Лунное ожерелье 13

Часть 13. Подготовка к кругосветному путешествию.

По приезду из Крыма Иван Алексеевич решил закончить свои домашние дела; в частности, заняться косметическим ремонтом загородного дома, да и в огороде требовались мужские руки, жене одной не справиться. Осень на дворе, нужно было поспешать с уборкой урожая; подготовить почву под зиму, а там ещё изгородь вся пришла в негодность, придётся ставить новую. Так что хотя бы за месяц дал Бог управиться.
Время быстро летит, что было задумано, почти всё выполнено, пора подумать и о подготовке к морскому путешествию.
Всё это время, когда Иван Алексеевич трудился в огороде и ремонтировал свой дом и двор, он мысленно обдумывал, что конкретно брать в морской поход. Дело не такое простое, как казалось изначально, и в его тетради, с потребностями для экспедиции, всё прибавлялись и прибавлялись исписанные страницы.
Узнал через интернет, что для кругосветного путешествия нужен действующий заграничный паспорт и страховка, а так же документы для управления судном – это примерно то же самое, что и водительские права на машину.
Выяснил ещё, что на территории Российской Федерации требуется удостоверение ГИМС, которое является единственным юридическим документом, позволяющим ходить на яхте. Что касается международных вод, то здесь нет какого-то универсального документа. Большинство стран, за исключением США, КНР и еще пары, позволяют судоводителю управлять собственной яхтой при наличии отечественного удостоверения ГИМС МЧС.
«Время идёт, не успеем опомниться, придёт пора выходить в море, а мы не готовы», – забеспокоился он и решил, что нужно начинать подготовку документации и всех разрешительных нормативных бумаг.
Не откладывая в долгий ящик узнанную информацию, он созвонился с капитаном Олегом Николаевичем, напомнил ему, что для управления судном нужны определённые документы. Договорились с ним, что два матроса, механик и капитан должны заранее пройти обучение и получить необходимые удостоверения для управления яхтой; а страховку и заграничные паспорта каждый член их команды оформит самостоятельно.
В разговоре отметил, что понадобятся ещё и другие документы, а именно: виза, оформленный договор купли-продажи на яхту, удостоверение капитана и судовая роль.
Судовая роль является основным судовым документом, содержащим сведения о количестве и составе экипажа при приходе и отходе судна; это список членов экипажа, подтверждающий их служебное положение на судне. При осуществлении пограничного досмотра там делаются отметки о датах прохождения контроля: прибытии в порт и убытии из него.
 По вопросам документации и прав на управление яхтой Иван Алексеевич с Олегом Николаевичем всё обсудили, у них будет месяц-полтора, чтобы всё это сделать. Коснулись вопроса о найме двух матросов и кока, желательно с опытом. Иван Алексеевич посоветовал капитану не тянуть время и решить всё как можно быстрее: «Там, на месте будет сподручнее подобрать специалистов – молодых крепких парней, знающих своё дело», – сказал он, на том и распрощались.
В повседневной суете время проходило незаметно; Ивану Алексеевичу в связи с загруженностью делами по хозяйству никак не удавалось выбраться на рыбалку.
Но дела по дому подходили к концу, на дворе уже сентябрь месяц, картошка с приусадебного участка убрана, огород, который был у них с супругой около дома, аккуратно вскопан и подготовлен к зиме.
Он тщательно разрыхлил остывшую от летней жары землю и посадил чеснок под зиму, чуть позже собирался прикрыть его от холодов. Но заморозков ещё не было, так что время терпит.
«Самое главное в этом деле», – рассуждал Иван Алексеевич, как завзятый агроном, – «не дать чесноку прорости, иначе от морозов погибнет».
Желание сходить на рыбалку не пропадало, а наоборот, усиливалось; он надумал пойти завтра – с утра.
Встал очень рано, взял уже приготовленную на ночь снасть и пошёл по тихим улочкам к речке.
