А похоронки шли и шли. Часть 3. Епифановы и...

А похоронки шли и шли. Часть 3. Епифановы и не только...

А могло прийти во время войны радостное извещение из райвоенкомата? Могло…

Вот пример сообщения обратного порядка –– из Тихвинского РВК в Управление по персональному учёту потерь (УУП) рядового и сержантского состава РККА.
№ 0882 от 27.09.45 г.
Направляю извещение за № 091 от 29.5.45 г. … на красноармейца ИВАНОВА Александра Яковлевича, высланное для вручения родственникам эвакогоспиталем  №1108 отцу Иванову Якову Ивановичу, проживающему…
По сообщению в/части от 1.08.45 г. кр-ц Иванов Александр Яковлевич жив и находится в части п/п 17342 и просит писать письма на его имя.

НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНОЕ ИЗВЕЩЕНИЕ
155 Гвардейский стрелковый полк от 29.11.1944 г.
Прошу известить гр-ку Румянцеву Екатерину Ивановну, проживающую –– г. Тихвин, Молотовская улица, дом № 34 о том, что её сын гвардии красноармеец Румянцев Александр Васильевич –– ЖИВ и в настоящее время проходит службу в 157 гв. сп.
Высланное ранее вам извещение о гибели… считать недействительным.
…………………..
Хорошо, когда так и если так, но поражают ошибки подобного рода, и ведь история Румянцева этим не закончилась.
А последовательность событий была следующей…
21 октября 1944 года 155 гв. стр. полк извещением в адрес Тихвинского РВК просил известить гр. Румянцеву Екатерину Ивановну о том, что её сын погиб 14 октября при форсировании реки Западная Двина, г. Рига.
Известил без указания места похорон, что вполне объяснимо при форсировании водной преграды и уже знакомо по судьбам многих других солдат.
17 ноября дословно повторив извещение воинской части, РВК вручил своё извещение матери гвардии красноармейца Румянцева А.В..
29 ноября 155 гв. стр. полк отослал сообщение, что Румянцев А.В. жив, признав своё предыдущее извещение недействительным.
Поступило это опровержение в РВК 13 декабря, и лишь 3-го января 1945 года Екатерина Ивановна Румянцева узнала, что её сын якобы жив-здоров и проходит службу в другом гвардейском стрелковом полку –– 157-ом, и она сдала свой экземпляр похоронного извещения обратно в РВК.
Сюжету недостаёт понимания, а что же произошло с Румянцевым на самом деле? Ведь сын, если бы был жив, мог, например, написать письмо матери с нового места службы, и уж во всяком случае, прислать ей весточку о себе к Новому году.
Но такие документы настолько редко попадаются, что даже не приходится мечтать о подобной удаче.
А выкладка документов ЦАМО не даёт ясного понимания фронтовой судьбы красноармейца, наоборот –– там такое накручено…
Во-первых, по «Книге памяти Ленинградской области», которой я не очень доверяю, Румянцев Александр Васильевич так и числится погибшим в составе 155 гв. сп при переправе Западной Двины, и «похоронен в Латвийской Республике, г. Рига» (и это совсем свежая формулировка), но год рождения ему указали 1923, хотя по всем другим данным «наш» Александр родился в 1926 году.
Судя по документам Тихвинского РВК, Румянцев был призван в РККА в ноябре 1943 года, и это тот случай, когда призывнику исполнилось едва 17 лет. Такое было возможным и практиковалось вплоть до конца 1944 года. Но обычно столь молодых новобранцев не бросали в пекло фронтов, а направляли в училища и разного рода учебные части.

Как же обстояло дело с Румянцевым, и нет ли у него полных тёзок? А тёзки у него, конечно, были и даже ровесники, но не по Тихвинскому РВК.
Откуда попали сведения в «Книгу памяти Лен. обл.»? Они «списаны» из учётной карточки образца 1991 года, а там всё изложено именно так: погиб при переправе и 1923 года рождения.
Но на этом путаница не заканчивается.
Есть отдельный документ «страшной силы» –– донесение из штаба 78 зсп о том, что Румянцев Александр Васильевич 1926 г.р., но призванный Тихвинским РВК в 1941 году (?! это ж в 15 лет всего), дезертировал из части 16.06.44 г., исключен из списков полка с объявлением Всесоюзного розыска (!).
Однако отправлено это сообщение в УУП лишь 15 февраля 1945 года (?), то есть через 8 месяцев после пропажи.
