Стажировка в Китае. Медицина, культура, наука, быт

Приключения начались задолго до вылета… 2 из 3 человек нашей команды срочно меняли загран. паспорт, так как для поездки в Китай он должен действовать минимум полгода (в большинство других стран достаточно 3 месяцев).
За 3 дня до вылета один из рейсов отменили и предложили замену с пересадкой в аэропорту Тяньфу длительностью… 28 часов. Само собой, от перспективы ждать больше суток мы отказались, и тогда была предоставлена другая замена – пересадка продолжительностью 6 часов со сменой аэропорта. Ну что ж делать? Соглашаемся.
4 декабря. На Белорусский вокзал Аэроэкспресс должен был прибыть в 19:06. В 19:05 на его платформу без каких-либо объявлений пришёл поезд «Рекс экспресс» (на котором изображена такса). Ну ладно я знаю, как должен выглядеть Аэроэкспресс. А как быть приезжим, особенно иностранцам? Ведь увидят слово «экспресс», сядут и уедут неведомо в какое Подмосковье! Аэроэкспресс пришёл с опозданием, в 19:10.
В аэропорту из-за снегопада посадку задержали на час. А после посадки ещё 2 с половиной часа мы сидели и ждали разрешения на вылет, наблюдая в иллюминатор, как снаружи чистят снег и моют самолёт составом против замерзания. Спасибо стюардессам, что они быстро сориентировались и раздали еду не дожидаясь взлёта – настроение поднялось!
02:15. Взлёт! Несмотря на моё негативное отношение к перелётам, компания Sichuan Airlines в целом оставила неплохое впечатление. Кресло в самолёте удобное, места впереди и по бокам достаточно (насколько может быть комфортно и достаточно места в самолёте). Редкий перелёт, не закончившийся мигренью. Впервые вижу, что на экране в подголовнике можно смотреть не только фильмы, но и карту полёта, а также видео с камер на хвосте самолёта и у передней стойки шасси.
Впереди нашу лихую команду из 2 урологов и 1 патолога ожидали 3 недели стажировки: знакомство с китайском наукой, медициной, культурой и бытом, но об этом немного позже…

День 1. Самолёт приземляется в Чэнду в 15 часов – с опозданием ровно на 3 часа (так как вылет задержали). Значит, на пересадку остаётся ещё 3 часа. И всё бы ничего, вот только сели мы в аэропорту Тяньфу, а вылет будет в 18 часов из аэропорта Шуанлю. И расстояние между этими аэропортами – 70 км. Надо ли говорить, что рейс не стыковочный? То есть успеем мы или нет, волнует только нас. Впрочем, откровенно говоря, нас это тоже не особо волнует. В путешествии нужно уметь расслабиться – и будь что будет.
Досмотр, паспортный контроль, багаж… Где-то в Гуанчжоу Андрей точно опоздал на свою пересадку (у него было около 2 часов на это, а вылетел он из Москвы почти с таким же опозданием, как и мы. Но у него хотя бы стыковочный рейс. Разберётся… наверное). 16:00 – выходим из аэропорта и переглядываемся с Ларисой. Вряд ли успеем, но глупо ведь не попробовать! Поезд неизвестно где и с каким расписанием, автобус – слишком медленно, только если такси? На этих словах рядом материализуется местный «бомбила», на удивление более-менее знающий английский, и предлагает довезти до Шуанлю за 315 юаней. Вспоминаю рекомендации для туристов и начинаю торговаться, показываю на строчку из непонятных иероглифов и цифры 125 CNY в приложении, где мы пытались построить маршрут. Офигевший от такой наглости таксист пытается объяснить, что это стоимость не такси, а чего-то другого (автобус?). Ладно, у нас регистрацию закроют через час. 300 юаней Ок? Погнали!
Первое впечатление от Китая – экономическая мощь и размах. 4-полосная автомагистраль, тоннели в горах, нечеловеческих размеров торговый центр New Century Global Center (самый большой по площади торговый центр в мире), небоскрёбы по 30 этажей. Конечно, это всё есть в любой экономически развитой стране. Удивляет количество и местоположение. Ведь это не Пекин, Шанхай или Гонконг! Это Чэнду, город областного значения (центр провинции Сычуань), о существовании которого я впервые узнал, когда покупал билеты. Причём самая его окраина, которую мы успеваем рассмотреть, пока таксист со скоростью 100 – 130 км/ч гонит в аэропорт. И живут в этом Чэнду 15 млн. человек! Многие из них – в десятках (если не сотнях) небоскрёбов.
Таксист подъезжает к аэропорту в 16:55 (70 км где-то за 40 минут, волшебник! За такое и 300 юаней (примерно 3800 руб.) не жалко). Дальше – спортивное ориентирование в аэропорту, и вот чудесным образом за 10 минут до закрытия регистрации мы сдаём чемоданы и бежим на посадку. Андрей так и не вышел на связь.
Перелёт до Ухани совсем короткий – полтора часа. Третий раз за день ем рис (перед взлётом в Москве дали рис с неведомыми кореньями, Лариса сказала, что это дайкон, но понятнее не стало. На завтрак был рис с курицей. А сейчас – с острыми овощами, прямо как в Непале).
Приземляемся в аэропорту Ухани. Андрей обогнал нас и уже в гостинице IU hotel Wuhan square… вот только его отказываются заселять, потому что гостиница не аккредитована на заселение иностранцев. Что бля? А нельзя было об этом сообщить заранее, когда мы бронировали номера и указали страну проживания – Россия? Ладно, встретимся – разберёмся. Прямо из аэропорта попадаем в метро. Совершенно непонятно, как купить билет, но, к счастью, через турникет можно пройти просто по карте UnionPay. До гостиницы (а она вроде как центре) 14 станций. Ухань такая большая?
Первое впечатление в городе – запах и тепло. На улице чуть больше +10 градусов. А пахнут, видимо, деревья или кустарники. А ещё специи и разная готовая еда и продукты в маленьких лавках на улице. Я не знаю, как описать этот запах. Он скорее приятный и весьма специфический. Запах Азии.
Находим первую попавшуюся гостиницу рядом – это Ramada Plaza. Дорого, но сил уже нет. Чтобы сэкономить, селимся с Андреем в одном номере. Номер хороший, но на 5 звёзд не тянет: мебель и сантехника не первой свежести. Отведав местной лапши быстрого приготовление и пирожков из Москвы, падаем спать в районе полуночи.