Край водной глади небольшой реки под странным названием Тим был виден со двора дома, где он жил. Восточная часть неба порозовела, восходящее солнце поэтапно начало освещать всё вокруг своими ласковыми и тёплыми лучами. Первые из них коснулись верхушек деревьев и спустились к реке. Водная поверхность вздрогнула, заколебалась мелкой рябью, переливаясь светло-синей лазурью, как будто игралась с огненными небесными красками.
Трава и кусты, покрытые прозрачной росой, засветились, словно шарики жемчуга. Лёгкая и прозрачная пелена тумана начала рассеиваться, улетучиваясь в небесную даль. Свежая предрассветная прохлада, сочетаясь с редкими порывами утреннего ветерка, бодрила тело, заставляя убыстрять шаг. Небо ещё не сияло своей привычной голубизной, а временно было покрыто небольшими белыми облачками, которые, скорее всего, разойдутся сразу же после того, как взойдёт солнце. Несмотря на приход осени и появление новых забот у птиц, связанных с миграцией и последними самыми важными уроками, на которых окончательно оттачивается мастерство полёта вчерашних птенцов, кое-кто из пернатых всё же умудрялся выделить минутку, чтобы побаловать своих сородичей и людей не слишком звонкой, но по-прежнему очаровательной, трогательной песней.
В это осеннее время вовсю услаждают слух своими песнями зяблики, пронырливые, неугомонные синички и овсянки; а также старались показать себя и очаровать пением небольшие птички варакушки – не даром их называют родственниками соловья.
На вид они были небольших размеров, с голубой грудкой, очень шустрые и любопытные; не замолкают даже в ночные часы, но особенно активно щебечут по утрам и на закате солнца. Это достаточно маленькая птичка, которая по размеру даже меньше домового воробья. Её длина не превышает пятнадцати сантиметров, масса тела не более семнадцати граммов.
Иван Алексеевич где-то слышал, что её ещё называют шведским соловьём.
Варакушки поют очень красиво, их заливистые трели разнообразны и мелодичны. В качестве сцены птицы выбирают вершины кустов. Поют они с утра до вечера, пока светит солнце.
Он с большим наслаждением слушал птичий хор, и на душе было так тепло и светло, что он готов был идти с таким музыкальным сопровождением ещё много-много километров.
Подойдя к реке, перешёл её вброд и, беря чуть левее против течения, пошёл к своему излюбленному месту для рыбалки.
По пути встретил Васятку, соседского мальчонку, которому от роду было лет двенадцать. Тот, взгромоздившись на булыжник, забрасывал свою удочку в реку. Получалось у него хорошо, видно, он уже был рыболов со стажем.  «Васятка как клёв?» – окликнул его Иван Алексеевич. Тот, что-то перемешивая в руках, видно, готовил подкормку, похвалился по-детски: «Только что пришёл и уже поймал одну рыбу».
Иван Алексеевич не стал его докучать вопросами и прошёл дальше к своему вчера подкормленному месту.
Расположившись в тенёчке под ракитой, стал готовить снасти;
настроение было прекраснейшее; дорога сюда в такое чудесное утро его взбодрила, да и птичий хор порадовал – настроен было только на хороший улов.
Чутьё не подвело, уже к обеду в садке плескалось шесть рыбин: два судака приличной длины, хороший голавль и три щуки; их он поймал на блесну чуть дальше своего места – рядом с перекатами.
Так что домой было идти не стыдно: «Улов должен порадовать Валентину Васильевну», – довольный собой, рассуждал он. Мысли о предстоящих морских плаваниях не давали ему покоя.
«Нужно помаленьку готовиться, – думал он, – время пролетит как молния в летнюю грозу, не успеем оглянуться, а там уже пора отчаливать». После обеда он походил по саду, размышляя, как бы чего не упустить при подготовке к морскому путешествию. В последнее время он много об этом думал, боясь что-то забыть существенное, что понадобится в походе.
