Мы с вами раньше встречались

      В аэропорту Вены Антонина быстро зарегистрировала свой паспорт на электронном терминале и так же удачно скинула чемодан прямо на ленту транспортера у автоматической стойки. Налегке прошла паспортный контроль и неспеша двинулась по бесконечно длинному залу отправления. Какой-то молодой мужчина с приятным славянским лицом и коротко стриженными светлыми волосами, заметив её поиски стойки отправления, обратился к ней по-русски. Он любезно помог ей разобраться в бестолковых табло на немецком. Она оживилась, предположив, что они летят одним рейсом. Но он сказал, что летит в Киев. Попрощался и пошёл дальше, была заметна его военная выправка и даже в модных кроссовках он чеканил шаг.
Чтобы не пропустить объявление на регистрацию рейса она уселась в ряду кресел напротив табло. Хотелось сбросить обувь и вытянуть уставшие ноги. Закрыть глаза и подремать. В голове шевелились неспешны мысли:
— Как в жизни всё переменилось. Теперь она перемещалась только самолётами.  И уже привыкла к предполётной суматохе и сутолоке аэропортов. А в детстве и юности Тоня любила ездить в поездах дальнего следования.  Ей нравилось сидеть у откидного столика и, подперев кулачком голову смотреть в окно. Или уютно расположиться на верхней полке и лежа глядеть в окно. Где почти к самым путям подступал тёмный безмолвный лес или вдруг шумно пролетали металлические пролёты моста. Под ним блестит река и вода такая прозрачная, что видно песчаное дно. За окном тянулись поля в квадратах лесополос, внезапно, как игрушечные возникали домики ближней деревни. Или вот поезд замедляет ход, погромыхивая на стыках, въезжает на большую станцию. По перрону спешат на посадку озабоченные пассажиры с багажом. Встречающие с цветами в руках вытягивают шеи заглядывая в окна вагонов с блуждающей улыбкой ожидания. А как славно было погружаться в сон под мерное постукивание колёс и мелодичный звон чайной ложечки о стакан в подстаканнике. Слушать баюкающие голоса соседей, которые степенно беседуя продолжают пить чай. А проснувшись, вместо южной осени увидеть за окном, заснеженную равнину и дома в нахлобученных белых шапках.
Однажды она ехала поездом больше трёх суток и не обращая внимание на дорожные неудобства, подгоняла время. В конце пути у южной границы, за которой шла война её дожидался потенциальный жених Никита Савельев. Когда-то они жили в одном дворе, где стояло пять многоэтажных домов, учились в параллельных классах и просто здоровались при встрече, как соседи. Случайно столкнувшись во дворе ранним летним утром, когда оба возвращались со школьного выпускного, они присели на скамеечку обменяться впечатлениями. У обоих было прекрасное настроение. Впереди предстояла большая жизнь и воплощение грандиозных планов, которыми они решили поделиться. И вдруг посреди оживлённой милой болтовни Никита, вдруг став серьёзным сказал:
 — А давай поженимся. Из нас выйдет красивая пара.
Она кокетливо засмеялась, оценив классную шутку. И даже одобрительно хлопнула его по плечу. От безобидного прикосновения её словно пронзило неизведанное прежде чувство. А он тряхнул каштановым чубом и заглянув ей в лицо своими глубокими синими глазами снова серьёзно повторил своё предложение. Они казались счастливой парой, но по разным причинам их часто разводили надолго обстоятельства. После разлук Никита говорил, что скучал по её карим глазам, запаху её тёмных густых волос, по её   задорному смеху. Он не однажды предлагал Антонине руку и сердце. Но каждый раз что-то мешало ей дать положительный ответ.  В тот день он встретил Тоню на вокзале цветами, но был серьёзен и сдержан. По его ускользающему взгляду и односложным фразам Антонина догадалась, что и на этот раз не сбыться их мечтам и планам. Вечером в гостинице, куда Никита её поселил был долгий, трудный разговор.
— Я на днях уезжаю в длительную командировку и даже не могу сказать куда. Это решилось неожиданно, ты уже была в дороге. Я не хочу заставить тебя выйти за меня замуж, а потом полжизни ждать.
— А меня ты спросить не хочешь?
