Письма Учителю. Братская ревность

 "           Грустно, Лев Николаевич, читать Ваши октябрьские, за 1852 год, записи.

 Тем более, зная, что произойдет через некоторый, не такой уж и длительный, промежуток времени.

 Ваше отношение к старшему брату. На ум невольно приходит не одноименный фильм, а библейский сюжет. Или биологическое, внутривидовое взаимоотношение. Вот интересно, ужились бы два кукушонка в гнезде? Думаю, их мудрая мать, точнее эволюционное развитие исключает такое сочетание. Слишком растратно оно.

 Ну и Авель с Каином  трешево. Хотя, по нынешней ситуации, как знать.

 Нет, у Вас со старшим совсем иначе. Детская привязанность к Николаю, компенсаторная мотивация после скоропостижной кончины отца.

 Создатель образа зеленой палочки проложил Вам жизненный путь. Вы же, как маленький индеец, след в след шли за старшим. Казанский университет, служба на Кавказе.

 Но все как-то неудачно, плачевно для будущей карьеры. Поспешный уход из альма-матер, замаячившие было, но так и не полученные офицерские регалии.

 И как следствие, обострение отношений.

 Николай проигрывает Вам в росте и стати. Но душа компании. Блестяще закончив философское отделение университета и сдав экзамены в артиллеристском училище, он направляется на Кавказ. В боевых сражениях получает  ордена и медали.

 В пятьдесят восьмом, выйдя в отставку, штабс-капитан Толстой поселяется в своем имении. Его соседи, Тургенев и Фет  часто гостят у Николая.

 Вы, как тот маленький индеец из Фенимора Купера, след в след, идете далее. До самого Лазурного берега, где заказываете у известного мастера посмертную маску Николая.

 Осенью пятьдесят второго Вы ещё не ведаете о коротком маршруте брата. Но уже чувствуете его литературный потенциал, который, возможно, круче Вашего. Чуть позже, в письме Фету, Вы назовете Николая нашим Фирдоуси.

 Но за шесть лет до этого письма, дождливой и такой неприветливой кавказской осенью Вы пишите, как мне видится, обидные строки:

 "...болтал у Николеньки. Он эгоист"

 Запись следующего дня проясняет ситуацию.  Карточная зависимость. Вы опять "на мели".

 "Последнее слово подтвердилось ныне. Впрочем, я сам глуп,что принял к сердцу его замечание о том, что у него самого мало денег".

 Признаетесь в собственной эгоистичности, так характерной для младших братьев. А Николай ещё и соли подсыпает на рану:

 "Николенька пришел ко мне и читал мне свои записки об охоте"

 Ну как после такой фразы не оказаться в атмосфере, созданной русским Фирдоуси?

 Весь вчерашний вечер, Лев Николаевич, читал "Охоту на Кавказе". Увы, не книжный вариант. Но даже с экрана воспринимается великолепно. Какая насыщенность строки, какое описание каждой детали. А какая динамика действия!

 Да и герои, узнаваемые позже в Ваших "кавказских" произведениях.

 Видится мне перекличка с тургеневскими "Записками охотника", более, рискну сказать, колоритная, "иноземная".

 Вы же в тот дождливый осенний вечер:

 "У него много таланта. Но форма нехороша.  Пусть он бросит рассказы об охоте, а обратит больше внимания на описание природы и нравов; они разнообразнее и очень хороши у него"

 Как знать, граф, не заболей Николай чахоткой, какое из произведений братьев Толстых читали бы потомки с бОльшим интересом.

 Но судьба доверила Вам эту эстафетную зеленую палочку.

 Я же, не обижайтесь, нынешним вечером с удовольствием прочитаю "Пластуна". Да, с экрана. Но талант требует внимания.

             Ваш ученик ЕС"