День 2. Идём в кампус (административно-учебную часть) Tongji hospital. В воздухе висит дымка? туман? смог? Короче, воздух не очень прозрачный. Что-то подобное было в феврале в Непале – там мне объяснили, что сейчас засушливый сезон, и поэтому в воздухе много пыли. На улицах много 2-колёсного электро-транспорта. Почти столько же, сколько пешеходов. Причём это чаще не велосипеды с электромотором, как в Москве, а полноценные 2-местные электро-скутеры. Едут они не быстро, около 15 км/ч, но с их размерами и весом надо считаться. Мотоциклистов очень мало. Самокатчиков вообще нет! И вот весь этот 2-колёсный транспорт прёт вообще без каких-либо правил по автомобильным и велосипедным дорогам (причём как в попутном, так и во встречном направлении), по тротуару, через пешеходные переходы, на красный свет… Причём совершенно непонятно, когда скутерист, едущий по дороге, вдруг почувствует себя пешеходом и пересечёт её по «зебре» (не тормозя и никуда не глядя). Автомобилисты не лучше – пересекают дорогу поперёк, не смотрят в зеркала, разворачиваются через «зебру». В России нарушители другие – «какой же русский не любит быстрой езды?» Да, скорость превышают, но обычно в остальном следуют ПДД. В Азии едут неспеша, но куда хотят и как хотят. И если автомобилисты хотя бы обычно находятся на дороге, то всё, что меньше автомобиля, вообще может оказаться где угодно. Соответственно, дорогу надо переходить аккуратно и смотреть во все стороны, даже при одностороннем движении. Местное изобретение – на руль велосипеда или скутера крепится нечто, напоминающее куртку задом наперёд. Рукава приделаны к рулю, в них продеваются руки. Эта штука как фартук закрывает ноги, руки и туловище от ветра. Только голова торчит сверху. Выглядит максимально нелепо, но, должно быть, удобно. Зачем это нужно в +15, ума не приложу!
08:30. Около проходной в кампус нас встречают Dongdong и Tongyue. Да, к местным именам привыкать придётся долго! Кампус огорожен со всех сторон, вход – через проходные по картам студентов или сотрудников. Это целый маленький город! Здесь административные, учебные и жилые здания, памятники, множество столовых. Отрадно видеть тротуары и парковки, забитые велосипедами и скутерами. Нам показывают, где купить карточку для столовой. На неё кладём деньги – каждый раз при покупке они будут списываться. Расплатиться наличными или банковской картой там нельзя. Столовая – это не окошко, где на выбор 4-5 блюд. Это 4 больших павильона в разных частях кампуса, в каждом из которых с десяток разных маленьких кафе, и в каждом из кафе – десяток разных блюд на любой вкус (короче, эдакие ресторанные дворики). Здесь мясная, рыбная и вегетарианская пища, супы и вторые блюда, бургеры и шаурма, жареное, варёное, тушёное. Конечно же, преобладает национальная китайская кухня, хотя есть и вполне европейские блюда вроде омлета или самых обыкновенных сосисок. Средняя порция умеренной нажористости (второе блюдо + ведро риса (в Китае рис дают практически ко всему, не спрашивая. Берёшь мясо с картошкой и вдобавок получаешь кучу риса) + напиток) стоит около 15 юаней (чуть меньше 200 руб.) Жизнь налаживается!
Не дав вволю насладиться обилием кормовой базы, девушки ведут нас дальше – в административный корпус. Нам рассказывают про Ухань, Huazhong University of Science and Technology (HUST), Tongji hospital, который был основан в 1900 г. Оказывается, в Ухани живут 13 млн. человек! При этом налицо централизация: таких крупных клиник, как Tongji, в городе всего 3. Надо ли говорить, каков размер подобных клиник и поток пациентов? 6 тыс. коек, 9 тыс. сотрудников. За прошлый год они провели 7,5 млн. амбулаторных консультаций и пролечили в стационаре 283 тыс. пациентов.  Но об этом позже, когда мы увидим всё своими глазами…
Идём в отделение урологии, знакомимся с Luan Yang и Chunguang Yang. У них есть работы по искусственному интеллекту (для отбора пациентов на радикальную простатэктомию без биопсии и для прогнозирования инвазии рака за пределы капсулы простаты по МРТ). Обсуждаем, какие проекты можем делать вместе – планы уже есть.
Смотрим гистологическую лабораторию. Удивляет не качество (оборудование в общем-то стандартное для любой хорошей лаборатории), а количество. Лаборатория занимает 3 этажа здания и больше похожа на промышленное предприятие, там работают 46 патологов. В день с использованием 10 автоматических машин для окрашивания 20 лаборантов готовят 4-5 тыс. стеклопрепаратов, при этом полный цикл приготовления слайда занимает сутки, а на гистологическое заключение требуются 2 суток. Показывают whole-mount препараты: целый поперечный срез простаты на 1 стекле. Технология достаточно дорогая и не всегда нужная. Рутинно они её не применяют, только по надобности – в сложных случаях или научных исследованиях.
По рекомендации коллег из Tongji hospital переезжаем в отель «Азия»: он ближе к клинике, на 1 звезду меньше, но при этом номер оказался просторнее и лучше. Селимся на 21 этаже, любуемся видом на город сквозь не очень чистые окна и дымку в воздухе. Номер оказался почти в полтора раза дешевле, чем в предыдущем отеле, и при этом с включённым завтраком.

