Плейлист настоящего человека

*Музыка сердца или плейлист настоящего человека*
Вступление
С давних времен музыка является источником метафорических образов для тех, кто пытается разгадать тайны Вселенной. Начиная с «музыки сфер» древних пифагорейцев и до «гармонии мира», на протяжении столетий мы пытаемся понять песнь природы в величественных хороводах небесных тел и неистовой пляске живых частиц.
С открытием теории суперструн музыкальные метафоры приобрели удивительную реальность. Кажется, что мир заполнен крошечными струнами, звучание которых оркеструет эволюцию мироздания. Великие ветры перемен дуют через арфу Вселенной, в отличие от обычных струн, эти ниточки лежат глубоко в самом сердце каждого человека. Так сливается музыка живой клеточки в организм, сначала создания, а затем — в огромную вселенную, излучающую гармонию великого звука.
Только как часто сердца не слышно, его голос заглушается каждодневными тревогами и заботами. И тогда мелодия наших душ начинает постепенно угасать, становиться практически беззвучной.
 Что же будет с кристаллом великой вселенной и ее музыкальной энергией?
 Перед современным человеком, который стремительно и динамически развивается, встает задача поиска своей мелодии и ее духовного пути. Человечество достигло осознания необходимости обеспечения постоянства и гармонии на основе общечеловеческих констант: философских, моральных, научных, религиозных, эстетических и других ценностей.
 Духовное устремление коллективной мелодии к гармонии запечатлевает образ истинного знания, и выявляет путь через самопознание и самосовершенствование к мировому звуку, языку и неминуемой эволюции.
Какие же ориентиры должны стать нашими путеводными звездами? Их достаточно для построения личной музыкальной карты или плейлиста:
1. Любовь.
2. Вера.
3. Надежда.
4. Святость.
5. Праведность.
6. Услужливость.
7. Благодать.
8. Благочестие.
9. Благопристойность.
10. Верность.
11. Ответственность.
12. Мудрость.
13. Смирение
14. Терпение.
15. Кротость.
16. Воздержание.
17. Воля.
18. Прямодушие.
19. Усердие.
20. Радость.
21. Мир.
22. Доброта.
23. Мужество.
24. Владычество.
25. Щедрость.
26. Постоянство.
27. Страх Господень
28. Гибкость ума.
Каждый выбирает необходимые струны, чтобы создать волшебную мелодию своей жизни, а значит — и музыку Великой духовной сферы.
Так человек становится инструментом в мировом оркестре, а его личное звучание освещает путь к небывалым высотам.
Уже слышу, как свет Ваших сердец поет прекрасную песню рождения нового Мира и жизни.
Я же хочу включить свой плейлист, чтобы эти звездочки зажглись в глазах моих слушателей, а потом, может быть, и…

Любовь Степы. Мелодия 1

 Степа жадно хватал воздух ртом, раздувая щеки, и наслаждаясь каждой частичкой его, вмещая в свои легкие невероятную любовь к новому дню. Утро только раскрывало свои объятия, а мальчик уже бежал по зеленому лугу, различая запах каждой травинки, глубоко вдыхая и с жадностью возвращая обратно прозрачный хлеб, ведь человек часто и не задумывается, как его жизнь зависит от кислорода, воды, зелени лугов и лесов, а душа его разве не просит песен птиц, стрекота букашек или ласковой нежности домашних животных. Все это обожал Степа, не мог нарадоваться такому богатству в его жизни. Каждый день его ждало новое открытие: то небо взмахнет белой полосой, разорвав голубую завесу, то солнце покраснеет и напыжится, словно объевшийся ежик, или росинка скатится прямо в рот, медленно сливаясь с миром мальчика, наполняя его своей жизнью, делясь невероятной красотой, прорастая в него корнями.
Степа знал все это для него рождается каждый день и засыпает, когда, насладившись с этим миром друг другом, они ложатся в кроватку… Но и ночью, во снах, его не отпускали яркие краски и звуки, поэтому он шевелил руками и ногами, обнимал одеяло и сладко улыбался. Вот, что значит любить и быть любимым.
Еще раз, надув щеки, мальчик присел в траву, и практически слился с разнотравьем. Сегодня он чувствовал себя маленьким цветочком, что затаился в ожидании птички, и наслаждается теплыми лучами летнего солнца. Щеки слегка пощипывало, когда жалобный писк разнесся по лугу. Кто-то просил помощи. Степа вскочил, заметив, как маленькая птичка удирает от кошки, бросился на спасение, но, кажется, было слишком поздно. Все стихло -птичка не возвращалась. Минута, две, три… Небо смолкло, ожидая чего-то. Только сейчас на земле среди кустиков Степа увидел маленькое гнездышко с яичками, которые светились изнутри-ведь в них рождалась новая жизнь, новая песня, новая радость. Мальчик тихонько на носочках, чтобы не спугнуть птичку (ведь он все еще верил в ее возвращение) подошел к белым снежочкам будущих песен. Ведь с каждой птичкой родится новый звук, а потом и мелодия Земли. Степа тихонько взял яички и приложил его к уху. Тишина и тепло разлились по его телу, сколько радости принесет писк этой крохи ее матери. Следующий шарик тоже молчал. Как приятно было играть живыми яичками, словно мячики они катались по маленькой ладошке мальчика, а тот удивлялся чуду новой жизни.
Смотря, словно завороженный на гнездышко, Степа даже не заметил, как птичка, прилетев, покружилась над лугом и скрылась в неизвестном направлении. А мальчик все ждал и ждал возвращения ее до самой ночи, пока мамин голос не позвал домой. Тогда, бережно укутав гнёздышко травой и попрощавшись с будущими птенчиками, Степа прибежал домой, с жадностью пил свежее молоко, рассказывая маме о невероятном приключении этого дня.
— Степа, ты же не брал яички, просто если птица увидит, что кто; то трогает её гнездо и яйца, может не вернуться к этому месту, так как посчитает его небезопасным и найдёт себе более укромное местечко для построения нового гнездышка. А птенцы, которые должны были вылупиться, просто погибнут внутри скорлупы, оставшись без матери.
Мальчик вздрогнул и замолчал. Неужели его искренняя любовь уничтожила будущую жизнь? Ведь, все, что он делал было для блага птенцов — он охранял их от кошки, но, как оказалось, обрек их на верную смерть.
Мелодия счастья в его душе остановилась-все замерло. Так любовь убивает? Мальчик горько заплакал. Эта первая потеря в его жизни заставила задуматься о границах своих чувств, о хрупкости этого прекрасного мира, который создан только для тебя, и ты не имеешь право быть безответственным или нерадивым хозяином своей Земли.
 Степа жадно хватал воздух ртом, раздувая щеки, ему нечем было дышать, рыдания душили ребенка. Уткнувшись в подушку, мальчик плакал, вспоминая маленькие белые шарики. Сможет ли он наслаждаться снова каждой частичкой этого мира, вмещая в свои легкие невероятную любовь к новому дню, подарит ли раннее утро волшебную мелодию жизни на зеленому лугу, где так прекрасно поют птицы.
Мелодия 2  БЛАГОДАТЬ  "УМИЛЕНИЯ"
Вдруг невероятное свечение пронзило сердце старца. Перед его глазами предстал образ: Матерь  с умилением склоняет голову, словно душу целует дух святой, и благодать божия растекается по каждой клеточке тела, и нежное чувство достигает сердца, которое плачет слезами смирения, сокрушения. Так Божественная благодать коснулась праведного Серафима.
 Семь светильников, занимавших почти всю келию и стоящих пред иконою, дрогнули и вспыхнули ярким пламенем, пронзив темноту густого леса, где долгое время жил старец, молясь за всех людей этого бренного мира, и слова его понеслись в самое небо:
 «Подражая неплодной смоковнице (Лк 13:6–9),
я, окаянный, совсем не приношу плода смирения
 и боюсь усекновения, но, взирая на чудотворную
 икону Твою Умиление, Владычица, сердечно воздыхаю
 и взываю: «Помилуй, Милосердная, и меня, окаменевшего
 сердцем, облагодетельствуй и подай душевное и сердечное смирение»
Серафим, обожженный божественным светом благодати, склонился пред сияющим образом в молитвенной позе, и слезы застыли в его глазах, боясь дрогнуть и спугнуть это нежное и прекрасное видение.
 Пресвятая Богородица была в красном платье (хитоне), синем покрывале (гиматии) и белой накидке (мафории). На Ее челе и плечах — три звезды. И голос божественный звучал ото всюду: «Яже прежде Рождества Дева, и в Рождестве Дева, и по Рождестве паки пребываеши Дева».
— Пресвятая Богородица, трижды ты исцеляла меня от смертельных болезней…
 В юном возрасте, когда смертельно занемог и тело мое сокрушала горячка, услышал голос твой: «Сей от рода нашего». Вскоре, проснувшись, услышал сильный ливень, который заставил торжественную процессию с образом Богоматери укрыться в нашем доме. Тут-то возликовало мое сердце, узнав твой чудотворный лик, Богоматерь Пресвятая, и немощь покинула возлюбившего Тебя всем сердцем юношу.
Второе чудесное исцеление при исполнении монастырского послушания в Саровской обители, когда болезнь разбила меня полностью, — тогда Царица Небесная призрела на Своего верного послушника, освятив меня лучезарным светом благодати, и я почувствовал себя совершенно здоровым.
Самым чудесным исцелением считаю произошедшее во время своего уединенного подвига в лесу, — тогда избитый до полусмерти разбойниками, искавшими в келье моей много денег, я умирал, и никто из монастырской братии уже не надеялся видеть меня в живых, и все с печалью ожидали кончины несчастного старца. Вновь тобой, Богородица, был поднят с одра болезни и обрел духовные и телесные силы для дальнейших иноческих подвигов.
За что мне такая великая благодать? Словно в моем сердце поют ангелы, восхваляя Бога со всех сторон, и эта музыка несет мир не только мне, но и всем молящимся со мною.
 Необычная икона Умиление, таинственно появившаяся в саровских лесах, в маленькой келье Серафима, заставила выйти его из затвора и принимать у себя всех, кто искал наставления, утешения, руководства и исцеления.
С того времени ожили дороги и тропы, ведущие в Саров.
 «Радость моя», — такими словами встречал преподобный Серафим каждого, приходившего к нему. Одним своим словом он согревал самые зачерствелые и заскорузлые сердца, вызывая в них «теплоту сердечную» — стремление к добру и Богу, которое и грешных людей обращает к покаянию и внутреннему преображению. Внутренний взор преподобного Серафима так глубоко проникал в души, что в каждом, в каком бы состоянии ни приходил к нему человек, он видел черты образа Божия, видел то, чем мог бы быть этот человек, и радовался его сокровенной красоте.
Главным старец считал, не огромные молитвенные правила, а стяжание благодати Божией, которую нашел, удалившись в лес и соблюдая строгий пост, а полное безмолвие, телесный труд и непрестанная молитва стали ему помощниками. Взыскуя еще более суровых подвигов для того, чтобы очистить свое сердце и узреть благодать Бога, преподобный Серафим молился непрестанно, раскрывая в себе любовь к Богу и к людям, уча искать мир душевный и никого не осуждать: «Кто в мирном устроении ходит, тот как бы лжицею черпает духовные дары… Для сохранения мира душевного… всячески должно избегать осуждения других… Чтобы избавиться от осуждения, должно внимать себе, ни от кого не принимать посторонних мыслей и быть ко всему мертву».
До утра старец не мог отвести взгляда от этого святого образа, стоя перед ней на коленях, так, молясь, преподобный Серафим и скончался 15 января 1833 года, незадолго до смерти передав дивеевским монахиням наставления и икону: «Поручаю и оставляю вас на попечение вот этой Царице Небесной».

Мелодия 2. Вера и Надежда
«Вера же есть осуществление
                ожидаемого и уверенность в
                невидимом.» (К Евреям 11:1)

Вера — это внутреннее знание, идущее из глубины души-неведомых просторов внутреннего я.
Если люди говорят, что это что-то эфемерное, что нельзя потрогать или увидеть, только верить или  не верить,-ложь! Вера — это действие, совершаемое в послушании своей совести. Нет, это не уверенность  в различных вещах, идеях, личностях, но гораздо больше всего этого…
Поэтому мы, должны следить, чтобы наша Вера не оскудела, но наоборот, чтобы испытания вели ее вперед к великой цели или победе.
Главное — чтобы она была в жизни каждого человека.
***
Били их нещадно, не жалея сил и ненависти. Каждый удар сопровождался бранью и издевательствами. Шум стоял такой, что казалось: били не людей, а мягкие камни, которые не издавали ни единого звука, ибо вера их была сильна.

