверху уложил очень тоненький слой сварившегося курдючного жира. Первым решился отведать предложенное я. Хотя с трудом представлял как проглочу варёный бараний жир. На сочетание горячей печени и жира оказалось необычно вкусным. После меня и Таня решила отведать экзотику.
На маёвке все утверждали, что мы переехали в самое красивое место Кубани, а может и всего Северного Кавказа. И с ними невозможно было не соглашаться. Бурная мутная Кубань ворочала камни в тех местах, которые местные использовали в качестве брода. Густые леса славились обилием зверей, плодов и ягод. Подступившие к станице горы пестрели множеством диких тюльпанов самой невероятной расцветки. Местные называли их лазориками.  Позже горы становились кумачовыми от сплошных зарослей горных пионов. На вершинах вообще преобладала непривычная для нас альпийская растительность. А куропатки и перепела взлетали чуть ли не на каждом шагу.
К тому же и сама станица оказывается имела славную историю. Ещё хозяйка моей первой квартиры воодушевлённо рассказывала, что до революции их станица считалась самой богатой и самой красивой на всем Кавказе. Многие станичники служили при дворе императора. В качестве примера напоминала, что простому станичному казаку принадлежала большущая мельница, которая обслуживала всю округу. Здание этой мельницы в станице сохранилось до сих пор.
 

И население станицы, по её словам, в старину было огромным. Станица соединялась с Армавиром и со Ставрополем железной дорогой. Сейчас от железной дороги и от вокзала не осталось даже никаких следов. Только на краю станицы, красуется водонапорная башня, служившая для пополнения паровозов водою.
 
Про эту башню действительно можно было утверждать, что она красуется. С нею не выдерживали никакого сравнения современные железные, типовые водонапорные башни, которые стоят во всех станицах Кубани. У этой прослеживалось архитектурное решение, которое наверно принадлежало к какому-то архитектурному стилю. Она была даже выше наших современных. И явно прочнее. За такое время железные наверно бы уже проржавели. А эта стояла как новенькая.
Поражал величием и красотою и остов бывшего железнодорожного моста через балку.
 
Высота его арочных оснований напоминала мне кадры из американских фильмов, где паровозы двигали поезда по высоченным колонам над ущельями. А в ясную погоду, с вершины горы Бузовая можно было на горизонте рассмотреть белую шапку Эльбруса.
Колхоз приобрёл для меня в качестве служебного транспорта «Москвич» ижевского завода. Положен был и водитель. Но я заявил, что удобнее будет работать без водителя. На что Иванов ехидно заметил, что тогда и ремонт придётся делать самому. А я пояснил, что это для меня не обуза, а приятное занятие.
У нашей компании оказывается устойчивой традицией было устраивать гулянок по воскресеньям. При этом собирались не в квартире кого-нибудь из компании и не на природе, а в домах станичников, работающих в животноводстве. Я как-то даже поинтересовался с чем это связано. Но Шаров мне заявил:
- Тебе лучше не вникать в эту особенность. Просто живи и радуйся тем благам, которые предоставляют тебе станичники.
И действительно все блага для гулянки предоставляли хозяева того дома, в котором намечалась гулянка. И выпивку, и закуску изысканную обеспечивали хозяева. Даже своих старших школьников они подготавливали к тому, чтобы те занимались нашими детьми. И мы не отвлекались от застолья. При этом мне однажды удалось узнать, что желающие пригласить на гулянку станичное начальство даже соперничают друг с другом. Такого раньше я нигде не встречал.
Порох и Шаров ворчали на меня за то, что не выпиваю. Зато Таня быстро вписалась в компанию и стала её душою. Весёлая, раскрепощённая она поддерживала любую тему в разговорах. А пела она наверно лучше всех из компании. Пригодились и мои таланты: когда после третьего или четвёртого тоста переходили к песням. Никто из компании и хозяева дома обычно не знали всех слов в популярных песнях. А я же почему-то легко запоминал все тексты от первого куплета до последнего. И когда поющие заканчивали петь первый куплет, все взоры устремлялись на меня, чтобы напомнил слова следующего.
На гулянках вели себя все скромно. Причиной тому служило то, что Бугашевы были мусульманами. Даже матерщинник Шаров, старался вести в их присутствии достойно. Вообще в колхозе было много черкесов и чеченцев. Колхоз имел большущее поголовье овец. В горах у каждого отделения размещались свои кошары. При кошарах были построены дома, в которых круглый год жили семьи чабанов. Семьи были многодетными и основной доход они получали не от колхозной зарплаты, а от того, что содержали при кошарах большие стада личного скота. На период школьных занятий их детей поселяли в колхозный интернат.
Станичники жили мирно с мусульманами. И даже ставили в пример их трезвость, скромность, учтивость и уважительное отношение к старшим по возрасту. Но иронизировали и высмеивали, когда те, соблюдали свои традиции формально. Выпивка и курение у них не поощрялось. И среди молодёжи были случаи, когда собирались выпить вместе местные и мусульмане. Если в компании оказывались родные братья, то присутствующие просили, чтобы старший брат покинул на пару минут компанию. Потому, что младший не имел права выпивать в присутствии старшего. А ему тоже хотелось выпить.  Такой формализм забавлял станичников. Потому как для старшего не было секретом, зачем его просили удалиться. И младший понимал, что брат знает о его проступке.
Наши друзья сторонились близких отношений с простыми колхозниками, а мы с Таней этого не придерживались. Через дом от нас жила молодая семья Аникиных. Муж с женой и двое детей. Мы частенько приглашали их в гости поужинать или просто попить компота перед телевизором. Они тоже иногда приглашали нас на ужин, если готовили особо вкусное блюдо. Дружила Таня и жившей недалеко крашенной блондинкой Люсей. С которой у них даже были какие-то личные секреты.
Меня радовало, что Таня стала в станице заметной личностью. Помогали в этом наверно её общительность, простота и несомненная красота. Видел, как на неё засматриваются мужчины. При этом она умела так подбирать наряды, что всегда выглядела эффектно. Нельзя сказать, что у неё был богатый гардероб. Но выходя из дому она всегда тщательно подбирала то из одежды, что будет красиво сочетаться с остальным.
К обновкам тоже относилась очень даже ответственно. Когда решили приобрести ей новое платье, то она не могла подобрать, такое, которое бы, несомненно, нравилось, ни в районном универмаге, ни в Невинномысском. И только в Армавире, на выездной торговле краснодарского «Дома моды» выбрала себе обновку. И это платье мгновенно выделяло её из толпы. Но она его одевала только в особо торжественных случаях. И любимым оно было у неё намного больше десяти лет.
Из-за этой красоты у неё даже поклонник появился замаскированный. Рассказывала, что иногда в рабочее время звонил домашний телефон и, если поднимала трубку она в телефоне слышалось только дыхание человека и включались задушевные песни, наверно из магнитофона. Песни могли звучать хоть час, хоть больше, пока она не клала трубку. Но голоса, звонившего она ни разу не слышала.
В конце февраля в «Огоньке» увидел статью о Порфирии Иванове. Выпросил в библиотеке журнал показать статью дома. Хвастал маме и Тане, что мой учитель по живописи встречался с этим необычным человеком, и что я, подражая Иванову, зимой по морозам, тренировался в беге на лыжах в одних плавках, когда учился в техникуме.
Обнаружилось, что у Игорька, не хорошо со зрением. Мы не понимали, почему он на бегу не всегда вписывается в дверной проём, или не может попасть рукой в кольцо. Потом, когда решили, что Таня тоже пойдет на работу в библиотеку, Игоря и Надю стали устраивать в садик и в ясли. Но Надя постоянно болела и сына водили в садик без сестры.  Вскоре нам воспитательница сказала, что у него очень слабое зрение и он многое не различает из того, что хорошо видят сверстники.
Мы срочно повезли его в Армавир в глазную больницу. Там установили, что одним глазом он практически ничего не различает, а на другом у него сильнейшая близорукость. Выписали очки и предупредили чтобы сразу заказывали несколько пар, потому что дети очень быстро повреждают оправу или разбивают линзы. С тех пор ему пришлось на всю оставшуюся жизнь, привыкать к такому атрибуту.
В глазной больнице подсказали, что для естественного восстановления зрения полезно побольше есть сливочного масла. Коровы у нас не было, а имеющие коров станичники, маслом и молоком не торговали. В магазины не то, что в станичный, но даже и в районные масло тоже поступало очень редко и по чуть-чуть. И оно мгновенно распродавалось по блату близким знакомым и родственникам. Поехал в Невинномысск. Он из-за химзавода снабжался по более высокой категории. Купил масла и стали заставлять сына есть его во всех видах. Но он делал это не охотно. А я чтобы реже ездить в Невинномысск, завел знакомство в тамошнем гастрономе, объяснил, что покупаю масло в лечебных целях и мне продавать стали больше, чем положено отпускать в одни руки.
Основной целью моего переезда в этот колхоз было желание испытать на практике предложения Копачёва. Много раз разговаривал об этом с председателем. Он внимательно слушал, даже вроде бы соглашался с некоторыми доводами, но не допускал и мысли о каких-либо структурных переменах. И обосновывал свои возражения тем, что структура является типовой и обязательной.
 Я пробовал его разубедить:
- Петр Иванович, наш колхоз, как и все остальные, по Уставу является самостоятельным объединением колхозников, руководимых правлением и подчиняющегося решениям общего собрания. Так давайте на правлении обсудим мои предложения, и, если их одобрят можем даже на общем собрании узаконить, что бы к Вам никаких претензий не было как к руководителю.
- Не городи ерунды! Все правила и структуры разработаны на верху. А партия и районные власти строго следят, чтобы никто не допускал самодеятельности. Ты, что хочешь, чтобы нас засчитали неблагонадёжными?
