Илья Глазунов. Часть четвёртая

Вернулся в опустевший город,
Спасала живопись тогда.
Подросток Глазунов столь молод,
Прекрасны юные года.

Иогансон* — учитель первый,
Жив Ленинградский институт**.
Дар Божий есть, рисунок нервный,
Сомнения творца гнетут.

Нет, мастер уловил в работе***
Романтику, души порыв,
Стремление парить в полёте,
От повседневности отрыв.

Поддержка мэтра вдохновила:
«Пусть ищет собственный свой путь!
Он странник в живописи милой,
С дороги трудной не свернуть!»

Студентом создал цикл «Блокада»,
Бумага, чёрный уголь, мрак!
Нет ярких красок в зоне ада,
Не обелить фашизм никак.

Как росчерк голода и смерти,
Как знак фашистам — приговор.
Свидетель страшной круговерти
Даёт трагедии обзор.

Застывший опустевший город,
Терзаемый врага кольцом,
Преодолевший страх и голод,
Град с сохранившимся лицом.

Ведь Глазунов ребёнком видел
Героев павших, но святых.
Любил, терял и ненавидел —
Владельцем чувств не холостых.

Примечание:
*Борис Иогансон — учитель живописи;
**Ленинградский институт живописи,
скульптуры и архитектуры;
***Картина Ильи Глазунова
«Последний автобус».