Венгерка

Он впервые приехал в город торговать. Небольшой городок в сердце Трансильвании очаровал его своими замками и старинными домами. Он заранее, за солидную сумму, выкупил доходное место, так что торговля шла прекрасно, туристы покупали не торгуясь.

В конце недели, распродав немалую часть товара, усталый но довольный, он решил отметить это дело и отправился в местный кабак.

Кабачек «У Андраша» встретил его музыкой, криками пьяных посетителей, беготней половых и оглушающей смесью запахов пота, жаренного мяса и кислого пива. Он с трудом нашел свободный стол и сделал заказ. Вскоре ему принесли густой ароматный боргач с копчеными свиными ребрышками и чипетками, а так же шкворчащую, только-только с огня, гусиную ножку, покрытую хрустящей корочкой, с гарниром из кислой капусты и пикантного лечо.

Он щедро одарил полового чаевыми и принялся за еду, обильно запивая все это молодым красным вином. Когда тарелки перед ним опустели, он сыто откинулся на спинку стула и принялся рассматривать посетителей. Музыканты без остановки наяривали одну веселую мелодию за другой и большинство посетителей, повернувшись к музыкантам раскачивались и прихлопывали в лад музыке.

Понятно, что пляска не заставила себя ждать. Посетители шустро растащили столы и в центре залы образовалось пустое пространство, тут же заполненное танцующими парами, своим топотом и радостными вскриками порой заглушавших музыку.

Он обратил внимание на молодую девушку, которая сидела за столиком недалеко от него. У нее было узкое лицо, не лишенное впрочем мягкой девической округлости, изящные черты гармонировали с густой копной каштановых волос, забранных заколками и шелковистым водопадом спадавших до середины спины. Тонкая спортивная фигура, высокая грудь и округлые женственные бедра взволновали его так, что он не мог отвести от нее взгляда.

Обычно стеснительный и неуклюжий в обращении с женщинами, сегодня он был окрылен успехами в делах, выпитым вином и всеобщей атмосферой возбуждения, царившей в кабаке. Не задумываясь он встал, подошел к ней и пригласил потанцевать. Она немедленно, без всякого жеманства, протянула ему руку, вскочила, и они влились в пеструю толпу танцующих, так же как и все вскрикивая и подпрыгивая в нужных местах.

Когда танец закончился, он пригласил ее за свой стол и заказал еще кувшин вина. Среди шума кабака они болтали, как старые приятели, она звонко смеялась его шуткам, а он смешно пересказывал разные диалоги с покупателями. В конце концов она предложила пойти погулять по ночному городу.

Он подозвал полового и велел подать счет. Перед самым уходом он склонился к ее уху и сказал «Меня зовут Ладомир Пешва, а тебя?»  Она ответила «А я Лиза ...» Особенно громкий взвизг деревянной флейты заглушил начало ее фамилии. Толи Сатори, толи Ватори, он точно не расслышал. Переспрашивать не стал, рассудив, что ему сейчас ее фамилия совершенно ни к чему.

Погода стояла прекрасная, и выйдя из трактира он нанял извозчика.

Они катались по городу, кидали камни в пруд, пытаясь разбить лунную дорожку, слушали свое эхо перед городской стеной и смотрели на звезды, валяясь на лужайке какого-то замка. В один момент она прижалась к нему всем телом и прошептала «Поедем ко мне, у меня тут домик...»

Домик оказался огромным домом, почти замком, расположенным где-то в глуши. Где именно он не понял, так как всю дорогу они яростно целовались. Но это его не волновало, и они оказались в постели раньше, чем цокание копыт лошади извозчика затихло в ночной тиши.

Дома он не был обделен вниманием женского пола, но такой девушки, как она ему никогда не довелось видеть. Гибкое мускулистое тело, бархатная, нежная на ощупь кожа волшебно подчеркивала ее фигуру в нужных местах. Когда она склонялась над ним, водопад волос отгораживал их двоих от всего света, создавая какую-то особенную, не виданную раньше интимность, а ее упругие груди удивительно удобно укладывались в его широких, мускулистых ладонях.

Когда они закончили, он почувствовал себя совсем без сил и быстро заснул, сжимая ее в своих объятьях.

Проснулся он от странного ощущения, что он не может пошевелить руками и ногами. Когда у него в голове более-менее прояснилось, он обнаружил, что лежит привязанный за руки и за ноги к доске, а доска висит на толстых цепях наклонно над белоснежной ванной. Несколько секунд он недоуменно таращился вокруг, пытаясь понять, что происходит, но вдруг его словно молния пронзило понимание, да так, что руки и ноги дернулись обдирая кожу о веревки. Не Сатори! Не Ватори! Ее фамилия была Батори, Елизавета Батори, кровавая графиня, купавшаяся в крови  девственниц, чтобы сохранить молодость!

И словно в ответ на свои мысли он услышал сзади голос «Вижу, что ты все понял! Но насчет девственниц они все придумали. Мне подходит любая кровь, даже такого деревенского олуха, как ты!»

Он до боли вывернул голову и увидел как она нагая встала в дверях.