Но и не меняя структуру я пытался применять хотя бы отдельные правила из того, что рекомендовал Евгений Стефанович. Пытался пробудить у людей инициативу. Побуждал к ответственному, неравнодушному отношению к делам в полеводстве. Особенно инициативным из агрономов был агроном первой бригады Колесниченко Иван Иванович. Он вообще обладал уникальными, обширнейшими знаниями в ботанике. И я если находил в горах незнакомое растение или цветок - обращался к нему, и он выдавал полнейшие сведения. Название на русском языке и на латыни и вдобавок ещё полную характеристику его полезных или особых качеств.
В агроотделе кроме меня находилась ещё и энтомолог Шибанова. Страстная любительница комнатных цветов. Все подоконники и даже её стол были заставлены кактусами геранями и другими цветами. И её почему-то бесило моё стремление обсуждать дела с полеводами.
Она возмущалась:
- Евгений Петрович, вы же, я вижу, очень грамотный специалист. Зачем Вы сюсюкаете с управляющими, агрономами отделений и даже с трактористами? Ваш предшественник и слова не давал им сказать. А если кто своё предлагал, так он специально заставлял делать наоборот. Дисциплину держал военную. Следили даже как он бровью поведёт в какую сторону. Его даже Иванов побаивался. Потому и помог его спровадить в райцентр.
 В результате она уволилась и перешла работать в подчинение к бывшему своему шефу. И очень переживала за свои цветы. Часть забрала домой, а часть подарила в другие кабинеты. А я вместо неё принял на должность семеновода, только что закончившего обучение Арканникова Сашу, который с воодушевлением принимал все мои идеи.
Из управляющих наиболее активным был Нагорнов Иван Степанович. Ему нравились мои предложения. Но активность населения и специалистов колхоза была очень низкой. Надеялся применить свой хуторской опыт по мобилизации людей на прополку и расстановку растений свёклы. Поля третьего отделения были ближе к станице. Там я и планировал собрать население на ударный труд. Предложил Нагорнову выделить часть плантации для обработки привлечёнными.  Он даже таблички именные установил на каждую делянку. Мы с Таней для примера в первый же день справились с моим заданием на отлично.
Но остальные руководители и специалисты встретили новшество в штыки. На планёрках пробовал пробудить их совесть, поясняя что будет позорным если их именные участки зарастут сорняками. Петр Иванович не поддержал меня, заявив, что рабочие в отделениях, хоть и с большим опозданием, но без посторонней помощи каждый год справлялись с обработкой свёклы. Справятся и в этом году.
Зато Нагорнов не только сам с Амераном тоже в первый же день вышли на прополку, но и увлекли всех своих специалистов: и из  животноводства, и из механизации и естественно из полеводства. Он даже после разрешил слоняющимися на полевом стане без дела большую часть дня заправщице, учетчицам, бухгалтерше и уборщице подрабатывать и на тех полевых работах, на которых ощущался дефицит рабочей силы.
А осенью Иван Степанович пришёл ко мне с Семинихиным. Тот предложил необычный способ посева подсолнечника. Нагорнов возбуждённый убеждал:
— Вот Вы говорили, что инициативы следует поощрять. Так Семинихин предлагает такое, которое поможет выскочить с урожаем подсолнечника!
Я попросил рассказать в чём суть. Виктор пояснил:
- Я вот обратил внимание, что на полях, где подсолнечник рос, на следующий год весной полно падалицы всходит. А ведь на поле семечки никто не укрывает ни от дождей, ни от морозов. Нам же приходится сеять подсолнечник после того, как земля созреет, после того как закрытие влаги проведём по всем полям. А потом ещё и прокультивировать нужно перед посевом. Только после этого сеем. За это время падалица вырастает чуть ли не по колено. Вот я и предлагаю управляющему посеять подсолнух с осени.
Нагорнов его поддержал:
- Получится классно! Только сеять следует не как озимые, а попозже, перед самыми морозами, чтобы не спровоцировать всходы до заморозков.
Всячески обдумав их предложение решил поддержать инициативу. Только посев решил выполнять не пропашной сеялкой, а зерновой, узкорядной. Расход семян будет, конечно, немного больше. Зато потом по всходам можно обработать поле в двух направлениях. Нарезав букеты. Таким образом ещё и от сорняков получится избавиться. Так и сделали.
В результате валовой сбор подсолнечника намного превысил средний трёхлетний. Превысил настолько, что по всероссийскому положению о поощрении производства технических культур руководителям, и специалистам, и парторгу по таблице расчёта премирования полагались премии в 14 месячных окладов. Но по тому же положению выплаты более шести месячных окладов не полагались. Естественно, все премированные были более чем довольны такой добавкой к заработной плате. И зауважали меня.
А на следующий год, я с учётом того, что первое и второе отделение имели поля в горах, решил все запланированные площади под сахарную свёклу разместить на территории третьего отделения, расположенного на пойменных землях и землях прирусловой террасы. Естественно, что рабочих для ручной обработки свёклы на такой большой площади в отделении не было. И специалистов колхозных на эту работу тоже по опыту прошлого года не было надежды привлечь.
Но я задумал авантюрный план. Решил попробовать вырастить урожай корней без ручного труда. Сельхоз химия настойчиво предлагала использовать гербициды. С осени я дал команду пораньше обработать будущие плантации гербицидом 2,4 Д для уничтожения двудольных сорняков. А на весну приказал запасти достаточное количество трихлорацетата натрия против злаковых сорняков. И сумел выхлопотать у района полное обеспечение посевных площадей одноростковыми семенами, чтобы не было необходимости ручной разборки букетов.
А ещё надеялся, что сумеем подготовить такого усердного тракториста, который сумеет вести междурядную культивацию с минимальной защитной зоной, на подобие того, как это делал Николай Лях на хуторе. Готовили на эту роль Семенихина Виктора. Но на поле, когда начали междурядную обработку он даже с довольно большой защитной зоной срезал растения свёклы в рядах.
Амеран Николаевич, предложил поручить эту ювелирную работу Петру Кислицину. Нагорнов возражал. Я спросил почему он не хочет проверить способности этого механизатора.
Иван Степанович пояснил:
- Да потому, что Петька вообще не путёвый. Его и близко нельзя сравнивать с Виктором. Он и в рюмку заглядывает если не проследить за ним. И дома с женой вечно собачится. И во дворе у него всё перекосилось, всё разваливается. А тут такая тонкая работа.
Но Амеран настаивал. И я дал команду посадить за рычаги трактора этого самого Петра. Он сразу же сдвинул лапки культиватора вполовину уменьшив защитную зону против той с которой пробовал вести культивацию Семенихин. А потом, сделав несколько проходов уменьшил защитку так, как не мог работать даже Лях. При этом Пётр, хоть тоже свешивался из кабины беря на прицел рядки свёклы и гусеницу трактора, но в отличие от Ляха не останавливался на отдых. Нагорнов не верил своим глазам. А Амеран Николаевич, только торжественно посмеивался, уверяя что давно обнаружил выдающиеся таланты Петра.
В результате междурядные обработки на всех плантациях Петя выполнил в срок. Посевы стояли чистыми от сорняков. А междурядья не утрамбовывались ногами занятых ручной прополкой.  По поводу таланта Петра вспомнил утверждение Копачёва, о том, что каждый от рождения наделён каким-то выдающимся талантом. Но редко, кто в жизни находит своё применение именно там, где его талант может быть реализованным.
Осенью мы столько отправили свёклы на сахарный завод   и с такими высокими показателями сахаристости, что опять получили по шесть окладов, на этот раз за свёклу.
Мама становилась совсем плохой. Но не жаловалась и удивляла тем, что, глядя в телевизор постоянно переживала за здоровье Леонида Ильича. Просила обратить внимание на то, как ему трудно говорить, с каким трудом он передвигается. Мне на совещания в Краснодар даже когда очень спешил приходилось ехать около четырёх часов. А пригород Ставрополя, был отчётливо виден, с горных полей первого отделения. И я решил попытать счастья устроить маму в Ставропольскую краевую клинику. Встретился с главврачом. Рассказал ему ситуацию и тот согласился принять маму на лечение в обход правил.
В благодарность выписал в колхозе барашка, Шаров проследил, чтобы забили самого упитанного. Принимая подарок, врач заверил, что маме будет уделено самое пристальное внимание. Работа меня поглощала на весь световой день и ездил проведывать маму редко. Но посещая не замечал улучшения, а даже наоборот.
Однажды домой позвонили из больницы, и сказали Тане, чтобы мы приехали и срочно забрали маму, потому что ей они помочь не в состоянии. Бросил всё и помчался в Ставрополь. Меня пригласил главврач и рассказал, что при всём их старании, применяя все достижения современной медицины они не смогли помочь моей маме. Что её дни сочтены. И лучше её забрать домой, чтобы последние часы она провела с семьёй.
Я не мог сдержать слёз. Когда зашёл в палату увидел, что она осунулась и похудела. Идти ей было трудно, и я отнёс её до машины на руках. Поразился насколько лёгким оказалось её тело. В машине мама достала из халата горсть таблеток и пояснила:
- Знаешь, мне в последнее время казалось, что доктора хотят меня отравить. И я притворялась, что пью таблетки, а сама их в карман собирала. Хотя уколы и капельницы они продолжали мне колоть.
Поехали домой. На берегу Сенгилеевского озера мама попросила остановиться чтобы подышать чистым влажным воздухом. А в горах ещё раз попросила остановиться на вершине. Открыть дверку и позволить ей налюбоваться красотой природы. Затем сказала, что хочет поговорить со мною об очень важном. Убедительно и настойчиво заявила, что Таня очень хороший человек, и что я должен дать ей обещание перед её кончиной, что ни при каких обстоятельствах не расстанусь с женой. Потом попросила, чтобы нашёл возможность, когда она умрёт тоже похоронить её рядом с родителями только обязательно со стороны дедушки.
Я дал обещание по поводу Тани, а в ответ на последнюю просьбу стал убеждать, что она ещё поправится и проживёт долго.
