de omnibus dubitandum 5. 39

ЧАСТЬ ПЯТАЯ (1584-1586)

    Глава 5.39. НАРОД, ВСКОЛЕБАЛСЯ ВЕСЬ БЕЗ ЧИСЛА…

    Вознесенные по милости Грозного (Ивана V Ивановича «Молодого» - Л.С.), бояре боялись упустить влияние в случае решительной победы земской аристократии. Тяжба между Головиным и Бельским едва не закончилась кровопролитием.

    По руским летописям, во время «преки» в думе Бельского хотели убить до смерти, но он «утек к царе назад» {Пискаревский летописец. ПСРЛ. Т. 34. М., 1978. С. 195}. Как писал английский посланник, на Бельского напали с таким остервенением, что он был вынужден спасаться в царских палатах {Чтения ОИДР. 1884. Кн. 4. С. 103}.

    Военная сила, а следовательно и реальная власть в Москве, находилась в руках «дворовых» чинов, и они поспешили пустить ее в ход.

    Б.Я. Бельский использовал инспирированное боярами выступление земских дворян как предлог для того, чтобы ввести в Кремль верных ему «дворовых» стрельцов. Он предпринял отчаянную попытку опередить события и силой покончить с назревшей в земщине «смутой» еще до того, как в Москву прибудет регент Иван Шуйский, которого смерть Грозного (Симеона-Ивана Бекбулатовича – Л.С.) застала в Пскове.

    По свидетельству очевидца событий литовского посла Л. Сапеги, правитель уговорил Федора Ивановича расставить в Кремле дворцовую стражу по обычаю, установившемуся при его отце Иване IV (Симеоне-Иване Бекбулатовиче – Л.С.), против чего выступали бояре.

    Еще до прибытия послов Бельский тайно пообещал стрельцам «великое жалование» и привилегии, какими они пользовались при Грозном (Симеоне-Иване Бекбулатовиче – Л.С.), и убеждал их не бояться бояр и выполнять только его приказы.

    Едва литовское посольство покинуло Кремль и бояре разъехались по своим дворам на обед, Бельский приказал затворить все ворота и вновь начал уговаривать Федора Ивановича держать двор и опричнину так, как держал отец его (namawias go poczal aby i opritczyne chowal tak jako ociec jego) {Scriptores rerum polonicarum, t. VIII. P. 174}.

    В случае успеха Бельский рассчитывал распустить регентский совет и править от имени Федора Ивановича единолично, опираясь на военную силу. Над Кремлем повеяло новой опричниной. Но Бельский и его приверженцы не учли одного важного момента (пишут продажные дипломированные горе-историки - Л.С.) — позиции народных масс.

    Столкновение между «дворовыми» и земскими боярами послужило прологом к давно назревавшему восстанию в Москве. В литературе оно датируется 2 апреля. Эта дата опирается на свидетельство Л. Сапеги о том, что неудачный прием в Кремле состоялся 12 апреля по новому стилю.

    Документы Посольского приказа позволяют исправить ошибку посла, написавшего письмо полтора месяца спустя. По руским посольским книгам, прием в Кремле имел место 9 апреля 1584 г.{ЦГАДА. Ф. 79. Кн. 15. Л. 33}. Именно в этот день столица и стала ареной народных выступлений (дворцового переворота - Л.С.).

    Как только земские бояре узнали о самочинных действиях Бельского, они бросились в Кремль. Однако стрельцы отказались повиноваться приказам главных земских опекунов и не пропустили их в ворота.

    После долгих препирательств И.Ф. Мстиславский и Н.Р. Юрьев прошли за кремлевские стены, но их вооруженная свита была задержана стражей. Когда боярские слуги попытались силой прорваться за своими господами, произошла стычка. На шум отовсюду стал сбегаться народ. Стрельцы пустили в ход оружие, но рассеять толпу им не удалось. Столичный посад восстал.

    «Народ, — по словам летописца, — всколебался весь без числа со всяким оружием». Толпа пыталась штурмовать Кремль со стороны Красной площади. «По грехом, — писал современник, — чернь московская приступила к городу большому, и ворота Фроловские выбивали и секли, и пушку большую (Царь-пушку - Л.С.), которая стояла на Лобном месте, на город поворотили».

    По словам голландца И. Массы, народ (посадские – Л.С.) захватил в Арсенале много оружия и пороха, а затем начал громить лавки. Бояре опасались, что их постигнет та же участь {Пискаревский летописец. С. 195; Летописец XVI в. — ГИМ (Москва). Собр. Е. Барсова. № 1811. Л. 12; Масса И. Краткое известие о Московии начала XVII в. М., 1937. С. 32}.

    Царь Федор Иванович и его окружение, напуганные размахом народного движения, не надеялись подавить мятеж силой и пошли на переговоры с толпой. Из кремлевских ворот выехали думный дворянин М.А. Безнин и дьяк А.Я. Щелкалов {ГИМ (Москва). Летописец. № 2524/42797. 75 об.}.

