Обмануть ее нельзя

Вдыхая нежный запах мыла «Зелёный чай», я вытирала лицо полотенцем и расслабленным после сна умом пыталась выстроить планы на день.
-Привет, - раздался скрипучий голос за спиной.

Полотенце выпало из рук. Спина напряглась, а шея, будто деревянная, воспротивилась попытке обернуться.

Она стояла на пороге ванной. Я её сразу узнала. Хотя никогда до этого не видела.
-Извини, если напугала тебя, - проскрипел тот же голос.
- Ы, - неопределённо произнесла я.

-У меня к тебе дело, - проворковала скрипучим голосом гостья.
Я, наконец, глубоко вздохнула. Знамо, какое дело.
-Это не то, о чём ты подумала, - произнесла гостья.- Мы, что, в ванной около унитаза будем разговаривать? Пошли.

Это «Пошли» прозвучало зловеще. Я представила, как «пойду» с ней. В старых шортах и такой же древней майке, из которой при ходьбе по квартире выглядывали по очереди мои вторичные половые признаки. Так меня и найдут. Мне стало стыдно. И я решила попросить её не торопиться.

Наглая! Никто так не делал. Ни у кого это не получалось.
-Можно, я переоденусь, - проблеяла я, не слыша саму себя.
-Зачем, - очень искренне проскрипела гостья, - я к тебе не по делу.

Выспавшийся ум не хотел думать. Да, казалось, этого самого ума у меня уже и не было. Смылся, сплыл, сбежал, свалил.
-Ы, - с вопросительной интонацией промямлила я.

-Понимаешь, я тут поблизости по делам была. Вспомнила, что ты никак не можешь дописать свою повесть. А мне же интересно узнать, чем там закончится. И я пришла к тебе сказать, чтобы ты не думала обо мне. Считай, я проявила о тебе заботу. Ну, как у тебя там с повестью? – гостья прошла в комнату.

На пороге она резко остановилась, и я уткнулась в её плащ.
- Форточку с утра открывай сразу, как встаёшь. Тебе нужен свежий воздух, выглядишь плоховато. Да, и не забудь, сходи завтра сделай ЭКГ. Сердечко твоё мне не нравится… Забыла я этот термин медицинский. И витаминов себе купи. Весна всё-таки.

-Ы, - вопросительно-согласно произнесла я.
-И не пей больше коньяк с этой заполошной Машкой. Лучше вина красного. Полезно.
Моих сил не хватило, чтобы произнести даже «ы».

Гостья хорошо ориентировалась в моей крохотной квартирке. Она сразу прошла к компьютерному столику, склонилась над включенным ноутбуком, пощёлкала «мышкой» и с удовлетворением проскрипела.
-Молодец! За два дня допишешь…
Услышав за своей спиной моё сдавленное, похожее на выдох последнего глотка воздуха, «ы», она бодрым голосом проскрипела.

-  Успокойся. У меня и без тебя полно работы. Люди совсем перестали любить и беречь себя и близких. Ты мне не нужна. В смысле, в связи с моей работой не нужна. Пиши!  Я – твоя поклонница. Извини, книжку не прошу подписать.
Она противно захихикала.

-Ставить некуда. Да тебя, непутёвую, никто и не печатает.  Кому ты нужна, посмотри на себя. Этой майкой ты давно должна мыть пол. Позорище!

-Она мне нравится, - обиделась я.
-Нравится, нравится, - бурча, проскрипела гостья. – А что потОм писать будешь? И на мужиков не отвлекайся.
-Каких мужиков, - оживилась я.

-Каких-каких, ясное  дело, никаких. Глаза у всех мужиков на…
Она уточнила местонахождение глаз у  лиц противоположного пола и вернулась к теме разговора.
-Так что там дАльше писать будешь?
Я в двух словах пояснила. Она явно расстроилась.

-Но там нет позитива. Мне позитив нужен. С такой работой надо больше позитива. Надоела мне моя работа. Я сегодня вот двоих не забрала. Пожалела. Сентиментальной становлюсь, благодаря твоей писанине.

-Ну, нет, конечно, там в чистом виде позитива. Но есть хэппи энд.
-Ну да, ну да, - согласилась гостья, - только ты эту Баттерфляй замочи в третьей главе. Ух-х-х, какая она.
Завершающая фраза прозвучала зловеще.

-Я её уже замочила. Во второй главе. Я всего три главы и написала.
-Молодец, - радостно произнесла гостья, - не забудь про ЭКГ и витамины. И спи нОчью больше, а не на ходу. И ногам передых давай, много не сиди за ноутбуком. Ноги у тебя отекать стали. Головой надо думать, а не тем местом, на котором ты эту заношенную тряпку носишь.