Дома мама стала задыхаться. Я купил в аптеке единственную кислородную подушку, а вторую выпросил у фельдшера. Фельдшер пришел к нам осмотрел маму, и в соседней комнате мне шёпотом заявил, что жить ей осталось несколько часов. Я взял в гараже кислородный баллон, установил его возле стенки дома и наполнял кислородные подушки по мере расхода газа. Спать лёг на полу у маминой кровати, чтобы быть рядом в любой ситуации. Ночью мама привстала на постели, повела ногою и громко заявила:
- Гляньте тату, какое у меня теперь платье!
Немного помолчав, я спросил:
- Мам я не понял, что Вы сейчас сказали?
Она сердито ответила:
- Не мешай, я батьку хвастаю, как мы теперь живём.
До утра она тихо спала. Даже подушки кислородные не требовались.
На 16 июля в районе было намечено совещание, и я значился докладчиком. Позвонил, пояснил что у меня мама при смерти и сказал, что не приеду. Но там настояли на моём приезде и пообещали отпустить сразу после доклада. Пришлось поехать.
После моего отъезда мама проснулась, попросила принести к ней Надю и положить на руки. Поцеловала её и пожелала долгой и счастливой жизни. Но вскоре опять начала задыхаться. Таня быстро меняла опустошавшиеся кислородные подушки и так спешила, что одна из них лопнула от перенаполнения у неё в руках. Прибежав с очередной подушкой, увидела, что мама манит её рукой и силится, что-то сказать. Она приподняла маму за плечи и в этот момент она перестала дышать, умерев прямо на руках у невестки. А я приехал, когда местные старушки уже искупали маму и переодели.
Везти гроб в Шевченково вызвался лучший водитель колхоза Жуков. Мы с Таней и детьми ехали на «Москвиче» впереди, а он за нами. Ульяна Антоновна мою телеграмму получила и все приготовила. Собрались соседи и те, которые работали вместе с мамой в канторе. Тетя Дуся настояла, чтобы крышку гроба открыли. С моего позволения Жуков занялся этим, а я поехал организовывать копание могилы. Как и хотела мама яму выкопали с той стороны, где покоился дедушка. В то время я до боли в сердце жалел, что не сказал ей при жизни, что обязательно исполню её просьбу.
Через сто восемнадцать дней после смерти мамы объявили, что скончался и Брежнев, за здоровье которого она так сильно переживала. Генеральным секретарём стал Андропов. И в миг всё переменилось. Очень многие стали волноваться за то, что прежней бесконтрольности уже не будет. Даже в Краснодар или в Ставрополь в рабочее время некоторые боялись ехать, потому что ходили слухи вроде бы ГАИ и милиция проверяет у таких наличие командировочного удостоверения. А в случае отсутствия такового составляют протоколы о нарушениях и отправляют их в вышестоящие организации для принятия мер.
Порох, у которого родной дядя работал товароведом крупного гастронома в Ставрополе жаловался. Если раньше при поездке в Ставрополь, он через черный ход, мог закупать любой дефицит и в любом количестве, то теперь дядя просил даже не показывать, что они родственники. Вскоре Шаров заявил, что в условиях жёсткого контроля, ему сложно будет обустраивать свою жизнь, так как он привык жить до этого. Что его приглашают на работу туда, где будет работать и жить припеваючи. Уволился из колхоза, и они переехали в какой-то аул на Ставрополье.
С его отъездом прекратились и наши воскресные гулянки у животноводов. Вскоре и Порох заявил, что тоже уезжает работать в Ставрополь. А мы с Таней не собирались никуда уезжать. К нам приезжали гости. И Танин старший Брат Василий с женой и детьми. И младший. И родители. Всем им очень нравилось у нас. А Вере Ивановне супруг даже разрешил пожить у нас три недели, чтобы поиграть с внуками.
Моя машина часто ломалась и были проблемы с запасными частями. Раньше дефицит можно было доставать по блату, используя связи. Но теперь все боялись нарушать правила и законы. В письме Трофимовым пожаловался на проблему. Писал, что хоть в Москву езжай за запчастями. Володя ответил, что в открытой торговле и у них тоже непросто попасть на нужный товар. Но подсказал, что если у меня есть возможность приобретать запасные части по безналичному расчёту, то могу обратиться в подразделение «Берёзки». И даже написал, что в наших краях такое находится в Пятигорске на проспекте Кирова.
В колхозе строго следили за накоплением и расходованием наличных денежных средств. А безналичные траты никого не интересовали, и никто их не контролировал. Поэтому на следующее же утро я взял у бухгалтерши лимитированную колхозную книжку и поехал искать это заведение. По указанному адресу располагалась на слишком большая авто-мото мастерская всего на три места. И огромный склад при ней. Всё это называлось непривычным словом автосервис. А в складах был полный набор запасных частей на любые наши машины и были даже запасные части для заграничных машин.
Набрал всего чего хотелось. Даже крышку багажника взял, которую нечаянно согнул, когда грузил подстреленную на кукурузном поле косулю. Заведующий и слесари настойчиво предлагали взять ещё деталей. Перечисляли, что может выйти из строя в первую очередь. Я даже взял генератор, стартер и трамблёр с проводами для председательской «Волги». Оказалось, что они все заинтересованы в сбыте такому клиенту как я. Потому, что запасные части не продавались, а оформлялись как ремонт машины с заменой запасных частей.
Потом такие поездки я совершал регулярно. Те, которые знали об открывшихся для меня возможностях утверждали, что на этом можно баснословно разбогатеть. Если приобретать детали за колхозный счёт, а за наличку продавать в три дорога на рынке. Но я хорошо помнил данное маме обещание никогда не нарушать законов. А советчикам пояснял, что в андроповские времена, за такие проделки можно и за решётку загреметь.
Зато махинацию с бензином я осуществил, формально не нарушая никакие законы. Работая в «Победе», я понял, что при помощи авиации многие сельхоз работы при использовании самолётов можно выполнять быстро, в лучшие сроки даже дешевле чем использовать для этого наземные машины. Решил привлечь авиацию и к нам. У старинной водонапорной башни простиралась ровная площадка, на которой было импровизированное футбольное поле без ворот. Предложил использовать её в качестве аэродрома. Даже дополнительно выровнял её при помощи грейдера. Пригласил представителей авиаотряда.
Те признали её ограниченно пригодной, потому что башня находилась в недопустимой близости. Но в акте указали, что площадку использовать можно, и только при определённом направлении ветра полёты следует прекратить. А на следующий день прилетел и самолёт. С одним пилотом и механиком.
Авиаторов поселили в ленкомнате третьего отделения. Лётчики   потребовали установить в указанном ими месте трёх кубовую цистерну под бензин, и настаивали чтобы главный инженер подписал акт зачистки внутренней поверхности цистерны, чтобы не допустить попадания примесей в бензин. Колосов категорически не соглашался подписывать такой акт.  Но когда лётчики убедили его, что заправляют самолёт, через очень плотный фильтр, через который не может проникнуть даже микроскопическая соринка мне удалось убедить Николая Андреевича подписать акт.
Думал, что обрабатывать придётся только пойменные поля. Но летчики оказались прикомандированными из Азербайджана, привыкли работать в горах и без труда удобряли и опрыскивали поля во всех трёх отделениях. Такое подспорье позволило мне высвободить много тракторов и машин для выполнения других срочных работ. К началу созревания злаков, когда я потребовал начать внекорневую подкормку полей пшеницы раствором мочевины, для повышения содержания клейковины, пилот предложил свой план.
Рассказал, что существует государственная программа борьбы с вредителями. По этой программе государство возвращает средства, затраченные на опрыскивание полей и даже стоимость химикатов. Предложил в водный раствор мочевины, добавлять еще и химикаты для уничтожения клопа черепашки и жука кузьки. Эти вредители хоть и не массово но наблюдались в хлебостое. Но оформлять эти работы предложил, как выполненные каждая отдельно. Я не увидел в этом криминала и согласился. Летчики были довольны.
Поделились они, в связи с затеей, даже некоторыми секретами. Теперь, чтобы подтвердить количество взлётов и посадок, счётчик которых был вмонтирован в шасси, пилот специально «задирал козла». Когда приземлялся то преднамеренно делал несколько мелких подскоков. И счетчик моточасов они накручивают, подключая на ночь электромотор.  Даже вынуждены будут договариваться с водителем бензовоза, чтобы пару рейсов лишнего бензина он слил куда-нибудь в овраг.
Тут я их и остепенил. Заявил, что на колхозной нефтебазе найду свободную ёмкость и весь лишний бензин заберём в колхоз. В результате у нас возникло бензиновое приволье. Кто-то подсказал, что если к ведру шестьдесят шестого бензина добавить пару вёдер авиационного, то получится семьдесят второй. А если в такой же пропорции смешать с семьдесят вторым, то получится девяносто третий. Пользовались такой возможностью все руководители и специалисты у которых был служебный или личный транспорт. А по моим запискам бесплатно заправляли ещё и тех станичников с которыми я дружил.
Я же продолжал доставать председателя своими предложениями осуществить перемены. Наконец он не выдержал и сказал, что согласиться, но для этого я должен склонить районных руководителей, дать согласие, а лучше команду на такой эксперимент.
Поехал к начальнику РАПО Акулинину. Тот внимательно выслушал мои доводы, но сказал, что хочет обсудить такое предложение с широким кругом руководителей сельхозпредприятий района. Спросил, сколько мне потребуется времени, чтобы приготовить подробный доклад, с примерами и формулами расчётов. Я заявил, что могу справиться с эти за одну ночь. Он посоветовал не торопиться, сказал, что в четверг на следующей неделе соберёт в своём кабинете всех нужных руководителей, и мне представиться возможность излагать свои доводы хоть пару часов.
Доклад я приготовил, опираясь на данные по кадровому составу наших колхозников. С точным перечнем занятых непосредственно на производстве и состав управленцев, учетчиков, заправщиков, охранников и многих других не задействованных непосредственно в производственных процессах.
