Истоки - 11. Артист Эммануил Май

АРТИСТ ЭММАНУИЛ МАЙ

     В Иванове на улице Красной армии располагался Ивановский театр музыкальной комедии. На эту же улицу выходили ворота огромного двора дома, где я жил, поэтому, чтобы попасть в театр, достаточно было выйти из ворот и перебежать дорогу. Поскольку я делал это нередко, то могу сказать, что театр музыкальной комедии являлся одним из факторов моего воспитания (какие же тогда были дешевые билеты!). В настоящее время (с 1987 г.) этот театр был перенесен в здание Театрального комплекса на площади Пушкина и стал называться Музыкальным театром. Предполагалось, что на новой сцене будут кроме оперетты ставится оперы и балеты, но добавились лишь балетные спектакли, а опер практически не было и по нынешним афишам не видно. Кроме Музыкального театра в здании Театрального комплекса размещаются драматический и кукольный театры.
     Помню в детстве шел со своей мамой мимо Театра музыкальной комедии, а навстречу нам идет человек, довольно грузный, невысокого роста, и все с ним здороваются, а он всем отвечает улыбкой и наклоном головы. Мама тоже с ним поздоровалась, а я спросил, кто это. Она ответила, что это артист Май. Изумлению моему не было предела: Эммануил Май – мой любимый артист, которого я много раз видел на сцене в разных ролях, но на улице не узнал. И дело было не в гриме (грим обычно был незначительный, кстати, гримировался Май всегда сам, как Шаляпин). Дело было в том, что человек, какого я увидел на улице, был ввиду своего веса, казалось, не в состоянии даже просто подпрыгнуть, а между тем на сцене Май прыгал, как мячик, бесподобно легко танцевал, без проблем мог сесть на шпагат, да еще во время танца петь или вести диалог с партнером. И совсем не выглядел толстым, если, конечно, этого не требовала роль.
     Как, например, роль атамана Попандопуло в оперетте Б. А. Александрова «Свадьба в Малиновке», где Май появлялся на сцене в галифе даже на несколько размеров больше, чем требовала его собственная комплекция, сабля висит сзади чуть ниже пояса, попросту говоря, на попе и притом горизонтально, каждый раз застревая, когда надо было пройти в дверь. В комичной сцене, когда Попандопуло делит награбленное добро, Май заставил зрителей так хохотать, что чуть было не сорвалась следующая сцена. «Свадьба в Малиновке» была потом экранизирована и с неплохими артистами, но все, кто видел в этой роли Мая, были убеждены, что экранному Попандопуло далеко до того, которого изображал на сцене Май.
     То же можно сказать и о роли Фомы в оперетте Дунаевского «Вольный ветер», которая, кстати, впервые была поставлена в Иванове, так что Май был первым Фомой. Кто смотрел экранизацию, наверняка запомнили замечательный дуэт экзотических морячков Фомы и Филиппа:

          Есть у нас один моряк, он скитался в тех морях,
          Где не плавал ни Колумб, ни Беринг,
          Шёл он в Арктике на дно и тонул на юге, но...
          Выходил всегда сухим на берег!...

Голос, кстати, у Мая был редкий и красивый – тенор-альтино, ему бы с таким голосом только героев-любовников играть, но, во-первых, комплекция была все-таки не та, а во-вторых, он был прирожденный комический артист. В разное время в театр приходили очень сильные и даже «заслуженные» комики, но на фоне Мая они чувствовали себя актерами второго плана и уезжали в другие города. Самому Маю присвоили «заслуженного» только в 1955 году. Мне было тогда 15 лет, и я хорошо помню радость всех театралов.
     И еще одна особенность Мая – «отсебятина»: он частенько говорил текст, который в пьесе не содержался и который явно возникал тут же на ходу. Ни артисты, ни режиссеры и, тем более, зрители, не протестовали, поскольку добавленный текст был всегда органично связан с действием, невероятно смешным, да к тому же частенько содержал намеки на наши городские происшествия.
Вспоминаю. как закончил Май одно из представлений оперетты Легара «Веселая вдова». Главные герои, 1-й советник посла во Франции от некоего захудалого княжества Данило Данилович и «веселая вдова» Ганна Главари, после невероятных приключений и интриг наконец объясняются, к тому же на голову новоиспеченного жениха сваливается громадное наследство, словом полный «happy end» (счастливый конец). Зрители аплодируют, герои «вышли из образа», раскланиваются перед публикой и вдруг появляется Май. В этой пьесе он играл пожилого секретаря посольства, которому, по всей видимости, уже не светит никакой карьерный рост. Роль скромная и даже без пения, но Май нашел для нее такие движения и манеру речи, что зрители буквально на каждую фразу отзывались аплодисментами.
Так вот Май выходит идет по сцене и зрители умолкают, понимая, что он «в образе» и, значит, действие продолжается. А Май подходит к «молодым», складывает ладошки, как дитя перед иконой, плюхается на колени перед «счастливой парой» и невероятно жалобным голосом, который невозможно передать – это надо слышать, произносит:

          «Усыновите меня!»

Смех и долгие аплодисменты. Эту реплику потом переняли артисты других музыкальных театров, однако в фильм она не вошла. Вероятно потому, что она хороша своей неожиданностью, когда зрители аплодируют героям, считая, что представление уже окончено.
     Что еще сказать о Мае. Известно, что он не учился ни в одном театральном учебном заведении, всю науку постигал на сцене, где начинал сначала помощником режиссера, потом суфлером и только после этого артистом. Театр любил до самозабвения и так же любил своего зрителя, делая все возможное, чтобы скрасить ему жизнь, в те времена очень нелегкую и очень непростую.

Истоки - 12:    http://proza.ru/2024/07/06/1156