Удивительное отношение к собакам

Как-то мне предложили работу в ОАЭ, в Эмиратах, как говорится. Всерьёз предложили - с переездом, с визой, резидентскую работу. Я согласился. Процесс оформления был долгим, я стал читать о стране. Наткнулся на отношение к собакам.

Выяснял, гуглил, читал долго и нудно, почему да как так вышло, что к собакам в Эмиратах часто отношение плохое. Не любят там собак. И сделал удивительное открытие.

Оказывается, в мусульманском мире очень сильно влияние авторитетов, которые пишут собственные комментарии к Корану. Или устно комментируют. Их слова имеют сильное влияние.

И вот, так вышло, что один из влиятельных мусульманских авторитетов плохо отозвался о собаках, мол, якобы, в собаках живёт шайтан, особенно вероятно, что шайтан живёт в собаках чёрного окраса. Мне неизвестно, почему он так сказал.

Но его слова повлияли так сильно, что теперь многие собак не любят, всерьёз думая, что в них может обитать шайтан.

Удивительно в этом и то, что сам пророк Мухаммад, мир ему, отзывался о собаках хорошо, о чём свидетельствует Коран.

Можно было бы завершить прямо здесь, выведя мораль "помните о первоисточнике", но мы пойдём чуть дальше.

Давайте посмотрим на современное отношение к собакам, отражённое в речи. Я о том, что нередко "собака", сказанное в отношении другого человека, звучит как брань. Почему не как похвала? Отчего так? Неужели собака квалифицировалась в мире древних как нечто плохое?

Отчего вообще ассоциации с животными несут уничижительный оттенок? Неужели не видели, что животные - прекрасны? Всякая жизнь по-своему прекрасна. Откуда же столько уничижения?

И ведь так было не всегда. Сам факт тотемизма говорит о том, что животными в своё время восхищались и хотели их качества себе, отождествляя себя с ними, и даже - ища у животных покровительства, о чём свидетествуют дошедшие до нас некоторые мифы.

Почему же сегодня мы наблюдаем удивительную полярность? Одни говорят о том, что животные прекрасны, и о том, что собаки умеют любить безусловно (неважно, так это или нет, важно само отношение к животным у человека), а другие пользуются выражениями "ах ты ж, собака!"

Тут, вероятно, несколько причин? Одна из них - подразумевание и вырождение выражения в сокращение. Подразумевается, вероятно, конкретное качество, например, у собак - состояние бешенства. Тогда "ах ты ж, собака бешеная" приобретает смысл. Сокращённое до просто "собака", смысл вырождается, постепенно, в неадекватное обобщение, если память о происхождении выражения уходит.

Но вот отчего встречается общее уничижительное отношение к животным? Это уже вопрос отдельный. Тут гордыней попахивает. Мол, животные - не умеют быть такими коварными, как мы? Не умеют охотиться на нас, не умеют разводить нас так, как мы - разводим их?

Вынужден разочаровать: такие животные - существуют тоже, и не только призрачный кастанедовский хищник. Имя таким животным - люди. Именно люди охотятся друг на друга, и выращивают себе подобных в инкубаторах. Это происходит неявно, но, к сожалению, это происходит на самом деле. Прямо сейчас происходит, пока мы тут о собаках размышляем.

*

А вот что нам рассказала товарищ киберленинка, с подачи товарища гугл.


(...) Концепт «собака» как элемент русской языковой картины мира (...)


Судя по широте использованных новых значений и контекстов, по частоте употребительности в речевых ситуациях, данные лексемы приобрели символическое
значение: «символический смысл лексем собака и пес вытекает не из природы самого животного, а из места, которое оно занимает в обществе»
[12. C. 107].
В концептосфере носителей русского языка, прежде всего, фикси-
руется представление о собаке как о чрезвычайно преданном и верном,
неизменном друге человека.

(+) Символические смыслы преданности отражаются в языковой памяти культуры только в выражениях и сочетаниях, где ключевое слово собака употребляется в номинативном смысле. Сюда можно отнести истинное суждение Собака человеку неизменный друг. Че-
ловек приручил и полюбил собаку за ее исключительные качества, такие
как преданность, выносливость, неприхотливость, отличный слух и острое обоняние.


Эти животные могут приспосабливаться к любым условиям обитания и источникам питания (всеядное животное). Но каким бы преданным существом она ни была, символическое восприятие собаки в качестве эталона верности и преданности не находит места в языковой традиции русскоговорящих – «ни один говорящий на русском языке не назовет верного, преданного человека собакой» [4. C. 60].

