К барьеру! Олег Сёмин. Герой

Конкурс Копирайта -К2

Герой

Автор – Волонтёр - Олег Сёмин -
http://proza.ru/avtor/olegsemin2011

19 860 зн.


Никогда бы не поверил, что я смогу поделиться этой историей с кем-либо. Очень личное и до сих пор тревожное…  Но иногда неожиданная встреча, тема   или даже просто слово в разговоре наводят на размышления, и события вновь всплывают в памяти.

В детстве многое кажется простым. Разве кто-то в том возрасте задумывался о всемирных проблемах, пандемии, экономических кризисах?  Казалось,  что всё так  и должно быть: сладости по праздникам, свежие овощи – в сезон, мандарины  - на Новый Год. Устоявшиеся традиции. Воздушные шарики, торт со свечками, подарок – на день рождения. Потому что день рождения - праздник, а если подарят самокат или велосипед – тройной праздник. И никто не учил, как изменить свою судьбу. Вся учеба заключалась в страшилках: «Будешь плохо учиться, всю жизнь в дерьме ковыряться будешь, как дядя Вася – сантехник».  Кто такой сантехник, и почему это плохо? Дядя Вася всегда был в хорошем настроении – под хмельком сидел на лавочке возле ЖЭКа и угощал мальчишек леденцами. Нравоучения пропускались мимо ушей.  Всё шло своим чередом, всё было запланировано: детский сад, школа,  взрослая жизнь. Потом, позже придет осознание реальности взрослой жизни и понимание, что всё не так просто. Но всегда оставалась детская вера в чудо и мечта совершить что-нибудь необычное.

Мы с приятелями мечтали о подвигах: такие были времена. В космонавты не метили, а вот приключения на море, где мы спасаем пассажиров с тонущего корабля, или успешно отбиваемся от пиратов, путешествия в неизведанные миры и поиски древних сокровищ, победа над злыми силами в любых проявлениях – это было наше. Может потому кто-то из дружной компании продолжил жизнь именно в этом ключе.
На недавний юбилей получил от них поздравления. Бывший юнга, в пятнадцать лет сбежавший  из дома от отчима, а ныне начальник порта приморского города,  прилетел с Дальнего Востока с коробкой морепродуктов. Главный врач нашей городской больницы (тот еще шутник) вручил талон на посещение врача – гинеколога и сказал,  что талон бессрочный, а фамилию пациентки в талон можно дописать, когда возникнет необходимость в посещении врача. «Видишь, вот моя подпись и печать, - дружески хлопнул меня по плечу. – Так что здоровья тебе и долгих лет».  Летчик - полковник в отставке (сам себя он называет «неработающий гражданский пенсионер»), мужик серьезный и основательный по - простецки вручил литр самогона, изготовленного на собственной винокурне.  Дельтапланерист (в нашем-то возрасте!) прислал видео-поздравление с видами горных массивов и ущелий,  снятых  с высоты собственного полета, извинялся, что не может попасть на столь значительное событие, так как отстаивает свой титул  – обладатель кубка России.
Это был своеобразный привет из детства, который пробудил воспоминания.
 
Тогда пути наши разошлись. Кто в училище или институт, кто в бега, а я  бросился в общественную деятельность: организация и участие в тусовочных молодежных мероприятиях – фестивали,  массовые праздники, слёты и форумы по интересам, туристические поездки.  Я прокладывал маршруты на горные вершины, организовывал сплавы по горным рекам, водил группы  в экстремальные путешествия по тайге. Потом политизировался – митинги в поддержку,  акции протеста, избирательная компания…
Смешно: чуть в местные депутаты не попал. Вовремя одумался. После очередных выборов губернатора разочаровался. Перестал соблюдать политес, высказался по поводу всего происходящего, впал в депрессию…  И стал обычным работягой. Я так скажу, что слесарь-сантехник – лицо не менее важное, чем губернатор,  а уж что - более нужное,  так это точно. Жизнь, как говорится, налаживалась. Никаких тебе потрясений, ни разборок, ни автозаков. Да что там: с главным милиционером в нормальных отношениях. У них в УВД тоже водопровод и канализация. Трубы - гнилье, краны – не держат, фаянс – с доисторических времен. И у начальника дачка  – там тоже  все в порядок надо было привести. Так что на ремонтных работах со своими ребятами - специалистами поднялся, вес приобрел, уважение. И со стороны властей и местного населения. Соседи  при встрече  по отчеству обращаются,  от Администрации грамоту получил, а главное, «устранили» информацию о моих приводах в период бурной протестной деятельности.