И это был ответ 78 зсп на запрос УУП от 20 января 1945 года. Значит, Румянцева А.В. искали через три месяца после сообщения 155 гв. сп от 21 октября 1944 года, копия которого совершенно точно ушла и в УУП.
И на этой странной бумаге (на ответе 78 зсп) стоят любопытные пометки уже получателей в УУП: убит 14.10.44/вост  29.12.44.
Последняя запись непонятна: Румянцев был восстановлен в списках 29-го декабря, как живой или что-то иное подразумевалось, например, что он перестал считаться дезертиром?
Откуда же взялся 78 зсп?
Путь к 78 зсп пролёг через 48 зсп 36 зсд, и это два запасных полка одной и той же запасной стрелковой дивизии Ленинградского фронта.
Сначала вскоре после мобилизации Румянцева можно обнаружить в составе 4-й роты автоматчиков 1-го стрелкового батальона 48 зсп 36 зсд, и узнать, что он 1926 г.р. из г. Тихвин, русский, беспартийный, гражданская специальность шофёр, холост, принял присягу 16.01.44 г..
При этом мать, проживающая по адресу: г. Тихвин, Московская ул., дом №34, записана как Смирнова Екатерина Ивановна.
Но сразу всё путает запись что в 48 зсп Румянцев попал как выбывший с арт-мин. курсов мл. лейтенантов в г. Ленинграде (?)… и больше об этом ничего неизвестно, но в подборке ЦАМО звание младшего лейтенанта у Румянцева фигурирует, только непонятно с какого времени, и как это возможно, если он погиб гв. рядовым. Или всё же он не погиб?

Потом с 5.04. по 18.04.44 г., Александр обнаруживается в картотеках Ленинградских госпиталей: ЭГ 2222, ЭГ 1014, откуда 22.04 убыл во 2-й отдельный батальон выздоравливающих (2 ОБВ), а 1.05он  оказался в ПРБ 36 зсд  (приёмно-распределительном батальоне).
Неизвестна причина попадания Румянцева в госпиталь, наиболее вероятно, что по болезни, и он не единственный такой… больных было очень много.
Далее след рядового Румянцева А.В. обнаруживается в составе команды № 21/5160, и это уже 8 июня 1944 года, 1-я рота мин. ба-та 389 зсп в количестве 49 человек, отправляющихся в распоряжение того самого 78 зсп.
Здесь дополнительно узнаём, что образование у него 6 классов, работал он стажёром шофёра в конторе Леноблторга г. Тихвин, что военного образования у него нет, а ВУС-2.
Далее в донесении о безвозвратных потерях он числится гв. красноармейцем, стрелком, погибшим при форсировании Западной Двины, без указания места захоронения, как и у ещё 43 бойцов 155 гв. сп 52 гв. сд, погибших в тот день 14 октября 1944 года при освобождении Риги.
Единственное уточнение, что его мать записана в списке безвозвратных потерь всё же Румянцевой, а не Смирновой (?), с теми же остальными данными.
Какому же документу можно верить?
В каждой бумаге что-нибудь не соответствует сумме сведений из остальных. Год рождения, год призыва, фамилия матери, даже улица Московская стала Молотовской, да ещё какие-то курсы мл. лейтенантов, но это всё мелочи…
Призывник 17-ти лет отроду сначала дезертировал и объявлен в розыск, потом погиб (утонул), будучи гвардейским стрелком, потом оказался живым бойцом, но другой гвардейской части, потом снова записан погибшим и даже похороненным, а после этого перешёл в другой гвардейский полк… и ведь как-то оказался даже в младших лейтенантах.
–– и это ВСЁ О НЁМ? Да, –– и ещё не всё даже…
Такое нагромождение никак не стыкуемого материала я встретил не впервые, но чтобы менее чем за один год службы 17-ти летнего парня так всё запутать… это ж надо было ещё постараться соответствующим структурам.
Через «дезертира» Румянцева есть выход на целую тетрадь без обложки с записями соответствующих сведений о дезертирах, в которой указано, что розыск в отношении самого Румянцева А.В., проживавшего по ул. Московская 34 в г. Тихвин (точно, что это наш человек), был прекращён 25 апреля 1945 года, и есть ссылка на некий документ (Д14, п 181), который недоступен, а поэтому и причина прекращения розыска (формулировка) остаётся загадкой. Но никакого судебного решения военного трибунала (ВТ) какого-либо уровня по этому делу не выносилось, а тетрадь пестрит записями с 1941 по 1947 год с решениями ВТ вплоть до высшей меры наказания (ВМН).