 Список необходимого для морского путешествия был написан накануне: получился длинный, на пяти тетрадных страницах. Там было записано всё: одежда, медикаменты, предметы гигиены. Он не забыл включить туда «повербанк» для подзарядки телефонов и ноутбуков. Но Иван Алексеевич понимал, что пространство каюты и размер мест хранения на яхте весьма ограничены, так что придётся брать с собой только самое необходимое.
Занимаясь списками вещей, без которых трудно обойтись в море, он не забывал про денежные средства. Так как они были уже на исходе, он решил ещё раз съездить за сокровищами в заветную пещеру Крымского полуострова, чтобы в дальнейшем поменять их на валюту.
Наличные деньги после первой сделки были почти потрачены, а предстояло закупить ещё много принадлежностей для морского похода, на которые уйдёт уйма денежных средств.
Большое количество денег истратится на горюче-смазочные материалы, да и в пути им придётся ставить яхту на техническое обслуживание. Так что денежный запас понадобится немалый.
Экспедицию в посёлок Солнечный за очередной партией драгоценностей Иван Алексеевич задумал осуществить на следующей неделе и заранее купил билеты до Севастополя. Супруга, Валентина Васильевна, наотрез отказалась ехать с ним, так как на днях простыла на огороде. «В таком случае придётся ехать одному, – посетовал он, – хотя вдвоём было бы веселее».
Поездку на долго не планировал: «Примерно буду в отъезде три-четыре дня вместе с дорогой, не более», – успокоил он её.
Выехал в Крым, как и в прошлый раз, на автобусе рано утром. Погода стояла не жаркая, но дорога не доставила больших трудностей. До посёлка Солнечный добрался с опозданием. На полпути к месту назначения сломался автобус, и пришлось простоять почти пол дня.
Поэтому в посёлок Солнечный он приехал позже, чем планировал; но его ждали, и он благополучно заселился в заранее забронированном домике.
Снял жильё в конце посёлка, ближе к побережью. Новой хозяйкой оказалась женщина разговорчивая: «Здесь в посёлке местные жители похожи друг на друга в общении с отдыхающими», – подумалось Ивану Алексеевичу после того, как он с ней пообщался.
Предотвращая в дальнейшем расспросы о своём позднем возвращении с моря, в беседе с ней намекнул, что он обожает загорать, будет рано уходить из дома и поздно возвращаться.
На туристическую базу, где отдыхали с супругой в прошлый приезд и нашли пещеру с драгоценностями, решил не ходить, чтобы лишний раз не привлекать внимание.
Заранее, ещё в дороге, запланировал посетить свою пещеру с кладом через сутки после приезда в посёлок и постараться завершить задуманное за один световой день.
 Дорогу до пещеры он помнил в тонких подробностях; наверное, переживания прошлого приключения обострили его память, отложив в голове всё, что связано с кладом. Для транспортировки сокровищ с собой привёз рюкзак, да ещё пояс, сделанный из плотной материи. Как уже показала практика, переносить драгоценности под рубашкой на поясе было очень удобно.
«Канал сбыта на эти ценности уже отлажен, – размышлял он, – возьму только монеты и камни».
Безмерно торопил себя: «Затягивать с этим делом нельзя, вдруг пойдут дожди, тогда поход в горы усложнится во сто крат».
Друзей своих в Крыму, Остапа Степановича и Олега Николаевича, не стал оповещать о том, что находится в их краях, чтобы не вызывать у них ненужные вопросы.
В назначенный день для похода в горы Иван Алексеевич встал ни свет ни заря – начинало еле-еле брезжить рассветом. Хозяйку съёмного жилья он предупредил, что уходит рано утром на рыбалку. Для видимости пришлось купить небольшую телескопическую удочку и сачок. «Увезу домой после похода, жалко выбрасывать, здесь хорошие снасти для рыбалки продаются», – рассуждал он, оправдывая свою ненужную покупку.
