Сердце Чернобыльца 4 Ведьмак

   …Высокая, пожухлая от ночных осенних холодов трава почти скрывала группу ходоков. Они шли по предрассветной темноте, тихо ступая и вслушиваясь в замерший до поры мир. Чёрные коряжистые ветки безлистых деревьев причудливо расчерчивали сереющее небо Зоны. Где-то плескались воды Мёртвого ручья.
   На север от Замошни пронзительно вскрикнула турында, ей ответила другая, и всё стихло. Старшой вскинул руку, и группа замерла. Эта птица обладала очень тонким слухом и никогда зря не кричала. Проверив по наладоннику отсутствие других людей, оглядевшись и ничего опасного не обнаружив, сталкеры продолжили путь.
   В южной части Зоны аномалии почти не встречались, а потому детекторы, притороченные к рукавам, лишь слегка шелестели, всплескиваясь на движение людей и мелкую живность. Эти приборы, усовершенствованные гениями науки и техники, чувствовали даже мизерные изменения в электромагнитном поле окружающего мира.
   Сталкеры использовали их для обнаружения видимых и невидимых аномалий. По характеру звука детектора аномалий можно было легко отличить очень похожие по внешним признакам аномалию Грави от Оборотня. При обнаружении Грави личный детектор аномалий (ЛДА) начитал тяжело греметь. На Оборотня – ласково мяукал.
   Различать их было существенно, ведь первый можно просто обойти стороной или нейтрализовать, а Оборотня – нет. На то он и был Оборотень. Аномалия, почуяв животное или человека, начинала перемещаться вслед за носителем биоэнергии. Чем быстрее двигался объект, тем быстрее настигал её Оборотень, парализовывал и накрывал своим основанием. «Высосав» энергию жертвы, аномалия замирала в ожидании следующего живого существа. О её коварстве складывались легенды.
   Однажды целый отряд вляпался в это дерьмо, приняв за безобидный Грави. Определили аномалию, свернули с тропы и решили, что она позади. Оборотень увязался за отрядом. Первым слабость почуял самый молодой в отряде. Решил, что с непривычки устал. Остановился передохнуть, присел. Встать была не судьба, ведь Оборотень «переполз» через него. Пока командир очухался, аномалия уже разрослась как воздушный шар и накрыла остальных.
   Ценность личных детекторов аномалий (ЛДА) была ещё в том, что усовершенствованные приборы реагировали на энергию живых существ – это тоже было удобно. Сталкеры всегда знали о приближении диких собак, ведьмаков и прочей нечисти, что бродили и рыскали в поисках пищи по обожжённым полям Зоны.
   Однако появление стада кабанов прибор приравнивал к средней аномалии и начинал глухо ухать, чем приводил кабанов в дикую ярость.
   Местные гении техники, когда-то не поладившие с законом на Большой земле, время от времени улучшали прибор и имели хороший приработок от ходоков. У торговцев появились и новые модификации ЛДА, в которых были совмещены карты, маячки сталкеров и детекторы аномалий. Удобные, но пока слишком дорогие приборы могли себе позволить только самые состоятельные бродяги.
   …На тропинку испуганно выскочил крупный тушкан, клацнул острыми зубами, но нападать передумал и нырнул в шелестящую траву.
   – Светает, отключили детекторы, – скомандовал Мобила, – и включили смотрелки. Смотреть и слушать. Где-то здесь обитает кабаний клан, а с ним не договориться. Идти так, чтобы турында не услышала, – и зачем-то добавил, – услышит, сам пристрелю.
   – Так памперс поменяй, еслив страшно, – недовольно пробурчал коротконогий обладатель всклоченной бородёнки, – с турындой-то обойтись можно. А как ты ведьмака услышишь? Он ходит и в мозги залазит неслышно. Сморгнуть не успеешь, как на ево зубах твои кости захрустят.
   – Откуда здесь ведьмаки, Памперс? – чуть повернулся Седой. – Их же в прошлом месяце зачистили. Вашехон свою пси-машину-кретину запускал. У меня после неё два дня голова лопалась.
