День Сингулярности. Притяжение Мастера

Как часто бывает в таких случаях, возвращаться домой мне категорически не хотелось, благо погода была отменная, несмотря на не по-майски жаркий день (после «парной бани» Далласа, Сан-Антонио и Хьюстона любая московская жара нежной прохладой покажется).

Поэтому я решил основательно пройтись по центру Москвы, довольно быстро добрался до Бульварного кольца… и не заметил, как оказался на Патриарших прудах – в самом «булгаковском» месте российской столицы.

Я никогда не считал Михаила Афанасьевича гениальным писателем – максимум талантливым… а читабельным только тогда, когда он писал о том, что хорошо знал (писатель гениальный способен сочинять гениальные произведения на темы, о которых он имеет очень отдалённое представление – а то и вовсе никакого).

Поэтому мне весьма понравились и «Дни Турбиных», и «Бег», и «Белая гвардия», и даже «Собачье сердце» (которое, ИМХО, очень сильно переоценено критиками), и та часть романа Мастер и Маргарита (M&M), которая является блестящей сатирой на современную Булгакову советскую действительность.

А вот когда Михаил Афанасьевич брался за темы, которые ему были совершенно незнакомы – та же демонология, например –  или же знакомые лишь очень поверхностно (как ни странно, евангельская история, хотя его отец был профессором Киевской духовной академии) … то получалась редкостная чушь.

Хуже того, я совершенно искренне считал (и до сих пор считаю) M&M вполне себе сатанинским произведением. Не в последнюю очередь, потому, что сам автор признавал, что писал этот роман под водительством неких тёмных сил, да ещё и в состоянии наркотического опьянения (Булгаков был наркоманом). Как будто “слова текли через него” и его рукой водил кто-то…

А в результате Булгаков создал ужасный, просто чудовищный мир. Мир Ада на земле, в котором Бога нет, а есть только всемогущий Сатана, которому и надлежит поклоняться, чтобы чего-то в этой жизни достичь.

Я, конечно, не поклонник всяких там “списков запрещённых книг” и уж тем более, публичных сожжений книг на площадях, но, ИМХО, человечество только выиграло бы, если бы эта книга никогда не увидела бы света. И уж точно в школьной программе ей не место…

А кто выиграл от публикации этой книги – да ещё и миллионными тиражами; от её масс-маркетинга и от соответствующего сериала (и фильма Юрия Кары), думаю, объяснять не нужно. И так понятно.

С моей кочки зрения, причин невероятной популярности M&M всего три и ни одна из них никак не связана с “гениальностью” Михаила Булгакова. Которой не было, ибо писатель он, конечно, талантливый, но ни разу не гениальный.

Во-первых, роман был очень долго под запретом, а запретный плод всегда сладок (особенно в специфических условиях СССР). Во-вторых, автор был при жизни типа гонимый (и даже несколько юродивый), а гонимых (и, тем более, юродивых) на Руси завсегда любили.

В-третьих – и это, пожалуй, самое главное – в течение очень долгого времени (лет пятнадцать или около того), роман был чуть ли не единственным качественным произведением на религиозно-мистическую тему (а этот жанр востребован всегда и везде).

Определённую роль сыграло, конечно, обилие женской наготы в романе (Булгаков, как выяснилось, был тот ещё эротоман – и куда только его супруга смотрела) … но это уже несколько менее важно, хотя тоже сыграло свою роль.

Тем не менее, это произведение меня зацепило…, наверное, в силу своей мистической составляющей (религиозная… точнее, христианская там просто никакая – автор имеет о евангельской истории очень отдалённо представление).

Ибо я всё же мистик… поэтому неизбежно стал время от времени размышлять над этим… творением. И несколько неожиданно для себя пришёл к выводу, что M&M – одна сплошная загадка. Точнее даже, загадка на загадке сидит и загадкой погоняет. Сплошные вопросы – и ни одного внятного ответа.

Для начала – почему последняя версия романа названа именно так, хотя данная сюжетная линия, пожалуй, наименее важная и значимая в романе (сатира на советскую Москву, мистика и «Евангелие от Булгакова» точно поважнее будут)?