Правда, непонятно, что за круг лиц попал в эти записи, но это очень занимательная тетрадка для изучения, и я к ней ещё обязательно вернусь в рамках выбранной Темы, но позже.
А с судьбой гвардии рядового Румянцева Александра Васильевича 1926 г.р. всё непонятно, и не исключено, что его мать Екатерина Ивановна так и не дождалась никакой весточки от сына после того, как сдала в РВК похоронку, признанную недействительной.

Но ведь есть и другой вариант –– со счастливым концом.
Румянцев Александр Васильевич, дата рождения: 10.09.1926, место рождения: Ленинградская обл., Тихвинский р-н, г. Тихвин.
Дата поступления на службу: 18.11.1943,  дата окончания службы: 15.03.1946 (!).
Воинское звание: мл. лейтенант. Воинская часть: 42 отд. полк резерва офицерского состава ЛенФ.
Это запись, так сказать, с титульной страницы материалов ЦАМО, и в отношении звания мл. лейтенант есть указание на источник: ЦАМО. Учётно-послужная картотека. Шкаф 176. Ящик 28.
Но опять возникает вопрос и налицо явное несоответствие: в той карточке почему-то совершенно ничего нет о службе Румянцева-рядового в составе 155 гв. сп 52 гв. сд и уж тем более в составе 157 гв. сп.
Получается этакий путь из запасного полка сразу в офицеры…
но ведь и про убитых (в один и тот же день) Румянцевых А.В. в ЦАМО тоже хранятся в соответствующих ящиках две учётные карточки: одна на кр-ца 78 зсп, другая на гв. кр-ца 52 сд.
Какой можно сделать вывод на основе изучения материалов по военной биографии Румянцева А.В., 1926 года рождения, уроженца г. Тихвин?
Определить достоверно потери Красной Армии в Великой Отечественной войне крайне сложно. Виновных в том нет, слишком сложный процесс –– война, чтобы с абсолютной точностью документально фиксировать каждый её событийный ход.

СТРАННЫЕ ИСТОРИИ.
1.
Из 5-го отдела УУП от 7 мая 1945 года.
К нам поступил запрос от гр. Полевого Ивана Михайловича, проживающего… с просьбой сообщить о судьбе ПОЛЕВОГО А.И.
Сообщаю, что красноармеец Полевой Александр Иванович, 1915 г. рождения, уроженец деревни Бурково Тихвинского р-на Лен. Обл. погиб на финском фронте 16 февраля 1940 года.
Проверьте, если гр. Полевой И.М. действительно не имеет удостоверения о гибели сына, то выдайте ему дубликат такового.
…………………..
Странность этого документа не только в том, что отец к концу войны Отечественной ничего не знал о судьбе сына, ушедшего ещё на войну предыдущую, а в том, что потери в той не знаменитой войне зимы 1939/40 гг. мало изучены, а документы, похоже, не оцифрованы.
Поэтому вышеприведённое письмо –– это единственный документ, хранящийся в ЦАМО и появившийся там лишь благодаря усилиям отца по розыску сына, а в исследуемой мною Книге Тихвинского РВК оно даже не зарегистрировано.
2.
Вот ещё неожиданный документ от 1-го августа 1941 года –– Свидетельство о смерти №253, выданное Тихвинским отделом ЗАГС на имя Корнеева Петра Николаевича, умершего 30-го июля в возрасте 37 лет по причине: «дегенерация сердца».
На обратной стороне документа отметка о выдаче 22.9.45 г. Тихвинским РВК Извещения жене –– Корнеевой Анастасии Андреевне.
В «Книге памяти блокадного Ленинграда» рядовой Корнеев Пётр Николаевич 1904 г.р. проходит по спискам призыва в составе команды №101 Тихвинского РВК от 16.07.41 г., которую в количестве 626 человек сдал начальник сборного пункта. Судя по документам, до фронта Корнеев не добрался, так как через две недели умер там же в Тихвине.
Но 22.9.45 г. жене Корнеева вручили извещение Тихвинского РВК о смерти её мужа-красноармейца, последовавшей от болезни 30 июля 1941 г. и с 1 апреля 1946 года ей была назначена пенсия в сумме 64 руб.   
3.
И ещё одна Справка (№208/2), на этот раз 815-го артиллерийского полка от 10 августа 1941 года, и в чём-то похожая история с предыдущей.
«Выдана Корпусовой А.Я. в том, что её муж Миронов Митрофан Миронович, состоящий на в/службе в 815 артполку, утонул 26 июля 1941 г. в реке Тихвинка г. Тихвин.