Всегда, когда он находился по воле случая на Крымском полуострове, старался вставать пораньше, чтобы насладиться чудесными красками местных зорь. Хотя и закаты здесь по красоте не уступали восходам; а может, даже наоборот, превосходили их по неотразимости игры красок заходящего за вершины остроконечных гор солнца. Особенно поражала цветастая палитра и колорит оттенков на небосводе при ясной погоде.
Вот и сейчас, когда он двигался от своего жилища к нужной для него тропинке в горы, солнце неумолимо ползло вверх, мелькая своими яркими лучами по верхушкам гор.
С замиранием сердца он остановился перед самым подъёмом в горы, заворожённо смотрел, восхищённый такой красотой – будто заколдованный волшебной игрой солнечного света.
Но дорога предстояла дальняя, и Иван Алексеевич, поглядывая по сторонам, чтобы не просмотреть знакомую тропинку, по которой они с супругой когда-то уже поднимались в горы, двинулся вперёд.
Подъём занял чуть больше часа до первого поворота, потом понадобилось ещё два с небольшим часа, чтобы добраться до самой пещеры.
Выручала карта местности, которую он взял с собой; там красным карандашом был помечен каждый поворот на тропинке, ведущей к месту назначения. В одном месте он не заметил поворота и сбился с намеченного пути, но, пропетляв по склонам гор минут сорок, всё-таки нашёл вход в подземный грот, ведущий в нужную пещеру.
 Как и прежде, разбирая заложенный им же вход из грота в тоннель, он весь вымазался в глине.
Наконец, лаз был разобран, и Иван Алексеевич, низко наклонившись, шагнул в темноту. Включил фонарь, осмотрелся у входа и с осторожностью сделал несколько шагов внутрь подземелья. Время ещё не стёрло из его памяти первый поход за сокровищами и неприятные ощущения от промозглой слякоти и холодных прикосновений липкой сырости к телу – вспомнив всё это, он брезгливо поморщился, направляясь вглубь пещеры. Постоял немного, приучая глаза к темноте и направился, как и в прошлый раз, прямо. Пройдя буквально двадцать шагов, пещера начала поворачивать влево, куда он с большой осторожностью, постоянно светя себе под ноги, продолжил движение.
Новый фонарь радовал Ивана Алексеевича, на этот раз светил намного лучше, чем в прошлый раз. Идя по сырым лабиринтам, всплыли в памяти недавние приключения, вспомнился затухший фонарь при прошлом посещении пещеры; тогда пришлось делать факел из подручных средств. От сырости и от неприятных воспоминаний стало немного не по себе.
Яркий свет фонаря выхватывал из темноты скользкие стены пещеры; вода, стекавшая по ним долгое время, покрыла их поверхность зелёным налётом водорослей и липкой вязкой слизью. Через каждые десять метров он светил на эти стены; на них в прошлый раз были поставлены заметки в виде коротких нарисованных мелом стрел на высоте пятидесяти шестидесяти сантиметров от пола пещеры.
Тогда же он придумал ещё одну хитрость: на расстоянии трёх метров от нарисованной стрелы, по ходу движения, клал под стену ровно три камешка размером с куриное яйцо, как бы подтверждая свои указатели. Сейчас он постоянно проверял наличие этих камешков; убедившись, что они присутствуют, двигался дальше. В пещере было сыро, неуютно и холодно. Иван Алексеевич наконец-то подошёл к каменной винтовой лестнице, усиленной металлической арматурой, которая вела наверх к драгоценностям. Он решил отдышаться, отдохнуть немного и заодно перекусить. Взятые бутерброды и чай в термосе помогли ему восстановить силы. Ещё немного посидел, соображая, как ему забираться наверх, он вспомнил, что в прошлый раз, уходя, они с супругой напрочь завалили этот проход к сокровищам. Слева от лестницы вверху камни были не сильно громоздкими – с этого места он и решил заняться разборкой завала.
