20. Первоапрельская рыбалка

Первого апреля лёд был уже тонкий, поэтому рыбу ловили с деревянных мостков. Рыбаков собралось четверо. Они раскинули удочки, уселись на складные табуретки и стали ждать клёва. Но рыба, наверно, тоже была в курсе, что сегодня первое апреля, и клевать не спешила.

От скуки рыбаки стали негромко — чтобы не спугнуть рыбу — переговариваться. А разговоры у них, как водится, состояли из похвальбы, кто какую рыбину поймал.

— Я в прошлом году во-от такую щуку вытащил! — похвастался один, раскинув руки.

— А я — во-от такую! — сказал другой, увеличивая размер «щуки» двумя складными удочками.

— А я — во-от такую! — похвалился третий, тоже взяв в руки две удочки, только он их разложил, чтобы «щука» была длиннее.

— А я в январе щуку поймал обыкновенную, — усмехнулся четвёртый, — да в то же время необыкновенную. Она хоть и маленькая была по сравнению с вашими — всего полметра, но умела желания исполнять.

— Врёшь! — засмеялись друзья. — Небось не больше сорока сантиметров.

— Полметра, ей-богу! Вот такая… И говорящая. Я её с крючка снял, а она мне человеческим голосом: чего тебе надобно, старче? Я ей: какой я тебе старче? Я ещё хоть куда!

Рыбаки захохотали.

— Не хотите, не буду рассказывать, — обиделся четвёртый.

— Нет, нет, рассказывай! Нам очень интересно! — наперебой стали упрашивать они, забыв о рыбной ловле.

— Хорошо, слушайте. Но, чур, не перебивать! Вот, значит, спросила она у меня, что мне надобно, а я не сообразил, что она про желания говорит. Январь, холодина, ветерина, я сижу мёрзну, вот и ляпнул: хочу, мол, чтоб тепло было. А щука мне: будет исполнено! Цап меня за рукав зубами и бултых в полынью! Я даже завопить не успел.

Иду я, значит, ко дну, а там и вправду тепло. А вокруг царство подводное — дома из водорослей, в них рыбы снуют, жучки, мелочь всякая речная. И вроде как дышится легко, хоть и под водой. Щука от меня отцепилась и уплыла куда-то, а я головой повертел — куда плыть-то?

И вдруг вижу подводный дворец — белый, узорчатый, красота неописуемая! Ну, я туда. А рядом со мной сом плывёт и говорит:

— Вы откуда, сударь, будете?

— С поверхности земли, — отвечаю, — из воздушного мира. И хотел бы обратно вернуться, если вы не против. Не подскажете ли, сударь, как?

— Это просто, — говорит сом. — Вам только надобно путёвку во дворце выписать у её величества щуки.

— Благодарю вас, сударь, — сказал я, шапку-ушанку приподнял и поплыл по дворец.

А там чего только нет! Караси строем плавают, краснопёрки танцы танцуют, раки за столами сидят и книжки читают — целое подводное общество. На троне щука сидит — та самая.

— Что, — говорит, — доволен исполнением своего желания?

— Так доволен, что аж слов нет, — отвечаю. — Нахожусь в полном восторге. Выпиши-ка мне путёвку наверх, а то засиделся я у вас.

— Это можно, — говорит щука. — Только сперва три загадки отгадай. Я без загадок путёвки не выписываю.

— Это с какого перепугу три? — возмутился я. — Ты мне желаний сколько исполнила? Одно, да и то поперёк. И загадку давай тоже одну.

— Ладно, одну так одну. Что это такое: зимой белый, летом серый?

Я даже засмеялся — какую простую загадку она выбрала! И говорю:

— Это все знают. Рыбак, кто же ещё! Зимой в маскхалате, чтоб на снегу не видать, а летом в старой куртке и старых штанах, которые давно выцвели и стали серыми. Мне бы да не знать отгадки.

— Надо же, угадал! — ахнула щука. — Ладно, держи путёвку, — и выдала мне пустую раковину от беззубки. — Только не тяни, а то у неё срок годности выйдет.

Я от радости даже попрощаться забыл — сунул раковину в карман и ну грести наверх! Грёб, грёб — и вдруг меня наверх выбросило. Стою на льду, весь сухой, будто и не был в подводном царстве. Стало быть, примерещилось! Собрал я тогда свои удочки и инструменты и домой вернулся от греха подальше.

 Дома руку в карман сунул — а там раковина!