Выдана для представления в Бокситогорский поселковый совет.».
…………………..
Этот трагический инцидент в 1945 году имел продолжение, и узнать о нём можно с обратной стороны справки, которая была сдана в РВК.
«9 июня 1945 г. предъявлено гр-кой Копусовой Анной Яковлевной и на основании распоряжения Управления по персональному учёту потерь сержантского и рядового состава от 22.05.45 г. №4782105 заменено на извещение Тихвинского РВК.
Распоряжение УУП заприходовано в книге регистрации жалоб от вышестоящих организаций 3.06.45 г. №67». 
Ещё ниже там же написано.
«Извещение за №27 от 9.06.45 г. получила 9.07.45 г.  …. / Корпусова/
Выдал пом. нач-ка I-й части  л-т  а/с … /Котельников/».
…………………..
Самое поразительное в том, что гр-ке Корпусовой не просто была назначена пенсия за мужа в размере 140 руб., а назначена она со дня его гибели, то есть с 26 июля 1941-го года (!).
Интересно даже, всю ли причитавшуюся сумму за 4 года выплатили ей сразу?
И ещё хотелось бы понять, почему столь существенным оказалось различие между обстоятельствами смерти Корнеева от болезни и гибели Миронова в реке Тихвинке при принятии решения о времени назначения пенсии?
В «Книге памяти Ленинградской области» красноармеец Миронов Митрофан Миронович числится даже погибшим в бою 26-го июля, и это уже не первое подобное несоответствие «Книги памяти Лен. обл.» в сторону героизации любых потерь.
Проблема в том, что в июле 1941 года 815 ап в г. Тихвине проходил только этап формирования на базе Ленинградского Артиллерийского училища им. «Красного Октября».
Приказ об отправке на фронт был получен штабом полка 1 августа, а в первый бой полк вступил лишь 9-го августа после марша на Петрозаводск.
А как же утопление в июле месяце? Воинская часть в лице начальника штаба капитана Дейча тогда или не сочла нужным посылать извещение о гибели красноармейца, или даже не имела бланков нужной формы (и это вполне вероятно) и ограничилась лишь справкой (свидетельством о смерти).
Но с другой стороны из текста справки не следует, что красноармеец Миронов проявил самоуправство, нарушил воинскую дисциплину, чей-то приказ и т.п….
Он мог, например, утонуть, занимаясь купанием артиллерийских лошадей, ведь орудия в основном перемешались тягловой силой, а так называемый конский состав прибыл в расположение полка 20-го июля, о чём свидетельствует подробная и красочная по оформлению «История 815-го артполка».
Это только один из возможных вариантов гибели при исполнении служебных обязанностей, как моё предположение.
Полной достоверности тут быть не может, но совершенно ясно другое, что гр-ка Корпусова боролась за свои вдовьи права и, судя по всему, писала в разные «вышестоящие инстанции». И своего добилась.
       Тут следует упомянуть и о Корнеевых. На смерть мужа вдова получила Справку ЗАГСа, то есть красноармеец, не только не доехал до воинской части, но и в госпиталь не попал, а умер или в обычной больнице, или вообще на марше.
Но красноармеец уже состоял на службе, и похоронное извещение хотя и с большим опозданием, но было вручено его жене, и пенсию себе она выхлопотала.

ИЗВЕЩЕНИЯ С ПРИЛОЖЕНИЕМ.
1.
132-й отдельный медико-санитарный батальон от 13 июня 1944 года.
При этом направляю извещение о смерти ефрейтора Чистякова Василия Ефимовича с приложением удостоверения № Ш-31995 от 1.12.1943 г. и медали «За оборону Ленинграда» для вручения матери умершего Чистяковой Дарье Ильиничне, адрес которой на обороте извещения.
Есть две резолюции на бланке:
1/Вызвать для вручения извещения и одновременно для вручения награды медали «За оборону Ленинграда» через 3-ю часть.
2/Медаль «За оборону Ленинграда» и удостоверение к ней получены для передачи. Нач-к 3-й части. 21.07.44 г.
…………………..
Таких вот извещений с приложением по моим прикидкам должно быть очень много. Хотя бы потому, что значительная часть бойцов Ленинградского и Волховского фронтов медали «За оборону Ленинграда» имели. Но на практике я пока встретил лишь три таких документа. Возможно, их не всегда сканировали? 
2.
Но одно извещение с приложением пришло в Тихвинский РВК из Гатчинского РВК от 24 мая 1944 г.