Первых христиан уничтожали нещадно, ведь все новое требует настоящей проверки временем, мужеством, кровью и настоящими чувствами.
Василиск, Клеоник и Евтропий из города Амасье были доставлены и брошены в ноги перед правителем Амасьи Асклепиодотом, чтобы они отказались от своей веры, но… Этим безумцам хватило смелости противостоять Идолопоклонству, более того - христиане осмелились проповедовать любовь, добро и справедливость. Теперь их долго и жестоко били. Живого места на телах почти не осталось, кровь стала им покрывалом, а ноги противников — настоящей проверкой истинного чувства.
Не людей, но уже куски мяса бросили в темницу. Они лежали в полубреду, почти без сознания, когда пред ними явилось видение Господа.
Кто поверит в это? Чья вера настолько сильна, чтобы пощупать каждую вмятину от ног, приложить куски плоти на место, увидеть под синяками настоящих людей? Господь вел их вперед, не обещая бессмертия, не обещая радости, но истиной Веры только. И они поверили, всей своей душой, каждой частичкой избитого тела. Когда такое происходит, то люди становятся выше человеческих страданий, выше требований плоти, и они — стали.
Очнувшись от видений, наши христиане сразу же исцелились от всех ран. Множество людей стали свидетелями этого чуда веры, удивленные этим чудом, они  обращались к вере во Христа, за что были тут же обезглавлены.
Увидев, что силой не может обратить святых в язычество, Асклепиодот решил поменять стратегию: он их разделил и пытался убедить и уговорить их лестью и обещаниями отказаться от христианской веры. Жалкая его попытка провалилась. Святой Клеоник, вместо того, чтобы поддаться на подкуп, смеялся над жалкими Идолами, а душевными молитвами святые Василиск, Клеоник и Евтропий  опрокинули статую самой Артемиды. Это и было началом конца или вечного бессмертия. Так они стали на первую ступень Веры — кровавое мученичество.
В землю врыли высокие деревянные колья, привязали к ним христиан и поливали кипящей смолой, кожа горела и пенилась, расплываясь кровавыми пузырями.
Потом, не насытившись, противники рвали их тела железными крючьями, но и этого мучителям казалось мало, тогда они принесли смесь горчицы, соли и уксуса и с любовью посыпали каждую ранку, ликуя и радуясь.
Утром 3 марта Евтропия и Клеоника распяли, а Василиска же отправили в Команы Понтийские, где содержали в темнице.
Молодой христианин в темнице готовился к предстоящему мученическому подвигу. Он знал, что готовит ему судьба, понимал, что кровь и боль только разожгло желание Зла сожрать истинную Веру. Во сне ему явился Господь, который стер каждую горячую слезинку с его красивого лица, ободрил и пообещал юному мученику Свою помощь. Только теперь Василиск понял, что смерть близка, она ждет его уже в Команах.
Тогда юноша просил тюремных стражей отпустить его в родное селение проститься с родными и близкими. Кто мог отказать такому человеку, в честность которого не сомневались, а его совершаемые чудеса были известны всем. Придя домой, святой Василиск сообщил родным, что видится с ними в последний раз, и убеждал их твёрдо стоять за веру.
Агриппа узнал, что святой Василиск отпущен к родным, и это привело его в дикую неуправляемую ярость, ведь вместо смерти мученики получили вечную Веру. Жестоко наказав темничных стражей, он послал за Василиском отряд воинов, которые, встретив возвращавшегося святого Василиска, надели на него тяжёлые оковы, а ноги обули в медные сапоги с вбитыми в подошвы гвоздями, и отправил в Команы.
Что такое обувь-это наша защита, спасение от зноя и холода, от камней и ранений. Василиск шел, и каждый шаг оставлял кровавый след, а боль, которую он пел всем своим сердцем, превращалась в молитву истиной Веры. И не было ее сильнее, даже камни возопили к небу, прося наполниться этим святым чувством. До сих пор нельзя стереть красные прожилки внутри немых свидетелей этих мучений, все также они лежат на берегу того ручья, мерцая святым даром  Василиска.
Дойдя до одного селения, в знойный полдень путники остановились в доме женщины Трояны. Воины пошли в дом отдохнуть и подкрепиться пищей, а святого мученика Василиска привязали к сухому дереву. Стоя в тяжких оковах под раскалённым солнцем, святой молился Богу.
 Сила Веры в слове души, обращении к вечной любви и утешению, ведь земля ждет человека для испытаний: больших и маленьких, трудных и не очень, только мы все ждем радости и счастья, игнорируя подсказки свыше.
Внезапно послышался Голос: «Не бойся, Я с тобою». Земля заколебалась, и из скалы забил источник. Магистриан, воины и Трояна, испуганные землетрясением, выбежали из дома, поражённые происшедшим чудом.
И пошла вереница паломников к святому мученику, чтобы преклонить колени перед такою Верой. Приходили здоровые и больные жители селения и получали исцеления по его молитве телесное и духовное.
Когда наконец мученик предстал перед Агриппой, тот повелел ему принести жертву языческим богам. И заплакал Мученик, что не смог растопить зло в душах людей, и обратился к небесам: «Я всякий час приношу Богу жертву хвалы и благодарения».
Тогда бросили его в капище, но мгновенно с Неба сошел огонь, который сжег капище, а стоявших в нем идолов сокрушил в прах.
Тогда Агриппа в бессильной ярости приказал отсечь святому Василиску голову, а тело его бросить в реку.
Нет конца у Величия Веры, не может исчезнуть путь настоящего героя, который устлан кровью испытаний. Слава настоящих героев не требует поклонения или злата, но дает веру во спасение Души!
 Кончина Василиска последовала в 308 году.
Христиане вскоре выкупили святые мощи мученика и ночью тайно погребли на вспаханном поле. Через некоторое время на этом месте была построена церковь во имя святого мученика Василиска, в которую перенесли мощи. По святым молитвам мученика стали совершаться исцеления.
***
Признавая свою грешную природу, христианин верит, что в нём есть Дух Святой, что он любим Богом.
Этот Дух, проявил себя в самом начале нашего спасения лишь в одном — призвал нас в лоно Христа.
Нет в человеке праведной жизни, но заложено в каждом спасение.
Не видя ещё в полной мере в себе образ Христа, через Веру в то, что мы Его, начинаем становиться подобными Ему.
И этот образ, со временем, становится всё явственнее и сильнее в нашей жизни. Начало этим переменам дано нам через Веру —самое главное событие, происшедшее в нашей жизни!

Мелодия 3 *Надежда*
Музыка Души или совесть   позволяет мгновенно распознать, что представляет собой человек, изучить его возможности и желания, иногда мы это называем первым впечатлением, иногда - физиогномикой...- названий много, а суть одна,   и с ее помощью  развитие общества становятся понятными,  мировоззрение мира превращается в  «землю свободы» от лжи, зависти, злобы...
Потому не будем презирать легенды о совести , но посмотрим зорко и позаботимся, чтобы наши слова были действенными.
Пусть  прекрасная надежда, а в ней духовное устремление запечатлевает образ истинного знания, и оболочка символа означает мировой знак, который неминуемо приведет  к эволюции духа.
 Надежда описывает положительную позицию ожидания относительно к событиям будущего, в особенности по отношению к Богу (1 Пет. 1,21). Никакому верующему не следует быть пессимистичным, когда он думает о надежде, уготованной для нас на небесах (1 Пет. 1,3.4), и о блаженной надежде на пришествие нашего Господа Иисуса (Тит. 2,13)
***
Эта старенькая женщина тихонько молилась на коленях перед домашним иконостасом, и пусть он был совсем крошечным, а колени -больными-ничто не мешало ей перечислить всех своих родных, близких или просто знакомых, попросив у Бога для них лучшей доли.
Это была не просто молитва — а песня измученной жизнью души, мелодия которой переливалась и неслась далеко вверх, огибая маленькие облачка, искрясь на солнечном свету, долетая до самого Святого.
— Баба Надя, помолись за мою внучку, совсем разболелась.
— За моего сына, воюет он
— Миленькая, я расхворалась совсем…
Неслось со всех сторон в небольшом приходе старой церквушки на окраине Тулы.
И Надежда бережно несла в своем сердце каждую просьбу, хотя смущалась выслушивать их, отвечала:
— Так я же не монахиня, простите меня, молюсь по-своему, как умею.
Но все люди кивали головами, зная одно, по какой-то неведомой причине просьбы этой старицы доходят до неба, поэтому они радовались, как дети, когда эта тщедушная старушка соглашалась, и благоговением провожали ее взглядом.
Надежда шла, опираясь на палочку, ноги у нее часто болели, а руки уже почти не слушались, глаза видели плохо, но память была замечательная: пока до дома дойдет все молитвы вспомнит, всех святых помянет и улыбается.
Прохожие оглядывались на нее часто. В наше непростое время не принято улыбаться. «Надейся на лучшее, а готовься к худшему» — гласит молва, а она даже вспоминала все только доброе.
— С мужем-то мне повезло. Какой души был человек-добрейшей. Я за ним, как за каменной стеной была, жаль, что умер рано. Так понятно, воевал он в Афганистане, брюшным тифом там переболел, вот рак его и настиг в молодые годы. А болел-то как мучался-настоящим страдальцем умирал. Уж сколько я слез пролила, почти каменная стала, но детки отогрели — без отца пол сироты, а без матери полный… Жаль, что разъехались сейчас мои кровинушки. Один — на дальнем востоке служит, другой -… Далеко их раскидало по просторам нашей родины, хорошо, что счастливы, а я проживу.
Не одинокая я, ведь со мною Бог, а он завсегда поможет и подскажет все… Так и живу.
Об одном жалею я, что нелюбимым ребенком была- папа мой так сказал: «Все сестре твоей оставлю, а тебя — не люблю совсем, чудная ты какая-то» Очень больно тогда было. Нет, не из-за наследства- я и не рассчитывала ни на что…
Маленькие слезы покатились по ее морщинистым щекам, и глухая боль застучала в ушах.
— Да, я и вправду. Ни такая успешная, как сестра, и богатства не было. Жила, как умела, а воровать не хотелось, разве можно душу на деньги выменивать.
Но и здесь мне Бог помог. Я ведь отца не бросила, ходила к нему больному — ухаживала. Ведь мне довелось глаза ему закрыть после смерти. Он, как все свое подписал, так его обратно в лачугу и вернули, а ко мне он ехать категорически отказался. Гордый был, но он не грустил, только жаловался изредка, а вот, как заболел и слег совсем, так руку мою схватил.
— Не уходи, говорит, уж очень я перед тобою виноват.
А сам все на дверь смотрел, ждал сестру-то. Вот я ему и соврала тогда, говорю:
— Папочка, миленький, ты не умирай. Обещала она прийти скоро. Жди только…
Так он тогда горько на меня посмотрел, да помер. Вот эти глаза, все стоят передо мною. Виновата я перед ним и Богом.
Да, не люблю о себе болтать, я-то что, вот мученица Надежда, моя святая. Она со своей семьей настрадалась, как подумаю-душа болит.
Святая-то Надежда была одной из дочерей премудрой Софии, которая жила в Риме во древние времена.
София — Премудрость Божия — была вдовой, и после смерти мужа воспитала трех дочерей: Веру, Надежду и Любовь, как праведниц в истинной вере.
Сестры и их мать все дни проводили в молитвах, они усердно изучали книги апостолов и святые писания пророков. Год за годом они укрепляли в себе веру в Христа, и не скрывали своих убеждений. Они повсеместно проповедовали христианство, жили очень скромно, вкушали больше духовную пищу, только судьба готовила их к испытанию своей веры.
Однажды император Андриан приказал привести их к нему во дворец и заставлял принести жертву богине Артемиде, а когда получил ото всех отказ, то повелел истязать праведниц.
Терпя страшные муки, мать с дочерями продолжали молиться и хвалить Господа. В конце тяжелейших пыток Любовь, Надежда и Вера на глазах у матери были обезглавлены.
Софии было разрешено лишь забрать растерзанные тела домой, только похоронив дочерей, София сама умерла на их могиле спустя три дня. Вот как настрадалась.
Вот какие мученицы мои!
— А почему Надежда? Так Христос воцарится, а мы воцаримся вместе с Ним, как Его наследники. Если мы возложим на этот день такое положительное упование, то это окажет большое влияние на веру других, а поэтому надежда является ведущей чертой характера (1 Кор. 13,13).
Потому без Надежды нет ни любви, ни мудрости, ни веры. Вот так и живу с одной надеждою, что простит Господь все мои прегрешения, да позволит молиться за своих родных, близких и дорогих моему сердцу людей.
Надежда медленно пошла к иконке со своей Мученицей, поставила свечку, и глаза ее засветились, то ли от пламени, то ли…

4. Святость первой любви.
Сколько времени прошло, а мое сердце все еще болит при воспоминании о НЕМ.

 Говорят, что чувства всегда важны, даже если они остались брошенными в угол, словно бездомный котенок, который плачет и ластится к каждому встречному, но получает лишь тычки да пинки -  они все еще живы. Так и моя любовь, спрятанная в самом глубоком колодце сердца, еще дышит, заставляя краснеть от каждого взгляда и трепетать от нечаянного прикосновения.

Украдкой смотрю на его профиль, стараясь взглядом погладить каждую черточку: веселый чуб, тонкий нос и свет изумрудных глаз. Руки сами пишут его имя на листке:

- Саша. Саша. Саша. Саша. Саша. Саша. Саша. Саша. Саша. Саша.

Какие сладкие буквы, они перекатываются во рту, немного щекоча язык.  И я улыбаюсь.

Какое глубокое и волнующее чувство! Кто-то назвал бы его истинной любовью.  К сожалению, оно уже осталось в прошлом. По крайней мере, я старалась убедить себя в этом, желая забыть бессонные ночи и робкое признание и обидный отказ.

Пусть это чувство было не что иное, как самообман, эмоции, что зародились от одиночества души. Даже если они не наши взаимности, из сердца их не вырвешь и на их место не вставишь чего-то иного. Любовь, словно метка на сердце, не поддается уничтожению. Даже эти, однобокие и корявые, с глупым молчанием и невнятным лепетом, невзаимные чувства могут быть искренними.

Вот он повернулся и посмотрел на меня, его глаза вспыхнули малахитовым пламенем.  Глупая улыбка скользнула по моим губам, которые помнят тот единственный вечер у твоего окна.

Тогда температура эмоций зашкаливала, желая разорвать меня изнутри от молчаливой любви, и мне уже не казалось, что все в порядке.  Огромное желание зарождалось внутри, что не может вместить человеческое тело, разрывая его на кусочки воспоминаний, перемешивая мечты и реальность в единое нечто, кажется, ничего драматичного не случилось и все как было – только признание вырвалось наружу.

Я бегу по лестнице дома,
поднимаюсь вверх, в нерешительности,
 и спускаюсь вниз, робко приближаясь к его мотоциклу.

Он. ОН. ОН!!!! уже меня ждет, обнимает нежно за талию, как всегда, и шепчет что-то теплое на ухо. Его горячее дыхание обжигает душу и тревожит сердце. Я сразу  возвращаю к реальности, охваченная бессильной злостью, сжимаю зубы, понимаю, что рядом с ним уже  другая, а я осталась с  грустным «НЕТ».

Сердце слегка охнуло, раскалываясь на части, и заплакало беззвучным алыми от заката слезами.

