День Сингулярности. Одиссея Белого Ангела

Разумеется, это было не его настоящее имя – а всего лишь прозвище, которым его наградили узники лагеря смерти Аушвиц-Биркенау. Точнее, одно из прозвищ, однако все прочие ему, мягко говоря, не нравились. Ибо “Ангел Смерти” было, пожалуй, самым эмоционально-нейтральным из оных.

Его настоящее имя ему тоже не особо нравилось, но что родители дали, то дали – а он слишком уважал родителей, чтобы его официально поменять. Даже несмотря на то, что это имя стало символом медицинских преступлений всех времён и народов, а родители пугали им детей чуть ли не во всех странах мира. Иными словами, у этого имени репутация была в самом прямом смысле инфернальной.

Что его, как ни странно, только забавляло. Ибо он прекрасно знал, что (а) абсолютно невиновен практически во всех преступлениях, которые ему приписывали; и (б) даже если бы и был виновен, то были злодеи и много круче.

Ибо его далеко переплюнули (в смысле числа жертв) и его коллеги-немцы, рулившие «Акцией Т4» (насильственной эвтаназии душевнобольных и прочих «неполноценных») и, особенно, эскулапы из японского «Отряда 731», по сравнению с которыми он, как кто-то очень правильно заметил, просто «деревенский фельдшер без воображения». Даже если согласиться с (совершенно незаслуженно) приписываемыми ему преступлениями.

Этого «застрявшего во времени» человека звали Йозеф Менгеле. Он родился шестнадцатого марта 1911 года под знаком Рыб в баварском (точнее, в швабском) городе Гюнцбурге в умеренно-католической семье владельца фирмы – производителя сельскохозяйственного оборудования Карла Менгеле и его жены Вальбурги Хапфауе (бывают же имена в креативной Швабии).

Хотя Йозеф Менгеле родился в один из последних дней «периода Рыб», он полностью соответствовал всем без исключения ключевым характеристикам этого «творческого знака».

Великолепная способность к адаптации в любой окружающей обстановке, стойкость перед житейскими трудностями, отменно развитая интуиция, умение приспособиться к любому общественному порядку, быть своим в любой среде, находить наилучшие выходы даже из критических ситуаций и устанавливать деловые связи с неизменной выгодой для себя – это всё о нём.

Как и идеализм, авантюризм, готовность к бескорыстному служению (он и тогда, и сейчас был человеком весьма небогатым), твёрдое намерение воплотить в жизнь свои идеалы, очень высокий уровень интеллекта, мощная энергетика… в общем, весьма впечатляющий набор качеств.

Который в сочетании с буквально огненным патриотизмом и буквально с младых ногтей пламенным интересом к медицине и антропологии… и сделал Менгеле Менгеле. Несмотря на его неожиданно слабое здоровье.

По причине совсем уж детского возраста (в год начала Великой войны ему исполнилось всего-то три года), повоевать он не смог. Однако всё детство и юность очень хотел – и потому в двадцать один год вступил в «Стальной шлем».

Правоконсервативную и даже монархическую политическую и военную организацию, которая, несмотря на весь свой монархизм и военную крутизну, в 1933 году безропотно позволила себя проглотить «коричневым рубашкам» СА.

Однако к тому времени Менгеле уже вынужден был покинуть «Шлем» из-за проблем со здоровьем. И пошёл учиться – ибо ничего другого ему не оставалось… да и интересно ему было до невозможности изучать, назовём это так, биологическое человековедение.

Он изучал медицину и антропологию в университетах Мюнхена, Вены и Бонна – причём его преподавателями были крупнейшие специалисты в этой области не только в Германии, но и в Европе, и даже в мире.

Что, увы, не спасло его от явно чрезмерного захода в нацистскую расовую теорию – тема его докторской диссертации была… «Расовые различия структуры нижней челюсти».