— Нет, - сказал он как отрезал. - Ты должна быть свободна…
На следующий день он купил ей обратный билет на самолёт…
Через много лет он вдруг возник ниоткуда, но скоро снова уехал. Она поздно узнала об этом от общих знакомых, у которых он расспрашивал о ней. Антонина понимала, что его исчезновения связаны с секретной работой.  Они не виделись больше сорока лет. Каждый прожил свою непростую жизнь. А буквально месяц назад он разыскал её по соцсетям.  Они долго болтали по телефону и выяснили, что оба имели детей и внуков и давно были свободны. У неё дочь и взрослая уже внучка. У него сын, который вырос вдали от него и у них с общением проблемы. Оказалось, Никита сейчас живёт и работает в Вене. А Антонина вскоре едет из Израиля отдыхать в Словакию и летит туда через Вену. Оба подивились тому, как вовремя их снова свела судьба.
Но приехать к ней в санаторий Никита смог только за день до её отъезда. Они встретились тепло, как родные и были необычайно рады друг другу, будто не было долгих прожитых в разлуке лет. Он не замечал изменений в её внешности, а она седых волос на его висках.  Словно молодая пара провели они вместе сказочный вечер в маленьком ресторанчике на берегу реки. А на утро у неё был заказан трансфер в аэропорт, но Никита настоял, что отвезёт Тоню на своей машине в Вену. Он хотел побыть вместе ещё два часа пути. Они ехали вслед туристическому автобусу и говорили о жизни, но возможно из суеверного страха боялись заговорить о планах на будущее. Савельев подвёз Тоню к зданию аэропорта. На прощание пообещал приехать к ней в Израиль. Дату не обговаривали.
Она сидела с закрытыми глазами и улыбалась своим мыслям. Душу согревали приятные воспоминания. Внезапно Антонина ощутила дискомфорт. Она испугалась, что задремала и пропустила свой рейс. Резко открыв глаза, вздрогнула от неожиданности. Перед ней стоял давешний серьёзный молодой человек.
— Извините, - сказал он смущённо. – Я вернулся чтобы спросить.
— С удовольствием отвечу, - искренне сказала Антонина и подвинулась, предлагая ему присесть рядом.
— Может это покажется странным, но мне очень знакомо ваше лицо, причём я помню вас молодой. Может такое быть?
— Я не думаю, что вы ищите повод для знакомства, - улыбнулась Антонина. – Давайте разбираться, возможно мы где-то пересеклись. Я раньше жила в Крыму, в Симферополе, а вы, как я понимаю из Киева.
— Нет, я тоже из Симферополя, - обрадовался мужчина и улыбка, показав ямочки на щеках омолодила его лицо.  – Я после школы уехал учиться в Харьковское военное училище и остался в Украине.
— Вот как! Я по вашей походке сделала вывод, что вы военный. Значит, учиться вместе мы не могли, возраст не совпадает, вы уехали совсем молодым так что работать где-то, по-видимому, тоже. Возможно, жили по близости. Мы жили на улице Гагарина…
— А мы на Гайдара, - радостно перебил её молодой человек, - рядом с детским садом. Я вспомнил! Вы водили туда свою дочку, а я был в той же группе.  Я Алёша Зайцев.
— Зайцев! Радостно воскликнула Тоня, я тебя помню. У нас есть из сада фотография. Вы на ней втроём под ёлочкой в зимних шубках. Мы дома всегда шутили, что наша Ася между Зайцевым и Медведевым.
Алексей сдержанно улыбнулся. — В сад меня водила бабушка. Вы ей, видно, нравились и она ставила вас в пример моей маме: «Женщина, в такую рань всегда причёсана, прилично со вкусом одета, приводит ребёнка издалека и бежит на работу. А ты не работаешь.  Ничем не занимаешься и не успеваешь одеться, чтобы ребёнка в сад забросить.»   Потому я хорошо вас запомнил.
— Вот, неожиданно приятные новости, - смутилась как девочка Тоня. — Я помню вашу бабушку и вашу маму. Она была высокая яркая блондинка. Как они поживают?
Радость в глазах Алексея погасла, и он сказал расплывчато:
— Мама в очередной раз вышла замуж и уехала в Грузию. Я жил с бабушкой. А теперь мы не общаемся… по политическим соображениям, – он как-то неопределённо махнул рукой, что могло означать сожаление.
Антонина посмотрела в его понурое лицо и подумала: «В наше время многие семьи разошлись в политических взглядах на события в Украине. И теперь русский парень Лёша Зайцев против своей бабушки, которая осталась в российском Крыму».
Она только спросила неконкретно: — Алёша, вы продолжаете быть военным?
