Осенний объезд

За три десятка лет моей работы в дистанции гражданских сооружений было всякое: забавное и трагическое, интересное и не очень. В те советские времена жел. дорога была «государством в государстве»: своё жильё, детские сады и школы, больницы и поликлиники, котельные и теплотрассы, пионерские лагеря и санатории. Даже транспортная милиция и прокуратура. Большинство зданий, где располагались эти организации, находилось на балансе нашей дистанции. В НГЧ было несколько участков: ДМУ-29 занималось содержанием и текущим ремонтом жилья, участок котельных обеспечивал теплом и водой железнодорожные здания. Был свой автоцех и стройдвор, с пилорамой, бетонным и столярным цехами. А участок, где я трудился – проводил капитальный ремонт всех этих объектов. 
Самое горячее время начиналось у нас весной. Ставили на ремонт жилые дома,  здания и сооружения в Няндоме и на жел.дор.станциях от Ерцево и до Малошуйки, чтобы за лето успеть выполнить как можно больше сезонных работ.

Но все ж.д. организации, без исключения, два раза в год с трепетом ждали так называемые «объезды» начальника дороги! Были весенние и осенние «объезды», хотя все начальники из управления дороги очень не любили это выражение:
- Какой ещё объезд? «ОСМОТР»!!! и никак иначе!
Но слово «объезд», всё - равно оставалось в ходу.
При старом  руководстве, когда начальником арх.отделения дороги был П.И. Скидан, а начальником северной жел.дороги В.М.Предыбайлов, эти мероприятия проходили спокойно, в рабочем порядке. Конечно, все организации готовились, устраняли недостатки в работе - виновные в недоработках получали заслуженные наказания, но руководители вникали в работу, общались с людьми, разбирались чем и как можно помочь делу.

Перестроечные времена начались с приходом нового руководства, и при смене эпох объезды изменились. Нецензурная брань и оскорбления, даже женщин - начальников станций и дежурных, стали у некоторых высоких руководителей в порядке вещей! Помню любимые выражения этих командиров:
- да за воротами очередь стоит из желающих на ваше место!
Читаю сейчас объявления в интернете и газетах: какие специалисты только не требуются сейчас на ж.д, и думаю:
- где же эти очереди ?

Сами объезды выглядели примерно так. Состав начальника дороги из десятка  пассажирских вагонов и вагона - ресторана, в которых члены комиссии ночевали, отдыхали и обедали, и «электричка» - дрезина из нескольких вагонов, из которой по прибытии на станцию, как саранча, выскакивали не один десяток начальников и других представителей  различных служб, осматривая всё вокруг, раздавая ценные указания  и записывая замечания в блокноты. На крупных станциях: Коноша, Няндома и других - останавливались на несколько часов, иногда проводили собрания в депо и ночевали, а на станциях поменьше, часто хватало и нескольких минут. Но истрёпанных нервов, переживаний и седых волос - даже за эти минуты, местные мастера, начальники станций и участков, получали в избытке.

В начале двухтысячных, мы поставили на капитальный ремонт здание станции Емца. В этом кирпичном трехэтажном здании располагались все службы, от кабинетов начальника и дежурных по станции, релейной, зала ожидания и кассы, помещений механиков ШЧ и прочих. Раньше в Емце у нашей дистанции был свой участок с техникой и рабочими, общежитие, но ко времени ремонта станции всё было уже порушено. И пришлось нам договариваться и ставить в тупик пассажирский вагон, где и жили наши люди, меняясь после двух недель, работая там по 10-12 часов. Ремонт шёл всё лето: меняли кровлю и стропильную систему, дверные и оконные проёмы, плитку и линолеум на полах, электрику, прочие ремонтно - строительные работы. Осложнялось всё это тем, что станция работала в обычном режиме, поезда в объезд не пустишь, и что только не придумывали, чтобы всё это выполнить.

И вот наступила осень! Работы близились к завершению, пятница, и рабочие, честно отпахав свои 2 недели, уже взяли билеты на ночной поезд в Няндому, предчувствуя  скорый отдых, горячую баньку и встречу с родными! Но в это время, с юга, к нашей станции, неумолимо двигался состав начальника дороги, проводящего осенний осмотр. Днём мне позвонил начальник нашей дистанции, который тоже был в составе проверяющих, и поставил задачу - чтобы работа на объекте кипела!
Приказ начальника - закон для подчиненного! Проблема была в том, что никто не знал, когда проверяющие закончат осмотр на станции Плесецкая, и не останутся ли там на ночлег? Тогда пришлось бы всем сдавать билеты и оставаться на субботу, чтобы высокое начальство своими глазами оценило наш трудовой энтузиазм!

