Ты нужен всем нам

Всё меняется. Меняется жизнь. Меняются люди.
И, вроде, всё хорошо.
Но иногда так не хватает прежнего.
Той жизни. Тех людей.

ТЫ НУЖЕН ВСЕМ НАМ



Новый год приближался. Уже шесть часов вечера, а у меня всё скребли кошки на душе. Всё чего-то хотелось, что-то, казалось, было не сделано до конца. Я сидел в гараже и не мог решить, что же мне делать. Или идти домой или ехать туда, где мне было необходимо быть.

Я целый день был занят новогодними хлопотами и не заметил, как он пролетел, этот последний день года.

Но всё-таки решил. Еду! Моя «Корона» легко преодолела сугробы у гаража и я выехал на трассу. Руки сами направляли руль за город. Я знал, что не надо этого делать, но всё равно ехал туда.

Всплыл какой-то рассказ в голове. О том, как один мужик решил выяснить отношения с бывшей женой, пришёл к ней домой поговорить, а та в отместку сделала так, что он оказался в психушке.

От таких воспоминания я про себя горько усмехнулся, но ещё крепче сжал руль и надавил на педаль газа. Машин в этот час было немного и я через полчаса был у этого загадочного дома.

Поставил машину у ближайшего сугроба и вышел.

Вокруг стояла морозная тишина. Ветер, который ещё утром забивал все щели в стеклах дверей машины, стих.

В чёрном небе полыхали яркие звёзды. Мороз начал пощипывать лицо, а я всё смотрел в бездонное небо, боясь перевести взгляд на дом, ради которого я приехал сюда.

А он жил своей собственной жизнью. Из окон слышался смех, музыка и уже кто-то начинал пьяным голосом заводить очередную песню.

Он стоял на крутом косогоре и светился всеми своими окнами в ночном мраке. И в его окнах, то тут, то там мелькали люди.

Глаза сами нашли окна, где я бы хотел находиться в данную минуту. Я уже тысячу раз представлял себе, как бы я вошёл и что бы я сказал. Но ноги не шли туда. Зачем? Ведь там уже давно живут чужие люди. Им и дела нет до меня. Но мне все равно хотелось туда войти. Увидеть хотя бы стены, которые когда-то были моими. Увидеть и вновь ощутить то прежнее, что временами терзало мою душу. Почувствовать то тепло и нежность, которые когда-то исходили от этих стен. Опять ощутить нежные детские ручки, обвивающие мою шею, полусонные мягкие тельца детишек, которых я разносил по кроваткам. Вспомнить их, маленьких и беспомощных, когда я приносил их из роддома. Опять представить, как я их пеленал, не досыпал ночами и вместе с женой по очереди качал их ночи напролёт, заболевших и беззащитных от болезней.

Да, может быть, именно этого я и хотел, приехав сюда. Но тогда чего же я ещё хотел? Чего же ещё? Я никак не мог этого вспомнить и понять.

Я уже двадцать пять лет пытаюсь понять это и никак не могу добраться до сути. Зачем мне всё это надо? Для чего и сегодня я приехал сюда? К дому своей юности. Где ещё жила та моя мысль, та моя тоска, которая не давала мне покоя.

Сейчас в этом доме живут уже другие люди. В нём другая жизнь. Там нет того, что крутится в моей голове. Но как прогнать их, эти мысли? Эту занудливую шелуху, которая опутала мои мозги и не даёт мне временами спокойно жить.

Ведь как хорошо сейчас в моём доме. Всегда приветливая и любящая жена.

Вот и сегодня, мы вместе с ней готовились к новогоднему ужину. То перемигиваясь, то шутя, мы колдовали то над одним салатом, то над другим. Лучшего взаимопонимания невозможно и придумать, и невозможно представить, что так дружно и с такой любовью могут жить люди.

А как мы с младшим сыном вчера выбирали ёлку на площади, как её наряжали. С каким смехом отгоняли внуков, чтобы они своей «помощью» не сломали игрушки или что-нибудь не разбили. То и дело слышалось:

— Деня, не топчись по гирлянде.

— Никита не трогай кактус.

А он его и тронул. Тот свалился ему на голову. И потом мы все вместе его держали, этого несчастного и истошно орущего Никиту. Жена вытаскивала иголки из его круглой стриженой головы. Ира с Алёной, напрягая все свои усилия, держали этот визжащего, орущего человечка. А я в недоумении стоял рядом, не представляя, что надо делать в такой ситуации. То ли смеяться, то ли помогать держать израненного внука.