Второй важнейший вопрос: а что, собственно, хотел сказать Булгаков своим романом? В чём смысл трёх из четырёх сюжетных линий (сатира на советскую Москву – это не более чем весьма слабая реинкарнация Собачьего Сердца)?

Далее. Нафига, извините, нужно было пихать в роман столько женской наготы, которая ну совсем ни к селу, ни к городу? Зачем нужно было так грубо искажать евангельскую историю, которую Булгаков, будучи, на минуточку, сыном профессора богословия Киевской духовной академии, знал, как «Отче Наш»?

Что за странный образ Сатаны и его слуг он вывел в романе, хотя (по тем же самым причинам) не мог не знать общепринятое понимание этого сабжа – как христианское, так и сугубо светское?

В чём смысл многократного переписывания (и переименования) романа, над которым Булгаков работал аж двенадцать (!) лет, но, судя по всему, так и не закончил? Почему Булгаков считал роман настолько важным, чтобы столь долго и упорно над ним работать – и чего он, собственно, добивался?

Две экранизации (польские и итальянскую ахинеи в расчёт не берём) ничего не прояснили – скорее, ещё больше запутали. Из «творения Бортко» (телесериал 2005 года) я осилил лишь одну серию (седьмую – там, где показан пресловутый бал), а вот несопоставимо лучшую экранизацию Юрия Кары просмотрел от начала и до конца (полную версию, разумеется, которая три с половиной часа).

Бал Бортко снял недурственно, хотя подбор актёров просто кошмарен. Ну какой из Басилашвили Воланд? Мелкие негодяи и трУсы – вот его амплуа и не более того (в роли полковника Костенко в «Противостоянии» он неубедителен совсем).

А вообще самая лучшая рецензия на этот «шедевр» одновременно и самая короткая. Голая Марья Сергеевна (главная героиня сериала Тайны Следствия – Улицы разбитых фонарей с бабскими розовыми соплями) в доме престарелых.

Валентин Гафт сыграл Воланда у Кары, скажем так, приемлемо. Хотя местами временами смотрится как Эдвард Радзинский во время его «публичных чтений». Кстати, последний очень даже мог бы сыграть Воланда, ибо уж чего-чего, а демонизма в прославленном историке-драматурге через край… да и внешность вполне соответствует.

Владислав Галкин – Иван Бездомный??? И это с его «харизмой силовика» ?? После просто потрясающего образа, созданного Сергеем Гармашем в фильме Юрия Кары???

Кстати, вообще нужно было иметь просто неслыханную наглость (ну или очень сильно нуждаться в деньгах), чтобы взяться за новую экранизацию романа после реального шедевра Кары. Немного зная Бортко, я склоняюсь скорее к первому.

Филипенко после его феерического воплощения Коровьева-Фагота у Кары в роли Азазелло у Бортко не смотрится совсем. Стеклов не есть великий актёр, мягко говоря, но в роли Азазелло у Кары он органичен и убедителен. Абдулов актёр великий безусловно, поэтому (по крайней мере, в сценах до, во время, и после бала) смотрится приемлемо как минимум в роли Коровьева.

Маргарита… извините, но это просто Марья Сергеевна (в смысле из «Тайны следствия») на метле. Ну, или голая – для разнообразия (вот уж не знал, что она эксгибиционистка). Так и кажется, что она вот-вот откроет какой-нибудь шкаф и достанет из него мундир подполковника юстиции с золотыми погонами…

Кстати, с наготой в сериале вышло тоже не очень. Стринги эти золотые и почти невидимые портят всё впечатление (в романе в этих сценах весь смысл в полной женской наготе – ибо ну где вы видели ведьм в стрингах???).

У Кары женщины обнажены полностью, как и полагается… за исключением Маргариты на метле и в некоторых других сценах, где её прозрачная фата очень даже к месту.

Гелла вот только получилась много лучше у Бортко, чем у Кары. Понятно, что никакая она не ведьма и даже не вампирша – просто нормальная современная нудистка (даже не факт, что шлюха). И немного хулиганка впридачу.

