Первый бой штурмовика ЧВК или как уходит страх

Учебка, учения, ротация и так далее… это происходило примерно два с половиной месяца. Потом – «туда». Причём, не было какой-то помпы, проводов или чего-то там такого напутственного. Погрузили на БМП, и погнали на позиции. Обычный рубеж (один из). Лесополосы, поля и опорные пункты.

Быстро объяснили, что здесь и как. Кто здесь и где. А главное – куда и как передвигаться и ближайшие планы. Хотя, забегая вперёд, планы тут – штука крайне изменчивая. В день по нескольку раз может меняться. Сразу немного жути нагнало то, что машины, которые нас привезли, увезли «двухсотых» и останки. А их было неприлично много.

Но ребята рассказали, что это не с наших позиций. Это ещё три дня назад было, немного левее на фланге прорыв отбивали. Через пару дней нас начали утюжить минами. Причём, плотно так, качественно. Под грязь попали (так тут артобстрелы называли). Страшно было. Я завалился в свою нору, и лежал. Думал о том, что надо достроить дачу в деревне в следующем году. Поселюсь там, и останусь навсегда. Но только не тут – не в норе этой. Реально так думал. Пытался прогнать страх, а плечи тряслись. Попадёт, и никакая нора не спасёт. Но обошлось.

Прошло три дня, и нас кинули вперёд. Грубо говоря, на одно поле ближе к позициям ВСУ. Там уже было опасно реально. Уши навострили, ждали прорыв. Стоял я на правом краю, на фишке вахтёром – в дозоре. Вдруг в рации: «Внимание, шум машин, идут». Я сразу его услышал, хотя… вот буквально десять секунд назад не слышал. Смотрю, за лесополосой впереди пыль поднимается – техника идёт. Опять в рации: «Три кары единички и пехота» (БМП-1 с пехотой).

Выскочили они на другой фланг, на левый. Там началась трескотня и работа БМП. Смотрю, наш боец хватает трубу за трубой, и молотит по ним. Но остановить не получается. На позициях у нас было морковок (заряды для РПГ) 25, не больше. С десяток уже выстрелили, а толку пока не особо. На моём фланге тихо, я не выдержал. Схватил три морковки, и помчался по окопу туда. Там нужнее.

Подбегаю к старшему нашему, а он молотит с пулемёта. Я так подполз, что он через меня чуть не кувыркнулся. Наорал матом, крикнул бросить тут морковки пацанам, и бежать обратно. Я так и сделал. Только добежал, в рации крик: «Уходим на позиции, на «четвёрку» уходим». Это значит – отходим на следующий рубеж – это метров 100 от нас назад. Схватил всё своё, и помчался.

Отошли, стрекотня чуть утихла. Заняли позиции. Старший наш командир направления наорал на меня, чтоб не метался по позициям. Наблюдай, говорит, за нашими покинутыми позициями с правого фланга. Действуй по ситуации, докладывай, если что. Я смотрел в трубу на наши позиции, где БМП их утюжили. Видимо, думали, что мы ещё там. Смотрю, пехота пошла. Забросали блиндажи гранатами, подошли. Буквально через минут 10 они там уже освоились. Ходят в полный рост, из брони вылезли.

Вот тут я не сдержал. Прицелился, и дал по одному из них. Тот свалился, я перебежал метров на пять в сторону. Залёг, но ответки не прилетело. Наверное, не заметили, откуда. Я опять туда. Смотрю – двое стоят за БМП, патроны в рожки набивают. Я туда дал короткой, и опять в сторону бежать. Как в учебке учили – будешь наблюдать результат своей работы, сам в результат превратишься. Надо быстро тикать. В рацию старший орёт: «Не пались!» Но в мою сторону уже пальнул БМП. Только он это сделал, как туда полетело. Наша арта заработала. Эти – в рассыпную, мы – на изготовку.

В рации слышу: «Готовность три минуты». И вот тут я понял одну вещь. На передке я без одного дня – неделю. А уже не боюсь. Буквально два дня назад сердце от страха вырывалось. А теперь – то же самое, но наоборот. Адреналин литрами, хочется на штурм. Мозг работать начинает в три раза быстрей.

Пошли мы обратно, отбили наши позиции. По итогу, оставил там враг одну БМП и восемь «двухсотых». Причём, я так понимаю, двое из них – мои. Я старшему рассказал о «подвигах». Тот ответил, что – хорошо. Но так бестолково позиции вскрывать не нужно. Он у нас опытный был, две чеченские на счету и Сирия.

Но тут для меня лично было другое важно. Не то, что я там врага убрал или выжил в этой заварушке. Важно было, что бояться перестал. Точнее, страх остался, только глупец не боится. Но он стал работать в какую-то иную сторону. Не в минус, а в плюс.