В волонтёры я попал нежданно-негаданно. Отдыхал летом в деревне у приятеля. Что значит - отдыхал: крышу домика – развалюхи помогал ему перекрывать. Одноэтажная сараюшка  приятелю от бабушки в наследство досталась. Я ему сразу сказал, что мы похожие шалаши в детстве строили, и что этот «вигвам» легче разобрать, чем ремонтировать. Но у него своё мнение: «память». Так что выходные прошли в ударном труде. Вечером как следует – с шашлычком и коньячком отметили завершение работы. Раненько утром решили выезжать, чтобы  успеть до пробок в сторону города, да не тут-то было… «Зря мы переусердствовали на вчерашнем банкете, - подумал я и бросил осторожный взгляд на товарища. – Ему тоже мерещится эта абсурдная картина?»  В конце деревенской улицы при выезде на большак организовался затор: скопище машин.  Автобус, пара   крытых грузовиков,  скорая помощь, полиция  … даже пожарная машина. Машины всё прибывали.  Наш «Патриот» сполз на обочину, подскочил на ухабине, дёрнулся,  прохрипел и остановился. Меня  как следует  тряхануло и я успокоился:  «Значит,  не привиделось».  Приятель чертыхнулся, выбрался из машины и подошёл к полицейскому-регулировщику. Тот что-то зло ответил товарищу, махнул жезлом: «Убрать машину»,  - и  с волнением поглядывал на перекресток.
На мой вопрос: «Что, случилось?» - приятель сказал, что   потерялась девочка, вторые сутки как домой не приходит. И что, если есть возможность, то надо бы задержаться – вдруг помощь понадобится:

- Девчонка соседская пошла с подружками в лес и отбилась от компании. А подружки только к вечеру про пропажу рассказали. Думали, что она домой из леса убежала.  Родители тревогу подняли. Да где ж ночью искать. Вот с утра и объявили сбор.
Я позвонил в контору предупредить,  чтобы сегодня – завтра не ждали. Пока давал ценные указания,  через стекло «Патриота»  увидел, как подкатил огромный джип в сопровождении полицейских автомобилей. Из него выбрался губернатор со свитой. Тут же его окружили «случайно оказавшиеся здесь» журналисты с заготовленными вопросами, чтобы взять интервью, в котором  губернатор пообещает  принять все необходимые меры и спасти ребёнка. А кого спасать? И где искать?

Тут я с ними  впервые и столкнулся – с волонтёрами. Группа добровольцев – спасателей выбралась из прибывшего автобуса.  Сами ещё едва из детского возраста вышли, а туда же спасать…  Подошёл к руководителю поисковиков – девушке лет двадцати четырёх: энергия так и брызжет, глаза блестят – горы готова свернуть.  И ребята у неё такие же, помоложе только, в основном - студенты. Она мне напомнила вожатую из пионерского  лагеря, и немного  меня: лет этак пятнадцать – двадцать назад тоже такой боевой был. Теперь слегка поутих. Назвался. Сказал, что местный лес хорошо знаю, практически каждый овражек, каждую кочку и  вызвался сопроводить одну из поисковых групп. Товарищ присоединился к группе привлеченных из ближайшей части  солдат, выстроившихся около своих кунгов,  а я  попросил  ребят покрепче, потому что  решил в «чёрный лес»  пойти. Лес там  - непроходимая чаща. И незаметные на взгляд неприятные мелкие непересыхающие болотца. Но зато грибов! Редкий грибник туда забредал, только местные жители. Да ещё, похоже,  нечисть лесная там хороводила.  Забудешься,  и  на одном месте бродить часами будешь – выхода не найдёшь. Я  с лесными духами старался жить в мире, уважительно к ним относился. Иной раз и ответ получал: птичка на себя внимание обратит - скачет рядышком, прыг- прыг. Подойдёшь, а там  грибок, она дальше  - и снова гриб. Тут главное поблагодарить лесной дух.  Глядь, а птички-то и нет... только ветерок приятно волосы пошевелит.
Предупредил команду, как себя в лесу вести, и отправились. Цель – найти пропавшую девочку, а в мыслях: «как бы кого из волонтёров не потерять». Ничего, ребята сноровистые, дружно прочесывание ведём, но результата нет. Безрезультатные поиски и у других групп, хотя там силы посолиднее: привлеченные военные, местные жители, бОльшая часть студентов-волонтёров, привлекли даже работников УВД с собакой.