Ибо при всё моём к ней уважении (актриса она действительно неплохая), Александра Захарова не ведьма вообще. Ничего даже близкого (в отличие от Татьяны Ю, которая играет Геллу у Бортко).

С Мастером примерно та же история. Виктор Раков в этой роли у Кары выглядит слишком современно, а вот Галибин у Бортко (весьма недооцененный актёр ИМХО) смотрится очень даже.

Воланда у Бортко должен был играть… да Дмитрий Нагиев, конечно (микро-роль барона не его совсем). А Маргариту…, наверное, всё-таки Маша Миронова (хотя непонятно, как она голышом выглядела – Анна Ковальчук обнажённой смотрелась очень даже). Настя Вертинская у Кары не ахти какая Маргарита, конечно, но всяко лучше, чем Марья Сергевна.

Бегемот у Кары (Виктор Павлов) прекрасен. А у Бортко… нежить какая-то совершенно непонятная. Николай Бурляев в роли Иешуа (фильм Кары) на голову выше Сергея Безрукова у Бортко (хотя в общем и целом второй много выше первого как актёр).

Кирилл Лавров – Пилат??? Как говорится, не смешите мои подмётки. Не его амплуа совсем (про возраст я тактично умолчу). А вот Ульянов у Кары Пилат просто идеальный (ибо много раз играл маршала Жукова, кто во многом есть современная инкарнация прокуратора-префекта).

Актёры совсем второго плана у Кары тоже несопоставимо выше (состав у Бортко мне даже перечислять не хочется). Михаил Данилов (Берлиоз), Леонид Куравлёв (Босой), Владимир Кашпур (буфетчик), Лев Дуров (Левий Матфей), Валентин Голубенко (Крысобой), Виктор Сергачёв (Римский), Борислав Брондуков (Варенуха), Амаяк Акопян (Бенгальский)…

Вот только Сергей Никоненко в роли Стёпы Лиходеева смотрится не очень (сильно мешает чекистско-милицейская харизма). Психиатры (Евгений Весник и Игорь Кваша) у Кары тоже прекрасны.

Один очень серьёзный минус фильма Кары – это Ришелье, Ленин, Сталин и (особенно) Адольф Гитлер на балу у Воланда. Особенно последний – в чёрной униформе СС (!!!).

Которую фюрер, во-первых, никогда не носил (у него вообще не было эсэсовского звания), а во-вторых, в 1929 году (когда происходит действие «Мастера и Маргариты») этой формы вообще не существовало (в то время СС носили почти такую же коричневую форму, как и штурмовики СА).

Чёрная форма СС появится лишь три года спустя – в 1932 году (кстати, её создал Карл Дибитш, а вовсе не Хуго Босс, как считают некоторые).

ИМХО, разгадки тайн романа «Мастер и Маргарита» следует искать в личности автора. Что, конечно же, совершенно не удивительно, ибо Михаил Афанасьевич Булгаков был человеком очень сложным, неоднозначным и противоречивым.

Как и его ключевые взаимоотношения с окружающим миром – в первую очередь, с православием (да и вообще с христианством), Церковью… ну и, конечно, с советским диктатором, «красным Тамерланом» Иосифом Сталиным.

За редчайшим исключением, личность и жизненный путь человека формируют не его или её «усилия воли», а ключевые события в его или её жизни. Не стал исключением и Михаил Булгаков.

Три важнейших события определили его жизнь – в 1917 году он фундаментально «подсел» на морфий (тот ещё «расширитель сознания»); в 1921 году он заболел тифом и потому не смог покинуть Россию с остатками «Добровольческой армии»; и, наконец, в 1926 году его неплохая пьеса «Дни Турбиных» ну просто ооочень понравилась советскому тогда уже практически диктатору Иосифу Сталину.

Первого февраля 1921 года Булгаков в письме своему двоюродному брату заявил: «Я запоздал на четыре года с тем, что я должен был давно начать делать — писать». В смысле, сочинять беллетристику, конечно.