В 1935 году Менгеле получил степень доктора антропологии, а в 1938 году – доктора медицины. Надо отметить, что в те годы такие «двойные докторские» не были такой уж редкостью, но всё равно достижение было впечатляющее. В том же году он вступил в НСДАП и в СС – причём как по идеологическим (см. тему диссертации), так и по карьерным соображениям.

Через год грянула Вторая Великая Война, в которой Менгеле удалось поучаствовать – причём по полной программе. Несмотря на слабое здоровье (если строго следовать жёстким нормам даже вермахта, не говоря уже о ваффен-СС, то к строевой службе он был категорически негоден), он через год после начала войны добился зачисления в состав ваффен-СС в качестве батальонного врача. Правда, пока всего лишь в резервную часть.

Но Менгеле обладал просто феноменальными упорством и настойчивостью – и потому в июне 1941 года наконец добился, чтобы его отправили в действующую армию – в самое пекло Восточного фронта.

Батальонным врачом знаменитой 5-й танковой дивизии СС «Викинг» (её основой были добровольцы-скандинавы) в звании унтерштурмфюрера (лейтенанта) СС. Где он познакомился и даже подружился с командиром пехотной роты (в прошлом старшим сержантом французского Иностранного Легиона), гауптштурмфюрером СС Людвигом Гётцем.

Менгеле и в голову не могло прийти, что познакомился он с наследником российского императорского престола Алексеем Николаевичем Романовым. Который как ушёл на войну в восемнадцать лет (от гемофилии его в считанные минуты вылечила Баронесса), вступив в Иностранный Легион, так с неё больше и не вернулся – только менял одну войну на другую.

Бои в Украине были жаркими весьма, поэтому лейтенанту Менгеле очень скоро пришлось взять в руки не медицинскую сумочку, а пистолет-пулемёт МР-40 (ибо он остался единственным офицером в подразделении – все остальные либо погибли, либо были тяжело ранены). Воевал он умело и эффективно, за что получил вполне заслуженный Железный крест второго класса.

А в январе 1942-го года он сделал практически то же самое, что и Ирма Бауэр за пару лет до него – взломал люки горящего танка Panzer-IV и вытащил оттуда пять обожжённых танкистов. Весь экипаж.

Которому немедленно оказал необходимую медпомощь – и тем самым спас от неминуемой смерти. За что был награждён Железным Крестом уже первого класса и произведён в гауптштурмфюреры – капитаны СС.

Весной 1942 году он был серьёзно ранен и (наконец) признан непригодным к службе в действующей армии. После выздоровления 24 мая 1943 года получил должность доктора «цыганского лагеря» в Аушвице-Биркенау.

Где заработал третью награду – Крест за военные заслуги, безжалостно остановив убийственную эпидемию тифа (потом его методика была принята в качестве официальной во всех концлагерях СС). И вовсю занялся медицинскими исследованиями и экспериментами в области… правильно, антропологии и медицины (в этом порядке).

Согласно официальной версии, вёл он себя как садист-недоучка (что было более чем странно, учитывая где, у кого и как он учился, а также его армейский и фронтовой опыт).

Ну посудите сами: анатомирование живых младенцев; кастрация мальчиков и мужчин без использования анестетиков, стерилизация группы польских монахинь (этих-то зачем???) при помощи рентгеновского излучения…

Утверждалось также, что он лично встречал поезда узников, приезжавших в лагерь, и сам решал, кому из них предстоит работать на благо рейха, кто станет его «подопытным кроликом», а кто сразу же отправится в газовую камеру. Иными словами, проводил так называемую «селекцию».

Особый интерес Менгеле якобы вызывали близнецы… и карлики. Наиболее знаменитыми его экспериментами были попытки изменить цвет глаз ребёнка впрыскиванием различных химикатов в глаза, ампутация органов, изучение различных физических аномалий… и так далее, и тому подобное.