— Да, воюю. - Коротко подтвердил он. - Сейчас по поручению бываю в Австрии, в Германии… Ой, мне пора бежать, рад был встрече. Привет Асе.
— Удачи вам, Лёша! - протянула она на прощанье руку парню.
«Как тесен мир! Гора с горой не сходятся, а человек с человеком могут…  Здесь на чужой земле, в старой Вене состоялись нежданные встречи, прилетели приветы из молодости и юности, о которых не чаялось, не мечталось». От сладостных воспоминаний щемило сердце …  Она думала об этом весь полёт, прикрыв глаза, чтобы не вести беседу с соседом-израильтянином, который делал ей знаки внимания и постоянно улыбался со значением. Притворившись что не понимает намёков, Тоня попросила его достать из багажного отсека свою дорожную сумку. Переобулась в лёгкие босоножки. Смена обуви в дороге даёт ощущение отдыха ногам. Да и в Израиле было жарко по-летнему, а ей ещё предстояло после полёта добираться до дома около двух часов. Самолёт преодолел пространство над Европой, над Турцией, перелетел Средиземное море. И вот лёг на крыло делая разворот перед посадкой. Внизу сквозь просвет ночных облаков появился залитый электрическим светом Тель-Авив. Стали различимы ровные ряды фонарей вдоль улиц и красные сигнальные огни машин сплошным потоком, тёкших по приморскому шоссе. В душе тонким подрагивающим голоском запела радость: «Дома!» Антонина давно заметила, что считает Израиль домом и возвращаясь взволнованно ждёт встречи, как когда-то въезжая на поезде в Симферополь. Как только самолёт приземлился у неё ожил телефон. Сообщения шли одно за другим. Несколько сообщений было от дочери:
«Мама, как долетела?»  «Если не встречают, мы приедем». «Позвони обязательно». Антонина не хотела, чтобы дочь и зять приезжали ночью в аэропорт. Им утром нужно было на работу. Она заказала машину для поездки домой. Было сообщение и от водителя Гены. «Я прибыл. Жду у Миноры». Большой семисвечник – символ страны находился у одного из выходов из зала прилётов. Было и сообщение от Никиты. Тоня посмотрела на время отправления сообщения.  Отправлено спустя четыре часа с момента их расставания у аэропорта в Вене. «Я заказал билет. Буду через десять дней. Люблю тебя, твой Никита». От этих слов на экране телефона потеплело на душе, и она почувствовала, что щёки её зарделись, как у юной девушки в момент признания. «Эх, Никита, Никита! Не припозднился ли ты?» Понадобилось четыре часа и сорок восемь лет чтобы высказать главные слова, которые он не говорил даже когда настойчиво предлагал выйти за него.  Отсутствие этого признания и мешало ей дать однозначное согласие на его предложения. Она сдержанно улыбнулась своим мыслям и встряхнув волосами, как делала в молодости направилась за своим чемоданом. В ожидании багажа она написала Гене: «Всё в порядке, жду вещи.» Поговорила с дочкой, заверила, что у неё всё отлично, приезжать не нужно. Расспросила о новостях, пожелала спокойной ночи.
Антонина быстро прошла паспортный контроль. На выходе в зал прилётов скопилась небольшая очередь. Двое служащих охраны в форме проверяли дорожные документы.  По-детски наивное лицо одного из парней невысокого с тёмным ёжиком волос и вздёрнутым не семитским носом она узнала.
 — Ты Виталик, правда? - обратилась она к нему по-русски.
 — Да, это я, - улыбнулся парень от чего его яркие губы растянула открытая улыбка, а чуть раскосые глаза сузились.
— Я вас тоже узнал. Вы Женина бабушка, нахон, (правда)- добавил он на привычном иврите.
— Виталик, ты совсем не изменился с детского сада. Как ты?
— После армии здесь работаю, уже год, - сказал он, протягивая руку за документами очередного пассажира. – Вы тоже не изменились. Привет внучке…
— Ну, будь здоров. Счастья тебе и удачи, дорогой, - улыбнулась на прощанье Антонина.
Сегодня воистину день неожиданных встреч. И приятно, что меня узнают спустя такое количество лет. Буду верить, что выгляжу хорошо. Забудем о прошлом и трудностях жизни. Будем жить дальше!
Всю дорогу домой она развлекала Гену рассказами о сегодняшних встречах, воспоминаниями о прошлом. Умолчала только о заветных словах в смс-ке. Кто знает во что это выльется? Счастье любит тишину.