Вместе с мастерами и руководителями других участков, я сидел в помещении  дежурного по станции и внимательно слушал переговоры приближающегося объезда! Начальница станции, в парадной форме и красной фуражке, по каким - то своим каналам связи пыталась выяснить, что будет дальше и сколько ещё им переживать, дожидаясь своей участи. Около 19 часов мои работники закончили трудиться и ушли в вагон , предупреждённые правда, чтобы не расслаблялись и ждали окончательного решения! В это время по рации громко прозвучала команда: «Отправляйте вагоны в Обозерскую!» Стало ясно, что электричка с начальством в Емце будет сегодня. Я прибежал в наш вагон и закричал:
 - Вперёд народ! Нас ждут великие дела и… начальник дороги!»

Раз работа должна кипеть - будет кипеть! Ребята снова вытащили бетономешалку, стали  мешать бетон и заливать отмостку рядом с крыльцом главного входа в здание. Двое маляров, при свете станционных фонарей, красили металлическую пожарную лестницу с торца станции. Сварщик с напарником крепили металлическую оконную решётку со стороны перрона, и сполохи электросварки разгоняли наступающую темноту и подчёркивали серьёзность момента. Кто-то долбил перфоратором бетонные ступени запасного выхода. Я обошел вокруг и внимательно осмотрел картину кипевшей работы. Смотрелось неплохо, но чего-то не хватало. И тут мой взгляд остановился на тракторе  «Беларусь», который стоял за углом здания станции. Тракторист, Стас Белобородов, распланировав территорию и выполнив свою работу, отдыхал в вагоне, дожидаясь поезда. Я рванул за ним.
- Стас, пошли срочно! Заводи технику!
– А что делать то? Я же всё распланировал.
– Давай, давай! Стас, заводи, всё потом!
Надо пояснить, что у трактора на кабине установлены специальные мигающие сигнальные фонари, которые включаются когда он работает, чтобы проезжающие мимо машины и проходящие люди его видели и остерегались!
Он завёл свою технику и я, объяснив задачу, побежал к перрону станции где, вместо  отдыха после трудовой недели, с вселенской грустью в глазах, выстроились в ряд местные руководители во главе с начальницей станции !

Смеркалось! Справа приближались огни электрички. Она медленно - медленно  подъезжала к станции и в окнах её уже виднелись лица высокого начальства! Бетономешалка крутилась, сварочный аппарат сверкал искрами, перфоратор громко долбил бетон. Пора, решил я и включил маленький фонарик в руке за спиной. И тут же из - за угла, к крыльцу здания, выехал трактор «Беларусь» с опущенным ножом и мигающими красными и синими фонарями на кабине! Картина маслом! Это было круто! Электричка начальника дороги, которая уже почти остановилась перед стоящими в ряд местными командирами, вдруг тронулась и стала набирать ход. Она уходила всё дальше и дальше на север, остановившись только у стрелок северного светофора. Я спросил начальницу станции, которая вытерла пот со лба и  перекрестилась:
- и что теперь? Обратно не смогут проехать? Она засмеялась и сказала:
- Ну спасибо вам ребята! Нет, обратно точно не смогут! Начальники участков и мастера, не зная что делать, двинулись к электричке, сначала медленно, потом побыстрее, но увидев, что члены  комиссии, выскочив на несколько секунд, и покрутив головами, опять стали прыгать в вагоны - остановились. Через несколько минут она скрылась из виду и я, с чувством выполненного долга, пошел к своим богатырям, которые курили на рабочих местах и посмеивались.
 -Всё хлопцы, отбой! Инструмент убираем и в вагон!

Субботним утром, уже в Няндоме, раздался звонок моего начальника. Он что-то уточнил по работе и засмеялся:
 - ну ты и цирк вчера в Емце устроил!
 - как заказывали, работа же кипела? - ответил я
 – кипела, кипела! Нормально! сказал Александр Павлович, попрощался и отключился!

Есть такое выражение: Кто в армии служил, тот в цирке не смеется!
Иногда оно вполне подходило и к железной дороге!