Время летит быстро, стирая боль, смывая воспоминания, а я все смотрю на его профиль, такой родной и милый.

Не хочу переписывать свои чувства из любви в ненависть или внушать себе полное отвращение к чужим рукам и губам или кричать беспомощно:

«Я его ненавижу. Ненавижу! Не-на-ви-жу!»

Пусть это чувство останется моей сокровенной тайной, жгучим до боли желанием. Только МОИМ!

А в тетрадке снова сердечки рядом с формулами, решить которые не представляется возможным, и я возвращаюсь к бесконечному течению реки по имени Жизнь.

Вот на его страничке в социальной сети появилась фотография с новой девушкой, которая так похожа на робкого котенка, что предано смотрит на хозяина.

На  снимке  два человека, один из которых прижимает свою щеку к щеке другого, ничего особенного нет. Но мне понятно, что их радость – это моя боль, а объятия - мое одиночество.

«Любят ли   они друг друга или нет?» - перетекают в моей голове бесконечные волны мыслей.

Пусть они будут счастливы за меня, за нас троих, ведь так трудно найт и взаимность.

Любовь еще продолжает жить в моих мыслях и воспоминаниях, иногда приходит во снах и фантазиях. Ночью присутствие любви ощущается значительно острее, оно везде и всегда, при каждом  движении, в каждом звуке полученного сообщения, даже в свете ночного фонаря, тихо втекающем в мои окна каждый вечер.

Еще несколько мгновений разрешу себе смотреть на его лицо, а потом выйду из этого мира первой люви, как из социальной сети. Пусть делает, что хочет. Это чужая жизнь. Чужие решения. Чужие чувства. Чужой мир.

Пусть любовь осталась в моем сердце маленьким шрамом невзаимной любви, которая дала мне так много и так мало.  Просто  живу дальше, не жалея о прошлом и веря в будущее, в котором нет печальной невзаимности, обречённой на расставание, а есть множество тайн и загадок, что ждут меня уже за поворотом.

5. Праведность.
Тропарь

Подвигом юродства Христа ради подвизался еси, странен и дивен явился еси на земли, пламенем любве к Распятомуза ны Христу Богу, страсти плотския испепелил еси, от Него же и по смерти ликом небожителей сочетался еси. С ними же, Отче Иоанне блаженнее, молися о спасении душ наших


День сегодня выдался суматошный. То одно, то другое и так до вечера, а уже когда стемнело, услышала, что мощи Иоанна Тульского открыты. Бросилась со всех ног к Успенскому кафедральному собору. Может , успею преклонить колени, хоть перед закрытием храма, да помолюсь защитнику нашему.
Платок с головы почти слетел, волосы растрепались, когда пробегала через кремль, напрямик к собору. Вот уж до него и рукой подать, совсем близко.
Перекрестилась три раза и вошла внутрь. Тишина стояла неимоверная, так и обдало меня благодатью с ног до головы, до дрожи в руках и ногах. Последние посетители почти разошлись, только святые с икон смотрели на меня своими добрыми всепонимающими глазами. Мол, заходи, рады всегда тебя видеть. Первый этаж уже готовили к закрытию,смотритель показал мне  лестницу к мощам:
- Беги, доченька. Знать, еще успеешь помолиться-то.
Вот и огромный зал, а в центре стоит он - Иоанн Тульский. Я еще на подходе к храму заметила особенное святое прикосновение, словно чьи-то невидимые руки гладили меня по голове, приглашая к себе в гости. Чем ближе я подходила, тем сильнее пощипывало мою душу святое присутствие, а уж как поклонилась, да припала к мощам, тут слезы и полились из моих глаз рекой. Словно все беды да тревоги, накопившиеся за последнее время, вырвались на свободу и потекли ручьями по щекам, стекая на землю - она родненькая все стерпит.
Сколько так простояла не помню, только после молитвы поехала не домой, в деревню к бабушкам. Сама не своя, будто меня постирали и повесили сушить на веревочке, добралась до места и легла на кровать ни жива ни мертва.
Все ещё чувствую незабываемое ощущение  в груди,здесь - в глубине сердца, которое  щемит и ноет.
Беды-то человека не обходят стороной ни в молодости, ни в старости. Вот и мои проблемы пройдут когда-нибудь.
Бабушка тихонечко разговаривала со свое сестрицей: они что-то вспоминали, что-то пытались забыть. Детство-то у них было не простое. Немцы вошли в деревню, когда маленькие дети ютились на земляном полу, а ухаживать за ними совсем некому было, так в те времена тетю от полиомелита не смогли вылечить, теперь ее руки и ноги заплетались и дрожали. Прожили сестренки вместе всю жизнь,опираясь друг на друга и на костылики, два родных сердечка рядышком - этим-то и спасались от тяжелой жизни. Немцев пережили, что ворвались без предупреждения, да их деревенькой  поперхнулись, выплюнула их русская земля - советская армия уже через недельку отбила окраину Тулы, только долго еще стояли в ушах  окрики: " Матка, микло. Матка, яйки"... Потом началось трудное время в колхозе, когда работали за трудодни, а кушать нечего было, хоть плачь - страну поднимали из руин.
 Время быстро пробежало, вроде, все наладилось, да только пенсии у горемычных совсем малюсенькие были: у одной по инвалидности, у второй чуть больше, но их все устраивало-привыкли в любую сумму убираться, только приговаривали:
- Знать с голоду не умираем. Лучше, чем в войну-то.
Вот и приходилось забегать к родненьким, то воды натаскать из колонки, то дровишек принести для печки, или еду какую приготовить, а на уговоры переехать в город они категорически отказывались:
- Что ты, внученька, нам и здесь хорошо, словно корнями вросли за столько лет, а тебе личную жизнь выстраивать нужно, большая уже.
Я соглашалась, головой кивала, а вот с мужчинами у меня не складывалось. Опять с ухажером разошлась- увидела, как с другой в машине целуется, и словно отшептало - любви как не бывало. Конечно, изрядно поплакала, а потом - на работу, хоть сердце ноет, а дела забыться помогают, да время все лечит. Года бегут, а мужа днем с огнем не сыщешь - одни мачо снуют туда и сюда, проходу не дают, а мужиков не осталось! Да что с них взять, сколько в войнах покосило - воспитание было материнское, вот и избаловались совсем, для брака-то стали негодные, словно испорченные чем-то или мы их сами  испортили всепрощением.
Вот и сейчас лежу, а слезы текут, делаю вид, что сплю, а сама бабуличек своих слушаю, только голоса их радуют-живы мои старушки.
- Олька-то наша к Иванушке Тульскому ходила. Пущай он ей поможеть мужа найти хорошего, работящего, а то уж вся девка извилась,- баба Саша говорит ,слегка покряхтывая, наверное, ноги опять ноют.
А сестра ее вторит:
- Блаженный Иоанн, Тульский чудотворец, не зря покровителем земли Тульской почитають - помогеть. Нешто наш край богат на святых и праведных людей, которые своей жизнью угодили Богу и нашли Его благодать и милость, а простому народу утешение. Вот и святой троице помолилась. Всех просила: Отца, Божью Матерь и Николая Чудотворца..

- Вот ты, кулек, бестолковая. Троица это: Отец, Сын и Святой дух, а ты, видать, опять что попутала.
Лежу и улыбаюсь-это ругательство с детства слышу. "КУЛЕК" - самое страшное слово у них, а плохих или матерных никогда от моих старушек не слышала. Такие они у меня - "кулютурные".
- Тут я можить еще и путаюсь. А вот про Блаженного Ивана Степановича Котельникова все знаю.
И затараторила баба Зина, давай памятью своей хвастаться. Руки трясутся, ноги заплетаются, а она рассказывает:
- Родился -то он 23 сентября 1773 года в богатой купеческой семье, но на деньги не позарился. И родители-то его почти святые были, хорошие: Степана Романовича и Анны Дмитриевны Котельниковых. Крещен дитятко был в честь святого апостола Иоанна Богослова. От природы-то мальчик был талантливым и трудолюбивым, и образование хорошее домашнее получил. Батя, конечно, надеялся, сын продолжит семейное торговое дело. Но мальчонка  искал не земного богатства. Он много читал Священное Писание и жития святых, так его светлый ум и добрейшая душа закалились и напитались благодатью Божией, ведь Иван очень рано понял все за жизнь, за ее суетливость глупую и никчемную. Всей своей душой стремился к Богу, аж в 17-летнем возрасте вступил на путь юродства Христа ради, а благословила его сама блаженной Евфросинии Колюпановской. Уж мы-то с тобой не раз к ней на могилку приезжали, а один раз она нас даже палочкой своей тронула, вот тогда ты Васю и нашла, мужа-то свова.
- Будя, будя, тороторить. Во чо вспомнила. - проговорила баба Саша, а слезы таки на глазах навернулись. Муж-то ее рано умер, я деда и не видела, но говорили, что очень добрый был, душевный. Такому замену ни при жизни, ни после смерти не найдешь.
Помолчали мои бабулички и продолжили:
- Ты лишнего-то не придумывай. Уж матушка Ефросинья долго до нас умерла, то не она нас палкой била, а настоятельница монастыря, где мы с тобой грехи замаливали.
- Точно, Шурка. Я уж и забылась совсем, али сон какой привиделся.
- Память сдаеть, видать старость. Зато уж больно хорошо ты текста все знаешь. Продолжай, пока я носки Олечки довяжу, а ты болтай жития...
- Так вот, значит... Отложив всякое житейское попечение, юный Иоанн взял свой крест и пошел путем великого подвига юродства. Ходил блаженный в полосатом халате, словно только из дому вышел, с открытой грудью, с непокрытой головой, зимой и летом босой. Его родные, болея за него душой, пытались одеть своего родственника в хорошую одежду, но все было тщетно. Иоанн тут же все раздавал, оставаясь в своем рубище. Только постоянно молился, постился, терпел холод и голод, да насмешки от людей. Видимо, так стяжал полное смирение перед Богом, за ето получив от Него при жизни в награду дар прозорливости и чудотворения.
- Ой, хорошо врешь, душевно. Тебе бы сказки рассказывать на увлицах.
- Пошта, не вру, всю правду еще помню, только глаза стали слабые-видять плоховато. А все чудеса помню.
Часто в полночь юродивого видели молящимся перед Животворящим Крестом Господним, на паперти Успенского собора, у нас в Кремле. Некоторые бабы видели, что блаженный был в это время окружен светлым сиянием и стоял, словно на воздухе, только правую руку всегда поднятой вверх держал, Христа приветствуя.
Этим - то весь город спасал, то от ужасного пожара. Тогда Иоанн загодя ходил по улицам города, руками машет, во все стороны дует. Перед самым пожаром блаженный обошел все монастырские кельи и везде закрыл печные трубы. Монастырь уцелел от пожара, тогда как все здания вокруг были уничтожены огнем.
Баба Саша аж перестала носки вязать, спицы не стучат, потому как тоже вспомнила случай с пожаром.
- Вот и у нас на Воздвиженской улице был богатый дом помещика Есипова, а рядом – бедная хатка вдовы с детьми. Пришел блаженный Иоанн и ковшом расплескал воду по всему двору вокруг дома и сразу ушел. И в тот же день в доме Есипова случился пожар, который уничтожил целый квартал строений города, кроме этой бедной хатки вдовы. Толпы народу тода приходили посмотреть на енто чудо - уцелевшую хатку.
А сестра-то свое первенство не отдает:
- Сам протоиерей Петропавловской церкви В. Н. Боголюбов слышал от своей матери, что блаженный предсказал смертушку ивового мужа. Тот действительно неожиданно заболел и помер через несколько месяцев, хотя ране был совсем здоровенький.
А ещо, пастух, стерегший стадо, видел, как блаженный Иоанн подошел к реке Упе и пошел прямо по поверхности воды. Увидев это, пастух обомлел. Блаженный подошел к нему и сказал: «Душа моя, что видел, никому не говори до моей смерти». Так тот и поступил по наказу блаженного уже у ево гробика.
Тут баба Саша заохала, за ноги схватилась, видно, опять разболелись, тянуло ее старые жилы постоянно:
-Знать, земелька меня уже притягивает, к себе прилаживает. Я -то не блаженный Иоанн, что за всех нас молился: летом терпел острые камни мостовых, что уродовали голые ступни, а зимой - холод, ведь даже в жестокие морозы он много молился. Туть старость - не врадость, совсем слабая стала. Все болит.
- Брось ты, окаянная, что пужаешь меня, али что задумала по глупости.
- Ой, тут бы внучку замуж выдать, тогда можно самой в гроб укладываться.

Родные, милые сердцу голоса все растекались с маленькой кухоньки по всему дому, пока мои тревоги и сомнения не развеялись. Есть на земле такие замечательные  бабушки,с ними  не страшны никакие напасти. Сам великий молитвенник Иоанн каждый  день молится за нас и  нашу Родину, а мне-то стыдно жаловаться на мелочи жизни.
Я встала, взяла ведро и двинулась к колонке. Нужно еще родненьким водицы натаскать, да пирогов замесить.
Вдруг на улице меня кто-то за подол поймал:
- Не ты ли моя мамка? Голосок, словно звон лугового колокольчика, раздался снизу. Я так и ахнула. Маленький ангелочек стоял у  ног.
- Дочка, не приставай к девушке, - проговорил любящий отец, взяв кроху за ручку, и улыбнулся мне своей доброй нежной улыбкой.
Так и я нашла свое женское счастье в простом русском парне из родной деревеньки на долгие лета.

МЕЛОДИЯ 6  "Услужливость или Эхо ВОЙНЫ"

Когда мы — рабы — послушны,
 то это ведет к праведности
(Рим. 6,16-19).