Так как концепт «собака» является видовой конкретизацией концепта «животное», то очевидно их содержательное пересечение, в концепте «собака» вариантно воплощаются смыслы «животного начала», ассоциативно связываясь с целостным образом собаки как носителя этих признаков.

Состав образных символьных компонентов концепта «собака» определяется анализом мифологических интерпретаций образа собаки, а также анализом собственно языковых образных переосмыслений.

В качестве источников мифологической интерпретации образа собаки рассматривались мифологические словари, работы по мифологии древних славян, а также конкретные исследования, посвященные мифологическому образу данного животного [13–15].

Одним из устойчивых мифологических представлений является «представление о нечистоте пса, которое имеет очень древние корни и выходит далеко за пределы славянской мифологии». Б.А. Успенский подчеркивает особую отчетливость выражения этого смысла в христианском культе: пес противопоставлен святыне, ассоциируется с язычниками и вообще с иноверцами, что прослеживается уже в Новом Завете.

Исследователь отмечает, что «особенно показательно в этом отношении выражение “песья вера”, которое бытует в славянских языках в качестве бранного выражения, относящегося к иноверцам… В основе этого выражения (“песья вера”), по-видимому, лежит представление о том, что как у собаки, так и у иноверца нет души в собственном смысле этого слова: “душа” и “вера” вообще непосредственно связаны по своей семантике, то есть понятие веры предполагает наличие души, и наоборот; душа собаки (или вообще всякого животного) и иноверца называется пар или пара, и, соответственно, выражение “песья пара” выступает в славянских языках как ругательство, синонимичное выражению “песья вера”» [15. C. 51–52].