Смеркалось, уже возвращаться нужно, а я всё гнал группу вперёд, чувствовал: « Здесь она, некуда ей больше деться». Мысленно помощи прошу у леса. «Чем чёрт не шутит, может  и вправду поможет найти девочку». Нервничаю, на душе тревожно, но виду не показываю: «Стемнеет, и девчонку не найдём, и возвращаться ночью – ноги переломаешь. И как эта молодёжь – паниковать не начнёт? Хуже паники нет ничего». Сам себя успокаиваю:  «Вывести я их смогу  и по приметным точкам и по звездам, и ночь  при костерке пересидеть можно. Ночи летние короткие».
«Эх, ты звёздная ночь», -  мысли убежали в сторону. Вспомнилась молодость, любимая девушка - рыжие волосы, стройная  фигура, встречи и объятия теплой лунной ночью,  жаркие  поцелуи  под звёздами.
Будто кто остановил, ноги встали,  не двигаются: «Что такое, что за наваждение?»  Группу кликнул: « Стоп! Всем оглядеться».
И вот – она! Под большим старым  дубом, между его корнями сидит девочка. Сжалась в комок, курточкой накрылась… и не плачет, только глаза широко раскрыты, от страха может. Меня больше всего поразило, что не плачет...  Косичку теребит,  ленточку вплетает в рыжие волосёнки.

Прикипело. Я у студентов - в качестве  «папы» - наставника по навыкам выживания в экстремальных условиях. В МЧС признали нашу поисковую группу, мы все прошли официальное обучение, зарегистрировались. Привлекали нас  и к поискам потерявшихся, и к оказанию помощи при стихийных бедствиях. Лесные пожары тогда по всему району полыхали. В зону пожаров, ясное дело, нас не допускали, а предупредительную работу мы выполняли - информировали население, и помощь с переездом из возможных очагов возгорания организовывали.
Всякое бывало. Иной раз до смешного доходило: девочка звонит, рыдает –«потерялась».
- Кто потерялся, ты?
- Нет, Эля.
- Сестрёнка?
- Нет, кошечка. Такая милая, беленькая, с пятнышком на лбу.
Ехали, развешивали объявления, находили. Люди по натуре  - добрые, откликались, помогали в поисках. И награды никакой не надо, когда видишь восторженный взгляд ребёнка, с любовью прижимающего к себе потерянное сокровище.

Сколько времени прошло, а тот случай помнится:  решили нас - волонтёров командировать в качестве представителей  от региона в зону бедствия за рубеж. Какой уж там «зарубеж»,  бывшая советская республика.  Сказали, что дело политически важное и ответственное. Собрались на площади у здания Администрации. Трибуна, губернатор, проникновенная речь, что «только добровольцы с чистыми помыслами»… И что «оказать помощь братскому народу».
Короче – готовьте списки добровольцев. А у меня было чувство неловкости перед моими ребятами:  я – то много чего про губернатора знал, и ещё этот сон накануне…
Сон оставил неприятное гнетущее чувство, закралась в душу смутная необъяснимая тревога.  Такое состояние явно не подходило для принятия ответственных решений.
Во сне то ли по воле злого рока, то ли в результате ошибочной оценки происходящих событий группа спасателей попала  в тяжёлую ситуацию, из которой пришлось выбираться с большими трудностями и рискуя жизнью. Да и сам я там был травмирован, но своих людей вывел в безопасную зону. А потом…

***

Последнее,  что я услышал, были слова доктора: « Всё будет хорошо, герой. Мы тебя поставим на ноги». Мелькнула мысль: «Какие,  к чёрту,  ноги», - и провалился в сон. Меня  окутала белая плотная пелена,  она мягко поддерживала и ласкала мое тело. «Наконец хоть на время  успокоение, - глубоко вздохнул, задышал ровно. – Странно, как можно дышать в таком густом облаке?»
 Освобождённое сознание устремилось  ввысь. Белый туман рассеялся, уступив место новому видению.  Приятная осязаемая голубизна манила и предлагала окунуться в волшебный мир грёз. Вперёд и вверх – там всё так прекрасно.