А потом, его зарёванного и несчастного, все успокаивали, а мне пришлось ехать за йодом и новой гирляндой. Но на душе, несмотря на всё произошедшее, было спокойно и хорошо. Я не понимал почему. Может быть, от того, что мы тогда все были вместе. Может быть, от того, что я и моя семья все такие дружные и единые.

Да. У меня есть моя семья, свой дом, которые я построил своими руками и в который вложено всё моё сердце. Я посадил, и не одно, дерево. Я вырастил детей, конечно, не я, а в основном это дело рук моей жены, пока я работал в море. Мы вырастили двух сыновей и двух дочерей. Мой дом полон счастья и заботы.

Но зачем я сейчас здесь у этого дома? Что я хочу вернуть? Что я хочу ещё узнать? Я ходил с этими мыслями по хрустящему снегу, выкуривая одну сигарету за другой.

Редкие прохожие с интересом поглядывали на странного мужика, смотрящего куда-то ввысь и вытоптавшего уже весь снег на газоне перед домом.

Но холод основательно меня пробрал. Я вновь сел в машину и поехал домой. В салоне машины воздух от печки прогрелся, играла легкая музыка и напряжённость, недавно сковывающая меня, прошла.

В такой час дороги всегда свободные. Ехать по таким дорогам — одно удовольствие. Расслабившись, я даже попытался напевать знакомые мелодии, несущиеся из радио.

Но, вот я и у своего дома.

На мой звонок дверь открыла моя любимая жёнушка. Её глаза, как два бездонных озера, как и прежде, сияли озорством:

— Папуськин. Ты где пропадал? — ласково поинтересовалась она, обвив меня такими любимыми мной руками. — И сотовый дома оставил. Никак не могу дозвониться, — в её голосе даже послышались нотки обиды. — Я уже вся извелась. Ушёл и пропал, — она крепче сжала руки у меня на шее, и я с удовольствием чмокнул её в щёку.

Вышел недовольный сын. Одеваясь, он бурчал на ходу:

— Мне ехать надо, а ты неизвестно где, — он быстро оделся, забрал документы на машину и ушёл.

Ну вот. Мы опять вместе. Мы опять одни дома. Новогодний вечер. Стол почти полностью накрыт. Осталось ещё кое-что сделать, привести себя в порядок и можно его встречать, этот очередной Новый год. А сколько их было…

Многие из них мы провели порознь. А некоторые, незабываемые — вместе.

— Я сам всё закончу. Иди, готовься, — поцеловал я жену.

Сначала из ванной, потом из спальни доносился её мелодичный голос. Она что-то напевала. Жужжал фен, хлопали дверки шкафов. Она готовилась быть, как всегда, красивой. Чтобы всегда нравиться своему мужу, как любила она оправдывать свои вечные задержки и опоздания.

Дети мне всегда говорили о моём адском терпении, когда надо было куда-то идти, а я битых полчаса стоял в прихожей с напоминаниями:

— Радость моя, осталось двадцать минут до выезда.

— Любимая, осталось десять минут до выезда, — и так далее, напоминал я.

Я себя утешал, что Жорке и того хуже. На каждую его реплику Наташка взрывалась ураганом ответов, а мне всегда в ответ раздавался её мелодичный голос:

— Иду, Алечка. Иду, моё солнышко. Не переживай, Алечка, мы всегда успеем, — и я продолжал упрямо стоять, поглядывая на часы и коментируя время, оставшееся до взлёта.

Но сегодня этого нет.

Я спокойно заканчиваю накрывать стол, расставляю бокалы, кладу вилки, ножи.

Это стол на двоих. Сегодня мы тут только вдвоём.

И этот вечер, и эта ночь только для нас двоих.

Для меня сейчас это и хорошо и почему-то больно и грустно. Их было не так уж и много в нашей жизни этих спокойных праздничных вечеров. Обычно, как всегда, куча детворы, гостей, шум, тосты, гром музыки. А из-за специфики своей работы, я всегда люблю тишину, покой и уединение.

Сегодня именно такой вечер. Но опять чего-то не хватает.

Замечательно пахнет свежая ёлка. Огни на ней помигивают, игрушки переливаются, в углу из телевизора диктор скороговоркой пытается сообщить последние новости. А у нас — тишина и покой. Никто не помешает и не смеет его прервать. Только если стрельнет бутылка шампанского, которая ждёт своего череда в серебряном ведёрке на льду.

Вот и любовь моя. Она в новом «секретном» платье. До чего же она хороша!

