Приказываю жить и не сдаваться!

               
                ПРИАЗЫВАЮ ЖИТЬ И НЕ СДАВАТЬСЯ!
               
                *  *  *
       - Раечка, скажи откуда у тебя такая неистребимая страсть к шоколаду? Ведь не барского ты сословия 
    - рабочая косточка. Спрашивала моя мама мою крестную много лет спустя после Великой Отечественной
    войны.
    - Ох, Наташенька! Мы когда с тобой встретились и познакомились?
    - 6 ноября 1941 года. Ответила мама.
    - А я уже служила санитаркой в военно-полевом госпитале. Мужа проводила на фронт. Детей отправила в
    эвакуацию. И пошла работать в госпиталь. Иначе бы сдохла от тоски и от голода.

                *  *  *

                1941 год ВОВ. Город Ленинград.
       
        Уже в самые первые дни войны госпиталь был переполнен ранеными. Их несли и подвозили без всякого
    передыху. Одного раненого на носилках сопровождал хирург и медсестра. Хирург, увидев меня приказал
    мне следовать за ними, держать этого раненого за руку, не отпускать. Это был молодой офицер. совсем
    мальчишка. На его тело было жутко смотреть. Кровавые раны и одежда на нем  все было вперемешку. Над
    ним колдовал сам хирург и две медсестры. Раненый был повернут ко мне лицом. Он смотрел на меня  и
    улыбался. Потом разжал свою руку и в мою руку упал какой-то комочек. Он вздохнул и сказал:
    - Приказываю жить и не сдав...  И умер. Комочек в моей руке начал таять и я этот комочек сунула в
    рот, потрясенная, глотая слезы. Хирург начал меня спрашивать.
    - Что он сказал?   А я плачу и молчу.
    - Что он сказал?  Хирург начал меня трясти. А я так растерялась, что ничего ответить не смогла.

        Хирург опустился прямо на пол, закрыл лицо руками, весь сгорбился и заплакал.
    - Наташенька, это был его сын!  Тут я пришла в себя, разлепила спекшиеся от слез губы, наклонилась
    над хирургом и повторила последние слова его сына: - "Приказываю жить и не сдав...!"
    Сидящий на полу хирург отнял от лица руки, распрямился. Посмотрел в мои глаза своими умными глазами.
    Встал, крепко пожал мое плечо и приступил к очередному раненому...

        Этим тающим комочком, который я сунула себе в рот был шоколад. Кусочек шоколада, который этот
    мальчик-офицер, будучи раненым не съел сам, а сохранял до последней минуты, думая отдать кому-нибудь
    из голодающих Ленинградцев. Всего кусочек!
    Во вкусе шоколада - горечь потерь и сладость жизни, которую погибающие передают, как эстафету живым
    со своими последними словами: - "Приказываю жить и не сдав..."

        И всю жизнь мама всегда приберегала /пряча от нас детей/ парочку шоколадных конфет для крестной.

       Этот рассказ из моей книги "Ленинградская правда 1941 - 2017 год."