Так, вынимая по камешку из завала, помаленьку расширил лаз; правда, он получился небольшого размера.
 Пришлось изрядно постараться, чтобы протиснуться через него, но он это сделал – хотя с большим трудом.
Поднявшись выше на ровную площадку, разобрал проход, где лежал клад. Ящики стояли рядами в том же порядке, как были оставлены в прошлый раз: «Значит, посторонних не было», – облегчённо выдохнул он. Открыл крайний слева, там были драгоценные камни. Набил брезентовый пояс полностью алмазами, в рюкзак сложил мешочки с монетами из другого ящика. Поднял полный рюкзак одной рукой: «По ощущениям, килограммов десять будет», – прикинул он вес, больше не стал докладывать, боялся не донести. Поставил зажжённый фонарь на один из ящиков, стоящий рядом, в гроте стало относительно светло, надумал сделать небольшую экскурсию и произвести инвентаризацию в сумрачном помещении с драгоценностями. Прошлый раз с факелом было трудно что-то рассмотреть.
Ящики были все одинаковые, по цвету и по форме изготовления напоминали военные ящики из фильмов прошлых лет, но по размеру были разные. Из любопытства открыл самый большой из них. Там оказались подсвечники жёлтого цвета, скорее всего, золотые, решил Иван Алексеевич. «Не могут же здраво мыслящие люди прятать в таком потаённом месте изделия из бронзы или меди?» Рассуждал он, внимательно рассматривая их. Аккуратно сложил всё на место, предварительно так же, как было, обернул в холщовую тряпицу каждую вещь и закрыл крышку.
Потом открыл один из маленьких ящиков и решил сравнить содержимое больших и маленьких; в нём находилась одна упакованная в ткань деревянная коробка тёмного цвета.
Открыв её, он понял: вот оно, то самое украшение неописуемой красоты
с красивым названием «Лунное ожерелье». О нём он два года назад смотрел телепередачу.
В принципе, из-за этой телепередачи всё и началось: вначале экспедиция, затем поиск сокровищ, а потом всё то, что случилось за эти два года.
«Хорошо это или плохо, теперь уже всё равно. Механизм судьбы в действительности запущен, – думал Иван Алексеевич, – как всё получится дальше, пока неизвестно; правильно всё сделано или неправильно, покажет только время. Только оно сможет оценить сегодняшние события и действия». Ожерелье заворожило своей красотой; не раздумывая, нужно ли брать его с собой или оставить здесь, он машинально запихнул его в рюкзак. «Приеду домой, разберусь, как поступить, а сейчас не могу расстаться с такой красотой», – проговорил вслух, не замечая, что начал разговаривать сам с собой. Он в это время не думал ни о его стоимости, ни об исторической значимости в мировом масштабе, в мыслях было только одно – забрать ожерелье с собой. «Вот так сходят с ума при виде больших сокровищ», – промелькнула у него в голове предостерегающая мысль. Задуманную инвентаризацию он прекратил, поставил ящики на прежние места, как было до этого. Присел на один из них, но долго засиживаться не стал, тщательно заделал лаз камнями и пошёл к выходу. Когда шёл обратно по тоннелю, лампочка фонаря начала тускнеть: «Разрядился аккумулятор», – подумал Иван Алексеевич, а в душе порадовался, что был предусмотрителен на этот раз, взяв запасной фонарь. После того как вышел из лабиринтов, ему снова пришлось потрудиться и заложить камнями лаз в подземелье, затратив больше часа времени на это занятие.
Применял прежний опыт, брал камни, обмазывал их глиной и только после этого укладывал друг на друга. Чтобы сделать кладку незаметной от людских глаз, засыпал её пылью и птичьим помётом, которого здесь было предостаточно. «Чуть подсохнет, вообще не поймут, что разбирали стену», – высоко оценил он свою работу.