День 3. Посмотрим, что у нас на завтрак в отеле «Азия»? Ресторан находится на самом верхнем, 26 этаже, и оттуда открывается отличный панорамный вид на город. Столики расположены вдоль окон на вращающейся платформе – ешь и медленно движешься по кругу. Полный круг занимает около 1 часа. На шведском столе – обычные европейские блюда: молоко с хлопьями, яичница, колбаски, бекон, круассаны, хашбраун, прости Господи (ну как драники, только хашбраун – из более мелкодисперсной картошки и в форме сердечка). И, конечно, китайские: маринованный лотос (хрустящие немного острые белые стебли), рисовая запеканка с субпродуктами, жареные древесные грибы, всяческая лапша (с бульоном и без), нечто хлебобулочное, но на пару и белое, как манты. В общем, выбор и качество хорошие! Многие китайцы за столом чавкают и рыгают. Тут всё сложно… С одной стороны, читал, что молодое поколение это осуждает и так себя не ведёт. С другой – это вовсе не показатель бескультурья. Более того, если совсем не чавкаешь и ешь аккуратно как на приёме у британского лорда, на тебя могут посмотреть косо: мол, тебе не вкусно? А чего тогда кушаешь вяло как больной и не чавкаешь от удовольствия? Восток – дело тонкое…
К 8 утра идём на утренний обход в урологическое отделение Tongji hospital. И сразу же нас ждёт культурный шок. Воистину, Китай – страна контрастов. С одной стороны, технологии на высшем уровне. У входа в каждую палату и у каждой койки монитор с информацией о пациентах. История болезни полностью электронная и доступна где угодно (в ординаторской, на посту, в операционной и т.д.). Палаты оборудованы на уровне отделения интенсивной терапии: к каждой койке подведён кислород, нам встречаются пациенты с кардиомониторами. Медсестринский пост напоминает рабочее место диспетчера в аэропорту. С другой стороны, кажется, здесь руководствуются принципом «больше грязи – шире морда», а об асептике даже не слышали. Врачи идут на обход в уличной одежде (джинсы, рубашки, свитера) и обуви, без шапочек, только сверху надевают халаты. Заходим в палату – в углу сидит родственник пациента в куртке, шапке, уличных ботинках без бахил и жрёт палочками лапшу из одноразовой посудины. В хирургическом стационаре! Рядом с послеоперационными пациентами! Я думал, его будут гнать веником до ворот! А нет, это, оказывается, в порядке вещей. Врач сказал ему несколько слов о здоровье пациента и пошёл дальше. И в следующих палатах видим ту же картину: много родственников, все в уличной одежде. Один сидит на кровати больного, другой рядом на полу, каждый второй чего-нибудь ест, запах в палате примерно как у ларька с шаурмой на вокзале, только сильнее, потому что китайцы очень любят специи.
После обхода с одним из врачей иду в операционную. При входе нам выдают хирургические костюмы, резиновую обувь, одноразовые шапочки и маски. В рукаве вшит магнитный ключ, который открывает шкаф. Получается, хирург может прямо с улицы прийти в опер. блок, полностью переодеться и приступить к работе. В операционной – второй культурный шок. Пациент без компрессионных чулок и не побрит! У нас бы от такого кондратий хватил даже ординатора, что уж говорить про опытных хирургов? Как же асептика, профилактика ТЭЛА? Спрашиваю хирурга про чулки – ответ примерно следующий: «Тут возраст небольшой, операция на полчаса, риск низкий. К тому же риск есть всегда, чулки полностью не защищают». Да, но мне как-то ближе принцип «делай что должно – и будь что будет». Бывают случаи, что чулки не помогают, но это скорее исключения… Ладно хоть гепарин колют!
Зато китайцы любят тепло и внимательно относятся к профилактике гипотермии: пациент накрыт тёплым одеялом, а при длительных операциях специальный аппарат нагнетает под операционное бельё тёплый воздух. Интраоперационно наравне с ЭКГ и АД мониторируется температура тела. Сегодня операция небольшая – иссечение кисты почки. Здесь её выполняют ретроперитонеоскопически. Говорят, им такой доступ привычнее, и почти все операции на почках проводят именно так. Space-maker мастерят из трубки и перчатки, зато для извлечения материала в наличии специальные одноразовые сачки. По окончании прямо в операционной на пациента, который ещё в наркозе, одевают больничную пижаму. На каталке пациента везут вперёд ногами, видимо, врачи здесь совсем не суеверные.
Сегодня освобождаюсь рано, иду прогуляться по набережной реки Hanshui. На улице солнечно и +18, на мне джинсы и футболка с коротким рукавом. Хочется снять футболку, но не знаю, насколько здесь это приемлемо. Все китайцы одеты с длинным рукавом, в тёплых жилетках, шерстяных свитерах, или лёгких пальто и куртках. Обратно возвращаюсь через улицу Changdi и… попадаю в настоящие трущобы: узкие переулки, заваленные мусором и бытовым хламом, развешанное на улице бельё и мясо, какие-то сараи, подворотни. В крохотных лавках на 1 этаже зданий продаёт всё подряд, стригут и даже лечат зубы, готовят и тут же едят. Удивительно, что это захолустье буквально в паре км от центра города, 5-звёздочных отелей и новеньких небоскрёбов. Вокруг активно ведётся строительство. Видимо, этот квартал скоро попадёт под местную реновацию. Или нет. Купил в магазине dragon fruit (питайя).
Возвращаюсь в номер. За 4 подхода делаю 90 отжиманий, больше не получается. Сложно найти возможность тренироваться регулярно. Может, хоть в Китае получится? Питайя оказалась по консистенции и виду как большое киви, по цвету и вкусу скорее как свёкла.
Вечером коллеги пригласили на приветственный ужин. В китайских ресторанах большую компанию сажают за круглый стол, его верхняя часть постоянно вращается. Все блюда медленно проезжают мимо, накладываешь себе что хочешь. Удобно, не надо тянуться! Медленно и мучительно ем палочками, хотя никогда этого не делал, дабы прочувствовать аутентичность и проявить уважение к традициям принимающей стороны. Рядом лежат обычные столовые приборы, но есть ими было бы неправильно. Ем лягушек, каких-то неведомых морских животных и вполне обычную пищу. В китайской кухне много риса, овощей и лапши, мало хлеба, мяса и калорий. Еда умеренно острая, одновременно вкусная и здоровая, но наесться ей сложно. Из крохотных рюмок (наверное, по 15-20 граммов), похожих на напёрстки, пьём то, что местные называют «the best Chinese wine» - это 53-градусный напиток в небольших бутылках, похожих на бутылки с жидкостью для розжига. У него заметное и приятное послевкусие, чем-то напоминает чачу. Если для китайцев это вино, что же для них тогда водка?

День 4. С утра идём в отдельный операционный блок для небольших операций. Там проводят биопсии и всю эндоскопию (ТУР простаты и пузыря, РИРХ, ЧНЛТ и т.д.) Снова контрасты. Операционная похожа на кладовку: маленькая, с облупленными стенами и ржавыми светильниками, около операционного стола нет даже слива. И в ней совершенно новый комплекс «Carbon» для ТРУЗИ-МРТ фьюжн-биопсии. Уролог не моет руки и сразу надевает перчатки. Он не использует биопсийную решётку на промежность: на биопсийном пистолете закреплён датчик, с помощью которого система отслеживает и показывает положение и траекторию иглы ещё до вкола. В операционной +26, кондиционер включён на +30. При этом на пациента одели тёплые тканевые бахилы до колена для профилактики переохлаждения. Компрессионные чулки, конечно, не одели. Наверное, опять скажут, что операция довольно быстрая, а пациенту всего 70 лет. Биопсию, как, впрочем, и все операции, делают под ЭТН.
11 часов – уролог зовёт нас на ланч. Что, уже? – удивляемся мы. Как же без ланча? – удивляется он. Нет времени возвращаться в отделение, поэтому еду он заказал прямо сюда. Идём в сан. пропускник (раздевалку), там есть небольшой стол и стулья. Вкушаем местный ланч. Очень вкусно и сытно!
Идёт в основную операционную. Замечаю мониторы при входе – со стороны это похоже на компьютерную игру: вот турнирная таблица, карта и захваченные ресурсы. Китаец объясняет, что левый показывает операционное расписание: номера операционных, фамилия пациента, оперирующая бригада, вид операции и т.д. Правый – статистику за день по всем клиникам, относящимся к HUST. Они разбросаны по городу, отсюда – карта. Начинаю осознавать размеры опер. блока: 60 операционных занимают 2 этажа, там же десятки реанимационных коек и отдельные койки пробуждения (для стабильных пациентов, которым не нужна интенсивная терапия, но которые ещё не отошли от наркоза). Персонал носится по коридорам на электрокарах, инструменты развозит робот (в каждой операционной есть стандартный комплект, но если нужно что-то особое, медсестра звонит на склад, и оттуда робот привозит необходимое – как у нас роботы Яндекса в Хамовниках). За прошлый год во всём Tongji hospital провели 114 тыс. операций, большинство – в этом блоке.
Оперируют молча. Хирург только изредка даём ассистенту короткие указания, но часто они даже не нужны: большинство бригад, видимо, уже сработались и понимают друг друга без слов. Ассистенты и анестезиологи между собой, кажется, вообще не общаются. Музыку тоже не включают.
Примерно в 13 часов, когда заканчивается очередная операция, хирург радостно предлагает нам: «Time for lunch?». Я не могу столько есть! Вежливо отказываюсь, говорю, что совсем недавно уже поели. Тогда он предлагает отдохнуть между операциями, у нас есть около получаса. Не понимаю, что он имеет в виду – вернуться в отделение урологии мы не успеем, ведь надо будет снова переодеваться. Идём вместе на этаж ниже, где вход в операционный блок и раздевалка. Оказывается, там же, фактически прямо в опер. блоке, есть кафе для сотрудников с чисто символическими ценами. Здесь же, около кафе, есть тихий уголок с диванами, подушками и пледами, где можно отдохнуть. Рядом с кафе – отдельная большая комната с приглушённым светом, креслами и диванами. Если между операциями есть достаточно времени, хирурги там спят. Заходим – внутри человек 20, некоторые тычутся в телефоны, большинство – спят. Всё для людей! Именно такие простые и удобные мелочи формируют качество жизни. Ну а в случае Китая – с их режимом работы без этого просто не выжить! Но об этом мы узнаем только в следующие дни…