Доклад мой занял наверно больше получаса. Я подробно «разжёвывал» и как увеличится число занятых на операциях, влияющих на производительность. И насколько повысится материальное вознаграждение тем, которые, не уклоняясь от действий, предписанных им должностными, инструкция будут ещё и активно участвовать в свободное время в производстве.
Доклад обсуждали бурно и довольно долго. Иванов отмалчивался, но многие даже повторно просили слова приводя свои доводы. Не нравились предложения почти всем присутствующим. Одни уповали, на то, что, если начать менять установленные правила наступит анархия. Друге на то, что существующие нормы и расценки разрабатывались научными институтами, а простые колхозники могут неправильно распределять доходы между собою.
Директор откорм совхоза «Армавирский» даже на крик перешёл, доказывая, что если подразделениям предоставить самостоятельность, то тогда в хозяйствах с руководителями вообще никто не будет считаться. Директор «Кононовского» утрировал что по моим расчётам, выходит если простая учетчица будет в рабочее время, когда не занята помогать полеводам, а потом ещё и после работы вечером пойдёт помогать животноводам, то зарплата у неё окажется выше директорской. Этим самым будет нарушен социалистический принцип поощрения образования и карьерного роста.
Некоторые пробовали разобраться в предложенных способах учёта вклада в общий труд и в принципах распределения доходов. Полностью предложение поддержал только председатель колхоза «Путь Ленина». Хотя директор плодосовхоза Матвиенко и директор птицефабрики тоже заявили, что в докладе много интересного и с этим стоит разобраться более подробно.
После такого обсуждения Акулинин, наверно для подстраховки решил показать текст моего доклада   руководителям края. Там отнеслись к нему слишком серьёзно. В результате на очередном партактиве первый секретарь Краснодарского крайкома КПСС Воротников, говоря об ужесточении социалистической дисциплины по новым требованиям ЦК, указал председателю крайисполкома Голубь, что в Успенском районе работает агроном Орлов, который подпольно внедряет не социалистические способы организации труда, и находится до сих пор на свободе. Такое заявление вызвало всплеск мероприятий по моей дискредитации со стороны районных органов.
Агро отделу района поручили выявить нарушения, допущенные мною за эти годы. Инструкторы райкома, пробовали выведать у коммунистов колхоза не замечали ли они за мной каких-нибудь не законных действий в использовании служебной машины, или на охоте, или в отношениях со станичными нефтяниками. Видно, кто-то проболтался про излишки бензина.
Первым прокуратура начала расследовать дело по осеннему посеву подсолнечника. Сделали выборку из бухгалтерских отчётов отделений, насколько больше было расходовано семян при посеве в сравнении с обычными способами посева. Из разницы высчитали величину ущерба, причинённого колхозу от моих действий.
Сумма получалась не слишком большая.  Заводить уголовное дело не было оснований. Но было предложено, чтобы я покрыл ущерб из своей зарплаты. В своих объяснительных я легко доказал, что повышение урожайности с лихвой покрыло дополнительные затраты. В конце концов прокуратура сняла претензии по этому вопросу. Но в личной беседе прокурор района заявил, что не существует такого человека, в отношении которого нельзя завести уголовное дело. И против меня он сумеет найти нужные факты и добьётся моего заключения. Ошеломлённый таким поворотом дела, написал письмо генеральному прокурору страны и отправил его заказным письмом.
Ответ получил за подписью прокурора района, с указанием того, что в действиях прокуратуры нарушений нет.
Тем временем нашли новую тему, для нового расследования. Районные специалисты выяснили, что свёклу мы выращивали без применения ручного труда и в этом году вновь ведём подготовку к такому способу ухода. Начали расследования по поводу грубого нарушения рекомендуемой технологии. Пожаловался на этот раз в краевую прокуратуру. И на удивление получил ответ от сотрудника краевой прокуратуры, с указанием, что районная прокуратура получит предупреждение за необоснованные претензии в связи с осенним посевов подсолнечника.
Я опять написал в край, что не удовлетворён, результатом. Так как теперь безосновательно мне предъявляют новые претензии. И вскоре получил ответ за подписью начальника отдела прокуратуры, о том, что по моему заявлению будут приниматься меры.
Случайно в краевой газете прочитал информацию, что указанного числа с восьми часов утра, прокурор края будет вести личный приём. Днём раньше, этого числа поехал в Краснодар. Остановился в «Кавказе». Понимал, что на приём пожелает прийти много народу встал в четыре утра и пошёл пешком занимать очередь, потому что в это время никакой транспорт не ходил.
К двери прокуратуры подошёл одновременно с полноватым пожилым мужчиной. Стояла приличная толпа и я первым спросил кто последний в очереди. Ответила девушка, что она. Поинтересовался какой её номер в очереди, и она ответила, что двадцать седьмой. Подошедший вместе со мною мужчина уточнил:
- Молодой человек, мне видимо следует держаться за вами? А по счёту я буду значится двадцать девятым.
Я грустно ответил ему:
- Нам с Вами видимо вообще не следует оставаться здесь. Ведь понятно же, что что такое количество пришедших на приём он принять не сможет, даже если будет принимать до позднего вечера. Тем более что некоторые стоят с целыми охапками папок с документами.
Но собеседник меня успокоил:
- Не переживайте. Почти всем из пришедших будет отказано в приёме ещё на пороге прокуратуры. Вот чем наша любимая советская власть хороша, что если знать правила, то можно добиться очень многого, даже если вам будут мешать недоброжелатели. А если не знать будешь напрасно стараться попасть на прием к прокурору.
- А как это? – с тревогой в голосе спросила у него назвавшаяся двадцать седьмой.
Он стал пояснять. И довольно громко, наверно для того, чтобы прислушались и остальные.
Утверждал:
- Даже в здание не пропустят тех, которые пришли к прокурору минуя районные прокуратуры. Их сразу отправят по домам. Не примут и тех, которые имеют на руках только ответы своих местных прокуратур. Даже те, кому отвечали рядовые прокуроры краевой тоже не получат аудиенции. Зато если у кого есть ответы прокуроров повыше рангом, тех могут записать на приём.
Обрадованный я спросил:
- Скажите если мне прислали ответ за подписью начальника отдела, и я захвати его с собою – у меня есть надежда быть принятым?
Немного помолчав, он ответил:
- Скорее всего откажут. Но шанс есть. Следует дождаться восьми.
А потом немного громче объявил:
- А тем, кого перечислил советую не тратить время напрасно и идти досыпать остаток ночи.
Никто не ушёл. И подходили новые. Осерчавшие люди в толпе даже отодвинулись от говоруна, а я, наоборот, старался продолжить общение. В разговоре рассказал и о своих успехах на работе и о преследованиях и даже о том, как пробовал внедрять новые методы.
Собеседник со вздохом заметил:
- Душенька, у Вас слишком мал вес, чтобы быть инициатором новшества.
- Как это мал вес? - не понял я.
- Ваши заслуги, в глазах наделённых властью, слишком малы, чтобы обратить на них внимание.
Тогда я кинулся объяснять, что идеи предложил Копачёв. Который обладает невиданным даром. Который многое сумел узнать даже такого, которого и учёные современные не знают.
Но он остудил мой пыл:
- А скажите пожалуйста кто такой Ваш Копачёв в глазах начальства? Военный пенсионер. Инвалид. Возможно, имеющий заслуги во время войны. И не более того.
Я возмутился:
- Так я же говорил. Он такого важного на придумывал, что никакому начальству и не снилось.
На что мужчина многозначительно заявил:
- Поверьте старому еврею. Какими бы не были важными его открытия реализовать их у нас можно будет только под чьим-то покровительством. А лично Вам советую, если хотите использовать идеи Вашего друга, попробуйте выдавать их за предложения какого-нибудь уже прославившегося и обласканного властями человека. Он думаю не узнает о таких утверждениях. Но к идеям отнесутся уже с гораздо большим вниманием.
К восьми часам, когда двери распахнулись проход оказался наполовину перегорожен письменным столом, за которым расположились два сотрудника. Каждого желающего попасть на приём они подробно расспрашивали причину обращения, просматривали имеющиеся материалы и, как и было спрогнозировано, почти всем отказывали в приёме. Когда подошла моя очередь я тоже объяснил суть моих претензий и предоставил полученные в разное время ответы. Приняли решение направить меня к заместителю прокурора и сказали как пройти к нужному кабинету.
Заместитель прокурора мне пояснил, что в нашей стране необоснованного преследования вообще не может быть. А изложенное мною, может быть расценено как недостаток в работе районной прокуратуры, по выявлению нарушений закона. Заявил, что факты, изложенные мной, будут изучены. И подсказал, что мне придёт письменный ответ за его подписью, на который могу ссылаться, если буду дальше обжаловать действия районной прокуратуры.
 В моём деле это посещение ничем не помогло. Следователи опрашивали управляющих, бригадиров, трактористов и колхозников. Настаивали на их письменных объяснениях, того какой вред могли оказать мои распоряжения. И не оказалось ли, что они лично не смогли заработать больше, из-за моего вмешательства.  Помня, как всполошились власти, после моего обращения в «Правду» стал искать способ напрямую пожаловаться на верх, минуя многочисленные ступени, о которых рассказывал еврей.
Придумал необычный ход. Недавно прошли выборы в Верховный Совет СССР. От Краснодарского края был избран секретарь ЦК Михаил Васильевич Зимянин. Вот я решил направить в ЦК жалобу на его имя как избиратель к своему депутату. Даже в шапке письма указал, что обращаюсь не члену ЦК, а к депутату.
Очень быстро пришёл ответ, в котором указывалось, что Зимянин, такого-то числа будет вести депутатский приём, и я пригашаюсь к 11 часам в здание на Ильинке. Указан был даже номер кабинета. Меня обрадовало, что приглашение поступило именно в здание коммунистической партии, а не в здание Верховного Совета. Потому что роль партии была выше.