Двигаясь спиной к выходу, прошёлся метлой из веток по полу грота, заметая все следы за собой. Закончив маскировку кладки, нагрузил на себя драгоценности и пошёл со спокойной душой в сторону посёлка Солнечный, радуясь, что закончились сырые похождения по пещере, и надеясь, что никто не заметит заложенный проход.
Путь был не близок, время подгоняло его; нужно было дотемна добраться до съёмного жилья. Желательно было ещё перед входом в посёлок спуститься к морю, помыться и прополоскать в воде свою одежду, чтобы не привлекать внимание своим грязным видом местных жителей и отдыхающих. Посмотрев на часы, было четверть четвёртого, он произнёс вслух: «Времени достаточно, успею засветло вернуться» – поправил мокрый от пота пояс под рубашкой с драгоценными камнями и прибавил хода.
До побережья посёлка дошёл с большим трудом, сильно устал. Прежде чем идти к дому, он долго плескался в море, отмывая пещерную грязь и охлаждая тело. Постирал брюки, рубашку и положил их на валуны сушиться. Немного отдохнув, оделся и не спеша двинулся дальше.
Хозяйка Нина заметила его у самой калитки, радушно встретила, напоила чаем и в подробностях начала расспрашивать, как прошёл день.
За чаем они засиделись до глубокой ночи и распрощались лишь под утро.
На следующий день к морю он не пошёл, сославшись на то, что полностью обгорел на солнце, и это действительно было так: вчера, когда он шёл обратно в посёлок, рубашку пришлось снять – она вся была в грязи. Итог оказался печальным: на следующее утро спина его покраснела ярким цветом. Он попросил сметаны у хозяйки Нины, чтобы обмазать все покрасневшие места. Хозяйка, наверное, из сострадания, любезно согласилась поухаживать за своим постояльцем: смазала его спину сметаной и постелила постель в саду в тенёчке на раскладушке.
Чуть позже Иван Алексеевич позвонил в Москву Анатолию Ивановичу. Тот узнал его по голосу, тепло поприветствовал, сразу догадался, что речь пойдёт о сокровищах. Договорились встретиться через два дня. Чуть позже поговорил по телефону с другом детства Николаем по поводу охраны.
 Изначально он думал, что не будет его беспокоить, но потом решил созвониться и попросил помочь подстраховать при сделке. Он отлично понимал, что понесённые расходы за оказанную услугу по его охране не идут ни в какое сравнение с опасностью при обмене валюты на золото и камни, – ясно осознавая серьёзность рисков неправомерной финансовой операции.
Поход в горы за ценностями измотал Ивана Алексеевича физически и душевно; можно было бы уже уезжать, но до назначенной встречи в Москве было много времени. Он пришёл к выводу: «Сегодня отдохну, а завтра уеду».
До самого вечера он бездельничал. Только к закату солнца, отлежавшись на свежем воздухе, решил пригласить хозяйку Нину пройтись с ним к морю на пристань. Там располагались летние кафе и всякого рода открытые веранды со столиками, которые были поставлены почти у самого моря. Начало вечереть, погода обещала быть хорошей. Нина, загадочно улыбнувшись, согласилась. У него заведомо и в мыслях не было желания ухаживать за ней; был простой расчёт, связанный с осторожностью и переживаниями за драгоценности, которые он положил вместе со своими сумками и пакетами в комнате.
«Вдруг», – представил он с большой тревогой, – «у неё взыграет любопытство, и она начнёт рыться в его вещах, обнаружит золото и драгоценные камни».
Пригласив хозяйку, он обезопасил себя от страшных неожиданностей.
