***

За далёкой чертой, гл.2,ч.1.
В село постепенно приходила весна, таяла днём Безымянка, которая зимой из маленькой речушки превращалась в широкую речку, покрытую льдом. А  теперь по всей поверхности её текла наледь, и по воду для бытовых нужд, приходилось ходить рано утром.  До Манефиного ключа, как называли  родник по имени, ранее  жившей рядом бабушкой Манефой. Вода там была прозрачная, зимой  ключ не замерзал, а покрывался ледяной коркой, которую заботливо кто-то ранним утром разбивал топором и вычерпывал ковшом ледяное крошево, потом  подойдя к кромке проруби, можно было зачерпнуть холодной прозрачной родниковой воды, прямо ведром. Утром, когда ребятишки ещё сладко спали, Нина шла  за водой. Потом растапливала печку, варила чай, кашу, постепенно дети просыпались, протирая ручонками сонные глаза. Нина улыбалась и говорила: «Ну, что просыпайтесь, зайчата, будем завтракать и пить чаёк». Санька и Анютка, нехотя выныривали из-под тёплого одеяла, бежали умываться к умывальнику, который висел в углу, и быстро садились за стол. В воскресенье весь день Нина проводила с ними, а вечером уводила их к старшему брату, и шла на работу, открывать клуб на показ кинофильма или проводить репетицию с ребятами, которые уже неплохо подобрали репертуар для концерта. Специально для Международного женского дня, она набросала сценарий, пользуясь журналами, которые приходили с почтой для клуба. Нина раньше в школе принимала участие в художественной самодеятельности, читала стихи, могла петь в вокальной группе и в хоре. Но отдельно никогда и не пыталась, понимала, что  голос недостаточно хорош для пения. Поэтому, звала девчат, которые хорошо пели для композиций, которые должна петь женщина. Понемногу, вокально-инструментальная группа наполнилась ребятами, а руководил ею электрик Семён, который прекрасно играл на гитаре и синтезаторе.
    Однажды её вызвал начальник участка леспромхоза  Алексей Васильевич, в контору. Нина ещё не знала, по какому поводу, немного волновалась. Но, зайдя к нему в кабинет, по его широкой добродушной улыбке поняла, что напрасно переживала.
-Нина, ты же писала заявление на квартиру?- спросил он.
-Да, Алексей Васильевич, писала.
-Так вот, наш работник переехал с семьёй к матери жить, вот тебе ключи, заезжай, и начальник протянул Нине связку ключей.
-Спасибо большое, Алексей Васильевич, обрадованно и смущённо едва промолвила Нина и поспешила домой, чтобы потом порадовать сынишку и племянницу. Дом этот она знала, когда ещё работала в геологии, местный парень женился на девушке-геологе, и когда партия перебазировалась, то дом так и остался за ними, Девушка осталась работать в селе продавцом, бросила геологию, родила дочку. Дом был прямо возле леса, Нина сходила туда, посмотреть новое жилище, далековато от центра, но ничего, зато приличный домик, не то, что её старенький. Там в зале, по всей стене ещё стояли полки с книгами, библиотека была приличная. Хозяева ещё её не перевезли. Не успела Нина обрадоваться, пока перебирала вещи, некоторые вынесла в коридор, чтобы, если и остались, вымерзли ненавистные клопы, как бывшая хозяйка заявилась к ней домой, жалуясь, что поругалась с мужем и с его матерью, ей некуда сегодня идти. И что надо ещё забрать книги. Нина сидела растерянная, Валя, как звали бывшую хозяйку квартиры, плакала. И ей, конечно, стало жаль женщину, вконец расстроившись, Нина отдала ей ключи обратно. Она ругала себя за эту слабость, что всё время всех жалела, а люди этим и пользовались.
      Тем временем, вернулась сестра Зоя из Новосибирска с сынишкой, операция прошла успешно, и Мишутка поправился, теперь хоть мог спать спокойно, а никак раньше, крутясь во сне без конца, потому что сердечко очень часто билось. А Анютка не торопилась домой, а ещё жила с Ниной и Санькой. - Тётя Нина, можно я у вас ещё поживу, - она недолюбливала отчима, который часто обижал мать, попросила племянница.
-Да, конечно, живи, Аня, и Саше веселей будет, - согласилась Нина. Но вечерами, когда Нине надо было уходить на работу, она уводила детей всё-таки к сестре, или брала их с собой, если фильм был годен для просмотра и детям. А после работы, идя домой, видела, что приезжий парень после киносеанса, провожал девушек домой и каждый раз других. « С армии пришёл только, вот и ищет себе пару, но почему, каждый раз новую», - недоумевала Нина. Он чем -то ей понравился этот высокий кудрявый парень, с синими глазами, скромно одетый, показался ей простым, хотя и был нарасхват местным девчонкам. На репетициях он хорошо пел, иногда поглядывал на Нину, спрашивая о чём-то по сценарию, мог пошутить, а потом рассмеяться. Но Нина поддерживала с ним разговор, чисто как с участником самодеятельности, советовала ребятам, какую лучше песню исполнить вначале. Она гнала мысли от себя прочь, что надоело быть одной, чувствуя себя одинокой, и до неё доходили слухи, как местные парни за её спиной говорили, что она с  «прицепом». Она знала, что вряд ли обратно уедет в город, и Денис больше не писал, только передавал приветы, через подругу Светлану, с которой они переписывались, доверяя друг другу все тайны и переживания. 
