И тополя уходят...

И тополя уходят...

  Как вы думаете: в чем особенность черно-белых фотографий, их привлекательность  , даже, можно сказать , магия? До изобретения цветной фотографии, конечно, приходилось довольствоваться тем, что есть. Но сейчас? В век цифровых камер и мегапикселей, когда техника способна передать десятки, сотни цветов и оттенков, черно-белое фото все же продолжает жить. Почему?

    Старый альбом в синем бархатном переплете лежал на столе. Плотные листы с прорезями для того, чтобы вставить фото.  Фотоальбомы прошлых лет - это не только семейные альбомы. Фотографии дарили, вкладывали в конверт и посылали за тысячи километров родным, друзьям, близким людям. Некоторых из них знали наши родители, бабушки и дедушки. А мы, натыкаясь на старые фото, порой долго гадаем, кто же это.

   Регина листала страницы альбома. Среди множества фотографий одна вдруг привлекла ее внимание. Регина задумчиво
взяла в руки старую фотокарточку.

Софья Михайловна, чистейший, интеллигентнейший человек. Осколок уходящей эпохи. Нет, не осколок, а искра, продолжавшая сиять на протяжении всей жизни. С ней рядом было легко. Регина слишком поздно узнала ее, слишком мало с ней общалась,  но всегда вспоминала с благодарностью и легкой грустью.
Когда они познакомились , Софье Михайловне было уже под 90.  Она жила в странной квартире, вход в которую был с общего балкона, опоясывающего дом снаружи. Входя, вы попадали на кухню и только потом проходили в комнаты. Одна из них была небольшой и темной, потому что в ней не было окон на улицу,  а вторая - очень просторной и  светлой. Старинные часы, несколько больших книжных шкафов, старое пианино, круглый стол...
И сама Софья Михайловна, до конца дней своих сохранившая ясность ума и прекрасную память.

    Она много болела и казалось, что душа уже еле держится в этом почти эфемерном теле. Но лицо светилось каким-то внутренним светом, умные, понимающие и очень добрые глаза смотрели  на вас с симпатией и улыбкой. И очень скоро вы понимали, что перед вами необыкновенный человек.

Софья Михайловна была почти ровесницей века. Она родилась в Петербурге, и в 1917 году ей исполнилось 12 лет.
"Той зимой умер папа, потому что  не выдержало сердце. Мама осталась с нами одна. Становилось все труднее, и часто ей было не до нас. Мы же, глупые,  не понимали всей серьезности нашего положения и того, что творилось вокруг. Мы с сестрой радовались, что можно примерять мамины наряды и украшения, и никто не делал нам замечаний...
А потом начался голод. Наш сосед, инженер, пришел однажды  с целым мешком пшена. "Что вы, Миша! Как же вы... " - изумилась мама. Но оказалось, что он пришел проститься.  Миша  оставил мешок нам и ушел на фронт. Больше мы о нем ничего не слышали... Это пшено мама варила понемногу, оно нас спасло..."

     Почти ровесница века, пережившая много потрясений и катастроф, сидела на диване перед круглым столом, в платье с кружевным воротничком. На белой скатерти стояли чашечки с нежно-розовым узором, изящная вазочка с клубничным  вареньем, хрустальные розетки и тарелочка с халвой - этим чудесным восточным лакомством, которое Софья Михайловна очень любила,-  и в трудные годы  дочь старалась хоть изредка баловать ее. 


    А фотография была черно-белая , и не передавала ни синевы ее глаз, ни мягкого света  улыбки. Но что-то неуловимое все же сквозило в ней. Странным образом фото, не претендовавшее на совершенство или хотя бы точность, отображало суть.   
        Недосказанность - вот что пленяет в старых фотографиях. Они бросают вызов памяти, приглашают к размышлению. Словно эскиз, набросок, рисунок карандашом, эти фото просто воссоздают контуры, силуэт. А остальное зависит от нас, от нашей памяти или воображения.

   Регина подумала вдруг, сколько простоты, тишины было в этой чудесной старушке, сколько благодарности людям, хоть как-то скрасившим ее нелегкую жизнь. Благодарности и любви к жизни.  Может быть, поэтому воспоминания о ней были такими светлыми и трепетными, как стихи Федерико Гарсиа Лорки, которые Регина помнила с детства:

И тополя уходят,
но след их озерный светел.
И тополя уходят,
но нам оставляют ветер...

А мир светляков нахлынет -
и прошлое в нем потонет.
И крохотное сердечко
раскроется на ладони.