Как всё в доме спокойно и прекрасно! Я иду к ней навстречу, протягиваю руку для приглашения:

— Мадам. Всё готово. Новый год должен пасть к вашим ногам, — пытаюсь шутить и бережно беру её руку для поцелуя…



Но, тут! Раздаётся звонок в дверь. Наверное, он уже давно и настойчиво звонит. Я никак не могу понять. Где я? Который час? Только этот настойчивый звонок. Меня ещё не покидает сон, который я только что видел. В нём-то и была вся его суть! В нём то и был ответ на все мои вопросы, на которые я так и не смог найти ответ. Но я никак не могу ухватить суть этого сна. Он исчезает, растворяется, ускользает из моей памяти. Чувство обиды, потерянности охватывает меня. Как же так? Когда я найду ответ на все мои переживания? Что же будет дальше?

Жена идёт отрывать двери, а я всё ещё не могу открыть глаза, стараясь хоть как-то вернуть обратно, прочитанную страницу сна.

Слышу, что дверь открылась и раздался не то, что рёв, гром, канонада, а то и всё вместе взятое, а во много раз больше:

— С Новым годом! С Новым годом! — кричала и вопила толпа гостей, старавшихся прорваться через дверь. Это были голоса мужчин, женщин, детей. Это были вопли, это был безудержный смех. Это была целая ватага разбойников, которая врывается, чтобы одарить счастьем своих жертв. Это были мои дети, внуки, невестки и их мужья и, по-моему, даже их друзья.

И вдруг! Сон вернулся! Я вспомнил! Да, я вспомнил, что это было! ЭТО БЫЛО СЧАСТЬЕ! Счастье, которое ко мне вернулось. Ведь я хотел сам вернуться в него. Я хотел вернуться в то время, когда они все были маленькие и я им был нужен. Без меня они не смогли бы сделать ни первого шага, ни первого вздоха. Я для них был всё. А теперь время прошло. Прошлого не вернуть! А так бы этого хотелось…

Они все стали взрослыми, большими, со своими семьями и заботами. Они стали забывать меня, свой дом. Они отдалялись всё дальше и дальше. А я их хотел всеми силами вернуть. И, чтобы было всё, как и прежде. Чтобы я им был всегда нужен. И вот всё это несбыточное и утерянное меня и тревожило.

Как молнией эта мысль, это понимание, пробили мои старые мозги. А они все сейчас здесь! Мои, любимые, родные. Ради которых прожита эта долгая жизнь.

Меня вихрем подбросило с кровати. Я быстро надел на себя то, что попало под руку и выскочил из спальни.

Посреди всего этого гвалта стояла моя единственная и неповторимая жёнушка, заваленная цветами и подарками, растерянно поводя головой на всю эту смеющуюся и вопящую орду. И тут досталось и мне:

— С Новым годом, папочка! С Новым годом Алексей Владимирович! С Новым годом дядя Лёша! С Новым годом дедушка, — кричали мои самые дорогие и близкие для меня люди.

Меня вновь пронзила мысль:

«Не надо возвращаться в прошлое. Надо жить сегодня, надо жить настоящим», — и тут же я сам себя подправил, — «но немного заглядывая в будущее…».

***

Чары сна покинули меня, но я всё ещё боялся открыть глаза, чтобы не потерять ощущение того света и чувства радости, которые только что ощутил.

Страшно захотелось закурить. Я уже месяц, как боролся с этой заразой. Вставать не хотелось, но непреодолимая сила что-то сделать, заставила меня подняться и я, направившись к двери каюты, открыл её.

Напротив находилась каюта второго механика. Как всегда, она была открыта. Вова сидел у компьютера и опять кого-то побеждал в своей бесконечной игре с монстрами.

— Не спиться? — задал он дежурный вопрос, не отрывая взгляда от экрана монитора.

— Да, — кивнул я, — сон странный приснился… — и, тяжело вздохнув сел на диван, понимая, что в данной ситуации надо, чтобы кто-то обязательно находился рядом.

В каюте стояла относительная тишина, характерная для каждого судна. Едва слышался рокот работающего дизель-генератора и с Вовиного стола раздавались частые щёлканья «мышки».

Но я не замечал этого и, опасаясь растерять только что пережитые видения, задумался о пережитом.

«Так вот оно какое счастье», — неожиданно промелькнула мысль, позволившая мне расслабиться.


Индия, Кандла
октябрь 2005

Рассказ опубликован в книге «Три измерения»: https://ridero.ru/books/tri_izmereniya/