      Наступил первый весенний праздник, на этот раз Нина решила обойтись без хора. Она была сама ведущей концерта, для этого случая она надела красивый клетчатый костюм, туфли на каблуке. Сама нарисовала красивый большой плакат с женщиной, с ребёнком на руках, внизу подписала словами из стихотворения С. Островского: «Самая прекрасная из женщин, женщина с ребёнком на руках». Ребята повесили  плакат на стене, напротив входа. Нина  объявляла название песни, в перерыве пока парни готовились, для следующего номера, читала стихи, юмористические заметки. А парни из ансамбля подобрали прекрасный репертуар из песен, одну из песен исполнила девушка Лена из их села, которая была сестрой баяниста, ушедшего в армию. У них вся семья была талантливой и музыкальной. Вечер получился на славу, все аплодировали, сама председатель сельского совета поблагодарила ребят за прекрасный концерт, а Нина осталась в стороне. Она потом дома, уже думала, что кто-то наговаривает за её спиной, почему всегда её работой недовольны. Но не стала себя загружать лишними проблемами, а продолжала работать. Сходила опять к начальнику участка, объяснила ситуацию с квартирой, а Алексей Васильевич, только развёл руками: «Что ж ты, Нина Алексеевна, сама ключи отдала, книги и при тебе можно было забрать, пусть они сначала разберутся у себя в семье, а я пока ничего сделать не могу». Так, она восвояси пошла к себе в свой старый домик. На улице теплело, Саша ходил в детский сад, и тоже маму звал на утренник, где громко рассказывал стихи о маме. Вроде бы всё  шло своим чередом, но сердце будто зачерствело. Иногда ребята просили открыть клуб днём, чтобы поиграть в бильярд и на гитарах, Нина разрешала, просто просила, чтоб  было всё спокойно. Однажды за этим и зашли к ней земляк Алексей со своим другом Петром, попросили открыть клуб, чтобы поиграть в бильярд.  Пётр с интересом стал рассматривать Нину в домашней обстановке, она была в джинсах и чёрной водолазке. Уловив его взгляд, Нине стало ясно, что понравилась парню, смущаясь, она  сказала, что сейчас подойдёт, чтоб они шли пока вперёд. Для клуба она выписала новый проигрыватель и виниловые пластинки, с модными тогда рок-группами, руководство выделило для этого средства, всё дешевле, чем  магнитофон. Иногда она приносила проигрыватель домой, слушала музыку, занимаясь домашними делами. Пётр с Алексеем, зайдя в следующий раз, чтоб она открыла клуб, сказали, что хотят записать на магнитофон песни с пластинок. Вечером, пришёл один Пётр, видимо это было просто причиной, чтоб поближе познакомиться с Ниной. Нина ещё долго не хотела заводить новые отношения, а этот парень оказался настойчивым. Стал часто приходить к ней, чтобы наколоть дров, принести воды, приколотить какую-нибудь доску к забору. Было пересудов на селе, но добрые люди жалели Нину, уважали по прежней работе в геологии: «Лезть в чужие  семьи-не лезла, а тут холостой парень, не дурён собой, пусть сойдутся, да живут». А мать Алексея, его друга, тётя Фая, работавшая продавцом в местном магазине, сказала Нине, когда она пришла за хлебом: «Петя хороший парень, выходи за него, он работящий, Лёха  ленится, а он мне все дрова переколол, да я его жалею, у него матери нет, сирота, а отец где-то на поселении. Так что, Нина, подумай. Одной в селе тяжело жить». А Нину тяготило чувство неопределённости и прошлая жизнь, её мучили сомнения - не оступиться бы опять. И в то же время одиночество сжимало душу, плакала Нина часто в подушку холодными зимними ночами, когда переехала только опять в своё село. А сейчас пробуждалась природа, сопки вокруг села покрывались нежным зелёным цветом, оттаяли сосны после зимней спячки, на берёзах  и лиственницах появлялись почки, речка Безымянка  снимала с себя всё больше ледяной покров и журчала посредине звонким весенним ручейком. Неугомонные воробьи всё звонче чирикали под окнами дома, как бы торопя весну, чтобы солнце дарило больше тепла. И Нина, соскучившись по  мужской ласке, сдалась, ответила Петру взаимностью. А послужило всему этому, что Саньке понравился парень и он стал называть его папой, когда он просто приходил в очередной раз чем-то помочь. А когда Петя стал называть его сыном, то у неё окончательно оттаяла душа и Нина потянулась всем сердцем к парню. Она думала: «Не пьёт, курить бросить обещал, работает в леспромхозе, всё легче будет вдвоём, чем одной с ребенком. Ласковый такой, надёжный, наверно». Оттаяло зачерствевшее сердце, и надо же, опять поверила дурёха. (Продолжение следует)