Полетел в Москву.  Без пяти одиннадцать пропустили к указанному кабинету. Но внутри за широким столом сидел не Зимянин, а другой мужчина немног моложе секретаря ЦК. Поймав мой недоуменный взгляд он, не торопясь объяснил, что Михаил Васильевич оправился в незапланированную командировку. А он является референтом секретаря ЦК. Зовут Его Владимир Георгиевич, фамилия Шемятенко. И если я не возражаю, то он попробует разобраться в проблеме и если возникнет необходимость, то постарается помочь. Беседовали мы с ним довольно долго. Привезённые мною документы от попросил оставить ему. На прощание заявил неожиданное. Сказал, что этот кабинет не его, а служит только для приёма посетителей. Его кабинет находится в другом месте. Попросил записать номер телефона на его служебном месте 206-28-26. И что, если возникнут какие-либо недоразумения по моему делу - могу позвонить ему на работу. Но предупредил, что злоупотреблять такими звонками не стоит.
С надеждой на облегчение вернулся домой. Вскоре меня действительно пригласили в райком для беседы с ответственным сотрудником крайкома партии Голоборщевым. Представитель края, пояснил, что приехал выяснить как у меня обстоят дела, в связи с обращением к секретарю ЦК. Разговаривали очень долго. Разговор был благожелательным. Он уточнял отдельные моменты и делал очень много записей в толстый блокнот. Но на прощание ничего не сказал, как отразится наша беседа на моих делах.
В нашем колхозе в штатном расписании не было освобождённой должности начальника гражданской обороны. Решением правления, эти обязанности по совместительству закрепили за мной. Относился к нагрузке «спустя рукава» даже учения по защите от ядерного удара никак не собрался провести. Хотя молодые библиотекари и учительницы, числящиеся санитарками, уже неоднократно напоминали об этом. Им не так важен был выходной, как хотелось побывать на тусовке, где собирается много молодых и занимаются делами, напоминающими детские игры.
Край затребовал на занятия по три начальника ГО из каждого района на пятидневные курсы повышения квалификации. От нашего района обязали ехать меня. Поселили нас в гостинице «Кавказ», а занятия проводили в аудитории политехнического института. На занятиях давали много цифр по нормативам и требованиям и заставляли вести конспекты. Но занятия проводили всего по пять часов в день. А на в заключительный день вообще только сдали зачёт и разъехались по домам.
Жил я всё это время в двухместном номере вместе с директором совхоза имени «Советской армии» из Крымского района, Шмелёвым Владимиром Константиновичем. Который непредусмотрительно оставил эту общественную нагрузку за собой. Сдружились за эту неделю неимоверно. Он был старше меня на три года, но считал меня и более грамотным, и повидавшим больше в жизни. Завидовал, что знаю Москву и даже имею в столице родственников. Удивлялся моим рассказам про Болгарию. До икоты смеялся над моими шутками и анекдотами. Расставаясь, обменялись номерами домашних и служебных телефонов и договорились на следующее лето вместе отдохнуть семьями на море.
Райкомовским повезло с компроматом на меня. Год выдался невероятно урожайным на донник. Цветущие крупные растения донника можно было встретить везде. И в станице на приусадебных участках, и на пустырях, и по обочинам полей, и на полях естественно тоже.
Копачёв утверждал, что нетипичное обилие каких-нибудь растений или плодов является предупредительным сигналом Природы, о предстоящих переменах.  Если обилие кермека, настой корней которого останавливает диарею, то жди распространение расстройства кишечника у массы населения. Если шиповник непривычно обильно плодоносит – у людей ожидается недомогания, связанные с недостатком витамина С.
У меня такое засилье этого сорняка вызывало другие эмоции. Переживал за урожай семян люцерны. Колхоз был примером в получении этих ценных семян. Помогали просторы не освоенных земель вокруг полей, на которых расплодилось много диких пчёл, которые считались отличными опылителями люцерны. Но теперь на полях люцерновых семенников повсюду желтели огромные кусты донника. А его семена были по размерам и форме почти такими же, как и семена люцерны. И считались не отделимыми в процессе сортировки и очистки. Не хотелось получить урожай некондиционных семян. И я лихорадочно искал выход из создавшейся ситуации. Можно бы попробовать направить людей на выдёргивание мощных растений донника в люцерновых полях. Но столько рабочей силы у меня в резерве не было.
Обратил внимание на сильное отставание донника от люцерны в прохождении фаз развития. Люцерна уже отцвела и заложила бобы с семенами, а у донника только начиналось цветение. Решил попробовать воспользоваться этим. Стал ежедневно следить за состоянием посевов. В спирально закрученных бобах люцерны созревание семян происходит не одновременно. Первыми достигают зрелости семена у основания боба, а расположенные в конце спирали созревают значительно позже.
К тому времени, когда в большей части бобов люцерны семена уже достигли полной спелости у донника тоже начали образовываться семена, но ещё очень мелкие и недоразвитые. Вот в это момент я и дал команду на уборку семенников. Начали со второго отделения.
Управляющий второго отделения Пасечник, шепнул новому парторгу Никитину, что я дал команду на уборку недозрелых семян люцерны. А тому в новой должности не терпелось показать райкому активность, и он сразу же позвонил самому Коцареву. Через несколько часов в колхоз прибыла внушительная комиссия, состоящая из депутатов районного совета, председателя народного контроля и специалистов управления. В отделении оставались не обмолоченными всего несколько валков люцерны. Обмолот остановили. Составили акт о том, что я дал команду приступить к уборке, когда семена люцерны не достигли ещё полной зрелости. Что по этой причине произошёл недобор урожая очень ценных семян, чем колхозу нанесён большой ущерб.
Специалисты управления, взяли на особый контроль не убранные поля семенников в первом и третьем отделении. Следили, когда бобы люцерны созреют полностью. Чтобы сравнить урожай из этих полей с полем второго отделения. Обеспечив этим доказательства по уголовному делу, которое прокуратура незамедлительно завела против меня. Кстати сказать, в своём усердии они перестарались. Ждали пока бобы почернеют и допустили до того, что некоторые из них стали растрескиваться и семена осыпались. В результате разница в урожайности оказалась не очень большой. Но учитывая дороговизну этих семян, ущерб следователи надеялись вычислить огромный.
Передавать дело в суд не спешили, пока не отсортировали все семена. Магнитка работала медленно и процесс очистки затянулся до февраля. Когда все партии были очищены, попросил Арканникова отправить семена на анализ не в районную лабораторию, а в Гулькевичи. Потому, как боялся, что в нашем районе райком сможет повлиять и на результат анализа.
Как и ожидалось, семена первого и третьего отделения оказались не кондиционными, а полученные во втором были оценены первым классом чистоты. Разницу кстати мы видели и без лаборатории. Среди черных семян люцерны было полно светлых семян донника.
Понимая, что дело принимает не шуточный оборот, позвонил Владимиру Георгиевичу и попроси разрешения на встречу. Он согласился. Прилетел в Москву и всё ему рассказал. Попросил заступиться поясняя, что мою биографию наверно и так уже отбелил Голоборщев, который очень внимательно отнёсся к моим доводам и всё что я говорил записывал.
Криво усмехнувшись, он пояснил:
- Этот Голоборщев в ответ на поручение секретаря ЦК, прислал столько негатива на тебя, что я не стал даже показывать ответ Михаилу Васильевичу.
Меня его слова ошеломили. Потому как был уверен, что проверяющий из крайкома, собирался описать всё так как я ему рассказывал. Потом Владимир Георгиевич с сожалением пояснил. Что ЦК проверяет наличие нарушений на предприятиях и в районах не собственным аппаратом, а использует аппарат республик, краёв и областей. Поэтому прямо разобраться в ситуации у него нет возможности. Но заверил, что постарается проследить за тем, как складываются мои дела. На прощание сказал:
- Завтра День советской армии. Поздравляю тебя с наступающим мужским праздником. Желаю мужества и стойкости! Они тебе потребуются.
Тем временем райком и управление, не дожидаясь суда форсировали мою дискредитацию. На общее собрание делегировали агронома РАПО и заведующего отдела пропаганды райкома. Они очень убедительно, называя пока не установленные никем цифры рассказали какой огромный ущерб я принёс колхозу своею не компетенцией. Что такому безграмотному специалисту не место на должности главного агронома. В результате было принято решение перевести меня на работу агрономом второго отделения. Служебную машину тоже пришлось сдать.
Товарищи решили, что я не вынесу такого позора и не буду ходить на работу. Но я, ничуть не смущаясь на следующее же утро пришёл в отделение к Пасечнику и спросил какие у него будут распоряжения в отношении меня. Потупившись, он заявил:
- Какие у меня могут быть распоряжения для Вас? Вы сами всё хорошо знаете и понимаете. А от себя скажу если хотите можете совсем в отделение не являться, но рабочие дни Вам будем отмечать. Тем более сейчас зима. И агрономам вообще делать нечего.
Так я и сделал. Переехать в другой район на работу, мне не разрешали из-за заведённого против меня уголовного дела. Но подыскивать работу, конечно, мог. Вспомнил, как подружился с директором из крымского района. Заказал междугородние переговоры по его домашнему номеру 9-47-34. Ответила жена. Я назвал себя и сказал, что назавтра собираюсь приехать к ним на денёк в гости. Она обрадовалась. Заявила, что муж рассказывал обо мне и хвалил. Что будут ждать.
Добрался до совхоза только вечером. Рассказал, что собираюсь рассчитаться с работы. Спросил, не может ли он предоставить подходящую должность в его совхозе. Обрадовавшись, Володя заявил, что может назначить хоть на должность главного агронома, хоть на должность заместителя директора. На утро решили ехать в РАПО для за разрешением.
В Крымске в управление в коридоре встретили бывшего нашего главбуха Хирного. Увидев меня, он кинулся с объятиями и возбуждённо пояснил:
- Никак не думал, что встретиться придётся. Ты же уехал куда-то на самый конец края, и я вскоре уволился. Теперь вот в управление пробился. Так, что можешь меня поздравить с карьерным ростом.