Набат гудел где-то совсем далеко, а черные люди подбирались все ближе. Огонь. Выстрелы. Стоны. Только тяжелая удушливая музыка становится все громче. Я просыпаюсь в холодном поту, опять снилась война и если военные там шли в реальный бой, то меня тревожат лишь панические атаки. Доктор говорит, что это эхо войны, а я вспоминаю свое детство.
Нет, я родился после двухтысячного года, и у моей Родины мирное небо не застилали бомбы или снаряды, просто мой отец — военный.
Моя старшая сестра (у нас разница в три года) говорит, что раньше, когда я только родился мама еще улыбалась. Действительно на стареньком фото счастливая семья: папа, мама, Таня и я.
Однако жизнь военных совсем не проста, и вскоре отца отправили в первую боевую командировку. Вернулся он совершенно нормальный, разве что выпивать стал чуть больше и чаще, но его друзья и без войнушек не отставали. Так и зажили мы новой жизнью.
Я мало что помню из тех лет, мне тогда только минуло два. Разве что бесконечную дорогу до автостанции, там стояла телефонная трубка и мы ходили пять километров пешком, чтобы позвонить родственникам.
— Нужно растить настоящих героев. Кем ты хочешь стать, Танюша?
И моя маленькая чумазая сестренка бойко тараторила:
— Хочу стать настоящим солдатом!
— А что делают настоящие солдаты?
— Спят в лужах.
Все смеялись, только идти мне было трудно — я плакал, а папа ненавидел это, поэтому
несла меня иногда лишь мама, так как ее принципам это не противоречило.
Так эхо войны потихоньку вползало в нашу жизнь.
После следующей командировки отец приехал загорелым и очень бодрым. Огромные бицепсы мы с сестрой трогали с уважением и небольшим страхом. Конечно я все еще плакал при нем, но только при маме-без уже боялся, ведь папа начал делать из меня настоящего солдата. Если мы ходили в баню, то меня зажимали его сослуживцы и держали, пока «уши трубочкой не свернуться; , так они говорили, а потом полуживого бросали в снег.
Сначала я жаловался маме, но позже перестал — ее душа не могла поверить, что настоящий герой с орденами и медалями может так делать.
Вскоре я, как взрослый таскал с ним кирпичи и мусор мешками, и хотя в первом классе я вытянулся, но был совсем худым и сутулился. Многое, что заставлял меня делать отец становилось мне не понятным.
Однажды они с другом выкопали огромную выгребную яму, два метра в глубину, и когда я, пробегая мимо удивился сооружению, меня погрузили вниз и заставили выбираться самому. Это оказалось очень трудно сделать: земля крошилась, пальцы сдирались в кровь, а папа снимал фотоотчет на тему: «Будь сильным!»
Измученного и уставшего с зареванными глазами меня достали из ямы пыток, только когда поехали домой, обещая всем показать мой позор.
Я тихо плакал, потирая ушибленные места. Только теперь я понимаю — это Эхо войны.
Опять гудел набат где-то далеко, а страшные черные люди с кровавыми руками подбирались все ближе и ближе. Огонь. Выстрелы. Стоны. Только тяжелая удушливая музыка становится все громче, а дыхание перехватывало. Это мои панические атаки не дают заснуть ночами. Доктор говорит, что это эхо войны, а я снова вспоминаю свое детство.
В классе третьем отец взял меня в лагерь «Хочу быть десантником», хотя там находились, в основном, трудные дети и малолетние преступники, они меня почему-то не обижали, только поглядывали с жалостью, ведь их командир был мой отец. Однажды, когда я не справился с боевой задачей- ходьба на лыжах, папа избил меня лыжными палками. Вот тогда первый раз в жизни -я решил задушиться. Привязал в кладовке шарфик к перекладине и повис. Как мама тогда почувствовала — я не знаю, но, неожиданно вернувшись, она спасла меня от этой ужасной смерти, так ничего и не заподозрив, только вот синяки на моей шее ее сильно беспокоили.
Опять гудел этот ужасный набат где-то в голове, и страшные черные люди тянут ко мне свои кровавые руки, подбираясь все ближе и ближе.
Огонь. Выстрелы. Стоны. Уши заложило, только тяжелая удушливая музыка становится все громче. Почти нечем дышать. Это мои панические атаки не дают жить. Доктор говорит, что это эхо войны, а я снова вспоминаю свое детство.
Вскоре командировки на войну участились. А мы, прижавшись друг к другу, с ужасом ждали возвращения на родину.
Война в Сирии неожиданно принесла не только боль, но и унижения.
Отец вернулся счастливым и объявил, что мусульманство разумно внедряет многоженство, и теперь у нас будет еще одна мама.
Тут терпение наше совершенно растаяло, а услужливость даже настоящему герою превращалась в фарс. Мы, конечно, понимали, что на войне все можно и правил нет, но это выходило за все рамки. Так началась наша партизанская борьба, которая заканчивалась бесконечными слезами матери, согнувшейся почти до земли от непосильной ноши, у сестры — синяками от тумаков отца, а меня, за то что я взял его телефон — избивал огромными кулаками долго и беспощадно, однако в травмпункте сказали, что только ушибы и вывих челюсти, после этого я стал ходить на бокс, осознавая, что весовая категория не равная и понимая, то отца бить — это последнее дело настоящего человека, а солдатом быть не захочу никогда.
Опять гудел в ушах этот ужасный набат, а страшные черные люди лезут ко мне своими кровавыми руками, терзая мою душу.
Огонь. Выстрелы. Стоны. Уши заложило, я задыхаюсь, только тяжелая музыка становится все громче и громче. Опять панические атаки не дают жить. Доктор говорит, что это детские травмы, а я думаю, что -эхо войны.
Да много всего было в нашей мирной жизни, но на переднем краю войны. Перелом носа у сестры, словно невзначай, тяжелая болезнь сердца у матери, а я бежал, как последний трус, сразу после окончания школы. Бежал, не оглядываясь назад, пытаясь спастись во чтобы-то не стало. Инстинкт сохранения жизни взял надо мной верх. Трудно было: голодал, ночевал на улицах, пел песни про войну под гитару, понимая лишь одно — Служат родине не только военные, но и их семьи, иногда теряя свое здоровье или даже жизнь. А война — это опасная женщина, попав к ней в услужение, ты становишься рабом жестокости и убийства, и не важно кого: своих или чужих, она сметает всех на своем пути и остаются только звуки набата и атаки, да и то уже очень редко.
Прошло много лет, и я иногда возвращаюсь на пепелище своего детства, смотрю на отца и понимаю, что он не виноват -просто это ЭХО ВОЙНЫ.
Неужели вы не знаете,
что, кому вы отдаете себя в рабы для послушания,
того вы и рабы, кому повинуетесь,
или [рабы] греха к смерти, или послушания к праведности?
  (Мат. 10,42).

7. Благодать.
Бабка опять била поклоны перед иконами.
— Старая, а все туда же. Ей бы тихонько носочки вязать, а она каждый день молится, ведь все акафисты наизусть знает. Перечислит родственников и близких, да так жалостливо, аж за сердце берет, а ведь родители мои партийные, а я –комсомолка. — так думала Зоя, наблюдая за тихим шепотом бабы Ани
— Бабуличка, уж сколько раз тебе говорили, что «религия — опиум для народа», а ты все молишься и молишься.
Тихий шепот прекратился, и тёплые родные руки погладили ее по головке с веселыми тонкими косичками, на конце которых были маленькие бантики.
— Покушала что ли, Зоя. Учись хорошо, все запоминай, нас- то учить некому было. А ты у меня отличница, вырастишь поступишь в институт, получишь профессию, а главное — человеком будь хорошим, вот чему Бог нас учит.-баба Аня каждый день наставляла свою кровиночку, да все хорошему.
— Атавизм-это религия, нужно отучаться от глупостей. Тебе мама с папой сколько раз говорили, да и великий Ленин учит…
— Будя, будя. Еще слово какое нашла «атавизм», это любовь, которая каждого согреет, а без нее замерзнешь или станешь соляным столбом.
Зоя засмеялась громко и звонко.
— Эх, еще и сказок своих начиталась. Все в мире наука теперь объясняет: и откуда дождь, а не Илья Пророк пописал, и Николай, твой любимый, Чудотворец- все выдумка.
— Что ты, Зоюшка, побойся Бога, как тебе он помог, когда болела ты этой зимою.
— Таблетки –пенициллин, вот, что мне помогло. Все бабуля, убежала я, приду вечером с девочками, танцевать будем под наш граммофон. И не говори, когда вернешься, что опять на службу пошла в соседнюю деревню.
День пролетел весело и быстро, ведь сегодня танцы. Соберутся все парочки нашего класса, даже Колька придет домой к Зое.
— Сначала, конечно, обсудим насущные комсомольские проблемы, а потом ….Зоя мечтательно представила, как ее платье с комсомольским значком на груди прижмется к Кольке-лучшему комсоргу в мире.
Нужно было все подготовить к встрече Нового года. Зоя быстро прибралась, приготовила простые, но вкусные угощения, нарядила маленькую зеленую елочку.
— Тоже атавизм, конечно, но для настроения нужно, -думала, надевая большую звезду на макушку деревца, девушка и радостно напевала все комсомольские песни, что знала, а знала она их много. Так незаметно пробежало время, и шумная толпа одноклассников, топая в коридоре, чтобы очистить валенки от снега и предупредить хозяйку, что они уже готовы постучаться, ввалились в маленькую комнатку Зои.
Веселые и нарядные они быстро решили свои комсомольские вопросы: опять необходимо было взять шефство над стариками, помочь им с водой, натаскать из колодца, и дровами, что любезно предоставил деревообрабатывающий завод, осталось лишь нарубить и раздать. И главное –помощь арабским братьям, нужно собрать по копеечке со всех комсомольцев нашего района, как сказал Дима: «Нельзя, чтобы наши братья голодали» Все единогласно согласились и с веселой песней комсомольцы направились к праздничному столу.
За едой обсуждали школьную жизнь и романы, как ни высока была общественная сознательность, но парочки стали появляться все чаще в старших классах, особенно после школы они весело обнимались, завораживая Зою непонятными и новыми для нее чувствами, а тут еще и Колька со своими черными глазами. Девочка украдкой поглядывала на комсорга, мечтая, что сегодня хотя бы один танец она потанцует с ним.
Наконец граммофон завели и его тонкая иголка медленно поползла по пластинке, шурша и издавая чудесные мелодии. Популярные певцы пели, заставляя молодежь плясать то быстро и весело, то медленно и плавно. Наконец объявили медленный танец. Мгновенно все выбрали себе пару, и закружились в вальсе, слегка касаясь друг друга руками. Только Зоя осталась совсем одна. Ее руки и губы дрожали, когда она увидела, как Коля решительно подошел к ее подруге, и они закружились в танце.
Боль разочарования сменилась злобой
— Где твои помощники, бабушка, почему твой Николай не помогает, когда он нужен. Так пусть и танцует тогда со мной вместо парня. Зоя быстро схватила икону и начала кружиться в танце, не отрывая от святого взгляда, пока не произошло что-то странное.
    Ребята сразу не заметили, что Зоя вдруг остановилась, как вкопанная, и не могла пошевелиться.
 Более того она стала словно столб посреди танцующих. А потом дикий крик подруги: «Помогите, что это…»
Зоя будто заледенела, будто время остановилось, только сердце ее билось тихо-тихо, и переносило девочку в другой неизвестный для нее мир.
Картины жизни святого медленно текли перед глазами Зои, сменяя друг друга ровно 128 дней до Святой Пасхи:
,,, Вот маленький мальчик, что родился около 260 года в городе Патаре Ликийской области, бежит навстречу своим родителям, благочестивому Феофану и Нонне, давших обет посвятить единственного ребенка Богу.Да и как по другому, когда чудеса начались сразу после рождения дитя. Мать исцелилась от всех болезней, а новорожденный младенец во время крещения сам простоял на ногах три часа
 Красивого темнокожего юношу его дядя епископ Патарский Николай посвящает в чтецы, а затем возводит в сан священника.Правильный и богоугодный Николай становится архиереем уже в возрасте 35-40 лет.
Зоя чувствует холод своего тела, постоянные мольбы бабушки не давали ей покоя. Жалко, старая совсем, а все просит, на коленях стоит да молитвы шепчет.Только слышно: «Зоюшке помоги, Господи…»
… Новое видение закрывает ее от боли этого мира. Крепкий мужчина, невысокого роста, с высоким лбом, выступающими скулами и подбородком, носом, «стремящимся к орлиному», карими глазами и смуглой кожей смотрит на нее и улыбается: «Все хорошо будет, Зоя, держись.Знаешь, однажды патариарха, отца трех дочерей, нужда привела к ужасной мысли — пожертвовать их честью, чтобы появились деньги и можно было выдать девушек замуж. Вдруг кто-то через окно бросил три мешочка с золотом и освободил семейство от духовной гибели.
Зоя молчала, ведь губы ее были скованы, но она знала, что от этой беды семью спас святитель Николай.
… Картина бушующего моря немного освежила девушку, она словно глоток воды испила. Вдруг огромный корабль показался вдалеке. Море кидало его из стороны в сторону, того гляди перевернет или размажет о скалы. Вот тут-то, спасая судно, матрос разбивается насмерть, да и остальным выжить не представляется возможным, когда вдруг появляется святой паломник Николай, идущий в Иерусалим. По его молитве успокаивается разбушевавшееся море, и воскресает корабельщик.
Зоя потихоньку успокаивалась, ее душа спокойно слушала слова молитвы, и все дальше уходили и ее любовь, и все комсомольские проблемы. Кажется, она умирала.

