Авиталь и ее отец Глава 9

Мой авторский сайт: https://www.danberg.net/


Авиталь и ее отец

Глава  9

1

На сей раз атмосфера свидания Авиталь и Соби была пронизана радостью. Издалека завидев друг друга, они бросились бегом – он к ней, и она к нему. Не сговариваясь, оба выпалили вместе одно единственное слово: “Согласился!”

Праздник сердца настал. Казалось, молодые вот-вот обнимутся, а то и, с Божьей помощью, поцелуются. В последнее мгновение рассудительная натура Соби решительно взяла верх над порывом. Когда на первом месте разум, то он и руководит человеком. Соби горячо пожал обе руки Авиталь и широко улыбнулся ей. Она же, следуя женскому обыкновению не превосходить и не опережать, повторила те же телодвижения.

Авиталь и Соби принялись взахлеб трубить перед собою, как им удалось убедить своих отцов отказаться от агрессивных планов и, проявив добрую волю, начать договариваться с соседом о мире. Оба молодых были горды достигнутым, и каждый ждал (и получал!) похвалы другого.

Рассказ Соби произвел на Авиталь самое благоприятное впечатление. “Как подкупающе прост, как располагает к себе Наас! - воскликнула Авиталь, - твой папаша просто душка, моему милитаристу будет с ним легко столковаться!” Польщенный за отца, Соби с удовлетворением принимал авторитетное мнение подруги и благодушно кивал головой.

Что касается эпопеи Авиталь, то хотя она и закончилась счастливо, но тем не менее вызвала настороженность у Соби. Он не мог внятно и логично объяснить самому себе причину возникшего беспокойства, и поэтому предпочел не выражать вслух свою опасливость, но принял бодрое настроение оптимизма и надежды.

2

Совершенно и бесповоротно, цельною и полною душою, чистыми помыслами сердца Ифтах взял на себя многосложную роль великого собирателя Земли Обетованной. Божественная значимость миссии требовала от будущего героя держать совет с Господом или, по более скромной мере, с Его посланцем в Гиладе.

Понятия Ифтаха о первосвященнике расщеплялись надвое. Житейский опыт подсказывал презрение и неприятие, а доминанта веры внушала благоговейный страх и повиновение. Для вдохновенного исполнения героической роли, Ифтах нуждался в благословляющих напутствиях и одобрительных речах первосвященника. Поэтому, насилу преодолевая внутреннее противодействие, он вновь направил стопы свои в дом непререкаемого знатока слова Господня.

 - Я рад видеть судью Гилада в своем доме, - приветствовал первосвященник Ифтаха, - что привело гордеца ко мне?

 - Мне нужны твои советы, скрепленные печатью покровительства Всевышнего, - ответил Ифтах.

 - Смело вопрошай, ибо всё произносимое мною есть словесное воплощение замысла Небес!

 - Потому и явился я к тебе, наставник народа иудейского!

 - Довольно лести, Ифтах, перейдем к делу!

 - А дело вот какое. Эфраимляне наверняка прослышали о скорой войне с Аммоном. Я ожидаю, что они предложат мне объединение сил. Посоветуй, как поступить – войти в союз с ними и воевать вместе, или же не рисковать победой, соединяясь с плохо подготовленным войском эфраимским?

 - Эфраимляне – наши братья по разуму, по крови и по вере. Что завещано нам – то и им заповедано. Сдается мне, не расположен ты к дружбе с ними. Гордыня одолевает, что ли? Славой делиться не хочешь? Брат брату помощник, а свой своему поневоле друг! В этих мудрых словах заключен мой совет. Но не указ я тебе. Сам думай.

 - Думаю. А пока спасибо на туманном слове.

 - Знаю, Ифтах, готовишься ты защищать нашу землю, громить Аммон, неправедные владения язычников присовокупить к землям иудейским. Я не последний человек в Гиладе, посвяти меня в подробности, нет ли сюрпризов каких?

 - Пожалуй, есть сюрприз. Довели до меня, что царь Аммона хоть и собирается воевать с нами, но и мир не отвергает. Мне предстоят переговоры с Наасом. Что мыслишь ты о мирном исходе дела?

 - Что мыслю я о мирном исходе дела? Вот так вопрос! Пуститься в путь, и, испугавшись, вернуться с полдороги? Стыдись, Ифтах! Разве для того ты стал судьей, правителем и высшим командиром, чтобы нарушать, а не исполнять заветы Господа? Что могу мыслить я об этом, коли Бог завещал нам, иудеям, овладеть всей, ты слышишь, всей Землей Обетованной, отнять ее у язычников, изгнать покладистых, перебить упрямых?

 - Мои вооруженные силы пока еще не окончены военным строительством. Не вечный мир я полагаю, а...

 - Полагать имеешь право лишь кратковременное перемирие! – нервно перебил Ифатаха первосвященник, - малого пожелаешь – большое потеряешь! Тебя не надо учить переговорам с неприятелем. Обмануть противника – вещь законная, Божеская. За искусную и неразгаданную врагом ложь честь и почет положены!