День 5. Встречаем рассвет в гостинице и с утра едем с профессором Chunguang Yang в научно-исследовательский корпус HUST. Здание новое, ещё не «обжитое», хотя всё оборудование уже подключено. Каждому направлению и специальности здесь отведена отдельная лаборатория. Интересно, что врачи, которые занимаются наукой, сами учатся проводить необходимые исследования, например, ELISA или генетическое секвенирования. Удивительно видеть урологов с такими знаниями в молекулярной биологии!
На обед пьём ячменный чай – совсем некрепкий, светлый напиток с особым и долгим послевкусием. Наливаю себе уху и наконец-то вижу знакомый продукт – ломтик картофеля! Вылавливаю – при ближайшем рассмотрении он оказывается имбирём… В бокалах налит безалкогольный коктейль, по цвету похожий на банановый, а вот по вкусу – нет. Что-то очень знакомое, и в то же время совсем неожиданное. Долго не могу понять состав, оказывается – это напиток из кукурузы! Вот, докатились до кукурузного сока…
Гуляем по парку Zhongshan. Андрей и Лариса захотели пить и нашли ларёк. Языковой барьер – большая проблема в Китае, почти никто не знает английский (русский, само собой, тоже). Прямо вообще, даже на элементарном уровне не понимают. Похоже, многие даже не знают латинские буквы. Всё общение происходит жестами или через онлайн-переводчик, например, от Гугла. Хорошо, когда в кафе есть картинки, в которые можно тыкать пальцем и говорить – «вот это!» Коллеги берут газировку, я – чай. Тут же продавец ставит нам пластиковый столик и 1 стул. Пытаемся объяснить ему, что нас трое. Он отвечает нечто вроде: «1 чай – 1 стул». Вот ведь маркетинг 80 уровня! Хочешь посидеть – изволь купить чай! Зато вдобавок к кружке чая дают целый термос кипятка – доливай сколько хочешь и чаёвничай хоть полдня. Может, это и есть знаменитая китайская чайная церемония?
Вечером заходим в KFC. Наличные и пластиковые карты не здесь не принимают, оплата только по QR-кодам. И это вторая проблема в Китае (после языкового барьера), ведь чтобы оплатить по QR, нужно:
1) Установить приложение AliPay, но, чтобы им пользоваться, необходим интернет, а в роуминге это недёшево.
2) Привязать к приложению карту, но это сработает только с картой китайского банка.
3) Завести карту в китайском банке, но для большинства банков при этом требуется Chinese ID card.
4) Оформить Chinese ID card, но для этого нужно получить гражданство Китая или устроиться там на работу.
Как легко догадаться, из KFC мы ушли ни с чем. И такая проблема возникает много где! Если наличные ещё более-менее принимают, то с картами (в том числе и с их собственной системой UnionPay) – вообще беда. В некоторых магазинах и кафе на кассе вижу устройство для оплаты картой, но персонал даже не знает, как оно работает. Зовут старшего смены, и все вместе героически пытаются провести оплату картой.

День 6. Первый выходной. Гуляем по улице Jianghan – это центральная пешеходная улица вроде нашего Старого Арбата. Со свойственным мне умением находить всякие свалки, сворачиваю в узкий переулок и обнаруживаю там блошиный рынок. Здесь продают всё: одежду, бижутерию, слесарные инструменты, коммунистические значки, эротический открытки, инвалидные коляски, ворованные телефоны, посуду, старые фотоаппараты... В одной из лавок покупаю себе красивое кольцо из какого-то дешёвого сплава (бронза?) за... 10 юаней (130 руб.) – будет память о Китае. На улице ем жаренных осьминогов на палочке – вкусно, но очень остро.
В нашем отеле празднуют католическое Рождество: китайцы по бумажке пытаются петь Merry Christmas, а потом всех, кто попался под руку, приглашают в ресторан на рождественский ужин за счёт заведения.
Вечером работаем в штабе. Как в фильме "День выборов": "Собираемся на совещание в штабе! Ну, у меня в каюте". Так вот, после обеда мой номер превращается в штаб, где кипит научная деятельность. Обсуждаем, что мы можем представить китайским коллегам, какую работу можем проводить совместно с ними и чем быть полезны друг другу, готовим протоколы будущих исследований. У каждого есть свои «фишки»: я, например, ору, когда работаю, и называю это звуками мыслительной деятельности. Андрей любит работать полулёжа, что в конечном итоге привело его на пол.

День 7. Chunguang Yang везёт нас к основным корпусам Huazhong University – они занимают целый квартал. Территория похожа на парк: много зелени, пруды, лавочки, скульптуры, поэтому многие жители окрестных домов приходят сюда просто прогуляться. Chunguang рассказывает, что каждое дерево здесь пронумеровано и внесено в реестр, срубить дерево можно только по специальному разрешению администрации университета, иначе ждёт огромный штраф. Заходим в музей HUST. Его история интересная: университет и клиника Tongji изначально были основаны в Шанхае в 1907 г. Потом была война с Японией, эвакуация и долгое путешествие чуть ли не по всей стране, после чего университет оказался… снова в Шанхае. И только в 1955 г. клинику и университет перенесли в Ухань, так как в Шанхае обстановка с медициной и образованием была неплохая, а вот Ухани требовалась поддержка.
Поднимаемся на гору Yujia. Правда, она совсем невысокая, скорее это холм, примерно как наши Воробьёвы горы, и почти весь подъём происходит по ступенькам. Но всё равно приятно почувствовать себя как будто в горах.
Едем в ботанический сад Ухани. Конечно, сейчас не туристический сезон и не лучшее время для таких прогулок: прохладно, сыро, моросит дождь, кувшинки и лотосы завяли. Летом пруды в парке покрыты зеленью и цветами. Но в осени (по календарю это зима, а по ощущениям – осень) тоже есть своя прелесть! А ещё маленький бонус – вокруг почти нет людей. В крытом павильоне с тропическими растениями, пожалуй, наибольшее впечатление производит банан. Листья такого размера, кажется, могут расти только в фантастическом фильме где-нибудь на Пандоре, а никак не на Земле.
За ужином Chunguang рассказывает о разных китайских традициях и образе жизни. Например, если в китайской семье сын женится, родители должны купить ему квартиру. Получается, китайцам весьма накладно иметь много сыновей! Конечно, это не закон, и все семьи разные, но в целом большинство руководствуется таким обычаем. Раньше рождаемость в Китае старались ограничивать, вводя различные налоги и санкции за 3-го или даже 2-го ребёнка. Сейчас таких ограничений нет, но есть другие. Например, в том же Шанхае, где проживает около 25 млн. человек, для ограничения притока людей приезжие не имеют права купить жильё. А если в семье приезжих родится ребёнок, ему не попасть в бесплатный детский сад или школу.
Уха выглядит аппетитной. Помнится, я говорил, что китайская еда умеренно-острая? Съедаю первую ложку на пробу и горло буквально сводит от немыслимой остроты. Ну ладно, думаю, это, наверное, с непривычки. Но сейчас-то рецепторы адаптировались? Китайцы же это как-то едят? Наверное, просто нужно есть быстрее… Надо ведь показать уважение к национальной кухне и силу русского духа! Глотаю 3 ложки подряд. Кажется, у меня во рту открылись врата ада, и дьявол лично вонзает свои горящие вилы в каждый вкусовой сосочек. Из глаз текут слёзы, на лбу выступает пот, голова начинает кружиться. Рот горит, горло горит, по нервам вместо электрических импульсов идёт огонь, который пожирает всё на своём пути. Пытаюсь вдохнуть, но вместо воздуха вокруг огонь, бесполезно пить – чай в стакане горит, весь мир вокруг в огне. Экскурсия в преисподнюю продолжается… не знаю сколько. Но она всё-таки заканчивается. Вижу, что мои коллеги совершили аналогичное путешествие благодаря креветкам с перцем… вернее, перцу с креветками. Китаец делает невинное лицо и предполагает, что, возможно, некоторые блюда могут показаться нам довольно острыми. Причём на первый взгляд не поймёшь, от какой пищи что ожидать. Безобидная на вид уха оказалась орудием китайского судного дня, способным прожигать людей и бронированную технику насквозь. А мясо в страшном красном соусе вполне съедобное, соус томатный и почти не острый.