А  я смотрю сверху вниз  на творящееся там безумие. И омрачается радость существования.  Взрывы,  крики, стоны, паника и ОНА – тёмной  тенью в мельтешащей толпе.  Не могу её опознать среди бегущих людей, не могу её разглядеть, знаю только, что она имеет большое значение и нельзя её потерять. Но она пропадает за дымовой завесой. Грохот обвалившейся стены дома, поднятая туча из хлама и мусора, обломки конструкций,  летящие камни, горящие  головешки и… холодная ладонь на лбу: «Всё будет хорошо, герой».
 - Кто это? Кто герой? Где? А-а, это сон, просто сон …

Я на хирургическом столе, около меня колдуют люди в белых халатах.
Лежать неудобно: жёстко, будто на голых камнях. И холодно – мурашки по телу, и мёрзнут ноги. Нет, это не халаты – это комбинезоны.  И врачи – в респираторах. Это не врачи – это спасатели.
Вновь грохот взрывов, природная вакханалия – земля приходит в движение. Там  далеко, на горизонте - пробудившийся вулкан, а здесь все спокойно.

Здесь - на берегу голубого озера, в тени развесистой ивы, склонившей ветви почти до земли. Я прячусь под ними и наблюдаю за купающейся девушкой. Она спустилась по отлогому берегу, скинула платье, под которым не было нижнего белья,  и осторожно  вошла в воду. Не вижу её лица. Уверен, что оно так же прекрасно, как ее фигура. Она обворожительна. Солнце над озером, блики на зеркальной поверхности.  Легкое дуновение ветерка,  возникшая рябь на воде чуть в стороне от девушки, слегка шелохнувшийся камыш.  Пышное сизое облако наплывает и скрывает солнце,   темнеет,  будто перед грозой - это  следствие природного катаклизма. Девушка пытается  выйти  на берег, длинные рыжие волосы ниспадают на плечи, скрывают наготу.  Ближе, ближе к берегу, сейчас я увижу её лицо…
Внезапная темнота и боль в голове от удара.

Я очнулся на  краю поля. Ни озера, ни девушки… «Почему я здесь?»
Голову не поднять, даже лёгкое движение вызывает головокружение и нестерпимую боль. И глаза… они закрыты (я чувствую), но сквозь прикрытые веки каким-то образом различаю полоску серой закопчённой земли, пожухшую траву, шевелящуюся букашку:  божья коровка голубого цвета. Нереально.
Я теряю себя, меня нет: нет тела, нет лица, я воздух,  я призрак. Одна только боль. Я – боль.
«Нужно прийти в себя, выбраться из липких объятий сна».
Встал, ломит затылок. Огляделся. Сзади лесополоса, видимо, за ней - то самое озеро.
«Как я сюда попал? К чему этот сон.  Каждый раз он прерывается, когда вижу тень девушки. Что сейчас? Край поля. Это уже было. Когда?»
 
В детстве после набегов на соседние сады мы с мальчишками убегали за  околицу, располагались где-нибудь на берегу озера или в ближайшей роще и хвалились трофеями.
С нами была девчонка моего возраста, младшая сестра нашего вождя (так мы называли своего старшего товарища, а он придумал, что мы - племя индейцев).
Эта пацанка  могла дать фору любому из нас и в игре, и в проказах,  и в соревнованиях. Брат сначала её гнал («нечего девчонке в серьёзной мальчишеской компании делать»), а потом свыкся, да и девать её некуда было: мать спозаранку на работе, отец в постоянных командировках. Нас убедил, что в племени должна быть хоть одна женщина.  Эта маленькая «скво» была отчаянный сорванец, и все время пыталась быть первой. В конце концов, пятеро из нас смирились с её лидерством, и только я один упорствовал и стремился занять место заместителя вожака нашей мальчишеской команды. Состязания доходили до смешного: кто пролезет через самую узкую щель в заборе, перепрыгнет широкую канаву с навозной жижей, быстрее всех переплывет речушку, гребя одной рукой. Её брат посмеивался и подначивал нас на очередные дурачества.  Однажды мы схлестнулись с ней в борцовском состязании в финальном поединке. Я был сноровистей и сильней: положил её на лопатки, упёрся в грудь… и почувствовал   сформировавшиеся мягкие упругие комочки. Секунды замешательства хватило, чтобы она врезала  мне кулаком в челюсть, вывернулась и  уселась на меня верхом с победным кличем диких индейцев. Я лежал на спине, раскинув руки,  и глядел в голубое прозрачное небо. Она соскочила с моей груди и в восторге прыгала вокруг, а я слушал победную песнь  и был рад своему поражению. Я был счастлив вместе с ней.
- Как её звали? Не помню… - только короткая стрижка  под мальчишку и рыжие волосы…

