Сын

Сколько себя помнила, Вера хотела ребёнка. Она даже в педагогический колледж  пошла после девятого класса с прицелом на будущее материнство. И Толика хотела затащить с собой, но тот сопротивлялся до последнего и тайно подал документы в машиностроительный. Это стало причиной их первой серьезной ссоры. Они почти сразу стали жить вместе, сначала у родителей Толика, благо квартира была большой - одна из немногочисленных сталинок в центре их маленького северного городка. Потом умерла Верина бабушка и они переехали в крохотную двушку, где за 10 шагов можно дойти от окна кухни до окна детской - так Вера сразу стала называть вторую комнату. Не гостиная, а именно детская.
Откуда пришло это желание стать матерью, неизвестно.Но лет с семи, когда большинство девочек воображало себя принцессами, актрисами или певицами, Вера
рисовала себя то с коляской, то с ребенком за ручку.
Родители и родственники сперва умилялись такой вот Вериной мечте, а со временем стали называть мечту причудой, но особо не цеплялись к девчонке.
Время шло. Вера закончила колледж, затем педагогический институт, работала в школе и давала частные уроки английского. С Толиком жили сначала душа в душу, потом просто дружно, а теперь уже просто как друзья. Детская по прежнему пустовала. Прекрасный жизненный план, который Вера наметила себе в средней школе, давал сбой. И это огорчало девушку не меньше отрицательных тестов. Вера проверилась у местного гинеколога, съездила даже в областную больницу, и, убедившись, что с ней все в порядке, отправила к врачу Толика. Десять лет вместе, а ребенка все нет. Толик, который всегда и во всем слушался Веру, вдруг взбунтовался. Уперся,что все у него со здоровьем нормально. Видимо, дело в Вере. Веру это обвинение обидело, даром что заключение врачей на руках было. Но всегда покладистого Толика вдруг понесло: и что Вера ему кислород перекрыла, и что он не чувствует себя мужчиной, и что Тамара вон как кошка с первого раза может, а Вере вечно нужно быть в центре внимания, а он может вместо детской вообще хотел домашний кинотеатр устроить… Вера ошарашенно смотрела на Толика. Да, она действительно последние годы относилась к нему как к родственнику, не чувствуя ни страсти, ни любви. Со своим четким жизненным планом, она негласно стала главой семьи. Но при чем тут Тамара, Вера не сразу поняла.  Тамара - подруга детства, живущая по соседству. Невзрачная, робкая девушка. Добрая, домовитая тихоня, которая Веру немного побаивалась за напористость и четкость, а на Толика смотрела своими карими и влажными, как у олененка,глазами. Но постепенно паззл сложился: обрывки фраз и вздохи, как Вере дескать с Толиком повезло, какой Толик верный, и как хорошо, когда в доме мужчина, как семена падали на благодатную почву. Толик стал смотреть на себя глазами Тамары и с ней же Вере изменил. Просто и легко. На скандал сил не осталось. Толик молча смотрел на Веру. Говорить было не о чем. Потому, завязав волосы в хвост, и переодевшись, Вера сказала, что уходит, а когда вернется, пусть Толика здесь не будет. Вещи можно забрать позже. Толик спорить не стал.
Выйдя во двор, вздохнув по летнему густой теплый воздух, задумалась, куда идти. К родителям исключено, к сестре пока не хочется. Вспомнила, что в центре недавно открылся бар в традиционном американском стиле. Держали его друзья-энтузиасты, один из которых прожил в американской глубинке несколько лет, выиграв грант
на обучение в местном колледже. Вернувшись, заразил своей идеей лучшего друга. И плевать, что мы на русском Севере и почти ничего не известно об управлении таким бизнесом. Уж на пару стандартных зарплат они заработают! А удовольствие от общения с посетителями, проработкой меню и обустройством зала - бесценно. Так и открылся “Чикаго”. Маленькое помещение цокольного этажа сталинского дома, что расположен недалеко от университета, было переделано под классический паб: барная стойка, приятный полумрак, удалось даже поставить бильярдный стол,небольшую сцену и яркую фотозону, где регулярно меняли тематику и логотипы спонсоров, для снимков в соцсетях. Простое, но вкусное меню, несколько сортов пива и коктейлей с манящими названиями. Как и всякое дело, открытое душевными людьми и для людей, место быстро набирало популярность и постоянных клиентов. Пропустить пинту темного пива не гнушались заходить туда представители администрации, местные авторитеты и туристы.
Вот туда я и пойду, решила Вера. Залью грусть-тоску парой коктейлей. В баре было еще немноголюдно. На этот пятничный вечер было запланировано выступление “Пингвинов мистера П.” и посетители потихоньку подтягивались. Вера поздоровалась и заняла место у барной стойки,прямо напротив Кирилла. Того самого энтузиаста и по совместительству совладельца и бармена.
- У меня был сложный день. Хочу как в кино - я буду говорить, ты слушать и протирать бокалы, хорошо?
Кирилл заинтересованно кивнул. Веру знал давно, жили в одном дворе. Он с ее старшей сестрой даже недолго встречался. Знал, что в отличии от хохотушки
Настеньки, Вера с детства была собранной и четкой и при всей коммуникабельности, личным делилась крайне редко.
- А если хочешь чаевые, то мой предел четыре коктейля.