День 8. Похолодало до +5. Ухань – достаточно южный город, и центрального отопления здесь нет. Обогревателей, конечно, тоже. Хорошо, что мы живём в большой современной гостинице: в каждом номере тут имеется кондиционер, который можно включить на обогрев. Таким же образом отапливается и клиника, и все другие помещения.
Любопытно, как китайцы оделись в такую погоду, если в +15 они поголовно были в тёплых жилетах или пальто? Наверное, женщины будут в шубах, мужчины – в шапках-ушанках… Выхожу на улицу и вижу, что в сравнении с предыдущими днями, кажется, одежда не особо изменилась. Загадочные люди!
В Tongji hospital коллеги устроили небольшую конференцию, где мы делимся опытом и обсуждаем научные планы. В соответствии с местной традицией оставляем автографы на большущем постере с названием клиники. Определённо, здесь любят гостей!
Вернувшись в номер, за 4 подхода делаю 100 отжиманий – вышел на былой уровень.  Стажировка идёт на пользу!

День 9. На шведском столе каждое утро стоит целое ведро белого однородного желе, похожего на крем от торта. Решаюсь попробовать сие неведомое блюдо, которое оказывается… самым обычным омлетом, только совершенно безвкусным. В нём нет даже соли. А рядом находятся небольшие тарелки с разными наполнителями, которые нужно добавлять по вкусу. Не могу даже предположить, из чего они сделаны, но вкус у них либо острый, либо очень специфический и резкий. Лучше уж совсем без наполнителя!
В урологическом отделении сегодня много операций, они начинаются как обычно в 9 утра и закончатся, как нам говорят, за полночь. Спрашиваю: «Какая-то экстренная ситуация? Почему так?» Luan Yang отвечает: «Нет, обычный рабочий день. Просто много пациентов. Обычно за неделю бывает 1-2 таких дня». А на мой вопрос, нельзя ли перенести какие-то операции на завтра, недоумевает: «Завтра будут другие пациенты и другие операции». Самое позднее время, в которое они могут подавать планового пациента в операционную – 22 часа. Вот тут я и понял, что кафе и комната для сна в опер. блоке устроены не из-за лени или тяги к излишнему комфорту, это вопрос элементарного выживания. К слову, у врачей и многих других профессий в Китае вообще нет отпуска. Они отдыхают 1 неделю в Китайский Новый Год и 1 неделю в День Образования КНР. Ну и ещё есть около 5 праздников по 1 дню за весь год. Всё!
Непривычно видеть, как коллеги выполняют ЧНЛТ без рентген-контроля (как, впрочем, и всю остальную эндоскопию – КУЛТ, РИРХ). Нам рассказывают, что они стремятся минимизировать дозу облучения, и рентген здесь не очень-то нужен, но есть и другой фактор – ни в одной из эндоскопических операционных рентгеновской установки просто нет. Что здесь причина, а что следствие, можно только гадать…
В урологии здесь тоже используют 3Д-моделирование при опухолях почек, причём строят и соседние органы (печень, селезёнку, мышцы и т.д.). 3Д платное и стоит 3 тыс. юаней (почти 40 тыс. руб. Для сравнения, у нас – 12 тыс. руб.). Пациентам объясняют, что это исследование желательно выполнить, оно может снизить риск осложнений и объём кровопотери, но если у них нет денег – оперируют без 3Д.
Тазовую ЛАЭ выполняют только если есть признаки метастазов по данным МРТ (либо ПЭТ) или визуально. На мой изумлённый вопрос: «А как же номограммы? Рекомендации ЕАУ про обязательную ЛАЭ при высоком онкологическом риске?», отвечают философски: «Это ведь рекомендации, а не закон. Мы редко видим метастазы даже при высоком онко. риске». Я не унимаюсь:
- А если прогрессия – будете делать сальважную ЛАЭ?
- Нет, отправим на лучевую терапию. Мы считаем, что так меньше рисков и осложнений.
Не подумайте, что это наплевательское отношение к пациентам или желание сделать операцию быстрее и не напрягаться. Китайцы оперируют не особенно быстро и чрезвычайно аккуратно! Просто у них другая школа. В конце операции тщательно ушивают брюшину и восстанавливают забрюшинное и Ретциево пространство (зачем? На это уходит около 20 минут!), но не проверяют герметичность анастомоза (почему? Это же так просто и быстро – ввёл 150 мл физ. раствора и посмотрел!). При ушивании послеоперационных ран хирург делает укол местного обезболивающего. Зачем, ведь пациент ещё в наркозе? Мне объясняют: «Наркоз закончится через полчаса, а местное обезболивающее будет действовать полдня. Это способствует ранней активизации и быстрому восстановлению».
Операции разделены на 4 уровня сложности. Для выполнения операции высокой сложности недостаточно научиться её делать – есть также законодательно прописанные требования к общему стажу работы и учёной степени. Это – один из факторов, стимулирующих заниматься наукой: хочешь, например, проводить простатэктомию – защищай диссертацию!
Как бы много работы не было, а ланч по расписанию. Похоже, в Китае еда – это прямо-таки важнейшая часть рабочего дня. Кушаем fish flavored shredded pork – мелко нарезанная жареная свинина со вкусом рыбы. То есть это китайцы уверяют, что она со вкусом рыбы. Так как я в жизни не ел такой рыбы, для меня это свинина со вкусом свинины, она в хрустящей панировке и восхитительном кисло-сладком соусе. Еду в кафе дают порционно, а рис накладываешь сам сколько хочешь с большого подноса. После еды 15 минут проникаемся местным режимом работы и тестируем диваны в уголке для отдыха.