   – Ты, Седой, дурак, а ведьмак умный, – почесал бородёнку мужичок, – ему машина-кретина только крышу срывает. Он полежит, полежит… Очухается и сильнее прежнего может охотиться. Так што памперсы не ему, а нам нужные, штоб не обмараться и не вонять у ево в пасти.
   – Тьфу ты, губошлёп вонючий, – схватил бородатого мужичка тощий сталкер,  – скажи спасибо, что мы на тропе. Меня от тебя тошнит.
   – Надень памперс на морду, Ширяка, – зло огрызнулся Памперс, – от тебя самого траурными венками попахивает…
   – Заткнулись все, – раздражённо прошипел Мобила, – у вас что сегодня, день открытой пасти? Не заткнётесь, так я вас заткну, но навсегда.
   Передернул плечами и про себя подумал: «Чего это я сорвался? Куда меня несет?».
   Сталкеры поворчали, но детекторы отключили. Отряд вышел на открытую местность, вслушиваясь в просыпающиеся звуки Зоны. Уши людей ловили любой звук, глаза осматривали пространство.
   Вдалеке из зарослей неожиданно выпорхнул травяной голубь. Реденькие крылья не смогли долго удерживать птицу в воздухе, и она рухнула вниз. Трава вздыбилась. Над её поверхностью появилась кабанья голова.
   Мобила поднял руку вверх и мгновенно присел. Группа последовала его примеру. Сидели на корточках, боясь лишний раз глубоко вздохнуть, ведь у кабанов «слух и нюх», как говаривали бывалые охотники за артефактами. К счастью, ветер дул в сторону людей. Надо было переждать, когда кабаны успокоятся.
   Стада слышно не было. Толи ушли хряки, толи ещё на лёжке...
   Не дыша, Памперс поднял голову над бурьяном… Недалеко стоял крупный секач. Их взгляды перехлестнулись. Мужичок замер, стоя на полусогнутых. Животное тоже не шевелилось. Игра в гляделки была явно не в пользу Памперса. Крохотные глаза хищника постепенно наливались бешенством, белёсые ресницы слегка шевелились от того, что кабан раздувал ноздри. Жёлтые клыки были готовы к бою. Шагах в тридцати послышалось довольное хрюканье. Кабаны завтракали, разбредясь по поляне.

   Счёт шёл на доли секунды. Любое движение могло привести животное в ярость, и тогда исход битвы был однозначен. В ярости и атаке кабану равных нет.
   Вдруг за спиной сталкеров раздался леденящий кровь вой болотницы – гигантской кошки. Кабан подпрыгнул, взвизгнул и ломанулся в сторону чёрного леса, за ним понеслось стадо. Сталкеры резко вскочили, вскинули автоматы и приготовились отбивать атаку хищницы, не надеясь ни на какое чудо. Царица Зоны болотница, вооружённая острыми, как бритвы, когтями, гибкая и супермобильная, выла только перед тем, как приступить к трапезе. Топот кабаньего стада стих, а мутировавшая кошка не появлялась. Мобила осмотрел местность.
   – Чисто, – задумчиво протянул он.
   Сталкеры заняли круговую оборону. Автоматы наготове, палец на спусковом крючке…
   Поле было свободным. Тихо шкрябала по нервам старая истрёпанная выбросами энергии и ветрами трава. Её коричневые стебли жаловались на приближение зимы и холодов. На горизонте маячили остовы деревьев, у подножья которых горбатились такие же оборванные и ободранные кусты.
   – Что это было? – спросил Ширяка. – Болотница так просто не уходит. Она любит охотиться в открытую.
   – Время, – коротко буркнул Глюк, поправляя свою ношу.
   – Зона шутит, – нервно передёрнул плечами Седой.
   – Выдвигаемся, – приказал Мобила, – смотреть и слушать в оба. Кошка зря не кричит.
   – Не было её, это я пуганул кабанов, – проронил Глюк.
   Отряд в изумлении переглянулся. Тихий Глюк произнес слишком много слов подряд.