Ровно за четыре года до того Булгаков прочно сел на морфий (почему – на самом деле, неважно). Понятно, что это могло быть простое совпадение… только вот я в такие совпадения не особо верю.

Особенно учитывая, скажем так, близкие отношения «творческой интеллигенции» с алкоголем, наркотиками и прочими «расширителями сознания». Поэтому я всё же думаю, что Булгакова выдающимся (нет, не гениальным, но всё же выдающимся) писателем сделал именно морфий.

У которого (как и у прочих «расширителей») есть одна неприятная особенность – писатель способен достичь вершин творчества только если будет продолжать употреблять. Причём много и регулярно.

Булгаков по основной профессии был врачом (он закончил медфак весьма престижного Киевского университета), поэтому прекрасно понимал, чем ему придётся заплатить за восхождение на вершину «писательского Эвереста».

И принял действительно судьбоносное решение – здоровье дороже. Как физическое, так и психическое. Неизвестно, насколько это решение было правильным, ибо и наследственное (и смертельное) заболевание у него было (от него он в конце концов и умер), и умер он рано – в 48 лет всего, и под конец жизни снова начал употреблять морфий – ибо боли были просто нестерпимыми… но, тем не менее, он его принял.

И потому, как говорится, «недотянул». Вся история M&M – это длинная череда попыток Булгакова «выжать из себя максимум». Создать шедевр на уровне лучших мировых произведений. Не прибегая к помощи «расширителей».

Не вышло. Может, и хорошо, что не вышло. А может, и нет.

Поехали дальше. Как человек безукоризненно, кристально честный (и при этом ни разу не «красный фанатик»), Михаил Афанасьевич был ну просто категорически несовместим с советской «окружающей средой».

Его родной средой было так называемое «белое движение», о котором он написал целый ряд произведений – «Бег», «Белая Гвардия», «Дни Турбиных» и т.д. О советской окружающей среде он мог сочинять только убийственно-сатирические произведения – «Собачье сердце» (в первую очередь) … ну и соответствующую сюжетную линию «Мастера и Маргариты».

Булгакову очень сильно повезло – его «Дни Турбиных» настолько понравились «красному фюреру» (в смысле, Иосифу Сталину), что «вождь народов» строжайше запретил своим «опричникам» даже задерживать писателя (не говоря уже о чём-то более существенном).

Иначе не миновать бы Булгакову расстрельного подвала (одной его биографии за глаза хватило бы во время Большого Террора – а ведь у него было ещё немало вполне себе антисоветских сочинений).

У человека в тоталитарной системе есть только три варианта действий – служить, бежать или сражаться. Служить Булгаков не мог (честь не позволяла), сбежать не удалось (в 1921 году тиф свалил, потом же просто не выпустили), оставалось сражаться. А сражаться Булгаков умел только одним оружием – словом.

Что он и попытался сделать – как в конечном итоге выяснилось, неудачно. Ибо для бойца он оказался… не то, чтобы трусоват (я бы так это не назвал). Просто в то время (он начал работу над романом в 1928 году), чтобы реально сражаться с большевистским режимом (тем более, рассчитывать нанести оному хоть какой-нибудь заметный ущерб), нужно было быть отмороженным на всю голову фанатиком-антисоветчиком.

Коим Булгаков, конечно же, не был. Более того, его отношение к Сталину (креатурой которого и был тогдашний большевистский режим) было странной смесью страха, уважения, ненависти, благодарности и восхищения. А это ну совсем не то топливо, на котором можно идти в бой. Тем более, с чудовищным большевистским монстром.

Хотя задумка была понятной… и потенциально весьма эффектной. Понятной, конечно, если не повторять ошибку… да почти всех специалистов по творчеству Булгакова, которые во главу угла ставят (сиречь выбирают в качестве отправной точки) последнюю редакцию романа Михаила Афанасьевича. Ту, которая M&M.

А надо совсем другую выбирать – ту, которая «Великий Канцлер». Ибо тогда всё становится на свои места – просто, понятно и прямолинейно. Сюжет «Великого Канцлера» столь же простой, сколь и убийственный для большевистского режима. В самом прямом смысле слова убийственный.

