Юм. Трактат о человеческом познании

10 лет переживал Юм неудачу со своим трудом "Теория о человеческой морали". 10 лет не спал, ни ел, а все думал и думал, в чем же причина неудачи. Ведь эссе, которые стали появляться через несколько лет после этого труда были благосклонно приняты публикой, а в ученых кругах Шотландии -- а там тогда скопилось много нехилых умов -- так прямо рукоплескали новоявленному философу. И Юм решил, что он недостаточно ясно изложил основные принципы своей философии. Поэтому, плюнув на мораль, он сосредоточился на философских аспектах своего труда.

В таком переработанном и сокращенном виде они и появились в 1748 под названием "Исследование о человеческом познании". Успех был гораздо большим и носил скандальный оттенок: Юм давно был на подозрении эдинбургского общества, как крайне аморальный тип, гораздо более аморальный, чем если бы он пил (хотя по этой части он был и не промах), воровал (чего и в помине не было) или соблазнял женщин (а этого и тем более). Но Юм был скрытым... атеистом, а в этом труде, пусть и осторожно, пусть и намеками, но в своем пороке он признался.

"Нет ничего в нашем познании, чего бы прежде не было в ощущениях", -- проверещал Юм не в первый и не в последний раз в истории философии. Только в отличие от своих предшественников и последователей он довел эту мысль до конца, протащив ее через весь ворох философских проблем. И соответственно всякое влияние на наши идеи божественного промысла он начисто отрицал.

Центральным понятием юмовской философии является "идея". Научная идея, умная идея, идея бесклассового общества -- все это туда. Но также к идеям он причисляет и обретающиеся в сознании предметы. Закрываем глаза и представляем себе, скажем, автоколонну или красный цвет, сидим в тишине и воспроизводим в уме целиком оперу Верди или, кому такое не по силам, отдельные ее мелодии -- и это тоже идеи. Как и грусть-тоска, снедающие молодца, сожаления об утраченных возможностях.

Все эти идеи так или иначе приходят из ощущений, даже если сцепляясь друг с другом, образуют какие-нибудь странные сочетания -- кентавра или редактора, как разумного существа. Это понятно. Более или менее. А вот идея бога или электромагнитной индукции -- то есть так называемые абстрактные идеи -- какому ощущению они соответствуют? Как появляются они в нашем сознании?

ИДЕЯ ПРИЧИННОСТИ

Вот в чем увидел загвоздку Юм, которая ему не давала ни спать ни есть. Особенно сильно его напрягала идея причины. Вот два совершенно непохожих события: встает солнце и нагреваются камни. Солнце мы видим, камни мы ощущаем. А где мы видим или каким органом тела ощущаем причину, и почему мы решили, что именно солнце является причиной нагревания камней -- этого Юм никак не мог взять в толк.

На этот вопрос он ответил двояко. В данном труде он все свалил на привычку. Мы де и наши предки тысячу раз наблюдали, как при достаточно длительном пребывании солнца на небосклоне все вокруг нагревается. Эта ощущение, многократно повторяясь, рождает ощущение привычности. И вот это ощущение привычности мы и называем причиной и вполне уверены, что если такое действие солнца неизменно наблюдалось миллионы раз, то и дальше оно при данных условиях будет наблюдаться.

Мысль хорошая, но не додуманная до конца. Ощущение привычности -- это хорошо, но каким образом ощущение привычного перелопачивается в сознании в абстрактную мысль? Поэтому высказанная в "Трактате о человеческой природе" несколько иная концепция причинности (в которой он однако как истинный скептик тут же, не отходя от письменного стола, начинает сомневаться), кажется мне более подходящей.

Вот лежит себе человек на диване, а может быть на травке и вместе с камнями греется себе на солнышке. "А не пора ли мне приняться за дело," -- думает он, -- "огород-то чай не копан. Или лучше еще полежать: авось успеется". То есть он может по желанию вcтать и пойти копать, а может и продолжить лежать. Вот именно из этой мысли, или точнее ощущения усилия, которое человек по собственному желанию может делать, а может и не делать (называемое nisus) и рождается понятие причины.

Понятие причины вызвало целую бурю вопросов у самого Юма и повело к ревизии багажа всех накопленных человечеством философских идей. Например, категории случайности и необходимости. Утвердившуюся в новом европейском мышлении благодаря развитию идей, почерпнутых из механики, мысль о том, что в природе нет случайностей, и если бы человек мог окинуть умственным взором всю цепочку предметов и их состояний, то он мог бы все предсказать с точностью до запятой, Юм опрокинул одним махом.

Ведь если человек может по желанию копать, а может и не копать, то каждый раз своим решением он запускает новый причинный ряд, и все расчеты взаимодействия явлений летят насмарку. Однако как подлинный скептик, Юм ничего не утверждает, а во всем сомневается. Он даже сомневается, что человек может по своему желанию копать, а может и не копать. Пожелать то он, конечно, может и того и другого, но, какое бы желание он не привел в действие, внимательно исследовав всю цепочку причин и следствий, мы, возможно, залезши в физиологию, установили бы, что это решение принято однозначно, и другого принято быть не могло.

Юм вполне резонно замечает, что то, что кажется случайным с точки зрения отдельного человека, является закономерным, если мы посмотрим на действий этого же человека со стороны:

"Узник, не имеющий ни денег, ни влияния, сознает невозможность бегства не только при взгляде на окружающие его стены и решетки, но и при мысли о неумолимости своего тюремщика, и, пытаясь вернуть себе свободу, он скорее предпочтет воздействовать на камень и железо, чем на непреклонный характер сторожа. Тот же узник, когда его ведут на эшафот, предвидит, что неизбежность его смерти в такой же степени обусловлена верностью и неподкупностью его сторожей. как и действием топора или колеса. Он мысленно пробегает определенный ряд идей: отказ солдат согласиться на его бегство, движение рук палача, отделение головы от туловища, кровоистечение, судорожные движения и смерть. Здесь перед нами связная цепь естественных причин и волевых актов; наш ум не чувствует разницы между теми и другими, переходя от звена к звену, и так же уверен в наступлении будущего события, как если бы оно было соединено с объектами, наличествующими в памяти или в восприятии, цепью причин, спаянных друг с другом тем, что мы обычно называем физической необходимостью; связь, известная нам из опыта, оказывает одинаковое влияние на наш ум независимо от того, будут ли связанные друг с другом объекты мотивами, хотениями и поступками или же фигурами и движениями".

Позднее эту мысль Кант подробно развил в идею т. н. категорического императива.

МИНИАТЮРЫ О ФИЛОСОФИИ
http://proza.ru/2024/01/16/250