День 10. Продолжаю осознавать увиденное вчера и расспрашивать коллег об их подходах. Перед удалением дренажей они не делают цистографию или пиелографию. Почему-то я уже не удивлён. Уверяют, что УЗИ вполне достаточно. Дренажи ставят всегда.
Нам нужно поехать на вокзал за билетами в Zhengzhou. Такси в Китае достаточно дешёвое, а если ездить компанией из 3 человек, оно оказывается по цене почти как метро. Поймать такси вообще не проблема: достаточно подойти к дороге и поднять руку. На оживлённых улицах каждую минуту мимо проезжают несколько такси, и какое-то из них обязательно будет свободным. Каждое второе такси – электромобиль, и даже при +5 очевиден их недостаток: в электромобиле холодно! Конечно, можно включить обогрев, но тогда уменьшится запас хода, и зарядка потребуется раньше. Какой же таксист пойдёт на такое сокращение прибыли?
Как мы уже выяснили, почти никто в Ухани не знает английский. А таксисты ещё и не знают карту родного города! То есть показать ему точку на карте и сказать: «Туда!» - тоже не получится. А если и получится – он найдёт это место у себя на карте, откроет его название китайскими иероглифами и будет показывать в ответ, видимо, уточняя – сюда, да?
Заходим в чайный магазин. Сложно объяснить, что именно мы хотим, когда вокруг порядка 50 сортов чая и продавец, конечно, говорит только на китайском. Спрашиваем, можно ли попробовать – в ответ он устраивает настоящую чайную церемонию. После первого заваривания чай сливается, пить можно после второго и последующего завариваний. При этом вкус меняется и раскрывается по-новому. Китаец бы, наверное, получил инсульт, если бы увидел, как в России заваривают чайный пакетик и потом несколько дней пьют получившийся напиток.

День 11. Выучил, что 7 – это «чино». Или «сино». Или «тцило». Это знание принципиально важно, так как урологическое отделение расположено на 7 этаже. Теперь буду удивлять своими познаниями лифтёршу.
Смотрим роботическую нефрэктомию. Донимаю китайцев своими извечными вопросами.
- Зачем делать нефрэктомию роботом, если нет никаких преимуществ перед лапароскопией?
- А почему нет? Пациент захотел, да и хирургу удобно.
Кстати, большинство роботических операций в Китае платные. Следом идёт ретроперитонеальная роботическая резекция почки. Как они только уместили 5 портов в таком узком пространстве? Сразу оттуда хирург идёт на открытое удаление 13-сантиметрового рецидива липосаркомы. Оказывается, при необходимости китайцы умеют оперировать быстро.
В перерыве профессор Zhihua Wang показывает, что арахис тоже можно есть палочками. Моё мастерство владения палочками достигло таких экспертных высот, что беру орешки, держа палочки левой рукой. Zhihua рассказывает, что если регулярно есть палочками (особенно арахис), это серьёзно улучшит наши лапароскопические навыки. Хирурги за соседними столами давятся от смеха.

День 12. Закончились наличные. В China Merchant Bank отказываются менять доллары на юани, потому что у нас нет Chinese ID card. В Bank of China минут 15 пробивают по базе данных и сообщают: «Мы выяснили, что ранее у вас не было операций в нашем банке». (Ну офигеть вы детективы, а нельзя было просто спросить?). «Чтобы обменять деньги, вначале нужно заключить договор обслуживания. Но заключить его можно будет только в понедельник, или сейчас в центральном офисе». Центральный офис находится на другом конце города. Китайцы очень отзывчивые и дружелюбные, сотрудники банка предлагают вызвать нам такси и рисуют схему, как добраться до этого офиса. Но ехать туда нам совсем не хочется. Возвращаемся в гостиницу. Насмотревшись на наши мытарства, сотрудники прямо у стойки регистрации меняют 200 долларов на юани по текущему курсу.
Едем в Hubei Provincial Museum. При входе опять спрашивают злосчастную Chinese ID card (зачем для посещения музея документы?), а также, есть ли у нас «11-значный континентальный номер телефона» (спасибо Гугл-переводчику. Мы вообще-то тоже с континента приехали, если они не в курсе, Россия – не островное государство!). Паспортные данные вносят в журнал, после чего нас пропускают. Мы так и не поняли: либо посещение музея бесплатное, либо китайцы отчаялись получить от нас оплату по QR-коду.
В музее ко мне пристаёт любопытная женщина средних лет с вопросом: «Do you speak English?». При разговоре выясняется, что я-то говорю на английском, а вот она – не особо. Рассказываю, что я из России (даже показываю обложку паспорта), врач, приехал на стажировку. В ответ слышу: «Russia? What is Russia?». Это не значит, что мне попалась столь тупая собеседница, что она даже не слышала о существовании России. Просто китайский язык очень сложный и интуитивно непонятный. Например, Пекин по-китайски ;; (B;ij;ng), но тут есть хоть отдалённое созвучие. А Россия - ;;; (;lu;s;). Если англоговорящему можно догадаться, что Россия – это Russia, то китайцу логически дойти, что Россия – это ;lu;s;, совершенно нереально. Понимаю, что за 2 недели в Китае мой уровень английского… понижается! Потому что нет смысла формулировать сложные предложения – их всё равно никто не поймёт. Проще говорить отдельные наиболее известные слова и дополнять их жестами. В экспозиции музея преобладают археологические находки. Бронзовые сосуды с тонкой резьбой возрастом 2,5 тыс. лет, конечно, впечатляют, но дилетантам вроде нас довольно быстро наскучивают.
В поисках знакомой пищи Лариса покупает кефир – он оказывается сладким и со вкусом кокоса. Почти полная бутылка кефира отходит всеядному мне.
Вечером продолжаю культурно обогащаться – смотрю по телевизору национальные песни и постановки. Так себе зрелище, сильно на любителя!