Вдруг кто-то дал ей оплеуху, нет, ни Зое, а епископу перед императором Константином. За то, что Арий нес ересь и отвергал Божество и предвечное рождение от Бога Отца Сына Божия и учил, что Христос есть только высшее творение. На I Вселенском Соборе участвовало 318 епископов, среди которых был бесстрашный борец за правду — Николай Чудотворец.
 — А он молодец, -подумала Зоя, смелый. Я вот всегда боялась за бабушку заступаться, а ведь она меня воспитала.
… Перед глазами возникла старая церквушка, где маленький человечек, с бегающими глазами, и вороватыми руками ставит святому Николаю свечи и просил помощи в своем лихом деле. Да только удача отвернулась от него и, убегая от преследователей, он увидел труп лошади в лужи гноя, на которой ползали черви. В страхе вор забрался в гниющее чрево. Преследователи ушли. А вору явился святитель Николай: «Как тебе здесь?» «Я едва жив от смрада!» — ответил несчастный. На что святой сказал: «Вот так мне смердят твои свечи».
 Зоя чувствовала себя в мертвом теле, как вор в лошади, тошно ей было и совестно постоянно смотреть на то, как за ее жизнь борются лишь два человека: бабушка и святитель Николай, остальные давно поставили на ней крест, занялись своими комсомольскими делами.
Бабушка протирала ее тело влажной тряпочкой и шептала: " Не волнуйся, дитятко, скорый помощник и великий угодник Божий, Николай Угодник поможет нам. Ведь он — защитник простых людей, торговцев, опекун бедных, сирот, и нам поможет.
… Первое чудо свт. Николая на Руси связано с образом Николы Мокрого — спасение святителем утонувшего младенца. Великий чудотворец, услышал скорбные молитвы родителей, потерявших единственного наследника. Младенца живым и невредимым нашли утром на хорах храма святой Софии перед чудотворным образом святителя Николая. Древняя икона находилась в Киеве в Никольском приделе. В 1943 году она исчезла. Образ Николы Мокрого через Польшу попал в Америку и находится в Троицком храме в Бруклине.
— Помолись со мной, святитель Николай, попроси у Господа моего исцеления, тут Зоя вспомнила, что икону-то она к себе прижала, да так крепко, что руки сводило.
… На Полтавщине в XVII веке, на пне, в лесу, явилась икона святителя Николая. Святую находку трижды переносили в церковь, но она вновь возвращалась. В 70-х годах XVII ст на месте обретения воздвигли Никольскую церковь, а в 1794-м — каменную. Древний пень, на котором была обретена Диканская чудотворная икона, и сегодня находится под престолом.
 Что дальше делать — Зоя не знала, лишь молитва святителю Николаю так и крутилась в голове: «Радуйся, неповинных от уз разрешение. Радуйся, и мертвецов оживление…» На этих словах Зоя открыла глаза и ожила.
 Широко стало известно чудо под названием «Стояние Зои».
Девушка простояла с иконой до Пасхи — четыре месяца.
Что чувствовал человек, когда кровь застывала в его жилах? Лишь картины жизни Великого Святителя сменяли друг друга и показывали никчемность желаний, мыслей и всей жизни Зои. Только сейчас, день за днем постигая другой новый мир, ее душа перерождалась, возрождаясь для другой новой жизни, нужен был лишь маленький толчок, чтобы оживить и тело. В день Великой Пасхи в дом пришел старец, направившись прямо к Зое, спросил: «Устала стоять?» и исчез для всех, но не для нее, в сердце девушки он станется навсегда. Очевидно это был сам Николай Угодник. Зоя поставила икону на место и встала рядом с бабушкой на колени. Еще нужно научиться благодатной молитве и жить по-другому.

8. Благочестие молитвы.
В наш безумный век, где всё есть суета сует, а нехватка времени погружает человека в пучину соблазна, люди, словно новорожденные котята, ищут в себе силы и терпение, чтобы найти счастье, которое скрывается в лабиринтах современной жизни. В отречении ото всего лишнего, ради лучшей участи, находят спасение лишь единицы, да и то - в сокровенном слове.
Таким является молитва, которая указывает путь к сердцам людей своим особенным даром. Проникая в сознание, заставляет человека изменить свое отношение к жизни, разобраться, что есть добро, а что зло, попробовать оправдать другого, а не себя, потерянного в пучине "хочу" и "надо".
Среди множества сакральных песен Богу выделяется молитва преподобного Исаака Сирина, которая стала доступна на русском языке благодаря переводу митрополита Волоколамского Илариона, а аудио версия звучит в проникновенном исполнении актера Олега Шкловского.
Попробуем разобраться в волшебном слове этого текста, и  отделить человека, восхваляющего Господа,  от извечного греха, красоту созвучий -  от боли утраченного Рая.
Плач о плаче у ног БОГА.
Как хотелось бы человеку обычному, не словом, даже не душой, а "костями своими" вознести молитву к Господу, да не просто прикоснуться к его подножию, а показать плоды своего маленького дела-дара Всевышнему.
Человечество- существо недостойное, ибо слишком немощен из-за дремлющей души, а  при каждом удобном случае способен оступиться или упасть в своей немощи к ногам Господа. Разве может постигнуть наш разум Всевышнее, когда даже космос мыслей в него не вмещается. Разве способен услышать "неизъяснимое молчание" в бесконечном гомоне городов, сел, деревень... Так как обновиться человеку, как без устали пить святой источник, когда наше бренное тело не способно вынести и частичку святости, вынести в себе и сохранить.
 Столько лет Господь строит на земле "скинию любви, место покоя для воли Твоей, храм из плоти, устроенный с помощью святого елея, который превыше всякой святыни", а человек все еще не способен удержаться от падения. Столько лет Господь наполняет "землю святыням", а мы все не можем дать достойное служение или поклонение, ибо величие миров, которые открывает Бог, не вмещает наша душа, но лишь при помощи его святого причастия, можем прикоснуться к "неизреченной тайне и силе".
Ангелы безмолвствуют, изумляясь величию замысла Господа, перед непостижимостью "вечной тайны и потоком славы", а человек устал изумляться, его мелкая натура принимает все дары как должное, хотя не достойны даже развязать сандали...
У подножия ног Господа стоим мы в преддверии Светлого воскресения Его, пытаясь почувствовать величие и непознанность Того, кто сотворил людей и терпит все их бесконечные прегрешения.
А мы все согрешаем и "совершаем зло" пред лицом Бога, предавая свою душу, втаптывая ее в сознание недочеловека, "оставив святую беседу" в угоду своих похотей.
 Что нам остается? На что еще смеем надеяться? Лишь на прощение! Ибо умоляем каждый день о спасении, но, как маленькие дети, получив желаемое, тут же согрешаем вновь.
Так не "вмени мне грехов юности моей, неведение старости моей и слабость естества моего", которые мы не можем исправить, потому что слабы в противостоянии власти над нами ненавистных вещей и блудливых похотей.
Как обратить сердце  к сокровенному дару души, к готовности сердца на добрые дела. добродетели.
Остается лишь умолять Господа о помощи с небес, способной устранить из нашего духа всякое зло и плотское желание; просить защиты от врагов, ибо мир сокрушает человека своим влиянием всецело. И мечется слабый рассудок, ища покаяния, плачет сердце грешника, желая успокоения, кается язык постылый, ожидая тишины. Так освобождаются люди от бремени греха, открывая "дверь сострадания" своего, ибо стучится Господь, а мы не желаем слышать, помогает во всем, а мы не хотим благодарить, потому что отравлены "множеством страстей и мощью тьмы". Не чувствуем ран души, ведь грех стал нашей плотью и кровью. Но если на мгновение лишь придет понимание всего содеянного по ведению и неведению - "не вынесет душа... горькой боли от них."
Есть в руках ключ ко спасению, да не можем открыть двери в сокровищницу Господа. Есть желание покаяния, да не вывезти этот огромный короб греха.
Такова Тайна мира и человечества - идти по ясной тропе безмолвия от помышлений мира сего. Собрать ум в молитве и исполнить веками положенное - уразуметь тайну любви, что подобна волнам океана, способным захлестнуть разум или в  пламени в сердца испепелить кости порока.
Для тех же, кто не имеет сомнение в вере в наш безумный век греха и соблазна, пусть ищут в себе силы и терпение, чтобы найти счастье, которое скрывается в лабиринтах жизни. В отречении ото всего лишнего, ради лучшей участи, находят спасение лишь единицы, да и то - в сокровенном слове.
Да вознесем славу Господу,защитнику  нашей души,соединенной с телом этого мира.
 Помоги нам , Боже!

