Они тоже наши. Гл. 12

                Особый больной
 
  …Ты один, Владыка, знаешь, сколько мук я перенес:
Хлеб не сладок был от горя, и вода - горька от слёз.
На Шаманских водопадах, на Тунгуске я тонул,
Замерзал в сугробах, лямку с бурлаками я тянул.
Без приюта, без одежды насыщался я порой
То поганою кониной, то сосновою корой…

  Уже потом, когда Денис немного поправился и сам, с помощью, довольно удобных, самодельных костылей, изготовленных иноком Агафоном, стал выходить во двор, греться на солнышке, наблюдать за жизнью обитателей мужского скита- насельниками, он узнал ещё очень многого из их жизни.
   Самым главным отличием в быту старообрядцев является особое отношение к кухонным принадлежностям. У каждого члена семьи старовера своя собственная «христианская» - «чистая» - посуда. «Еду, выращенную на собственном огороде и купленную в магазинах, мы едим из разных тарелок.
     После трапезы каждый сам моет свою посуду и ставит в отдельно отведённое место в шкафу», - рассказал Денису Агафон. Он уточнил, что для гостей старообрядцы держат отдельную - мирскую - утварь.
   При этом если из посуды поел представитель другой религии, её считают осквернённой и «исправляют», проводя обряд освящения огнем и водой. Также к «поганой» относится вся посуда, которую не покрыли каким-либо предметом.
Представители старообрядческих течений верят в то, что в воде и продуктах, оставленных открытыми, купаются бесы.
    Старообрядцы, утверждали, что люди, употребившие в пищу соль или воду, в которых «искупались» нечистые, обязательно заболеют. Особенно строго правило, согласно которому следует накрывать любую посуду, действует в вечернее время.
   Если кто-то из членов семьи нечаянно оставит ведро с водой открытым на всю ночь, то пить её запрещено. То же самое относится и к любой пище или напитку, который оставили на тарелке или в чашке, не накрыв каким-либо предметом.
   Ещё они совсем не едят мясо, пища у них простая: грибы, ягоды, рыба из реки. А картошку, пшено, пшеницу для выпечки хлеба им привозят весной, по «большой воде», благодетели из местных поселения, больше всего из деревни Сандакчес.
  Денис лежал, на жёстком ложе, периодически переворачиваясь, чтобы не было «пролежней» от долгого лежания, и слушал Агафона, во многом с ним соглашаясь, и дивясь уму и мудрости молодого инока:
 -Имей больше, чем показываешь. Говори меньше, чем знаешь.
 Не говори Богу, что у тебя есть проблема. Повернись к проблеме и скажи, что у тебя есть Бог. Мы бессознательно думаем, что Бог видит нас сверху, но он, видит нас изнутри.
  Я так думаю, паря, что есть причина, по которой ты выбрал то, что с тобой сейчас происходит.  Поэтому держись. Пройди через это, в скором времени ты поймешь эту причину.
Не нужно принимать молчание за игнорирование, спокойствие за бездействие, доброту за слабость.
Мечты, созданные вдвоём, осуществляются в два раза быстрее.
   Настоящий друг, это человек, который выскажет тебе в глаза все, что о тебе думает, а всем скажет, что ты - замечательный человек.
   Избегай людей, которые считают наглость - храбростью, а мягкосердечность - слабоволием. И избегай тех, кто считает, что болтовня, это мудрость, а молчание - невежество. Разве ты не видишь, львы молчаливы, но их страшатся, а собаки громко лают, но их отгоняют камнями.
 Твой дом там, где спокойны твои мысли.
Нужно жить всегда влюблённым во что-нибудь недоступное тебе. Человек становится выше ростом от того, что тянется вверх.
Глупый человек пытается перевоспитать близких. Умный стремится их научить. И только мудрый совершает почти невозможное - любит их такими, какие они есть.
- Скажи Агафон, а что, любой желающий из мужчин староверов, может прийти и жить в вашем скиту?
