Кузнечик в янтаре

Насекомые в янтаре, застывшие там в оные времена.

Поразительно, великолепно… какова поза, каков изгиб! Этимологи в экстазе, и чуть ли ни до пены на губах: «Это же редкий экземпляр Tettigonia viridissima! И vetustus, наверное. Никогда такого не попадалось… я, определённо, назову этот вид своим именем, и никто ничего против не скажет!».

Смешно. Кузнечик, по неосторожности попавший в янтарь, произвёл небывалый ажиотаж в то время, когда должен был бы уже истлеть и раствориться в биосфере, подобно миллионам-биллионам таких же как он. Мда, как говорится, «кузнечик дорогой, коль много ты блажен, коль больше пред людьми ты счастьем одарен!».

Только, сдаётся мне, ни счастья, ни блаженства тот кузнец не ощущал. Жил как все. И умер как все. Но, — вот ведь какая казуистика, — попал в янтарь. Отлился, так сказать, в граните. Всей тушкой, всеми своими морщинками и всем своим содержимым. Дела-а-а…

Так и у людей. Жить ярко, говорили они. Оставить след в истории, говорили они. Но свою особу в янтаре… совсем не представляли они.

Янтарь есть самый зловещий камень. Я его начинаю побаиваться.