9. Благопристойность или очередь
Лица ее почти не было видно за красивым  вышитым покрывалом. Маленькая слепая женщина лежала тихонечко, лишь изредка прислушиваясь к мольбам людей. Не потому, что ее сердце остыло от бесконечных просьб и слез, от бесчисленных потоков страждущих чего-то людей. Нет. Просто Она не могла помочь каждому, ведь люди по своей наивности часто просят то, что им совсем не нужно, от чего их жизнь может превратиться в Ад. Поэтому она  внимала  мольбам, внимательно надлюдая за истиным желанием сердец.
Вот молодая женщина просила на коленях здоровья матери, что всю жизнь страдала бронхиальной астмой, а под старость лет ее дыхание стало настолько тяжелым, что мешало движению и  жизни. Душа дочери не лукавила в своем желании,  ровно и спокойно обращено горение ее  к Богу, она действительно всей душой любила матушку, хотя сколько всего было в их жизни: боль, недопонимание и обиды.
Рядом рыдала безутешная вдова, прося о лучшей участи для своего умирающего мужа. Ее глаза опухли, а руки дрожали, вспоминая лежащего на кровати больного, разбитого параличом супруга. Матронушка видела  их долгую семейную жизнь: дети, дом, работа и бесчисленные измены, которые сказывались на здоровье жены и  детей и на его сердце, что все тише и медленнее билось, остывая день за днем. 
Обычная жизнь простых людей приводит к  тяжелым и болезням, а ведь всю свою жизнь люди   любят друг друга, как умеют, расчитываясь за каждую из своих ошибок.
Что толкает человека на эти безрассудства?
Почему так сложен выбор людей в земной жизни?
Соблазны все кружились над людьми , словно навозные мухи, заставляя , когда отмахиваться, а когда и пачкаться в грязи греха. Но у каждого выбора была своя оборотная сторона- плата, за все в этом мире нужно ответить, иногда ценою смерти. Очередь была огромной. Один за другим подходили люди, спрашивая:
 " Вы -крайний!" 
А откуда то летело:
- Не задерживаемся! Следующий!
К ее ногам приклонился маленький мальчик, протягивая желтые хрупкие весенние тюльпаны. Как приятно ощущать нежную молитву детства, такое прошение сразу летит к Богу. Уста младенца просили позаботиться о маме, ведь он совсем один, а сил у него  не достаточно, чтобы защитить от безжалостных ударов судьбы их семью:
- Вот , если бы я вырос! -мечтательно шептал мальчишка. Он еще не понимал, что " маленькие детки - маленькие бедки..." Вырастит, и как сложно будет сохранить свое горение к Богу. Все забывается и уходит, оставляя в прошлом далекое детство, такое, как у Матронушки.
Родилась она в 1881 году в селе Себино Епифанского уезда (ныне Кимовского района) Тульской губернии,что находилось в нескольких километрах  от знаменитого Куликова поля, поэтому темными ночами иногда слышался звон железных лат и скрежет копий, будто еще стояли на страже родины великие древние воины.
Родители ее — Димитрий и Наталия, крестьяне — были людьми благочестивыми, честно трудились, жили бедно. В семье было четверо детей: двое братьев — Иван и Михаил, и две сестры — Мария и Матрона.  Когда она родилась, родители  были уже немолоды. Мать Матроны решила отдать будущего ребенка в приют князя Голицина в соседнее село Бучалки, но в ту же ночь увидела вещий сон. Прилетела к ней  белая птица с человеческим лицом и закрытыми глазами и села ей на правую руку. Приняв сон за знамение, богобоязненная женщина решила оставить в семье ребенка. Так птица та обратилась в Дочь, что  родилась слепой, но все полюбили  «дитя несчастное».
Матрона была не просто слепая, у нее совсем не было глаз. Глазные впадины закрывались плотно сомкнутыми веками, как у той белой птицы, что видела ее мать во сне. Но Господь дал ей духовное зрение. Еще в младенчестве по ночам, когда родители спали, она пробиралась в святой угол, каким-то непостижимым образом снимала с полки иконы, клала их на стол и в ночной тишине и слушала Бога...
 Господь избрал Матрону для особого служения, с самого начала возложив на нее тяжелый крест, который она с покорностью и терпением несла всю жизнь.  Рассказывают и о внешнем, телесном знаке богоизбранности младенца — на груди девочки была выпуклость в форме креста,  нерукотворный нательный крестик. Позже, когда ей было уже лет шесть мать как-то стала ругать ее: «Зачем ты крестик с себя снимаешь?» «Мамочка, у меня свой крестик на груди», — отвечала девочка.   
 Так росла Матронушка,год от года вбирая в себя силу Божию, а вмесней с ней и  тяжелую долю .
Маленькую слепую девочку часто дразнили дети, даже издевались над нею:  стегали крапивой, зная, что она не увидит, кто именно ее обижает или  сажали ее в яму и с любопытством наблюдали, как она на ощупь выбиралась оттуда и брела домой. Поэтому она рано перестала играть  и почти всегда сидела дома, принимая свое не от мира житие, прощая проказы детей и грехи взрослых.
Даром духовного рассуждения, прозорливости, чудотворения и исцеления Матрона была отмечена Господом с ранних пор. Близкие стали замечать, что ей ведомы не только человеческие грехи, преступления, но и мысли. Она чувствовала приближение опасности, предвидела стихийные и общественные бедствия. По ее молитве люди получали исцеление от болезней и утешение в скорбях. К ней стали ходить и ездить посетители.
Люди шли, тянулись подводы, телеги с больными из окрестных сел и деревень, со всего уезда, из других уездов и даже губерний. Привозили лежачих больных, которых Матронушка поднимала на ноги.  Такова судьба блаженных людей, что отказываются от своей жизни ради счастья других.
Блаженная предсказывала: «После моей смерти на могилку мою мало будет ходить людей, только близкие, а когда и они умрут, запустеет моя могилка, разве изредка кто придет... Но через много лет люди узнают про меня и пойдут толпами за помощью в своих горестях и с просьбами помолиться за них ко Господу Богу, и я всем буду помогать и всех услышу».
Вот и сейча она внимательно внимала молитвам людей, прислушиваясь к каждому шепоту, плачу , биению сердца, переживая за всех людей, прося прощения их грехов  перед Господом.
10. Верность себе.
Мне всегда была интересна  жизнь и все ее странности. Могут ли, например, родители одного ребенка любить больше, чем  другого? Все сразу отнекиваются, говоря, что такое не возможно, но когда ты видишь, что подарки и утешения дарят  брату или сестре, а тебе достаются остатки из столовой, то понимаешь, что не сумел найти подхода к родным тебе людям. Может это случилось, потому что ты слишком занят или стесняешься вываливать свои проблемы, охраняя покой их сердец, или ты - чересчур холодный человек, который понятен не каждому близкому.
Мой дедушка был всегда веселым человеком. Его энергии хватило бы на миллиард батареек, которые  работали бы без остановки целый год, возможно поэтому у него всегда было много шумных друзей и  подруг. Они были  разные, но  всегда готовы поддержать веселую компанию , хорошо выпить и закусить. Жизнь деда слишком любила, чтобы он не совершал множество глупостей и ошибок, за которые расплачивалась его семья.
Бабушка тянула на себе все: от огорода до огромного хозяйства с коровами и курами - ведь: кому-то нужно прикрывать тыл сильного мужчины.
Как часто еще издалека измученной и больной  женщине было слышно радостное пение пьяного мужа, возвращавшегося домой.
 " Парень в кепке и зуб золотой..." - неслось по всей деревне. И ее уставшая спина сгибалась все сильнее.
Знаете, что странно, после того, как бабушка умерла, а умерла она очень рано,  множество разных заболеваний,  заработанных непосильным трудом и постоянными тревогами, подорвали ее здоровье -  дед перестал пить и занялся хозяйством, стал более спокойным и рассудительным. Конечно, он пытался приводить женщин в дом, но ни одна не осталась с ним, что-то не дало ему больше семейного счастья.
Время шло, и мне было интересно просто общаться с ним, что я никогда не делали при жизни бабушки. Она застилала весь мир своей заботой.
Дед тоже любил меня, называя по имени, рассказывая, что чувствует свою вину предо мной. Какую? Я  с ним совершенно не согласна - мне было достаточно всего, что он давал: его бесшабашности и умения радоваться жизни вопреки всему, только одного я так и не смогла понять... Уже перед смертью дед сознался, что никогда не любил старшую дочь, тайную свидетельницу его бурной молодости. Может потому, что она видела, как бабушка пыталась повеситься от бесконечной безнадеги, или не смог простить себе глаза маленького ребенка, который забирал его от бесконечных подруг...Только он так и не открыл  ей своего сердца , с легкостью подписав все младшей сестре, словно открестившись от ненужного мусора.
Моя мать предчувствовала это еще за долго до его смерти, но не перестала навещать дедушку. Она и закрыла его глаза сразу после смерти, ее сердце словно почувствовало последние минуты родного отца.  Только дед все смотрел на дверь, ожидая кого-то: возможно - новую жену или любимую дочку ....
Жизнь такая странная штука. И кажется, что ее шутки совсем не смешны. Но даже если я никогда не смогу понять своего деда, мы с мамой готовы любить его просто так, потому что он был в нашей жизни.
11. Ответственность за друга
Что такое боль? Откуда берется это странное ощущение под ложечкой, оно с родни тоске по любимому человеку, которого уже никогда не вернешь. Поезд шуршал колесами, постукивая и перешёптываясь  с фонарными столбами, что мелькали тут и там. Только боль все еще не оставляла меня. Она сильно надавила на мою грудь, то ли желая обнять, то ли раздавить. Ее руки были слишком большие для простого человека, такого, как был мой друг.
Волосы Сашки трепал ветер, а глаза горели ярким пламенем счастья. Он был влюблен в девчонку, самую простую, смешную и неуклюжую, но такую родную. Они могли обниматься круглые сутки. Могли бы. Но она была слишком маленькой для таких объятий, поэтому Сашка ждал ее взросления, каждый день наблюдая за крошечными изменениями ее веселых глаз.
- Повзрослела?
- Нет.
- Повзрослела?
- Нет.
- Повзрослела?
- Нет.
- Повзрослела.
Я тогда хотел крикнуть ему: " Не спеши. Пусть твоя любовь остается нежной и ранимой, детской до кончиков маленьких пальчиков этой девочки". Хотел, но не осмелился.
Ведь  это неизменно. Рано или поздно - зависит от прихотей капризного времени, что бежит , когда не нужно, или стоит, когда нет мочи терпеть- приходится взрослеть. Сашка ждал, пока ее огромные карие глаза не сказали: " Пора"
Как ты счастлив был тогда, как горели твои алые губы от бесчисленных поцелуев. Только я плакал, думал, что от радости за тебя, а теперь понимаю, что предчувствовал беду. Такую далекую, но неизбежную, что затянет веревку на твоей шее и скажет шепотом: " Пошел вон!" И ты пойдешь туда, откуда нет известий, где спрятаны наши надежды и мечты. Они смотрят на нас пустыми глазницами и протягивают свои неуклюжие костлявые руки: " Забери нас. Здесь холодно" Это кладбище несбывшихся жизней и мечт. Холодное. Мертвое. Мои глаза снова заливают слезы. Стыдно реветь  мужику, когда уже ничего не вернешь. И тебя - Сашка.
Ты так и остался качаться на качелях своей любви, которую не смог пережить , перерасти. Ты взгромоздился на боль, оседлал ее. А зачем? Почему не отпустил свою повзрослевшую любовь, которую увел первый встречный после ничего не значащей ссоры. Слезы выжигают борозды на щеках. Как у тебя тогда, той ночью, когда ты первый раз принял дозу. Потому что боль не отступала, вглядываясь в душу ее детскими и теплыми глазами. Знаю, ты старался найти замену. Прятался в вине. Ты неделями лежал без движения. А я, как дурак, таскал тебя на своих плечах, доставая из притонов, вытаскивая из петли...
Первый раз...
Второй...
Боль. Боль. Боль. Боль. Боль. Боль. Боль. Боль. Боль. Боль. Боль. Боль. Боль. Боль. Боль. И отчаяние. Они съедают душу, не оставляя даже костей. Сашка, ты так похудел, но все еще был самым лучшим другом на свете. Единственным другом.
Боль. Боль. Боль. Боль. Боль. Боль. Боль. Боль. Боль. Боль. Боль. Боль. Боль. Боль.
Третий...
Я не успел. Успел. Успел. успел. Успел. Успел. успел. Успел. Успел. успел. Успел. Успел. все, кроме того, чтобы спасти тебя, Сашка.
Твое тело, еще теплое, качалось, а я держал ноги и не мог их отпустить, даже сейчас не могу разжать свои объятия, ведь ты все еще со мной.
Знаешь, а она так и не стала счастливой. Часто тебя вспоминала. Плакала о своей первой настоящей любви. Ты бы мог утешить ее.  Только  как?  Оттуда не утешишь. Боль - странное чувство, смесь одиночества и безысходности, от которых не спастись и не убежать.
Боль. Боль. Боль. Боль. Боль. Боль. Боль. Боль. Боль. Боль. Боль. Боль. Боль. Боль.
А вчера мне приснился сон. Ты такой веселый, наконец, пришел из далёкого мира, что болтается между вселенными, раскачиваясь туда и обратно на огромной веревке, чтобы рассказать, как там живется моему единственному другу. Утешал, мол: " Все хорошо, здесь тишина."
" А боль, боль есть?"- кричал я, пытаясь схватить тебя, но тишина не ответила, лишь помахала мне рукой, оставив навсегда тайну  смерти друга.
Я знаю, что такое боль? Знаю: откуда она берется.  Это ужасное ощущение под ложечкой, что  с родни тоске по любимому человеку, которого уже никогда не вернешь. Поезд шуршал колесами, постукивая и перешёптываясь  с фонарными столбами, что мелькали тут и там. А я пытался убежать от себя,  не желая отпустить своего лучшего друга, потому что  боль все еще живет в моем сердце. Сашка, мне теперь нужно терпеть за двоих, ведь ты меня бросил.
12. Мудрость приходит с опытом
       Стройная худенькая девушка подавала заявление на развод. Подруги и знакомые удивлялись: "Как такого мужчину можно  бросить? Неужели не осталось романтики на этом свете, а место любви заняли расчет и деньги?"
Только девушка была непоколебима в своем решении.  Всё, что началось так красиво, быстро и закончилось. ...  Яркая вспышка чувства, чтоь поселилась в сердце Аси (так звали нашу героиню), не оставила и следа в её душе. Вместо него поселились разочарование и обида.
     ...Молоденькой Асе было 18, когда на неё обрушилось это счастье. Артур пришёл с огромным букетом ярко-красных роз.  Руки с трудом удерживали  очаровательное признание в любви.  "Вот оно, счастье," - радовалась девушка, и сердце её стучало в сладком волнении. А Артур не уставал восхищаться красавицей, забрасывал ее подарками, каждый день встречал и подвозил Асю домой  то на одной, то на другой машине.
Родом из небольшого городка, девушка  стеснялась такого повышенного внимания к своей персоне, но подруги и друзья  наперебой твердили о прекрасной возможности удачно выйти замуж и вслух удивлялись, как Ася не видит и не ценит его чистого  чувства к ней...
       И как неопытному  сердцу было  не дрогнуть, когда  звуки скрипки под окном пели признания,  Артур кричал имя возлюбленной всю ночь, а карие глаза его загорались искрами счастья при каждой улыбке Аси? 
    И вот свадьба...Сильные руки Артура обнимают хрупкие девичьи плечики,   родные принимают богатый "калым" за невесту, и жених подносит любимой в подарок  автомобиль. Тут уж и родители Аси, которые были наслышаны о прошлых похождениях зятя, и то сдались.
"Любовь меняет людей! ,"Какая щедрость!",
"Шикарная партия для Аи! "- неслось после каждого  "горько". А невеста рдела то ли от любви, то ли от дорогого вина в ее бокале, представляя себя в объятиях прекрасного принца, что достался ей в мужья. Вот оно, счастье!..

Молодожёны остались наедине. Первая брачная ночь пролетела незаметно, разнося слухи о прекрасном муже, лучшем в целом мире. Радости Аси не было предела, от ласк и внимания Артура, кружилась голова, а он все приговаривал: "Вместе и в радости, и в горе! Муж и жена связаны навеки, все у нас общее!.. "
 Уже на следующий день на столе Ася обнаружила  листок с обозначенной крупной денежной суммой. Это оказался огромный долг Артура, из- за которого он так спешил со свадьбой, из- за которого ещё в брачную ночь заложил все имущество молодой жены.
"Вместе и в радости и в горе", - вспомнила она его слова  и заплакала. Он, обнимая колени плачущей Аси вечером, что-то бормотал о том, что  найдёт деньги,  погасит долг, но она ему уже не верила...
    Пришлось продать машину,  квартиру  родителей - всё  ушло с молотка. С трудом удалось отстоять только небольшой участок земли, чтобы где-то начать жизнь заново...
   Ася подала на развод, ведь любовь-то была в кредит...

"Так глупость и мелочные дрязги разрушили святые отношения брака" , - досадливо говорил Артур, обнимая колени своей новой избранницы. А в её вазе на столе стоял  огромный букет цветов, а  белая бумага с новым долгом дожидалась в кармане ловкого жениха.
13. Смирение
14. Терпение.
15. Кротость.
16. Воздержание от спиртного
Мужики плотно прижались друг к другу. В гараже моего отца всегда было чем заняться. Огромное количество винтиков и болтиков в жестяных банках выстроились на полках, спрятав у самой стены непонятные запчасти старого москвича. Папа очень любил своего железного рыжего коня - "Москвич 412", вечно ковыряясь с неполадками в моторе.
Только сегодня мужики собрались не на шутку большой компанией, пришли соседи по гаражу и даже бывшие одноклассники. У папы был довольно дружный класс, только одна проблема погубила их слишком рано – любовь к спиртному.
Пьяный одноклассник Кривулька, говорили, что в школе он был отличником, обучал меня хождению по подиуму. Понятно, что с моим высоким  ростом мне сразу пророчили карьеру модели. Его пьяные ноги заплетались, как и язык, а я , будучи неуклюжим подростком, с удовольствием повторяла нестройный перекрестный шаг, когда услышала, как за звоном стеклянных стопок, подвыпившие мужики завели разговор о первой любви. О том, что даже с годами не возможно выкинуть из своего сердца, и жены –вечные спутницы, этому совершенно не помеха, ведь первая любовь – это привязанность всей жизни.
- Знаешь, Санек, я когда вижу Надюху из параллельного класса, сразу душа в пятки бухнется, и по всему телу начинается истома. Вот уже сколько лет прошло, как мы школу окончили?-  рассказывал  один из собутыльников отца, пятидесятилетний Санек.
- Уж, лет сорок!- бодро отвечал мой папа, растирая какую-то железяку. Ведь пить ему уже давно было нельзя из-за здоровья, которое он оставил в Афганистане.
- Точно-сорок, а в душе еще живет эта первая заноза. Ведь уже давно люблю свою жену, детей обожаю, а перед Надюхой все млею…
- Бывает, - грустно чокнувшись , отвечал Кривулька, мой учитель, поняв, что из  моих нескладных движений манекенщица не выйдет, и плюнув, сел пить с остальными.
Папа любил такие посиделки в его гараже, может, они напоминали ему о бесшабашной  юности. Может, и  он  сегодня вспоминал свою первую любовь, свои нескладные чувства неуверенного мальчишки, которые нельзя не забыть и не выбросить.
- Ты, дочка, с мужиками построже. Они порядок любят. Сначала свадьба, а потом все остальное. Не слушай, что тебе эти мелкие негодяи плетут – все это обман, ведь когда любит в постель не позовет,- продолжал  беседу Санек.
Остальные , соглашаясь, кивали пьяными головами. Только мне тогда многое было не понятно, я уплетала сладкую шоколадку, размазав по щекам ее остатки, да и как понять то, о чем молчит твое сердце. Лишь с годами я поняла, что такое настоящая забота,  первая любовь и первые потери. Поняла, наблюдая  за папой, как одного за другим он терял своих друзей, что замерзали в канавах из-за водки, что умирали от сифилиса или инсульта, их давили машины, ведь пьяный человек не понимает: на что он обрекает себя и свою семью.
Из его друзей осталось только двое, которые успели уехать далеко из маленького городка, оставив за спиной ужасы периферии. А любовь? Она способна жить в любом теле и человеке, пока он жив, ведь после смерти - поздно.
Впрочем, я  готова перевернуть и этот листок, лишь бы память разрешила иногда вспоминать мне этих добрых людей с грустной судьбой целого поколения.