На следующий день Иван Алексеевич стал собираться в дорогу; хозяйке изложил выдуманную причину: «Нина, нужно срочно ехать домой, звонили, просили немедленно приехать, необходимо моё присутствие», – в подробности не стал вдаваться. По видимости, его отъезд сильно не волновал хозяйку жилья, скорее всего, ей было всё равно – оплачена комната наперёд, да и ладно. Свой драгоценный груз из рюкзака пришлось переложить в спортивную сумку; мешочки с золотыми монетами он обложил своими вещами, а брезентовый пояс с алмазами аккуратно застегнул под рубашкой.
В Севастополь Иван Алексеевич добрался благополучно; не спешил, времени до Московского поезда было предостаточно, билеты были заказаны ещё вчера.
На данный момент он переживал только об одном: «Как на этот раз пройдёт встреча со скупщиком драгоценностей Анатолием Ивановичем». Первая сделка прошла благополучно, но опасения, хотя и небольшие, по ходу обмена сокровищ на иностранные купюры всё равно тревожили его.
Ощутив беспокойство, он поговорил по телефону с другом детства Николаем; обсуждать подробности не решился, договорились лишь произвести всю процедуру обмена по старому сценарию. Сообщил ему, что место встречи изменилось, она будет проходить по другому адресу, и переслал адрес по СМС.
В конце концов, решил не переживать по этому поводу, сжать нервы в кулак, на сколько хватит выдержки: «Постараюсь держать себя в руках», – рассуждал он, лёжа на полке вагона, – «Анатолий Иванович в принципе рискует не меньше, а может и больше, чем я».
 Дорога в Москву беспокоила его и прошла с душевными переживаниями. С ним в одном купе ехали муж с женой и ещё пожилой неразговорчивый мужчина лет под шестьдесят. У них в купе было тихо и спокойно, а вот соседи рядом почти всю ночь гуляли – слышен был звон стаканов да время от времени залихватские цыганские песни. «Скорее всего, кто-то из них являлся по происхождению цыганом», – предположил Иван Алексеевич.
Утром, по приезду в Москву, на перроне его встретил Николай. Обнялись по-дружески, на лице у друга детства светилась улыбка.
«Как я рад, Ваня, что ты приехал!» – восторженно похлопывая по плечу, проговорил он. «Жалко, конечно, что ты сегодня же собираешься домой; могли бы организовать расчудесную пирушку за городом в пансионате».
«Знаю я такое распрекрасное место, находится оно в лесу, да ещё на берегу небольшого озера, могли бы там провести дня два и чудесно отдохнуть от суеты».
«Коля, друг ты мой любезный, да будет у нас ещё время, какие наши годы, обязательно соберёмся и отдохнём», – весело ответил ему Иван Алексеевич.
Так, за разговорами, они сели в машину Николая и поехали к ранее указанному покупателем ценностей адресу.
 «Ваня, не волнуйся, мои охранники, как и прежде, подготовили твою встречу; все расставлены по своим местам, ждут нашего приезда».
Дорога заняла около двух часов, прежде чем они добрались до нужного им дома. Приехав, Иван Алексеевич, прежде чем зайти в квартиру, предварительно позвонил. Анатолий Иванович тут же, без промедлений, взял трубку, сказал, что видит его из окна, и что можно заходить. Нужная квартира была на пятом этаже. Из осторожности подниматься решил пешком, хотя отлично понимал, что подъезд заранее проверили охранники Николая.
Не успел позвонить в дверь – её сразу же открыли. Анатолий Иванович стоял, сдержанно улыбаясь, любезно пригласил его войти.
Он был чрезмерно вежлив, как и в прошлый раз; проводил в большую комнату с зашторенными окнами, усадил за чистый стол, застеленный светлой плотной скатертью молочной белизны.
Иван Алексеевич высыпал ему монеты на стол, алмазы положил рядом на плотную салфетку, а сам уселся за соседний столик. Там находилась машинка для счёта купюр, и в стопках лежали доллары и евро. По цене за алмазы и золотые монеты они договорились заранее, оставив её прежней. Обсудили только, что половину суммы за ценности он заберёт в европейской валюте, а другую половину – в американской.