 - Нет, не так всё просто Денис. Же-лающий поступить в нашу обитель, на молитве выходит вперед к иконостасу, три раза кладёт земные поклоны в сторону икон, затем кланяется игумену с просьбой остаться в обители, затем черноризцам, отцам, братии, не постриженным.
   Искушая намерение претендента остаться в скиту, иногда ему не дают ответа в течение полугода. В это время желающий монашеской жизни подвизается в качестве «трудника», неся скитские послушания.
  Когда игумен спрашивает отцов и братию о ком-либо просящемся в обитель и те наконец не выдвигают возражений, новоначальный встаёт на сорокадневное оглашение, в течение которого несёт особое молитвенное правило и вкушает пищу отдельно от братии.
  И только тогда, по исполнении сорока дней, особым чином принимается в число братии. Если любой насельник скита, по любой причине покидает его, то всё происходит заново-от замирщения лечат своеобразным «духовным карантином.         
    Придя в сознание, первые дни, лёжа в тёмной монашеской келье, и не имея возможности первое время даже вставать с топчана, а не то, что, ходить из-за своей слабости, Денис, в первую очередь думал о Кате, сыне, и о родителях, понимая, каково им будет, когда сообщат, а вернее уже сообщили о его гибели и всех парашютистов- пожарных, которых уже скорее всего, похоронили в Омске.
  Хотя хоронить, там скорее всего было нечего, огонь в очаге пожара был такой сильный, что все, даже если они после катастрофы самолёта ещё остались живы - сгорели дотла.
 Вспоминая Катю, Денис радовался тому, что встретил женщину, которая была полным его отражением...
  Такая же уставшая от трудного детства и детдомовской жизни, и не теряющая веру в счастливый финал... У неё также, как и у него, потерявшего на войне друзей, были шрамы на сердце, от прошлых горьких обид на свою родную мать, но она нисколько не жалела об этом...   
     Всю силу и женскую мудрость Катя вложила, как она ему шутя признавалась, «в единственный, осознанный выбор», в котором фигурировало его имя...
Она остра на язык, умеет постоять за себя, и не только словами, но зато никогда не обманет и не предаст...
  Он сразу почувствовал в ней «свою женщину: тогда, когда потеряется смысл жить без неё…
 Какая она? Она трогательная. Трогает душу, сердце, нервы. Заводит, заставляет работать, стучать. Живая очень, будто сама жизнь.
  Всё время куда-то бежит, к чему-то стремится, чего-то ждёт. От неё кровь бежит по венам в два раза быстрее, она тёплая, нежная, но бывает и колючей - настоящий ёжик.
   Её любить хочется, как женщину, учить и оберегать, как ребёнка - она такая беззащитная бывает. С ней хочется быть, а не казаться.
   Она принимает тебя в любом настроении, со всем твоим дерьмом и тараканами, плохо тебе - обогреет, подарит улыбку такую, что поймёшь - всё на свете, на самом деле, такие пустяки по сравнению с этой её улыбкой!
   Ей от тебя, кроме твоей любви, ничего не надо, ни звёзд с неба, ни мира к ногам. Но ты бы хотел отдать ей всё.
    И вообще, того, кто нашёл своё идеальное совпадение, - случайности больше не интересуют.
    О многом передумав, пока в одиночестве лежал в монашеской келье, Денис, очень переживая за Катю, маленького сына и своих родителей, уже похоронивших его вместе с ребятами из отряда, вдруг решил, что ему не нужно спешить прогонять от себя моменты одиночества.   
   Быть может, это самый большой дар Вселенной, оставить его в живых и оградить ненадолго от всего лишнего, чтобы позволить ему стать самим собой.
   А через неделю, Агафон, неожиданно для него, принёс в его келью испачканный землёй и зеленью, рюкзак Рината, с некоторыми его вещами. Он сказал, что нашёл его, недалеко от того, места, где нашли его самого…
   Он переоделся в бельё Рината, и больше всего обрадовался…туалетной бумаге и зубной пасте, оказавшимися в его рюкзаке.