«При этом препровождаю извещение №132 на убитого в боях за освобождение Гатчинского р-на от немецких захватчиков кр-ца Тарасова Владимира Павловича.
И его личные документы.
1. Красноармейская книжка
2. Удостоверение участника в обороне Ленинграда № Х47091
3. Медаль «За оборону Ленинграда»
…………………..
Это извещение может ввести в заблуждение тем умозаключением, что красноармейские книжки следовало высылать всем родственникам погибших по положению Закона.
Но в резолюциях Тихвинского РВК чётко указано, как и в предыдущем примере, что выдать родственникам следует только извещение, медаль и удостоверение к ней.
Почему же красноармейскую книжку прислали? Возможно, тело красноармейца было найдено где-то возле Гатчины, и тамошний РВК счёл правильным делом переправить обнаруженные при погибшем документы и награды в РВК по месту мобилизации бойца и проживания родственников. То, что при погибшем оказалась награда, несколько удивляет, хотя он мог носить её при себе.

А было ли извещение из части? Утверждать однозначно, что не было, не могу, но такового в подборке документов Тарасова нет. Зато там есть именные списки на бойцов и сержантов Красной Армии, погибших при освобождении г. Гатчино и Гатчинского р-на в январе 1944 г., подобранных и захороненных тыловыми частями и с/советами на территории г. Гатчино и Гатчинского р-на.   
И в сопроводительном письме Гатчинского РВК от 31 мая 1944 года, отправленном в адрес УУП написано:
«Дополнительно доношу, что мною на основании Директивы Ленинградского Облвоенкомата за №01263  извещения по форме №4 вместе с личными документами погибших бойцов и сержантов К.А. высланы по месту жительства их родственников, а в тех случаях, где неизвестно место жительства родственников, извещения высланы в райвоенкоматы по месту их призыва».
Вот и всё прояснилось, кажется… но эти списки из числа тех документов, что ставят почти в тупик.
В первом списке 152, во втором –– 66 фамилий тех, кто был обнаружен и похоронен на территории района в январе.
Все они из самых разных воинских частей, но в списках РВК сведений о них содержится даже больше, чем бывает в полковых списках безвозвратных потерь установленной формы. Допускаю, что при погибших, попавших в списки, были обнаружены красноармейские книжки или медальоны, но вряд ли обо всех из них можно было узнать столько подробностей личного характера…

РЕДКИЙ ДОКУМЕНТ.
С п р а в к а    от 23 июля 1944 года. Выдана Войсковой Частью Полевая Почта 17750
… красноармейцу Мулько Андрей Степанович в том, что облигации 3-го Государственного Военного Займа 1944 года в сумме 60 (шестьдесят руб.) оплаченные им, на руки ему выданы не были.
Облигации на указанную сумму подлежат выдаче военкоматом по месту жительства получателя, по предъявлении настоящей справки».
…………………..
На справке стоит отметка Н.Ф.Ч./15.8.44 г. с подписью. Можно предположить, что справку переправили в г. Тихвин, и предъявитель сего документа получил от финчасти РВК свои заветные облигации на указанную сумму.

ОСОБО ГОРЬКИЕ.
Это извещения о тех, кто погиб (умер от ран) или уже после дня Победы, или извещения об их гибели (смерти) пришло к родственникам в 1945 году уже после окончания войны, разрушив светлые надежды на возвращение своего солдата.