   На востоке меж туч проклюнулся край светила, а с ним в Зону пришли звуки. Открыла утренний концерт визгливая турында, она всполошила травяных голубей, и те быстро заклёкали. На тропу вышел двухголовый козёл. Величественно вскинул одну голову, воинственно наклонил другую, тихо мекнул и пошёл на людей, выставив две пары достаточно крутых и острых рогов.
   – Чёртова кочерыжка, – выругался Седой, – не боится. Может, пристрелить.
– Чё ты ево стрелять будешь, – хмыкнул Памперс, – чё с ним потом делать? Пусть ждёт, как обратно идти будем, вот тогда и прихватим.
   Отряд соступил с тропы. И чудо случайной генетической мутации, пощипывая бурые стебли, медленно зацокало по утоптанной дорожке.
   Часа через полтора тучи разбежались по углам горизонта, и стало припекать осеннее солнце. По спинам сталкеров потекли едкие ручейки пота.
   Памперсу приходилось труднее всех. Потом разъедало ещё не зажившую рану от зубов дикой собаки. Надо было немного отлежаться, подождать, когда короста отпадёт, но не было такой возможности, ему нужны были деньги. Грубые швы дешёвого сталкерского костюма растирали спину в кровь. Хотелось содрать амуницию, и будь, что будет. Но дома трое пацанов, их кормить надо. А на Большой земле ни работы, ни покоя.
   Мобила с удивлением оглянулся на команду. Такими он их никогда не видел. Сталкеры были известными и надёжными ходоками. Каждый из них давно топтал тропы отверженной земли. В шинке у Пахома, конечно, они все придуркнутые. Ширяка может выдуть литр водки залпом, и хоть бы что ему. Только на скулах появляется лихорадочный румянец, да глаза становятся бешеными, как у кабана во время гона. Памперс «пробку понюхает» и плачет весь вечер за своих пацанов. Седой не пьёт на людях. Берёт пойло и закрывается в каком-нибудь логове.
   Никто не говорит, что у Мобилы не было своих закидонов. Случалось, что командир после ходки расстреливал оставшийся боезапас… «Старые патроны чего хранить? Прокиснут», – говорил Мобила после хорошей дозы допинга и выходил в поле…
   Отряд был разношёрстным и случайным. Но в деле все собраны и аккуратны. Иначе в Зоне не выжить. У каждого свои достоинства. Памперс при всей хлипкости тела был вынослив. Стрелял, что называется, всегда в яблочко. За спиной винтарь, в руках «калаш». АКМ у него на режиме одиночных выстрелов и почти не давал промахов. А умение чуять артефакты, добыть их из любой трещины делало его присутствие абсолютно необходимым. Правда, в последнее время начал сталкер сдавать.
   Высохший, как ломаная ветка, Ширяка отличался честностью и бесстрашием. В бою совершал такие кульбиты, что враги не успевали засечь его местоположение.
   Незаменимым в группе был и бывший военный Седой. Сильный, выносливый, умудрённый в искусстве маскировки, добычи информации. Его умение вести переговоры позволяло беспрепятственно передвигаться по территориям разных кланов.
   В последние годы количество кланов стало расти в арифметической прогрессии. Анархистов и черносотенцев вдруг начал теснить хорошо вооруженный, явно военизированный клан, члены которого носили строгие серые комбинезоны. На рукавах и на груди у них были нашиты белые эмблемы с красным восьмиконечным крестом. Они называли себя крестоносцами, потомками ордена тамплиеров, защитниками чистой жизни. Однако в среде сталкеров чаще их называли тампиками, а то и просто тампонами.
   Тамплиеров отличало особое отношение к бандинствующим группировкам: они то скупали у них хабар, то безжалостно уничтожали. Безусловно, эти группировки были скопищем отбросов Большой земли, которых цивилизованное общество выплюнуло в Зону, чтобы не заморачиваться с воспитанием, перевоспитанием, доказательствами вины и тратой денег на их содержание в местах не очень отдаленных. Однако это были люди и не всегда самые пропащие.