Виктор радовался надеясь, что в их районе будет работать его знакомый по прежней работе. Пока разговаривали с Хирным, в коридоре неожиданно показался ещё один знакомый. Подошёл Панасенко, увидев меня он даже немного стушевался. Поздоровавшись со всеми за руку, он подозрительно посмотрел на меня и спросил у Володи:
- А ты зачем пожаловал?
- Приехал к начальнику. Друга вот своего хочу на главного оформить. У нас же знаете уже второй месяц нет агронома.
Даже не дослушав его объяснений, Михаил Артёмович заторопился:
- Не спеши, побеседуйте тут пока, а то мне с начальником нужно срочно переговорить прямо сейчас.
Когда Панасенко ушёл Хирный рассказал, что Михаил Артёмович, через знакомых Зеленского, после увольнения из колхоза был назначен сюда главным агрономом управления. И что он даже удивился, увидев его на такой высокой должности, когда устраивался сюда на работу.
У начальника управления Панасенко пробыл очень долго. Мы успели поделиться с бухгалтером уже всеми новостями, а он всё не выходил и не выходил. Когда наконец вышел обратился к Владимиру:
- Владимир Константинович, начальник попросил, чтобы ты пока один зашёл, а Евгений Петрович пусть в коридоре подождёт.
Володя с удивлением хмыкнул, пожал плечами, но перечить не стал. А Панасенко не стал с нами задерживаться и направился к выходу из здания. Вскоре и Хирный тоже заявил, что у него дела. Пришлось мне одному вышагивать по пустому коридору в ожидании товарища. При этом нарастали неприятные предчувствия.
Владимир тоже довольно долго пробыл в кабинете начальника. А когда вышел, то в огромном смущении заявил, что не сможет принять меня на работу в свой совхоз. На мой вопрос почему, принято такое решение, он смущался и пояснял, что начальник выступил категорически против моей кандидатуры. Но подробностей не раскрывал. Чувствовалось, что ему теперь даже неприятно общаться со мною. Я, конечно, понимал, что виной всему, Панасенко. И не мог даже представить себе, что мог он наговорить против меня своему руководителю от чего даже друг поменял своё мнение обо мне. 
Когда дома рассказал Тане о произошедшем - возмущению её не было границ.
Она восклицала:
- Как он мог? Ведь мы же родственники. Он же знает, что его мама часто ходит к родителям нашим. Наши правда реже у неё бывали. Но она то всегда подчёркивает, что мы близкие родственники.
Я пояснил:
- Нет в этом ничего удивительного. Если бы я понимал, что в РАПО работает Панасенко – никогда бы не поехал в Крымский район. Он знает, что я представляю его уровень образования. Поэтому панически боится наших возможных контактов. Мне только не понятно, как могли принять на высокую должность специалиста с таким уровнем специальных знаний.
Тем временем объявили дату и время суда. Понимал, что все идёт к тому, что меня лишат свободы. Не могли определиться, как и сколько лет Таня будет жить одна с детьми. Квартиру у неё не отберут из-за детей. Но она утверждала, что уже сейчас ей кажется, что все на неё смотрят как на жену зека. А что будет когда меня посадят она вообще не представляет. И работы библиотекарем ей теперь не видать. Думала, что скорей всего придётся возвращаться к родителям.
А я враждебных взглядов станичников не замечал. Наоборот, те с кем приходилось общаться сочувствовали. Спрашивали нельзя ли чем помочь мне.  Например, Люба Мамаева, которая только устроилась кадровиком в колхоз предложила комбинацию, чтобы не портить запись в трудовой книжке о понижении в должности. Предложила найти другую трудовую в которой будет необходимая запись. А в основной сделать только запись об увольнении.
Я вспомнил, что у меня где-то пылится трудовая книжка колхозника, выписанная ещё в Шевченко мамой. С записями того сколько я работал в колхозе школьником на каникулах. С этой книжкой Любовь Васильевна сама сходила, к прежней кадровике ушедшей на пенсию, чтобы та своею рукою сделала запись в этой трудовой и расписалась о моём приёме на работу. А о переводе агрономом отделения и увольнении написала сама Любовь Васильевна. В таком виде отнесла её на подпись Иванову. При этом в кабинете председателя, в его присутствии, ставя печати в трудовые книжки сумела незаметно поставить печать и в основную мою трудовую. А потом в этой трудовой не побоялась со своею подписью записать, что уволен по собственному желанию
 На суд поехали с Таней.  Нагорнов, тоже решил ехать, чтобы выступить в мою защиту. Он даже попросил меня в автобусе сесть на то сидение, которое спиной к водителю. Якобы такая поездка должна помочь в хорошем завершении дела.
На суде предложили адвоката, но я заявил, что защитником буду сам, чтобы была возможность задавать вопросы прокурору и свидетелям в качестве защитника. Свидетелями обвинения были исключительно специалисты РАПО. Из колхоза никого не могли найти для моего обвинения.  Судья зачитывал материалы следствия долго и убедительно. Свидетели обвинения, по бумажкам зачитывали тексты, о том каким неграмотным специалистом я оказался, и сколько раз своими необдуманными поступками вредил колхозу. А потом отдавали бумажки со своими выступлениями секретарю суда.
Когда главный зоотехник района, с трудом разбирая незнакомые термины, заявила, что она сама лично, проезжая мимо поля люцерны в нашем колхозе, видела, как по моей команде, растения подкармливали азотными удобрениями. А азотные удобрения вызывают израстание люцерны и гибель или снижение урожая.
Понимая, что такую абсурдную команду не мог дать даже агроном со средним образованием, я как защитник задал простой вопрос свидетельнице:
- Если Вы смогли это установить, то ответьте пожалуйста какие виды азотных удобрений Вы знаете?
Зоотехник растерялась и немого подумав заявила:
- Ну например суперфосфат.
Я демонстративно рассмеялся и потребовал:
- Прошу занести мой вопрос и ответ свидетельницы в протокол суда.
Когда было предоставлено слово мне, раскритиковал расчёты выполнение следствием по оценке ущерба. В основу этих расчётов легло лишь превышение урожая семян люцерны в первом и третьем отделениях над урожаем во втором. Но цену этих семян исчисляли исходя из стоимости высококлассного семенного материала, полученного во втором отделении. На самом же деле партии семян и первого и третьего отделения никакой ценности не представляли поскольку оказались не кондиционными. В подтверждение своих слов я положил на стол перед председателем суда результаты анализа семян, попросив приобщить их к делу.
Щелчком пальца он скинул все три бумажки со стола и мне пришлось поднимать их с пола. А я, опасаясь, что суд примет эти документы и потом уничтожит дома заранее сфотографировал их. Плёнку с фотографиями спрятал за сараем и Тане показал этот тайник, с мыслями, что и после осуждения буду пробовать добиваться справедливости. Но конспирация оказалось лишней, потому что суд, счёл мои документы не заслуживающими внимания.
Нагорнова пригласили в зал последним. Он горячо доказывал правильность моего решения о переносе сроков уборки люцерны и расхваливал  как специалиста. Судья постоянно перебивал и останавливал его, утверждая, что эти доводы не имеют отношения к делу. После завершения его показателей Иван Степанович остался в зале. И когда судья вынес решение лишить меня свободы на два года и шесть месяцев с отбыванием срока на стройках народного хозяйства он возмущался так, что его хотели даже вывести из зала.
Закончив чтение решения, судья пояснил, что у меня есть возможность обжаловать это решение в течение десяти дней. Я заявил, что обжалую его обязательно. И мы поехали домой с заплаканной и расстроившейся Таней, которая вначале поняла, что меня  заберут от неё прямо в зале суда.
Написал жалобу на решение суда и отправил её заказным письмом в краевой суд.
Райком, опираясь на решение суда, сразу же организовал исключение меня из партии. Потому как коммунист не может находится в местах лишения свободы. Собрали срочное собрание коммунистов колхоза. Я заявил, что болею и не в состоянии присутствовать на собрании, в надежде добиться успешного обжалования решения суда. На следующий день Андреев специально пришёл ко мне сказать, что я зря не явился на собрание. Оказывается многие из коммунистов колхоза договорились дать райкому бой. Защищать меня вплоть до требования пересмотреть результаты суда. И не голосовать за исключение. Было кране приятно слышать такое.
Решился позвонить Шемятенко. Он взял трубку и я подробно рассказал ему, как у меня были документы подтверждающие, что я принёс колхозу пользу, а не урон. Но эти документы суд не принял и не приобщил к делу, зато вынес решение о лишении меня свободы. Он пообещал попробовать вмешаться.
Буквально на следующий день, прямо на домашний телефон позвонили из крайкома партии и сообщили, что в понедельник, с пяти вечера заведующий отделом административных органов будет вести внеочередной приём граждан и я записан на этот приём по поводу претензий к решению районного суда первым.
В понедельник с проходящим междугородним автобусом поехал в Краснодар. В Крапоткине  в автобус подсели четверо. Не молодая, очень полная женщина и трое мужчин. Вначале я на них не обратил никакого внимания. Женщина заняла освободившееся место в средине автобуса и вроде бы обращаясь к своему попутчику сидевшим через три кресла от неё начала очень громко, хорошо поставленным голосом рассказывать невероятные вещи. Вроде тех которые проповедовала Пономарёва в отделенческой столовой. Только ещё ужасней. Потом чуть ли не рыдая, стала рассказывать, что бывший первый секретарь крайкома Медунов, будучи сильно пьяным, за рулём своей черной «Волги» насмерть сбил её родного сына. Сквозь плачь заявляла:
- Представляешь Витенька лежит на тротуаре окровавленный, голова разбита так что аж череп треснул. Люди его поднимают. Бегут звонить в «Скорую помощь», а эта морда наглая даже из машины не вылезла. Сидит и лыка не вяжет. Залил свои зенки, так что наверно и не соображал, чего натворил. И пока он был у власти с него как с гуся вода. Но люди запомнили это зло. Когда Витю хоронили таксисты второго парка улицы перекрывали и сигналили своими машинами так, что аж жуть охватывала.