–– 10 мая вручили извещение гр. Антошиной М.С. о гибели Антошина Семёна Сергеевича 4 октября 1941 года в финском плену*;
–– 22 мая в ответ на обращение в УУП гр. Корпакову М.Е. известили о том, что кр-ц Корпаков Владимир Корнеевич учтён умершим от ран 3 августа 1944 г. и похороненным в с. Красное Львовской обл.;
–– 12 июня Тихвинский РВК известил жену Бодрова Александра Дмитриевича, о том, что её муж погиб 18 мая 1945 г. в Чехословакии и похоронен в 64 км от Братиславы;
–– 5 июля пришло извещение на имя Васильевой Е.А. о том, что её муж старшина Васильев Павел Иванович умер от ран 2-го апреля1945 года в г. Тата, Венгрия;
–– 19 июля гр. Александров П.А. узнал о гибели сына 16-го февраля 1945 года под г. Гроссбург (Верхняя Силезия);
–– 21 июля отправлено извещение из эвакогоспиталя 3415 Горскому М.И. о том, что его сын «б. (бывший?) рядовой 389 зсп, инвалид Отечественной войны» Горский Василий Михайлович умер от ран 18 июля 1945 года в г. Арсвальде Германия и похоронен на кладбище СЭГ 3415;
–– 20 августа Богачёву Е.Н. известили о гибели мужа 27-го марта 1945 года в г. Данциг с очень точным указанием места захоронения: «на улице Лангер маркт между двумя 4-х этажными домами»;
–– 27 сентября вручено извещение Семёновой А.М. 134-го гв. Ленинградского стрелкового полка о том, что её муж кр-ц Семенов Василий Михайлович умер от ран 27-го декабря 1941 года;
–– 27 октября Петрушенкову А.Ф. известили о том, что кр-ц Петрушенков Дмитрий Александрович 1902 г.р., находясь на фронте, пропал без вести 11 сентября 1941 года;
–– 3 ноября Ефимовой А.М. в деревне Заболотье вручили извещение о гибели сына кр-ца Ефимова Михаила Федоровича 5 мая 1944 года и о том, что он похоронен на поле боя;
первичное извещение в Тихвинский РВК поступило 24 мая 1944 года из 125-ой отдельной штрафной роты (в/ч 86718) на бланке обычной формы для обращения с ходатайством о пенсии, но по 1945 году оно не зарегистрировано, а записей РВК за 1944 год в моём распоряжении нет;
и всё же нашлась в Книге запись по входящему из УУП уже от 6.09.47 г. на рядового 1925 г.р. (в общем списке), и 25.9.47 г. извещение РВК было вручено отцу кр-ца Ефимова в д. Заболотье, но графа о назначении пенсии осталась пустой;
–– 30 ноября Никитина Д.В. известили о том, что 6 марта 1945 г. умер от ран сержант Никитин Сергей Васильевич 1907 г.р. и похоронен в с. Кубланк Германия;
–– 12 декабря вручено извещение Малышевой А.И. о том, что кр-ц Малышев Николай Алексеевич 1923 г.р. погиб 24 февраля 1943 г. и похоронен в Мгинском р-не Лен. области;
–– 31 декабря поступило извещение на ефрейтора Иванова Григория Васильевича 1922 г.р., умершего от ран 8 апреля 1944 года и похороненного в с. Туричино Калининской обл.. Отметки о вручении родственникам нет.
…………………..
Это, конечно, краткая выборка из многих десятков извещений 1945 года по Тихвинскому РВК, без учёта выданных вторично (повторно) взамен тех, что уже были на руках у родственников.
Много сообщений (списком) пришло из УУП в декабре по пропавшим без вести, но они не были неожиданностью для большинства оповещённых, так как те сами и заполняли сведения в опросниках (анкетах) райвоенкоматов и в некоторых случаях сдавали первичные извещения о пропавших, а такие извещения всё же появились с самого начала войны пусть и произвольной формы.
Но о тех, кто из пропавших без вести, переходил в разряд погибших в плену, сообщения несли совершенно новую информацию.
А сведений из концентрационных лагерей становилось всё больше, так как материалы поступали и обрабатывались, и в первую очередь доступными становились сведения о погибших, в то время как выжившим в плену ещё предстояло пройти этапы разных проверок и чисток, и порядок поступления сведений о них был совсем иным.
*Но к теме пленённых надо подойти отдельно, в этом плане интересны материалы на Дулина Ивана Ивановича, который попал в финский концлагерь, и в его подборке документов ЦАМО находится огромный список тех, кто умер в финских концлагерях. Этот материал стоит подробно рассмотреть, но в другой части повествования.

ЕПИФАНОВЫ.
Тихвинскому Райисполкому Ленинградской области
Прошу известить родных гражданина Епифанова Дмитрия Епифановича, проживающих в городе Тихвин, почтовый ящик 88, о том, что гражданин Епифанов Дмитрий Епифанович 1876 г. рождения умер от болезни –– энтероколит 10 марта 1942 года и похоронен в гор. Тихвин Ленинградской области на городском кладбище.
…………………..
Письмо это, адресованное изначально в райисполком, 23 мая 1945 года было переадресовано в Тихвинский РВК, и райвоенком в тот же день надписал резолюцию: «ПН-1ч./Сообщить родственникам извещением произвольной формы».
Произвольная форма извещения предполагала, что о пенсии речь заведомо не идёт, и вроде бы понятно: Епифанов Д.Е, дважды назван в письме гражданином, к тому же его почтенный возраст не предполагал его мобилизации в ряды РККА.
Но здесь много странного.
Во-первых, дата отправки –– 6 мая 1945 года, во-вторых, отправитель –– войсковая часть –– полевая почта № 66808.