Ибо сюжет этот следующий. Существует некий Великий Канцлер по имени Воланд (по крайней мере, так он представляется в то время). Воланд путешествует по нашему весьма грешному миру со своей свитой «мелких демонов» – Фагот, Бегемот, Азазелло и Гелла (куда ж без «прекрасных дам», хоть и весьма сомнительной нравственности).

Каждую весну – в соответствии с неким расписанием, природа коего неизвестна – Воланд со свитой устраивают грандиозный «бал мертвецов» (в смысле, неприкаянных душ) в достаточно крупном городе (скорее всего, в столичном).

В 1929 году выбор пал на Москву – видимо, просто оказалась следующей в списке. В соответствии с традицией (непонятно кем, почему и когда установленной, но это неважно), на каждом балу должна быть королева.

Королева должна соответствовать трём условиям: (1) быть уроженкой города; (2) быть королевской крови; и (3) носить имя Маргарита. Так «на радар» Воланда и его свиты и попадает некая Маргарита Николаевна… которая обладает ещё одним достоинством – регулярно изменяет мужу (имея постоянного любовника – некоего сочинителя беллетристики по кличке Мастер).

Как очень быстро выясняет Воланд, Мастер написал роман… о Понтии Пилате. Что наводит Великого Канцлера  на вполне определённые размышления… и выводы. Оргвыводы даже, если быть более точным.

Знакомый с евангельской историей не понаслышке (ибо он, как говорится, «при том присутствовал»), Воланд проводит вполне определённые параллели между «тем» Ершалаимом и Ершалаимом красным (сиречь Москвой).

И находит последний настолько мерзким, отвратительным, поганым и бесчестным местом, что (вдоволь наглумившись над обитателями оного), Воланд руками своих помощников… просто сжигает Москву к известной матери (как известно, Иерусалим был наказан аналогично – в конечном итоге римляне сожгли Второй храм и разрушили город практически до основания).

Тем самым спасая Мастера и Маргариту от неминуемого уничтожения «красным монстром», даруя им покой и не позволяя повториться евангельской истории.

Если бы Булгаков, как говорится, сжёг за собой мосты, капитально сел на морфий и вдарил по большевистскому чудовищу всеми силами своего Слова и своей Мысли… то получилось бы произведение по силе воздействия похлеще знаменитого Архипелага ГУЛАГ.

Понятно, что таким образом Михаил Афанасьевич подписал бы себе смертный приговор (либо смерть от перенапряжения, либо пуля в затылок в подвале Лубянки) … но с его наследственной болезнью он всё равно был не жилец (советская медицина по личному приказу Сталина сделала для него всё, что могла – и всё равно не спасла).

Однако и своё здоровье он пожалел (не сел на «расширитель сознания»), и за жену испугался (её точно или расстреляли бы, или же уморили бы в ГУЛАГе – и неизвестно что хуже), и к Сталину относился он… неоднозначно (Понтий Пилат списан именно с «вождя народов»), ну и личные причины сыграли свою роль.

Во-первых, как и практически любой сочинитель – особенно столь успешный, ведь его произведения справедливо считаются одними из лучших в СССР того времени – Булгаков был донельзя тщеславен.

И потому не удержался от того, чтобы «вставить» себя в роман. Причём в качестве аж двух персонажей – и Мастера (это никто особо и не оспаривает) … и Иешуа Га-Ноцри. Который не Христос ну просто ни разу, а его история – ну совсем не евангельская по сути (таковая она лишь поверхностно).

Отсюда, собственно, и две совершенно лишние сюжетные линии. И донельзя слащавый роман Мастера и Маргариты (сплошные «розовые сопли» – такое ощущение, что женщина сочиняла соответствующие страницы), и псевдо-евангельская история (которая получилась совсем не такой, как должна была быть – и как одно время замышлялась Булгаковым).

Но это ещё не всё. Михаил Афанасьевич был писателем, конечно, талантливым… но не гениальным. И даже не трудягой. Ибо, как пресловутый акын, писал лишь о том, что хорошо знал.