    Черный народ «вопил, ругая вельмож изменниками и ворами» {Масса И. Краткое известие о Московии начала XVII в. М., 1937. С. 32}. В толпе кричали, что Бельский побил Мстиславского и других бояр. «Чернь» требовала выдачи ненавистного временщика, для немедленной с ним расправы {Scriptores rerum polonicarum, t. VIII. P. 175}. Положение стало критическим, и после совещания во дворце народу объявили об отставке Бельского.

    Земские чины перед лицом страшного для них восстания «черни» сочли за лучшее отложить в сторону распрю с «дворовыми» чинами. «…Бояре, — повествует летописец, — межю собою помирилися в городе (Кремле. — Л.С.) и выехали во Фроловские ворота…» {Пискаревский летописец. С. 195}. Властям удалось кое-как успокоить толпу, и волнения в столице постепенно улеглись.

    Непосредственным результатом московских событий явилось падение могущественного регента Б.Я. Бельского* и кратковременное примирение противоборствовавших политических группировок. Несколько недель спустя после народного выступления в Москве открылся собор.

*) БЕЛЬСКИЙ Богдан Яковлевич
Этого человека историк Н.М. Карамзин не любил, писал о нем предельно жестко: «…служил шести царям, не служа ни Отечеству, ни добродетели…». Действительно, Богдан Яковлевич Бельский начал делать свою карьеру при Иване Грозном (Иване  V Ивановиче «Молодом» - Л.С.), а умер незадолго до провозглашения государем всея Руси Михаила Федоровича Романова. И при каждом правлении был фигурой заметной, ключевой, даже если формально не занимал первых мест у трона. «Человек, славившийся умом, досужеством ко всяким делам, беспокойный, честолюбивый, склонный к крамолам» — такую характеристику нашему герою давали иностранцы.

Племянник Малюты

Начал он свое продвижение к вершинам власти с низов — с простых опричников, как и многие в ту пору представители незнатных родов. В 1570 году он был спальником Ивана Грозного (Ивана V Ивановича "Молодого" – Л.С.). Стремительному возвышению молодого дворянина в немалой степени способствовали родственные связи. Его дядей был знаменитый любимец Ивана IV (Ивана V Ивановича "Молодого" – Л.С.) Малюта Скуратов.

Богдан Бельский попал к царскому двору уже на «излете» опричнины, когда его дядя готовил кровавую расправу с организаторами «черною братства» (Алексеем и Федором Басмановыми, Афанасием Вяземским и др.), ему позарез нужны были люди, в преданности которых он мог бы не сомневаться.

Когда 1 января 1573 года (при Симеоне-Иване Бекбулатовиче – Л.С.) Малюта Скуратов погиб при штурме замка Вейсенштейн в Ливонии, его место рядом с Грозным (Симеоном-Иваном Бекбулатовичем – Л.С.) занял Богдан Яковлевич Бельский, которому на тот момент было чуть больше двадцати лет.

Последующие десять лет до смерти Ивана Грозного (Симеона-Ивана Бекбулатовича – Л.С.) стали периодом высочайшего могущества Богдана Яковлевича.

Он вошел в Ближнюю думу Ивана IV (Ивана V Ивановича "Молодого" - Л.С.), возглавил удел московского государя, на территории которого были реставрированы опричные порядки. Полученный в это же время пост главы сыскного ведомства давал фавориту возможность распоряжаться судьбами своих противников. В 1581 году (при Симеоне-Иване Бекбулатовиче – Л.С.) Бельский становится главой Аптекарского приказа (Министерство здравоохранения и социального обеспечения считает это учреждение своим предшественником). В условиях, когда «провинившихся» перед царем бояр часто травили ядом, это назначение было выражением полного доверия грозного царя.

Во время успешного похода руской армии в Северную Ливонию в 1577 году (при Симеоне-Иване Бекбулатовиче – Л.С.) Бельский зарекомендовал себя и как талантливый военачальник. Особенно он отличился, взяв и разорив город Вольмар (Володимерец), за что был награжден золотым «португалом» (эти монеты были выпущены в очень малом количестве португальским королем Эммануилом в память путешествия Васко да Гама в 1499 году) и золотою цепью.

Грозный (Симеон-Иван Бекбулатович – Л.С.) умел награждать за заслуги, но более всего ценил преданность. Бельский очень скоро становится одним из крупнейших землевладельцев в России (Московском государстве – Л.С.). Выходец из бедной семьи, он окружил себя неслыханной роскошью. Историк П.Е. Забелин в «Истории города Москвы» писал: «Двор Богдана Бельского находился в Кремле и своею обширностью… превосходил все остальные дворы. Он занимал более половины Житинцкой улицы и почти половину Троицкой улицы, немного не доходя своею межою до улицы Никольской».