День 13. Мы едем в легендарный Шаолинь! Ну как едем? Пытаемся поехать. Мы же не можем просто взять и поехать, иначе о чём был бы рассказ? Нас всюду поджидают приключения…
Вокзал в Китае совершенно не похож на наши уютные вокзалы, где обязательно найдётся дешёвая питательная шаурма, где тепло зимой, а на платформе пахнет деревянными шпалами. Вокзал в Ухани – это 3-этажное холодное пустынное строение с большим количеством входов, здесь ощущаешь себя как на Красной площади утром 1 января. Китайцы проходят на посадку через автоматические турникеты по билету и Chinese ID card, будь она неладна. Мы же идём через весь зал в один из немногих проходов с «ручной» проверкой документом. Ручная проверка быстро устанавливает, что наш поезд отменили. Задержка, а тем более отмена скоростного поезда – исключительно редкое для Китая событие. Спрашиваем о причине – говорят, погодные условия (ну да, сегодня же -2 градуса, к тому же солнечно, видимо, техника не выдерживает). Что делать? – Идите в билетную кассу №1. (Всё общение, само собой, происходит через Гугл-переводчик. Заметим, что билетная касса не особо популярна, потому что все китайцы используют автоматы для продажи билетов. И мы бы рады поступить так же, но в автомате предусмотрен только китайский язык). На наш резонный вопрос, где эта касса и как туда пройти, работник вокзала выдаёт фразу, которую телефон переводит так: «Желаете познакомиться с конвоем?» Изрядно посмеявшись, решаем, что сами разберёмся по указателям и обойдёмся без конвоя.
Спустя полчаса блужданий, замёрзшие и злые, находим билетную кассу №1 – всего-то надо было спуститься на 3 этажа вниз, пройти через стройку и зайти с улицы в противоположную сторону вокзала. Меняем билеты на следующий поезд – он будет примерно через час. Ещё пара досмотров и проверок документов – и вот мы сидим в скоростном поезде, на котором проедем почти 500 км из Ухани в Чжэнчжоу (Zh;ngzh;u). Поезд Fuxing похож на наш «Сапсан», но идёт несколько быстрее, его максимальная скорость 300 – 310 км/ч. По пути грызём орешки и прочую съестную сухомятку, коллеги спят, а я смотрю в окно на поля, горы, дороги и ветряки.
Вокзал в Чжэнчжоу такой же, как в Ухани – холодный, пасмурный и безразмерный. Нас встречает Ли – она училась в аспирантуре на нашей кафедре пат. анатомии, едем завтракать. Едим суп с бараниной и 3 видами лапши, рыбу в густом сладком соусе, куриный холодец с васаби, пирожные с дурианом. Как подмечает Ли, знакомая и с китайской, и с русской кухней – китайцы любят сложное приготовление, когда порой даже не понятно, из чего состоит блюдо и какой вкус ожидать. А ещё, кажется, почти вся китайская еда или острая, или сладкая. И лучше уж я буду есть сладкое. Зато соль они используют весьма умеренно.
Чтобы не замёрзнуть в лёгкой ветровке (а другой верхней одежды у меня с собой нет), под неё надел всё, что только было – 5 слоёв одежды, включая хирургичку. Ещё примерно 100 км на машине – и мы в Шаолине. История Шаолиня непростая, он был основан 1,5 тыс. лет назад, а в 1929 г. практически полностью разграблен и сожжён. В 80-е годы на фоне популярности боевых искусств монастырь восстановили. Сейчас комплекс впечатляет архитектурой, скульптурами и пейзажами, но оставляет ощущение искусственности. Буддизм – это не голливудские драки, и не всё можно восстановить. Когда храм превращают в музей, в нём теряется что-то незаметное на первый взгляд, но самое важное. Надеюсь, что я ошибаюсь, и в стороне от протоптанного туристического маршрута с указателями, сувенирными магазинами и закусочными, монахи искренне верят и живут тем же, чем и сотни лет назад.
Обратный поезд задерживают на неопределённое время. Ли читает эту информацию на вокзальном табло (где всё написано только на китайском) и оставляет нас. Ну хотя бы в зале ожидания тепло! Через полтора часа вызывают на посадку. По возвращении уже за полночь в номере ждёт то, о чём я мечтал как минимум полдня – горячий душ.

День 14. Изрядно отоспавшись, собираемся посетить Башню Жёлтого Журавля. Понимаю, что это прозвучит странно, но предлагаю по пути поесть немного, а не как обычно. Вокруг гостиницы масса переулков с маленькими кафешками. Жизненный опыт подсказывает, что там должно быть дёшево и аутентично. Методом исключения находим тёплое кафе с картинками. Показываю пальцем на картинку еды, которая похожа на кусочки мяса и выглядит не очень острой. Мне приносят тарелку неведомого: там есть огурцы, оно острое и горячее, но самое страшное – кажется, это жареные свиные уши. Терпеть не могу уши и вообще всякие хрящи! Но есть хочется. Зажмуриваюсь, представляю себе грибы и начинаю мужественно жевать. Остро, но съедобно, и хотя бы не хрустит. Лариса тактично спрашивает:
- Ты уверен, что это грибы?
- Нет, я вижу, что это уши, но стараюсь отвлечься от этой мысли.
- Понимаешь, я не думаю, что это уши…
- А что тогда?
- Ну… э… как ты относишься к субпродуктам?
- Совершенно нормально! Люблю печень, ел сердце, лёгкое, но это не оно! Говорят, можно есть мозги, но это явно не мозги. Какой же это субпродукт?
- Скажем так, я как патолог явно вижу здесь слизистую, подслизистый слой…
- Нет! Только не это!
- Да ешь ты, какая разница, всё равно белок…
Будь неладна эта аутентичность! Почему нельзя готовить нормальную еду? Я наелся острых жареных КИШОК! За свои же деньги! Вернее, не наелся! Эта отрава в 5 раз дороже, чем полноценный обед в столовой кампуса, я не могу больше съесть, потому что оно отвратное на вид и острое на вкус, и ухожу полу-голодный! Давненько не случалось таких постыдных поражений.
Гуляем по парку и поднимаемся на Башню Жёлтого Журавля. Исходно она строилась как сторожевая башня, много раз была разрушена и восстановлена.
Замечаю, что азиаты игнорируют неудобные вопросы – они делают вид, что просто не услышали. Могут молча уткнуться в телефон или продолжать свои дела. Это может создать недопонимание: европеец подумает, что азиат на самом деле не услышал вопрос, и повторит его. А азиат подумает, что перед ним невоспитанный европеец: ему показали, что не хотят отвечать, а он продолжает лезть.
Понимаю, что мне не нравится китайский язык. Да простят меня китайцы, но звучит он некрасиво: много шепелявых согласных, отрывистых звуков, странные интонации. Непонятно, как представители того же биологического вида, что и я, с той же анатомией речевого аппарата, говорят на таком странном языке.

Через неделю, уже в Москве, 1 из 6 моих начальников спросит: «3 недели? Такая продолжительность стажировки оправдана?» Кто бы знал заранее! Я, например, не знал. Кажется, за 2 недели уже посмотрели, изучили и обговорили всё, что только можно было. Но наступила новая неделя, а вместе с ней новые открытия. Впрочем, не будем торопить рассказ…

День 15. Похоже, я так и не смог выучить на китайском даже одно слово. Потому что в ответ на моё «тцило» лифтёрша каждый раз нажимает не тот этаж (причём всегда разный). Методом проб и ошибок к 3 неделе нас всё же начали возить на нужный этаж, как я понимаю, только лишь благодаря тому, что все лифтёрши запомнили в лицо этих бестолковых европейцев, неспособных выучить одну цифру. Вот такой face id!
Мы в малой операционной, и сегодня я достаю китайцев вопросами антибактериальной профилактики. При промежностной биопсии они вообще не назначают антибиотики, при трансректальной – на 1 сутки, при ТУР простаты или мочевого пузыря – в среднем на 5 дней. Выясняю, что в Китае не берут секрет простаты. Долго и в деталях объясняю, как, кому и зачем мы выполняем этот анализ. Достигаем понимания по всем пунктам, кроме «зачем».
Всё-таки я слегка простыл в результате прогулок в лёгкой ветровке при 0 градусов. 90 отжиманий в медленном темпе, долгий горячий душ и много сна. Само пройдёт!