Рассмотрим единицы метафорического фонда, включающие упот-
ребления ключевого слова собака в языковой картине русского народа.
В языке оформились метафорические выражения, отражающие особенно-
сти поведения человека через образ собаки как зверя, являющегося ча-
стью животного мира. К таким выражениям можно отнести:
1. Языковую метафору, представленную ключевым словом собака,
которая функционирует в форме просторечного употребления лексемы
собака как инвективного (бранного) слова, с одной стороны, а также для
выражения восхищения, одобрения – с другой. Символом метафоры ста-
новятся отрицательные семы «жестокий, дурной, злой» в случае, когда
Н.И. Маругина
20
языковая метафора употребляется при неодобрительном отношении к со-
беседнику или к тому, о ком говорят коммуниканты. Эксплицитным сим-
волом языковой метафоры собака для выражения восхищения и одобре-
ния становится коннотативный ореол, состоящий из положительных сем
«знающий, ловкий, умелый, искусный» [4. C. 60].
2. Языковую метафору, представленную ключевым словом собака,
употребляемую в просторечном русском языке, которая имеет двойствен-
ный характер функционирования в культурном пространстве носителей
данного языка, т.к. можно выделить две семы, обладающие символиче-
ским значением: сему «все, каждый» в выражении каждая или всякая со-
бака и, напротив, сему «никто» в выражении ни одна собака.
Кроме этого, в языке оформилось еще одно выражение, которое
обозначает количественное содержание чего-либо, кого-либо (преимуще-
ственно людей) – как собак нерезаных, употребляемое также в простореч-
ном языке в значении «очень много». Данные примеры маркированы в
языке отрицательной коннотативной оценкой, с их помощью выражается
эмоциональное состояние говорящего, его отношение к предмету или
объекту речи.
Механизм образования метафоры, существующий в языке, распро-
страняется и на фразеологию. Фразеологизмы отличаются наличием об-
разности, эмоциональной и стилистической окраски, они имеют не только
назывную, но и оценочную функцию, выражая отношение говорящего к
предмету речи.
Очень часто метафора лежит в основе семантики фразеологической
единицы – идиомы. Характер этой метафоры в значительной мере отли-
чается от образной, «свободной»: она становится стандартной, теряет ин-
дивидуальность, сохраняя при этом образность. Во фразеологизме пере-
нос значения происходит по сходству целых ситуаций, выраженных чаще
всего словосочетанием [16. C. 78–80]. Идиомы, функционирующие в язы-
ке, как правило, утрачивают индивидуальность, т.к. находятся в постоян-
ном пользовании языкового коллектива.
Центральный компонент идиомы – ключевое слово – может приоб-
ретать новое референтное значение, которое не выводится из структуры
самой идиомы. Интересны в указанном смысле идиомы с ключевым сло-
вом собака, функционирующие в культурном пространстве русскогово-
рящих. Вешать собак на кого-либо – возводить необоснованные обвине-
ния, клеветать, перекладывать вину на кого-либо. В данном словосочета-
нии ключевое слово собака скрывает в себе негативную компоненту, со-
пряженную с морально-этическим миром говорящих. Другая возмож-
ность употребления ключевого слова собака маркирована как положи-
тельной, так и отрицательной коннотативной окраской. Выражение соба-
ку съесть означает «быть знатоком чего-либо, приобретение основатель-
ных знаний в чем-либо, умений, навыков, большого опыта». Действуя
аналогично языковой метафоре собака (человек – знаток своего дела),
Концепт «собака» как элемент русской языковой картины мира
21
выражение собаку съесть не имеет связи с понятийной сферой «еда, тра-
пеза», а помещается в сферу «умственных, интеллектуальных способно-
стей». Ключевое слово собака в этом случае воспринимается как номина-
ция источника «знаний, умений, таланта». В то же время можно говорить
и об амбивалентной маркированности концепта «собака»: он одновре-
менно может обладать и положительной, и отрицательной коннотативной
окраской.
Еще одним примером выражения с немотивированным значением
слова собака является идиома вот где собака зарыта. Данное выраже-
ние – калька с нем. Da liegt der Hund begraben, проникшее в русский язык
во второй половине XIX в. Возникновение выражения связывают с мифо-
логическим представлением о черном псе – «оборотне», нечистой силе,
охраняющей зарытый клад. Затем переносно слово Hund (собака) стало
обозначать и сам клад. Буквально оборот тем самым обозначал – «Вот где
спрятано сокровище».
Употребление идиом с ключевым компонентом собака часто со-
провождается актуализацией семантических признаков «усиления дейст-
вия». К примеру, сравнение как собака в сочетании с некоторыми глаго-
лами и прилагательными фиксирует способы совершения действия, обо-
значая «совершенно, совсем, очень сильно» (устал как собака, голоден
как собака, злой как собака, надоел как собака, гуляет как собака, руга-
ется как собака).
Другим примером сравнения, в котором прослеживается эталонный
образ собаки, является идиома как собака на сене. В категориях русской
культуры негативная оценочность свойственна большинству фразеологи-
ческих единиц блока с ключевым словом собака. Так, в соотношении с
установками русской культуры, стереотипами и символами, человек, ко-
торый не пользуется каким-либо предметом и другим не дает возможно-
сти пользоваться им, мыслится в образе собаки.
Некоторые идиоматические выражения имеют в своем составе клю-
чевой компонент – лексему собака, которая не содержит образную основу
и употребляется в составе идиомы в номинативном значении. При экс-
пликации смысла идиоматического выражения ключевое слова собака
соотносится не только со сферой животного мира. Необычность употреб-
ления ключевого слова заключается в ослаблении номинативного смысла
и соотнесении его с таким значением, как «трудность в выполнении дей-
ствия» в идиоме с собаками не сыщешь.
Устойчивая сочетаемость и использование ключевой лексической
единицы собака в просторечии позволяют нам обратить внимание на ряд
фразеологических единиц, в фокусе которых данное слово концептуали-
зируется как объект «ненужности, бесполезности» в выражениях нужен
как собаке пятая нога, собаке/псу под хвост.
Часто ключевое слово обладает деривационным потенциалом и мо-
жет послужить созданию словообразовательной метафоры. Так, ключевое
Н.И. Маругина
22
слово собака мотивирует создание глагольных метафорических форм со-
бачить (груб. прост. «ругать, бранить») и собачиться (груб. прост. «ру-
гаться, браниться»). Формально маркированные компоненты значения,
содержащиеся в существительном собака, переносятся на компоненты
значения глагольных форм. В данном примере основными мотивировоч-
ными признаками метафорического переноса служат семы «агрессив-
ность», «грубость».
Отметим далее наличие предикатной метафоры, созданной на осно-
ве словообразовательного способа. Здесь мы имеем дело с семантикой
производного собачий, в котором метафорический признак вообще десе-
мантизируется, утрачивает конкретное значение, при этом выдвигается на
первый план сема усилительности или общей пейоративной оценки.
В данных номинациях актуализируются следующие смыслы:
1. Подлый, презренный, низкий (собачья измена, собачья долж-
ность).
2. Очень трудный, тяжелый, невыносимый, сильный, крайний в
своем проявлении (собачья жизнь, собачьи условия, собачья усталость,
собачий холод).
3. Крайне отрицательное отношение к предмету речи (в бранных
выражениях к чертям собачьим, какое твое собачье дело?).
4. Проявленное в наивысшей степени свойство (способность чувст-
вовать что-либо) употребляется в просторечии собачий нюх в значении у
кого-то обостренное чутье на что-либо [4. C. 61].
Таким образом, анализ данного языкового материала позволяет до-
полнить выделенные концептуальные признаки ключевого слова собака.
Во-первых, как было уже отмечено, большинство устойчивых выражений
с ключевым словом собака имеет яркую отрицательную оценку. Источ-
ником отрицательной оценки служит сама оппозиция «человек – зверь»,
восходящая к библейским мотивам, «где человек создан по образу и по-
добию Божию, а Зверь – одно из имен дьявола» [17. C. 143]. Во-вторых,
некоторые сочетания с ключевым словом собака передают эмоциональ-
ное настроение говорящего (преимущественно негативное). В-третьих,
употребление ключевого слова собака может быть связано с семантикой
сокрытия правды, чего-либо тайного, перекладывания необоснованных
обвинений на другого человека, клеветой. В-четвертых, ключевое слово
собака связано с семантикой слов, обозначающих действия трудные, не-
нужные, бесполезные. В-пятых, ключевое слово собака связано с поло-
жительной оценкой при одобрительном отношении к человеку ловкому,
умному, знающему.
Разработка языкового концепта собака в картине мира русского на-
рода, преобладание в концептуализации определенной базовой метафоры
объясняют сосуществование внутри одного фрейма противоположных, а
также многополюсных по характеру оценок. Как правило, различия в сис-
теме оценок внутри одного и того же фрейма основаны на особенностях
Концепт «собака» как элемент русской языковой картины мира
23
мировосприятия культурной общности и интерпретируются через соотне-
сение с установками и знаками культуры. В качестве знаков культуры мо-
гут рассматриваться стереотипы, символы, мифологемы, эталоны, репре-
зентирующие смысловые доминанты концепта «собака».