 - Я так же думаю, - сквозь зубы произнес Ифтах.

 - Еще о чем душа твоя болит? – спросил первосвященник.

 - Да, так, безделица одна…

 - Не молчи, говори, раз уж пришел! Небось, безделица тебя и привела сюда. Беды мира происходят от мелочей, и от них зависит душевное спокойствие. Вижу, лик твой печален, Ифтах. Стало быть, носишь на сердце камень, он тяготит и мучит. Выговориться есть меньшее зло, чем таиться. К тому же помни: миссия твоя общенародная, не личная.

 - Миссия-то общенародная, да беда, вот, наполовину личная.

 - Стало быть, вторая половина беды общенародная и подлежит обсуждению!

 - Давай, обсудим. Ты знаешь дочь мою Авиталь, ту самую, которую давно еще, по мудрому твоему вердикту я должен был прогнать от себя вместе с матерью ее…

 - Допустим, ошибался я, а ты все о том же. Тому тяжело, кто помнит зло!

 - Такое нельзя забыть. Авиталь – свет моей жизни, огонь моих помыслов. Талантами одаренная и умница великая!

 - Слышал о ней. Авиталь – незаурядного ума девица. Что произошло?

 - Представь, первосвященник, дочь восстала на отца, она не хочет войны с Аммоном, мир мнится ей важнее исполнения заповедей Господа. Пренебрегает она Им, да и тебя, и учение твое, и школяров твоих весьма низко ставит!

 - А куда же Сара смотрит?

 - Сара в рот воды набрала, боится меня сердить, но, чую, она с дочерью заодно!

 - Может, не так уж плох был мой вердикт…

 - Плох он был, и я не лучше – не доглядел вовремя за семейными!

 - Так ведь Авиталь-то всего-навсего женщина! Чем же опасна она?

 - Мысли ее опасны, потому как притягательны. И умеет она зажигать людей. Не знаю, как мне справиться с нею. Что подскажешь, посланник Небес?

 - Нет цели выше, чем служение Господу. Дорогу к Богу вымостим благими делами, а преграды на пути к Нему решительно сметем. Таков наш долг перед Всевышним.

 - Старик, ты не ответил на мой вопрос!

 - Кто я таков, чтоб унимать чужую отцовскую боль? А Авиталь твоя способна навредить всему народу нашему – это без сомнения. Говори с Богом. Оставляю тебя наедине с Ним. Вопрошай и слушай Его!

Сказав это, первосвященник покинул Ифтаха, предоставив тому беседовать с Господом с глазу на глаз. Не знаем мы, что и как спрашивал обитатель земли у Всевышнего, и не ведомо нам, каким был ответ Его.

3

Ифтах, обдумывая предстоящую встречу с Наасом, невольно перебирал в памяти свой опыт переговоров с царем Вашана. “Да, сейчас ожидает меня не просто хитрый торг, - размышлял Ифтах, - нынче не поможет мне тень великого Мардука. Впрочем, о чем таком я думаю? Да мне стыдиться впору! Что там владыка вавилонский, коли со мною, новоиспеченным судьей Гилада, сам Бог иудейский! Вовремя, однако, вспомнил я о Нем! Это хорошо. Вот теперь я спокоен – чего мне бояться?”   

Ифтах избрал из числа своих младших командиров трех человек, которые поумней да поязыкастей, и стал готовить их к посланничеству в Аммон. Научил, как войти к царю Наасу, как поклониться и как представиться. Сказать нужно, дескать, господин наш Ифтах, гиладский судья, правитель и военачальник, желает встретиться с тобою, доблестный царь Аммона, для государственных переговоров.

Посланники поначалу оробели вступать во вражье логово, да еще будучи безоружными. Однако Ифтах успокоил парламентеров – ничего им не грозит, ибо бог аммонитян строго-настрого запрещает поклоняющимся ему причинять зло полномочным послам. Всё же избранная Ифтахом тройка выговорила себе отряд охраны. 

Наас уважительно и благодушно принял людей Ифтаха и не содеял им вреда. Установлено было, что саммит состоится на нейтральной земле. Условились о времени и конкретном месте встречи владык. Короче, решили все вопросы протокола, обойдясь при этом без употребленной выше современной дипломатической лексики, используя лишь ограниченные, но, как выяснилось, вполне достаточные возможности древних языков. 

 - Приветствую тебя, сосед, - встретил Наас вошедшего Ифтаха, - садись на этот подобающий тебе высокий стул.

 - Благодарю, сосед, - ответил Ифтах, усаживаясь на указанное место, - садись и ты, Наас, напротив. Нам есть что обсудить.

 - Ты предложил переговоры, Ифтах, и я их принял. Чего ты хочешь?