Дальше она утверждала, что после увольнения Медунова посадили, за эту аварию. И она добилась, чтобы её пустили в тюрьму, посмотреть в глаза убийце сына. Живописала:
- Ты бы знал. Ничего от его величия не осталось. Исхудал, небритый. В одежде полосатой, и полоски как у матраса сверху вниз. Глазёнки свои подлые прятал от меня. Но его и там совесть не мучает. Ни словечка прощения от него не услышала. 
Я довольно громко возражал ей. Говорил, что это всё чушь. Я слышал, что Медунов в Москве получил даже должность в каком-то министерстве. И что в тюрьму, кого захочет не пускают посмотреть на преступника. И другое подобное. Женщина грозно возражала. Утверждала, что простым зевакам не понять горе матери, лишившейся сына. Когда автобус приближался к автовокзалу на площади перед вокзалом Краснодар-1, решил выйти сразу вслед за этой женщиной и, если на площади будет милиционер попросить задержать её и настоять, чтобы её враждебное поведение расследовали.
Даже раньше полной остановки подошёл ближе к ней. Но когда автобус остановился, сидящий сзади мужчина, поставил ногу на подлокотник стал зашнуровывать ботинок и задержал пассажиров на целых две минуты. За это время женщина скрылась с глаз. Собирался узнать есть ли в Краснодаре вообще второй таксомоторный парк, но в спешке забыл и это сделать.
Во время приёма заведующий отделам источал приветливость и внимание. Уточнив что, я из Николаевской заявил, что ему тоже однажды посчастливилось побывать в наших местах. Мы долго и восторженно обсуждали с ним как красиво весной в горах, когда цветут лазорики. Какой мощной бывает река во время паводка, когда в горах тает снег. Когда я все же стал пытаться рассказать ему о тех нарушениях, с которыми столкнулся во время суда. Он заявил, что время приёма ограниченно. И его ждут другие, записанные на приём. Но заверил, что он уже связался с председателем краевого суда, и при обжаловании моего приговора, мои претензии будут обязательно учтены.
Действительно при обжаловании краевой суд вынес решение, что районным судом предоставлено материалов не достаточно для вынесения такого приговора. И направил дело для дополнительного расследования.  А это на практике означало, что все обвинения с меня сняты. С работы я давно уволился. И мы занялись поисками другой работы. А жить, пока были ограничены в средствах перебрались в Новониколаевскую к родителям Тани. Свою квартиру зарыли на замок. А Рекса обещала кормить соседка – заведующая МТФ.
Однажды уже ближе к вечеру, у двора родителей усиленно стала сигналить машина. Приехал Жора Пономаренко и позвал меня. Он оказывается временно замещал парторга и приехал сообщить, что меня срочно вызывают ко второму секретарю крайкома партии. И что ему поручили доставить меня в Краснодар. Просил собраться быстрее, потому что уже поздно. Не переодеваясь и захватив документы я уселся в его машину.
По дороге он поведал мне секретную информацию. Оказалось партийные органы переполошило то, что за меня заступился секретарь ЦК КПСС. В крайкоме посчитали, что если у меня такие связи, то следует немедленно оправдать меня по всем обвинениям. Наказать тех, которые отнеслись ко мне предвзято. И теперь в Калининском райкоме и в «Победе» все трясутся, что потеряют должности, а возможно и пострадают даже ещё сильнее.
Унизительно, он умолял не держать зла на него. И не упоминать в качестве противника. Пояснял, что все козни мне строили при Клименко. А он просто временно исполняет обязанности. Что, работая все эти годы директором ДК он даже дружил со мною, когда я участвовал в концертах. Пояснял, что я нигде не пропаду, потому, что имею востребованную специальность. А у него лишь специальность баяниста, после музыкального училища.
Я даже разозлился на него. Пояснил, что его музыкантские дела, никак не соприкасались с моею колхозной деятельностью. В крайкоме нас ждали. Меня попросили задержаться на проходной, а Жоре велели подождать в машине. Мне тоже пришлось ждать довольно долго. Потом сказали подниматься на третий этаж. На лестничной площадке стоял пожилой мужчина не двигался и внимательно меня рассматривал. Когда я прошёл мимо него, он подозвал стоявшую невдалеке женщину и что-то ей сказал. Женщина быстро догнала меня и заявила, что приём отменяется и я могу возвращаться назад. Наблюдал эту картину и ещё один мужчина, стоявший на лестнице этажом выше.
 В недоумении я простоял на месте наверно несколько минут. И женщина и разглядывающий меня пожилой за это время куда-то скрылись.  А стоявший выше спустился ко мне и очень тихо, как бы на ходу сказал, что нам очень нужно поговорить и предложи идти за ним.
Не понимая, что происходит я постоял ещё немного пошёл вслед. Он зашел в туалет и не закрывал дверь. А когда я поравнялся с дверью, пальцем поманил меня зайти внутрь комнаты. Прикрыв дверь стал пояснять мне цель его приглашения.
Оказывается ему случайно пришлось познакомиться со всеми партийными и даже судебными материалами касающихся меня. По ним он решил, что я честный и справедливый человек, а ко мне по каким-то причинам относятся не справедливо. Сейчас действительно в крайкоме могли помочь мне освободиться от всех преград, потому как боялись моих знакомств в Москве. В тоже время не хотели этого делать если мои возможности не такие уж и значимые.
И оказалось, что партийному краевому органу, помогает в важные моменты, человек обладающий мощными гипнотическими возможностями. Вот его и пригласили на расстоянии определить величину моих связей с руководством ЦК. Он определил, что возможностей у меня не слишком много, и поэтому даже мою встречу с вторым секретарём отменили на ходу. Но он в меру своих сил и возможностей решил оказывать мне незаметную помощь и подсказывать о том, что может мне угрожать. Подал приготовленную раньше записку в которой было написано, что зовут его Антон и номер телефона. Он объяснил, что телефон этот домашний и попросил номер телефона, по которому ему можно связаться со мною. Я назвал ему телефон своей квартиры в Николаевской и номер телефона Вячеслава Павловича – соседа Таниных родителей. После этого Антон направился к выходу, предложив мне для исключения каких-либо подозрений задержаться и выйти из туалетной комнаты, через несколько минут.
В машине Пономаренко изнывал от любопытства спрашивал, как прошла моя встреча со вторым лицом в краевой партийной иерархии. Со злостью заявил ему, что может не переживать что придётся зарабатывать на жизнь игрой на баяне. И в колхозе и в районе может объявить, чтобы не дрожали за свои должности.
На следующий день, ко двору Таниных родителей подъехала райкомовская «Волга» и заведующий орготделом сказал, что отвезёт меня на заседание бюро Калининского райкома. Я недоумевал. С партийного учёта в колхозе я снялся, а вставать на учёт ещё нигде не вставал. Но он сказал, что ничего этого не знает.
Бюро было в сборе. Не успел я присесть на стул как Туницкий зачитал, что за систематические нарушения трудовой и партийной дисциплины мне объявляется строгий выговор с занесением в учётную карточку с  формулировкой: «За нарушение партийной дисциплины. Неискренность». Пробовал выяснить на каких основаниях бюро вынесло такое решение. Но Туницкий отрезал:
- Ты видел голосовали все единогласно. Так что никаких объяснений не требуется. А ты, с такой формулировкой вряд ли найдёшь себе нормальную работу.
 Я естественно сразу же подал апелляцию в крайком на решение райкома.
Работу найти не удавалось нигде. Решили с Таней попытать счастья в Крыму, где природа и климат были не хуже Кубанских. Поехали в Керчь. На пароме Таню укачало, и на берег она сошла позеленевшей. В Ленинском районе Крыма мне доходчиво объяснили: в Крыму настолько привлекательные условия, что сюда стремятся попасть многие. Поэтому вакансий здесь не бывает вообще, особенно с предоставлением жилья. Переправившись назад, отправил Таня до Славянска-на Кубани с попутной легковой машиной, решил пробовать счастья в округе. Доехал до совхоза «Виноградный». Попал к директору совхоза. Но Дворниченко заявил, что ему нужны виноградари, а в  полеводах и агрохимиках совхоз не нуждается.
 К вечеру добрался до Новониколаевской. Жена была уже дома, но возмущалась, что я посмел отправить её одну в машине с незнакомыми людьми. Успокаивал тем, что ничего же неприятного не случилось.
В это время Климено вышел из отпуска, а Пономаренко вернулся в ДК. Михаила Арсеньевича Рогинского после моего отезда, освободили от должности механика комплекса, и он устроился рабочим на зерносклад. При встречах он с благодарностью вспоминал как мы дружно трудились и в первом отделении, и на комплексе. В обед он неожиданно приехал на своём мотоцикле ко двору Таниных родителей и постучал в калитку. Я был во дворе и вышел к нему. Он торопливо сообщил:
- У тех которые Вам козни строили у самих рыльце в пушку. Сейчас в обеденный перерыв загрузили полный самосвал фуражной пшеницы и повезли Клименку. Подумал может захотите застукать их.
Я прыгнул на заднее сидение мотоцикла и попросил подкинуть меня до центра. Рогинский остановился напротив сельского совета и развернувшись поехал на работу. А я поспешил за угол. Машина только уехала. Издали видел, как Клименко закрывал за ней ворота. Когда вошёл в калитку он встряхивал края большущего брезента, чтобы зерно не высыпалось за его края.
Окликнув его, я ехидно заявил:
- Видишь Виктор Иванович оказывается права поговорка: «Не рой яму другому». Хотел мне неприятностей нахлобучить, а теперь самому придётся держать отчёт перед прокурором.