Кто вдруг вспомнил о гражданине Епифанове три года спустя?
Справочник полевых почт выдаёт первую тайну: в/ч п/п 66808 –– это эвакогоспиталь ЭГ 1374.
Справочник дислокации госпиталей сообщает, что ЭГ 1374 с 13.02.42 г. по 15.02.44 г. находился в г. Тихвин.
Набираем данные Епифанова Д.Е. в поисковике ЦАМО и находим его место захоронения на воинском кладбище г. Тихвин на Николиной горе в качестве рядового в/ч 66808 среди сотен других военнослужащих, умерших в госпиталях от ранений и болезней (с 1941 по 1949 год).
Кем же был Епифанов Дмитрий Епифанович 1876 г. рождения?  Гражданином или военнослужащим?
Скорее всего, с учётом возраста, он мог быть вольнонаёмным работником госпиталя ЭГ 1374. Случился с ним энтероколит, который не сумели вылечить доктора, и похоронили работника-пациента, видимо, не известив даже родственников…
тоже ведь странная история, но похоронили всё-таки на воинском, а не на гражданском кладбище, где и хоронили всех своих госпитальных.
С марта 1944 года эвакогоспиталь передислоцировался далеко на запад и почти до самого конца войны находился в г. Модлин, Польша. И вот буквально накануне победы кто-то взял и вспомнил о Епифанове Д.Е.
Как-то сомнительно, что просто так вспомнили… возможно, его всё же искали родственники, и это был ответ на запрос? Но из самого текста письма этого не следует с полной определённостью.
Ещё вопрос: откуда в списке захоронения взялось у Епифанова Д.Е. звание рядового? А это звание определяет юридический статус умершего.
Если эта запись верна, то о назначении пенсии родственникам военнослужащего должно было выноситься решение в законном порядке, но подобной записи в Книге Тихвинского РВК нет, как нет и Извещения, без которого ходатайствовать о назначении пенсии нельзя.
Однако не исключено, что родственников просто не оказалось, и вручать извещение даже произвольной формы было некому, и по той же причине некого было оповестить о смерти Епифанова Д.Е. в 1942 году. О родственниках известен лишь загадочный адрес: почтовый ящик № 88 в т. Тихвин. Не густо.
Возможно, что в 1945-ом году, когда сводили итоги по потерям, в том числе этим занимались и все госпитальные службы, то решили в ЭГ 1374 всё-таки сообщение выслать –– на всякий случай, иначе строка в «Книге захоронений» оказалась не заполненной, как полагалось: не доставало № исходящего.
Так долго искать следы Епифанова Д.Е., возможно, было бессмысленно, но иногда исследователя посещает азарт поиска, как предчувствие находки.
В данном случае я лишь попробовал найти ещё кого-то из Епифановых (родственников) и нашёл… но родственников или однофамильцев?

Сначала всё в той же Книге Тихвинского РВК нашлась запись на Епифанова Платона Епифановича. По отчеству он вполне годится в братья Дмитрию, но по году рождения (1906) это представляется почти невероятным событием.
А с достоверностью сведений о Платоне дела обстоят тоже неважно –– путаница. В той Книге, что исследовал я, он числится в пропавших без вести аж в 1945 году, и при этом нет абсолютно никаких служебных следов, начиная с 1941 года, когда он был мобилизован!
Но вот через него (Платона) я вышел на другой документ –– Книгу того же Тихвинского РВК, но начатую уже весной 1947 года.
И в одной строке напротив записи о пропаже рядового Епифанова в апреле 1945 года, в графе «Кому вручено извещение» значится так: «ЖИВ –– неправдоподобно»,  и далее: «Сообщено в Упр. по учёту потерь 18.11.47 г. №939».
Но строка та принадлежит Епифанову ПАВЛУ Епифановичу 1906 г.р. (!?). А графа родственников заклеена.
И в подборках ЦАМО их оказалось двое –– Платон и Павел, оба одного года и места рождения, и даже место проживания (адрес) один и тот же: г. Бокситогорск, ул. Поселковая, кв. 4. Оба были призваны в 1941 г. Тихвинским РВК.
Ясно, что это родные братья, и оба упомянуты в «Книге памяти блокадного Ленинграда», а Павел ещё и в «Книге памяти Лен. обл.», как пропавший без вести в марте 1945 года, рядовой в/ч п/п 74286-Ф.