*

Интересно, что товарищ Н.И. Маругина, чей труд "Концепт «собака» как элемент русской языковой картины мира" был великодушно предоставлен товарищем киберленинка, упоминает о разнице между понятиями "пёс" и "собака", в том якобы смысле, что пёс - это безродный товарищ, который гуляет сам по себе.

Далее по тексту, товарищ Маругина, взяв выражение "песья вера", трактует его в том якобы смысле, что у собак нет души, а у человека - есть. Но если нет души, то о какой вере вообще речь? Не логичнее ли вспомнить о толковании "пёс"=бездомный, и, таким образом, ассоциировать с "чужак", тогда "песья вера" - просто "вера чужаков", а бранная потому, что обычно чужак - это враг, так устроена компульсивность.

Впрочем, противопоставление животного и божественного не лишено смысла. Похоже, последовательное, аксиоматическое логическое мышление (если вообще можно так говорить) не было сильной стороной многих, и его желали (?) привить массам с целью более мирной жизни (?), для чего логическое мышление обожествили, а знания, добытые контр-интуитивно (в отличие от интуитивной логики, назвали "Царствием Небесным", или, быть может, результаты таких знаний в их влиянии на жизнь социума, если эта версия вообще хоть как-то верна.

Я исхожу из того, что в математика аксиоматическая проработка теории обычно требуется там, где интуитивно теория упирается в противорения. А что такое человек, как не ходячая теория всего на свете. Все эти представления, мнения, суждения, верования - это ж непрерывно развивающаяся (ну или у кого как) теория действительности. И человек-теория нередко упирается в противоречия, почти всегда. Вот тут ему на помощь и требуется сверка с аксиоматикой.

Сам даже символ креста, пересечения, так и просится к сравнению со сверкой. С чем сверять собственное мышление, с чем сверять ум, который обманывает, потому, что сам - обманывается? Быстрый ум интуитивен, и обычно используется именно он, обеспечивая выживание. Судя по тому, что человечество пока живо, быстрый ум человека хорош для выживания.

Но в быстром уме есть уязвимость. И уязвимость эта "лечится" другим умом - медленным. Другая функция, которая в человеке есть, но выражена не так сильно, как ум быстрый. Чтобы медленный ум применить - нужно сосредоточиться, не давая быстрому уму отвлекать медленный. И делать это последовательно. Как позже выяснилось, ещё и стараясь выработать верную методологию, выбирая правильную смысловую единицу, чтобы не обмануть себя. Библию, в некотором смысле, некоторые мыслители рассматривают в качестве описания того, что такое ум в принципе, и как им пользоваться правильно. Например, об этом говорит (и пишет) Алексей Редозубов.

А собака в контексте таких исследований - символ молчаливого смысла, мол, понимает всё, да сказать не может. Высказанное Дао не есть истинное Дао. Смысл всегда больше того, что высказано.

Из цитаты выше, "Собаку съесть", видим, что это значит - понять смысл, быть экспертом. А не буквально поедать собак.

Вот такая трансформация понятий.