Клименко остолбенел от неожиданности и потерял дар речи. Я не собирался никуда обращаться. Хотелось только напугать его. И напугал. Как потом выяснилось, он несмотря на обеденный перерыв привёз бухгалтершу, и касира, выписал и оплатил три тонны пшеницы и заставил тут же зарегистрировать эти документы в бухгалтерских проводках.
А после обеда на склад примчался Калько. Так как он семеновод то зерносклад находился в его подчинении.  Он наорал на Рогинского заявил, что только он мог сообщить мне, о рейсе к парторгу. Пригрозил ему, что тот ещё пожалеет о своём поступке. И действительно, на следующий год, Михаила Арсеньевича спровоцировали на дело, за которое его на несколько лет лишили свободы.
Копачёв говорил, что при желании можно научиться чувствовать обстановку в обществе нутром. И я действительно Душою ощущал, что начинаются процессы вредные нашему обществу. Под впечатлением ощущений написал длиннющее письмо в КГБ края. Описал и наблюдения водителя самосвала на строительстве Краснодарского водохранилища, и ситуацию с отгрузкой сорняков вместо риса, и про быков, и про Пономарёву, и про Лочкарёва,  и про агитаторшу в междугороднем автобусе. Через пару недель меня увидел в центре Зеленский и пригласил к себе в кабинет.
Без никакого вступления  заявил, что искал встречи, чтобы покаяться передо мною. Оказывается недавно в колхоз приезжал молодой сотрудник КГБ расследовать факты, изложенные мною в письме. Расследовали в кабинете Соколова. Были ещё и парторг, и главные специалисты. Пригласили и Ивана Григоровича. Он рассказал:
- Когда я пришёл все ржали над твоими словами. Сокол говорил: «Вы можете представить, чтобы новорождённого телёнка поместили среди взрослых быков?» А Клименко сквозь смех ему поддакивал: « Да его бы быки через минуту затоптали насмерть». Знаешь Сокол договорился даже до того, что ты вообще не нормальный и тебя принудительно следует отправить в психушку.
Я слушал внимательно, но не понимал к чему здесь покаяние. Поэтому спросил прямо:
- Почему Вы сказали, что вреде как какое-то покаяние сделать?
Он, насупившись пояснил:
- Да покаяться мне нужно перед тобою, за то, что предал. Понимаешь на фронте, под снарядами в атаку приходилось идти. Было страшно. Но не останавливались, не бежали назад. А здесь струсил. Когда комитетчик зачитал мне про Лочкарёва и спросил, говорил ли я тебе такое, я понял, что если скажу, что говорил то и меня засмеют. Да и доказательств у меня нет никаких, что Лочкарёв что-то не законное делает. И я сказал, что не говорил такого. Клименко тут же опять стал утверждать, что у тебя с головой не всё в порядке.
Мне же подходящую работу так и не удавалось найти. Написал об этом Трофимовым. Володя ответил мне как я и просил на адрес Таниних родителей. Написал, что Олег договорился, чтобы  мне предоставили высокооплачиваемую работу в Москве. В Немчиновке.  Хоть по научной деятельности хоть по хозяйственной. Приглашал срочно приехать. Денег лишних не было, но решил рискнуть.  Работу предлагали действительно заработную, особенно хороший оклад был у заместителя по хозяйству. Но жилья никто никакого не гарантировал и даже на перспективу не обещали.
После встреч, решил по обыкновению пройтись по магазинам. В ЦУМе в отделе на третьем этаже в продажу выбросили женские плащи кожаные. Обозначены они были как женские пальто. Что дополнительно впечатляло так это то, что эти пальто были импортными из самой Франции. Их заграничный шик был заметен издалека, даже на вешалке в витрине. Очередь тянулась по лестнице до первого этажа. Было понятно, что крайним в очереди товара явно не достанется.
Прикинул, что если достану заначку то смогу купить пальто, и должно остаться денег на билет до Краснодара. Решил попытать счастья хитростью. В очереди стояли преимущественно женщины. Я пристроился сбоку очереди не слишком далеко от входа в отдел. Стал активно участвовать в разговорах женщин изображая, что видимо какая-то  из них является моей женой или матерью. Девушка на входе впускала в отдел человек по десять после того, как зашедшие раньше примеряют и выберут себе обновку. Когда в отдел запустили, часть из тех, с кем оживлённо разговаривал, я повернулся в строну отдела, привстал на цыпочки и громко крикнул:
- Ты что сама не можешь выбрать?
А потом повернулся к очереди и попросил:
-Можно я тоже проскользну в отдел. А то моя совсем растерялась.
Очередь не возражала, и продавец пропустила меня внутрь.
Выбрал плащ, соответствующий Таниным размерам, и быстренько оплатил покупку. Сидел он на Тане, как специально сшитый по её лекалам. В Новониколаевской она его даже не одевала. Но когда приехали в Николаевкую и пошли на концерт Григория Пономаренко, приехавшего со свой группой в станицу, мне казалось, все глазеют не на выходящих из автобуса артистов, а на Таню во французском плаще.
Мамаев даже не выдержал и сказал мне:
- Тут все утверждают, что вы девятый хрен без соли доедаете - третий  месяц без зарплаты. А ты жене такую обновку справил, которая наверно стоит больше денег чем машина «Волга»
Опять вернулись  к детям, и я продолжил безрезультатные поиски работы. Вечером меня увидел Вячеслав Павлович. Сказал, что ему уже два раза звонил, какой-то Антон и просил, чтобы я срочно  перезвонил ему домой.
 Пояснил Павловичу, что мне необходимо позвонить в Краснодар. Попросил его заказать междугородний разговор с его телефона, при условии, что я оплачу ему затрату. Кирий засомневался, что моего звонка будут ждать ночью, но переговоры заказал.
Антон из крайкома сказал, что он звонил уже и на квартиру ко мне в Николаевскую и сюда потому, что есть срочная новость. На следующей неделе парткомиссия будет рассматривать мою апелляцию. Крайком дал команду всем РАПО края, не принимать меня на работу. Для того, чтобы я не встал нигде на партийный учёт. А по уставу, коммуниста три месяца, не уплачивающего партийные взносы, можно исключать из партии, за утрату связи с партийной организаций.  Этим и хотят воспользоваться на партийной комиссии. Настаивал, чтобы я немедленно устроился на работу хоть дворником в школе и успел уплатить взносы.
Я сразу как-то вспомнил, что не раз видел объявление, на вокзале, что станции Краснодар-1 срочно требуются рабочие разных профессий. Утром объявил своим, что еду срочно устраиваться на работу в Краснодар.
В отделе кадров станции приняли заявление на осмотрщика поездов. Потому, что эта специальность не требовала обучения. Но оказалось, что предварительно необходимо пройти медицинскую комиссию в железнодорожной больнице. Уложился за два дня. Ночевал в находящихся но ночном отстое электричках. Когда получил направление,  начальница смены заподозрила не ладное. Все выспрашивала почему с высшим образование и коммунист идёт на такую не престижную работу. Я объяснял, что так жизнь сложилась и настаивал, чтобы сразу выписала справку о моём трудоустройстве. Выдав справку, работать, она меня отправила сразу же в ночную смену. Назначив шефом опытного со стажем осмотрщика.
 Осматривали грузовые составы. За время смены узнал многое. Оказалось, на путях движутся вагоны, полувагоны и платформы. Что у каждого вагона есть свой неповторимый номер. Что нумерация полувагонов начинается с одной цифры, вагонов с другой, цистерн с третьей, а пассажирских вагонов с другой.
После ночной смены полагался отсыпной день и выходной. Утром сразу же отправился в райком. Встал на партийный учёт и заплатив в партийной организации станции партийные взносы за все три месяца вздохнул с облегчением. Так в моей трудовой книжке появилась запись, что я был железнодорожным рабочим.
 
Поехал в Новониколаевскую. Теща переживала как я буду жить в Краснодаре и чем питаться. Планировала приготовить мне еды с собою на несколько дней. Но я сказал, что завтра же уволюсь. Чем вызвал их недоумение. А Тане объяснил, что работать на железной дороге не собирался, а оформлялся просто для уплаты взносов. Тут же получил сообщение, что на три часа приглашен на заседание комиссии.
Поехал в Краснодар с первым автобусом. На станцию явился к началу рабочего дня. Подал заявление на расчёт. Начальником смены, была, та которая направляла меня в прошлый раз. Она даже не стала мне вменять отработку, а сразу подписала увольнение, напомнив, что сразу раскусила меня, как затеявшего какую-то уловку.
На заседании партийной комиссии вначале попросили  предъявить партийный билет. Что я и сделал с большим удовольствием. Женщина, взявшая из моих рук билет, просмотрела последнюю заполненную штампами страницу, даже несколько раз пролистала билет и с вопросительным видом подала его председателю комиссии. Тот долго и неподвижно смотрел на страницу с отметками об уплате взносов. Потом со вздохом вернул мне билет, и объявил, что в работе комиссии объявляется перерыв на пол часа.
Возвращаться на заседание я не собирался. Потому как знал, что в Краснодарском крае, мне не добиться справедливости. А факт рассмотрения моего дела крайкомом давал основание обратиться с апелляцией в ЦК КПСС. Чего я и добивался. И я поспешил на «Второй Краснодар» чтобы успеть на Гривенский автобус. Из телефона автомата позвонил на квартиру Антону. Трубку взяла женщина. Я назвал себя и попросил передать Антону, что до гробовой доски буду благодарен ему за помощь.
В ожидании автобуса разговорился с двумя приезжими мужчинами, которые приехали на Кубань отдохнуть из Горьковской области из Борского района. Они утверждали, что в их области наблюдается недостаток руководителей и специалистов в сельском хозяйстве. По возвращении в станицу рассказал о разговоре Тане. Спросил не будет ли она возражать если попробую найти достойную работу в Горьковской области. Она сказала, что мечтает, чтобы у меня в дальнейшем было всё нормально с работой. А они поедут со мною в любое место, где мне будет хорошо.