Теперь я обиделась за шорты. И даже надулась.
-Ладно. Ладно. Не обижайся. Идти мне надо. Не хочется, а надо. Извини. Да-а-а! Чуть не забыла! Я тебе подснежники принесла. Поставь в воду сразу.  Меня провожать не надо.

Ещё бы! Она пошла в прихожую, я следом. В прихожей гостья, не отразившись в зеркале, кокетливым движением поправила седой растрёпанный локон, выбившийся из-под  капюшона, и сделала шаг к двери. Я инстинктивно зажмурила глаза, но почти сразу открыла их.

В прихожей никого не было. Я уставилась в зеркало. Там отражалась бледная физиономия лохматой бабы неопределённого возраста, одетой в антикварные шорты и майку. Испуганные глаза, похожие на две чёрные кляксы, украшали это постмодернистское видение.

Звонок заиграл оглушительную мелодию, казалось, прямо в ухе. Мелодия гремела без перерыва и остановки.
Трясущимися руками я стала открывать дверь, с вечера запертую изнутри на внутреннюю щеколду.

-Передумала, - мелькнула мысль. – А как же Баттерфляй?
Дверь, наконец, открылась. На половичке около двери стояла Машка. Повернув лицо в сторону лестницы, она, прижав палец к звонку, давила на кнопку.

-Не наигралась в детстве, - буркнула я и отвела в сторону от звонка её руку. Край мысли врезАлся в мой ум, как Титаник в айсберг.
«Померещилось».
Машка ответила не сразу.

-Кто у тебя был, - спросила она не своим голосом.
-Никого, - бодро прощебетала я, утвердившись в мысли, что мне действительно всё померещилось.
-Но она вышла от тебя, - не отставала Машка, с опаской глядя в сторону лестницы, - и пошла вниз.
-Кто, - спросила я. Интересно, а что померещилось Машке?

-Тётка эта. Метра два ростом. В длинном чёрном плаще до земли. С капюшоном, таким заостренным, из-под которого волосы седые торчали.
Я промолчала, ухватила Машку за руку и почти против её воли затащила  в квартиру. Заперев дверь на щеколду, я на всякий случай два раза провернула ключ в замке.

-И ещё у неё коса была, - послышался из-за моей спины слабый голос Машки.
-Сейчас многие женщины косы носят. Даже пожилые, - буркнула я.
-Не такая коса. Настоящая. С палкой. Которой траву косят. У нас на даче такая есть, - шелестела не своим голосом Машка, - она её прятала под плащ, а та всё время высовывалась.

Минуты две я ползала по полу, отыскивая выпавший из рук ключ. Потом поднялась. В зеркале напротив меня была та же постмодернистская баба.
Вид бутылки коньяка в руке Машки меня отрезвил.

-Маш, пошли делом займёмся. Сейчас перекусим и сядем работать. Я читать буду, а ты меня поправляй, где надо. Только коньяк я не буду. Ты в следующий раз вина красного  принеси.

-Не-е-е, - воспротивилась Машка, - я не хочу есть. Я лучше коньяка попью. С утра такое… померещится…

Мы прошли в комнату. В голове дрались мысли. Нормальные с ненормальными. Пока никто не побеждал.
Вспоминалось одно слово. Померещилось. Померещилось! Померещилось?
Я прошла к окну и открыла форточку. Весёлый щебет птиц, шум машин. Город давно проснулся. Нормальные мысли в голове побеждали.

Из кухни вышла Машка с самым большим бокалом, наполовину наполненным жидкостью  цвета спелых тараканов.
-Я тебе не наливала, - жадным голосом сказала она, звучно отхлёбывая из бокала.

-Мне не надо, я бы чайку…
Я не договорила. На краю компьютерного столика лежали подснежники. Три жёлтых, будто только что сорванных, подснежника.

-Маш, плесни и мне. Капельку. И переходим на красное вино. И не забудь напомнить мне сходить на этой неделе на ЭКГ. А про какие витамины ты мне говорила перед Новым годом?

Хлебнув окончательно успокоившую меня жидкость, я вспомнила.
-Да, Маш, и ещё. Напомни мне потом, чтобы я замочила  Баттерфляй во второй главе. По-моему, я убила её в третьей. Не могу же я обмануть…

Действительно, обмануть её нельзя.

*****.
Надеюсь, главная героиня на меня не в обиде за то, что я отнесла это произведение к жанру иронической прозы. Мне кажется, она тоже понимает иронию. При такой-то работе.