Он хорошо знал «белое движение» и его персонажей – и у него получились великолепный «Бег», отменная «Белая Гвардия» и приемлемые «Дни Турбиных».

Он прекрасно знал реалии современной ему медицины и совковый быт – как интеллигенции, так и быдла – и у него получилось восхитительное (и почти гениальное) «Собачье сердце».

Он великолепно знал и советскую литбюрократию, и московскую литтусовку, и вообще богему Москвы 1920-х годов – и у него получилась отменная сатирическая сюжетная линия в Мастере и Маргарите.

А вот в демонологии Булгаков не смыслил ничего. Вообще. Совсем. И даже не попытался разобраться – хотя даже в то время связи отца вполне позволяли получить хотя бы приблизительное представление о «матчасти».

И потому ничего, кроме безудержного смеха, попытки Михаила Афанасьевича изобразить не то чтобы Сатану (это вообще за гранью), а даже сколько-нибудь убедительного демона не вызывают.

Ну в самом деле, ну кто такой Воланд для того, кто мало-мальски разбирается в демонологии (хотя бы на уровне фундаментального труда Жана Бодена)? Так, в меру крутой маг, владеющий техникой индивидуального и массового гипноза. В лучшем случае, люден из повести Волны гасят ветер братьев Стругацких. А его свита – вообще просто несущественная мелочь.

И, тем не менее, именно такую «весёлую компанию» Булгаков выбрал для ликвидации (давайте называть вещи своими именами) «красного Ершалаима». Второго московского пожара, иными словами.

Причина понятна – после того, как православная Церковь была просто раздавлена воинствующими красными безбожниками и не смогла защитить даже себя (об этом есть прекрасная книга Бежицына «Соль, потерявшая силу»), справиться с большевиками могла только какая-то совсем иная сила.

Которую Булгаков и вывел в виде «Воланда и компании». Причём не обошлось без гениального предвидения. В книге Воланд немец – а именно в Германии именно в то время (роман был закончен в 1940 году) появилась и вызрела сила, которая в конечном итоге (хотя и колоссальной и во многом совершенно  неоправданной ценой) таки спасла Европу, христианскую Церковь и вообще всю человеческую цивилизацию от уничтожения большевистскими ордами.

НСДАП. Нацистская партия. Третий рейх.

Из всего вышеизложенного следует лишь один неоспоримый вывод – вместо одного из величайших произведений всех времён и народов (и той ещё убийственной бомбы для большевистского режима) получилась редкостная каша из очень слабо связанных между собой сюжетных линий.

Приправленная к тому же «недо-эротикой» – ибо из обилия женской наготы на страницах романа следуют лишь два ключевых вывода: (1) Булгаков был тем ещё «тайным эротоманом»; и (2) ну просто оочень этого стеснялся.

В общем и целом, и роман, и его автор очень сильно переоценены – и «специалистами», и «общественным мнением». А «великие тайны» романа (как это часто бывает) имеют очень простое и вполне естественное объяснение.

По крайней мере мне так долго казалось… однако всё же было у меня устойчивое ощущение, что не всё так просто. Что и в «Мастере и Маргарите», и в биографии Михаила Афанасьевича Булгакова была какая-то Великая Тайна, которую я не только не смог разгадать – я даже к ней толком и не прикоснулся.

Поэтому я периодически и перечитывал полное собрание редакций и вариантов M&M, и пересматривал и фильм Юрия Кары… и седьмую и десятую серии сериала Бортко… но Великая Тайна так и оставалась неразгаданной.

Неразгаданной до того судьбоносного майского дня, когда в самом булгаковском месте Москвы я лицом к лицу встретился с…, пожалуй, самыми булгаковскими существами из плоти и крови на нашей планете… точнее, в нашем мире. 

С Воландом женского пола. С Лилит. С Баронессой Элиной Ванадис фон Энгельгардт и её небольшой (всего три существа – на одно меньше, чем у Воланда) свитой.

В результате этой встречи и получились Событие Социальной Сингулярности – и Новая Цивилизация… собственно, об этом и будет вся остальная часть моей книги.