Выпей отвары трав, гл 1 и 2

Глава 1. Чай

 Хенни Мюллер сына своего, похоже, побаивалась. Маша почуяла это с порога, но было поздно что-то предпринимать: новобрачные затащили на второй этаж в старинного фахверкового дома все свои огромные новые чемоданы, купленные в свадебном путешествии. Что за манера - жениться так поспешно? Романтика - дело хорошее, но надо бы иногда и соломки подстелить...

  Когда Маша, торопливо распихав свои вещички по пыльным шкафам спальни, сползла по крутым ступенькам вниз, в чистенькую кухню-столовую, свекровь сразу засуетилась, заворковала что-то на шипящем деревенском диалекте.

   По-немецки Маша хорошо разбирала лишь "Хенде хох!", потому молчала и растерянно улыбалась. Хенни всё поняла, кивнула, открыла дверцу кухонного шкафа, показывая Маше забитые разноцветными пакетиками полки.
   Травяные чаи пахли сладко и дурманяще. Маша, вымотанная дорогой, сжала виски тонкими пальцами и старательно выговорила фразу из самоучителя:

   – Найн, данке!*
Лицо Хенни, до того подозрительно молодое и гладкое, страдальчески скривилось – сразу стали видны морщины и возрастные пятна. Она поспешно отвернулась, с воодушевлением начала оттирать несуществующие пятен на современной индукционной плите.
Эрих спустился из гардеробной, оценил обстановку и спросил по-английски:
– Ну что, дорогая, я вижу, ты не любишь травяные чаи? Выпьем кофе?

*********
      
  Глава 2. Школьный кулёк

Как получается, что сладкопахнущий младенец с милой беззубой гримаской - неужели первая улыбка?! - через несколько наполненных бесконечной материнской бессоницей лет превращается в  нечто непостижимое, совершенно чужое? В какую чёрную дыру проваливаются все эти шоколадные адвентовские календари, куда, скажите, исчезает шультютэ* - кулёк со сладостями и подарками, с нежностью собираемый родителями к первому школьному дню?

При каждой мысли о сыне Хенни Мюллер трепетала едва ли не до остановки сердца - и чем дальше, тем сложнее становилось представить себе дальнейшую жизнь, в которой, возможно, однажды появится чужая женщина. Разве плохо им вдвоём живётся в фамильном доме-мельнице на берегу бирюзовой реки Лан?

   – Эрих, - ворковала фрау Мюллер, забирая шестилетнего сына после уроков, – правда, мы с тобой прекрасно живём, майне либэ?

    – Да, мама, – отвечал малыш, сияя улыбкой и привычным движением доставая из кармана куртки маленький сюрприз, заранее заготовленный матерью.

   – Мы никогда с тобой не расстанемся! Верно?
  Мальчик беспечно кивал, набивал рот шоколадом и прижимался носом к стеклу.

Хенни целовала сына в лоб и заводила машину. Домой после занятий добирались долго – извилистая горная дорога вела через лес, к большому розовому строению. Часть дома по совместительству являлась пекарней, снабжавшей свежим хлебом  всю округу.

   Старинная, много веков назад выстроенная на этом месте  мельница не работала, но Хенни получила в наследство от деда Штефана тайные, слегка колдовские рецепты выпечки. Конкуренции у маленького бизнеса   в горной глуши не было, и на тихую скромную жизнь матери и ребёнка вполне хватало.

  Второй  этаж неизменно пребывал в запущенном состоянии - а легко ли матери-одиночке справляться с бизнесом да с бытом одновременно? Все сломанные вещи затаскивались по крутой лестнице в верхние спальни и пылились там в благословенном покое долгие годы. Маленький Эрих нередко забирался по скрипучим ступеням наверх, когда мать копошилась в пекарне, - играл в войну с призраками, мечтал о приключениях  и путешествиях.

Комнаты нижнего этажа и кухня-гостиная содержались во вполне приличном виде: сын, безусловно, должен жить в чистоте. А лишние спальни - да кому они нужны? Нас всего-то с Эриком двое.

  Радуйтесь, паучки и паучихи, вам нечего бояться в этом доме.

********

      *Найн, данке (Nein, danke) - нет, спасибо