11. Изломы любви

11. Чернобыль

Николай задумчиво сидел на скамейке у дома, наблюдая за парой аистов, заботливо ухаживавших за птенцами. При этом с удовольствием отметил, что они неразлучны уже длительное время, ежегодно вместе заботясь о потомстве. Он не переставал удивляться  и их трепетному отношению между собой. Клацая клювами, они нежно касались друг друга, а затем, виртуозно изгибая шеи, клали головы на спину. «Вот бы человеку поучиться у них… Жизнь стала бы проще и веселее», -  мысли текли неспешно и легко. Чистову нравились эти тихие вечера рано пришедшего лета, хотя по календарю ещё не завершилась весна.

- Что сидишь в одиночестве? – поинтересовался подошедший Сидоркин. – Скучаешь? – он прекрасно понимал состояние друга, имея верную жену и двоих детей.

- Хорошие вечера сейчас, слушаю и удивляюсь, как всё живое радуется! – поделился Николай с другом. – Только без родителей и семьи плохо человеку, смысл жизни теряется, - доверительно добавил он.
- Есть ещё друзья, товарищи, посельчане.
- Согласен, - не стал спорить Чистов, - но рядом никого.
- Не всё ещё потеряно, можно жениться, - добавил Василий, чтобы взбодрить друга, - девчат много.
- Нет, это не вариант. Пожил я семейной жизнью…
- Всё забыть Людмилу не можешь?
- Да, стоит перед глазами, молодая и красивая… А плохое, что было, и вспоминать не хочется.

- Слышали, что-то страшное в стране произошло? – подошедший к ним шофёр Степан перевёл тему разговора в другое русло.
- Откуда информация?
- Сын узнал из передачи по радио. Говорит, что взрыв был и большой пожар на важном объекте около Киева.
- Разберутся, - спокойно отреагировал Сидоркин. – Страна большая, ежедневно что-то происходит.
- В газетах ничего нет, может ошибка, - задумчиво добавил Чистов…

Сухая тёплая погода устойчиво держалась уже не первую неделю. Солнце, мягко уходя за горизонт, багряными сполохами раскрашивало небосвод.

В один из дней поселковое стадо коров внезапно вернулось с выпаса раньше установленного времени и в возбуждённом состоянии. Ревущий скот рысцой бежал к родным подворьям и сразу же жадно набрасывался на питьё заготовленной воды.

- Игнат, что же ты коров не поил? Обленился подогнать к водоёму? – набросились женщины на пастуха.
- Сам не знаю, что случилось, - растерянно оправдывался тот. – Несколько раз были у водоёма, зайдут в воду, ревут, но не пьют и сразу обратно…

О произошедшей под Киевом трагедии средства массовой информации умалчивали, но постепенно по различным каналам стали поступать разрозненные сведения.
Через неделю появилось первое скупое официальное сообщение об аварии на Чернобыльской атомной электростанции.

По посёлку поползли слухи, основанные на выводах каждого и подкреплённые информацией из различных источников:
- Атомная станция взорвалась в Чернобыле, много пострадало людей.
- Теперь всё будет заражено, погибнет человек.
- Говорят, что атом вышел из-под контроля.
- Ничего страшного не будет, не виден этот атом, только пугают.
- Конец света пришёл, - крестились верующие.
- Водку надо употреблять для профилактики, радиация от неё выводится, – советовали любители алкоголя.
- Учёными все стали, вот и натворили себе и народу проблем. Недаром коровы воду не пили из водоёма.

Поступающие ежедневно сведения подтвердили худшие опасения. Невидимый, но страшный враг вошёл в мирную жизнь каждого, разрушив её основу.  Ещё не осознавая всего произошедшего, все почувствовали, что пришла большая беда.  Чернобыль подвёл черту под тяжёлой, но с песнями и светлой надеждой на будущее, жизнью посёлка. Надолго замерли звонкие женские голоса и переливы гармошки. Внезапно вошедшие в жизнь новые слова: дозиметр, радиация, зона отчуждения и другие пугали крестьян, предвещая смутные времена.

Сидоркин, не забывавший друга и частенько навещавший его, в этот раз пришёл возбуждённый.

- Специалисты приезжали, замеряли уровень радиации. Говорят, что в районе четыре населённых пункта оказались с очень высокими показателями загрязнения – попали в зону отчуждения, жители подлежат отселению.
- А у нас, что намеряли? – озабоченно поинтересовался Чистов.
- Сказали, что у нас результаты лучше, но тоже есть на местности пятна с высоким уровнем радиации, особенно в низких местах у лесного массива.
- Наделали дел, - задумчиво произнёс Николай. – По радио передали, что даже ягоды и грибы в лесу собирать нельзя.
- Да, - согласился Василий. – Теперь даже молоко, прежде чем сдать государству, обязательно проверяют, замеряя уровень загрязнения.
- И без замеров ясно, что другим оно стало. Раньше молоко сладость имело, пьёшь с удовольствием, а сейчас горечь появилась. 

За окном мелькнула фигура человека, и в комнату вошёл почтальон Пётр Левашов.

- Вот и газеты прибыли, сейчас узнаем последние новости, - обрадовался Сидоркин.
- Не только газеты, но и письмо для Николая, - сообщил Левашов.

- Кто это ему написал? – удивился Василий.
- Из ДРСУ отправлено, где он раньше работал, - пояснил почтальон.
- Переманивают обратно, - догадался Василий, - знают, что лучший экскаваторщик.

- Приглашают в состав отряда, формируемого для работ по ликвидации последствий в зоне отчуждения района, - сообщил Николай, прочитав письмо.
- Но работа там опасна для здоровья, - в голосе Сидоркина было беспокойство.

- Просят помочь, - сочувственно добавил Чистов. – Семьи у меня нет, ничто не удерживает, а такую беду надо разгребать всем миром.

- Помочь, конечно, надо, - поддержал Пётр. – После Великой Отечественной войны впервые люди так сильно пострадали - целыми деревнями выселяют.
- Да и товарищей, с которыми долго работал, бросать нехорошо, - задумчиво произнёс Николай. – Михаил Клёнов – мой бывший напарник тоже в составе отряда.