Согласно официальной версии, в самом конце войны Менгеле был переведён в концентрационный лагерь Гросс-Розен. В качестве главврача, разумеется. В апреле 1945 года, переодевшись в форму солдата вермахта, бежал на запад (понятно, что не в советскую зону оккупации).

Он был задержан и помещён в лагерь близ Нюрнберга, но потом его отпустили, так как… его личность не была установлена (!!). Затем он долгое время скрывался в Баварии, а в 1949 году переселился в Аргентину с помощью системы так называемых «крысиных троп». Созданных и работавших как минимум с согласия (если не по прямому поручению) Его Святейшества Папы Римского Пия XII.

В Буэнос-Айресе Менгеле в течение нескольких лет якобы занимался нелегальной медицинской практикой, приобретя репутацию «специалиста по абортам». В 1958 году после смерти молодой пациентки он был допрошен в суде и задержан, но вскоре отпущен на свободу.

С 1958 по 1960 годы Менгеле жил с новой семьёй в пригороде Буэнос-Айреса Висенте-Лопес в немецком пансионе.  После того как израильская разведка «Моссад» похитила в Буэнос-Айресе жившего под чужим именем Адольфа Эйхмана, Менгеле предусмотрительно бежал в Бразилию.

В Бразилии он прожил до седьмого февраля 1979 года, когда во время купания в океане у него случился инсульт, в результате чего он банально утонул. За два года до смерти его разыскал сын Рольф, по мнению которого, отец остался нераскаявшимся нацистом, утверждавшим, что только выполнял свой долг.

Если верить официальной версии, то это было не так совсем, ибо свои жуткие – и зачастую бессмысленные – эксперименты он проводил исключительно по собственной инициативе и в собственных псевдонаучных целях.

Могила Йозефа Менгеле была (якобы) обнаружена только в 1985 году, но лишь в 1992 году было (якобы) окончательно доказано, что в ней лежат именно его останки (с помощью ДНК-теста, разумеется).

После эксгумации останки Менгеле хранились в Институте судебной медицины Сан-Паулу. С 2016 года их используют в качестве учебного материала на факультете медицины Университета Сан-Паулу.

На самом же деле, всё это была чепуха полная. Реальность же заключалась в том, что ещё до своего назначения в Аушвиц Менгеле (а) всерьёз вознамерился найти способ полностью восстанавливать человеческое тело после травм даже несовместимых с жизнью – на это его вдохновил опыт спасения экипажа горящего танка; и (б) настолько продвинулся в этом направлении (выйдя за официальные запреты «клятвы Гиппократа»), что «попал на радар» Лилит сотоварищи.

Которые уже давно сами искали такой способ – но только в совершенно иных целях, чем Менгеле. Именно они пролоббировали назначение Менгеле в Аушвиц; именно они обеспечили его и оборудованием, и помещениями, и финансированием, и подопытными кроликами; и именно они создали ему двойника в стиле знаменитого фильма «Соммерсби» (основанного, по слухам, на самых что ни на есть реальных событиях – истории француза Арно дю Тиля).

После войны настоящий Менгеле немедленно перебрался в специально созданный для него исследовательский центр в Аргентине – подальше от посторонних глаз, да и с «подопытными кроликами» проблем никаких, а его двойник… см. выше.

Что же касается «позитивной идентификации», то любой компетентный специалист по информационным технологиям объяснит, что на каждый компьютер, подключённый к Интернету (а компьютер, на котором проводился вышеописанный тест ДНК, к Интернету подключён был – даже в те «времена царя Гороха»), найдётся достаточно крутой хакер.

И Менгеле, и Лилит сотоварищи серьёзно недооценили сложность поставленной ими задачи. Ибо создать то, что они хотели, удалось лишь десятилетия спустя – и только после того, как наука продвинулась достаточно в области нанотехнологий.

Поэтому только в конце второго десятилетия XXI века на свет появилось нечто (точнее, нано-нечто), которое в ну просто ооочень узких кругах получило несколько ретро-романтичное название.

Эликсир Белого Ангела.