С подсчётами денег и проверкой драгоценностей провозились часа три – наконец, всё было подчитано. Как и предполагал Иван Алексеевич, в обмен на алмазы и золотые царские монеты он получил три миллиона долларов и два миллиона семьсот тысяч евро.
На этот раз двумя портфелями не обошлись; всю иностранную валюту удалось уложить только в четыре саквояжа, предоставленные хозяином. Тяжесть банкнот в саквояжах для Ивана Алексеевича оказалась неподъёмной. Пришлось задействовать охранника Анатолия Ивановича, который постоянно находился рядом с ними за соседней дверью, пока они занимались подсчётом банкнот и проверкой ценностей.
Распрощались; Анатолий Иванович пожелал счастливой дороги своему компаньону, и тот, в сопровождении его помощника, удалился.
Внизу стояло такси; принесённые саквояжи с банкнотами положили в багажник. Иван Алексеевич, как и при прошлой сделке, удивился тяжести иностранных купюр.
Ему пришлось действовать по старой схеме, которую он успешно применял при первой сделке. Через квартал от дома Анатолия Ивановича остановили такси и выгрузили с водителем саквояжи. После того как такси уехало, подъехал на своей машине Николай. Забрали ценный груз, и с облегчением вздохнув, поехали со спокойной душой дальше. В условленном месте их поджидал заранее заказанный транспорт.
В этот раз Иван Алексеевич решил добираться домой на машине, заказанной в охранном агентстве, с двумя охранниками, имеющими право ношения оружия.
Прощание с другом детства заняло немного времени; они договорились обязательно встретиться и отдохнуть вместе с семьями – предварительно созвонившись. Как и в прошлый раз, он отблагодарил Николая, передав ему бумажный пакет со ста тысячами долларов, сказав: «Ваня, благодарю тебя любезно за помощь, вот тебе скромный гонорар для тебя и для твоих товарищей». Не мешкая, усевшись поудобнее на заднем сиденье заказанной машины, поехал со спокойным сердцем домой.
По дороге долго думал, каким путём добраться до дому, не раскрывая адрес своего места жительства. Наконец, придумал хитроумный план: «Остановлюсь на окраине своего города, вызову к назначенному часу местное такси и уже со спокойной душой доеду до дома, не боясь слежки за собой».
Так и сделал: попросил охранников остановиться при въезде в свой город, сказав им, слукавив немного, что его здесь встречают родственники.
В родном городе Ивана Алексеевича пришлось для полной конспирации ещё раз сменить такси. Он понимал, что это перебор, и такая скрытность является плодом больного воображения, но ничего с собой поделать не мог – таким вот он был человек.
Только после всех этих хитроумных перемещений он добрался во двор своего пятиэтажного дома, где проживал с женой. Не заходя в квартиру, переложил вещи вместе с иностранной валютой в свою машину, которая постоянно стояла у него во дворе. По укромным улочкам выехал из города и направился в свой загородный домик в деревню.
Там уже был подготовлен временный тайник, оборудованный в подвале, где хранились картошка, капуста, морковь, репа и редька. Для этого он заблаговременно соорудил ящик из досок, разделив его на два отделения: внизу – для ценностей, а вверху были насыпаны овощи. И только после того, как валюту и ожерелье уложил в тайник, Иван Алексеевич вздохнул облегчённо.
После всех перенесённых тревог и беспокойной дороги, он долго плескался под душем, как бы смывая тягостные переживания и душевные тревоги, которые накопились за эти сложные, напряжённые дни.
Позвонил жене, успокоил: «Валя, я приехал, не стал тебя беспокоить поздним возвращением из поездки, отправился сразу в загородный дом на нашей машине. Все подробности при встрече».

*Конец 13 главы. Продолжение следует