17. Воля.
18. Прямодушие

19. Усердие.
20. Радость.
Голова раскалывалась, горло предательски шипело, когда я, больная,  открыла дверь в свой кабинет. На учительском столе среды кучи тетрадей и учебников лежал маленький подарок. На свернутом листочке вчетверо было написано детским подчерком: " Счастливого дня", а сверху лежала маленькая жевательная резинка  "Love is…"
Эта турецкая вкусняшка с вкладышами про любовь была популярна в России и СНГ в 1990-х годах, в мое детство, когда время перемен несло с собой кондитерские изыски.
На вкладышах жевательной резинки были рисунки британского художника Билла Эспри, отображающие различные проявления взаимоотношений мальчика и девочки и содержащие краткое юмористическое определение любви. Например:
Любовь — это заразиться простудой от неё.
Любовь — это язык, на котором говорят все сердца.
Любовь — это знать, что твое сердце в надежных руках.
Любовь — это оставить сообщение на его ветровом стекле.
Мне достался вкладыш с надписью: "Любовь — это делать мир лучше" .
Сегодня мой день сделал этот небольшой подарок самым ярким и приятным днем среди бесконечной череды школьных будней. Год  за годом звенит звонок и бегут ребята на уроки и с уроков, в первый и одиннадцатый классы, в сердце и душу учителя.
Я люблю свою работу, когда переступаешь через порог родной школы сразу поднимается настроение. Дети гурьбой обступают, не давая пройти в кабинет, рассказывая о своих горестях и радостях. Их открытые сердца наполняют меня энергией молодости, радости и благодарности. Так хочется поделиться с миром этой любовью, которая делает мир лучше, несет становление настоящих маленьких людей, с их находками  и потерями ,  шалостями  и удивительной сердечностью. Конечно, как  любой человек, я устаю и болею, грущу и веселюсь, но каждую минуту знаю, что "Любовь — это делать мир лучше". Жевательная резинка таяла во рту воспоминанием детства, приносила сладость выздоровления, когда стыдно болеть - ведь тебя ждут ясные  глаза целого класса. Кто среди них оставил этот маленький кусочек счастья? Я не знаю, но  свернутый листочек  с пожеланием добра сделал свое дело, заставив почувствовать себя невероятно счастливым человеком, который способен немного стать лучше сам и подарить это миру.
Голова уже не так  раскалывалась, горло почти не  шипело, а на учительском столе среды кучи тетрадей и учебников все еще лежало маленькое счастье БОЛЬШОЙ РАДОСТИ.
21. Мир человека.

Время неумолимо отсчитывает секунды, прибавляет минуты и складывает часы в годы. Мне годик, пять лет, десять, двадцать, пятьдесят... Вот из маленькой куколки с белоснежными бантами стоит пожилая женщина с огромными сумками и кучей проблем за спиной, которые с годами все сильнее притягивают нас к земле, мешая расправить крылья и полететь, потому что за дверью уже поджидает тебя матушка Земля.
"Только дурак может праздновать годы приближения смерти." Эта цитата из книги «Джордж Бернард Шоу. Афоризмы» открывает перед нами совершенно другие горизонты, когда необходимо размышлять о своих достижениях и потерях, о смысле человеческой жизни. Задуматься о истинном счастье или потерянном воспоминании, которое на долгие годы провалилось в нашей памяти на самое дно, спряталось в маленьком ящичке, не желая покидать своего уютного прибежища.
Эти страшные крошки или осколки наших переживаний, горестей или потерь нанесли душе такую рану, которая не в состоянии затянуться, чтобы не искорежить человека,  ее нельзя излечить - потому что страшно снова посмотреть в глаза своему маленькому ребенку и честно рассказать, что тот удар в сердце тебе нанес очень дорогой человек. Поэтому мы закрываем глазки и тихонько бежим дальше, как маленькие лошадки по бесконечному кругу жизни. Для чего? В чем смысл монотонного мелькания каждой человеческой жизни, когда мы не в состоянии справиться даже с самой элементарной проблемой, когда трусим и врем, не желая говорить правду, ведь она может ранить или оставить в дураках. Все цепляемся за то, что нас давно не греет, и натягиваем на себя  эти истлевшие шкуры прошлых жизней вновь и вновь, чтобы было спокойнее, а значит - никак!
Ложь или правда? Трусость или решительный шаг? Боль или ожидание боли? Так продолжаем наше движение в никуда, словно мелкая пыль на солнце, что немного полетает, загрязняя чистый воздух, и осядет миллионами миллиардов пластов на нашу несчастную землю. Так спокойнее. Так все живут. Так жили мои родители. Так будут жить мои дети, если сегодня какой-то один человек не остановится и не выйдет из порочного круга людей с понурыми головами  - то счастье нового меня не улыбнется никогда. Человек прекрасен год за годом и неповторим, он несет радость и радуется сам, а не ноет, стоя в очереди лет, ведь  ему нет необходимости соревноваться или побеждать- он уверен в своей чудесной необходимости этому новому миру каждый день и каждую минуту. Пусть рождаются миллионы людей,  что будут мечтать о счастье, размышлять о смысле жизни, исправлять свои и чужие ошибки, даже очень близких людей, чтобы счастье продолжалось. И не бояться отмечать приближение смерти - Ведь это часть нашего мира.
22. Доброта прошлого.
Его листья весело шуршали над головой, приветствуя мое появление. Как люблю тебя,  огромный дуб с разноцветными листьями моей долгой жизни. Хотя сегодня  не часто навещаю старое дерево своего детства, и все же ты мне так дорог, мой любимый талисман.
Улица , по которой я бегала голыми ножками, называлась Поддубной, ведь ее скрывали тела огромных старых деревьев. До сих пор, возвращаясь в свое детство, я обнимаю стволы дубов, спрашивая об их новой жизни без меня, ведь дом, в котором я росла, давно продали, теперь лишь старые деревья хранят память моего детства  и всей жизни, сбрасывая год за годом свои пожелтевшие странички, в которых надежно спрятаны тайны людей, что выросли под вашими кронами,  наблюдая за  величественной красотой мудрых великанов.
Бабушка нежно гладит меня по голове, прижимая мое неуклюжее тельце к себе:
- Не грусти, дедушка тебя тоже любит, просто он очень внуков ждал, ведь у него были лишь дочки,- шептала она,  подсовывая мне монетку на мороженное.
Расстраивали ли меня тогда, в глубоком детстве, эти объяснения или упорное нежелание деда запомнить мое имя?
Нет!  Любви мамы моей мамы было слишком много, чтобы хоть на мгновение почувствовать себя несчастной или  загрустить. С годами, когда бабушки уже не стало, теплота ее жизни все еще согревала меня. Как повезло человеку, если на его пути встретились такие люди, сердца которых способны согревать даже после их смерти. Я помню  каждую ямочку на  щеках бабушки, ее чудесные ароматные пироги в огромных железных  тазиках. Почему-то важно было испечь их много, а значит вставали мы с зарей, пока еще петухи не пропели свои песни первым лучикам солнца.
Открываешь глаза, высовываешься из пуховой перины, а бабушка уже тесто вымешивает. И запах первых булочек уже наполняет старенький домик. Я смотрю на веселые ласковые глаза бабушки и ощущаю  счастье этого волшебного утра. Выскакиваю в горницу, надевая майку и тяну свои ладошки к тесту:
- И мне кусочек, я тоже пироги буду делать.
Бабушка , не жалея продуктов, дает мне самый большой пушистый колобок теста, который мгновенно превращается в моих неуклюжих руках в странное произведение неизвестного художника.
С огромной нежностью ласковые руки подправят этот шедевр и водрузят его на маслянистый противень. До сих пор меня не покидает теплое чувство в груди, и я снова становлюсь  маленькой девочкой с растрепанными косами, которая  верит, что без моей помощи, все пойдет насмарку, а мир погибнет без пирогов. Вот  что способна сделать любовь в  наших близких людей! Так они  наполняют нашу жизнь счастьем!
Этот маленький листик моих воспоминаний я посвящаю нашим бабушкам, самым теплым людям далекого детства, без которых не было нас, странных, смешных и неуклюжих строителей новой жизни.
23. Мужество веры.

Время неумолимо отсчитывает шаги человечества от рождения Иисуса.
Только кажется, что со временем мы все дальше удаляемся от его учения, но разве может простой человек осознать всю невероятность бытия Божия, разве может пережить даже маленькую толику его страдания, разве в состоянии прочувствовать хоть одну слезинку, но если все же случилось бы такое чудо, и 12 слезинок скатилось на ладонь современного человека, то увиденное в них не возможно в полной мере описать словами, ибо слова — ложь, не возможно нарисовать красками, ибо картины с трудом бы проступали сквозь кровь и мучения, оставалась бы лишь одна невероятная возможность — прочувствовать, а, если посчастливится, то и сострадать Спасителю, став соучастником его Бытия.
Пусть  скатятся 12 слезинок.
Первая капелька, словно мирно, обольет ноги Иисуса, поцелует каждый пальчик, словно волосы женщины оботрет их с любовью насухо, сохранив в себе то святое чудо, что несет исцеление духовное и физическое.
Вторая — не сомкнет глаз сонных, сострадая боли Спасителя, в ночи раздвигая сонные веки, что мешают глазам увидеть грядущее счастье, что сокрыто в крови невинного агнца, на заклание себя отдающего.
Третья — не предаст целованием ни его учения, ни слова, ни дела, не отречется от учителя, не разрешит мгновению пересечь спасение, а корысти затмить добродетели родного сердца, ибо много званных, да избранный - один Иисус.
Четвертая упадет, раздирая на себе одежды, ибо трижды отреклась от любви Божьей, предала то родное и близкое, без чего не будет душевного покоя, как не выплакать глаза, как не ослепнуть от горя своего пребывания в этом мире.
 Пятая — не дрогнет, неся на себе тяжкую ношу креста, поднимая ее, как великую награду, как украшения мира, хвастаясь своей тяготой спасения, ибо так мы соблюдаем твою волю.
Шестая — возопит, словно разбойник, распятый рядом, разверзая небо истошным Воплем, искупая свои грехи словами сострадания и раскаяния, и потекут реки смрада, очищаясь от гнева, злобы, зависти, корысти, лености и убийства, да разве перейдешь эту бесконечную реку человеческих грехов.
Седьмая, услышав его крик о помощи, склонит свои колени, вопрошая вселенную: «Как вытерпеть скорбь потери, сохранив или потеряв душу?»
Восьмая-сомкнет свои веки, уста завяжет узлами, а сердце заткнет навеки-ибо замерло мое счастье, повиснув, бездыханное,  на этом дереве.
Девятая — истечет водою и кровью из раны его смертоносной, не будет в теле спасения, лишь дух и душа нетленные.
Десятая- окутает саваном, то - что сияет славою, спрячет в своем сердце тайну  навеки, словно в пещере погребальной.
Одиннадцать — силой могучею, камень отвалит безжалостно, выпустив весть спасения по полям, лесам- всему  миру Божьему.
И склонится 12 в поклоне низком ,до самой земли матушки, в благодарном смирении, в ожидании Чуда великого…
Так скатились капельки в лужицу, так стеклось покаяние в радость, только можно ли это почувствовать, да и словом корявым не высказать, лучшие краски  с годами поблекнут - все не вечно в мире этом тленном, разве только наше раскаяние все шагает, считая мгновения, толи ближе к Спасителю движется, толи также на месте топчется…