По краю поля  - изгородь, за ней  хижина. С трудом добрел до границы участка,  в изнеможении оперся на ветхий забор, упал вместе  с ним. Снова впал в забытьё.
Внезапно почувствовал  напряжение и страх  - ко мне приближался индюк. Он косил глаз и потряхивал красной висюлькой, свисающей с носа.
Он напоминал инструктора, который встретил нас  - волонтёров на аэродроме. Напыщенный офицер, поприветствовал нашу группу и весь инструктаж свёл к тому, что специалистов хватает и без нас, что нам соваться в критические точки категорически запрещено, а силы свои необходимо сосредоточить  на мероприятиях  по эвакуации раненых и их сопровождению в полевой госпиталь. Он ходил, прихрамывая и опираясь на изящную трость, вдоль нестройно выстроившихся волонтёров, смотрел, прищурив глаз, будто искал  жертву.  В конце концов, никого  не  выбрав, отправил группу в место расположения.

Птица, странно подскакивая,  подбиралась ко мне с явным намерением напасть, прогнать со своей территории.  «А-а – у него только одна нога». Вторая была повреждена и поджата.
- Ха, тебе повезло, хромой индюк. Кому-то повезло меньше, меньше на одну ногу. Ты тоже пытался кого-то спасти?  Индюк – спасатель…  Где твой хозяин, индюк, у тебя есть хозяин? Хозяйка? Эта та милая девушка, что вышла из хижины и направляется к нам?
Она, это снова она…

«Хромых индюков не бывает. Бывает жареный петух, хромая курица.  Еще - хромая утка…  Утка?  Жирная переваливающаяся  серая птица. Это точно не про меня. А про кого?»
- Да-да, простите, мистер президент (я умею говорить по-английски?) Что? Мне как герою положена награда…  И в чём это выражается. Ах, бессрочный отпуск до конца жизни без права отказа от награды.  Благодарю, мистер президент, значит теперь я пожизненный безработный.  Есть одна просьба, у меня осталась там  (я не помню где)… -  я замолчал и махнул рукой в сторону  и не стал продолжать.
- Конечно, герой. Безусловно, герой,  мы её обязательно отыщем,  – эфемерная фигура растаяла в белом тумане.
 
На самом деле меня никто не ждал, и даже та, которая снилась, и чьё лицо я не мог вспомнить.   Она тоже не ждала, наверное, не ждала. Моя сладкая женщина. Мы расстались. Зачем? Я сам во всем виноват… Я вдруг ощутил на лице её поцелуй: тёплые влажные губы прикоснулись к моей небритой щеке … И всё, и образ пропал. Где ты моя одинокая карамелька, моё рыжее счастье? Ты одна моё спасение и надежда,  только тебя я не забываю, только твой образ поддерживает.
Но я не помню… не помню твоё лицо… как я тебя узнаю, если выживу…

«Снова боль. Во сне боль не должна ощущаться. Значит всё-таки не сон. Тогда что? Почему, где я, что со мной».
 «Мы поставим тебя на ноги, герой».
- Их нет! Вы что не видите? У меня их нет. А пошли вы все! Не хочу …ничего… Только вот может... если бы она пришла. Мне бы было легче…
«Нет, надо остановиться. Это всё сон. И возможно вне сна всё по-другому. Там жизнь. И моя тоже.. только где?  Я потерялся .  В небе, на земле, в космосе…  Где я-а-а?»

Там, на озере я находился на задании: я  должен был следить за перемещением  противника, но я отвлекся. Почему-то девушка для меня была важнее. Я не исполнил поручение, пропустил момент, не уследил… И потерял девушку…
Потом я бежал: меня преследовали индейцы. Они с дикими криками мчались на диких мустангах по прерии… и  не могли меня догнать, хотя мои ноги путались в высокой траве.
Какие, к чёрту, индейцы! Это у меня лишь набедренная повязка и лук со стрелами, и мне надо сообщить о противнике… Кому? Врагов было много, и они были вооружены. Солдаты красиво шли стройными рядами  и выученными движениями  одновременно останавливались и производили залп из ружей.