Хотя именно о нём написано, что он –– «ЖИВ –– неправдоподобно»…
То есть путаницы хватает на двоих с избытком, а все другие сведения –– о матери, о жёнах, не выявляют самого главного –– действительно ли кто-то из них оказался в живых.
Путаницы добавляет ещё и то, что по «Кн. памяти блокадного Ленинграда» Павел проходит как ЕпифЕнов и не рядовым, а мл. нач. составом. Ну и по мелочам, как всегда, набегают разные ляпы в документах.
Но документов много, потому что обоих братьев искали и в 1946 и 1947 годах. Переписка по этому поводу сохранилась, она не касается только Епифановых, но тем она и интересна, что показывает общую картину пропавших без вести по Тихвинскому району.
…………………..
№555 от 21 июля 1947 года Тихвинский районный военный комиссариат
Секретно экз. №1
Начальнику Управления по учёту погибшего и пропавшего без вести рядового и сержантского состава
Представляю список военнослужащих, семьи которых проживают в Тихвинском районе Ленинградской области и связь с последними прекратилась в период отечественной войны, и по настоящее время судьба этих военнослужащих их семьям не известна.
Одновременно с этим доношу, что представление дополнительного списка вызвано тем, что Райсобесом, несмотря на проведенную большую работу до 15 июля с/г по выявлению в районе семей, не получивших извещений о судьбе своих родственников, дополнительно выявлены в июле м-це с/г указанные семьи, список на которых Райсобес передал Райвоенкомату 16 июля 1947 года, уточнение, проверка данных указанных в списке, представленном Райсобесом  –– произведена Райвоенкоматом в течение 4-х суток с 16 июля по 23 июля 1947 г., кроме этого список Райвоенкомат от Райсобеса обязан был принять.
В представляемый Вам список также включены вторично на розыск в/служащие, на которых запрашивались Вами от Райвоенкомата дополнительные данные, указанные в высланных Управлением списках, а именно:
а) см. в №… от 31.8.46 г. на 3-х военнослужащих
б) см. в №… от 2.1.47 г … (на 11 военнослужащих)
в) см. в №… от 26.3.47 г…. приложенный дополнительный список на 42 военнослужащих
г) см. в №… от 28.5.47 г.… приложенный дополнительный список на 36 человек
д) см. в №… от 3.6.47 г. … приложенный дополнительный список на 3 человек
Райвоенкоматом эти требуемые дополнительные данные путем опроса и по имеющимся документам –– уточнены, за исключением отдельных военнослужащих, на которых не представилось возможным уточнить РВК-ту просимые Вами данные.
Докладываю, что в случае несвоевременной высылки извещений, семьи их с 1 августа 1947 года будут сняты с пособия.
Приложение: список на 12 листах.
Тихвинский райвоенком   майор:            …………. /Строкин/
Зам. Начальника части ст. лейтенант:     …………. /Уткин/
…………………..
Это несколько длинное и слегка по-военному коряво составленное письмо необходимо прочесть, чтобы понять, что к концу лета 1947 года дела с учётом потерь по отдельно взятому Тихвинскому РВК обстояли ещё далеко не блестяще.
Кроме того, в этом списке из 430 фамилий значится и Павел Епифанов.
Нет данных, что были обнаружены следы Платона Епифанова, но он попал в другие, более ранние списки РВК на розыск (1946 года).
Почему-то вместе они не включались ни в один из списков на розыск, коих обнаруживается не менее пяти разных. Скорее всего, между невестками (женами братьев) и их матерью не всё складывалось гладко. Братьев всегда искали вразнобой, но искали упорно: Платона –– Краснова Ел., а Павла –– Епифанова Александра Яковлевна.
Резюме.
1. Пройти, как братья Епифановы, всю войну и следов достоверности фронтовой судьбы не оставить –– это особо тяжёлый случай, а пропасть без вести уже в самом конце войны –– особо горько…
но надежда какая-то есть, что хотя бы один из них уцелел всё же. Ведь откуда-то взялась поразительная запись в Книге от 1947 года о Павле: ЖИВ –– неправдоподобно… Сообщено в Упр. по учёту потерь 18.11.47 г. №939.
И это случилось уже позже вышеприведённого письма.
2. Ещё при работе над «Историей села Тюменкино» я поразился обилию русских фамилий и имён, уже почти не встречающихся и потому непривычных для глаз и ушей.
Епифановых к таковым можно отнести лишь отчасти, скорее, по отчеству, но когда листаешь записи в Книге Тихвинского РВК, то перед тобой открывается бесконечный (казалось бы) поток русских имён и фамилий… но он, увы, совсем не бесконечен.