 - Я знаю, Наас, ты готовишься воевать со мной. Без сомнения, тебе известны и мои военные приготовления. Моя армия крепка как никогда, и тебя ждет неминучее поражение в войне. Но если ты уступишь мне свою землю без боя и уведешь своих людей, то ни один волос не упадет с головы их. Мое слово нерушимо.

 - Я понял твое условие. Я выдвигаю тебе точно такое же. И обещаю то же самое. И мое слово не уступит крепостью твоему.

 - Это тупик, Наас! Ради этого не стоило встречаться.

 - Это тупик, согласен. Ради этого не стоило встречаться. Однако не я затеял переговоры. Похоже, ты что-то не договариваешь, Ифтах!

 - Договорю еще. Сдается мне, и у тебя кое-что спрятано в рукаве.

 - Да, спрятано, враг ты мой сердечный. Вот, думал я, не лучше ли будет согласиться нам на мир? Мой сын Соби склонял меня к этому.

 - Моя дочь Авиталь талдычила мне о том же. Однако надо ли внимать желторотым?

 - Кто знает, может и надо. Поженим Соби и Авиталь. Породнимся. Вот тебе и основание удержаться от войны! И совесть будет чиста, не замарана пролитой кровью!

 - Зыбкое основание. Рухнет оно. Авиталь богоизбранная иудейка, а Соби – всего лишь язычник. Могу ли я согласиться на неравный брак?

 - Что я слышу? Презрение, гордыня, высокомерие! И это говорит тот, кто сам женат на кумирнице!

 - Времена становятся строже. Женитьба Соби на Авиталь никак не возможна, и миру меж гиладянами и аммонитянами не бывать!

 - Жаль молодых. Ты что-то не договаривал, не так ли? Выкладывай!

 - Войны нам не миновать, но давай-ка встретим ее достойно, во всеоружии. Да, именно во всеоружии!
 
 - Выражайся яснее, Ифтах.

 - Чтоб подготовить армию, мне нужен еще месяц. Тебе требуется столько же. Предлагаю, Наас, заключить временное перемирие.

 - Это разумно. Не исключено, так мы и поступим. Однако вернемся на минуту к истоку. Еще раз разберем, из-за чего мы собрались воевать друг с другом?

 - Из-за чего? Да очень просто – аммонитяне боятся иудеев, и потому хотят перебить нас и завладеть нашим местом под солнцем! Разве не так?

 - Нет, не так! Ты лицемеришь, Ифтах! Мы вовсе не боимся вас, но земля, которую вы почитаете своею – она наша, ибо мы живем на ней сотни лет, и не собираемся расставаться с нею! А край, что нынче во владении гиладян – тоже есть древнее обиталище аммонитян! Верните его нам!

- Пусть вы здесь жили задолго до нашего прихода из пустыни. Пусть! Хоть десять тысяч лет! Для нас это ровно ничего не значит, ибо Бог заповедовал иудеям эти места. Он назвал их Землей Обетованной и повелел нам изгнать вас!

 - А наш бог эту землю пожаловал нам!

 - По чести говоря, нет в мире бога, кроме Бога! То бишь, только наш Бог существует, а ваш – досужая придумка!

 - Вот теперь, Ифтах, мы оказались в настоящем тупике! Бесплодный спор. Завален выход из пещеры. Темно кругом и безнадежно!

 - Да, спор напрасный. Две дороги, что за горизонт уходят, не сближаясь и не отдаляясь, никогда не пересекутся.

 - Так как же? Мир, и через месяц в бой? По рукам?

 - Минуту! Есть просьба к благородному царю Аммона.

 - Исполню, если смогу, благородный судья Гилада.

 - Просьба такая. Не говорить Соби всё, в чем мы согласились, а открыть лишь половину, мол, заключен мир. То же я скажу и Авиталь.

 - Согласен. Мы не щадим друг друга, но будем гуманны к детям.

4

Переговоры на высшем уровне завершились. Два писца, один гиладянин, другой аммонитянин, записали итог на глиняных табличках. Высокие договаривающиеся стороны согласились на временный мир ради продолжения постоянной войны.

Каждый из участников сделки видел себя победителем. Проигрыш тоже не казался катастрофой, ибо войну никогда не поздно начать заново, а резон неизменен и всегда наготове. Он, резон то бишь, огромен, как море, тверд, как скала, высок, как Небеса. В некотором смысле поражение есть даже благо – оно служит опыту и звучит прелюдией к победе наших потомков.

Обе армии готовились к сражению. Ифтах осуществил генеральное свое намерение – купил колесницы и велел оковать их бронзой. Кузнецы без устали трудились, изготовляя медные латы и шлемы. Ради великого дела Ифтах широко открыл городскую казну Гилада и приобрел у египтян дорогие железные мечи и копья.

Испокон веку было, и поныне так – баснословна цена всякому предмету, назначение коего убивать и разрушать, но не скупятся люди ради великой цели.


Целиком повесть опубликована здесь:  ЛИТРЕС