День 16. Иду на амбулаторный приём с профессором Zhihua Wang. В поликлиническом корпусе около 20 этажей, поток пациентов такой, что установлены эскалаторы. В коридоре у кабинета небольшая очередь. Заходим внутрь – там уже сидит ассистент и ждёт пациент с 3 родственниками. Вот, оказывается, какие в Китае большие и дружные семьи, столько человек пришли поддержать больного! На столе у профессора нет даже компьютера – только ручка и бумага. У ассистента установлен компьютер, сканер QR-кодов, принтер и аппарат для печати чеков. Zhihua пару минут консультирует пациента, родственники внимательно слушают. Дальше даёт краткое распоряжение ассистенту – тот начинает заполнять карточку в системе, печатает пациенту направление на дальнейшее обследование и лечение. Пациент пересаживается за стол к ассистенту, а к профессору садится один из его родственников… Стоп! Зачем? И тут я начинаю понимать: это НЕ родственники, а 4 разных, никак не связанных между собой пациента! И пока уролог консультировал одного из них, остальные тупо стояли рядом и слушали! Как же медицинская тайна, этика? К урологу могут обращаться пациенты с весьма интимными проблемами! И все они ждут в одном кабинете, чтобы уменьшить очередь в коридоре и не тратить лишние секунды на ожидание, пока предыдущий соберётся и выйдет, а следующий зайдёт и сядет.
Пациент попадает на консультацию в день обращения, записываться заранее не обязательно. В обычных городских поликлиниках приём бесплатный. В Tongji hospital приём профессора стоит 26 юаней (320 руб.), но он больше похож на первичную сортировку на поле боя и занимает в среднем 2-3 минуты.
- Смотрите, вот на снимке опухоль в почке. Её надо удалять. Ассистент даст вам направление. Следующий!
С точки зрения медицинской сортировки всё устроено логично: по всем канонам этим должен заниматься наиболее опытный врач. Подозреваю, что есть ещё некая «предварительная сортировка», потому что на приёме мы не увидели столь знакомых урологам пациентов с жалобами на холодную головку, ощущение поднывания или прыщ. Ассистент тоже не пускается в излишние разговоры – вносит в систему направление, печатает короткое заключение и отправляет дальше. Если показана госпитализация – ожидание составляет не более 4 дней, это прописано законодательно.
Не могу упрекнуть Zhihua в поспешности или безразличии: несмотря на такой режим работы, он внимателен к пациентам, отвечает на их вопросы, даёт пояснения про диагноз и вид лечения, но всё это происходит максимально быстро, по существу и без подробностей. Никаких долгих разговоров про анамнез заболевания, сопутствующую патологию и терапию, совместное принятие решения о лечебной тактике. С другой стороны, когда к нему попал пациент не по профилю (с множественными метастазами, которому надо к химиотерапевту) – сам позвонил и договорился о приёме, чтобы не отправлять пациента «в никуда».
С некоторыми бумажными формальностями в Китае совсем не заморачиваются. Пациент пришёл узнать гистологию после биопсии – ему открыли заключение на экране – фотографируй!
Сразу с амбулаторного приёма – в операционную. Наконец мы увидели пациента с признаками поражения тазовых л/у по МРТ. Хирург выполняет… 1-стороннюю ЛАЭ, только на стороне поражения.
Вечером едем в парк Jiefang по надземной ветке метро, отсюда можно хорошо разглядеть город, а ещё – людей. Есть расхожая фраза, что все китайцы (или даже все азиаты) на одно лицо. Но на самом деле, Китай, как и Россия – многонациональная страна, и это проявляется не только в разных диалектах (которые иностранец, конечно же, не различит), но и во внешнем виде. Пока еду в метро, разглядываю пассажиров. Пожалуй, единственная общая черта у китайцев – тёмные волосы. Всё остальное – цвет кожи, разрез глаз, черты лица – различаются довольно сильно. К тому же, слышал, что в Китае довольно популярны пластические операции.
В парке обнаружили обелиск в память о подвигах советских лётчиков, которые помогали Китаю в войне с японскими фашистами. А ещё в парке есть голубятня с белыми голубями, пруд с гусями и утками, небольшие буддистские ступы.

День 17. На операционном столе пациентка со стриктурами обоих мочеточников и 2 нефростомами после лучевой терапии. Урологи хотят поставить стенты, чтобы избавить больную от нефростом – попытаться ретроградно, если не получится – тогда антеградно. В положении НА ЖИВОТЕ выполняют цистоскопию и удачно ставят оба стента! Или неудачно. Кто его знает, рентген-контроля ведь нет! Завтра сделают контрольное КТ и уберут нефростомы, если всё нормально. А на животе – чтобы не нужно было переворачивать пациентку для доступа к нефростомам (если бы он потребовался).
Обедаем в университетской столовой. За соседним столом, сзади меня, кто-то громко рыгает. Лариса, которая сидит ко мне лицом, изумляется: «Это рыгнула женщина!» В чужой стране мы – гости, а потому должны уважать местные обычаи. К тому же, интересно оказаться в совершенно другой культуре. Пора выпустить внутреннего китайца на волю! Смачно рыгаю в ответ. Получилось немного громче, чем я рассчитывал, но от души. Андрей и Лариса чуть не подавились, их внутренние китайцы ещё не достигли такого уровня погружения.

День 18. Довольно молодому пациенту (50 лет) с большой опухолью мочевого пузыря выполняют органосохраняющее лечение – роботическую резекцию мочевого пузыря. Пожалуй, почти что геми-цистэктомию. Я тактично молчу, что в клинических рекомендациях такого подхода нет. Тем более рекомендации хорошо описывают доказанные стандарты лечения, но бывают и исключительные случаи, желание пациента и т.д. Спрашиваю про неоадьювантную химиотерапию – пациенту её не проводили. И почему я не удивлён? Ладно, не буду дальше развивать тему в сторону тримодальной терапии. После ушивания мочевого пузыря для снижения рисков имплантационного метастазирования брюшную полость промывают дистиллированной водой.

День 19. Похоже, в Китае любят церемонии. После утреннего обхода заведующий отделением Shaogang Wang, профессора Zhihua Wang и Chunguang Yang по очереди сказали торжественную речь, провожая нас домой. Кстати, помимо небольшой комнаты для совещаний и ординаторской, где врачи занимаются клинической деятельностью, в отделении есть и отдельная тихая комната для научной деятельности. Никакого особого оборудования там нет – столы, компьютеры, бумага. Science requires silence.
Chunguang вспомнил, что мы ещё не видели музей истории HUST, и провёл небольшую экскурсию, а в завершении проводил нас до выхода из клиники.
За 4 подхода делаю 115 отжиманий. Ничего себе я отъелся, выспался и раскачался в Китае! Жаль, это достижение не подойдёт для отчёта о стажировке.
А дальше были сборы вещей и долгая дорога до Москвы. Как ни странно, эта часть прошла без приключений. Заметили, что в аэропорту Пекина гораздо теплее, потому что Пекин находится севернее, и здесь уже предусмотрено отопление. Это наблюдение я сформулировал в виде фразы, достойной дикого прапора из «ДМБ»: «Здесь холоднее, поэтому здесь теплее».

Максимально краткое резюме о Китае для тех, кому не хочется читать предыдущие 11 страниц текста.
В Китае хорошо: люди отзывчивые, добрые и радушные, погода тёплая, природа красивая, есть горы, еда вкусная. Ставлю 4 из 5 баллов. Медицина специфическая: технологии в целом как у нас, но подходы совершенно другие. В Китае трудно жить, если:
- не знаешь китайский язык
- не имеешь китайского гражданства и Chinese ID card
- не ешь острую пищу
При посещении Китая лучше заранее купить достаточно юаней и предусмотреть китайский переводчик, желательно онлайн, чтобы переводить с голоса.