   Развязав межклановую войну, тамплиеры втягивали в нее всё большее количество жителей Зоны, постепенно расширяя области своего влияния.
   Сталкеры считали их сумасшедшими, называли сектантами и обходили стороной. Встреча с ними не всегда заканчивалась благополучно. Некоторые из сталкеров пропадали бесследно. Случалось, исчезнувшие появлялись в команде крестоносцев. Люди ходили, словно замороженные, никого не узнавали из прежних приятелей и компаньонов, а их мутный взор был устремлён в пространство.

   …Мобила вздохнул, переворошив за секунду и расклад сил в Зоне, и биографии членов команды. «Чего они собачатся, – подумал он, – магнитные бури действуют, или дурь в задницу влезла? Да, сборная солянка – ещё не команда. Ничего, притрутся. От Мёртвого ручья уже тянет зловонием. Надо бы прибавить ходу и срочно перебираться на тот берег, пока жара не вошла в полную силу».
   Где-то внутри, под ложечкой, родилось недовольство командой. Оно росло, червем копалось в душе. «Чего это я? – подумал командир, – зверею на глазах». Хотел шагнуть дальше, но злоба заполнила его, отняв разум. Словно табун мурашков забегал под кожей, зачесались кончики пальцев.
   – Вас сейчас перестрелять или подождать, когда через ручей перемахнём? – неожиданно для себя рыкнул командир и поднял автомат на уровень груди Ширяки, потом перевёл ствол на Памперса, словно выбирая, с кого начать.
   Бородёнка сталкера дёрнулась, глаза округлились, Ширяка поперхнулся и закашлял: «Ты, командир, спятил…».
   – Ведьмак, – ни к кому не обращаясь, буркнул Глюк.
   – Крести твою в Зону, – понял его Мобила и включил детектор.
   Прибор весело забренчал, постепенно усиливая мощность звука. Ходоки мигом встали «в коробочку», спина к спине. Автоматные очереди полоснули во все стороны почти одновременно. Заломило в висках, онемели пальцы. В зарослях лозы завыл, подпрыгнул и свалился вниз лохматый ком – природный ведьмак. Его вой проник в самое сердце, сковал тело. В мозгу сталкеров осталось лишь по одному сокровенному островку, который не позволял рукам подчиниться вою. Пальцы давили на гашетку и пули кучно ложились в зарослях лозы, скашивая гибкие ветки.
   Вой смолк. Отпустила боль, перестало тянуть мышцы. Мобила расслабленно опустил автомат и тихо побрёл к кустам.
   – Посмотрю, – миролюбиво сказал он, – и вы со мной.
   Команда, вяло опустив руки, пошла за командиром. Их обогнал Глюк, широко шагнул к кустам и принялся стрелять короткими очередями то вправо, то влево. Автомат подпрыгивал в руках. По небольшой полянке металось окровавленное существо, скалило зубы, пытаясь между очередями вцепиться в человека. Пришедшие в себя сталкеры снова взялись за автоматы. Хищник в очередной раз подпрыгнул, но попал в перекрёст. Пули изрешетили его, вырывая клочья тела. Ведьмак рухнул на землю. Тело агонизировало.
   Перезарядив автомат, Глюк присел около горячего ещё тела, закрыл тускнеющие глаза хищника.
   – Несчастное создание, – покачал он головой.
   – Псих ненормальный? – удивлённо проговорил Ширяка, покрутив сухим пальцем у виска. – Он тебя чуть не сожрал, а ты его жалеешь.
   Сталкер поднялся с корточек, вытер руки о траву и пошёл к тропинке, по дороге взглянув на компаньона. От этого взгляда Ширяку пробило насквозь. Он передёрнул плечами и почувствовал себя виноватым в смерти распластанного на земле чудовища.
   Уже в пути Мобила улучил момент и протянул руку могучему сталкеру.
   – Спасибо от всех. Если бы не ты…
   Крепко придавив протянутую руку, Глюк только кивнул головой.