Кирилл прикинул, что могло случиться в размеренной жизни Веры, вспомнил последние новости и слухи - ничего из них не вызвало тревоги. После первого коктейля стало легче дышать. Вера даже не осознавала, насколько была стянута ее грудная клетка. После второго, выпитого почти залпом, она почувствовала себя намного лучше. И сразу вспомнила, что с утра ничего не ела. Заказала айдахо и,обмакивая дольку в кетчупе, медленно ее жевала. На четвертой дольке почувствовала на себе чей-то взгляд. Обернуться не успела - отвлек Кирилл, заботливо поставивший перед ней бокал Лонг-Айленда (явно шел на повышение градуса):
- Так что случилось, Вера? Третий коктейль, а ты еще ничего не сказала толком. Что-то на работе или дома?
Сперва Вера хотела отшутиться, но передумала:
- Ты знаешь, у меня был план. И все в жизни шло по нему. И я считала, что предусмотрела все. Только вот у Толика были другие мысли на этот счет.
Кирилл изучал Веру. Статная, медноволосая и светлокожая, с глазами цвета гречичного меда, она вся излучала такой свет и жизненную энергию, была
такой манящей, такой желанной. И вдруг Толик. Толик, которому завидовали многие. Почему девушка вообще его выбрала?  Чем он ее покорил?
- Толик - дурак, - буркнул Кирилл и поставил перед Верой новую порцию картошки.
- Я ж не заказывала.
- А это тебе подарок от Димы. Он, - Кирилл  кивнул головой в сторону дарителя, - и счет оплатил твой.
Вера обернулась. На нее, улыбаясь во весь рот,  с любопытством смотрел загорелый, невысокий, но хорошо сложенный мужчина лет 35, похожий на молодого Барышникова. И так заразительно и искренне он это делал, что Вера непроизвольно улыбнулась сама.
Дима оказался удивительно легким в общении. Будто не первое случайное свидание, а долгожданная встреча после долгой разлуки. Вместо привычных вопросов, спросил, что хорошего случилось с ней за неделю. Вера задумалась, а потом выдала, что ушла от почти мужа и это действительно хорошо. Дима пошутил, что это он удачно зашел. Вечер пятницы перешел в утро субботы, которое они встретили в гостинице. А потом
наступило воскресенье, и если бы не обратные билеты до Питера, наверно они с Димой из номера бы и не вышли. Попрощались так же легко как и познакомились.
Вернувшись домой, Вера не узнала в зеркале своего отражения. Настолько огромной была разница между пятницей и воскресеньем. Будто не два дня прошло, а целая жизнь. Ничего не изменилось и изменилось все.
Толик за вещами пришел в последний день августа.  В несколько заходов забрал аккуратно упакованные Верой коробки. Все порывался обнять ее. Не верил, что так
легко отпустила, что ни скандалов ни вопросов. Но к удивлению Веры, никакого негатива она к бывшему почти мужу не испытывала, вспоминая бабушкину любимую фразу, что в разрыве виноваты оба.
Сентябрь закружил, как всегда кружило новое начало. Вера осень обожала. Подготовка к урокам, цели,ученики. Новое расписание и календари. Планеры и
канцелярия. С возрастом любовь к ярким блокнотам и тетрадям не померкла. Как и привычка вносить все в ежедневник. В этом учебном году нагрузка оказалась выше из-за затянувшегося отпуска коллеги. Бездетной Верой всегда замещали других.
Потому, когда Вера наконец добралась до личного планирования, наступил октябрь. И только тогда до девушка отметила, что цикла нет два месяца. Директору, Надежде Михайловне, о своей беременности она сказала после зимних каникул. Предварительную дату родов поставили на конец мая, так что учеников до конца третьей четверти она доведет, а вот с четвертой пора искать замену. Все мысли теперь занимал растущий человек. Диме Вера так и не написала. Сперва хотела. Потом решила подождать до второго узи, потом до родов. Но с каждым месяцем и
это становилось неважным. Родителей и сестру поставила перед фактом. Беременна. Рожу. Воспитаю. С вашей или без вашей помощи. Мама всплеснула руками, о чем вообще говорит она! Да можно сказать, что у нее теперь только жизнь начинается! Внук! Личный! Наконец-то! Отец дрогнувшим голосом сказал тост и пригубил наливки. Он даже стал похож на сытого довольного кота. Внук! Мальчишка! Это какие перспективы открываются. И рыбалка, и шахматы. Ох, дочка, вот оно счастье.
Сестра, оставшись с Верой вдвоем, сразу спросила про Диму. Знает ли он? Может стоит заранее сообщить? Вера отрицательно помотала головой. Сказала, что год
с ребенком посидит сама, репетиторство отменять не станет. Потом родители помогут, а там уже и садик. Со всем справятся. При чем тут Дима? Он свое дело
сделал. И судя по УЗИ, сделал отлично - богатырь растет.
Так безмятежно прошла зима.
Как-то в ночи невыносимо сильно захотелось персиков. Настолько, что в три ночи Вера решилась на поход в круглосуточный магазинчик за углом. Так в середине
марта  сонная Вера нос к носу столкнулась с Димой. Он расплылся в широкой улыбке и сразу ринулся обниматься. Почувствовал упругий, уже довольно внушительный живот и, не веря своим ощущениям, удивленно спросил:
- Это что?
Вера молча распахнула куртку.
- Сын у меня будет.
В ту ночь Вера так и не заснула. Вернулась домой с ошарашенным Димой и двумя банками консервированных персиков. Долго разговаривали. Дима, выпив крепкий кофе, почти моментально протрезвел. Попросил разрешить сделать тест на отцовство. Вера согласилась.

В мае родился мальчик. Улыбчивый, спокойный, ладно сложенный, с рыжими волосиками. Дима приезжал на выписку, подержал на руках новорожденного и в тот же день уехал, пообещав поддерживать финансово, в обмен на невмешательство в личную жизнь.