Нет, это я всё придумал в своё оправдание. На самом деле я всё еще под ивой, и трусливо наблюдаю как из вспенившейся воды, из густого камыша выскакивают тёмные тени и хватают девушку. А она не кричит, только пытается удержать не застёгнутое платье, а я её не спас, не отбил… Почему? А! - удар по голове. Сзади подкравшийся, кто он?
- Простите,  мистер президент, вы не заметили здесь какого-нибудь злодея?
- Не расстраивайся, герой. Всё будет хорошо, герой. Мы её обязательно спасём, - призрачный силуэт  помахивал клюшкой для гольфа. Силуэт колебался в воздухе, потихоньку плыл над полем (это поле для гольфа?), трансформировался  и исчез в девятой лунке…

 Я пришел в себя. Тошнота и тяжесть в голове. Пока никаких мыслей. Вокруг белые стены.  Они  подвижны: колышутся,  будто живые. Сверху серый мягкий складчатый потолок.  Руки, ноги ватные – не пошевелить. «Стоп, ноги!» - не удается приподнять голову, чтобы увидеть, что там с ними.
Вспомнился привидевшийся одноногий индюк. Надо же – индюк во фраке и с тросточкой. И феска на голове. А на клюве у него висела  красная сопля. И хвост распушенный.
- Ах, ты ж недоделанный напыщенный павлин, - я расхохотался. Громко.
Стена колыхнулась. Из стены появилась Она. Она рукой придерживала отодвинутую простыню – перегородку. Вся в белом… только опять нет лица.
- А чёрт вас дери. Это никогда не кончится…

***

Холодная ладонь на лбу.
- Как дела, герой? Просыпайся. К тебе гости.
- Нет, не верю. Это снова сон, продолжение сна.
- Просыпайся! – по щекам легкое похлопывание.
- Он в сознании, я вас оставлю. Может, так ему будет легче и быстрее осознать реальность. У него были тяжелые дни. Побудьте с ним.
 Моя ладонь  оказалась зажатой теплыми маленькими (детскими?) ладошками. Возникло ощущение спокойствия. Попробовал приоткрыть глаза. Оранжевая паутина:
- О, чёрт!
- Прости, давай ещё раз, - женский шёпот. Как – будто знакомые интонации.
Преодолевая страх от неизбежного,  снова начал открывать глаза. Осторожно! Через щелку проник дневной свет. Больше…  ярче. Пятно оказалось густой копной рыжих волос, придержанных, чтобы не рассыпались, её рукой…
- Ну-у!!! - Лицо. Знакомое лицо, любимое до слёз, со слезами на глазах, со слезами по щекам.
- Всё будет хорошо…
Улыбнулся. Переполнен счастьем. Она здесь, она рядом. И я ее узнал…
- А здорово ты мне вмазала тогда… Помнишь?
- Конечно. Всегда помню: ты меня поцеловал… а я не была готова. Это был первый поцелуй.
 Тёплые губы коснулись моего лба. Рыжая прядка вырвалась из её ладони, пощекотала мне щёку и шею.
- Хочу глядеть на тебя. Всегда.
- Да. Теперь навсегда.

***

Этот пророческий  сон в различных интерпретациях сопровождает меня всю жизнь. С того самого момента, когда я узнал об отправке моей волонтёрской группы.
Во сне  бывали и фантастические сюжеты,  и страшные боевые действия, разборки криминальных групп, террористы,  но  всегда сон сопровождался видением – одинокая, брошенная рыжая девочка/ девушка/ женщина и сожаление о её потере и невозможности её найти или узнать.

У меня была беременна жена – та самая рыжеволосая «скво» из моего индейского детства. Она была мне дорога, я не мог ее оставить. Беременность проходила тяжело.

Я знал про губернатора все, и не верил ни в честность и искренность его слов, ни в чистоту помыслов.
 
Мозг дал команду: «Не верь!» - ноги стали  каменные, я не мог их сдвинуть с места.
 
И всё-таки я первый подошёл к столу и внёс в список добровольцев свои фамилию - имя - отчество - год рождения и род занятий: «волонтёр».

Кто заставляет совершать поступки, мы ли,  стечение обстоятельств, может вся жизнь – предназначение?  С возрастом начинаешь задумываться над тем, что в детстве даже не приходило в голову. Ты просто мог подойти к маме, обнять  или положить голову ей на  колени. Или сжать её ладонь своими маленькими ладошками, как сделала сейчас  внучка – солнышко: «Ты заболел, деда? Что у тебя болит? Ты не плачешь? Не плачь: бабушка говорила, что мы все встретимся…  только потом позже… там», – она указала пальчиком на небо.
Небо  было прозрачно-голубое, и по нему катился рыжий шар солнца.


© Copyright: Конкурс Копирайта -К2, 2023
Свидетельство о публикации №223103100040

Комментарии http://proza.ru/comments.html?2023/10/31/40