24. Владычество Иисуса
Я и сегодня вижу Твою спину впереди, в легкой белой одежде, что развевается и колышется на ветру времени.
Горячий песок под ногами, растрескавшаяся почва- ничто не мешает ровному шагу  сильных ног. Я чувствую  обьятие крепких рук, когда нужно  меня утешить, и твою грудь, на которой укрылось столько горьких слез.
Нет   упреков  в постоянном предательстве и лжи.  Когда я оступался,ты принимал  мое слабоволие и ленность, потому что знал, что хочу быть рядом...Но как нелегко быть вместе  с тем, кто слишком хорош для простого человека.
 Ты всегда шел своей легкой походкой, не обращая внимание на тех, кто может ударить в спину. Знал, что они уже занесли над твоей головой свои проклятия, но прощал этих маленьких людей, заставляя их сердца гореть в огне сомнений:
- Глупость?
- Отвага?
- Бесстрашие?
- Доброта?
- Любовь.
В каждом Твоем поступке была детская неопытность, непредсказуемая доброта, даже наивность. Но за любым решением стояла невероятная отвага бесстрашного человека, ведь когда тебе врали, ты мог не проронить ни слова, когда обманывали - показывал свое снисхождение, а настоящее предательство близкого человека заставляло лишь грустить нежное  сердце, обернувшись печалью, но не отчаянием, ведь даже тогда Ты знал, что жизнь еще подставит десятки подножек,  предложит сотни ударов кнутом и выдавит тысячи кровавых слезинок.
И даже это не заставило тябя оглянуться назад или сбиться со свой дороги. Шел  только вперед, крепко держа мою руку, хотя я давно пал духом и вставал на колени перед этим миром. Тащил или нес меня вперед - к великой цели. Ты всегда будешь моим кумиром, что идет навстречу судьбе, каждый день пробираясь сквозь боль и отчаяние, превращая их, словно кувшины с вином, в доброту и любовь.
Только так должен жить настоящий человек! Даже если тебя презирают за слабость или ненавидят за силу духа, помни, что в конце жизни  каждого человека ждет старая беззубая старуха, от которой не уйти и не спрятаться.
Смерть не страшила Твою душу, какая бы безжалостная она не была. Знал и шел вперед, освещая дорогу своим серцем всем ступающим за тобой...
- И что? Умер!- скажут некоторые.
- Его нет с нами, - воскликнут другие.
- Таким нет дела до нас, - махнут рукой третьи.
Лишь избранные смогут просто верить и ждать, никогда не сворачивая с пути, по которому все еще идешь Ты,    видеть сильную спину впереди в легкой белой одежде, что развевается и колышется на ветру времени, чувствовать горячий песок под ногами и растрескавшуюся почву.
 Ничто не мешает   ровному шагу этих  сильных ног, крепким  обьятиям ласковых рук. Мы готовы утешить или подать руку помощи,  спятать от  горьких слез, не упрекая в предательстве и лжи, терпя слабоволие и ленность, потому что и сами такие, не лучше и не хуже! Просто страстное желание  быть с Тобой толкает нас вперед...Но как нелегко находиться в сиянии того, кто слишком хорош для человечества.
25. Щедрость Господа
Го;споди! От чего зависит вели;кое сча;стие мое;, которого так жаждет глупое человеческое сердце?
Словно наши души надышались парами любви, вечной, и тоскуют по потерянному Раю, в надежде на то, что мотылек с крылышками голубого неба донесет до нас воздыхание этого чуда.
Еще вчера маленькое розовое существо с запахом ванильного пудинга нежилось в объятиях бесконечной материнской ласки. Ее руки дарили защиту, ее груди теплое молоко, а сердце бесконечную надежду на наше счастье. Это великое благословение подпитывало маленькое дитя, разрешая ему все, даже ощущать себя счастливым. Но чем дальше уходим мы от родительской пуповины, тем сложнее удержать внутри ощущение покоя и блаженства. И все же дети видят ангелов, они слышат их песни и подпевают им. Видят их полеты и бегут рядом, смеются, потому что лицо Бога дарит улыбку.
 Что; сделать, чтобы иметь силу и смелость пронести эту любовь через всю жизнь, не запятнать и не испортить. Все;ю душеою и всем се;рдцем мои;м прижаться к этому счастью.
Господи, ты говоришь, что все возможно, только где найти решимости исполня;ть во всем святу;ю во;лю Твою;, не оступаться и не падать, когда ноги так и лезут в грязь, а руки не умеют отказаться от лишнего.
Моя свобода воли - великое благословение и наказание, ибо, став взрослым, я так и не научился правильному выбору, когда мое хорошо становится худом.
Как передать тебе управление душеою мое;ю, чтобы ты наполнил се;рдце мое; благостью, чтобы угожда;ть Твоему желанию Одному;, и;бо Ты Созда;тель и Бог мой.
Но отказавшись от связи с Господом и избрав древо познания, мы блуждаем во тьме наших желаний, натыкаемся на боль, острые углы других людей и оттачиваем свое оружие, желая благо, а получая Зло.
Как избавится от го;рдости и самолю;бия? Чтобы ра;зум мой познал скро;мность и целому;дрие, которые украша;ют душу. Заставить себя выбирать не пороки, а добрые дела. Тогда пра;здность станет проти;вна, а Твое лицо снова станет видимым на чистом небе, Господи. Что порожда;ет мои грехи, когда я хочу света и счастья?
Благослови; труды; познания добра, поско;льку Зако;н Твой повелева;ет жить лю;дям в че;стном супру;жестве.
Только направь меня и приведи;, О;тче Святы;й, к сему; освяще;нному Тобо;ю зва;нию, не для угожде;ния вожделе;нию моему;, но для исполне;ния предназначе;ния Твоего;.
Ибо Ты Сам сказа;л: нехорошо; челове;ку быть одному; и подарил ему; жену; в помо;щницу, благослови;л их мно;житися и населя;ти зе;млю. Только я падаю и ошибаюсь, блуждая во тьме, ибо выбираю любовь, а достаю из темной души родного человека предательство, и сам плачу тойже монетой, ведь слабости моей нет предела, а желание счастья лишь туманят мой разум.
Услы;шь этот вопль мой, из глубины; се;рдца, Тебе; воссылаемый.
Дай мне осознание истины Твоей, и человека рядом, честного и благочестивого, что;бы мы в любви; с ним и в согла;сии прославля;ли Тебя;, милосердного Бо;га, чтобы мне в его глазах видеть Твое отражение, в его поступках слышать Твою волю, чтобы этот слезный вопль и мое воздыхание по тебе прославили Господа.
26. Постоянство.
27. Страх Господень
Старое седое кладбище еще дремало этим ранним утром. Плотный густой туман обволакивал потемневшие от сырости кресты, словно укутывая каждого жителя этой страны мертвых, обещая им сладкие и спокойные сны, мягкую как пух землю и вечный покой. Кладбище стояло на отшибе, поэтому посещали его редко, разве что новые жители или перелетные птицы иногда залетали сюда, да и то ненадолго. Этим утром Среди холмов появилась черная длинная и худая фигура, она слегка подрагивала, словно ожидая кого-то у самого входа в тихую обитель.
 Водители такси не были суеверными, но этим ранним утром на вызов к кладбищу ехать никто не хотел: далеко, да и нет желания начинать день с грустной нотки-весь маршрут насмарку. После недолгих переговоров отправили старого Пахомыча, еще посмеялись, мол " ты уже пожил».
Дорога была плохая: яма на яме.
— Кого только могло занести этой предрассветной порой на кладбище? -думал Пахомыч, ловко развернувшись у входа, он остановился. Только сейчас таксист заметил черную страшную фигуру у обочины. Это невероятное существо двинулось к такси. Руки Пахомыча не двигались, от страха его словно парализовало, сейчас он мог делать лишь одно — безотрывно смотреть на ужасный силуэт, который медленно приближался к нему.
— Это обычный пассажир, просто заблудился на кладбище или возвращается от куда-то. -уговаривал себя водитель, но другой голос внутри твердил:
— Не ври себе, Пахомыч, вот ты и допрыгался: пришла твоя Смертушка. Будешь знать, как обманывать пассажиров, воровать бензин, да и соседу по квартире ты на прошлой неделе нагрубил.
Ее капюшон слегка дернулся, и седые волосы выпали наружу. Таксист задрожал всем телом, словно на удава он смотрел на черную фигуру. Она молчала, пристально смотря прямо в душу своими кровавыми глазами.
Пахомыч вспотел, и маленькие слезы навернулись у него на глазах.
— Господи, вот он-страх Божий. Так оказывается приходит смерть за человеком, а ты даже вздохнуть не можешь или сказать, что в свое оправдание. Я бы все осознал, и яблоки вернул соседке, мальчишку мелкого бы пожалел-подвез бесплатно, да и жене своей не грубил бы больше. Господи! У меня же семья и дети, хоть они уже и подросли, а еще требуют моей заботы, да и жена, старуха старая, как без меня.
Тень взмахнула черной палкой.
Пахомыч замер, вот и косу уже достала, значит — не о том я думаю.
Хриплый загробный голос произнес:
— В деревню за город вези, к старой школе.
Таксиста эти звуки проняли до костей, он судорожно пытался завести машину- не получалось -руки дрожали, холодный пот катился по спине, пока тень убирала свою косу в багажник, потом обреченно вздохнул и наконец тронулся.
Смерть не унималась, продолжая что-то шептать на заднем сидении:
— УУУ, черти, всю голову мне скрутили. Сейчас отдохну и за работу.
— Значит есть еще у меня время. Значит, не о том думаю-каяться нужно.- подумал Пахомыч и заговорил:
— Человек —то я никудышный: все вру да вру, жену свою обманывал, даже изменял по молодости, Детей поедом заел -из дома сбежали сразу после школы. Да и жадный я. Вообще, НЕГОДЯЙ. Слезы опять предательски полились из глаз.
Смерть посмотрела на него своими невидящими глазами и произнесла:
" Угу! «, что-то пометив в белом листе.
— Грехи вычеркивает, -подумал радостно Пахомыч-Может и есть у меня еще шанс отсрочки. Господи! Вот страх Божий. И продолжил протяжным голосом чуть всхлипывая:
— Прости меня, ведь и в Бога — то я не верил, и жил, как скотина: ни себе ни людям. А еще я ботинки своровал у соседа, а сказал, что не брал.
— Хорошо, — сказала Смерть хриплым голосом, и еще что-то вычеркнула, перелистнув страницу.
— Е-мое, да они там с детства на меня досье ведут. -подумал Пахомыч и вспотел пуще прежнего.
— Убийца -я, сколько котят утопил в деревне, так просили, а отказать не мог. Прости меня- так бутылку водки за это давали. Но теперь каюсь, больше такого не повторю НИКОГДА. Он слегка повысил голос, а смертушка опять зыркнула на него и уткнулась в свои листочки.
Но на душе у таксиста стало легче, словно маленько отлегло.
— Нужно еще рассказать о драке со Степаном по пьяни, о том, как напиваюсь после работы, да жену бил два раза, но за дело- грубила, окаянная. Я же, когда перед Богом предстану и за нее отвечать буду, значит — могу и повоспитывать, но, каюсь, следующий раз без рукоприкладства.
 Вдруг Смерть встрепенулась и сказала:
— Мне здесь останови, приехала. На работу пора.
— Господи, -обрадовался Пахомыч, — так Вы не за мной. Хорошего дня, пусть черти вас слушаются. -он угодливо подал черную палку из багажника, ловко запрыгнул в машину и подумал:
— Вот страха Божьего натерпелся. Все, начинаю жить по-новому. Сейчас же поеду жене куплю цветов и конфет. Настроение его улучшилось, и он засвистел.
А черная фигура все стояла и смотрела на уезжающую машину, потом вздохнула и подумала:
— Вот день сегодня не задался с утра. То автобус перепутала-уехала вместо работы на кладбище. Еще и таксист попался чудной. Думают-если учитель, так все можно говорить, что на душе наболело. А я тоже человек, вот бумагу везу в рулоне на рисование, а ведь эти маленькие чертята-дети опять слушаться не будут — горло и так сорвала. Еще и таксист этот…
Ее мысли все текли и текли дальше, даже не подозревая, какого страха из-за нее натерпелся человек.

28. Гибкость ума или возвращение к настоящему человеку.
За окнами золотая осень шелестела листвой.
 Сколько всего за эти годы служения произошло в маленьком храме на окраине Чехова Московской области в небольшой деревеньке Скурыгино. Кажется, совсем недавно бежали детишки в воскресную школу, шли прихожане на литургию. Храм совсем крошечный деревянный, а сколько тепла и радости приносит в каждый дом. Когда батюшка заходит и начинает молиться, даже в самую пасмурную погоду проглядывают лучики солнца, и я знаю: «Господь нас услышал». Служба немноголюдная: старики, дети, да прихожане со всего Чехова. Что же гонит сюда народ? В эту маленькую церквушку? Настоящая бескорыстная вера. К сожалению, все чаще люди не хотят идти в церковь из-за сомнения в истинности ее служения Богу. В нашей голове существует образ идеального места очищения, где все требы бесплатные, где нет мзды ни за свечи, ни за масло… Где тебя любят и ждут, словно в родном теплом уютном месте. Нам повезло. Наш батюшка молится бесплатно. Церквушка постоянно открыта и ждет своих гостей постоянно. Современный человек находится в постоянной тревоге, суете, заботах, его отношение к вере очень не простое. Наш батюшка Анатолий всегда поможет, выслушает, благословит. В старом ветхом домике священника всегда было многолюдно: кто-то нуждается в помощи, у кого нет крова или просто тяжело на душе. Не просто священников называют батюшками. Доброжелательность, внимательность, отзывчивость, открытость, сострадание, честность — отличительные черты настоящего священника.
Обязанности нашего батюшки можно сравнить с работой психолога. Ведь он должен не просто хорошо знать Евангелие, но и уметь общаться с людьми своего прихода. Истинный священник найдет подход к любому человеку, так наш Пастырь укрепит силами, направит по верному пути и — в отличие от мирского врачевателя — позаботится о вечном спасении нашей души: познакомит с христианскими догматами, приведет к вере. Мы спешим к нему, чтобы получить поддержку и ощутить отеческую заботу- ничего не давая в замен, так ведь вроде и не просят. Только однажды домик батюшки вдруг сгорел. Еле успели спастись семья, в жарком пламени погибло все небольшое имущество и церковная утварь. «Главное — все живы здоровы» — говорит батюшка. Только его многодетной семье теперь невозможно жить вместе. Детишки с женой ютятся в одном месте города, а Батюшка в другом, где смогли приютить прихожане. Квартиры у семьи священнослужителя нет, не положено ни государством, ни церковью. Нет у него ни дорогой одежды или утвари. " Так управимся- не унывает батюшка- Жаль только детишек теперь учить негде»
А потом вдруг маленькую церквушку стало необходимо снести, ведь нерадивые строители когда-то построили ее на месте газопроводной трубы. И снова, не унывая и не покладая рук несколько лет, просил, уговаривал, судился наш Батюшка Анатолий за право Храма на жизнь. Услышал Бог молитвы -мы выстояли в этой неравной борьбе, да только сумма за перенос трубы неподъёмная для маленького прихода. Вот так и живет несколько лет, не унывая и стараясь изо всех сил, наш Золотой человек.
В этом мире все чаще на первое место встают деньги. Все чаще побеждают те, кто сильнее, злее, проворнее, а простые и бескорыстные люди остаются в тени.
Только я верю в Чудо, вопреки лживым обещаниям городской администрации, посулам сверху, верю, что найдутся люди, которые способны оказать помощь худенькому батюшке с голубыми глазами, что отражают бесконечно глубокую веру в Бога, настоящее безвозмездное служение людям, которого так мало осталось в нашем мире.
Мы возвращались после службы. Золотые листья устилали дорогу под ногами Настоящего человека. Жизнь продолжает испытывать не только тех, кто все теряет, но еще и тех, кто спокойно наблюдает за этим.