Записки армейской молодости. Полк - 16

      Октябрь подходил к концу в его логическом завершении: дожди, сырость, грязь. В полку все страсти улеглись, проверки и инспекции закончились. Полётов, как мне казалось, стало меньше, а соответственно, и моей работы стало меньше. И я решил вплотную заняться дембелем. Что конкретно делать не знал, но надо было что-то предпринимать. И поскольку отступать от своих целей я не привык, хотя в общем-то приходилось, было решено действовать напролом.
      Для начала я пошёл говорить с нашим капитаном. К тому времени он уже женился второй раз, я ему помогал как мог и чем мог во всех вопросах, с которыми он обращался ко мне. А вопросов было немало, так как наши с ним отношения были почти братскими. Но я по-прежнему звал его по имени и отчеству. Наш разговор начался с напоминания ему о майских дембелях, уволившихся в запас в один день. Он это прекрасно помнил и обещал помочь нам тоже уйти в один день.
      А в это время, в один из редких тёплых и солнечных дне, какой-то «дед» решил пойти в самоволку.  Такое случалось регулярно, но в этот раз всё обернулось бедой. От гарнизона до самого города дорога в 2 км. не имела тротуара. Парень шёл по обочине и проезжавшая машина  сбила его. Насмерть! Это было ЧП! В гарнизоне сразу были усилены дисциплинарные меры. За малейшее нарушение солдат отправляли на гауптвахту. В такой ситуации обращаться к командиру полка было нельзя.
       А ещё через несколько дней произошёл второй смертельный случай. Наши бомбардировщики при посадке, приземлившись, использовали тормозные парашюты. С остановившегося самолёта, парашюты отстёгивались и солдаты из ПДС (парашютно-десантная служба), не укладывая их, собирали и кидали в грузовую машину. Были ночные полёты, во время которых на аэродроме машинам с включённым внешним освещением ездить было запрещено. Во время очередной посадки, машина задним ходом подъезжала к кучке собранных парашютов, что являлось грубейшим нарушение правил проведения полётов. Солдат, собиравший парашюты, из-за шума самолёта не услышал двигателя подъезжавшей машины, а водитель в темноте не увидел солдата и задавил его. Это была катастрофа! К командиру полка боялись подойти даже офицеры. Ходили слухи, что его, как провинившегося, скоро переведут на Север.
      Прошло несколько дней. Разговоры о ЧП успокоились, всё вошло в своё русло. В очередную встречу с командиром, я завёл разговор на интересующую меня тему. Он меня сразу оборвал:
- Забудь! На дембель уйдёшь тогда, когда я смогу тебя отпустить. 5-го декабря в окружном Доме Офицеров должен состояться слёт пропагандистов округа и вы должны там выступить.
Это был удар под дых, приведший меня к не очень правильным действиям. Еле сдерживая себя, я начал шантажировать командира.
- Вам нужны ещё ЧП? Они будут! – сказал я.
- Будут ЧП, - произнёс он – пойдёшь в дисбат.
- Если 22-го я не уйду, мне уже будет всё равно. В дисбате тоже люди.
На этом наш разговор закончился.
      В тот же вечер я пошёл в самоволку. Но не в город, а в село за забором. Там жил один из наших танцоров, и я у него заночевал. Наутро писари рассказали, что их всех гоняли до трёх ночи искать меня. Перед обедом меня перехватил капитан.
- Мне командир рассказал о  вашем разговоре и просил передать тебе,   не нарываться на неприятности.
- Пока что неприятности у него! – по-пацански вызывающе ответил я.
- Ну смотри! Нарвёшься, я тебе помочь не смогу.
      Через два дня я снова ночевал в селе, но уже в другом его конце. А ещё через несколько дней капитан сказал, что слёт пропагандистов отложили на неделю. Это известие окончательно добило меня, и я рванул в самоволку на три дня. Больше трёх суток я не мог быть в самоволке. Это было бы дезертирство и точно дисбат.
      На исходе третьих суток я вернулся в казарму. Меня тут же завели в ленкомнату и приказали не выходить. Через некоторое время пришёл капитан и сказал:
- Ты наглый, но везучий! Командир мне сказал, что если я обеспечу декабрьский концерт без вас, то он даст команду выписать обходные. И я обещал ему.
      19-го ноября, в полётный день, я получил пять обходных листов и, взяв у капитана его мотороллер «Вятка», поехал на аэродром отдать их ребятам. Один из них заплясал на крыле самолёта, другие плясали на земле.
      Следующие два дня мы посвятили подписям. Всем, кроме моего друга Кеши, обходные подписали. А Кешу задержали. И виноват был он тем, что с самого начала не прислушался к моим советам. И в этом случае помочь ему я никак не мог.
      22-го ноября в 10:00, попрощавшись со всеми и поспорив с капитаном на пять бутылок коньяка, что в течение года я приеду к нему в гости, мы, четверо дембелей, вышли из части с надеждой на будущее и с лёгкой грустью от расставания с беззаботной армейской молодостью.
                12.01.24